Текст книги "Братство снайперов"

Латиф отбросил пустую флягу, и та с металлическим лязгом ударилась о каменную стену. Одновременно с этим звуком Штурм уловил и другой – звук отворившейся у него за спиной двери. Судя по шагам, в помещение вошли двое. Стало немного светлее, но не настолько, чтобы пленник был в состоянии различать очертания предметов в радиусе трех метров. К тому же правый глаз Влада по-прежнему почти ничего не видел…

Захир-Наим бодрым шагом прошел в центр помещения и остановился напротив пленника. Латиф любезно подставил ему свободный стул. Захир-Наим сел. Сегодня он был одет не по-военному. На нем были просторные черные брюки и светлая рубашка с закатанными по локоть рукавами, на ногах стильные остроносые туфли. Общее впечатление портил только шрам, проходивший через левый глаз.

Влад без труда узнал своего недавнего противника, который, как вынужден был признать израильский боец, оказался искушеннее в рукопашных схватках.

Захир-Наим закурил. В воздухе явственно разнесся запах марихуаны. После двух-трех энергичных затяжек дым был демонстративно выпущен в лицо связанному человеку.

– Итак, – араб закинул ногу на ногу и слегка качнул остроносой туфлей. В отличие от своего напарника Захир-Наим обращался к пленнику на иврите. – Полагаю, ты догадываешься, почему я не позволил тебя прикончить?

Влад не ответил.

– Мне нужна информация. – Захир-Наим словно и не заметил равнодушия снайпера. – Много информации. Меня интересуют планы руководства армии неверных, количество бойцов на расположенной под Хулой военной базе, как скоро ожидается подкрепление из Бекаа Кафра… И главное, – зажатая между пальцами сигарета араба описала в воздухе кривую дугу, а затем ткнулась в направлении Влада. – Сколькими такими же, как ты, снайперами располагает ваш штаб к настоящему времени? Снайперы меня интересуют особо.

Захир-Наим замолчал, посчитав, что и так задал достаточно много вопросов для первого раза. Очередь была за пленным. Но Штурм все так же спокойно взирал на своего визави единственным зрячим глазом и не произносил ни слова. Захир-Наим тяжело вздохнул, стряхнул столбик пепла себе под ноги.

– Его били? – обратился он по-арабски к стоящему за спинкой стула Латифу.

Ответ подручного был очевиден. Синяки и кровоподтеки на лице Влада свидетельствовали о том, что люди Захир-Наима расстарались на славу. Однако араб задавал этот очевидный вопрос сознательно.

– Немного.

– Немного – это хорошо, – кивнул Захир-Наим. – Немного – это не страшно… – Он докурил сигарету, затушил ее о подошву туфли и вновь перешел на иврит. – Дело, собственно, вот в чем. Мы давно воюем, ты давно воюешь… И ты должен знать, что мы не шибко церемонимся с пленными. Неверные – они и есть неверные. Развязывать языки таким, как ты, – наша профессия. То есть я хочу сказать, что у нас это неплохо получается. Есть три степени физического воздействия на человека. Слабая, средняя и тяжелая… К тебе пока была применена только слабая степень. Когда мы дойдем до тяжелой, заговорить все равно придется. Так почему не сейчас? Зачем подвергать себя лишним телесным наказаниям?

Влад с трудом разлепил пересохшие губы.

– А гарантии?

– Что? – не расслышал Захир-Наим.

Влад повторил. Араб подался всем корпусом вперед, но и на этот раз не сумел разобрать сказанного. Пленник судорожно сглотнул. Ему казалось, что горло изнутри обернуто наждачной бумагой.

– Дайте ему воды, – распорядился Захир-Наим.

Его приказание было тут же исполнено. Латиф уже совершенно спокойно, без тени ухмылки на лице поднес Штурму ковш с ключевой водой. Влад жадно припал к нему губами. Наждачная бумага испарялась с каждым сделанным глотком. Дышать стало свободнее.

– Так что ты там говорил? – напомнил Захир-Наим, дождавшись, пока пленник напьется.

