Текст книги "Небесный призрак"

Глава 12

На палубе «Габриэля Ферреры», по-прежнему дрейфовавшего в нейтральных водах неподалеку от Гавайев, все так же в стороне от обычных маршрутов грузовых и пассажирских судов, техники сноровисто освобождали «Громобой» от маскировочного тента и фиксирующих растяжек, подключали заправочные шланги. Романчук с тихим восторгом смотрел на ловкость, с которой люди в серых комбинезонах приводили вертолет в рабочее состояние. Можно подумать, они всю жизнь учились это делать – ни одного лишнего движения. Как в кино. Наконец старший техник, которого все звали просто Трофимыч, жестом пригласил экипаж в кабину.

Поднимаясь в вертолет, майор и стрелок видели, что двое техников подтащили к машине толстый черный шланг, выползавший из какого-то люка в палубе, и подсоединили его к емкости, подвешенной в бомболюке и похожей на сплющенный бидон. Чтобы ее там разместить, в боевых условиях пришлось бы выгрузить большую часть ракет, входивших в обычный боекомплект «Громобоя». Шланг завибрировал, перекачивая в емкость под вертолетом какую-то жидкость. Экипаж занял свои места. Засветились экраны и датчики, защелкали тумблеры, что-то тихо загудело. «Громобой» оживал.

– Проверка готовности системы сброса, – услышал Романчук в наушниках голос пилота.

– Есть проверка… – отозвался он, пока его пальцы порхали над пультом. – Готово, командир.

Бортовой компьютер, подтверждая слова стрелка, вывел на монитор перед пилотом сообщение, продублированное синтетическим голосом в наушниках:

– Система сброса активизирована.

– Взлет разрешаю, – раздался в ушах пилота властный голос Острохижи.

– Взлетаю, – сказал Георгий в микрофон, выводя турбины на стартовый максимум мощности. Бросив «Громобой» вверх, Иванисов тряхнул головой, словно отгоняя наваждение. Он все никак не мог привыкнуть, что вертолет может подниматься практически бесшумно и о работе двигателей говорит лишь легкая вибрация да слившиеся в прозрачные круги лопасти винтов за окном кабины. Тяжелая машина легко рванулась в высоту, выходя из нарисованной на палубе окружности.

Оставшиеся на посадочной площадке генерал и старший техник смотрели вслед удаляющемуся вертолету. Когда «Громобой» превратился в едва заметную точку на горизонте, генерал повернулся к технику:

– Как думаешь, Трофимыч, справятся?

Тот ответил вопросом на вопрос:

– А что, товарищ генерал-лейтенант, в прошлый раз легче было? Справятся. Зря мы, что ли, такую игрушку им доверили?

В кабине идущего к цели вертолета царило лишь тихое гудение и пощелкивание бортовой электроники. Траулер остался где-то позади, майор видел его лишь как светящуюся отметку на радаре. «Громобой» летел низко, над самой водой – стрелок любовался, как поднятые несущими винтами вихри приглаживают волны. Наконец в наушниках стрелка раздался спокойный голос пилота:

– Вижу цель. Выполняю коррекцию курса.

Петр видел, как изящно выходит на «точку» тяжелая машина, догоняя подпрыгивающий на волнах небольшой, но быстроходный катер. Майор аккуратно сбросил обороты двигателей, уравняв скорости, и теперь вертолет, как привязанный, летел за катером, в котором стрелок видел четыре силуэта в черных комбинезонах. Пятый пассажир был одет в серое. На всех пятерых оранжевыми пятнами светились спасательные жилеты.

– Я готов, прибавь газку! – произнес в микрофон Романчук, поглаживая пусковую кнопку.

– Смотри, не промажь! – раздалось в наушниках.

Вертолет рванулся вперед и пронесся над катером. Стрелок подтвердил свой класс: легкое нажатие кнопки – и содержимое подвесной емкости с ювелирной точностью накрыло катер облаком серебристых брызг. «Громобой» тут же завис над посудиной, быстро терявшей ход.

