Текст книги "Скользкая тень"

Напротив дома, в котором находилась квартира, располагалось небольшое кафе. Здесь и обосновалась разведчица. Заказав себе обед, она через окно принялась наблюдать за домом.

Ничего интересного она не увидела. В подъезд то и дело входили люди, выходили, но никто из них не напоминал тех, кто хотя бы отдаленно был бы похож на полицейских или, предположим, на сотрудников какой-нибудь спецслужбы. Возможно, они должны были появиться позднее, ближе к вечеру: отчего-то в Париже любили арестовывать всяких подозреваемых именно по вечерам, и Канарейка об этом знала. Но вечера нужно было дождаться, поэтому пришлось искать другое место наблюдения. Не сидеть же до самых сумерек в этом кафе! В принципе, просидеть было бы можно, но ведь скоро на нее начнут смотреть искоса: отчего, дескать, она все сидит и сидит, никуда не уходит? Попасть под чье-либо подозрение, хотя бы даже официантки из кафе, Канарейке не хотелось. Для нее сейчас любое подозрение было нежелательно. Она сейчас должна быть незаметной, будто ее и вовсе нет в Париже, да и на всем свете – тоже.

Выйдя из кафе, разведчица нашла неподалеку киоск и купила пачку сигарет, а потом присела на скамейку. Она решила принять вид этакой рассеянной, легкомысленной дамочки, которой к тому же некуда спешить. Она закурила, вернее сделала вид, будто курит (старалась делать короткие затяжки и почаще стряхивать с сигареты пепел), потому что на самом деле она терпеть не могла табачный дым. Сейчас приходилось маскироваться, а ничего так не придает женщине легкомысленного вида, как сигарета.

Так она сидела и сидела, выкурив уже пару-тройку сигарет, и никто по-прежнему не обращал на нее внимания. Однако ближе к вечеру все-таки обратили. Неожиданно к ней подсел мужчина. Сразу было видно – он подсел не просто потому, что на скамейке было достаточно свободного места, а подсел с намерением. Он явно желал затеять с Канарейкой разговор.

Не снимая очков, она покосилась на мужчину. Сомнений быть не могло – подсевший мужчина проявлял к ней явный интерес. Такой интерес, понятное дело, мог быть двоякого свойства: либо этот мужчина намеревался затеять с Канарейкой необременительное легкомысленное знакомство, либо интерес был служебного характера.

Легкомысленное знакомство – это ладно, в этом не было ничего для Канарейки опасного, даже наоборот. Какой-нибудь кавалер, положивший глаз на Канарейку, мог бы в данной ситуации сослужить разведчице добрую службу – быть для нее прикрытием. Кто бы стал обращать внимание на такую-то парочку – их неисчислимое множество по всему Парижу!

Но, допустим, этот мужчина был из полиции или каких-нибудь других спецорганов – в конце концов, Канарейке было неведомо, кто именно следует за ней по пятам. Если это предположение верно, то мужчина должен был знать кое-какие привычки тех, за которыми он следит и кого должен будет арестовать. Например, что некоторые подозреваемые – особенно те, кто находится под подозрением в шпионаже, – люди хитрые, и потому отчего бы им не проследить за теми, кто следит за ними? Ты наблюдаешь за шпионом, шпион в то же самое время наблюдает за тобой!

В этом случае подсевший к Канарейке мужчина подсел к ней со специальной, разведывательной целью. Возможно, он обратил на нее внимание – вот, дескать, сидит и сидит дамочка и никуда не уходит, а почему не уходит? Все прочие снуют взад-вперед, а она сидит на скамейке часами! А может, этот мужчина пытается таким образом повнимательнее к Канарейке приглядеться? Возможно, по каким-то приметам она напоминает ему ту самую шпионку, которую он разыскивает? Конечно, Канарейка основательно изменила внешность, но как знать? Возможно, что-то этакое осталось в ней неизменным, и вот сейчас этот мужчина пытается в этом убедиться?

Так что же Канарейке остается делать? Немедленно уйти? Но это наверняка вызовет у мужчины подозрение – конечно, если он полицейский или кто-то другой из их когорты. Нет, уходить нельзя. Нужно остаться. Здесь же, на этой самой скамейке. Попытаться провести этого мужчину. Обмануть его. Обыграть. Что ж, поглядим. Поиграем в эту рискованную игру. Что еще остается?

– Познакомимся? – сказал наконец мужчина и придвинулся к Канарейке поближе. – Меня зовут Жан. А как зовут тебя, крошка?

Канарейка надменно взглянула на мужчину – как и положено порядочной женщине смотреть на уличного приставалу.