– Я спросил, какие у меня гарантии. Вы ответили: неверный для вас останется неверным при любых обстоятельствах. Я правильно понял? Так что же изменится для меня лично, снабди я вас нужной информацией? При любом раскладе – смерть.

– Это верно, – Захир-Наим раздвинул губы в улыбке. – Только смерть тоже бывает разной. Можно умереть в мучениях, как собака, а можно умереть так, как подобает мужчине.

– Я предпочитаю второе. Не продавать своих и умереть, как мужчина.

Улыбка на лице араба мгновенно испарилась. Он решительно поднялся на ноги, шагнул к пленному, секунду или две постоял без движения, а затем с размаху нанес Владу сокрушительный удар в челюсть. Снайпер опрокинулся на спину вместе со стулом, к которому был привязан. Захир-Наим задумчиво посмотрел на собственный кулак.

– Поднимите его.

Латиф и Малак, все это время остававшийся вне поля зрения Штурма, живо привели пленника в прежнее положение. Запекшаяся на губе корка лопнула, и по подбородку Влада снова заструилась кровь. Захир-Наим заложил руки за спину.

– Вы не умеете умирать, как мужчины, – со знанием дела изрек он, буравя взглядом переносицу пленника. – Вы все живете и умираете, как шакалы. А тот героизм, который ты сейчас проявляешь… Это никому не нужно. Его все равно никто не оценит.

Влад облизал губу и сплюнул. Он отлично знал, что обречен. Как были обречены все те, кто попадал в плен к арабам. Ни одного из них Штурм больше не видел. Надежды на то, что Залинтайн или кто-то другой попробует его вытащить, тоже не было. Ни один из руководителей израильской армии не станет рисковать большим количеством бойцов ради спасения одного-единственного человека. Даже если этот человек – снайпер, что уже само по себе считалось большой ценностью. В словах Захир-Наима было зерно истины, но… Настоящему военному человеку, прошедшему несколько серьезных сражений, выбирать не приходилось. Они все изначально были готовы к смерти. Был готов к ней и Владислав Штурм.

Араб продолжал возвышаться над ним подобно скалистому утесу. Влад не поднимал головы. Он мог видеть только белоснежную рубашку Захир-Наима. Его схватили за волосы и рывком заставили вскинуть лицо.

– Я повторю свой вопрос, – в черных зрачках мучителя отражалось изувеченное лицо жертвы. – Один из своих вопросов. Сколькими снайперами располагает ваш штаб?

Влад вновь облизал губу и на этот раз плюнул не на пол, а в стоящего перед ним человека. В лицо не попал – кровавая слюна повисла на вороте рубашки Захир-Наима.

– Пес!

Очередной безжалостный удар кулака пришелся Владу в левую скулу. Голова взорвалась от боли. Затем его ударили еще раз. Потом еще и еще… Удары сыпались на лицо пленника, как горох из худого мешка. Мышцы лица одеревенели, но сознания Влад, к сожалению, не терял. Стоявший позади него Малак двумя руками держал спинку стула, не позволяя пленнику упасть…

Наконец Захир-Наим остановился. Его кулак был в крови. Он неторопливо стянул с себя рубашку, вытер ею кисть правой руки и швырнул ставший ненужным предмет одежды Латифу. Подручный поймал рубашку на лету. Захир-Наим снова склонился над Владом, ухватил его за раненое плечо и резко сомкнул пальцы. Снайпер скрипнул зубами, превозмогая новый приступ боли. Ему стоило огромных усилий не застонать. Левый глаз заплыл настолько, что тоже перестал что-либо ясно видеть. Влад как будто находился в кромешной тьме.

– Я все равно заставлю тебя говорить, – пообещал Захир-Наим, тяжело дыша в лицо пленнику. – Слышишь, шакал? Я не дам тебе умереть раньше, чем ты успеешь пройти все семь кругов ада. Ты скажешь все, а потом будешь молить меня о смерти. Вот тогда ты поймешь, в чем разница, о которой ты спрашивал.

Он отпустил Влада и занял прежнее место на стуле напротив. Без рубашки внешний вид Захир-Наима уже не был таким импозантным, как пару минут назад. Он пошарил по карманам брюк в поисках пачки сигарет. Закурил.

