Текст книги "События из провинции"

Меланхолия
эссе

Мы читаем в словарях в русской терминологии, что меланхолия – это хандра, в разговорном смысле понимаемая, как тоска и печаль. В медицинском понимании – это мрачное помешательство, некоторый род болезни человеческой.

Еще в древней Греции было известно: «черный гнев» – это меланхолия. А Гиппократ определил состояние меланхолии, как болезнь «темной желчи», считая, что от желчи происходит такая болезнь.

И в определениях темперамента человека, одним из 4-х видов является – меланхолик, наряду с другими: сангвиник, что происходит от «горячей крови» в др. гр. языке; холерик, что от «кипящей желчи»; и флегматик – что от «жидкой флегмы», составляющей крови и межклеточной жидкости.

Меланхолия, таким образом, всё же болезнь. Болезнь духа человеческого. А большая часть наших болезней – это дело наших собственных рук. Мы могли бы избежать почти от всех болезней человеческого духа, и от меланхолии в том числе, – если бы жили в гармонии с Природой. Нам нужно сохранить образ естественной жизни – простой и однообразный, который предписан был нам самой природой. Сама природа исцелила бы нас от излишней философии, ведь именно размышления навевают нам грусть и тоску: всяческие поиски смыслов….

Самое замечательное из всех качеств человеческой природы – это наша склонность любить и симпатизировать другим людям. От природы – все люди вовсе не враги друг другу. В природе разумных существ заложена способность чувствовать свое несовершенство. Всегда боялись люди вулканов, штормов, ураганов и молнии, наконец. А поэтому, чувствуя свою малость, человек считал себя несколько ущербным. Поэтому-то от природы получили мы и стыдливость, чувство стыда перед своим несовершенством. (Жаль забываем об этом и много возносим себя).

У Природы было и есть много времени, и она всегда действует не спеша и по-своему экономно. Она мудро позаботилась о том, чтобы глупости человеческие исчезали в веках: рушились империи, приносящие в жертву богам своих детей, исчезали племена поедающие врагов своих, людоеды.

Но и тут человек пошел против природы – он изобрел книги, хранители глупостей человеческих. Дуракам, по природе, достаточно было бы и того, что он надоел своему поколению, но – нет, он еще хочет, чтобы и потомки знали о нем, еще и грядущим поколениям он хочет досаждать из книг своими дурными мыслями.

Однако неверно было бы так категорично судить, что прогресс идет против природы. Прогресс – это такой же закон природы данный людям. С древних времен работа по улучшению своей жизни избавляла людей от трех великих зол, преследующих человечество – от скуки, от пороков, от нужды.

И всё вокруг делается по природе, как говорится у классика:

«Мы вечно то, чем быть нам суждено

Гони природу в дверь – она влетит в окно». Карамзин.

Вся история человечества – есть продукт природы. Она рассеяла нас по всей Земле…. В природе ничего не возникает мгновенно и ничто не появляется в совершенно готовом виде. И глупости не исчезают, а даже могут иметь развитие. Вот и допустили мы до того, что во всем мире царствуют Деньги. Они заменяют уже и ум и совесть и всякое благородное природное чувство: всё можно купить. Эти самые деньги, которые народ отдает, чтобы поддерживать свою свободу (иметь свое частное жилье, иметь пропитание) – всегда служат только орудием его же, народа, порабощения. И то, что тратит он сегодня по доброй воле, используется для того, чтобы заставить его тратить завтра по принуждению

Остается напомнить простые истины: что природа не Бог, и чудес не творит, человек не машина, не робот и может менять свои мнения прямо противоположно.

Природа подобно женщине завлекает – показывая то одну, то другую часть своего тела, тем самым подает настойчивым поклонникам надежду узнать её когда-нибудь и всю. Чем больше люди вникают в деяния природы, тем более видимым становится простота её законов, которым она следует.

Движение – вот основной закон природы. Она не знает остановки в своем движении и казнит всякую бездеятельность. Она не признает шуток, всегда правдива, всегда серьезна и всегда строга. Ошибки и заблуждения в природе долго не живут.

