Текст книги "Иное начало. Книга первая: Иномирок"

Когда мы прошли мимо них они поклонились чуть ли не в землю всей нашей кавалькаде.

Вблизи Большой Дом ещё больше поражал своими размерами. Он был огромен. На широком крыльце имелись четыре колонны из дерева поддерживающие балкон-козырёк с перилами на втором этаже. Вообще всё здание имело высоту примерно метров шесть– семь, как я уже отметил, и длинну по фасаду метров двадцать. Невероятное сооружение из дерева! Детали интерьера снаружи тоже впечатляли: щиты раскрашенные в красно – голубые цвета, грубосделанные нечто вроде картин на деревянных досках сбитых вместе где изображались чудные звери и птицы, элементы битв и охоты. По обе стороны от входа приколочены огромные деревянные мечи с вязью местной письменности.

Внутри убранство однако было блёклое, если даже не сказать аскетичное. Войдя в дом через громоздкую, двустворчатую дверь сразу попадаю в большую комнату-атриум где расположены добротный, прямоугольный стол человек на пятнадцать, лавки обитые шкурами с мехом, и два кресла – одно большое, и рядом, по правую руку, поменьше. У противоположной стены от входа чернел квадратом большой камин, сложенный из камня. Под потолком висела уродская люстра с пятью свечами толщиной с детскую руку. Справа в стене виднелись двери ведущие так понимаю в Большой Зал. Слева имелась лестница на второй этаж. Пара окон с распахнутыми ставнями слабо справлялась с освещением сквозь мутное стекло при потушенных, оплвших воском, свечах. Потолок первого этажа поддерживался десятком деревянных колонн покрытых вычурной резьбой орнамента.

На втором этаже распологались шесть жилых комнат и небольшой зал с дряхлой мебелью и вторым камином. Нойхэ шёл впереди, ведя меня в самую дальнюю комнату.

– Это покои Вашего отца, да примут его боги. – Беспалый прикоснулся левой рукой к сердцу и потом воздел её вверх.

«Видимо так принято делать, когда поминают мёртвых. Запомним.»

– Я пришлю прислугу с водой и чаном, – отрапортовал Нойхэ и удалился, оставив меня у раскрытой двери в комнату.

– Ну что ж, Серый, – тихо сказал я сам себе осматривая свои новые апартаменты. – Добро пожаловать в твой новый дом!

26.04.2023 16:23

Глава 9

Я не стану вдаваться в подробности описания быта общества в котором я оказался. Скажу просто – Скандинавия раннего средневекового периода, со всеми вытекающими. Соответственно и обстановочка такая же.

Но тут, в родовом гнезде, хотя бы была нормальная постель, с подушками и мягкой периной набитыми гусиным пухом. Я незамедлительно протестировал её мягкость. И камин тоже имелся, но пока он был потушен.

«Да уж, – я блаженно закрыл глаза. – Прямо как у бабули, в прошлой жизни.»

Я потихонечку дремал когда в дверь аккуратно постучали. Даже я бы сказал «пошкряблись».

– Войдите!

В комнату, суетливо кланяясь и бормоча бесконечные извинения, вошли четверо мужиков и женщина. Двое крепких, бородачей тащили нечто вроде купели из толстых досок стянутых полосами по кругу, двое других несли дымящиеся паром, массивные вёдра, а женщина держала в руках свёрток с одеждой и деревянную баночку. На плече у неё висело слабое подобие мочалки.

«Сервис в деле, ёпта!»

Быстро в несколько заходов наполнив местную ванну, всё организовав они удалились, предварительно прикрыв окна внутренними ставнями и зажгли пару свечей. Ушли все кроме женщины. Она потупив взгляд осталась стоять в углу у двери. На вид ей было лет тридцать или около того. Поношенное платье из грубой ткани, хоть и чистое, не могло скрыть её худобу.

Создалось неловкое молчание сперва, но потом я вспомнил кто тут хозяин и спросил её:

– Как вас зовут?

– Эль, – тихо ответила она принимаясь развязывать шнуровку у себя на груди.

– Воу! Воу!!! Стой. Не нужно, – с нажимом произнёс я. – Передай тем, кто послал тебя, что бы больше не слали. – Она покорно склонив голову собралась было уйти, но я окликнул её на пороге. – Эль, будь добра принеси что нибудь поесть и попить! Вина не неси. Даже разбавленного! Молоко, либо просто воды.