– Мы не будем торопиться, – араб знал, что, хотя пленник и не видел его, но хорошо слышал. – Мне не привыкать общаться с такими, как ты. Месяц назад к нам в плен попал один из ваших. Я его хорошо запомнил. Он был в звании сержанта. По имени не назову, конечно, – он не представился. Тебя, кстати, как зовут?

Ответом на вопрос Захир-Наима было гробовое молчание. Влад опустил голову на грудь. Его язык коснулся сколотого переднего зуба. Во рту явственно ощущался привкус крови.

– Ладно, – Захир-Наим затянулся. – Будешь тоже без имени. Так вот, тот сержант… Поначалу он тоже старался держаться мужественно и независимо. Его били, а он терпел. Долго терпел. С неделю, наверное… Можешь себе представить, что такое неделя ежедневных побоев?.. Потом сержант сломался. Сломался настолько, что готов был лизать подошвы моих ботинок. Я ему позволил… Он превратился в настоящего шелудивого пса и умер в унижениях. По-твоему, это достойная смерть для мужчины?

– Ты узнаешь это, когда придет твой черед, – глухо бросил Влад, не поднимая головы.

Однако Захир-Наим отлично расслышал его слова.

– Ты не в том положении, чтобы угрожать мне.

– Пока не в том.

– Что ж… – Араб поднялся, не выпуская изо рта сигарету. – Вижу, разговора у нас пока не получится. Ты хочешь закончить свой земной путь как тот сержант? Это твое право. Латиф, Малак, поработайте с ним как следует. Я загляну через пару часов. Посмотрим, как он запоет.

Больше Захир-Наим не сказал ничего. Перекатив сигарету из одного уголка рта в другой, он обогнул стул с привязанным к нему пленником и вышел из помещения. Влад слышал, как лязгнула закрывшаяся дверь. Два часа, которые предстояло провести в обществе подручных Захир-Наима, не предвещали для него ничего хорошего. Влад хотел только одного: отключиться как можно раньше…

Латиф приблизился к пленнику справа. Его очередь была первой. Малак держался в некотором отдалении, пока намереваясь наблюдать за экзекуцией со стороны. Он готов был сменить товарища в любую минуту, когда тот устанет.

Штурма ударили с ноги в ухо. Он завалился набок вместе со стулом. Латиф поднял его, зашел спереди и врезал подошвой в грудь. Снова падение, но уже на спину… Его вернули в прежнее положение. Латиф ударил ногой в лицо. Влад, падая, почувствовал, как ломается еще один передний зуб. Араб не стал поднимать его в третий раз и дважды ударил лежащего на полу пленника. Рот Штурма заполнился кровью. Сознание упорно не желало покидать его. Приходилось терпеть…

* * *

– У нас нет никаких доказательств того, что он жив.

Залинтайн быстро прохаживался по комнате из одного угла в другой, печатая шаг и заложив руки за спину. Военная куртка майора лежала на подоконнике, и проникавший сквозь прорезь между двумя оконными шторами солнечный луч высвечивал бесформенные пятна крови на правом рукаве. Залинтайн даже не удосужился переодеться, вернувшись из-под Хулы. Настроение майора откровенно читалось на его мрачном осунувшемся лице.

– Ни одного доказательства, – повторил он, остановился и, развернувшись, впервые за последние десять минут взглянул в лицо стоявшего навытяжку лейтенанта Абрамова.

Непосредственный подчиненный майора предпочел промолчать, и тогда Локис взял на себя смелость вмешаться. Выступив из-за спины Абрамова, он попал в поле зрения Залинтайна.

– Господин майор, Штурм не мог просто испариться. – Владимир говорил уверенно, нисколько не тушуясь перед хмурым взглядом ветерана израильской армии. – Тащить его через барханы на базу только для того, чтобы тут же убить, арабы не стали бы. Согласитесь, что это было бы глупо. Если бы Штурм был мертв, мы нашли бы его там же, на взгорье, рядом с сержантом Берковичем и рядовым Недлиным. Но его там не было. Арабы увели его с собой. Пленного, но живого.

– Или ему удалось уйти и в скором времени он появится на базе, – ввернул Абрамов.

