Текст книги "Полосатый геноцид"

Глава 10

Табманбург, центр департамента Боми, несмотря на близость к столице, живет своей собственной жизнью. Конечно, и здесь хватает следов недавней гражданской войны. Выбоины от пуль и осколков на стенах зданий. Заделанные фанерой и досками окна. Так и не разобранные руины. Плохо засыпанные воронки на улицах. И даже перестрелки еще случаются, особенно по ночам, когда большая часть города погружается в темноту. Если уж в столице до сих пор нет централизованных электросети и водоснабжения, то что хотеть от провинциального городка… Но тем не менее здесь все выглядит куда более мирно, чем в Монровии. Полицейских и солдат на улицах мало, но именно потому, что их здесь и в самом деле немного, а не потому, что они где-то прячутся. Иностранцы же всегда были здесь редкостью. Большинство белых, которых можно встретить на улицах Табманбурга, живут здесь еще с довоенных времен. Туристы пока что обходят эти места стороной и, наверное, еще долго будут обходить.

Джип с эмблемой национальной гвардии Либерии на борту проехал по улице в сторону центра города, подпрыгивая на ухабах и сигналя собакам и не слишком внимательным пешеходам. Один из прохожих, африканец в кепке и старом рабочем комбинезоне, с длинным шрамом через всю правую щеку, остановился и проводил машину взглядом. Когда джип скрылся из виду, он поправил на плече большую сумку и невозмутимо двинулся дальше. Через два квартала человек со шрамом повернул налево, прошел еще сотню шагов и снова свернул. Прямо под вывеску с выжженной тропическим солнцем надписью. В скрывавшейся за вывеской грязной забегаловке он сразу же направился к стойке, с облегчением отметив, что в полутемном помещении нет никого, кроме бармена. Впрочем, для любителей пропустить по маленькой было еще довольно рано. Бармен, судя по всему хорошо знавший вошедшего, отрицательно покачал головой – «тебя пока никто не спрашивал» – и, без вопросов нацедив гостю стаканчик виски, проводил его в местную версию «кабинета для особо важных персон». «Кабинет», завешанный циновками и ими же разгороженный на две части, имел два отдельных входа. Это давало посетителям возможность не встречаться друг с другом. Перегородка из циновок при этом позволяла им переговариваться или – чтобы никто не подслушал – обмениваться записками.

Невзрачный африканец со шрамом сидел один, сидел уже добрых полчаса и все больше нервничал, косясь на перегородку. Наконец с той стороны раздалось легкое постукивание по циновке. Условный знак. Человек, которого он ждал, пришел.

Послышался шорох – невидимый собеседник просунул под циновку листок бумаги. Африканец жадно схватил листок и прочитал:

«Как наши фрукты?»

Обладатель шрама облегченно ухмыльнулся, вытащил из кармана обгрызенный карандаш и накорябал ответ:

«Продал белым в аэропорту». Немного подумав, он дописал: «Все».

Листок исчез под циновкой. Через минуту снова появился со следующим вопросом:

«Покупателям понравилось?»

Африканец расплылся в улыбке, отчего его шрам стал еще уродливее, и снова взялся за карандаш. На этот раз он написал гораздо больше, ему даже пришлось перейти на оборотную сторону листка:

«Да. Мне сказали, что все, кто попробовал наш сюрприз, уже на небесах. Как и сказал старик, среди них черных нет. Но один самолет успел улететь. Про этих я ничего не знаю. Только я думаю, что на них тоже подействовало. Они все были белые и взяли шесть корзин».

На этот раз листок был на той стороне заметно дольше. Тип в кепке уже начал нервничать, под циновкой снова зашуршало.

«Кто-нибудь еще знает об этом?»

«Нет. Только старик. Все по-прежнему?»

С той стороны послышался невнятный шелест, африканец со шрамом почувствовал легкий запах дыма. Потом из-под циновки показалась пачка долларов, перетянутых резинкой. Поверх купюр в пачке лежал свернутый листок. Африканец вытащил бумажку, развернул и прочитал:

«Это тебе, как договаривались. Ничего не изменилось. Жди сигнала. Записку сожги. Подожди десять минут, потом уходи».