Эль кивнула с лёгким реверансом, и скрылась за дверью.

Не то что бы мне не хотелось, я нормальный мужик и притягательность женской ласки мне не чужда (а Эль была висьма привлекательна на вид, хоть и худовата), но сейчас не тот момент. Да и не по мне это – трахать кого попало, и уж тем более помимо её воли! А может и не помимо, чёрт его знает. Но в любом случае – не сейчас.

А вот пожрать сейчас – самое оно. Терпеть до общей трапезы силов моих больше нету.

Тщательно помывшись и переодевшись в чистые вещи, которые услужливо внесли и положили на кровать следом за лоханью для купания, я обратил внимание что одно окно прорезано до пола. Оказалось что это выход на тот самый балкон над главным входом в дом. Сделано было так, будто дверь выхода делилась примерно пополам, на две части: верхняя выполняла роль простых ставен, а низ отрывался полностью, словно калитка в полисадник, только толстая, из массивного дерева. Калитка замыкалась изнутри на аккуратный засов и железный крючок.

Вид с балкона открывался шикарный! Я аж невольно улыбнулся.

Далеко на севере, в туманной дымке, еле-еле, на грани видимости, виднелись горные хребты той самой Торгадории. Даже с такого расстояния было видно величие этих гор. Их белоснежные вершины уходили за облака, порой теряясь в них, а всё подножие покрывала зелень густого леса. Скорее всего хвойного, ибо слишком уж всё зелено невзирая на то что шёл первый месяц осени. На западе тоже виднелись горы. Туманный хребет Алагатских гор истончаясь уходил вглубь континента и где-то там, за горизонтом, врезался в горный массив Пятиградья. Там же, на грани зрения темнела полоска леса что протянулась вдоль всего горного хребта с севера на юг.

С этой стороны можно было сказать что мои земли находились в долине. Но стоило мне взглянуть с другого ракурса, на юг, как я увидел бесконечные равнины и холмы меж которых петляла серая с проблесками река Янва. В некоторых местах, вдали, было заметно как она становилась полноводнее и шире, а значит её воды будут там не столь стремительны. Куда по ней можно доплыть я пока понятия не имел. Если до самой столицы – Акавана, то это перспективка я вам скажу некислая!

В поселении шла обычная рутинная жизнь средневекового городка: люди сновали туда сюда по своим делам, мычала и блеяла редкая скотина, кудахтали куры, лаяли дворовые собаки, где то заржала лошадь, невдалеке от территории Большого Дома расположился небольшой рынок. Даже не рынок, а базарчик, с пятком корявых прилавков крытых прогнившим камышом.

«Странно, но я не ощущаю какой то особенной тоски по своей прошлой жизни. Чувство скорби по родным и близким заперты в потайной ларчик в глубине души. Это моё, отдельное! Более того – мозг начинает реагировать на окружающую меня действительность. Лёгкий привкус власти начинал потихоньку туманить мой разум. На мгновение мне захотелось овладеть этой самой Эль, властно, по хозяйски… Почему? Потому что могу сделать это и не поплатиться! Формы морали в отношении низшего сословия здесь весьма урезаны, это так. Однако понимать до́лжно – что так нельзя! Эдак и до пьяного насилия дойти можно. Власть – она пьянит не хуже крепкого вина. А что потом? Введу право первой ночи? Если его ещё кстати тут не существует. Начну людей на кол сажать? Рубить головы за то, что кто то взглянул косо на меня?!… Э нет братец, держи себя в руках. „Манеры – это лицо мужчины!“ – отличная цитата из фильма пришлась мне по душе, вот и будем её придерживаться.»

В дверь снова робко постучались.

– Войдите!

Эль вошла спиной вперёд держа в руках деревянный поднос с кувшином и глиняным горшочком, тут же лежала краюха хлеба, кусок жареного мяса и серебряные столовые приборы в виде ножа с примитивной, кривой вилкой с двумя зубцами.

Она поставила поднос на единственный стол в комнате и кланяясь удалилась.

Пока я ел нехитрую кашу с жаренным мясом (наверняка вскоре прийдётся ещё раз садиться за стол но уже с гостями, но есть я хотел сейчас и мне было пофиг) запивая её свежим молоком, я думал, и думал всерьёз.

