Текст книги "Антибомба"

Глава 11

Комбинатор чувствовал себя идиотом. Да что там чувствовал. Он и был идиотом. Ибо нормальный человек способен в переплетении фактов и обстоятельств уловить хоть какую-то логику и закономерность. А идиотам это не по плечу.

Он отодвинул от себя клавиатуру – старомодную, с проводом. Здесь, в комнатенке пять на пять метров, все было кондово и старомодно. Даже имелись пружинная кровать, покрытая синим армейским одеялом, и парочка прикроватных тумбочек – прямо как в далекой юности, когда в универе он побывал на военных сборах. От тех времен у него осталось в памяти, как натирает шею подворотничок, как звучат команды «подъем-отбой». Романтическая кратковременная муштра и наглядное изучение боевой техники подарили ему по выходу из альма-матер гордое звание «лейтенант запаса», которое неожиданно пригодилось через много лет.

Компьютерное железо было хоть и неказистым с виду, однако с мощнейшей начинкой и уникальными программами. Пока Жора Ремизов не стал хозяином этой комнаты, расположенной глубоко под землей и надежно заэкранированной, он не мог вообразить, что некоторые представленные здесь технические приспособления и программы вообще существуют в природе. Они будто из какого-то далекого будущего, когда космические корабли станут бороздить просторы дальнего космоса. Да и вообще много чего он себе раньше представить не мог. Весь мир оказался совершенно не таким, как он его представлял себе, – гораздо интереснее и сильно страшнее.

Иногда он полагал, что по праву занял свое место в этом новом для него мире заговоров, спецслужб, новейших технологий и устаревших, но эффективных методов спецслужбистской работы. Однако нередко его посещали сомнения, и тогда казалось, что он не кто иной, как самозванец, очутившийся здесь по недоразумению и не способный оправдать оказанное доверие. И его гнать надо отсюда и не пускать никогда. Потому что он идиот! И ничем не может помочь родному ведомству. А главное, имеет все шансы подвести Шефа – так называли в их маленьком коллективе командира группы. А это никуда не годится. Шефа подводить нельзя. Шеф для каждого «перевертыша» – это полномочный представитель господа на земле.

Ох, шарики вы ролики, чего же вы так туго ворочаетесь в голове?

Комбинатор включил навороченную дорогую кофемашину последнего поколения с множеством функций, стоящую на расшатанном столике в углу. Заварил ароматный, настоящий эфиопский кофе.

Ему вдруг подумалось, что это место просто создано для него. Он отделен от внешнего мира, который пугает его все больше и больше. И вместе с тем держит руку на его пульсе. А пульс этот все больше сбоит. В воздухе разлито ощущение неустойчивости, перемены эпох. Оно во всем. В сломе парадигм и моральных устоев. В воцарении совершенно диких нравственных, а точнее, безнравственных ценностей, за которые раньше вздернули бы на дыбу. В победном шествии по земле странного бога под именем Толерантность, противоестественно сожительствующего с самыми дикими проявлениями возрождающегося нацизма и религиозного фундаментализма. Все ставится с ног на голову. С Запада пытается завладеть миром оруэлловский «1984 год» с его двоемыслием, Министерством правды и лозунгами «мир – это вой-на». Будущее, которого Жора раньше ждал с надеждой, теперь откровенно пугало его…

– Прочь, тоска, – вслух одернул себя Комбинатор, знавший, как просто он может утонуть в океане депрессивных чувств и мыслей. А ему надо работать.

Он прошелся пальцами по клавиатуре – виртуозно и точно, как профессиональный пианист по клавишам рояля. Вывел на экран новые данные – компьютер сам выуживал из открытых и закрытых баз информацию по заданным параметрам и выдавал ее в упакованном виде. Тут были самые разные сведения о различных крупных и мелких происшествиях во всех концах бескрайней страны. При необходимости Жора на свой комп мог вытащить любые данные, как открытого, так и закрытого характера. Он имел допуск к засекреченным сетям силовых и армейских структур. А если какой-то информации не имелось в сетях, он мог послать запрос и получить ее в кратчайшее время – от десяти минут до двух суток. И этот статус демиурга информационных потоков порой дарил ему пленительное ощущение всемогущества.

Параметры поиска – это были крючки, на которые Комбинатор надеялся зацепить мельчайшую плотву информации о терроргруппе, которая обосновалась где-то на юге России, возможно, в Кручегорской области. Он просчитал модель поведения подобной замкнутой группы, обладающей достаточными средствами и лишенной связи с хозяевами. И теперь искусственный псевдоинтеллект мощного компьютера перелопачивал груды информации. Пока без какого-либо толку.