В борту вертолета позади пилотской кабины открылась дверь, и тут же из верхней части дверного проема наружу выдвинулась стрела подъемника. Петр, бросив взгляд на качающийся под вертолетом катер, скользнул вниз. Теперь свои навыки демонстрировал пилот: Петруха без особых усилий спустился на подвеске так, словно моторка стояла на асфальте, и мягко угодил точно в центр лодки. Никто в катере не отреагировал на появление пришельца с небес. Однако руки человека в сером комбинезоне оказались в наручниках. Романчук, «пристегнув» к себе карабином этого пассажира, сказал в микрофон: «Поднимай» и махнул Георгию рукой. Лебедка, послушная команде пилота, переключилась на обратный ход и потащила вверх стрелка и его добычу.

Едва Петр усадил человека из катера в одно из пассажирских кресел и снял с него наручники, как в наушниках раздался голос пилота:

– Ты где там шаришься, стрелок? У нас гости.

– Что там, командир?

– Вижу вертолет. По-моему, это береговая охрана. Держит курс прямо на нас, похоже, наш катерок у них на радаре, он ведь невидимостью не обладает. Хотя вряд ли они смогли его классифицировать. Для визуального контакта с нами тоже далеко.

– Уже иду. – Романчук нырнул в свое кресло, активируя оружейный компьютер. Ракет на борту не было, но снарядов, по идее, должно было хватить. Если что.

– Включаю систему «хамелеон», – уведомил его голос Иванисова в наушниках.

Видимая с места стрелка внешняя поверхность корпуса «Громобоя» внезапно буквально растворилась в воздухе. Зрелище, по правде сказать, не для слабонервных. Петр усмехнулся, представляя себе, как в небе над катером остается только гул работающих двигателей, но и он уходит все выше и выше.

Американский вертолет, белый остроносый «НН-65» «Дельфин» с крупной надписью по борту «U.S. coast guard» (Иванисов снова угадал, вертолет оказался из береговой охраны), несколько раз пронесся на малой высоте над катерком и ушел к побережью, так и не обнаружив «Громобой». Судя по всему, американцы решили, что пятнышком на экране их локатора была именно моторка.

– Отбой, – сказал майор. – Они нас потеряли. Возвращаемся на базу.

– Здорово работаете, ребята. – Георгий услышал в наушниках незнакомый голос. Это «спасенный» включился в радиообмен. – Если вы так чисто реализовали даже запасной вариант, то за нашего парня можно не волноваться. Это ж надо – так точно катер накрыть! На мне, по-моему, сухого места не осталось.

– Что вы хотите, это же обыкновенная морская вода, – фыркнул в микрофон Романчук.

Пассажир рассмеялся:

– Ну, сейчас я остальным нашим сочувствую – они-то до корабля часа через два доберутся, не раньше. Катерок, правда, быстроходный, но летать он не умеет. Придется им комбезы на себе сушить. Хорошо хоть, что здесь не холодно. – Человек в сером комбинезоне помолчал, потом вдруг совсем другим тоном сказал: – Это сегодня в емкости вода была. Для имитации. Для дела мы в нее кое-что другое закачаем…

У стрелка хватило ума не уточнять, что имел в виду пассажир, и Иванисов с облегчением вздохнул. Все-таки Петруха не так глуп, каким иногда кажется. Но тут Романчук заговорил снова:

– Я вот чего не пойму – а что здесь делал вертолет береговой охраны? Мы же вроде как в открытом море? Или нет?

– Мы – в открытом море, парень, не волнуйся, – успокоил его пассажир. – Но – рядом с территориальными водами США. – Он помолчал, а потом совершенно спокойно продолжил: – Предвидя твой следующий вопрос, сразу скажу: если бы эти пограничники попытались провести досмотр катера, наши люди ликвидировали бы их.

В разговор включился пилот:

– Но ведь вертолет береговой охраны улетел, никого на катер не высаживая? Кстати, почему? Если катер находился на границе территориальных вод, они, наверное, должны были его проверить?

– По инструкции – должны были, – согласился пассажир. – Но наши парни, во-первых, вывесили на корме американский флаг, типа свои. Во-вторых, они разделись до плавок и вполне сошли за разгулявшихся отпускников, еще и руками вертолету помахали очень даже радостно. В-третьих, наш катер – обычная моторка, как говорится – сверху видно все, никаких тайников. Это не большая яхта с подпалубными отсеками, способная выйти в океан и перевозить наркоту или чего похлеще, и которую руки пограничника так и чешутся досмотреть. В общем, поленились они с нашими ребятами знакомиться поближе, – тут пассажир снова хмыкнул. – Надо признать, что пренебрежение своими служебными обязанностями этих американцев спасло.