Не смотря на то, что с первого взгляда народ жил неплохо для такого исторического антуража, но дух в сем баронстве (туримасе по местному) упал почти до нуля, это видно было сразу. Потерянные взгляды, поникшие, сгорбленные под невидимым грузом неопределённости, люди просто не знали, что будет завтра, и на что им расчитывать! Даже не взирая на вроде бы щедрую землю, их жизнь протекает как то вяло, и словно нехотя. От того и совсем не удивительно, что только воля местного короля – турима, не даёт соседям раздербанить эти земли. О народном сопротивлении, если что, думать не приходилось пологаю. Но турим стар, судя по разговорам, и дело может обернуться худо. История даёт не мало примеров как всё может поменяться когда к власти приходят новые люди.

И ладно бы всё, ведь в конце концов кто они мне, все эти местные? Правильно – никто! Но я же уже здесь… Сижу в своём деревянном замке в комнате покойного отца, которого никогда не видел. Так что первое что усвоим – это теперь МОЯ проблема и если облажаюсь, то век мой в этом новом мире будет ой как короток и тёмен, чего уж говорить о моих подданных.

Второе – срочно нужно вникнуть в процессы экономики и поднять мораль людей. Без высокой морали – с населения толку не будет, это наглядный факт.

Третье, и наверное самое главное – восстановить стену в кротчайшие сроки. Шайка бомжей сможет без особого труда спалить к чертям сей стольный град, даже если нападут в двадцать – тридцать человек с одними кольями, не говоря уж о, как я понял, хорошо вооруженных отрядах рахов. Просто чудо, что поселение ещё живо! Но это явно до поры до времени, с тутошними раскладами.

Я едва успел закончить с едой как в дверь снова постучали.

– Открыто!

В приоткрытую дверь просунулась бородатая голова Беспалого:

– Могу я войти, анай?

«А вот и наш сутенёр почтенного возраста явился. А кто ещё мог подослать Эль?»

– Да, конечно. Что, уже все собрались?

– Нет пока, но большинство мелких прихвостней дэйвинов и других анаев разъехались по домам. Сло́ва туримского Вещего им оказалось вполне достаточно, что бы передать своим хозяевам окрест, что род Фортхай действительно жив и признан туримом Андэвэйном. Многие ссылались на неотложные дела, но по словам прислуги – этим ублюдкам не понравилось как их тут принимают и содержат.

– Да чхать мне на это. Большинству хватило слов Торада? Ну и хорошо. И что, никто не запросил каких-нибудь верительных грамот и тому подобного? – искренне удивился я. – А кто остался из весомых господ?

– Анай Гдор Арвинус – его земли граничат с нашими на юго-западе. Анай Грэг Турамох – земли восточного побережья, и человек дэйвина Рудана Хаммермана – Корэл Салас. Ну с этим вообще всё просто – Хаммерман хочет убедиться, что налоги ему сдадим в срок! Кстати, Салас настойчиво просит встречи с вами… А, ну и само собой – ваша сестра, анайлэ Сарана Булхайн с Гайрисом. А по поводу грамот, – он сумнящеся пожал плечами. – Мелкие прихвостни своих господ не дерзнут усомниться в словах Вайло.

За грамоты я уже слушал в пол уха…

«Вот чёрт! А вот встречи с сестрой я не ожидал. Точнее не так скоро! Если разговор с ней зайдёт о нашем семействе она может заподозрить, что я не настоящий Янко. Хотя с другой стороны – она была отдана замуж до моего рождения и, будем расчитывать, не часто общалась с семьёй, и уж тем более со мной. Но не смотря ни на что, продолжаем ломать комедию и валить вину на болезнь если что.»

– Так моя сестра приехала не одна?

– Нет. Её сопровождает Гайрис Булхайн, младший… – старик хотел было сплюнуть, но я ему погрозил кулаком и ему пришлось сглотнул то, что он так тщательно соберал во рту по этому случаю.

– Младший брат Вериса, её мужа, – прервал я его. – Я слушал и запомнил что ты мне говорил.

– Простите анай, – старик стушевался. – Разумеется. Я просто хотел убедиться что вы помните об этой крысе.