Комбинатор просмотрел результаты мониторинга подразделений радиологической защиты России. Чем черт не шутит, может, они наткнутся на фонящую грязную бомбу. Он наметил дальнейшие направления поиска для радиологов, которые тут же сбросил руководству по локальной сети. И произнес удрученно:

– Пусто и глухо, как в барабане.

Действительно, в сегодняшнем дне никаких зацепок найти не удается. Но ведь есть еще и прошлое. И, как показывает практика, «археологические раскопки» в нем порой приводят к поразительным результатам. Поэтому, разделавшись с оперативной характеристикой сложившейся на сегодняшний день обстановки, Комбинатор продолжил по крупицам восстанавливать героический путь главного фигуранта в этой разработке – Бешеного Марида.

С этим Маридом были сплошные непонятки. Это же надо – за столько лет террористической деятельности нигде не засветиться. Но ведь так не бывает! Не может человек не оставлять следов. Ни один террорист не живет в отрыве от своей среды. Должны же эти отрыжки рода человеческого взаимно подпитываться злобой, безумием, красоваться, манипулировать окружающими и друг другом, ощущать себя истинными вершителями мировых дел во славу Мухаммеда, Будды, Бафомета или Королевы космоса с альфы Центавра. В этом и есть радость их странных жизней. А этот Марид практически нигде ни с кем не пересекался. И вместе с тем цепочка приписываемых ему терактов впечатляюща. Поработал и за рубежами, в бывших республиках и в Европе. Но главное место притяжения у него – Россия. Скорее всего, здесь у него и паспорт, и регистрация, и лежбище.

Самый публичный период жизни Марида был во время войны на Кавказе. Там он руководил подразделением, организовывал боевые операции. И что?

А то, что его отряд был уничтожен рядом с горным аулом Аташ-Юрт сокрушительным ударом федеральных сил в декабре 2000 года. Эта операция могла бы войти в учебники, только вот способ ее проведения был такой, что, читая подробности, Куратор ощущал, как холодок ползет по позвоночнику, – а он уже давно не впечатлительный юноша и знает много чего об этой жизни. Федералы предпочитают об этой своей акции помалкивать. А отпетые ваххабиты изредка вспоминают, чтобы придать новый импульс ненависти к неверным: «Смотрите, что эти враги Аллаха сотворили с лучшими его воинами. Нет им прощения!»

В результате той операции пленных не было. Голова Марида была бы, конечно, желанным трофеем. Вот только бандитский главарь спасся. Каким-то чудом. Ходили слухи, что с ним ушли и несколько его ближайших помощников. Возможно, его вели какие-то темные демоны по этой жизни, потому что ему всегда фантастически везло.

Комбинатор несколько раз изучил все рапорты, отчеты по результатам операции близ Аташ-Юрта, до боли всматривался в фотографии убитых боевиков. Читал скупые строки официальных документов: изъято столько-то стволов, боеприпасов. Снаряжение и ценности не указаны – оно и неудивительно, кто же трофеи описывает?

Он пробежал глазами список военнослужащих, участвовавших в рейде. Сборный отряд. Там были ВДВ, спецназовцы ГРУ, вертолетчики, особисты. Наградных листов по итогам заполнено немало. Как правило, за умелое руководство, за отважные указания, за мудрые советы – то есть по старой русской привычке щедрее всего награждались неучаствовавшие. Есть старый спецслужбистский анекдот, рассказанный генералом Ломакиным. Любая операция состоит из следующих частей: запугивание, запутывание, непосредственно сама операция, наказание невиновных, награждение неучаствовавших.

Жора откинулся в массивном вращающемся кожаном кресле – единственном стильно и роскошно смотрящемся здесь предмете интерьера. Он обожал его. В нем можно было развалиться без риска, что оно рассыплется под твоими ста двадцатью килограммами живого веса. Мягкая кожа приятно холодила ладонь. А когда прислоняешь затылок к упругому подголовнику и закрываешь глаза, становится куда легче уловить систему в скачущих перед внутренним взором обрывках символов, образов, цифр. Нет, без такого кресла ему никак нельзя.

Закрыв глаза, Жора ощутил беспокойство. Он что-то упустил. Притом совсем недавно. Но что?

Попытался поймать ускользающую мысль. Последнее, что он изучал, – список участвовавших в операции под Аташ-Юртом. И что в нем такого? Что его задело?.. А ведь что-то задело. Какое-то совпадение.

