Текст книги "Ядерный клан"

3

Отряд набрали большой, почти четыре десятка боевиков. Забайраеву это было не по душе, и он высказал свое мнение Булату: пять-шесть человек более скрытно и оперативно могли бы выполнить поставленную задачу. Булат отнесся к его словам прохладно:

– Во главе отряда проверенный человек, он свое дело хорошо знает. К тому же по пути вам надо будет совершить еще одну операцию.

Как боевики шли, Забайраеву тоже не понравилось: толпой, переговариваясь. Арби, увидев кислое выражение его лица, весело пояснил:

– Это наши горы, мы здесь хозяева, а значит, и бояться нам нечего.

– А если на блокпост наткнемся?

– Смеешься? Какие тут блокпосты? А если даже и встретим русских свиней, мы сметем их, как мух.

Мусе стало даже немного обидно за то, какую оценку солдатам дает Арби – ведь совсем недавно он сам носил погоны. А Арби продолжил:

– Скоро сам увидишь, на что мы способны. На ближайший пост милиции заглянем. Там служат люди, которые предают наши идеалы. Мы как-то хотели с ними по-хорошему о сотрудничестве договориться, а они, шакалы, нам отказали. Ну что ж, придется разговаривать по-плохому. Мы это умеем. Пусть все почувствуют, что это такое – не считаться с нами.

– А не лучше это сделать на обратном пути, при возвращении, – то ли спросил, то ли предложил Забайраев.

– Послушай, Аслан, – вспылив, проговорил Арби, – я – командир отряда, и я решаю, что надо делать в первую очередь, а что – во вторую. Твое дело – указать, где лежит нужный нам груз, и никак не больше.

Пост милиции они захватили без проблем – охрана была организована плохо, всего один наблюдатель, да и тот дремал. Сначала зарезали недотепу-часового в будке, затем убили всех шестерых спящих милиционеров, забрали табельное оружие, сожгли строения. Тогда же, глядя уже из леса на пожар, Арби сказал Забайраеву:

– Вот видишь, как мы умеем действовать. Четко, быстро и беспощадно. Учись, брат. По пути к твоей пещере еще одну операцию проведем, уже против вояк.

Муса не посмел ему возразить.

Нападение на отдельно дислоцированную мотострелковую роту закончилось для отряда плачевно: мало того что потеряли людей, что пришлось разбегаться по лесу, так небо над районом стали барражировать вызванные по связи вертолеты. А все по вине самонадеянного Арби: без разведки пошел к военным, как к тем беспечным милиционерам. Однако оказалось, что подступы к расположению роты заминированы, отряд попал на минное поле, и восемь бойцов сразу подорвались. Началась перестрелка, вернее, истребление! Минное поле перекрестным огнем обстреляли из двух крупнокалиберных пулеметов – вскоре было ранено и убито еще пятеро. Отступая, пришлось раненых добить: кого пристрелить, кого забросать гранатами, ведь операция была секретная, и пленных для допроса особистами ни в коем случае оставлять было нельзя.

После этого боя армейцы и внутренние войска в порядке усиления выставили блокпосты. О том, чтобы пробираться напролом к пещерам и забирать оттуда ценную ношу, не могло быть и речи.

В Грозный вернулись ни с чем, кроме потерь.

Булат, казалось, не был раздосадован или так хорошо умел держать себя в руках. Выслушав доклад Забайраева, он сказал:

– Я знаю, что ты просил Арби сначала взять «ранец», а потом уже сражаться с врагами. Но даже нам удается с трудом им управлять. Он прекрасный воин, у него в этом плане большое будущее, вот только склонность к анархии никогда не позволит ему стать политиком. Арби все делает в интересах сегодняшнего дня и не видит день завтрашний. Он пока не стратег, но может стать им. Ты, Аслан Канукоев, – впервые назвал он новым именем Мусу, – умеешь думать уже сейчас, это завидное качество для твоего возраста.