Локис коротко покосился на лейтенанта:

– Это вряд ли, господин лейтенант. Я знаю Владислава очень давно… Думаю, что и вы успели хорошо изучить его за время совместной службы. Штурм не оставил бы боевой позиции, не получив на то соответствующего приказа.

– У него могло не быть при себе рации.

Локис покачал головой.

– Он вернулся бы за рацией, оставшейся у сержанта Берковича. Сомнений быть не может, господин майор, – Владимир снова обращался к Залинтайну. – Штурм попал в плен и находится в Хуле.

Залинтайн слегка прищурился.

– Что вы конкретно предлагаете, Локис?

– Мы сможем отбить его!

– Каким образом? Спланировать очередной прорыв в Хулу? – Майор нервно взмахнул рукой и вновь заходил по комнате. – Мы не можем сейчас позволить себе такой роскоши. Наши войска потеряли слишком много людей. Нужно дождаться подкрепления из Бекаа Кафра…

– Когда будет это подкрепление? – Локис отважился перебить майора на полуслове.

– По сообщению командования, колонна уже в пути…

– Когда, господин майор?

– Дня через два-три.

Локис сокрушенно покачал головой.

– У Штурма не будет столько времени. И вы отлично это знаете.

Залинтайн знал. Конечно, знал. Но что он мог поделать в сложившейся ситуации? Соотношение сил действительно было неравным. Теперь уже и полковник Найер признал это. Военная база под Хулой готовилась к возможной контратаке противника. Они рисковали не удержать даже этой позиции до подхода основных сил из Бекаа Кафра. Об операции по захвату самой деревушки как стратегически важного объекта для израильской армии следовало и вовсе забыть.

– Я ничего не могу изменить, – вслух произнес Залинтайн. – К сожалению. Мне жаль Влада… Так же, как и любого стоящего бойца, но…

– Вы можете меня выслушать, господин майор? – вновь подал голос Владимир.

– Говорите.

Решение созрело у Локиса в тот момент, когда он возвращался на вертолете на базу. Еще до того, как он узнал от Залинтайна о гибели группы Берковича и о том, что Штурм найден не был. Сейчас Владимир собирался его озвучить.

– Прорыв на Хулу изначально был ошибкой, – Локис не боялся открыто высказывать свое мнение и критиковать действия израильских военных. – Ни к чему, как вы сами смогли убедиться, кроме потери людей, это не привело. Я не предлагаю нового прорыва. Я предлагаю поступить иначе.

Залинтайн нахмурился еще больше. Ему не нравилось, что какие-то предложения по организации штурма поступали от совершенно постороннего человека. Но, с другой стороны, Локис был другом пропавшего Влада, он был тем, за кого Штурм ручался не далее как минувшим утром. Локис был таким же профессиональным наемником, как и сам Штурм. Майор переглянулся с лейтенантом Абрамовым. Тот коротко кивнул.

– И что же это за предложение? – почти через силу выдавил из себя Залинтайн.

– Диверсионные отряды, – Локис быстро прошел к столу, выудил из-под куртки потрепанную карту и расстелил ее. Прижал загибающиеся уголки двумя шариковыми ручками. – Смотрите! Я изучил карту местности, пока летел на базу. Самое слабое место – это северная часть. Вот здесь, – российский боец показал пальцем. Залинтайн тоже склонился над картой. Приблизился и Абрамов, заглядывая через плечо майора. – Если вы помните, я имел возможность изучить этот подход не только по карте. Так же, как и господин лейтенант. Мы были там…

– Что дальше? – нетерпеливо бросил Залинтайн.

Но Локиса было уже не сбить с мысли.