– Интересно, катер они заметили, а нашего «Ферреру» им не видно? Он ведь покрупнее будет. – Петруха предпочел сменить тему.

Ему ответил Иванисов:

– Нет, вряд ли. Слишком далеко. Это ведь не армейская машина, я узнал его, это «Дельфин» – поисково-спасательный вертолет береговой охраны для работы в прибрежной зоне, ему мощный радар по штату не положен. Его на патрулирование, скорее всего, выпустили потому, что погода хорошая, а кораблей у них мало, за всеми потенциальными нарушителями не уследить. Машина, кстати говоря, французской разработки, по-моему, французы и выпускали эти вертолеты для береговой охраны США, только ставили на них американские двигатели и электронику. Но радар у «Дельфина» все же слабоват. Не попадись ему катер на курсе, он бы его и не заметил…

«Громобой» описал широкий полукруг, прицеливаясь к посадочной площадке на корме «Ферреры». Прежде чем бросить вертолет вниз, Иванисов еще раз «проверил окрестности» – ему с высоты все же лучше было видно, чем корабельному радару. Но вокруг было чисто – ни воздушных целей, ни надводных. Можно садиться.

…Вертолет внезапно «материализовался» прямо за кормой корабля, на высоте нескольких метров над посадочной площадкой. Одновременно с «хамелеоном» пилот отключил и систему шумоподавления, поэтому все, кто был на палубе, шарахнулись от гула турбин, прорезавшегося из тихого шелеста, на который почти никто на корабле не обратил внимания. Генерал Острохижа тоже вздрогнул, но потом с усмешкой «пожаловался» стоявшему рядом Трофимычу:

– Который раз это вижу – никак не могу привыкнуть.

Тот лишь улыбнулся и пожал плечами: мол, сам долго привыкал. Потом махнул своей команде: мол, теперь наша очередь работать. «Громобой» изящно «подплыл» к кораблю и опустился точно по центру нарисованного на палубе круга. Тем временем винты прекратили вращение, затихли турбины. Из вертолета выбрались трое – пилот, стрелок и тот, кого они «спасали». «Спасенный» в одних плавках, закинув на плечо мокрый насквозь серый комбинезон, первым подошел к Острохиже, пожал ему руку:

– Ваши парни – молодцы. Настоящие профессионалы. Я уже сказал им «спасибо», теперь ваша очередь.

Он ушел переодеваться в сухое, а генерал-лейтенант подошел к экипажу, терпеливо дожидавшемуся его у «Громобоя».

– Товарищи офицеры, благодарю за успешно проведенную репетицию спасательной операции. Вы прекрасно справились с учебной задачей, отработав запасной вариант эвакуации. Я рад видеть, что вы не стали делать скидку на то, что уже справились с выполнением основного варианта, и работали с полной выкладкой – реальность всегда готова преподнести нам сюрпризы, причем чаще всего неприятные. Не исключено, что по ходу операции нам придется изобретать третий вариант плана. Все же надеюсь, что до этого не дойдет.

Глава 13

В Гонолулу, как и в любом большом курортном городе, на улицах всегда полно бесцельно шатающейся публики. Причем в любой части города, за исключением лишь, быть может, самых-самых окраин, особенно в предгорьях. Но порт, где швартуются авианосцы и океанские лайнеры и где всегда полно яхт всех калибров, к таким исключениям не относится. Здесь многолюдно всегда – в любой сезон, в любое время суток. Поэтому небольшая толпа, скопившаяся возле одного из пирсов, рядом с которым покачивался на волнах ничем не примечательный катер, на первый взгляд ничего особенного собой тоже не представляла. И значительная часть зевак равнодушно проходила мимо. Однако те из них, кто был хоть немного внимательнее, замечали, что основную массу собравшихся все же составляли журналисты с телекамерами и фотоаппаратами, и охотно вливались в толпу, предвкушая бесплатное зрелище – абсолютно неважно какое. Лишним стимулом для них служили стоявшие в некотором отдалении фургоны со спутниковыми тарелками на крышах и логотипами всем известных телеканалов на борту – возможность «попасть в телевизор» многих могла заставить изменить свои планы. Особенно, если никаких планов, в общем-то, и не было. Так что толпа постепенно разрасталась, заняв уже все подступы к пирсу. На сам пирс никто не заходил – группа крепких парней в форме американской морской пехоты пресекала любые попытки случайных людей пересечь линию оцепления, пропуская лишь тех, кто был в списке приглашенных журналистов, и обладателей фэбээровских жетонов.