Булат открыл стол, вынул оттуда бумажник, который в день первой встречи оставил Муса.

– Забирай, эти деньги по праву твои. Ты вообще не будешь в них нуждаться, если мы заберем и принесем «ранец» сюда. Для этого надо, конечно, выждать какое-то время. Потом отряд опять отправится к пещере.

– И отряд опять возглавит Арби? – спросил Муса.

– Нет. Отряд возглавлю лично я. Но Арби тоже будет с нами в рейде. Ты не вспоминай недавней неудачи, не ссорься с ним. Вам вместе еще предстоят большие дела. – Булат сделал паузу, словно обдумывая, стоит ли раскрывать перед человеком какой-то секрет, и, решившись, все же сказал: – О тебе знает сам Джохар Дудаев. Президент хорошо наградит тебя, если мы принесем ему «ранец». Кроме того, он включит тебя в члены личной охраны, ты будешь сопровождать его в поездках по всему миру. Это большая честь и ответственность. А пока – готовимся к новой вылазке.

Когда Муса, а теперь уже Аслан, вышел из кабинета Булата и отправился к дому, где поселился, его окликнул Арби.

– Скоро уедем в полевой лагерь, будем жить там, – сказал он. Видя, что собеседник хмурится на его слова, с сожалением добавил: – Надо было, конечно, тебя послушать, не нападать на армейцев. Но я все равно этого так не оставлю, обязательно отомщу! Я уже узнал, той ротой командует армянин по фамилии Арзуманян. Он дорого мне заплатит…

В рейд отряд, возглавляемый самим Булатом, вышел через три недели. Знать бы все наперед – они бы вышли на три дня раньше. Но кто же думал, что в начале зимы с гор может сойти снежная лавина. Она как раз за три дня до этого накрыла огромную территорию, и добраться до пещеры не было никакой возможности.

– Аслан, когда вернемся, составишь подробный чертеж, чтоб мы могли и без тебя найти нужную пещеру, а в самой пещере – место, где спрятан «ранец», – сказал Мусе расстроенный Булат.

– А почему вы хотите пойти без меня? – удивился тот.

– Это жизнь, Аслан. Мало ли что даже завтра может произойти с тобой, со мной, даже с Дудаевым. А «ранец» нужен будет всегда.

И действительно, происшествие случилось. Даже не завтра, а в этот же день.

Арби обратился к Булату:

– Мы налегке возвращаемся, прошу тебя, разреши посчитаться с армянином. Я от роты ничего не оставлю! Мы должны показать, что не прощаем обид.

Булат долго не соглашался, потом все же махнул рукой:

– К боям надо привыкать, набираться опыта. К тому же у Джохара скоро переговоры с Москвой, и, если уничтожим роту, пусть там увидят, что за нами – реальная сила.

Попытка напасть на роту вновь закончилась для отряда плачевно – солдаты вновь оказались готовы к бою: всюду стояли растяжки-сигналки и противопехотки, подступы к посту окружены «паутиной», часовые на постах не спали, а вдобавок к пулеметам в этот раз по банде работали два 82-мм миномета и АГС. Растерявшийся Муса видел, как падали сраженные пулями и осколками моджахеды. Он сам убегал быстрее лани, отстреливаясь, но разве убежишь от преследующих тебя трех БМП!

Солдаты прижали группу отступающих к камням, к самому краю ущелья – под огнем 30-мм пушки головы было не поднять, а у горцев, как назло, ни одного гранатомета… Опять заработали минометы – рядом с Мусой с коротким стоном завалился на тропу молодой чеченец. И за камнями не укрыться…

Муса-Аслан бросил взгляд вниз: обрыв почти вертикальный, внизу острые валуны, а далеко внизу бурлит река. Ни спуститься, ни спрятаться. А если его схватят, если выяснят, кто он и что натворил… Нет, в руки русским отдаваться нельзя. Надо убегать, пока есть силы, а когда их не станет, тогда лучше…

Мысль эту оборвала жгучая боль в ногах. Крупный осколок подкосил его, и Муса, цепляясь за кусты, камни, обламывая ногти, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее заскользил вниз, а вскоре совсем лишился опоры и еще в воздухе, летя в пенную воду, потерял сознание.