Воровато оглянувшись, обладатель жуткого шрама спрятал деньги. Потом вытащил дешевую зажигалку из прозрачного пластика, поджег бумажку и принялся внимательно смотреть, как она превращается в пепел.

Глава 11

Из кабины «семьдесят шестого» показался улыбчивый радист:

– Приготовьтесь, через десять минут мы сядем в Монровии.

Стрельнув глазами в сторону Ольги, он исчез в кабине. Командир группы пожал плечами. Десантники почувствовали близость посадки, едва самолет начал снижение, так что предупреждение радиста не застало их врасплох. Но Локис все же ощущал себя немного не в своей тарелке. Все-таки непривычно было лететь за границу легально, в российской военной форме, со своим оружием, а не оружием «вероятного противника». Пусть даже цели командировки оставались секретными. Похожие чувства обуревали и старлея с медиком.

Только Решето не испытывал никакого дискомфорта, откровенно расслабившись и украдкой бросая на Ольгу похотливые взгляды. Открыто пялиться на ее женские прелести после памятного приземления задницей на асфальт он не решался.

Сама Ольга, тоже облаченная в камуфляж, пыталась делать вид, что все происходящее ей не в новинку и нисколько ее не трогает. Но получалось у нее не очень. Нет, она уже пару раз побывала за границей – в Чехии и в Италии, но это было увлекательное и безопасное знакомство с мирной старой Европой, куда ее переносили комфортабельные аэробусы с вежливыми и улыбчивыми стюардессами. А не операция сил специального назначения где-то во взрывоопасной Африке, куда она летела в грузовом салоне военно-транспортного самолета в окружении самых настоящих спецназовцев. Впрочем, как раз их присутствие ее немного успокаивало. К парням в голубых беретах и тельняшках Ольга привыкла с детства – все-таки ее отец был офицером-десантником и большая часть этого самого детства прошла в дальних гарнизонах. Вот только тот белобрысый жлоб, которому пришлось наглядно объяснить, что нехорошо путать приличную девушку с телкой, по-прежнему раздражал самим фактом своего присутствия. Не говоря уже о том, что он весь полет пытался раздеть ее взглядом, убежденный, что этого никто не видит. Она посмотрела на остальных спутников. Старшина Харченко, медик. Смешливый, общительный парень. Знает столько анекдотов и баек, что кажется, будто он их сам на ходу и сочиняет. Женат и даже показывал фотографии жены и дочки. Малышка у него просто прелесть… Старший лейтенант Махов, командир группы. Красивый, умный, рассудительный, ловкий. Только малость прямолинейный. Настоящий офицер-десантник. Маме, наверное, напомнил бы отца в молодости. Интересно, о чем это он так задумался? Вот это и называется – ушел в себя… Прапорщик Локис. Снайпер и, как ей сказали, единственный в группе знакомый с пчеловодством не только по банке меда в гастрономе. А еще Ольга помнила, как Махов очень искренне заявил тогда в штабе командиру части, что с такими парнями, как Локис, готов в огонь и воду. Пока, правда, этот вполне симпатичный контрактник проявлял «огнеупорность и водостойкость» и выделялся тем, что единственный не пялился на нее во все глаза при каждом удобном случае. Ольга даже решила, что он женат или хотя бы собирается, но общительный Харченко охотно опроверг ее подозрения: «Нашему Медведю с невестами не везет, уже пару раз о свадьбе договаривался, но до загса так ни одну и не довел». Кстати, а почему они его Медведем называют, вдруг стало интересно Ольге, ведь про Локиса никак не скажешь, что он неуклюжий или слишком здоровый. От медведя в нем были разве что добродушие и немалая физическая сила, которая не слишком бросалась в глаза. К тому же двигался он обычно не по-медвежьи ловко. Сейчас снайпер что-то негромко рассказывал сидящему рядом с Ольгой Максимке, а тот внимательно слушал, время от времени задавая какие-то вопросы.