Нельзя нам отрываться от природы, так как мы её часть.

И книги нам даны не зря: всё состоит в воображении. В литературном мире нет смерти, и «мертвецы» так же вмешиваются в наши дела и действуют вместе с нами, как живые, помогая нам жить.

Мы всегда думаем вперед, о завтрашнем дне, о будущих годах – а нужно оглянуться нам вокруг и обеими руками уцепиться за ту чашу, уже налитую через край, которую протягивает нам сама жизнь. Всё есть уже в природе – и она предлагает нам и угощает, открывая свои закрома.

Конец.

Сантехник
рассказ

«Вы знаете, что есть на свете люди и хорошие, есть и похуже, есть и такие, которые ни бога ни черта не боятся».

Цитата из классика.

Часть 1. Петрович

Мягкий снежок припорошил асфальт улиц. В небольшом провинциальном городке с самого утра на снегу уже обозначились следы спешащих на работу жителей. Он прошел через сквер перед длинным пятиэтажным домом, мимо деревьев, красиво одетых в снежные шубы, разукрашенных инеем. Во дворе с торца здания высокое крыльцо было почищено от снега, подметено, это был офис. Дворники, раньше выходящие на работу, постарались. А Петрович шёл на работу в свой ЖЭК к 8-ми часам.

В коридоре, перед дверями «диспетчерской» толпились рабочие. Они ожидали заявок-заказов от «секретарши». Немолодая уже Марья Васильевна выкрикивала, вызывая мужиков из коридора: «Электрики – возьмите заявки». – и двое молодых с листочками в руках вышли из офиса. Получил заявки и «Игорек», как его ласково звала Марь-Васильевна. «Тебя там, Игорёк, бабушка заждалась. У неё с вечера забилась канализация. К ней надо в первую очередь сходить» – поясняла ему диспетчер.

Так начинался рабочий день сантехника из ЖЭКа Игоря Петровича Самгина.

До обеда он уже успел сходить по всем адресам, указанным в заявках. У бабушки пришлось повозиться – просовывать ершик и крутить тросик, вытянуть вместе с грязью какие-то тряпочки и пучок волос, забившие канализацию. Потом менял смесители в ванной у одинокой пожилой дамы, которая все пыталась угостить его чаем с пирожными собственного приготовления, но он отказался, поспешив на очередной вызов. Была еще заявка на ремонт системы спуска воды в унитазе, где он заметил хозяйке, что у нее гнилые трубы стояка, и она обещалась подать заявку на замену труб. Так наметилась большая работа на будущее, со сваркой и прочими трудностями.

Почему он торопился и быстро выполнил работу по всем заказам? Был конец месяца, и давали зарплату. Бухгалтерия обещала в этот день выдавать деньги. В три часа после обеда у кассы образовалась небольшая очередь. Электрики уже договорились о чем-то, Игорь видел их тихий разговор с жестикуляцией руками. Обсуждалась рыбалка, вернее, будущая поездка на рыбалку. Была пятница и на выходные ребята-электрики решили съездить на Волгу. Как раз получка, можно всё закупить: продукты, там, и снасти, каких не хватает. У Миши, вон, лески оказались старые, и он хотел их поменять, купить новые и поставить на удочки. Да и мормышек подзакупить надо было, на Волге течение сильное и нужны были тяжелые мормышки и тяжелые блесна. Ребята хотели пойти на самое русло Волги в «зоне затопления», там судак должен брать. Пока мужики тихонько беседовали, подошла и их очередь получить деньги.

Получив зарплату, все трое пошли на рынок, к торговцам рыболовными снастями.