– Под покровом ночи этим путем в Хулу можно отправить один из диверсионных отрядов. Человек пять-шесть, не больше. В это же самое время второй отряд проникнет в деревушку с северо-востока. Вот тут, – он вновь отчеркнул ногтем нужную линию на карте. – Предположительно неприятельские доты, которые и представляют основную угрозу для атакующих, должны располагаться вот в этих квадратах. Может быть, еще один здесь, – Владимир пальцем указал на место. – Именно тут должны сойтись оба диверсионных отряда. Уничтожаются основные доты, затем один отряд отправляется к штабу ливанской армии, а второй – сюда, для ликвидации двух оставшихся огневых точек…

Тонкий длинный палец Локиса порхал над картой то в одном, то в другом направлении, обозначая ключевые места самостоятельно спланированной им операции. При этом он видел, что и Залинтайн, и Абрамов успевают следить за ходом его мысли. Майор даже приподнял брови и теперь сосредоточенно тер кончик своего носа. Лейтенант тоже был предельно сосредоточен.

– Вся операция займет чуть меньше часа, – продолжил Владимир. – И когда эти задачи будут выполнены, наши основные силы сумеют легко и без существенных потерь прорваться с юга. Стремительный натиск сметет кордоны арабов, лишенные огневой поддержки, и вот здесь, – Локис показал на карте, – основные подразделения соединятся с диверсионными отрядами.

– Почти у самого штаба ливанской армии, – задумчиво произнес Залинтайн.

– Совершенно верно, – Локис слегка улыбнулся, помолчал немного и добавил: – Мы можем также использовать снайпера, как для прикрытия диверсионных отрядов, так и для корректировки их действий.

– В нынешний момент у нас больше нет снайперов, – буркнул себе под нос Абрамов, но Владимир его расслышал.

– Я – снайпер, – сказал он. – И я мог бы справиться с этой задачей в случае необходимости. Однако, как мне кажется, снайпера можно и не использовать в предстоящей операции… – Локис оторвался от карты. – Дело в том, что мне хотелось бы – с вашего позволения, господин майор, – войти в состав одного из диверсионных отрядов. Весь предложенный мною план возник не на пустом месте. Не из воздуха, так сказать. Однажды я уже принимал участие в подобной операции, и мой опыт мог бы пригодиться непосредственно на месте, а не на снайперской позиции…

У Владимира была еще одна причина, по которой он хотел пробраться вместе с отрядом на территорию Хулы, но о ней он благоразумно промолчал. Опытный боец-контрактник знал, что стоит израильским войскам ворваться в деревушку, и их основной целью станет штаб ливанской армии. О судьбе Штурма могут попросту забыть на какое-то время. Для арабов же этого времени будет достаточно, чтобы расправиться с пленным. Локис собирался не допустить подобного развития событий. Судьба друга волновала его больше всего. Ради Влада он и ввязывался в войну, к которой не имел прямого отношения. На кону стояла не безразличная для Владимира человеческая жизнь.

Залинтайн оставил в покое кончик своего носа и переключился на подбородок, поскребывая пальцами появившуюся за истекшие сутки чуть заметную щетину. Он продолжал смотреть на карту. Майор размышлял. Размышлял и колебался. Локис понимал его и потому не торопил с решением. Все, что Владимир собирался сказать, он уже сказал. Первым поднял голову Абрамов.

– Это могло бы сработать, господин майор.

– Могло бы, могло бы… – проворчал старый солдат. – А может и не сработать. Ведь так? Два отряда по шесть человек… В такой ситуации, когда каждый боец сейчас на счету…

– В любом случае это лучше, чем сидеть на базе и ожидать нападения неприятеля, – в голосе лейтенанта появилась уверенность. – Ливанцы не будут отсиживаться, господин майор. Им известно, что наша колонна выдвинулась из Бекаа Кафра. Время дорого для них так же, как и для нас… Что нам останется делать, если мы не удержим базу? Разбиться на мелкие отряды и уходить в барханы? Тогда ливанцы сделают все, чтобы не дать нам снова воссоединиться. На этом мы потеряем еще больше людей.

Локис отошел в сторону и посмотрел на часы. Прошло уже немало времени с тех пор, как Влад оказался в руках неприятеля. Что с ним сейчас происходит? Самому Локису не доводилось еще вступать в конфронтацию с ливанцами, но по опыту он знал, что на любой войне хватает жестокости. Знал он и то, как на таких войнах обращаются с пленными. Влад оказался в очень незавидной ситуации. Чем скорее они сумеют его вызволить, тем лучше. Однако окончательное решение зависело не от россиянина.