Случилось это в декабре 1993 года.

Раненый Булат заполз змеей в щель и замаскировался среди другой гряды камней и видел, как сорвался в пропасть Забайраев. Искренне жалея его, он тихо произнес себе под нос:

– Досадно! Так и не успел подробный чертеж пещер у него взять. Вот это беда так беда…

Глава 3

1

Константин приехал в Москву всего на два дня, накопилась масса вопросов, которые не решить по телефону, и с аэропорта он, естественно, сразу заявился в кабинет генерал-майора. Филимонов сыграл перед Молодцовым роль обиженного и возмущенно стал высказывать ему:

– Вы, товарищ подполковник, отдаете себе отчет, какой сложности задачи передо мной ставите? Я вам что, волшебник? Вы не знаете, что ислам стоит на защите прав как живых, так и мертвых? Тело в могиле считается вверенным Аллаху, и тревожить его – это… это…

– Виноват, товарищ генерал-майор, но я обращаюсь за помощью только тогда, когда сам не могу ничего поделать.

– Не может он. А я, видите ли, могу. Давай с тобой местами поменяемся, товарищ подполковник. Я поеду на Кавказ, дышать целебным воздухом, пить терпкие южные вина, а ты вот здесь, за этим столом… – Филимонов пристально посмотрел на Константина и, заметив на его лице дикую усталость, резко сменил тон: – Ладно. Слушай. Наши товарищи все же смогли определить, не спрашивай, как, что в могиле, где якобы покоится Муса Забайраев, лежит другой человек. И вообще, Забайраева среди погибших в тот день в оставленном военном городке не было. Можешь прокомментировать, что это значит?

– Могу, Григорий Григорьевич, – не раздумывая, ответил Костя. – Федотов не обманул, не ошибся, и именно Забайраев живым покинул военный городок. Один или с сообщниками, с «ранцем» или без, куда он подался, где сейчас – мы всего этого пока не знаем.

– Ключевое слово – «пока». – Филимонов открыл шкаф, достал с полки вазочку с галетами. – Кофе со сгущенкой будешь или черный?

– Черный, и покрепче.

– Как изволите. Вот жизнь пошла! Генералы ухаживают за лейтенантами…

– Меня уже разжаловали до такого звания?

– Раз досрочно звездочки даем, то и снять их так же можем, – хохотнул генерал и, сев напротив Молодцова, с серьезным выражением лица заговорил:

– Ладно, шутки в сторону. Проведем занятия, так сказать, по марксизму-ленинизму. А может, и это точнее звучит, по истории государства Российского. С нашими аналитиками, Костя, ты еще повстречаешься, а пока же я тебе кое-что скажу в общих чертах. Так вот, из истории. Через три дня после пропажи изделия чеченцы вели переговоры с Москвой, и они проходили в спокойном русле. Дудаевцы обещали прислушаться к советам Центра, не ломать дров, даже наладить диалог со своей оппозицией. Но затем они, я бы сказал, вдруг стали на глазах явно наглеть. В конце года Чечня демонстративно отказалась принимать участие в выборах Госдумы, в референдуме о Конституции, а парламент Чечни выступил против включения в Конституцию России положения о своей республике как о субъекте РФ. Как думаешь, откуда у них такая наглость появилась? И почему Москва проявила робость?

Молодцов пил кофе и не спешил с ответом. Генерал сам ответил на свой же вопрос:

– Наверное, потому, что Дудаев дал знать руководству России, что у него появилась ядерная мина! И он может ею воспользоваться, если Москва не пойдет навстречу его желаниям. Наши руководители вполне допускали такую вероятность. Ты только представь, что фанатики взрывают ядерную мину в Москве! Представил? Сотни тысяч раненых и убитых мирных граждан! Вместо решительных мер наши тогдашние руководители пошли по иному пути: окружили республику блокпостами и приняли участие в создании оппозиционных сил Дудаеву. Против своих на территории своей республики чеченским боевикам мощный заряд взрывать глупо, и самим от него не спрятаться.