Наиболее любопытные из туристов жадно прислушивались к разговорам представителей прессы и себе подобных, пытаясь прямо сейчас понять, что же, собственно, должно здесь произойти.

– А вы не знаете, почему здесь столько народу собралось? Кто приезжает? Или уезжает? – полюбопыствовала, ни к кому конкретно не обращаясь, рыжая грудастая мамаша с типично техасской внешностью и целым выводком шустрых и очень шумных ребятишек.

– Я слышал, будут вывозить в нейтральные воды какого-то мафиози, который сдал федералам всю свою банду… – авторитетно изрек смуглый пузатый дядечка в широкополой шляпе и пестрой гавайской рубашке.

– А мне сказали, что здесь какое-то кино снимают… – удивленно проговорила из-за плеча дядечки симпатичная стройная блондинка в соломенной шляпке и темных очках.

– Да нет же, – возразил ей протиснувшийся сквозь толпу смазливый брюнет с голливудской улыбкой, микрофоном в руках и телеоператором за левым плечом. На беджике с названием местной телестанции GSBN красовалось его имя – Джимми Ронсон. – Разве вы не слышали?

– О чем?! – хором выдохнули мигом окружившие его туристы.

Брюнет счастливо улыбнулся, греясь в лучах всеобщего внимания, и уверенно заявил:

– На наших Гавайях поймали иностранного шпиона!

– Что?! – Изумлению и восторгу зевак не было предела. Это ж надо – шпиона!

Брюнет, гордый собой, продолжал:

– О, несколько дней назад на одной из наших военных баз ФБР при очень подозрительных обстоятельствах задержало офицера морской пехоты США. Кажется, они сказали, что его зовут Джордж Митчелл. Хотя если он действительно шпион, наверняка у него есть другое имя… При аресте этот офицер оказал вооруженное сопротивление. Ему собираются предъявить обвинение в шпионаже в пользу иностранного государства, – тут брюнет замялся, – но какого именно, я не знаю, представитель ФБР не уточнил. Я лично думаю, что это Россия. Или Китай. Так вот, – журналист завертел головой, старательно пытаясь не упустить из виду блондинку в соломенной шляпке, по виду – типичную туристку из Европы: он намеревался пригласить ее куда-нибудь пообедать. – Этого шпиона собираются до суда отправить на борт плавучей тюрьмы «Долина цветов», которая стоит на якоре за пределами прямой видимости с берега, а доставить его туда собираются отсюда, и произойдет это в ближайшие полчаса. Видели большой серый катер у пирса? Вот на нем его и повезут.

– А кто вам это сказал? – недоверчиво спросил толстяк в пестрой рубашке.

Брюнет с микрофоном гордо задрал нос:

– Это сказал специальный агент ФБР Джозеф Фергюсон на пресс-конференции в отеле «Пасифик Плаза», проведенной по поводу ареста шпиона пару дней назад. И он действительно это сказал – я был на той пресс-конференции!

Тут брюнет вдруг сообразил, что, отвлекаясь на толпу, он рискует пропустить само событие, и быстренько свернул свою лекцию, заявив, что больше ничего и сам не знает. Туристы, только что внимавшие его словам, с дружным вздохом разочарования почти мгновенно растворились в шумной толпе. Журналист беспокойно принялся оглядываться по сторонам, но симпатичной туристки нигде не было видно. Он вздохнул и вернулся к работе – в конце концов, даже на этом пирсе полно красивых девушек.

Интересовавшая журналиста блондинка в соломенной шляпке тем временем находилась в какой-то паре десятков шагов от него. Впрочем, девушка о смазливом брюнете и не вспоминала. Во-первых, такие парни ей совершенно не нравились. Вернее, это во-вторых. А во-первых, она была здесь исключительно по делу и не собиралась ни с кем знакомиться.

Людмила поправила на ухе «соломинку» микрофона, позволявшего не доставать мобильник из сумочки. С минуты на минуту ей предстояло выйти на связь с «Громобоем».