Миша-электрик и Николай, работавший у них в ЖЭКе недавно, увлекли Игоря заняться зимней рыбалкой. В детстве многие увлекались рыбалкой, и Игорь тоже бегал с пацанами из их двора на речку, которая протекала по окраине их городка. Но увлечение Николая было серьезным: он был рыболов-спортсмен. И он пригасил Игоря и Мишу на соревнование по подледному лову рыбы на мормышку. Соревнование проводилось от Общества рыболовов в декабре – по перволёдку. А после того, как Игорь узнал и увидел: хитрые снасти, тонкие лески и маленькие цветные мормышки, быстрые острые буры, чтобы проделывать лунки во льду; экипировку, специальную одежду спортсменов-рыболовов с наколенниками и прочими причиндалами – он тоже вступил в Общество рыболовов и охотников. Он получил билет-удостоверение, рыболовное, без права охоты, и стал приобретать снасти. Так у него появился рыбацкий ящик и новый бур и много удочек маленьких…. А еще, Игорь стал читать книги о рыболовстве в городской библиотеке. Рыбалка стала увлечением Игоря на всю жизнь. Все выходные он ездил на реки и озера вместе с друзьями-рыбаками и один, знакомясь с рыбаками на месте, на рыбалке. Других «хобби» у него не было.

Часть 2. История

Есть хороший фильм – «Курьер», фильм о молодежи времен перестройки. Там показан представитель обывательского класса молодежи. Так, в эпизоде с главным героем, интересен вопрос, который он задал своему однокласснику: «Базин, у тебя есть мечта?». На что Базин отвечает: «Я мечтаю пальто купить. Прошлую зиму в куртке проходил, болел постоянно…» – «А родители что, – не могут тебе пальто купить?» – «Ну, да! Дождешься от них!»

Характерно это для большинства молодых и сегодня. И такая молодежь во всех провинциях. Мечты они не имеют, интересов у них нет никаких. Живут себе и небо коптят.

Вот и Игорь Петрович Самгин был одним из таких провинциальных представителей обывательского класса.

В школе он учился посредственно, в годовых оценках были сплошные тройки, не считая физкультуры, по которой была твердая четверка (и тут до отличного не дотянул). Он делал попытки заняться спортом, – ходил в секцию по футболу, но недолго, всего один летний сезон в молодежной команде общества «Трудовые резервы». Играл он плохо. Мячом не владел, даже просто набивать мяч ногой, не роняя, не мог научиться. Как-то он начал собирать марки, купил кластер, ходил на встречи филателистов, восторгался их коллекциями. Но самому покупать марки денег у него не было. И филателию пришлось забросить.

После школы у него был один исход – поступить в ПТУ. Там он получил профессию сантехника. Его направил отец. Отец Игоря сам работал слесарем-трубоукладчиком в городском «Водоканале», прокладывали новые линии водопроводов в строящиеся микрорайоны растущего городка. А мама его работала на конвейере местной маленькой обувной фабрики, приклеивала подошвы к ботинкам.

И в армии Игорь служил рядовым пехотинцем. Научился ходить в атаку и, окапываясь, рыть окопы. Даже стрелять он не смог научиться и не привез из армии никаких знаков отличия. У других сослуживцев были на груди ромбики и значки, – «лучший стрелок Ворошиловец», типа.

Вот и с работой почему-то не получилось.

Отец Игоря резко заболел, пока он служил в армии 2 года. И увидел он отца, в последний раз, уже в больнице, парализованного. У отца отнялась вся левая половина тела, и говорить он не мог: через боль, шевеля частью губы, издавал нечленораздельные звуки. Вскоре отца похоронили. На похоронах были представители с «Водоканала» городского, – они поинтересовались положением Игоря и матери, даже материальную помощь выплатили какую-то небольшую, и они же устроили Игоря в ЖЭК сантехником.

Так появился молодой пока «Петрович». Как принято среди наших мужиков, Игорь «проставился», купил водочки и закуски и собрал всех после работы. В мастерской-складе, в подвале одного из домов ЖЭКовских, отметили мужики принятие на работу новенького. Тут же прикрепилась и подходящая и знаменитая «кликуха» – Петрович. И ничего обидного, коль скоро и в самом деле Игорь был Петрович!