Маленький африканец просто тихо радовался жизни. Радовался тому, что жив, что можно дышать так же легко, как и до ранения, что скоро окажется на родной земле. Радовался, что прочная и красивая военная форма, которую в том русском гарнизоне пошили ему в подарок, подогнана по фигуре и очень удобно сидит. Что вокруг него сейчас такие хорошие люди. Что Володя Локис, который знает столько всего интересного, его самый лучший друг и если что, защитит его от того злого парня со странным именем Решето. Максимка даже Локису не сказал, что на языке его родного племени означает одно слово, очень похожее на это имя.

Старший лейтенант Махов в это время еще раз прокручивал в голове мини-лекцию штатского, прочитанную им перед отправкой и касавшуюся официальной стороны их пребывания в Либерии. Прикрыв глаза, он словно снова услышал этот голос:

«Мы намерены воспользоваться тем, что уже не первый год в Либерии находятся около 40 российских офицеров связи, военных наблюдателей и офицеров штаба, как армейских, так и флотских. Они прибыли в эту африканскую страну в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН № 1509 от 19 сентября 2003 года. Расходы на содержание этого контингента также лежат на ООН. Поскольку вашу группу проще всего отправить в Африку под видом миротворцев, то на время вашего пребывания в Либерии четыре российских офицера из состава „голубых касок“ будут из страны выведены. То есть ваше появление будет представлено как ротация личного состава. К сожалению, просто приплюсовать вас к нашему контингенту невозможно. Дело в том, что если в резолюции Совета Безопасности ООН указано 40 военнослужащих, то 44 держать нельзя, это уже нарушение Международного права. Дальше. Оперативное командование возлагается на старшего лейтенанта Махова. Задача группы – в кратчайшие сроки обнаружить и по возможности уничтожить источник распространения пчел-убийц. Стратегическое и тактическое командование, а также техническую поддержку возьмет на себя военный атташе российского посольства подполковник Атанасов. Он же курирует наш контингент миротворцев и лично встретит вас в аэропорту…»

Махов открыл глаза. Самолет качнуло – пилоты разворачивали тяжелый «Ил-76», выводя его в створ посадочной полосы. За иллюминатором разворачивалась впечатляющая панорама Монровии, раскинувшейся вдоль океанского побережья на многие километры. Описав большой круг, «семьдесят шестой» погасил скорость над волнами и перешел в пологое снижение. Вскоре Махов увидел, как тень самолета пересекла береговую линию. Чуть позже тяжелая машина мягко опустилась на пневматики и покатилась по посадочной полосе, вздрагивая на выбоинах.

Наконец под затихающий гул турбин десантники выбрались на летное поле и увидели, как к приземлившемуся самолету неспешно катятся большие грузовики в сопровождении двух бронемашин с большими белыми буквами UN во весь камуфлированный борт.

– Это за нашим грузом, – пояснил им командир самолета, вышедший на поле вместе со своими пассажирами. – А это, по-моему, за вами. – И он показал на стоявшие в сторонке белый микроавтобус и синий «Опель Фронтера» с тонированными стеклами. У внедорожника на крыле красовался российский флажок, под лобовым стеклом виднелся пестрый квадрат спецпропуска. Десантники попрощались с экипажем и двинулись к машинам. Когда они подошли поближе, из джипа выбрался высокий мужчина, явно южанин, в таком же, как у них, камуфляже для джунглей:

– Подполковник Атанасов, военный атташе посольства Российской Федерации. По совместительству куратор российского контингента Миротворческих сил ООН в Либерии.

Лишенный оптимизма тон подполковника десантников не удивил. Кому понравится, что на его и без того загруженную шею сажают еще кого-то? Прибывшие тоже представились. Когда атташе увидел Ольгу, его взгляд заметно потеплел. Он даже весьма галантно пригласил ее в свой джип, но Туманова вежливо отказалась и забралась вместе с остальными в микроавтобус. Ехать пришлось довольно долго – аэропорт находился на окраине, а до базы миротворцев путь лежал через весь город. Даже легендарный Михаэль Шумахер не смог бы здесь показать свою прыть – отвратительное состояние большей части местных дорог в сочетании с очень слабым знакомством либерийцев с правилами дорожного движения вряд ли позволили ему как следует разогнаться.