Мобильник использовался для обеспечения работы передового авианаводчика не случайно, именно как наиболее безопасный вариант. Еще до начала операции было ясно, что американцы будут отслеживать все радиопереговоры, возможно, даже сведут собственную трескотню в эфире к минимуму, чтобы не мешала пеленгаторам. И любой посторонний радиосигнал станет сигналом тревоги. А вот мобильных разговоров на курорте всегда так много, что перехватить среди них один действительно нужный будет крайне сложно. Во всяком случае, люди из ФБР разберутся в перехваченных звонках не слишком быстро, даже если они предусмотрели этот вариант. Если, конечно, предусмотрели.

Людмила задрала голову, всматриваясь в небо, – так и есть, в вышине над толпой парит, раскинув крылья, большая хищная птица – орел, надо думать. По крайней мере, так казалось тем, кто в ожидании приезда машины с арестантом иногда бросал взгляд вверх. На самом деле это была вовсе не птица. Над бухтой кружил беспилотник с «Громобоя» – смонтированная на его борту мощная телекамера добросовестно передавала изображение происходящего на пирсе и вокруг него на борт вертолета.

Людмила произнесла в микрофон пару фраз, совершенно безобидных на первый взгляд, и тут же в ухе раздался уже такой знакомый и родной голос Георгия. Связь доверили ему – хотя Петруха с точки зрения любого преподавателя иностранных языков в сто раз лучше своего командира говорил по-английски, особенно в плане словарного запаса и правильности построения фраз, но его неистребимый «рязанский» акцент мог испортить все дело. К тому же ему предстояло удерживать беспилотник над пирсом. Зато у Иванисова при всех прочих трудностях проблем с произношением не было – когда ему удавалось говорить уверенно, то даже американцы легко обманывались и принимали его за своего. Был у него случай в бытность пилотом спасательного авиаотряда МЧС, когда ему пришлось на Эльбрусе снимать со скалы альпинистов, которых неведомо каким ветром занесло на Кавказ из далекого города Бостона. Тогда Георгий знал лишь десяток заученных фраз, а в ответах собеседников понимал одно слово из десяти, и то лишь если они медленно и тщательно их проговаривали. Однако бостонцы, услышав его акцент, первым делом поинтересовались, как давно он из Нью-Джерси, и долго не хотели верить, что он там даже никогда не бывал и практически не понимает, что они ему говорят. После недавних ближневосточных приключений майор заметно улучшил свой английский, но все равно даже до Петрухиного уровня ему было еще как до Луны пешком, и выглядеть в разговоре настоящим американцем больше трех минут он пока не мог.

Но сейчас Иванисов спокойно, даже несколько развязно – этого требовала его роль, – озвучил несколько фраз, означавших, что вертолет уже в воздухе, висит неподалеку и в любой момент готов оказаться над причалом. Впрочем, даже теперь все эти фразы были написаны на листке, аккуратно закрепленном кусочком скотча на краю приборной панели.

Наушники пилота отозвались капризными интонациями в голосе Людмилы:

– Милый, я жду тебя на набережной. Сколько мне еще здесь торчать?

Петруха, хорошо слышавший ее голос и без наушников, на всякий случай продублировал командиру ее слова по-русски, чтобы не случилось недопонимания. Георгий согласно качнул головой, правильно, мол, действуешь, оператор. Затем бросил взгляд на свою шпаргалку и совершенно спокойным голосом произнес в микрофон:

– Дорогая, не волнуйся. Я уже подъезжаю. Подожди меня, я буду через семь минут, – прозвучало в ответ.

Девушка машинально кивнула, хотя и не рассчитывала, что камера беспилотника зафиксирует этот ее жест. Тем временем среди журналистов началось бурное беспорядочное движение. Один за другим оживали мобильники, какофония трелей буквально разрывала шелест множества человеческих голосов. Людмила без чьей-либо подсказки сообразила, что сие означает. Это журналисты или их помощники, с самого утра дежурившие у здания местного отделения ФБР, спешили сообщить коллегам, что машина с подозреваемым в шпионаже морским пехотинцем только что выехала из ворот в сопровождении усиленного эскорта и направляется в порт.

И верно – еще один небольшой отряд бравых морпехов, до сих пор совершенно незаметно державшийся в стороне от камер и микрофонов, тут же вклинился в толпу. Парни в камуфляжной униформе под командованием звероподобного офицера с майорскими знаками различия принялись сноровисто продавливать в шумной людской массе коридор к пирсу, без лишних нежностей раздвигая публику в стороны.

