Текст книги "Нить неизбежности"

Секунды шли медленно, и самая быстрая стрелка на огромном, в полнеба, циферблате нехотя преодолела десяток делений, а на одиннадцатом задумалась, начав едва заметно вибрировать.

– Гони, мать твою! – рявкнул Громыхало, которому явно чего-то не терпелось, и стрелка одним прыжком преодолела оставшийся путь.

– За мной, рвань! – Старшина Тушкан с пулемётом наперевес первым выскочил из-за укрытия, перепрыгнул через развороченную взрывом траншею, залёг в неглубокой воронке и выпустил несколько очередей по окнам, в которых мелькали тёмные силуэты призраков без лиц. Пули прошили одного из них, и на оконный проём налипли клочья фиолетовой слизи, которые тут же начали с шипением испаряться.

Солдаты ломаной цепью двинулись вперёд, оставив за спинами старшину с пулемётом, но несколько призраков, возникших на крыше, начали метать в них алые молнии, которые впитывались в землю, оставляя лужи расплава. Громыхало выстрелом из гранатомёта обрушил карниз, и вспышка поглотила призраков, но мгновением раньше двое из атакующих повалились ничком, накрывая телами огненные ручейки.

– Суки! – Унтер Мельник вырвался вперёд и, приставив автомат к животу, веером выпустил длинную очередь. – Подыхайте, падлы! – Крик утонул в грохоте взрыва, и Мельника, как всегда, разорвало пополам.

Рядовой Лом уже швырнул гранату в окно первого этажа и, когда раму вынесло наружу, запрыгнул на остатки подоконника. Алая молния пронзила ему грудь, но он продолжал стоять в оконном проёме, мертвеющим пальцем давя на спусковой крючок. Упал он только после того, как опустел магазин автомата.

Когда уцелевшие в атаке бойцы ворвались на первый этаж, дом был уже пуст.

– Ну и где? – Рядовой Громыхало, выплюнув окурок, брезгливо оглядывал стены с обвалившейся штукатуркой, облепленные всё той же фиолетовой слизью. – Эй, старшина, что за херня?! За что боролись?!

– Чего блажишь? Доложи по форме. – Из стены вышел унтер Мельник, обнажённый по пояс, с полотенцем на шее и пеной для бритья на лице. – И стоять как следует!

– Господин унтер-офицер, – Громыхало вытянулся во фрунт и зафиксировал растопыренную пятерню у своего виска. – Докладываю. Второй полувзвод шестой роты двенадцатой отдельной десантной бригады Спецкорпуса Тайной Канцелярии осуществляет прорыв из Пекла туда, где попрохладнее. В ходе боя взяли эту руину, хотя лично я не понимаю, на кой хрен она нам сдалась. Наши потери – четыре человека: трое рядовых и унтер-офицер Мельник, орден ему на задницу!

– Вольно.

Пока Громыхало докладывал, вокруг него собрался весь отряд, включая убитых и раненых, а стены приобрели благородную кремовую окраску, на них появились батальные полотна, изображающие сражения разных эпох, обрамлённые тяжёлыми резными багетами. Сама комната стала шире и светлее, а за окном защебетала наглая канарейка.

– Издевается, гадина! – Рядовой Конь передёрнул затвор.

– А-тставить! – скомандовал старшина Тушкан. – Патронов всего два ящика осталось.

– Так ещё у ангелов попросим, – рассудительно заявил рядовой Торба, но на него никто даже не посмотрел.

Стол, сервированный на восемнадцать персон, бесшумно возник посреди комнаты, наполняя замкнутое пространство чудными ароматами жареной телятины, специй и прочей снеди, названия которой никто из присутствующих не знал.

– Всем переодеться! – приказал Мельник, зацепив кулаком под ребро Громыхало, который протянул лапу к блюду с тонко нарезанной ветчиной. – А кто с небритой рожей за стол сядет, лично пристрелю.

– Может, всё-таки поручика подождём? – предложил рядовой Торба, когда драная окровавленная униформа распалась на нём и лохмотья просочились куда-то вниз сквозь сверкающий паркет, а вместо неё образовался новенький белый смокинг.

– Не хрен его ждать! – как обычно, рявкнул Громыхало и шумно высморкался в белоснежный платочек из нагрудного кармана. – Скорее мы отсюда выберемся, чем его кокнут.

