Текст книги "В ледяном аду"

Глава 4

Капитан Ерохин сидел рядом с радистом «Профессора Молчанова». Шел очередной сеанс связи с ближайшей российской полярной станцией.

– Каков прогноз погоды? – поинтересовался Ерохин. – Мы сделали все возможное. Взлетно-посадочная полоса расчищена и утрамбована. Если надо, можем поставить вдоль нее ведра с подожженной соляркой.

– Боюсь, самолет мы сможем прислать только завтра. А насчет того, чтобы обозначить полосу огнем, то это лишнее. Пилоты у нас опытные. Думаю, завтра сможем доставить вас в Аргентину.

Внезапно в динамиках что-то затрещало, загудело. Капитан вопросительно глянул на радиста.

– Связь потеряна, – заявил тот и принялся крутить ручки настройки.

– Странно. С чего бы это вдруг? – забеспокоился капитан.

– Если бы это случилось в наших широтах, то я однозначно сказал бы, что где-то рядом включили радиоглушилки. Но Антарктида – континент аномалий. Мы находимся неподалеку от магнитного полюса. Так что, возможно, это и природное явление.

– Когда связь восстановится, дай мне знать. – Ерохин надел куртку, застегнул молнию, набросил на голову капюшон и вышел из теплого помещения.

Мел снег. Светились окна модульных домиков. Из вентиляционной трубы лабораторного корпуса валил пар. Его обживали ученые.

Тут в вышине раздался стрекот пропеллеров. Капитан машинально вскинул голову, но ничего не мог рассмотреть в неприветливом антарктическом небе. Шум приближался. Вскоре уже из-за облаков вынырнул удивительно неуклюжий двухвинтовой грузовой вертолет. Ерохин прищурился.

– Летающий сарай? – Сперва капитану показалось, что он видит старый советский грузовой вертолет, но затем он понял, что в небе над станцией появился американский «Чинук».

В принципе удивляться тут было нечему. Грузовой вертолет американского производства могли арендовать российские полярники. Но Ерохина настораживало другое. Его никто не предупреждал о прилете. А тут еще и глушилки включились. Или это все же природное явление?

Капитан «Профессора Молчанова» в множественные совпадения не верил, а потому без особой радости продолжал присматриваться к вертолету, закладывавшему над Лазаревской широкий круг. Пилот наверняка выбирал место для посадки.

Моряки с «Профессора Молчанова» уже выбирались из палаток и модульных домиков и тоже смотрели в небо. На их лицах появлялись улыбки, кое-кто даже махал руками и подпрыгивал. Наконец-то пилот определился с местом, где посадить машину. Он не воспользовался расчищенной взлетной полосой. Вертолет снизился почти у самых домиков, подняв настоящую метель, а затем неторопливо, но уверенно коснулся плотного наста.

Вскоре замерли винты. Пошла вниз задняя грузовая аппарель.

– Оставайтесь на месте! – крикнул Ерохин своим людям и направился к вертолету.

По аппарели сбежал рослый, крепко сложенный мужчина в камуфляжной форме и куртке-аляске, надетой поверх нее. На его лице виднелись приметные ухоженные усы с немного закрученными кончиками. На вид этому человеку с военной выправкой было слегка за сорок. Мужчина улыбался, на ходу стягивал рукавицы.

Когда Ерохин поравнялся с ним, тот протянул руку и представился:

– Джон Смит.

Капитан пожал ладонь и тоже назвался. Но в голове у него щелкнуло. Если англоязычного человека зовут Джоном Смитом, то это то же самое, что у нас Иван Иванович Иванов или как минимум Иван Петрович Сидоров.

– Мы прилетели забрать вас, – радостно сообщил Смит. – А где ученые? Я имею в виду научно-исследовательскую группу.

– Рад познакомиться, – довольно сухо произнес Ерохин. – Но для начала хотел бы узнать, кто вас прислал.

– Ну, как же!.. – Мистер Смит, говорящий по-английски с явным американским акцентом, расплылся в улыбке. – Вы послали сигнал бедствия, который приняли норвежцы. Они, в свою очередь, связались с нами. Вот мы и прилетели. Похоже, вы не рады моему появлению.