Майор Залинтайн поднял голову над картой. Прошелся по комнате до окна, вернулся к столу, снова прошел до окна. Луч солнца успел сместиться в сторону и теперь не фокусировался на том месте куртки майора, где она была в характерных кровавых подтеках.

– У вас есть на примете люди, способные осуществить эти задачи? – Вопрос Залинтайна адресовался лейтенанту. – Предприятие рискованное, так что сами понимаете…

– На один отряд у меня наберется, – ответил Абрамов.

– Я поговорю с Купером. В принципе, набрать пять человек… Но… – Майор так и не закончил начатой фразы, решительно тряхнул головой и заявил: – Я должен посоветоваться с Найером. А до тех пор ничего не могу гарантировать вам, сержант Локис. Решение полковника будет определяющим.

– Когда он сможет вынести это решение?

– В течение суток.

– Мы потеряем сегодняшнюю ночь.

– И тем не менее, – Залинтайн подхватил с подоконника куртку. – Без согласия полковника Найера я не могу дать добро на проведение такой неординарной операции.

Владимиру оставалось только смолчать. Как говорится, не можешь изменить обстоятельства – измени отношение к ним. Локису оставалось лишь надеяться на то, что сутки, взятые майором на согласование вопроса с вышестоящим руководством, не будут стоить Владу жизни.

Залинтайн направился к выходу, но остановился на пороге и поспешно вернулся к столу. Карта все еще лежала в развернутом виде. Майор схватился за ручку. Было заметно, как он нервничает.

– А что, если мы ошибаемся? – почти выкрикнул он. – Что, если наши расчеты неверны? Или мы не знаем всей полноты картины? Вы правильно заметили, Локис, что неприятельские доты могут располагаться приблизительно в этих точках. Я подчеркиваю: приблизительно…

– Небольшие огрехи не имеют существенного значения, господин майор, – возразил Владимир. – Отряд, проникнувший с северо-востока…

– Огрехи, может, и не имеют, – Залинтайн не дал ему закончить. – А что, если у них есть доты еще и вот здесь? И здесь тоже, – он обозначил на карте пунктиром два круга. – В этом случае у отряда нет никаких шансов не только выполнить свою миссию, но и в принципе проникнуть за выставленные кордоны. О том, что под угрозой срыва может оказаться вся операция, я и вовсе молчу. Об этом вы не подумали, Локис?

– Подумал, – Владимир по-прежнему остался невозмутим. Он взял вторую шариковую ручку. – И знаю, что риск, конечно, присутствует… Но я готов двинуться первым по этому маршруту. Вот отсюда, – он тоже нанес на карту пунктирную линию слева от обозначенных майором кругов. – Было бы неплохо, если бы вы смогли выделить мне в помощь одного человека, но в случае необходимости я справлюсь и сам. Доты, если они там есть, будут обнаружены и ликвидированы.

– Все равно, – Залинтайн отложил ручку и надел куртку. В рукав он с первого раза не попал. – Я должен посоветоваться.

– Это ваше право, господин майор, – покорно согласился Локис.

Когда Залинтайн вышел из комнаты и Владимир остался один на один с лейтенантом, Абрамов долго и пристально изучал молодого человека, а потом протянул ему руку.

– Вы – смелый человек, сержант Локис, – сказал он, тиснув кисть российского бойца. – А это не такое уж частое явление, как могло бы показаться с первого взгляда.

– Спасибо, господин лейтенант.

– Вы спросили, можно ли вам будет выделить в помощь напарника? Так вот, я скажу так. Если полковник Найер утвердит план предложенной вами операции, у вас будет напарник. Я пойду с вами, Локис.

– Буду рад такому сотрудничеству, господин лейтенант, – улыбнулся Владимир.

– Вы останетесь здесь, на базе? Я имею в виду, пока не примут решение…

– Да, если позволите.

– Вы можете расположиться здесь, – Абрамов сделал широкий гостеприимный жест рукой. – В комнате рядового Штурма. Не хотите пропустить по стаканчику чего-нибудь горячительного?

– Вынужден отказаться, господин лейтенант. Мне еще нужно о многом подумать.