Атташе не просто встретил «командированных из Москвы» без энтузиазма. Он был очень недоволен. Только этих тупорылых десантников на его голову не хватало! С их-то готовностью выполнить приказ любой ценой! И так в Либерии неспокойно, так еще этих «рейнджеров» пчелы принесли! Атанасов нутром чувствовал, что «командированные» могут создать ему немало проблем. Хорошо хоть из Москвы сообщили, что они пробудут здесь от силы недели две-три. Утешили. Придется перетерпеть – подполковник считал пребывание в Либерии важной ступенькой в своей карьере и не собирался рисковать из-за нескольких дуболомов в камуфляже. Хотя, конечно, следует сразу же дать понять этой десантуре, кто здесь главный. Черт бы их побрал… До сих пор чисто символический по численности (на фоне всего 15-тысячного корпуса ооновских миротворцев в Либерии) российский контингент не создавал проблем никому, кроме бухгалтерии.

Когда они наконец добрались до расположения российского контингента миротворцев, атташе все с тем же кислым видом ввел их в курс дела:

– Полагаю, вы уже знаете, что здесь вы находитесь под видом военнослужащих Миротворческих сил ООН. Соответственно я – ваше непосредственное начальство и официально, и неофициально. Это не обсуждается. Но не сочту лишним кое-что повторить еще раз. Как военнослужащие Миротворческих сил вы имеете право перемещаться по городу с оружием, но вам следует семь раз подумать, прежде чем открывать даже ответный огонь. Это чревато очень серьезным и очень долгим разбирательством даже в случае вашей полной невиновности. И еще, не знаю, сказали ли вам об этом в Москве, но это здесь, в столице, наши миротворцы находятся и действуют легально, имея относительную свободу перемещения. А вот за границами Монровии – не имеют права без особого разрешения, согласованного с кучей местных и международных инстанций. Если выйдете за пределы прибрежной зоны дальше чем на десять миль, могут быть неприятности по линии ООН. Даже не знаю, на что понадеялось ваше начальство.

– Но что же нам делать, если гнездо пчел-убийц окажется за пределами столицы? – Ольга не удержалась и первой озвучила интересовавший всех вопрос.

Атташе пожал плечами:

– Ну, не знаю. В конце концов, вы же у нас научный специалист. А что, вы уже уверены, что в Монровии не найдете никаких зацепок? Тогда зачем вы прибыли сюда? – Атташе помолчал и, сообразив, что переборщил, неохотно добавил примирительным тоном: – Может быть, вам все-таки стоит сначала поискать здесь, в городе, – говорят, в тот день умерло еще несколько европейцев, которых тоже покусали пчелы в аэропорту и его окрестностях…

Оставшаяся часть дня ушла на размещение десантников и улаживание разных хозяйственных мелочей.

Утром атташе предоставил в их распоряжение посольский микроавтобус с водителем – собственный немногочисленный автопарк миротворцев уже был весь распределен. Ольга, прихватив с собой Максимку, первым делом объехала всех местных торговцев медом, прополисом и прочими продуктами на основе меда.

В качестве сопровождающего Махов хотел сначала отправить с ними Харченко, но старшине пришлось возиться с одним «настоящим» миротворцем, который умудрился отравиться и промедлил с обращением за помощью. Поскольку кандидатура Решетилова на роль сопровождающего после памятного приземления пятой точкой на асфальт всерьез даже не рассматривалась, а самому Махову полагалось сидеть в расположении контингента миротворцев, «кататься по городу» пришлось Локису. Это был один из самых скучных и спокойных дней в жизни снайпера. Энтомолог села впереди, рядом с водителем. Тот оказался весьма разговорчив и даже галантен (неудивительно – в присутствии такой девушки), Максимка тоже много говорил и показывал. Как-никак, его ведь взяли именно в качестве проводника и гида. Локис, которому собеседников вроде как не досталось, молча сидел сзади, держал оружие наготове и разглядывал мелькающие за окнами городские кварталы. Тумановой не очень нравилось, что этот симпатичный и явно не глупый парень словно отсутствует в машине, в то время как водитель трещит за троих. И она несколько раз между заездами к очередным торговцам пыталась втянуть Владимира в разговор, но он лишь вежливо отвечал на вопросы, никак не пытаясь развить тему, а то и просто пожимал плечами, если не знал, что сказать. В конце концов девушка с некоторым сожалением оставила его в покое, подытожив свои усилия классическим афоризмом «насильно мил не будешь». Не замуж выходить приехала, между прочим. Парень он, конечно, симпатичный, но надо ли надоедать? Обижаться на него тоже незачем – во-первых, человек, что называется, при исполнении, а во-вторых, если все начнут общаться, кто же будет следить за окружающей обстановкой? Вон, водитель явно больше на пассажирку смотрит, чем на дорогу. Вот это действительно достало.