– С кем это «с нами»? – уточнил осторожный капитан «Профессора Молчанова» и покосился на грузовой вертолет без опознавательных знаков.

Смит вновь весело рассмеялся и хлопнул себя ладонью по лбу.

– Вас удивляет мой американский акцент? Но я работаю на норвежцев. А вертолет просто ремонтировался, и мы его решили перекрасить. Вот потому на нем и нет опознавательных знаков. Но технически он исправен, не сомневайтесь.

– Меня не предупредили о вашем прибытии. Спасибо, конечно, за заботу, но завтра-послезавтра за нами прилетит наш самолет.

В глазах у Смита зажглись нехорошие огоньки. Приметные усы шевельнулись. Нервно дернулась щека.

– Послушайте, капитан, мы бросили все дела, чтобы поспешить вам на помощь, о которой вы, кстати, сами просили, а теперь от нее отказываетесь. – Смит тут же добавил: – Мне нужно встретиться с учеными.

– Еще раз спасибо вам за добрые намерения, но у меня есть приказ дожидаться самолета. Рад был познакомиться. До свидания. – Ерохин махнул рукой и развернулся.

Он сделал всего лишь один шаг, но Смит схватил его за рукав, дернул и закричал:

– Где ученые? В лаборатории? – Джон явно был осведомлен о планировке станции.

– Отпустите мою руку! – Ерохин рванулся, его правая ладонь скользнула в карман куртки, и он выхватил пистолет.

Смит, увидев ствол, инстинктивно отпрянул. Ерохин сделал пару шагов назад. Джон совладал с собой и криво ухмыльнулся.

– Убить человека не так легко, как вы думаете, – сказал он и стал приближаться.

Тут Ерохин совершил ошибку. Он вскинул пистолет и выстрелил в воздух над самой головой навязчивого визитера. На его взгляд, это должно было остановить Смита. Результат такого поступка оказался совсем не тем, на который рассчитывал капитан «Профессора Молчанова».

Джон от неожиданности споткнулся и упал в снег. По опущенной аппарели «Чинука» сбежал десяток мужчин в камуфляже без знаков различия, вооруженных автоматическими винтовками. Картина, открывшаяся им, была интерпретирована этими людьми самым простым образом. Ерохин стоял с дымящимся пистолетом в руке, а их командир неподвижно лежал, упав лицом в снег. Прозвучало несколько выстрелов из автоматических винтовок. Ерохин, не успевший ничего объяснить, рухнул с простреленной головой и грудью. Пистолет отлетел в снег.

– Какого черта? – только и успел сказать Смит, понимая, что произошло непоправимое.

Со стороны одного из модульных домиков раздалось несколько ответных выстрелов. Самые горячие головы из команды «Профессора Молчанова» уже держали в руках карабины. Один из людей Смита пошатнулся и медленно опустился на снег, который окрасился кровью. Остановить смертоубийство было уже невозможно.

Бойцы в камуфляже без знаков различия залегли и открыли прицельный огонь по вооруженным морякам. Смит отполз и укрылся за бульдозером.

– Ученых не трогать! – крикнул он своим людям.

Противостояние оказалось неравным. Моряков было больше, но карабинов на всех не хватало. Щека у Смита нервно дергалась. Его старательно продуманный план пошел наперекосяк с самого начала. Бойцы в камуфляже перебегали, стреляя на ходу. Их целью определенно был захват станции.

Старпом, укрывшийся за углом жилого модульного домика, вел огонь с колена. Его душила бессильная злоба. Он видел, как один за другим упали двое моряков, пытавшихся добраться до станции. А ведь они даже не держали в руках оружия, не оказывали сопротивления.

Старпом подловил момент, когда один из противников делал перебежку, и выстрелил. Он не знал точно, кого свалил, был ли этот мужчина виновен в смерти его товарищей. Но когда видишь людей в одинаковой форме, то все они для тебя на одно лицо и ответственность у них общая.

Старпом сунул руку в карман, выхватил горсть патронов и торопливо стал снаряжать магазин. Патроны выскальзывали из озябших пальцев, падали в снег. Тут старпом услышал у себя за спиной тихий звук и обернулся. Приклад автоматической винтовки врезался ему в лоб. Старпом отлетел к стене, кровь залила ему глаза. Человек в камуфляже поднял ствол и дважды вдавил спуск. Мертвый старпом завалился на бок.