Первым во главе стола занял своё место унтер-офицер, а потом остальные расселись, каждый – напротив таблички со своей фамилией. Убитым, раненым и особо отличившимся в последнем бою, как обычно, достались места рядом со старшим по званию. Старшина Тушкан плеснул себе в хрустальный бокал спирту на два пальца и пустил флягу по кругу. Спирт в его фляге никогда не кончался, поэтому каждый наливал себе по потребности.

– Ну что, братишки. – Унтер Мельник поднялся, чтобы стоя произнести первый тост. – Помянем наших живых.

9 сентября, 0 ч. 30 мин., 16 морских миль северо-восточнее о. Сето-Мегеро.

На этот раз неопознанный объект, ещё два часа назад зафиксированный бортовым радаром, двигался со скоростью девять узлов со стороны открытого океана, а не от материка, как это бывало значительно чаще.

– Капитана будить или потом доложим, мэтр премьер-лейтенант? – обратился вахтенный офицер поста слежения к старшему помощнику капитана корвета «Рысак».

– Успеется. – Старпом, прихватив с собой прибор ночного видения, вышел с мостика на открытую палубу и, дав максимальное увеличение, начал разглядывать судно, идущее на прорыв.

Облезлый катер тонн на семьдесят шёл вперёд внаглую, держа нос прямо на середину острова, совершенно не заботясь о том, чтобы сделать вид, будто заблудился. На палубе вповалку лежал народ, человек двадцать, не меньше, а на мачте гордо развевались два флага – бело-голубое полотнище Конфедерации и поменьше размерами штандарт с изображением трёх колец, симметрично пересекающих друг друга.

– Ну как? – спросил старпом у радиста, который уже далеко не в первый раз пытался выйти на связь с потенциальным нарушителем.

– Молчат, мэтр премьер-лейтенант, – отозвался радист, снимая наушники. – А если и отзовутся, всё равно ничего, кроме мата, не услышим.

– Три красных, – скомандовал старпом в переговорное устройство, и через полторы секунды с носовой палубы в чёрное небо взмыли три красных ракеты.

На палубе катера возникло шевеление. Некоторые из пассажиров даже поднялись на ноги и стали показывать друг другу пальцами то на догорающие ракеты, то на тёмный силуэт корвета.

– Предупредительный из носового!

На этот раз между командой и исполнением прошло почти полминуты. Видимо, артиллерийский расчёт успел накануне слегка задремать. Но запоздалость реакции с лихвой окупилась качеством выстрела – снаряд просвистел над катером и грохнул буквально в полукабельтове за противоположным бортом. Через минуту нарушитель застопорил машину и лёг в дрейф.

– Какие послушные… – Вахтенный поста слежения саркастически хмыкнул. – Не нравятся мне они.

– Малый вперёд!

Корвет не спеша двинулся на сближение с нарушителем режима блокады. Но когда оба судна уже стояли борт в борт и корвет застопорил ход, взревел двигатель, и катер, взяв с места в карьер, рванулся туда, где чернела полоса земли.

– Прикажете на поражение? – нетерпеливо осведомился старший артиллерийского расчёта.

– Отставить. – Старпом задумчиво смотрел вслед уходящему катеру.

– Уйдёт же, – обеспокоено заметил вахтенный поста слежения. – Вам же и нагорит первым делом, мэтр премьер-лейтенант.

– Никуда он не уйдёт, разве что на дно, – совершенно спокойно отозвался старпом. – Смотрите, сейчас цирк начнётся.

И точно, катер, удалившись не более чем на полмили, будто споткнулся о какое-то препятствие. Нос круто забрался вверх, взлетев на неизвестно откуда взявшийся встречный бурун, и его развернуло так, что через накренённый борт едва не хлынула вода, а пара пассажиров, не удержавшись за поручни, свалилась в набежавшую волну. Вслед за ними полетело два спасательных круга, а сам катер продолжало относить назад, прочь от острова.

– Людей принять на борт, катер затопить! Освободить третий кубрик.

– Может, пальнуть ещё разок для острастки, – донеслось через переговорное устройство из носовой башни. – А то достали, гады…

– Я тебе пальну! Три дня гальюн чистить будешь. Не посмотрю, что капрал.

Он хотел продолжить гневную тираду, но со стороны многострадального катера послышались вопли и всплески. Экипаж и пассажиры в спешке покидали судёнышко, с которым было явно не всё в порядке. Какая-то сила приподняла его над водой и начала медленно сгибать корпус в дугу, так что из него, словно пули, начали вылетать заклёпки, а внутри с грохотом лопались переборки. А потом всё, что осталось, отлетело в сторону, как будто рассерженный ребёнок отшвырнул сломанную игрушку, и бесформенный кусок металлолома плюхнулся в воду, оставив на поверхности слабый всплеск.