Конец

«Блины», к масленице

Каждый год отмечаем мы праздник весенний и к празднику мы непременно готовим блины. Полезно перечитывать классику, вот, например как сам Чехов писал об этом. Текст мы немного переложили на современный нам язык:

Все знают, что блины существуют уже более тысячи лет, с самого древле-славянского образования. Блины появились на свет, в кухне славянских народов раньше истории Русского государства. Не было у народа никакого государства Великого, а блины были выдуманы так же, как выдуман потом самовар, сковородки и прочая утварь, русскими мозгами…. В антропологии блины должны занимать такое же почетное место, как каменные топоры древних людей, ибо вместо сковородок использовались плоские камни в те пещерные времена. Если у нас до сих пор нет научных работ относительно блинов, то это объясняется просто тем, что кушать блины гораздо легче, чем ломать голову над ними, тем же ученым антропологам….

Пропадают вольные времена, когда бродили по лесам дикие звери, а за ними полудикие охотники с луками и рогатинами. Исчезают на Руси древние обычаи, одежды из шкур (тулупы) и песни и пляски-хороводы вокруг костра за околицей. Многое уже исчезло и остается только в музеях исторических. А между тем, такое незавидное кулинарное изобретение, как блины, занимает в современной российской кухне такое же почетное место, как и (1000) тысячу лет назад. Не видно им конца, как стряпали, так и стряпают и будут стряпать….

Надо принять во внимание эту почтенную давность блинов и их необыкновенную, в веках, стойкость. Неспроста, надо думать, эти вкусные круги из теста служат людям. Не только лишь голод утолить. Что касается меня, то я почти уверен, что эти блинные круги, помимо кулинарии, несут в себе сакральный смысл. Кроме тяжелого, трудноперевариваемого теста, в них скрыто еще что-то более высшее, символическое и, быть может, даже пророческое…. Недаром пекут блины в весенний праздник Масленицы, который дан с далеких нам, языческих времен. Узнается в блинах символ круглого Солнца в мартовскую пору рождающего Весну!

 
Не всё забылось
Остался тайной смысл,
Но жив обряд, и каждый год
Блины пекутся раннею весною.
 

Со времен доисторических обряд передается из поколения в поколение и хранят его более женщины.

«Да. Блины, их смысл и значение – это тайна женщины, такая тайна, которую не скоро и едва ли может постичь мужчина». – Так пишет о блинах наш великий классик литературы. С восторгом и не без юмора, он сообщает нам в своем «масленичном рассказе» об этом и открывает нам тайны обряда. Как прекрасно он всё описывает мы расскажем попроще, своими словами:

«Блины…. Русская женщина свято блюдет эту тайну, передавая её из рода в род только через дочерей и внучек. Если, вдруг, (да, не дай бог) узнает эту тайну хоть один мужчина, то может случиться что-то ужасное, чего боятся женщины и представить себе не могут. А потому – ни жена, ни сестра, ни дочь… ни одна женщина не выдаст этот секрет приготовления блинов на праздник масленицы. Купить или выменять этот секрет невозможно (они и сами о нем не ведают, только чувствуют), это единственная тайна, которая сумела в течение тысячи лет не просыпаться сквозь частое решето исторического развития!

Как пекут хорошие блины? Неизвестно…. Это тайна!

Вы скажете, что и мужчины пекут блины…. Да, но мужские блины – не блины. Из их ноздреватости дышит холодом, на зубах они дают впечатление, будто жуешь резиновые калоши, и вкусом они отстают от женских. Так что мужчины повара должны отступить и признать себя побежденными, женская рука и обаяние, с каким испекает женщина блин, делают его вершиной кулинарного искусства.

Печение блинов исключительно женское дело.

Давно пора понять, что это не простое поливание горячей сковородки жидким тестом, а целое священнодействие, целая сложная система, где присутствуют свои верования, свои традиции, свой язык и свои радости и предрассудки. Сам процесс приготовления закваски для теста уже вызывает таинственное восхищение».

И как признается нам классик, что не знает всего, но он для нашего сведения сам процесс «священнодействия». Так он и пишет:

«Я не знаю всего, но торжественность, с каким женщины обставляют это священнодействие перед масленицей, мне известны…. Тут много мистического, фантастического и даже спиритического…. Глядя на женщину, пекущую блины, можно подумать, что она вызывает духов или магическими пассами рук (наливая жидкое тесто на горячую сковородку и размазывая его пластическими движениями тонким слоем), как алхимик, добывает из теста философский камень….