Людмила снова прижала малозаметную для посторонних глаз, но хорошо ощутимую на ощупь кнопку на «соломинке», посылая вызов «Громобою»:

– Ты скоро, милый?

Петруха, еще раз услышав это «милый», едва не прыснул со смеху: так забавно и так натурально звучали капризные интонации, всего лишь имитирующие избалованную богатую куклу. Майор бросил на него осуждающий взгляд – «нашел время прикалываться» – и спокойно произнес в микрофон:

– Я уже рядом, дорогая. Вижу тебя.

Это был сигнал готовности. Словно первый звонок в театре. Людмила слегка приоткрыла пляжную сумочку, нашла в ней свернутый противогаз и на ощупь расправила его. Теперь оставалось лишь вынуть и надеть. Причем быстро. Но только после сигнала к началу операции. Почувствовав, что пульс начинает учащаться, она заставила себя успокоиться и отступила назад, к ограждению набережной.

Здесь галдеж журналистов и болтовня любопытных зевак меньше били по ушам, слышался шум волн где-то внизу. Вдруг в общем шуме чуткий слух корректировщицы выхватил какой-то новый звук. Она повернула голову и увидела источник странного шума. Неподалеку, у прибрежного ресторанчика, который (судя по названию) специализировался на блюдах из морепродуктов, стоял канареечного цвета микроавтобус, похожий на большого жука. Вдобавок его борта были разукрашены изображениями домашних животных и птиц. Из динамиков, закрепленных на крыше микроавтобуса, по всей округе разносилась странноватая, бьющая по ушам музыка. Что-то вроде древнего психоделического рока времен вьетнамской войны, неуверенно подумала Людмила. Ручаться бы она не стала – знала и предпочитала куда более современные ритмы. Возле дико раскрашенного микроавтобуса металась с мегафоном странноватая даже с виду дама неопределенного возраста. Дама была одета в джинсы и зеленую майку с непонятным рисунком. Она все время двигалась и что-то энергично выкрикивала в мегафон, словно заправский диджей, но сквозь музыку и шум толпы сложно было разобрать, что именно она кричит. В какой-то момент Людмиле показалось, что она услышала что-то вроде «рыбы и моллюски имеют те же права, что и люди». Однако полной уверенности у нее не было, при всем знании английского языка. Корректировщица улыбнулась – эта сумасшедшая защитница прав всего живого производила столько шума, что, наверное, смогла бы заглушить «Громобой», даже если бы вертолет не пытался действовать скрытно. Надо было отдать ей должное – несмотря на то что центром притяжения зевак был пирс, вокруг дамы с мегафоном тоже собралась небольшая толпа. В этот момент мобильник в сумочке корректировщицы пропищал сигнал, означавший «вам сообщение по электронной почте». Людмила повернулась спиной к ограждению и вынула телефон из сумочки. Неужели резидент решил отменить операцию? Она предпочитала называть неизвестного отправителя резидентом, хотя понятия не имела, кем является «Джонни», подписывавший все предыдущие сообщения, каждый раз приходившие с нового адреса. Людмила нажала несколько кнопок. В сообщении была лишь подпись отправителя – обычное «С любовью, Джонни» – и фотография. Маленький и не слишком четкий портрет широкоплечего мужчины в светлой офицерской рубашке и пилотке. Хорошо различимы были только волосы пшеничного цвета и массивная челюсть, делавшая своего обладателя неуловимо похожим на Арнольда Шварцнеггера или скорее на Дольфа Лундгрена. Девушка спрятала телефон и отвернулась, чтобы взглянуть на ведущую к причалу подъездную дорогу, по которой должны были привезти арестованного по подозрению в шпионаже морского пехотинца. Она не успела заметить, что у самого пирса, почти у нее под ногами, уверенная в себе дама в спортивном костюме ведет занятия по гимнастике с группой беременных женщин, которых только что сюда привела. Женщины, готовящиеся стать матерями, стояли по колено в воде и делали какие-то упражнения. Людмила никак не могла знать, что для них песок у этого пирса давно стал традиционным местом занятий и менять его инструктор не собирается даже из-за каких-то там иностранных шпионов.