Честно говоря, Ольге показалось, что Владимир просто тяготится доставшейся ему ролью праздного пассажира. Выезжая в город, она искренне полагала, что Монровия – достаточно безопасное место, и вооруженное сопровождение ни к чему. По крайней мере, ей самой так думалось. Однако, как выяснилось, в целом ряде «точек» эскорт оказался совсем не лишним. До стрельбы, правда, дело не дошло, но несколько раз один лишь вид крепкого парня в ооновском камуфляже с «калашниковым» в руках спасал малознакомую с местными реалиями девушку от изрядных неприятностей.

Особых результатов рейд Ольги по торговым точкам не принес, но все же укрепил ее в мысли, что поиск ведется в правильном направлении. Когда последний магазинчик остался позади, она попросила выехать куда-нибудь в пригород, где больше шансов встретить диких пчел. Вооружившись сачками, она и маленький африканец перешли к «сбору образцов». Наловили немного, но для первичного анализа должно было хватить. Локис и здесь все это время бродил с автоматом вокруг микроавтобуса, удерживая чересчур любопытных местных жителей на безопасной дистанции.

Зато потом Ольга почти до утра просидела, склонившись над микроскопом и сравнивая пойманных на окраине либерийской столицы пчел с насекомыми, найденными в эмчеэсовском «Ил-76».

Утром, когда Туманова выбралась из своей комнаты и показалась в столовой, десантники с Максимкой уже заканчивали завтракать. Сочувственно глядя на ее помятое полусонное лицо и покрасневшие глаза, Махов поинтересовался:

– Ну что, нашли что-нибудь?

– Пока нет. Ни в одном справочнике нет таких пчел. Странно все это. Либо они водятся в каких-то совсем уж неизученных местах, либо… либо совсем недавно их не существовало в природе. Однако кое-что уже вырисовывается.

– Например? – тут же полюбопытствовал командир группы.

– Некоторые особенности строения пчелы-убийцы роднят ее с местной разновидностью диких пчел. Так что мы на правильном пути. Но, боюсь, искать придется долго.

– Нехорошо мужчинам валяться на солнышке, когда такая девушка работает, – усмехнулся старший лейтенант. – В конце концов, задача у нас общая. Чем мы можем помочь?

– Ну, – энтомолог замялась, – чтобы найти источник, нужно сначала найти пчел. Для этого надо собрать как можно больше образцов. То есть наловить… Если подключить всех ваших людей, возможно, мы раньше доберемся до цели. Способ, конечно, не самый продуктивный, но никакого другого пути пока предложить не могу…

– Ясно. – Махов с трудом сохранил серьезное выражение лица, вспомнив, что сам сказал командиру части, когда тот возмущался тем, что его людям придется ловить пчел. Приказ есть приказ. – Значит, будем ловить пчел. Вы объясните нам, как это делать?

С трудом удерживая зевоту, Ольга объяснила. Махов повторил и добавил, что это не просьба, это приказ. Всем прибывшим десантникам предстояло расставить ловушки с патокой, вооружиться сачками и ловить насекомых. При этом не расслабляться и соблюдать все необходимые меры безопасности. Все-таки не дома.

Локис, получив такой приказ, лишь пожал плечами. И не смог удержаться от улыбки, внезапно представив, как ловит огромную пчелу в перекрестье прицела своей снайперской винтовки. Лица же остальных подчиненных Махова вытянулись: нам, спецназу, такой ерундой заниматься? Но Харченко промолчал – приказы не обсуждаются. Зато Решето, как обычно, не держал своих мыслей при себе:

– Я че, блин, ботаник, что ли? Бабочек сачком ловить? Офигеть, хренотень какая…