Да, думал Молодцов, все так и было. Пока Москва находилась в смятении, дудаевцы разобрались с оппозицией и объявили священную войну России. Крохотная республика – против огромного государства. Так можно поступать, или обладая действительно страшным оружием, или блефуя. Это был до того наглый шаг, что умные люди посчитали его блефом. Ельцин, наконец, поверил умным, хотя немного запоздало. Были введены на территорию Чечни войска Минобороны и МВД…

– Григорий Григорьевич, у меня только один вариант ответа, почему в Москве или другом городе России взрыва не произошло: дудаевцы знали о мине, но в руки им она не попала! Если бы она у них была, в ходе двух войн они бы применили ее обязательно – отморозков там хватало. Одно для меня пока непонятно: почему мы все это время не слышали о ней?

Генерал пил кофе по-своему, как-то упомянул, что в Афгане к этому привык. Пил не смакуя, залпом, как жаждущие пьют воду. Отставил пустую чашку, чуть качнул головой:

– Константин Иванович, ты не подумай, что унизить хочу, уменьшить нашу роль… Но кому надо было, те знали, что за оружие у нас пропало. Больше того скажу, только совершенно между нами: выявили и сволоту, при большой должности, между прочим, который организовал кражу. Он тут служил, в штабе тыла, возможно, ты слышал о деле генерала Баямбетова?

Константин задумался и спустя несколько секунд кивнул.

– Его сообщники в Закавказском округе тоже были на высоких должностях: начштаба управления тыла генерал Величко, в инженерном управлении округа полковник Махмутов, третий предатель, курировавший тактическое ядерное оружие, – полковник Демчик. Эти мерзавцы продавали боевикам целые склады! Думаешь, откуда у мятежников было столько оружия? От них ниточка потянулась в Москву, но весь клубок распутать не удалось. Баямбетов в самый неподходящий момент отдал богу душу – вроде как инфаркт. Торговца оружием, бывшего генерала Величко, застрелили в ресторане, по описаниям свидетелей, рядом был кавказец. Да и полковник-инженер подорвался на мине в Дагестане. А негодяй Демчик вообще исчез, его следы обрываются в Ровно. Очевидно, сменил документы, сделал пластику – жить хочет! Итак, противником умело оборваны все концы и следы заметены. Действовали достаточно профессионально. А в Москве вскоре пошла гулять версия, что на мертвого Махмутова просто хотели чужие грехи списать. Интересно, чьи? Затем было дано указание дело закрыть, на том все и затормозилось…

– Понимаю, – сказал Молодцов. – Потом война, куча других забот, и тема нашей мины замылилась…

– Не знаю, не знаю, – неопределенно дернул плечом генерал. – Во всяком случае, в круг наших обязанностей тема «ядерного ранца» не попадала. А сейчас она всплыла, и на повестке дня – главнейшая! На самом верху красной строчкой отмечена. Мина всплыла, мина может стать магнитом для недобитков, которые, чего лукавить, на Кавказе еще остались. Но масштаб возникшей проблемы и весь Кавказ перерастает. Не думаю, что мину в нынешней обстановке как-то могут переправить в Москву или в один из наших крупных городов: не допустим, службы в этом направлении работают. Но… Знаешь же, с чего нынешняя история с «ранцем» началась? С пацанов, которые завербованы исламским фронтом джихада. С пятью из них вы и генерал Громов разбираетесь. А сотни по-прежнему скитаются по лесам или изображают из себя чабанов, сборщиков дикого чеснока и орехов и спортсменов. Как-то они умудряются проникать и в Сирию, и в Ирак – тоже разбираемся, кто готовит им документы. Так вот, если наша мина попадет с ними туда, то окажется у международных террористов… В общем, сам понимаешь. И тысячи погибших будут, и репутация России ниже плинтуса опустится. Надо ранцевую мину найти!