– А вот сейчас придет мой парень, он и скажет тебе, как меня зовут.

– Для чего же обманывать? – ухмыльнулся приставала. – Нет у тебя никакого парня…

– Это почему же ты так решил?

– Потому что я наблюдаю за тобой вот уже несколько часов, – ответил уличный кавалер. – Ты все время сидишь на скамейке в одиночестве. Никто к тебе не подходит. Если у тебя есть парень, то куда же он подевался?

На это Канарейка не ответила ничего, лишь надменно передернула плечами, дескать, кому какое дело, куда подевался мой парень, и вообще – почему я должна отвечать на такие вопросы какому-то проходимцу? Одновременно она думала. Этот непонятный приставала сказал, что наблюдает за ней несколько часов кряду. Спрашивается, для чего? Чтобы с ней познакомиться? В Париже это делается иначе. Здесь долго не присматриваются, здесь пытаются завести знакомство почти сразу же, русским языком выражаясь – с нахрапу. Что поделаешь – французский темперамент! А этот тип, оказывается, присматривался к ней несколько часов. Похоже, он проговорился. Ляпнул то, что говорить не следовало. Нет, это не уличный легкомысленный кавалер. Это кто-то другой… Похоже, он и впрямь из спецслужб. И, скорее всего, он ожидает здесь ее, Канарейку. Выслеживает беглянку. Не застал ее в квартире и потому ждет, когда она вернется. Иначе что ему здесь делать так долго? Вот ведь как получается: заподозрили ее милые соседи-старички, насмотревшись телевизора, и донесли. Вовремя успела Канарейка покинуть квартиру, ох вовремя!

Однако же что этому говорливому филеру нужно от Канарейки? Здесь напрашиваются два ответа. Ответ первый – агент все-таки заподозрил ее и теперь пытается выяснить, кто она на самом деле. Для того он и подсел к ней, для того и пытается разыграть из себя кавалера. Если Канарейка вступит с ним в разговор, то он начнет задавать ей всякие каверзные, наводящие вопросы. Что ж, пускай задает. Канарейка знает, что ему ответить… Ответ второй – сыщик таким способом пытается замаскироваться. Одно дело – если он назойливо будет топтаться у подъезда, ожидая Канарейку (в этом случае на него вольно или невольно начнут обращать внимание), и совсем другое – завязать разговор с дамой. Это отличная маскировка для сыщика. Кто его в чем-либо заподозрит? Тут их много, таких парочек, едва ли не на каждой скамейке. Обыкновенное дело.

– Меня зовут Сара.

– О, Сара! У тебя английское имя. Ты англичанка?

Канарейка в ответ лишь многозначительно улыбнулась.

– Но все же ты больше похожа на француженку, чем на англичанку, – сказал мужчина, окинув ее взглядом. – В первый раз вижу англичанку-брюнетку.

Канарейка с досадой прикусила губу. Надо было бы ей назваться испанкой! Или, скажем, итальянкой. Из-за нервного напряжения она даже позабыла, что на ней парик с черными волосами. Действительно, хороша англичанка-брюнетка! Да, она допустила оплошность… Но в этой оплошности имелся и свой плюс, который, если разобраться, перевешивал все минусы. Мужчина, подсевший к ней, никакой не ловелас. Он ее прощупывает. Обыкновенный уличный приставала ни за что бы не стал обращать внимание на такие мелочи, как англичанка-брюнетка. Ему-то какое дело до цвета волос случайной дамы? А он заметил. Несомненно, это была провокация. Он ждал, что ему ответит Канарейка и как она себя поведет. Смутится? Испугается?

– О, во мне намешано много кровей! – беспечно усмехнулась разведчица. – Моя мама – чистокровная итальянка! Говорят, я пошла в маму. А папа действительно англичанин. Так что ты угадал лишь наполовину.

– Ты живешь в Париже?

– А для чего тебе это знать? – Канарейка игриво улыбнулась.

– Ну, если ты живешь в Париже, то я бы попытался напроситься к тебе в гости. Ну так как?

– Нет, я здесь проездом. Из Лондона в Неаполь.

– И когда уезжаешь?

– Сегодня вечером.

– Жаль, – сказал мужчина.

Он сказал то, что и должен был сказать в похожей ситуации всякий уличный кавалер. Но при этом Канарейка поняла окончательно – это проверка, а не маскировка. Он сыщик. Похоже, ни в чем ее не заподозрил. Иначе тут же и арестовал бы ее. Позвал бы своих коллег – они где-то поблизости. Не может такого быть, чтобы этот сыщик был один. На вражеских разведчиков в одиночку не охотятся. Позвал бы и…

– Мне пора, – Канарейка поднялась со скамейки.