Кок с «Профессора Молчанова», работавший на кухне антарктической станции, нападение заметил не сразу. Он стоял у шумно работавшей промышленной мясорубки и забрасывал в нее куски слегка размороженного мяса. В пригодности продукта он не сомневался, хотя говядина и свинина в полутушах и имели синие штампы, свидетельствующие о том, что животных забили двадцать пять лет тому назад. Продукты лежали в кладовке, высеченной во льдах, и выглядели абсолютно свежими.

Кок весело что-то насвистывал себе под нос, сгребал мясо, порезанное кубиками, и забрасывал его в воронку мясорубки. Остро отточенные ножи быстро вращались, перемалывая и мясо, и жилы. Надо было спешить. Скоро обед, а накормить предстояло тридцать человек.

Тут хлопнула дверь, и кок обернулся. В кухню вскочил один из мотористов «Профессора Молчанова» с карабином в руках.

– Ты чего? – удивился кок.

Моторист указал подрагивающей рукой на распахнутую дверь и срывающимся голосом сообщил:

– Они там. Сюда идут.

– Кто они? – Повар выключил мясорубку, и только тут до его слуха долетели звуки выстрелов и крики.

– Они всех убивают. Всех подряд. – Сказав это, моторист несколько раз выстрелил в открытую дверь, отшатнулся от нее, опять надавил на спусковой крючок, но патроны закончились.

В кухню шагнул мужчина в камуфляже, вскинул винтовку и выстрелил в механика. Пуля вдребезги разнесла черепную коробку. Человек, который только что был жив и полон сил, рухнул на пол. Кок хлопнул глазами, открыл рот, а затем увидел ствол, направленный на него.

Инстинкт самосохранения сработал. Кок пригнулся, а затем опрокинул ведро с водой на разогретую поверхность промышленной электроплиты. Густой пар поднялся между ним и человеком в камуфляже. Тот, продолжая сжимать в руках оружие, отошел к двери и дождался, пока пар вынесет на улицу. Кока нигде не было видно.

– Выходи! – крикнул мужчина в камуфляже.

Ответа не последовало. Осторожно водя перед собой стволом, он ходил между разделочных столов, плит, заглядывал под них, но кок словно сквозь землю провалился.

– Черт, куда же он подевался?

Мужчина в камуфляже еще раз согнулся, и взгляд его зацепился за дверцу большой духовки. Внутри вполне мог уместиться человек даже солидной комплекции.

Хищная улыбка появилась на лице убийцы. Держа в правой руке винтовку, он стал медленно приоткрывать дверцу. Но тут изнутри кок ударил в нее ногой. Длинный, остро отточенный мясницкий нож вошел в горло человека в камуфляже.

Он еще успел схватиться за рукоятку, но уже ничто не могло ему помочь. Кровь толчками выходила из перерезанной сонной артерии, хлестала во все стороны. Мужчина пошатнулся и рухнул в проход между духовкой и плитой.

Кок непонимающим, остекленевшим взглядом смотрел на свои багровые руки, на пятна крови, покрывавшие белоснежный халат.

– Я убил человека, – тихо, абсолютно потухшим голосом произнес он. – Я убил. – Кок присел возле безжизненного тела и коснулся груди покойника. – Эй, я же не хотел. Ты сам первый начал.

Голос кока звучал абсолютно безумно. Он всхлипнул, потянул носом, затем испуганно обернулся, снова забрался в духовку и закрыл за собой дверцу.

В лабораторном корпусе звучно стучал компрессор. Свистел сжатый воздух, выходивший из ресивера. Эти звуки заглушали выстрелы, и поэтому для ученых из группы Давыдовского стало полной неожиданностью, когда в помещении появились двое крепко сложенных мужчин в камуфляже, вооруженных автоматическими винтовками.

Механик, возившийся с компрессором, замер с гаечным ключом в руке и уставился на ствол, направленный в его сторону.

– Всем отойти к стене! Лечь на пол, руки за голову! – прозвучал приказ.