Во-первых, ни одна женщина, как бы она развита ни была, ни за что не начнет печь блины 13-го числа или под 13-е, также как в понедельник или под понедельник (это сакральное табу, нельзя). В эти дни блины не удаются! Многие женщины, чтобы обойти это (табу), начинают печь блины задолго до масленицы, таким образом все домочадцы получают возможность есть блины и в масленичный понедельник и 13-го числа.

Во-вторых, накануне блинов всегда, хозяйка о чем-то шепчется с кухаркой. Шепчутся и глядят друг на друга такими глазами, как будто сочиняют любовное письмо. После шептания посылают обыкновенно посыльного за дрожжами в лавку…. Хозяйка долго смотрит на принесенные дрожжи, нюхает их и, как бы они идеальны ни были непременно скажет: «Эти дрожжи никуда не годятся. Иди и скажи, чтобы дали тебе получше…». Посыльный бежит и приносит другие дрожжи.

После этого обряда с выбором дрожжей, берется большая глиняная банка и наполняется водой, в которой распускаются дрожжи, и кладется немного муки. Когда дрожжи распустились, стряпухи бледнеют и покрывают банку старым полотенцем и ставят её в теплое место.

Потом следует беспокойная, томительная ночь, стряпухи страдают бессонницей, если же и спят, то бредят во сне и видят ужасные сны. Как счастливы мужчины, что лишены ночных страданий по зреющей закваске, что вы не печете блинов!

Не успеет забрезжить свет хмурого утра за окном, как стряпухи, босые, разлохмаченные, в одной сорочке бегут на кухню. – Ну, что там? Ну как там? А? – Вскоре, стоят они у открытой банки и сыплют в нее гречневую муку….

В-третьих, женщины строго следят за тем, чтобы кто-нибудь из посторонних или домочадцев-мужчин не вошел в кухню в то время, когда там пекутся блины. Кухарки, кажется, не пустят в это время даже пожарных. Нельзя отвлекать (блин пригорит), нельзя ни входить, ни глядеть, ни спрашивать. По поверью, если же кто-нибудь заглянет в банку с готовым тестом, даже похвалив: «какое тесто хорошее», – то тогда хоть выливай – не удадутся блины! Поэтому-то остается неизвестным, что говорят во время печения блинов женщины, может, какие заклинания читают они над сковородкой.

Вот ведь какой процесс.

А домочадцы в это время, в ожидании блинов шагают по комнатам и, глядя на лицо бегающей в кухню хозяйки, думают, – будто в кухне происходит нечто тайное – будто там родят или, может, по крайней мере, невесту к свадьбе готовят.

Но вот, наконец, шипит первая сковорода, за ней другая, третья…. Первые три блина – это макулатура, которую можно съесть сразу или отдать прислужнику… зато четвертый, пятый, шестой и т. д. кладутся на тарелку.

Тарелку с блинами покрывают салфеткой и несут к столу, к радости всех празднующих масленицу. И несет хозяйка – нарядная, красная, сияющая, гордая…. Можно подумать у нее на руках не блины, а первенец, новорождённый ребеночек!

Ну чем вы объясните этот торжествующий вид?

Вот какова внешняя сторона священнодействия масленицы. И если бы блины предназначались исключительно только для чревоугодия, то совсем непонятны будут и эта таинственность, и эта описанная ночь и эти страдания женщин-стряпух. Очевидно, что-то есть, и это «что-то» тщательно скрыто, тайной покрыто.

Смотря на то, что блинный обряд всё еще живет в нашем народе, можно заключить, что ему предстоит решить в будущем великую задачу».

Так еще в 19 веке думал и писал о блинах наш классик, – и мы можем заключить и сделать вывод: это и есть те самые «духовные скрепы» нашей самоидентичности, народа славянского, который не то что не надо забывать, но нужно возрождать, придать ему (обряду), прежнее сакральное значение.