– Стараемся, Григорий Григорьевич.

– Да уж постарайтесь. А то у нас ее даже в музее инженерных войск нет, а у боевиков есть! – грустно пошутил генерал. – Это непорядок!

Подполковник оценил шутку, улыбнулся. Потом поймал себя на мысли, что неудобно смаковать кофе одному, и тоже допил его залпом.

– На уровне версий, Костя, уже сейчас можно хоть что-то сказать? – спросил Филимонов.

– Да ничего нового для вас не скажу, – чуть пожал плечами Молодцов, – вы все эти версии тоже в голове держите, Григорий Григорьевич. Есть пункт А, где мина находилась, то есть территория военного городка, и пункт Б, куда должна была попасть, то есть Грозный. Мы предполагаем, что она застряла где-то между этими двумя точками. Здесь тысячи гор, десятки рек, сотни ущелий, а еще леса, села, аулы. По населенным пунктам мы уже работаем. Мог ли Забайраев разбиться, умереть в горах, утонуть в реке со своей поклажей? Не мог! Иначе бы дудаевцы не пошли на шантаж Москвы. Значит, мина была не у них в руках, но в пределах досягаемости. И спрятана она где-то по этому маршруту… – Костя раскрыл карту и начертил большой овал.

– Да уж, спрятать есть где, – покачал головой генерал. – Даже дупла деревьев подойдут, а еще пещеры, в конце концов, даже просто зарыть можно и обозначить приметы. Но почему в таком случае дудаевцы или масхадовцы за столько лет не забрали мину из тайника Забайраева? Думай! Если бы с ним самим что-то случилось – начал, допустим, торговаться с боевиками, и его шлепнули, – вопрос бы навсегда был закрыт. Мина осталась бы потерянной и для бандитов, и для нас. О ней бы и не вспомнили…

– И я не понимаю, почему она всплыла сейчас, – сказал Молодцов. – Почти через двадцать лет.

– Вот то-то и оно. Словно пылилась где-то в шкафу и попалась на глаза случайному гостю. Но человек несведущий, даже совсем неглупый, если бы нашел «ранец», никогда бы не понял, что это такое и с чем его едят. Небольшой контейнер с каким-то набором цифр, букв, обозначений, но без всяких конкретных надписей и приложенной инструкции к применению. Если бы нашедший и посчитал бы ее за ту же мину, хранить бы ее у себя не стал, пошел бы к властям, в полицию. А тут, видишь ли… Ну, кто был этот мерзавец Дешериев? Рядовой член банды Гелаева. Можно сказать, никто! Даже если бы тогда, почти двадцать лет назад, он и услышал что-нибудь о ядерной мине, то маркировку ее никак не мог запомнить! Зачем это ему нужно было? А сейчас – выдал: «Р-Я шесть». Головоломочка!

– Так точно, Григорий Григорьевич.

– Что собираешься делать и какая помощь тебе нужна, Костя?

– Продолжим работать по Мусе Забайраеву. Будем отрабатывать архив: искать друзей, родственников вне Чечни и Кавказа. И надо узнать обо всем, что в те дни происходило по маршруту его возможного следования.

– Столько времени прошло, не все документы могли сохраниться в архивах плюс война… – поморщился Филимонов. – Зеленый свет по крайней мере постараюсь тебе обеспечить. Еще вопросы?

– Разве что насчет звания Героя России… Вы обещали походатайствовать, – улыбнулся Молодцов.