Механик машинально остановил компрессор и подчинился. Пятеро ученых лежали у стены и могли видеть только шнурованные ботинки захватчиков. Лишний воздух стравился из ресивера, и теперь стали слышны выстрелы, доносившиеся с улицы.

– Что происходит? – попытался спросить механик, но ему тут же посоветовали:

– Молчать!

Ученые понимали, что снаружи происходит что-то страшное. Если бы они слышали только выстрелы! Но до их слуха долетали и предсмертные вопли. К тому же люди кричали по-русски, и не оставалось сомнений в том, что чужаки расправлялись с членами команды «Профессора Молчанова».

Бой явно затихал. Наконец все смолкло. В тамбуре послышались тяжелые шаги.

Джон Смит вошел в лабораторный корпус и грозно спросил:

– Где ваш руководитель мистер Давыдовский?

Никто ему ничего не сказал. Все боялись поднять головы.

– Когда я спрашиваю, надо отвечать. Где мистер Давыдовский? Ведь его сейчас нет среди вас, не так ли? – Смит присел на корточки, взял механика за волосы, приподнял его голову и заглянул в глаза.

У немолодого, много повидавшего в своей жизни мужчины похолодело в душе. По взгляду Джона нетрудно было догадаться, что этот человек легко способен убить. Возможно, на его счету уже не один десяток трупов.

– Я спросил, но ответа не услышал, – холодно произнес Смит, доставая из кармана пистолет. – Затвор уже передернут, – предупредил он. – Патрон в стволе. Стоит лишь нажать на спуск!..

Оружие уперлось в висок механика.

Он несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, а потом выдавил из себя:

– Давыдовский на побережье, ведет изыскания. – От страха механик заговорил по-русски и тут же догадался, что его не понимают.

– Говори по-английски! – Ствол сильнее вдавился в висок.

Механик повторил свои слова по-английски, как ему и приказывали.

Смит, продолжая смотреть ему в глаза, процедил сквозь зубы:

– Сейчас ты с ним свяжешься по рации и скажешь, чтобы он возвращался, что прилетел вертолет. Если Давыдовский начнет тебя расспрашивать, сделай вид, что связь плохо работает, и отключайся.

Смит распорядился на время отключить глушилки, позволил механику подняться, но держал его на прицеле. Тот трясущимися руками взял рацию и принялся вызывать Давыдовского, который вскоре отозвался. Тут механик вспомнил, что люди, захватившие станцию, не понимают по-русски. У него появилась возможность предупредить товарищей об опасности.

Механик пытался говорить абсолютно спокойно, так, чтобы у обладателя приметных усов не появилось ни малейшего сомнения в том, что приказ его исполняется в точности:

– Михаил Павлович, на станцию совершенно нападение. Какие-то люди захватили нас. Тут был бой. Скорее всего, есть убитые. Отвечайте спокойно, они нас слышат, но не понимают. Не выдайте меня.

– Я ничего не понял. Повтори, – донеслось из наушника.

Смит вслушивался, пытался уловить интонации и по ним понять смысл разговора.

– Вы все поняли. Я не могу больше говорить. – Механик опустил рацию и обратился к Смиту: – Он скоро будет здесь.

Джон усмехнулся.

– Обыщите их, а потом не спускайте с них глаз, – приказал он и вышел из лабораторного корпуса.

У выхода его уже поджидали подручные.

– Включите глушилки. Сколько у нас убитых? – спросил Смит.

– Трое, – тут же доложил ему заместитель.

– Раненых?

– Ни одного.

– Быстрее. Подтаскивай трупы к вертолету, собирайте гильзы, засыпайте кровь на снегу, – отдал распоряжение Джон.

– Есть, сэр.

Люди, захватившие станцию, действовали сноровисто. Мертвые тела не вызывали у них практически никаких эмоций. Они таскали покойников так, как если бы это был обычный груз. Убитых моряков и своих товарищей они сложили штабелем в кормовой части вертолета и прикрыли брезентом.

Джон посмотрел на часы, тихо чертыхнулся, а затем торопливо направился к лабораторному корпусу. Механик и его товарищи по несчастью сидели на лавке у стены. Напротив них неторопливо прохаживались двое в камуфляже.