Комбинатор встряхнул головой. Вывел на экран списки бойцов сводного отряда…

Потом вытащил сводки происшествий по России.

Вот оно!..

«Из сводок МВД России. В песчаном карьере Сланцевского муниципального района Ленинградской области со следами пыток обнаружен труп подполковника Российской армии Б. Н. Полунина, 1976 года рождения».

А теперь, если взять список сводного отряда… Тут есть Полунин Борис Николаевич, 1976 г.р., лейтенант ДШБ, уроженец Ленинградской области.

Повозившись несколько минут с базами данных, Жора окончательно убедился, что два дня назад в Ленинградской области был убит военный, принимавший участие в акции под Аташ-Юртом. Притом убит после пыток.

– Может, я и не совсем идиот, – прошептал Комбинатор.

Он ухватился за ниточку. И стал колдовать над компом, вводя в хитрые поисковые программы новые параметры.

И вскоре присвистнул, глядя на результаты своих трудов.

– Да, старик, ты совсем не идиот, – похвалил он себя. Нажал на клавишу, и из принтера вылез листок.

На днях в Ставропольской области в собственном домовладении убит вместе с женой Станислав Лобарь. Бывший десантник. Он тоже отметился под Аташ-Юртом.

Получается, идет зачистка тех, кто атаковал базу Марида.

Зачем? Месть? Через столько лет?

Не смешно. Если бы Бешеный Марид задался целью мстить всем, кто ему перешел дорогу, то прожил бы недолго. Эта расчетливая холодная тварь выползает только тогда, когда нужно показательно, с большим шумом смертельно ужалить.

Тогда что?..

Комбинатор выбил пальцами на полированной крышке компьютерного стола бравурный ритм марша. А ведь, скорее всего, у этих ветеранов завалялось в загашнике то, чего Марид по-настоящему боится…

Глава 12

Рустам Валиулин по кличке Чухонец был личностью в своем роде легендарной. Из тех людей, которые с детства заряжены тупой пробивной силой, которые с годами только матереют, но не меняются. Он был родом из девяностых. Там осталась его идеальная среда обитания. Там прошли лучшие денечки. Там он мог наслаждаться первобытным ощущением грубого превосходства над всем миром.

В начале девяностых Чухонец в южной, промышленной части Кручегорска сколотил банду отморозков из отпетой шпаны, спортсменов и мелкоуголовного отребья, здраво рассудив, что в новую эпоху воровские понятия дали трещину и отныне рулить предстоит молодым и зубастым. Не обладая заметными физическими данными, аналитическим умом, прозорливостью, он непонятным образом умел заряжать окружающих своей агрессивной энергией. Очень быстро он развернулся со стандартным набором бандитских услуг – грабежи, рэкет, заказные убийства.

Через пару беспокойных лет после начала его восхождения с ним уже считались все – и власти, и авторитетные уголовники. Для этого ему пришлось проявить чудеса хитрости, изворотливости и жестокости. Он не жалел ни себя, ни других.

Ходили слухи, что свою жену, такую же отмороженную на всю голову, он бил смертным боем ради тренировки, приговаривая:

– Менты поймают, еще сильнее бить будут. Привыкай.

Бандитские битвы кипели в девяностые эпичные. Все это напоминало чем-то эпоху раннего феодализма с его рыцарями, вассальными клятвами, крепостями.

Чухонец отстроил на страх врагам целый бастион в Пригородном районе Кручегорска. Эту крепость с высоченным забором и узкими окнами-бойницами можно было взять только с использованием артиллерии. Оттуда грозил он шведу – то есть татарской общине и паре авторитетных группировок, с которыми постоянно делил сферы влияния.

Тогда любимым провинциальным оружием разборок являлась «Сайга» – этакий охотничий вариант автомата Калашникова. Бандиты обожали это оружие за то, что им можно было вооружиться вполне легально, а безнарезной ствол практически сводил к нулю возможности баллистических экспертиз по идентификации. Охотничий билет, небольшая сумма, занесенная в оружейный магазин, – и вот уже по вечерним пустым улицам идут на скорости бок в бок набитые братвой джипы, ощерившиеся, как фрегаты, воронеными стволами. И звучат нестройные залпы. А потом в окрестные больницы поступают раненые, в морги убитые – главное, не перепутать.