– Конечно. Спасибо за беспокойство, – и я заговорщецки подмигнул ему, отчего тот растерялся ещё больше. – Прикажи в Буртс Валле готовиться к ужину и приёму увожаемых гостей. Еды и питья не жалей. Особенно питья для Гайриса, и что б самое лучшее. Есть у меня одна мысль, и я её думаю.

Нойхэ молча принял поручения и откланялся готовиться к вечерней пирушке по поводу моего возвращения в родовое гнездо.

Я вынес неудобное на вид кресло на балкон и присев в него прикрыл глаза, давая мозгу отдохнуть, а заодно и немного расслабиться иногда взирая на закат. В эту пору днём ещё тепло, а с закатом изо рта уже понемногу вырывается пар при каждом вздохе. Я даже слегка задремал…

Когда я вошёл в зал, все гости уже были там. В Большом Зале зажгли факела, свечи, и две прямоугольные жаровни. В полумрачном углу, в глубине зала расположилась шруппа из трёх музыкантов, которые пиликали какую-то несуразную музыку из местного фольклора. Само помещение было висьма впечатлительных размеров – примерно со спортзал какой-нибудь деревенской школы. По середине стены с права распологались массивные… Даже не знаю!… Ворота что ли! Но попасть в зал можно было и напрямую из дома. У дальней стены был сложен из глиняных кирпичей огромный очаг. В высоту же, до балок перекрытия, было не меньше пяти метров.

Как по мне, то очаг был бы уместнее посредине зала, но на моё замечание Варгон пояснил что как-то раз подвыпивший гость плясал на столе и упал с него прямо на пылающие угли, и сгорел до тла. После этого очаг перенесли к дальней стене.

Анаи, которых было сразу видно по богатым нарядам (всё относительно конечно местного уклада!), были не одни, а в сопровождении женщин. Так же присутствовали люди и попроще, но явно пониже сословием. Наверняка какие-нибудь посыльные от анаев, и другие доверенные лица. Всего народу собралось человек двадцать. Кто из них кто я естественно не знаю, но вот Сарану распознал сразу!

Эта женщина невероятно была похожа на Фелани, а уж её то я знаю хорошо. Да и проникающий взгляд, которым она смотрела на меня, говорил о многом. Она сделала еле заметное движение в мою сторону, но потом остановилась, словно что-то её удержало. Однако этот порыв я заметил.

Сарана была высокая, стройная женщина тридцати двух лет, с длинными, чёрными волосами словно вороново крыло. Лицо её хранило красоту, но местами уже заметны были морщины которые были ей явно не по годам, что впрочем совсем её не старило. Однако они говорили о том, что прожитые этой женщиной годы были отнюдь не легки. Неровный свет свечей и факелов подчёркивал её точёные черты лица. Когда она смотрела на окружающих, её взгляд был надменный, а мимика лица строгой, выдавая в ней волевой стержень. Настоящая баронесса!

В душе, при виде сестры, всколыхнулись чувства! Прямо как тогда, с Фелани, когда я увидел её в первый раз.

«Да что ж такое! Почему так происходит?! Возможно из-за того, что в той жизни у меня осталась сестра, которую я очень любил, она выросла на моих руках… Но Сарана не она, как не крути!»

Вообще у меня складывалось ощущения будто нечто, или некто, кто в этом мире не чужой, сидит у меня внутри и тихо ждёт своего часа, помогая мне иногда воспринимать окружающую меня действительность и сердечно реагируя на любимых близких. Словно часть души настоящего Янко невидимыми нитями вплелась в мою!

Чувство странное, пугающее, но неотъемлемое. Не хотелось бы начать страдать раздвоением личности!

Я кивнул сестре, давая знак что узнал её, и потом громко обратился к собравшимся. За столом никто не сидел, хоть скудная еда (как по мне!) уже была расставлена в больших глиняных чашах с крышками, и разложена на блюдах. Все стояли поотдаль и лишь попивали напитки из бокалов.

Едва мой голос зазвучал, как разговоры стихли.

– Добро пожаловать в дом Фортхай, дорогие гости! Прошу вас, – я сделал приглошающий жест. – Садитесь за стол, ешьте и пейте, а о делах после.

Два раза просить не пришлось. Все расселись по местам с удовольствием и вновь вернувшимися разговорами на разные темы, принялись за еду.