Не поворачивая головы, механик сказал своему соседу:

– Надо и нам как-то выбираться отсюда.

– Как? – прозвучал резонный вопрос.

– Неподалеку от нас небольшая аргентинская полярная станция. Если сумеем добраться до них, то свяжемся с внешним миром. Придет помощь.

– А если они и на них нападут?

– Можно отсидеться в снегах. Главное – добраться до вездеходов.

Сипел воздух, выходящий из ресивера.

Механик вскинул голову и попросил по-английски:

– Разрешите мне перекрыть вентиль. Я думаю, этот звук и вас раздражает.

Двое в камуфляже переглянулись. Затем тот, который был старше по возрасту, кивнул – мол, валяй. Звук и в самом деле был противный.

Механик поднялся, подошел к компрессору. Одной рукой он закручивал вентиль, а второй нащупал порошковый огнетушитель, стоявший на станине.

– Ну вот, теперь все в порядке, – сказал механик, резко развернулся и выпустил прямо в лица захватчикам упругое облако порошка.

На какое-то время в лаборатории вообще ничего нельзя было разглядеть. Слышались лишь английские и русские ругательства. Механик завладел автоматической винтовкой и рванул к выходу, но не сразу отыскал его. Он наткнулся на стену, ощупью добрался до двери тамбура, распахнул ее. С другой стороны ему в глаза ударил яркий дневной свет. Он увидел силуэт Джона Смита.

Механик не был профессиональным военным, даже в армии никогда не служил, хотя с оружием обращаться умел. В студенческие годы он обучался на военной кафедре и был старшим лейтенантом запаса.

Реакция у Смита оказалась лучше. Он выстрелил первым. Механик выронил оружие, сделал несколько шагов вперед и свалился с крыльца в снег.

Джон подхватил автоматическую винтовку и крикнул в густой пылевой туман, выплывавший из лабораторного корпуса:

– Выходить по одному, с поднятыми руками! Стреляю без предупреждения! – Он отступил в сторону и взял на прицел дверной проем.

Первыми вышли ученые. За ними на ощупь выбрались и типы в камуфляже.

– Кем он был? Я имею в виду профессию, – спросил Смит, глядя на мертвое тело.

– Механик, – с дрожью в голосе произнес один из ученых.

Джон просветлел лицом.

– Невелика потеря. Тащите его в вертолет, – велел он своим людям, затем резко повернулся к пленникам и спросил: – Он предупредил мистера Давыдовского о захвате станции?

Нехороший взгляд прошелся по лицам. Люди опускали глаза.

– Значит, предупредил. – Смит махнул рукой своим людям, стоявшим неподалеку, и распорядился: – Грузите аппаратуру.

Из лаборатории стали выносить серебристые кофры. Смит сам отконвоировал пленных в вертолет. Фюзеляж был разделен перегородкой на две части. Захваченных моряков и ученых провели в передний отсек. Вскоре погрузка была завершена. Хвостовая аппарель поднялась, раскрутились винты, и машина взмыла в воздух.

– Я не могу в это поверить, – торопливо говорила Марина Островцова, запаковывая ноутбук в кофр.

Вся аппаратура уже была собрана. Шепелев сидел за рулем.

– Они на вертолете. А наш ярко-красный вездеход среди белых снегов будет как на ладони. Даже несмотря на снег. – Давыдовский все еще сомневался в правильности выбора.

Подрывник Сазонов и аспирант Черный загрузили в машину последний кофр.

– Наш единственный шанс в том, чтобы успеть добраться до аргентинцев, – проговорил Шепелев, запуская двигатель. – Топлива должно хватить. Быстрее, каждая секунда на вес золота.

Вездеход, плавно набирая скорость, покатил по снегу. Давление в колесах было таким малым, что они почти не оставляли отпечатков. Но все же Давыдовский смотрел в заднее стекло и кривил губы.

– Черт, точно заметят. По следам вычислят.

– Их через минут пять окончательно заметет снегом.

Давыдовский опустил стекло и стал всматриваться в небо. Шум двигателя не позволял различить гул винтов. На мгновение среди облаков мелькнул силуэт вертолета «Чинук».

– Они уже впереди нас, – обреченно произнес Давыдовский. – Будут ходить круг за кругом и обязательно заметят. К аргентинцам нам не успеть.