Чужие мемуары. Рассказ «Откровенная исповедь»

Часть 1 Белка

Детство всегда и всеми вспоминается как сказочное время, – когда деревья были большими, как в одноименном фильме. Так и мне часто видятся яркие детские события.

– Белка, дай пас – кричит мне Толяба, парнишка из соседнего дома. Это, помню, как мы играли в хоккей в проходе между домами, из двора на дорогу к школе. Тут всегда намерзал толстый слой льда, с крыши капала и стекала вода. И чтобы не ходить далеко на школьный каток, мы играли в хоккей рядом с домом. Как хорошо, как здорово это было! Играли до темноты. Домой придешь усталый, мокрый, извалявшись в снегу на льду, – но довольный и счастливый.

Такие счастливые минуты из своего детства каждый может вспомнить о себе.

Но память возвращает нам, как в калейдоскопе, не только звездочки, но и треугольники, квадраты и круги. И мы вспоминаем не только хорошие события, отпечатанные ярким пятном в нашей памяти, но и плохие.

Мы всегда играли в ближайшем парке, а до его надо было пере бежать дорогу с быстрым движением машин. Тогда нас было трое: Толяба, я и татарин, Санька «Мансур». Перебежал первым Толяба, за ним, перед самой машиной перебегали дорогу мы с Мансуром.

Я успел проскочить, а Мансура сбила машина. Его откинуло на середину дороги, а встречная машина передним колесом переехала ему грудь и затормозила со скрипом и визгом. Это было ужасно. Было страшно, так что я застыл на месте. Толяба первый опомнился: он схватил меня за руку и потянул в парк: «Белка, бежим!».

Машина, сбившая Мансура остановилась, скрипя тормозами сразу же. Остановилась и другая встречная, так что Мансур лежал у задних колес под той машиной, которая переехала его по груди передним колесом. Я опешил, глядя на все что случилось на моих глазах, стоял застывший, пока меня не взял за руку и не потянул Толяба.

Тогда мы убежали в глубину парка и спрятались среди деревьев и кустов. Ходили до вечера потом в других окрестных дворах. Рассказывали друзьям и знакомым, что Мансура сбила машина. Но домой все-таки надо было возвращаться. Нас тогда на другой день нашли в школе. Приходил милиционер, расспрашивал…

Это только одно из всех ужасных событий, которые произошли в моем детстве. Были и другие.

Я почему вспомнил про Мансура. Просто с этого все и началось. Ведь я занял потом место Мансура среди нашей местной шпаны.

Мы жили на краю города, в «Жилиных» дворах. Был такой Жилин Миша, который всех говорят бил и все его боялись. Раз я тоже попадался к ним. В школу пошел не по дороге, а решили мы, с одноклассником, срезать, через дыру в заборе пройти. Там перед школой дом строили.

Только пролезли мы на стройку, а там трое парней старшеклассников стояли и курили. Они учились в 8-ом классе. И с ними был «Жила», который недавно с малолетки освободился. Они тогда забрали у нас все деньги. А как раз мне мать дала 1р 25к, за школьные обеды тогда платили. Так я и не обедал в школе всю неделю потом, маму обманывал, не сказал, что меня ограбили. Но это было еще за год до смерти Мансура.

А когда Мансур умер – я попал в друзья с тем же Жилой. Они все на голубятне собирались на пустыре за двором. А голубятня была Рифата татарина, он с Мансуром родственник. И когда Рифат узнал, что мы с Толябой друзья у Мансура были, он привел нас к своей голубятне и со всеми познакомил.

«Белкой» меня звали в детстве, потом я стал «Белый». Многим в детстве прозвища дают. Вот и Толика, моего друга, прозвали «Толяба». А у меня и фамилия была Белавин, но прозвали в школе, еще в 1-ом классе – «Белкой».

Это в детском кино хорошо показано: в фильме «Кыш и два портфеля». И фамилия в фильме у мальчика была Сероглазов – а прозвали его «Два портфеля». А у меня знакомый есть – его зовут сейчас «Жаба», он не обижается. Но в детстве он был «Лягушонок», и это мало кто знает теперь, только самые близкие его друзья. Вот и меня все зовут Серега Белый, и совсем мало кто помнит, что я был «Белка» в детстве.