– Мэтр премьер-лейтенант, позвольте спросить, – обратился к старпому вахтенный офицер, наблюдая, как уцелевшие нарушители вплавь добираются до спасательного плота, сброшенного для них с борта корвета.

– Позволяю.

– Откуда вы знали, что так получится?

– Я? Знал? Ничего я не знал. И треске понятно, что с такой наглой рожей, как у этих, там делать нечего. – Премьер-лейтенант достал с полки том определителя флагов и штандартов, отыскал там белое полотнище с тремя симметрично пересекающимися красными кольцами и пробежал глазами по соответствующей справке: «Эмблема религиозной секты «Дом Мира», более 500 000 членов по всему миру, примерно половина – граждане КЭ. Считают, что существуют все боги, в которых кто-либо верит, отрицают антагонизм добра и зла, не едят мяса, не пьют спиртных напитков, зато поголовно курят лёгкие наркотики. Данный флаг, как правило, вывешивается на арендованных сектой судах».

– Ну точно обкурились, козлы, – прокомментировал ситуацию вахтенный офицер, заглянувший в справочник через плечо старпома. – Им, наверное, до сих пор кажется, что их глючит.

Через полчаса на борт подняли первую спасённую из вод, пухленькую бабёнку лет тридцати, на которой не было ничего, кроме кружевных трусиков.

– Брат! – истошно завопила она, прижавшись мокрыми телесами к первому попавшемуся ей на глаза матросу. – Брат! Хочешь достичь просветления? Прямо тут.

Матрос не без труда отодрал от себя её руки, после чего она в сопровождении двух конвоиров почти добровольно направилась в сторону третьего кубрика, на ходу пританцовывая и напевая: «Хайре-Тлаа-ла-ла-ла-ла, Хайре-Тлаа-ля-ля-ля…»

Восход Серой Луны, Пекло Самаэля, административный сектор № 2312.

Исполнение старинной солдатской песни «Траурный марш победителей» как подрывающей боевой дух и имеющей пацифистский подтекст было официально запрещено служащим вооружённых сил Соборной Гардарики, но запрет этот порой игнорировали даже те, кто когда-то подписывал соответствующий приказ.

 
Где-то искали Истину,
Где-то играли в кости.
По уши в вязкой тине
Шла, спотыкаясь, рать.
Пригород брали приступом,
Город не брали вовсе.
Город лежал в руинах —
Нечего было брать.
 

Полторы дюжины бойцов распевали её охрипшими голосами, и роскошный банкетный зал постепенно приобретал первоначальный вид. Теперь со стен снова свисали ошмётки штукатурки, вместо скатерти, украшенной золотым шитьём, неструганые доски стола прикрывали рваные газеты, а роскошный серебряный канделябр превратился в коптящую снарядную гильзу.

За пустым оконным проёмом громыхнуло, и по потолку пробежал отблеск алой вспышки.

– Хреново, – заметил рядовой Громыхало, на котором снова была обычная полевая форма, только свеженькая, как будто только что из прачечной.

– Что хреново? – спросил старшина Тушкан, поднимаясь из-за разрушенного стола.

– Воевать на голодный желудок хреново, а на сытый – ещё хреновей.

Прямо из стены вышли два призрака, но выстрел из гранатомёта, который уже держал наизготовку рядовой Конь, превратил их в фиолетовую кашу. Ещё трое свалились с потолка, и поручик Соболь бросился на них с топором. Алая молния ударила его под рёбра, прежде чем кто-то схватил его сзади и повалил на пол.

– Эй, ты чего это? – сквозь вязкую пелену проступило лицо брата Ипата, который сидел на нём верхом и, кажется, отвешивал уже не первую пощёчину. – Да проснись же ты наконец!

– Что? – Онисим попытался приподняться. – Какого… Слезай.

9 сентября, 1 ч. 23 мин., 6 вёрст от ст. Доля.

Левую сторону груди жгло нестерпимо, но, когда Онисим соблаговолил-таки подняться, стало немного легче. Он сел, задрал футболку и обнаружил на себе аккуратное круглое пятно ожога, посередине которого вздулось несколько пузырьков.