– Так что же делать? – забеспокоилась Марина.

– Придется прятаться, пока у нас есть время на это. – Шепелев повернул руль, забирая ближе к скалам. – Найдем какой-нибудь карниз и нырнем под него.

Вездеход взбирался на гору, натужно гудя двигателем.

– Кажется, есть подходящее место. – Сазонов указал на скальный выступ.

– Я его раньше тебя заметил, – спокойно ответил Шепелев и вдавил педаль газа.

Вездеход пошел быстрее, огромные колеса даже иногда проскальзывали. Водитель вдавил тормоз, машину развернуло, повело юзом и буквально впечатало под скалу.

– Вот вам и классический полицейский разворот. На этой машине и не такие чудеса можно безнаказанно выделывать, – проговорил Шепелев. – Колеса выдержат любой удар. – Он заглушил двигатель и опустил стекло.

В воздухе явно различался стрекот винтов вертолета, но самой машины не было видно.

– С той стороны ходит, – шепотом, словно боясь, что ее могут услышать преследователи, произнесла Марина.

– Хреновые дела, – проговорил Шепелев и попросил Сазонова: – Под твоим сиденьем складная лопата для снега имеется, давай-ка ее сюда.

Сергей с трудом вытащил из-под кофров инструмент. Шепелев никому не доверил столь важное дело и взялся за работу сам. Он выбрался из вездехода, стал набрасывать на него снег. Ему взялись помогать Сазонов с Черным. Они работали руками и первым делом припорошили красный корпус вездехода. А вот с колесами было сложнее. Снег никак не хотел на них держаться, соскальзывал с черного кевлара. Поэтому их удалось лишь немного замаскировать. Издалека они могли сойти за отроги скал. Благо тень, отбрасываемая навесом, прикрывала машину. Стрекот усилился.

– Сюда идет! – крикнул Шепелев. – Быстрей прятаться!

Мужчины юркнули за вездеход, с трудом протиснулись в узком пространстве между колесом и скалой, нырнули в машину и затаились. Видно было немного. Свободной оказалась лишь треть одного стекла. Все остальные выглядели так, словно к ним снаружи прижали по листу пенопласта.

Вертолет шел низко. Он буквально переполз через хребет и тут же снизился. Ветер, поднятый его винтами, достигал земли. Громоздкий «Чинук» теперь удалялся к морю.

– Не заметили, гады, – вырвалось у Давыдовского.

– Еще не вечер, – напомнила Марина. – Будут летать, пока у них топлива хватит.

Все пятеро сблизили головы, пытаясь посмотреть наружу. Вертолет уже повернул и шел вдоль побережья, затем вновь забрал к горам.

– Кругами летают, – определил Шепелев. – Постепенно сужают их. Остается только надеяться, что у них топлива немного.

– Думаю, они под завязку заправились, – пессимистично предположил Давыдовский.

– Какого черта им от нас надо? – спросила Марина.

– Это вопрос, на который пока нет ответа, – отреагировал руководитель группы.

– Им нас не найти, – приободрилась Марина.

У Давыдовского тут же сработал рефлекс ученого. Он принялся рассуждать, каким именно образом можно обнаружить с вертолета вездеход, укрытый тонким слоем снега.

– Невооруженным глазом этого не сделаешь, – заявил Михаил Павлович.

– Так я же и говорю, что они нас не увидят, – вставила Островцова.

– Любая проблема имеет решение, – продолжал свои построения Давыдовский. – Нужно только правильно сформулировать задачу, найти алгоритм решения. Чем вездеход, в котором сидим мы, отличается от снега, окружающего нас?

«Чинук» тем временем гудел неподалеку, совершая круг за кругом.

– Во-первых, цветом, – сказала Марина.

Давыдовский усмехнулся.

– Эту проблему благодаря Шепелеву мы решили. Произвели маскировку точно так же, как это делают многие животные, принимая цвет окружающей среды.

– Еще мы отличаемся материалом. Вездеход сделан из металла, а снег – это замерзшая вода, – включился в рассуждения аспирант Черный.

Давыдовский одобрительно посмотрел на него.