– Хорошо. Тогда я оставлю вас.

Абрамов вышел. Локис вновь повернулся к расстеленной карте, нанес на нее еще одну пунктирную линию и поставил крестик там, где, согласно донесениям, располагался штаб ливанцев. Рядом таким же пунктиром Владимир пририсовал знак вопроса. Содержать пленного снайпера на территории Хулы могли где угодно – в любом жилом доме…

* * *

Локис проснулся от того, что почувствовал в комнате присутствие постороннего человека. Рука сама скользнула под подушку и быстро выудила на свет божий компактный «Глок-17». Первые лучи солнца робко пробивались через стекло. Локис сел на кровати и вскинул оружие.

Перед ним стояла девушка. Длинные темные волосы каскадом ниспадали ей на плечи. Слегка раскосые глаза смотрели на Локиса настороженно, но без испуга.

– Кто вы? – требовательно спросила девушка.

Она не была вооружена, и Локис, немного сконфузившись, опустил пистолет. Убирать его на прежнее место под подушку не стал, а просто положил рядом. Подобрал с пола оброненную простыню.

– Меня зовут Владимир Локис, – представился он. – А вы кто?

– Лида. Только… Только это вряд ли имеет сейчас какое-то значение, – девушка перевела взгляд с лица Локиса на «Глок», а затем снова посмотрела на Владимира. – Я хочу знать, что вы делаете в комнате Влада.

– Как вам объяснить… – Владимир прогнал последние остатки сна.

– Уж потрудитесь как-нибудь.

– Постойте! – осенило его. – Так вы его девушка? Та, о которой он говорил? Лида! Ну, конечно!

– То, что вам известно мое имя, еще не объясняет вашего присутствия в комнате Влада.

Она не сводила с Локиса глаз, и молодой человек чувствовал себя неуютно под столь пристальным взглядом. Его словно изучали при помощи микроскопа, как какую-нибудь диковинную букашку. Продолжая прикрываться простыней, Владимир дотянулся до висевших на спинке кровати брюк и быстро просунул ноги в штанины. Затем надел и рубашку. Лида не отворачивалась, ожидая ответа на поставленный вопрос. Локис застегнул ремень брюк и убрал пистолет.

– Хотите чаю? – с улыбкой предложил он, наконец получив возможность без стеснения принять вертикальное положение.

– Я хочу, чтобы вы объяснились. И потом, предпочитаю кофе.

Лида была красива, Локис не мог этого не отметить. Она была изумительно хорошо сложена, и ее голубые, как два глубоких озера, глаза великолепно сочетались с чуть припухлыми чувственными губами. Штурм умел выбирать достойных девушек… К тому же Владимира радовало, что Лида обращалась к нему по-русски. В ее интонациях присутствовал заметный акцент, но в целом речь была ясной и грамотно построенной. Видимо, девушка безошибочно определила славянский тип лица незнакомца.

– Можно и кофе, – Локис двинулся по периметру комнаты. – Я сейчас поищу.

Он собирался пройти мимо Лиды, но из этой попытки ничего не вышло. Она проворно ухватила его за руку чуть выше запястья. Сомкнула пальцы. Не сильно, но достаточно требовательно. Нахмурилась.

– Долго вы собираетесь водить меня за нос, Владимир?.. Как вас там?.. Лукис?

– Локис, – машинально поправил молодой человек.

– Не важно. Скажите наконец, в чем дело. – Лида была невысокого роста, и сейчас, стоя рядом с Владимиром, ей приходилось смотреть на него снизу вверх. – Где Влад? Почему он не позвонил мне вчера вечером? И кто вы такой все-таки, черт возьми?! Ваше имя мне ни о чем не говорит.

– Хорошо, – сдался Локис. Девушка не оставляла ему выбора. Он мягко высвободил руку. – Я сейчас все объясню. Давайте присядем.

– Я постою.

Она была упряма. И в этом сильно похожа на Влада. Наверняка они отлично ладили и дополняли друг друга.