– И сейчас обещаю. Но знаешь анекдот о бедном еврее? Тот Бога упрекать начал, мол, ничем не хочешь мне помочь, хоть бы дал возможность в лотерею машину выиграть. А Бог ему и говорит: как же я могу помочь, если ты ни разу в жизни лотерейный билет не покупал? Так что, Костя, подсуетись с билетом-то, поспеши…

2

Ольга Калинина, жена Вячеслава, оказалась плотненькой фигуристой женщиной с очень серьезными глазами. Она вышла из подъезда дома и завертела головой, пытаясь определить, кто звонил и попросил ее о минутной встрече. Увидев подходившего Молодцова, попробовала угадать, зачем ему понадобилась:

– А, вы заочник, четвертый курс, насчет пересдачи экзамена?

– Нет, я насчет рыбы, орехов и меда, – улыбнулся Костя и протянул ей объемный пакет.

Она все еще думала, что горе-студент ее старается подкупить:

– Это как понимать? Как взятку? Эх вы!.. Взрослый человек, а поступаете, как… Заберите немедленно! Никакой пересдачи не будет!

– Я похож на двоечника, да? – уже в голос расхохотался Молодцов. – Вы ошиблись. Я посыльным работаю, привез посылку от вашего мальчика, то есть от прекрасного человека Вячеслава Игоревича Калинина. Подарки, как он вам и обещал.

– Ой! От Славы… А я же с ним десять минут назад разговаривала, он про орехи и мед, а про ваш приезд ни слова не сказал. – Ольга смутилась, почувствовала себя неловко.

– Вячеслав становится романтиком, уже способен на сюрпризы.

Она забрала пакет и предложила:

– Я бегу сейчас за нашей младшенькой в садик, вы подождите меня пять минут, поднимемся в квартиру, чаю попьем.

– Увы, – развел руками Константин. – Машина под парами, еду в аэропорт, и так боюсь опоздать. Через пару часов передам от вас привет вашему замечательному мужу и моему товарищу по работе.

– А я хотела бы… Сейчас, одну минуту!

Ольга развернулась, забежала в подъезд, а вернувшись действительно через минуту, протянула Косте пакет:

– Если нетрудно, это свитер, а в свитере – бутылка бальзама, он на травах, для горла… Славик так горлом страдает, чуть простынет и…

В тот же вечер Калинин натягивал на себя свитер и спрашивал:

– Как ты с орехами и медом угадал, а? Мои ребятки так все это любят… А бальзам не налью, он не на спирту, это для полоскания…

– Черт с ним, с бальзамом. Давай с макетом мины немного перед сном поработаем.

Гамлет Арзуманян объявился в гостинице только после ужина.

– Опять вспомнил молодость и по девкам бегаешь? – подколол его Молодцов.

Приятель театрально вскинул руки.

– Увы! Минули наши годы! – театрально вскинул руку Гамлет. – Хотя ты близок к истине, Костя. Олег Веретенников свел меня с одной красоткой в погонах, которая кормила меня… Не грудью, не грудью, не ухмыляйся! Информацией.

– Этим сыт не будешь. У меня есть бутерброды с ветчиной и сыром. – Молодцов показал на тарелку, прикрытую салфеткой: – Специально для тебя припас. Чай сейчас поставлю.

– Нет, я их всухомятку съем, поскольку мы с ней сколько сидели, столько и чаевничали. – Арзуманян подвинул к себе тарелку, начал жевать бутерброды и одновременно вести отчет о дне прошедшем. – Слушай, что удалось накопать. Вот свежая информация. С двадцать шестого, значит, сентября по второе октября 1993 года. В эти дни на интересующей нас территории пропал охотник, правда, пожилой, без малого шестьдесят лет. Дальше. Женщины одного села, собирая черемшу, увидели волосатое существо, в науке называемое йети, подняли крик, оно убежало. Ранца на его спине не было. Ну, и еще там десяток происшествий, никак к нашему делу не относящихся. Все.

– Неправда, – покачал головой Молодцов, – у тебя глаза блестят. Выкладывай, что на десерт припас.