Времена тогда были хорошие, скажу я вам, с сегодняшним не сравнить. И жили мы хорошо.

Отец у меня – Белавин Михаил, работал прорабом и в своем стройтресте на доске почета висел. И мне родители ни в чем не отказывали: велосипед купили еще когда я в школу только пошел. А потом, уже в классе 6-ом, купили мне гитару и самоучитель. И я выносил гитару во двор: учился у старших ребят «брякать» дворовые песни.

Только все одно к одному сложилось у меня в жизни. Все пошло наперекосяк.

Сначала мама моя, работая в больнице, заразилась, и после долгой болезни – умерла. Это было как раз в то время, когда я начал с гитарой своей на голубятню к Рифату бегать. А Жила умел неплохо играть на гитаре, вот мы и подружились. Но тогда я стал и школу пропускать, уроки. Тогда я стал и учится все хуже. Потому что отец с работы часто стал пьяный приходить. Он не ругался, нет, – наоборот, он давал мне по пьянке деньги, и по многу. Наверное, с год, он все пил и «сорил» деньгами. И друзья какие-то приходили к нам, и устраивали пьянки….

Для меня это была «райская жизнь», я ходил с деньгами и покупал что хотел. Начал я тогда курить и вино уже распробовал не раз, после пьянок дома всегда оставалось. Но недолго продлилась такая «райская» жизнь. Отца вскоре забрали и посадили в тюрьму. А домой ко мне приехала его мать-старушка, бабушка. Оказывается, отец торговал стройматериалом. Он был прорабом и продавал плитку кафельную, и даже кирпичи…

Мы стали жить с бабушкой вдвоем. Отцу тогда 8 лет сроку дали, за хищение в крупных размерах. А бабушка пыталась меня перевоспитать. Но было поздно, ничего у нее не получалось.

Я прожил с деньгами легкой жизнью с отцом и привык к бесконтрольности. И это был 8-й, последний класс в школе, знаменитый переходный возраст.

Вдруг денег у меня не стало, а уже нужны были деньги на сигареты и на расходы, к которым я привык. Достать деньги мне предложил тот же Жила. Он учился в ПТУ на слесаря. И вместе мы пошли с ним и с Толябой (как же я без друга, без него я никуда, мы тогда были друзья с Толябой – «не разлей водой») – на первое свое дело. Как и что – без подробностей, но взяли мы тогда не очень много. А все я смог проделать. Я тогда был худой и небольшого роста. Меня подсаживали в форточку, а потом я открывал окно, и все залезали. Так мы с Жилой несколько раз еще ходили – как «форточники». Но обо мне узнал один из местных карманников и предложил пойти с ним на «пропаль» поработать…

Это было, когда мы пришли после очередного «форточника», принесли вещи к Голубю на «хату», там за них нам деньги дали. Этот Голубь тогда «фарцевал» в привокзальном районе. Он скупал краденное по дешевке, и все жулики ему несли. Мы тогда решили «обмыть» – Жила сбегал за вином, по 1р 42к (руб-сорок-две) Агдам было, как помню. И пришел на ту хату к Голубю – «Полкоша», мужик старше 50 лет. Так мы и познакомились там. Полкоша не обижался за такую «кликуху», и даже более того, никто и не знал, как его точно зовут, – ни фамилию его… (так, наверное, ему лучше, что не знают, подумал я тогда и почти был прав).

Вот Полкоша меня и присмотрел. Я выглядел младше своих лет, – смотрелся, как пионер-пятиклассник, вот что ему тогда понравилось.

А когда пошли мы с ним работать, – и точно, я одел школьную форму и красный галстук и портфель взял.

Вот так я познакомился с настоящими жуликами, с ворами. Полкоша жил в районе частного сектора на окраине города, у какой-то бабы в своем доме. К нему по вечерам иногда собирались друзья его – все неоднократно судимые. Не часто, но я тоже бывал на их «вечеринках». Кстати пили они не так много, как обычно мужики у нас пьют – до «свинячего состояния», у Полкоши все было в меру. Много романтичного я узнал тогда «из первых уст», от самих воров. «Карманники, – они как фокусники, понимаешь, – говорил Полкоша – это виртуозы! Учись пока я живой!».