– А как же твой парень? – спросил мужчина.

Канарейка не сказала ничего. Она медленно пошла по улице. Конечно, она не оборачивалась, но чувствовала, что сыщик, столь неудачно сыгравший роль уличного приставалы, смотрит ей вслед. Канарейке казалось, что сейчас он бросится за ней в погоню, подаст команду, откуда-нибудь из-за угла выскочат его ищейки… Но ничего такого не случилось. Это могло означать лишь одно – Канарейка переиграла филеров. Она выиграла эту партию. Она – замечательно замаскировалась, изменила свою внешность настолько умело и профессионально, что наметанный глаз агента контрразведки так и не распознал в ней ту шпионку, за которой он охотился, хотя, конечно же, он изучал ее фотографии. Несмотря на все, он ее не узнал. Да, она выиграла эту партию. Теперь предстоял второй гейм. А за ним, может быть, и третий, и четвертый, десятый. Канарейка не знала, когда за ней явятся помощники и помогут ей покинуть страну. Надо было готовиться к продолжению опасной, по сути смертельной, игры.

– На Лионский вокзал, – сказала Канарейка таксисту.

Лионский вокзал находился от вокзала Аустерлиц неподалеку – нужно было всего лишь перебраться на другой берег Сены. Именно с Лионского вокзала уходили поезда в Лион.

Глава 6

В Ливии стояла жара. Собственно говоря, в этой стране всегда жарко, но сентябрь был невыносимым. Обжигающим был песок, таким же был ветер. Ночь приносила некоторое облегчение, но как только наступало утро и всходило солнце, ад начинался сызнова. Местные жители-ливийцы, конечно, к такой погоде привыкли и потому относились к ежедневному, беспрерывному пеклу с философским спокойствием. Они, казалось, вообще не замечали жары и упорно дувшего откуда-то с юга горячего ветра.

Всем прочим людям, которые волею судеб оказались в этом пекле, приходилось куда как тяжелее. В числе таких людей был и отряд российских бойцов-спецназовцев ГРУ. Как они здесь оказались? Самым обыкновенным образом – они выполняли здесь специальное задание. Неважно было в данном случае, в чем заключалась их миссия. Главным было то, что они выполнили его с успехом. При этом никто из двадцати пяти человек не погиб и даже сильно ранен не был. Так, легкие царапины, на которые спецназовец обычно не обращает внимания.

Задание было выполнено, и теперь бойцы находились, как они сами выражались, в режиме ожидания. Их в любое время могли отправить на новое место, могли дать команду возвращаться домой… Все могло быть. Бойцы ждали этой команды, они томились от зноя, они были согласны отправляться куда угодно, лишь бы избавиться от этой окаянной, непривычной жары. Но никаких указаний пока не поступало…

– Это называется издевательство всемогущей природы над беззащитным человеком! – нарочито плаксивым голосом произнес один из бойцов – Егор Егоров. – Невыносимая жарища! По-моему, на планете Земля такой жары не бывает. Послушайте, братцы! А может, мы ненароком угодили на какую-то другую планету? Допустим, на Марс… В нашем деле ничего исключить нельзя!

– Ну так местные вроде не ноют! – ответил кто-то из спецназовцев. – Глянь, какие они бодрые…

– А что им, марсианам! – махнул рукой Егоров. – Они привыкшие. А вот я – непривыкший. В виду я имел этот Марс! Хочу домой, в родимые вологодские края! Там сейчас благодать. Начало осени, народ собирает грибы. Подчеркиваю – самые настоящие грибы, а не марсианский чертополох, который торчит посреди этих песков. Подчеркиваю – торчит самым удручающим образом. Заместо грибов. Эх!..

– Говорят, здесь есть море, – отозвался другой боец – Семен Ивушкин. – Где-то на севере. Где здесь север? Вот там оно и плещется, море. Прохладное, должно быть…

– Нет на этой планете никакого моря! – не согласился Егоров. – И быть не может! Ничего нет, кроме песков, жары и чертополоха. Как и полагается на Марсе. Хочу домой. На родину, в деревню, в глушь, в Саратов!

– Ты же говорил на Вологодчину.

– Да какая разница! Хоть куда-нибудь – лишь бы отсюда.

В таких страданиях минуло шесть дней. А на седьмой день вдруг поступила команда:

– Яблоко, Пахарь, Пуля – срочно к начальству.