Когда прислуга разложила нехитрые угощения по тарелкам из обожжённой глины, я лишний раз убедился, рассматривая окружение, что никакой изысканности нет ни в еде на столе, ни в нарядах местного элитарного общества. Ну, кроме самих анаев естественно! У многих послов одежда из хорошей, цветной ткани немного серебряных украшений и расшивок узорами, но не более того. Никаких золотых вязей на камзолах, вставок из драгоценных камней, ни тебе брилиантовых пуговиц. На женщинах украшения из серебра, лишь кое где мелькнуло золото и пару камней в подвесках, а так ничего особенного.

Трапеза проходила за разговорами и сплетнями, для меня само собой не ясных. Звучали шутки, произносились тосты во славу и долгие лета нынешнего турима – Андэвэйна Мартаса. Откуда то появились пара музыкантов с подобием мандолин и свирелей и заиграла музыка. Народ одобрительно загомонил и вечеринка продолжилась уже веселее.

Гайрис Булхайн меня не подвёл, и креплёное вино заливал в себя как воду. Как я его узнал? Старик Нойхэ встретившись со мной глазами молча кивнул незаметно в его сторону. Гайрис к тому же сидел рядом с Сараной, которая раз за разом бросала взгляды в мою сторону, но не решалась заговорить.

Странно, но на вид Гайрис вроде бы обычный алкаш. Плотный, не молодой дядька с тронутыми сединой висками темных волос, что потными локанами ниспадали до самых плеч, невысокого роста, но крепкий, и с лицом профессионального пьющего. Ничего особого. От такого ждать каких то интриг и дерзостей – ну такое себе. Разве что его заставят чего нибудь учудить. Хотя кто его знает, всякое бывает. Поножовщина алкашей в моём мире порой так удивляла, что матёрые маньяки глаза руками закрывали.

Мой план был прост: припоить и пообщаться с ним немного. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке! Вот и посмотрим, чего там у них в планах. Родня как ни как.

Дальше я стал ненавязчиво рассматривать гостей с интересом и чуть пригубливая вино после каждого произнесённого тоста, делая вид что глотаю его без меры.

Сидящие рядом со мной Нойхэ и Торад сперва косо посматривали на мои запрокидывания головы, но потом я им подмигнул и они успокоились. Я трезвым голосом попросил просветить меня кто все эти люди в жизни, на что Торад любезно согласился, сидя от меня по правую руку. Он хотел было сказать о каждом, но я попросил только дать информацию о важных персонах за этим столом.

И так, с лева на право.

Чуть поотдаль от меня сидела Сарана Фортхай – Булхайн. Тут всё понятно и я хотел было просить дальше, но Торад мягко настоял и продолжил говорить о ней.

– Не обольщайтесь, молодой анай. Вы совсем не знаете свою сестру. Вас она видела всего пару раз, да и то при официальных визитах. Ваша сестра взрослела висьма быстротечно. Верис, её муж – человек жёсткий, я бы даже сказал жестокий. Сказать что ей пришлось не легко, это ни сказать ничего. Много разговоров ходит об их браке. По одному из них, анай грубо обошёлся с ней в их первую брачную ночь и девочка чуть не умерла от кровотечения, но слава богам выжила. Роды тоже были мучительны. Говорят после того как у неё появились дети, она сжила со свету Вериса и теперь он лежит неподвижно, доживая свои дни не вставая с постели. Правит она в роду весьма жёстко.

– Так Верис Булхайн болен?

– Да. Старик уже давно бы отбыл к предкам, но говорят она не даёт ему умереть. По слухам, ваша сестра держит жизнь в старом анае из-за детей, всё таки он их отец. И в то же время все знают что она его ненавидит.

– А дети?

– А что дети? Эвейн готовится стать полноправным анаем, ему скоро шестнадцать, а год возмужания пролетит очень быстро. Если брать мнение черни – второй Верис! А вот Тамари́, как говорят, вся в мать. В свои пятнадцать уже была помолвлена с сыном одного аная с южных земель. Правда ей уже семнадцать, а она всё ещё не замужем. Видно что-то пошло не так.