– Ты, Илья, прав. Теоретически металл среди воды засечь можно. Но на вертолете вряд ли имеется соответствующее оборудование.

– Значит, мы выигрываем, а они проигрывают? – проговорила Марина.

– Необязательно. На месте того, кто командует в вертолете, я воспользовался бы инфракрасным биноклем, или, как их в просторечии называют, прибором ночного видения. Он отображает мир не в световом диапазоне, а в тепловом. Человек по определению не может иметь температуру снега. Да и двигатель вездехода все еще нагрет. Так что обнаружить нас не так уж и сложно. Надо лишь додуматься, как это сделать. Остается надеяться, что там сидят полные идиоты.

– Я как-то не пойму, вы за нас или за них? – возмутилась Марина.

– Я за здравый смысл и чистую науку. – Давыдовский полез в карман, достал трубку и стал набивать ее ароматным табаком. – Надеюсь, никто не против, если я закурю?

– Вы этим температуру в вездеходе повысите, – напомнила Марина.

Тут «Чинук», зависший было над снежным склоном, вдруг пошел вперед, точно туда, где под снегом укрывался вездеход.

– Кажется, вы, Михаил Павлович, сглазили. – Аспирантка расширившимися от ужаса глазами смотрела на приближающийся вертолет.

Винты поднимали поземку, гнали ее по насту. Пурга ударила в бок вездехода, он вздрогнул. Снег стало сметать с окон.

– Черт, нас же теперь видно, – выкрикнула Островцова.

Вдруг вертолет завис неподалеку от замаскированного вездехода, и с него ударил пулемет. Огонь велся не на поражение, а на устрашение. Очереди били по навесу. На крышу машины посыпались каменные пластины, отколотые пулями.

Островцова сжалась, завизжала.

Шепелев обернулся к Давыдовскому и крикнул в паузе между очередями:

– Тут становится горячо и очень небезопасно!

– Уходим, – на удивление спокойно сказал Михаил Павлович.

Шепелев запустил мотор и резко взял с места. Вездеход вырвался из-под скалы и, быстро набирая скорость, помчался вниз по склону. Громоздкий «Чинук» медленно развернулся и пошел следом.

– Так мы к аргентинцам точно не доберемся! – вновь крикнул Шепелев, обернувшись. – У меня есть предложение. Попробуем пойти к воде. Мы можем плавать, а они нет. Пусть сколько угодно за нами гоняются.

– Где ты раньше был? – спросил Давыдовский.

– Хорошая мысль приходит в самом конце.

Вездеход мчался по насту. Его настигал низко идущий «Чинук». Вновь загрохотал пулемет. Одна очередь легла аккуратно по левому борту. Вторая – по правому. Третья – впереди по курсу.

– По-моему, нам хотят намекнуть, что четвертая очередь придется по машине, – предположил подрывник Сазонов.

Давыдовский прищурился и ответил:

– А у меня такое чувство, что нас собираются не убить, а захватить живыми.

– Что-то я не слышал про антарктических пиратов. Здесь все-таки не Сомали, – невесело пошутил Шепелев.

– Все когда-нибудь случается впервые, – вставил Михаил Павлович. – Пираты появляются там, где начинают крутиться большие деньги.

Еще раз застучал пулемет. Одно колесо разорвало в клочья, но вездеход уверенно продолжал идти на пяти уцелевших.

– Вот тебе и кевлар! – присвистнул Шепелев. – Пулемет-то у них крупнокалиберный. Такой и броню пробивает.

– Так мы далеко не уедем, – засуетился Сазонов. – У меня есть план. Сбавь-ка немного скорость, а потом вперед пойдем.

– Зачем? – удивился водитель вездехода.

– Увидишь.

Сазонов возился на заднем сиденье. Он скручивал изолентой пять тротиловых шашек. Из центральной торчал детонатор с коротким отростком огнепроводного шнура.

– Ты с ума сошел! – возмутился Давыдовский. – Мы же все на воздух взлетим, если ты бомбу упустишь.

– Не бойтесь, не упущу. Разрешите вашу зажигалку?

Шепелев уже смирился с планом Сазонова и немного замедлил скорость. Давыдовский, поколебавшись, на время расстался с зажигалкой.