– Ну и где ты был? – поинтересовался брат Ипат, разглядывая травму, полученную во сне его спутником.

– Точно не знаю… В Пекле, наверное…

– Ну и как там?

– Хреново, как сказал бы рядовой Громыхало…

– Так ты идёшь?

– Обязательно. Пойду. Даже если ты отвалишь, всё равно пойду.

ПАПКА № 6

Документ 1

Комитет Стратегического Планирования Посольского Приказа Соборной Гардарики

Командующему Спецкорпусом Тайной Канцелярии генерал-аншефу Снопу (копия – Верховному Посаднику).

В конце сего года истекает срок действия договора между Республикой Сиар и Конфедерацией Эвери «О стратегическом партнёрстве». Согласно нашим агентурным данным, руководство Сиара планирует продление договора на десять лет, но против подобного решения выступает значительная часть патриотически настроенного офицерства, в том числе и высшего, гражданские власти и население территорий, где расположены эверийские военные базы, профсоюзы и предприниматели, недовольные таможенными льготами для эверийских товаров и преимущественными правами эверийских компаний на разработку природных ресурсов Сиара.

С другой стороны, сиарская экономика, разрушенная гражданской войной, нуждается в долгосрочных кредитах, инвестициях, а также поставках машин и оборудования из Эвери, но здоровые силы сиарского общества понимают, что это в итоге ведёт к усилению политической и экономической зависимости Сиара от Конфедерации.

Если учесть, что на территории Сиара сосредоточено около 12 % мировых природных ресурсов, то в условиях политической стабильности любые инвестиции в экономику этой страны крайне выгодны, и единственным препятствием для более активного участия в восстановлении экономики Сиара предпринимательских гильдий Соборной Гардарики является наличие указанного договора.

Поскольку углубление взаимовыгодного экономического, политического и военного сотрудничества с Республикой Сиар является неотъемлемым элементом жизненных интересов Соборной Гардарики, Комитет Стратегического Планирования Посольского Приказа считает необходимым принять срочные меры, направленные на поддержку здоровых сил сиарского общества, выступающих против продления договора «О стратегическом партнёрстве» между Республикой Сиар и Конфедерацией Эвери.

По мнению экспертной коллегии нашего Комитета, Тайной Канцелярии следует в период со 2-го по 11 мая сего года (во время учений ВМФ Конфедерации у северо-восточных берегов Сиара) провести силами Спецкорпуса имитацию несанкционированной высадки эверийского десанта на сиарском побережье и через агентурные каналы передать информацию о готовящейся операции командованию Берегового Патруля Республики Сиар.

В результате предполагаемого дипломатического скандала противники продления договора получат дополнительные и, вероятно, решающие аргументы в свою пользу.

Глава Комитета Стратегического Планирования Посольского Приказа Соборной Гардарики, действительный явный советник Фома Мечник.

Документ 2

Главный Штаб Спецкорпуса Тайной Канцелярии

ПРИКАЗ № 562, от 30 апреля 17618 года Совершенно секретно

1. 6-го мая текущего года силами полувзвода 6-й роты 12-й отдельной десантной бригады Спецкорпуса (19 единиц живой силы) произвести высадку на побережье Республики Сиар, в двухстах верстах севернее Вальпо.

2. Обеспечить указанное подразделение эверийским обмундированием, а также вооружением и десантным ботом эверийского производства.

3. Утвердить смету расходов на данную операцию в размере 3 266 378 гривен 34 деньги.

4. Утвердить плановые потери в ходе данной операции в количестве 19-ти единиц живой силы.

5. Непосредственное руководство операцией возложить на командира 1-го взвода 6-й роты 12-й отдельной десантной бригады Спецкорпуса поручика Соболя Онисима.

6. Доступ к информации по данной операции ограничить 32 лицами (список в приложении 1 к данному приказу).

Командующий Спецкорпусом Тайной Канцелярии генерал-аншеф Сноп.

Документ 3

29 января 2984 г.