– Я – старый школьный приятель Влада, – пустился в объяснения Локис. – Мы вместе учились до десятого класса. То есть до тех самых пор, как Влад уехал в Израиль. Общались в основном по переписке, несколько раз он наведывался в Россию… Я тоже решил нанести визит. Приехал в Акко… Три дня назад. Мне сказали, что Влад на военной базе в Ливане. Я отправился сюда, и… Собственно, все, – он виновато пожал плечами. – Что еще вы хотите услышать?

– В первую очередь, где сам Влад.

По лицу Лиды пробежала едва заметная тень. Женская интуиция уже подсказывала ей, что с ее парнем произошло что-то неладное. Или она каким-то образом сумела прочесть ответ в глазах Владимира.

Ему предстояла непростая миссия, гораздо более сложная, чем все те, в которых он принимал участие с оружием в руках. Ему нужно было сообщить девушке удручающее известие. Выдержит ли она? Этого Локис не знал. Но в любом случае, кроме него, объясниться с Лидой было некому.

– Может, вы все-таки присядете?

– Не хочу. С Владом что-то случилось?

– В некотором роде…

– Вы меня пугаете. – Лида сцепила пальцы в замок, и Владимир заметил, как побелели при этом костяшки на пальцах. Лида почувствовала надвигающуюся беду своим женским чутьем. Она нервничала. – Что с ним? Он жив?

– Жив, – быстро ответил Локис. – Вне всяких сомнений, он жив, Лида. Просто… Влад принимал участие в одной операции. Вчера днем… Вы ведь наверняка знаете, чем он занимается?

– Знаю. Продолжайте!

– Так вот… – Локису хотелось, чтобы это тяжелое объяснение как можно скорее завершилось. Он не умел, да и не любил вести подобных разговоров. – Их группа… Группа, в которой состоял Влад, угодила в засаду. Погибли все, кроме него. Но он остался жив…

– Где он?

– Его взяли в плен. Арабы…

– Господи! – на выдохе выпалила девушка. Ее голубые глаза в ужасе округлились. Одна рука порывисто взметнулась вверх и накрыла пальцами распахнувшийся в немом крике рот. Сейчас она была напугана гораздо больше, чем когда Локис целился в нее из пистолета. – Это… Это же… Боже мой! Вы хоть понимаете, о чем вы говорите?

– Да, понимаю. – Владимир отважился слегка приобнять ее за плечи и почти насильно усадил к столу. Придвинул стул себе и занял место напротив. Ему нужно было сейчас только одно. Чтобы его голос звучал как можно спокойнее и убедительнее. Подобная задача была по силам российскому бойцу. – Я сам военный, и мне не раз приходилось видеть…

– Вы – военный?

Лида на мгновение закрыла лицо руками, но тут же отдернула ладони и пристально взглянула на Локиса. В ее глазах стояли слезы.

– Да. Такой же контрактник, как и Влад.

– Здесь, в Ливане?

– Нет, я служу в России.

– То есть воевать с арабами вам не приходилось?

– Вчера я принимал участие в операции…

Но Лиду не интересовали его объяснения. Она гнула какую-то свою линию.

– Вы когда-нибудь видели тех, кто попадал в плен к арабам?

– Нет, – честно признался Локис.

Девушка кивнула.

– Правильно, – сказала она. – И никто не видел. Никто никогда больше не видел тех, кто попал в плен к арабам. Оттуда не возвращаются живыми… Оттуда даже мертвыми не возвращаются. В лучшем случае, разрубленными на кусочки. – Лида все-таки не удержалась и всхлипнула. Снова закрыла лицо руками. – А вы сидите здесь и спокойно рассказываете о том, что Влад попал в плен!.. Господи! Да лучше бы он сразу погиб. Вместе с остальными участниками группы.

– Не говорите так, – Локис нахмурился.

– Я знаю, о чем говорю. Понимаете? Знаю!

– Мы попытаемся вытащить Влада. – Володя чуть подался вперед, хотел было погладить Лиду по волосам, но не решился. – Мы попытаемся вытащить его раньше, чем с ним что-то случится. Да что я говорю, в самом деле? Мы не попытаемся. Мы вытащим его! Слышите, Лида? Я обещаю вам, что мы его вытащим. Даю слово. Чего бы мне это ни стоило. Влад – мой друг…