Зашипел огнепроводный шнур. Из среза тонкой струйкой бил дым.

– А теперь газ по полной, – скомандовал Сазонов.

Шепелев втопил педаль. Вездеход рванул вперед. В этот момент подрывник выбросил самодельную бомбу в окно. Все, не сговариваясь, обернулись.

Под брюхом вертолета тигровой лилией распустилась вспышка взрыва. Случившееся явно было неожиданностью для пилота. Он не мог заметить, как из окна вездехода вылетела бомба. Наверное, ему показалось, что взрыв грохнул в самом «Чинуке». Вертолет резко ушел в сторону и завис, готовый в любой момент опуститься. Пилот, скорее всего, сейчас лихорадочно проверял показания приборов, прислушивался к звукам, которые издавала машина, проверял, действует ли управление.

– Получилось не совсем так, как я рассчитывал, – проговорил Сазонов.

– Исполнение всегда бывает хуже задуманного, – философски заметил Михаил Павлович.

– Может, попытаться повторить? – спросил Шепелев.

– У меня только две шашки осталось, – сообщил Сазонов.

Вездеход продолжал мчаться на пяти колесах. Кевларовые ошметки шестого хлопали в воздухе, стучали по снегу. Наконец «Чинук» вновь бросился в погоню. На этот раз пилот не рисковал подходить сзади. Он шел зигзагом, пересекая курс вездехода. Один раз его шасси даже ударило по крыше, и машина с беглецами чуть не перевернулась.

При следующем заходе грохотнул пулемет. Еще одно колесо разлетелось в клочья. Вертолет взмыл, заложил круг и понесся навстречу вездеходу. Ствол пулемета то и дело окрашивался вспышками выстрелов.

Шепелев хотел развернуться, но Давыдовский тронул его за плечо и сказал:

– Бесполезно, у нас нет шансов уйти. Останавливайся. Мы выходим.

– Но как же, Михаил Павлович?..

– Мы не на войне. Сейчас мирное время. Или ты хочешь, чтобы погибли люди? – Давыдовский протянул ладонь Сазонову. – Давай сюда зажигалку.

Шепелев подумал, вдавил тормоз, и вездеход замер. Давыдовский спокойно прикурил, пыхнул ароматным дымом, распахнул дверцу и выбрался на ветер. Капюшон сдуло с головы. Михаил Павлович курил, прикрывая трубку ладонью. Рядом с ним стояли его товарищи.

Вертолет опустился. Винты замерли. Заскрипела хвостовая аппарель. Пятеро ученых, затаив дыхание, ждали, кто же им наконец-то покажется.

Джон Смит, казалось, стал немного меньше ростом, когда вышел на снег. Но это был обман зрения. Во всем оказалась виновата громада «Чинука», рядом с которым он появился. За его спиной стояли два бойца, вооруженных автоматическими винтовками.

– Вы мистер Давыдовский? – крикнул Джон.

Михаил Павлович переглянулся с Мариной, а затем уверенно ответил:

– Да, это я.

– Все пятеро подымайтесь на борт, – тоном, не терпящим возражений, распорядился Смит.

– По-моему, с ними не стоит спорить, – тихо произнесла Марина.

– Никогда не стоит злить тех, кто сильнее тебя, – негромко проговорил Давыдовский. – Надо бы узнать, что им от нас надо. – Он неторопливо зашагал навстречу Джону Смиту, сблизился с ним и спросил: – Кто вы такие и что вам от нас надо? Что случилось на станции?

– Все вопросы потом! – резко проговорил Джон.

Вооруженные люди загнали пленников в вертолет, подталкивая их в спины стволами винтовок. Скрипнула дверь в металлической перегородке, и Давыдовский увидел четырех других своих сотрудников. Лишь только он попытался расспросить их, как двое громил в камуфляже без лишних слов тут же предложили ему заткнуться.

Смит уже руководил перегрузкой оборудования из вездехода в вертолет.

– Мы не должны оставлять следов, – сказал он. – Машину нельзя здесь бросать.

Джон запустил двигатель вездехода, развернул его носом к морю, включил скорость и выпрыгнул из кабины. Вездеход неторопливо покатил к воде, шлепая двумя простреленными колесами.