Пахарь – это был позывной старшего лейтенанта Семена Ивушкина. Пуля – позывной Егора Егорова, лейтенанта. А Яблоко – позывной капитана Артура Кислицына.

– Ура! – вполголоса произнес Егор Егоров. – Кажется, в моей несчастной жизни намечаются перемены. Сейчас я какой-нибудь попутной ракетой – да в сторону матушки Земли! И вы вместе со мной. Еще раз – ура!

– А почему шепотом? – не понял Артур Кислицын.

– Чтобы не спугнуть удачу, – ответил Егоров. – Сам знаешь, какая она пугливая и капризная!

Начальством, которое вызвало трех спецназовцев, был подполковник Рыков. Вместе с ним в походной палатке – такие палатки были временным жильем всего отряда – находился еще один человек, Кислицыну, Ивушкину и Егорову не знакомый. Этот человек был одет в ту же самую одежду, что и все прочие спецназовцы, а вот никаких отличительных знаков на одежде не имелось.

– Вот, – обратился подполковник Рыков к незнакомому человеку. – Яблоко, Пахарь и Пуля. Все трое – проверенные бойцы и знают французский язык, как вы и просили.

Незнакомец с молчаливой внимательностью оглядел всех троих спецназовцев. Бойцы так же молча смотрели на незнакомца. Они понимали, что вызвали их не просто так: скорее всего, им предстоит задание. Какое именно – о том они сейчас даже не думали. Какая разница? Какое бы ни было, а выполнять его придется. Они были готовы к любой задаче, и не потому, что в Ливии стояла несусветная жара. Дело было в том, что Яблоко, Пахарь и Пуля являлись бойцами спецназа ГРУ. А они всегда готовы к выполнению любого задания. Без преувеличения, так было на самом деле. Только так и никак иначе.

Они не задавали никаких преждевременных вопросов. Коль их вызвали, значит, пояснят, для чего. Вот этот незнакомец без знаков отличия все и расскажет. А вопросы будут потом – уточняющие.

– Откуда вы знаете французский язык? – спросил незнакомец по-французски. – Прошу ответить всех. Отвечать по-французски.

– В детстве я учился в спецшколе с углубленным изучением иностранных языков, – первым ответил Артур Кислицын. – Кроме французского там изучали английский и немецкий.

– И вы их все знаете?

– Да. Говорили, что у меня способности к языкам. Советовали заняться филологией, изучать европейскую литературу.

– Что ж не занялись? – на губах незнакомца появилась скупая улыбка.

– Так получилось. – Артур также скупо улыбнулся в ответ.

– Арабский язык вы тоже знаете?

– Знаю.

– Хорошо, – сказал незнакомец и глянул на Иванушкина.

– Меня научили французскому, когда готовили в спецназовцы, – сказал Иванушкин. – А до этого я изучал его в школе. Арабского не знаю. Так, отдельные слова и фразы.

– Вы? – обратился незнакомец к Егорову.

– То же самое, – ответил Егор. – Вначале школа, затем специальные ускоренные курсы. Немного знаю арабский. Выучил по ходу действия. Других языков не знаю. Разумеется, кроме русского. Что поделать – способностей нет.

Скупая усмешка вновь тронула губы незнакомца.

– Хорошо, – сказал он уже по-русски. – Все трое меня устраивают, – незнакомец глянул сперва на подполковника, а затем перевел взгляд на бойцов. – Вам предстоит ответственное задание. Сейчас вы трое – спецгруппа по выполнению этого задания. Вы, – он глянул на Кислицына, – старший группы.

Артур молча кивнул.

– Задание такое. Вам необходимо будет отправиться во Францию…

И незнакомец коротко рассказал, для чего Кислицыну, Ивушкину и Егорову предстоит отправиться в эту страну. Спецназовцы слушали молча, не перебивая. Когда незнакомец умолк, Кислицын спросил:

– Когда нам нужно отправляться?

– Чем быстрее, тем лучше, – ответил незнакомец. – Сами понимаете…

– Каким образом мы попадем во Францию?

– Это на ваше усмотрение, – ответил незнакомец. – Разумеется, у вас будут французские документы. Но вот какое дело… Французы, которые добираются из Ливии во Францию, могут вызвать подозрение. Что могли делать французы в Ливии? Это явные авантюристы. Любой авантюрист – личность подозрительная. Вам желательно быть вне подозрений. К тому же, насколько я понимаю, вы прибудете во Францию с оружием и со снаряжением…

– Да.

– Вот поэтому необходимо придумать какой-то другой способ, как попасть во Францию. Ну а на месте вы уже можете изображать из себя французов. Повторяю: соответствующими документами мы вас снабдим.