– Как с тобой скучно! – фыркнул Гамлет. – Но я правда ничего пока существенного не накопал, может быть, лишь вышел на информацию для размышления. Это еще вчера вышел. Значит, слушай. В серпантин горной дороги не вписался грузовик, полетел в ущелье. Ущелье глубокое, тридцать метров, и машина, естественно, разлетелась на запчасти. Водитель очутился под обломками, от него, прости господи, мокрое место осталось, документов при нем никаких не нашли.

– Но на машине был номер… – попытался угадать дальнейший ход рассказа Молодцов.

– Не было номера. На борту мелом было написано «Перегон». В общем, милиция тогда сработала хорошо, выяснила все же, какому автохозяйству принадлежал старый «ЗИС». Оперативники выяснили также целый букет нарушений, связанных с перегоном колымаги на пункт утилизации. За руль сел парень, который только хотел в это автохозяйство на работу устроиться, вот ему и дали первое задание. На отдельном листочке записали фамилию и инициал: «А. Канукоев, „ЗИС“ на утиль». Кто он, откуда, паспортные данные – ничего нет, все, как тут часто бывает, проходило на уровне личной договоренности. Понятно, что с Кавказа. Но откуда? Республик на Кавказе много. Похоронили водителя как неустановленное лицо, ибо никто по поводу гибели или пропажи А. Канукоева в соответствующие органы не обращался. – Гамлет прервался, хитро посмотрел на Молодцова: – Я тебе не надоел со своим рассказом?

– Если это все, то к нашему делу его и за уши не притянешь, – заметил Костя.

– Ну, почти все. – Гамлет взялся за последний бутерброд. – К сказанному могу только добавить вот что. В том районе, где машина под откос пошла, тогда батальон наш стоял, и зампотехом в нем служил Володя Осипов, мой друган. Человек был повернут на железках. Видит, остатки от машины лежат день, второй, едет к ментам: ребята, разрешите двигатель забрать, это же раритет. Те ему – тебе, мол, за это только спасибо скажут, особенно если от всех железяк землю очистишь. Володя с краном туда поехал, бойцы металл в грузовик побросали, и один солдатик в остатках кабины пистолетную пулю нашел. Калибр девять миллиметров, от «Макарова», значит. Ну, Володя, как положено, опять к ментам, товарищи, вот что мы нашли. А его заматюгали: мы тебе добро, а ты нам головную боль, мы дело уже закрыли, иди на фиг со своей пулей… Такая вот история получилась, Костя. О пуле мне сам Осипов поведал, тогда еще, а я о ней сейчас вспомнил. Ты меня тоже, конечно, можешь послать, как те менты…

– Могу. Но это успеется. Значит, хочешь выдвинуть версию, что Забайраев уходил с пистолетом, с «Макаровым», и в это же самое время…

– Почти в это же. Давай попытаемся выстраивать версию. Начнем! Военный городок, где хранилась мина, сожгли вечером двадцать шестого сентября, а авария с машиной на горной дороге случилась двадцать седьмого, – уточнил Гамлет.

– Временной промежуток один. Но откуда у рядового мог оказаться пистолет? За срочниками закреплены автоматы, «Макаров» старшего лейтенанта Федотова остался при нем…

– Но трупов же обнаружено на месте пожарища больше! Вот эти «лишние» товарищи могли быть вооружены пистолетами, и Забайраеву каким-то образом такой ствол достался.

– Как версия, принимается, – кивнул Молодцов. – Идем дальше! Напомни, а на твою роту боевики когда первый раз напали?

– Тридцатого, но я думаю, это к делу не относится, – ответил Гамлет. – Нет, ну серьезно! Каждый чих проверим?

– Проверим! Обязаны! Да если честно, и это не совсем уж чих… Я имею в виду пулю в кабине развалившегося «ЗИСа». Уже не чих! Пулю на Кавказе найти – что копейку. Может, она в машине десять лет валялась, может, в кармане Канукоева лежала. Мы о нем ведь ничего не знаем. Надо в этом плане покрутиться. Однако, блин, сколько же Канукоевых будет лишь в Дагестане и Чечне, а?…