Как раз в это время показывали фильм про Доцента – «Джентльмены удачи», где он говорил знаменитую фразу: «Украл, выпил – в тюрьму, – романтика!» Так мне, на тот период, рассказы самих воров-карманников действительно казались романтикой. Тем более, я наглядно видел как «работает» Полкоша. Он мог снять часы с руки человека так, что тот и не почувствует…

Как люди жили в Советское время у нас, теперь молодые знают только по фильмам. Но как говорила управдом в фильме «Бриллиантовая рука»: «наши люди в булочную на такси не ездят» – это было верно.

Общественный транспорт был всегда переполнен, люди ездили на автобусах и утром и вечером был «час пик». Вот мы и работали с Полкошей по утрам и по вечерам на «подсаде» и на маршруте.

Начинали с вокзала, когда утром рано, в 6ч 30м приходил Московский поезд.

Люди спешили к автобусам с сумками и чемоданами. Они, перед остановкой, перед автобусом, доставали кошельки, готовили деньги за проезд. А Полкоша присматривался и запоминал, куда, в какой карман кошелек возвращался. Он запоминал не одного, а многих людей. И мы «садились», залезали в автобус. Полкоша «подсаживал» пассажиров, а я на «пропаль» держался за ним, как хвост и только успевал принимать кошельки, складывая их в свой портфель. Потом я бежал к другой двери (или от задней к передней или наоборот), и мы оказывались в разных концах автобуса. По пути проезда кто-то выходил, а кто-то входил, и в автобусе случалось движение людей на каждой остановке. Полкоша двигался в мою сторону, а я в его сторону, так мы встречались в автобусе. Тогда я выгребал у него из кармана, наложенные туда кошельки, часы и даже кулоны и браслеты. Тут же, получив сигнал от Полкоши – моргание глазами, я выходил из автобуса на ближайшей остановке. С портфелем, нагруженным кошельками, я шел в сквер на наше место встречи. Вскоре подходил и Полкоша, но он проходил мимо, а я ждал и смотрел – нет ли за ним «хвоста», слежки. Только потом мы шли на набережную, к стоку от «ливневки», место было укрытое от посторонних глаз. И там мы разбирали все, что «наработали», кошельки кидали в реку.

После этого, подсчитав «выручку», как всегда мы шли к «фарце», чаще к Голубю, но и к другим тоже ходили, – и «скидывали» им часы и прочие вещи. Только тогда Полкоша давал мне деньги, и мы шли по домам. Это было утро, так мы «работали».

Другое дело – вечер. Тут и маршрут другой, – от заводов до рынка и от рынка до вокзала. Работали мы с Полкошей не каждый день, но здорово и долго, около двух лет, пока я учился в школе…

Но, случилось, за ним, вдруг, пустили менты хвост – это я первый заметил, не зря Полкоша заранее страховался и учил меня смотреть.

Мы пробовали «оторваться», как раз у нас деньги были на исходе, кончились, и надо было подзаработать. Но как только Полкоша появлялся на вокзале, сразу я видел «хвост», – «штатского» мента, без формы, обычный человек начинал за Полкошей следить. Полкоша решил рискнуть на другой день. И мы поехали по маршруту, без «подсада». Где-то у рынка уже, я только что сработал на «пропаль» незаметно, Полкошу взяли с двух сторон под руки и вывели из автобуса какие-то люди, явно с ментовскими мордами. Они не обратили на меня никакого внимания, что привлекательного в мальчике. Автобус еще стоял, и я слышал, как женщина запричитала: «точно украли мой кошелек, Ай! Ай! Ай!» Но я тут же слышал, как Полкоша говорил этим «операм»: «начальник, да я завязал давно ты чё!» Автобус поехал дальше, и я «пропал» вместе с кошельками, – вот он —«пропаль»!