Вся эта зажравшаяся сволочь даже не подозревает, что их ждёт, если мы с Лидой доберёмся-таки до этого проклятого и благословенного места, откуда можно нанести удар по ненавистным поработителям. Возможно, конечно, что всё это брехня, очередная газетная утка, но другого выхода я для себя не вижу, все прочие способы борьбы исчерпали себя, а товарищи один за другим либо садятся за решётку, либо не выдерживают лишений и становятся как все. Уже семьсот лет Галлия под пятой ромейского сапога, и пусть принято считать, что сапог этот превратился в домашнюю тапочку с тех пор, как Империя стала Союзом, но добровольное рабство для истинных сынов своей родины гораздо страшнее, чем рабство, державшееся на штыке завоевателя. И всё же я надеюсь, что 2985-й год от основания Ромы станет первым годом от крушения этого проклятого города, и тогда распадётся Союз, который, по сути, так и остался Империей, тюрьмой народов, где медленно, но неотступно уничтожается их самобытность и национальная культура. Ради одной надежды на это можно легко пожертвовать жизнью, и не только своей.

Последняя запись в дневнике галльского террориста Ромена Кариса, тело и личные вещи которого были обнаружены спасательной командой тральщика «Медуза-3» в резиновой лодке в 21 миле юго-западнее о. Сето-Мегеро.

Документ 4

Заместителю начальника Департамента Безопасности Конфедерации Эвери Грессу Вико, лично, секретно.

Шеф! Настоящим сообщаю, что прогулочный катер «Утюг-16», на котором сделала попытку прорваться на Сето-Мегеро группа членов секты «Дом Мира», поднять со дна не представляется возможным, поскольку он затонул в пределах зоны опасного приближения к острову, и любые попытки добраться до места его затопления чреваты непредсказуемыми последствиями и сопряжены с неоправданным риском. В соответствии с рапортами, поданными старшим помощником капитана корвета «Рысак» премьер-лейтенантом Сатто, вахтенным офицером службы слежения мичманом Торесом и старшим артиллерийского расчёта капралом Корбом, по катеру не велось прицельной стрельбы на поражение, и он не был задет ни одним из выпущенных снарядов. О том же свидетельствуют показания прочих членов команды корвета и практически всех задержанных нарушителей. Также установлено, что ни один корабль ВМФ Конфедерации к уничтожению катера никакого отношения не имеет. Таким образом, можно сделать вывод, что инцидент был вызван исключительно проявлениями феномена, находящегося на острове.

Смею напомнить, что я уже уведомлял Вас о шестнадцати случаях, когда плавсредства нарушителей режима блокады либо сами по себе приходили в негодность, либо натыкались на невидимые препятствия, либо уничтожались взрывами.

В связи с этими событиями, а также на основании изучения статистического материала считаю своим долгом донести до вас некоторые выводы:

1. На остров никоим образом не может проникнуть группа, в которой более трёх человек.

2. На остров никоим образом не могут проникнуть люди, преследующие какую-либо конкретную цель или желающие осуществить какие-либо определённые планы.

3. На остров никоим образом не могут проникнуть лица, ставящие перед собой цель изучения феномена.

4. На остров, кроме исключительных случаев, не могут проникнуть члены каких-либо сект или представители религиозных конфессий, выполняющие какую-либо определённую миссию.

5. На остров никоим образом не могут проникнуть агенты спецслужб каких-либо государств или корпораций, имеющие конкретное задание.

6. На остров может попасть лишь тот, кто толком не знает, зачем ему это надо, либо тот, кто пытается это сделать просто за компанию или от нечего делать.

Сид Батрак, полномочный представитель Департамента Безопасности при штабе операции «Морской Конёк», главный резидент ДБ по странам Южной Лемуриды. 9 сентября, 10 ч.15 мин.

Документ 5

Магистру Ордена Святого Причастия, срочно, секретно.

Высокий Брат! Я полагаю, что не стоит торопить события в деле «Неприкаянный дух». Послушник Ордена, который удостоен высокого доверия подготовить Посланника, ведёт дело достаточно грамотно и, насколько это возможно, максимально быстро. По последним данным, Посланник уже выразил желание последовать туда, где так необходимо его присутствие. Разработана также схема доставки Посланника в указанное место, которая хоть и сопряжена с определённым риском, но в сложившейся ситуации представляется единственно возможной. Эту часть плана мы намерены осуществить с помощью язычников, которые, впрочем, сыграют свою роль, не ведая, что творят.

Единственным на данный момент слабым местом нашего плана является то, что наш Послушник испытывает к Посланнику всё больше личных симпатий, что крайне неполезно для осуществления его миссии, поэтому я настоятельно рекомендую в ближайшие дни изыскать возможность посвятить его в рыцари Первого Омовения, чего он, несомненно, заслуживает.

Полномочный Представитель Ордена Святого Причастия при Малом Соборе Единоверной Церкви, рыцарь Второго Омовения Семеон Пахарь.