Государство в девяностые годы на Руси было гуманное настолько, что его, считай, вообще не было, поэтому вся эта кровавая разборочная вакханалия неизменно сходила Чухонцу с рук. Постепенно он подгреб под себя значительную долю городского бизнеса, записался руководителем коммерческой компании и дико ржал вместе с братвой, изучая свои чопорные визитки «Генеральный директор инвестиционного траста «Восток». Он даже подумывал об окончательной смене малиновопиджачной униформы на парадный смокинг, но как-то все руки не доходили до кардинального изменения имиджа и стиля поведения. Так он и не заметил, как сменились времена.

Ему не раз намекали сверху уважаемые люди: мол, вы, бандиты, ребята, конечно, хорошие, но пора бы уже и цивилизоваться, закончить мочить друг друга на потеху публике. Необходимо решать проблемы тихо, кулуарно, не вынося сор из избы. Он не внял этому голосу свыше. И однажды, в начале двухтысячных, затеял очередной разбор за какой-то никаким боком ему не нужный магазин автозапчастей. И был искренне поражен, когда на стрелку приехала не братва, крышующая объект, а вооруженные до зубов бойцы областного СОБРа. А этих ребят ни истерикой, ни блатными понятиями, ни на понты и испуг и тем более деньгами не взять. Это такие цепные, отлично натасканные псы – стукнули лапой по голове, поводили клыками у горла для острастки и притащили в зубах его тушку к ногам прокурора.

Получил он срок со всем уважением к его заслугам аж целых двенадцать лет. И отсидел их, как положено авторитетному пацану, от звонка до звонка. На зоне был в отрицалове, то есть принадлежал к заключенным, полностью отвергавшим путь исправления. Держался особняком от братвы, но и задевать себя не давал.

Чухонец вышел на свободу год назад и стал скликать свою рать. Сперва у него все начало получаться. Он достаточно быстро вновь сколотил бригаду – из старых проверенных товарищей и новых бедовых голов, мечтающих приобщиться к нелегкому бандитскому промыслу…

Надо отдать должное, наворотил он за этот год немало. Наехал на бывших должников, отбился от конкурентов, прибрал под свою крышу несколько коммерческих фирм и различных точек, в том числе пятачок в центре города со шлюхами. Дела пошли в гору. И он в родном Южнозаводском районе снова отстроил дом-крепость.

О Чухонце опять заговорили в разных кругах: мол, дожились – бандиты из девяностых вернулись. Но вот только сами те времена безвозвратно ушли. Поэтому его предупредили по-дружески, со всем уважением – мол, найди себе небольшую, но обильную полянку, собирай с нее урожай, но смотри не зарывайся. А как он мог не зарываться? Он столько ждал своего триумфального возвращения! Столько счетов надо свести!

У меня с Чухонцем дорожки пересеклись полгода назад. По ряду позиций наши интересы в Кручегорске пришли в непримиримое противоречие.

Для справки, за два года перед описываемыми событиями мы с генералом Ломакиным решили, что в Кручегорске будет наш опорный пункт, с которого мы сможем контролировать несколько регионов юга России. В качестве базы избрали частное охранное предприятие «Преторианец». Руководил им наш агент Борис Толмачев, он же Толмач, – человек, которого генерал отрекомендовал как абсолютно надежного. Это означало, что он для выполнения порученного задания без тени сомнения кинет на весы все, что имеет, включая собственную жизнь.

Благодаря негласной поддержке органов госбезопасности Толмачев давно держал очень крепкие позиции в областной иерархии. «Преторианец» решал любые проблемы.

Когда было принято решение о создании опорной базы, я стал числиться в этом ЧОПе заместителем директора по общим вопросам. То есть в переводе на принятый в определенных кругах язык – был козырным фраером при пахане. Волей-неволей пришлось оказывать содействие в повышении авторитета этой организации. Моя боевая группа тогда решила ряд проблем. Одной из них был Чухонец.

У этого бандита тогда наблюдался очередной период гиперактивности – он буром полез на чужие территории, попытался отжать бизнес у людей, с которыми раньше общался, но которые давно считали, что не должны ему ничего. Боря Толмачев вежливо предупредил его, что не стоит разевать пасть на чужое, и был послан далеко и грубо. А это был непорядок. Авторитет нарабатывается тяжело, а потерять его можно в один миг.

Тогда мы и отработали Чухонца силами моей группы. Операцию провели виртуозно. Бескровно нейтрализовали охрану в его неприступном доме-крепости, захватили пахана прямо в постельке и устроили разговор по душам.

Я прекрасно знал, как общаться с отморозками. Есть люди, генетически лишенные страха. Настроенные только на бой и схватку. Не умеющие уступать. В общем, без головного мозга. Но имеются способы вбить им условный рефлекс – сюда нельзя, здесь бьет током. Нужно, чтобы в тебе видели не просто противника, а танк, который походя переедет и не заметит.