– Понятно, – кивнул Ивушкин. – Расскажите подробнее об агенте, которого нам нужно будет спасти.

– Хорошо, – после молчания произнес незнакомец. – Это женщина. Молодая женщина. Ее позывной Канарейка. И ее саму, и позывной знают лишь несколько лиц. Теперь будете знать и вы. Вы должны доставить ее сюда, в Ливию, и передать ее мне, как говорится, в целости и сохранности. Я буду ждать вас в порту Марса Эль-Брега.

– Вот как. Женщина, – покрутил головой Егоров. – Надо же…

– Вас что-то смущает?

– Так, мелочи, – Егоров усмехнулся. – Всякие вологодские недоумения… Женщина – и занимается таким опасным делом… Тяжело ей сейчас, я так думаю.

– Да, нелегко, – кивнул незнакомец. – Вот потому вам и нужно попасть во Францию как можно скорее.

– Как ее искать – мы поняли, – сказал Кислицын. – Еще нам нужны ее приметы. Лучше бы, конечно, увидеть ее на фото.

Незнакомец полез в карман, вынул несколько фотографий и протянул их спецназовцам.

– Вот она. Прошу запомнить накрепко и вернуть карточки мне. Сами понимаете, брать их с собой вам нельзя.

– Красивая барышня, – вздохнул Егоров. – И это печально.

– Почему же?

– Красивых всегда жальче. Потому что красивые – они всегда беспомощнее.

– Как сказать.

– Да как ни говори, а так оно и есть, – сказал Егоров. – По крайней мере, на мой взгляд.

– Ну что, запомнили? – спросил незнакомец.

– Запомнили, – ответил Кислицын, протягивая фотокарточки.

Они действительно запомнили агента Канарейку. Теперь они могли отличить ее от всех женщин во Франции, сколько бы их ни было. У бойцов спецназа натренированная память – ее еще называют фотографической. Они этому учатся, даже специальный экзамен сдают.

– Сколько времени вам нужно на сборы? – спросил незнакомец.

– Два часа, – ответил Кислицын.

– Хорошо, – сказал незнакомец. – Через два часа за вами прибудет машина. Вас доставят на побережье, в порт Марса Эль-Брега. Там вас встретят и все разъяснят. Расскажут, как вам лучше перебраться во Францию. А уж дальше вы сами. Действовать будете в автономном режиме. Любые решения – на свой страх и риск. Выходить на связь нежелательно, сами понимаете.

– Да, но документы… – напомнил Кислицын.

– Через два часа будут готовы и документы, и деньги.

– Деньги? – удивленно спросил Егоров.

– Разумеется. И еще немного драгоценностей. Думаю, пригодятся. Да, кстати. Как-нибудь нужно назвать операцию, о которой идет речь. Слушаю ваши предложения.

– Квест, – после короткого размышления ответил Кислицын.

– Что?

– Есть такая игра – квест. Увлекательная, между прочим. В ней надо что-то найти или кого-то. Но для этого необходимо разгадать целую кучу всяких головоломок. Это и есть квест. Очень похоже на то, чем нам предстоит заниматься.

– Понятно, – незнакомец скупо улыбнулся – в третий раз за все время разговора. – Что ж, пускай будет квест. Во всяком случае, оно подходит.

На этом спецназовцы и распрощались с незнакомцем. Они стали готовиться к предстоящей операции. Здесь, конечно, надо было обо всем подумать и позаботиться, не упустить ни одной мелочи.

– А что, хорошее нам дали задание! – с нарочитым воодушевлением произнес Егоров между делом. – Прямо как в вологодской сказке! Пойди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого! Чем не сказка? Всю жизнь мечтал сыграть роль Иванушки-дурачка. И вот, кажется, довелось… И по этой причине, между прочим, мне абсолютно не нравится, как назвали нашу операцию!

– Почему же? – спросил Кислицын. – Подходящее название, как сказал тот дядечка.

– Ну да, подходящее! – скривился Егоров. – Как же! Если подходящее, то операцию следовало бы назвать… ну, скажем, «Три богатыря» или «Добры молодцы». Именно так, потому что так оно и есть. Три добрых молодца должны спасти красну девицу. Чем не русская сказка? А тут, понимаешь ли, квест… Тьфу!

Так, за разговорами и сборами, прошло время. Ровно через два часа трое бойцов спецназа ГРУ с позывными Яблоко, Пахарь и Пуля были полностью готовы к выполнению операции под кодовым названием «Квест».