В тот страшный для Чухонца вечер к нему на разбор пришла не привычная и такая родная братва. К нему пришли «перевертыши». И он звериным чутьем ощутил в нас такую безликую силу, которая без эмоций и рванья рубахи на груди просто расплющит его, как клопа. Мы продемонстрировали, как это бывает, когда деваться некуда. Вдолбили в него, что в случае его неподобающего поведения его достанут при любых обстоятельствах, даже если он улетит по программе переселения в один конец на Марс.

В мозгах Чухонца в тот вечер что-то сдвинулось. Он шагнул обратно за флажки. Наверное, впервые в жизни отступил.

Потом он еще месяц находил дома и в машине закладки – муляжи взрывных устройств. И пару раз замечал на своей впалой груди метку лазерного прицела. Излюбленный Голливудом лазерный прицел – вещь в бою бесполезная, но психологически вводит клиента в состояние просветления и катарсиса.

На территорию «Преторианца» Чухонец больше не лез. Но недавно сорвался с катушек окончательно и затеял битву с братвой с Центрального района. Разбор был крутой, беспредельный, со стрельбой, шумом и нарушениями всех правил приличий. Южнозаводской заправила заявил о своей претензии на безраздельную криминальную власть в городе. В результате татарская группировка и еще несколько бригад поменьше собрались на сходку, где договорились временно забыть о былых разногласиях и, с соблюдением всех правил и понятий, приговорили обезумевшего пахана к исключительной мере социальной защиты – расстрелу.

Узнав об этом, Чухонец наконец допер, что дело запахло керосином, один против всех он не сдюжит. Но просто остановиться или тихо лечь на дно он уже не мог. Театральное представление не должно прерываться. И он пустился во все тяжкие. Лично, с парой преданных бойцов, совершил налет на кассу местного банка «ЛГН» и взял шестьсот тысяч долларов. В результате пополнил своим именем список лиц, объявленных в федеральный розыск. Сейчас он в бегах, как и большинство его приближенных бандитов.

Затаился Чухонец со знанием дела, так что ни полиция, ни братва его найти не могли, хотя точно известно, что из области он не выезжал. Где он дохнет – тайна, покрытая мраком.

Зачем Чухонец связался с исламской группой террора? Как они нашли друг друга? Думаю, рано или поздно это станет ясно. У него в бригаде много мусульман. Сам он всегда нарочито подчеркивал свое исламское вероисповедание, хотя шиита от суннита и ваххабита отличить бы не смог даже под дулом автомата. Так или иначе, он откликнулся на братский зов. Хотя, скорее всего, причина была простая – ему пообещали хорошие деньги.

– Где эту шваль искать? – покачал я головой.

Вытянув ноги, я уютно расположился в кресле. Огромный, с мебелью из стали и мягкой кожи, с многочисленными аквариумами, кабинет принадлежал руководителю «Преторианца». Сам Толмачев стоял у окна, глядя на улицу с высоты пятнадцатого этажа нового офисного здания в центре Кручегорска.

– Трудно. – Толмачев резко обернулся ко мне. – Но можно.

– Ты что-то знаешь? – спросил я.

– Чухонец сейчас вышибает старые реальные и мнимые долги, – заметил Толмачев.

Я кивнул. До меня доходили слухи, что Чухонец периодически посылает своих холопов за добычей. Неделю назад они взяли азербайджанский общак. Поговаривали, что целью этого бандита было набрать как можно больше денег, дабы окончательно уйти в бега и избавить малую родину от своего обременительного присутствия.

– Кому такое понравится? – задумчиво произнес я. – Думаешь тут его подловить?

– Думаю, – уверенно сказал Толмачев. – Есть такой Кастет.

– Старый знакомец. Правая рука Чухонца.

– Точно. Только он сам на легальном положении. Ни от кого не бегает. И в наглую от имени своего пахана собирает деньги. Многих достал своей настырностью.

– Ты знаешь, на кого он наехал? – заинтересовался я.

– Предполагаю, – хитро прищурился руководитель «Преторианца».

– А когда точно знать будешь?

– Очень скоро.

Зазвонил мобильный телефон, лежащий на огромном полированном столе.

– Да, я, – произнес в трубку Толмачев. – Конечно, узнал… Во как! И сколько просит?.. Обнаглел, сучий потрох… Конечно, дорогой, за ваши деньги любой каприз… Хорошо, сегодня встретимся.

Дав отбой, Толмачев кивнул:

– Вот и потерпевший нарисовался…