– А разве не до́лжно титулу перейти к прямому брату Булхайна? – чуть удивлённо спросил я, истинно пытаясь разобраться в ветках власти и наследования. – Я понимаю что он пьяница и гуляка, но он всё-таки родной брат. Думаете он смирился с тем что всё в скором времени будет принадлежать его племяннику?

Торад пожал плечами и сделал добрый глоток вина.

– А что он может сделать? Убить его? Если только так. Едва ли он открыто оспорит права Эвейна при живом брате, а через пару лет тот возмужает и в спорном моменте сможет разрешить спор дуэлью. Да к тому же люди не поддержат его. Нет, – Торад покачал головой, – слишком многих ему надо свести в могилу ради наследования, в том числе и вашу сестру, а это не с его умом.

Дальше сидел пресловутый Гайрис Булхайн с раскрасневшимся лицом и осоловевшим взглядом. Всякий раз когда служанка наливала ему вино в чарку он старался схватить её и усадить себе на колени, попутно проверяя на упругость её грудь. Такое поведение мне не нравилось, но что поделаешь – тут это норма. Он всё-таки родной брат аная.

На нём даже задерживаться не стали, с ним и так всё ясно.

Следующий за ним восседал крупный, седовласый мужчина. Седой, аккуратная борода под цвет волосам на голове, уже в годах, как минимум полтинник; в красном одеянии, нечто напоминающее рясу монахов только без капюшона и не столь длинное. Это был анай Гдор Арвинус собственной персоной. На груди у него красовалось пылающее жёлтым пламенем сердце на красном фоне. Герб его дома. Анай Арвинус имел особый статус у местной турийской знати благодаря тому, что он фанатично служил и принадлежал к древнему ордену Истинных – религиозный орден, который где мечом, где убеждениями несли веру в Единого бога, Ареана. На его землях запрещалось, под угрозой смерти, любые инноверия окромя Истинной веры. В миру, членов этого сильного (как духовно так и материально) ордена, называли истинианами, а их ярко-красные рясы были узнаваемы в любом уголке цивилизованного мира.

Анай имел трёх детей которых звали Руан, Мигор и младшая дочь Сильва. Руану (самому старшему) недавно исполнилось шестнадцать, Мигору было пятнадцать, а девочке тринадцать. Ходят слухи, что Арвинус на короткой ноге с дэйвином Руданом Хаммерманом, и к тому же судачат, будто Сильву хотят обручить с сыном дэйвина, Годви.

По левую руку от него, рядом, сидела сбитая женщина в такого же цветом, наряде. На вид ей лет сорок пять – пятьдесят, но осанку держит, сразу читается аристократическое воспитание. Огненно-рыжие волосы анайлэ (я таких рыжих ещё не видел!) были аккуратно уложены в на удивление стильную причёску. Женщина вела себя скромно, к еде почти не притрагивалась, и лишь немного пригубливала вино мелкими глотками. Камилла Арвинус так же славилась умением владеть мечом, и её плотное строение тела с широкими плечами и сильными руками, это подтверждало.

Напротив них восседала чета в самых роскошных одеждах среди собравшихся (по местным меркам!). Одеяния имели множество пуговок с янтарём, тисёмочек, цепочек и т. д. Отличительная черта – орнамент напоминающий водную волну, на рукавах и оторочке нарядов. Грэг Турамох и его жена, Али́ста.

Как оказалось, морская волна была частью их герба. Земли Турамоха находились на востоке от моих земель, на южном берегу залива Пята Великана. Их родовой город, Турахан, расположился на берегу этого огромного водоёма, выход из которого вёл в бескрайние воды Пиратского Моря что, как следствие, обязывало Турамоха плотно заниматься не только торговым судоходством, но и военным флотом. Этот род с покон веков занимался морской торговлей и на посредничестве между севером и югом сколотил немало злата. Его торговые суда ходили даже в далёкий Арламор на северо-запад, но в основном род Турамох наваривался на торговле юга Турии с северными землями, где в Ингре – городе тангоров, был налажен своего рода торговый хаб турийцев и тангоров, которые в свою очередь везли в город не только свою продукцию, но и товары из Арламора и Маланора. Арламорским товары выходили с хорошей наценкой конечно, но тут уж ничего не поделать, кроме как ехать за ними самому.

С ещё одной страной, Цохией, (кто такие, я особо не стал углубляться и расспрашивать) у Турии отношения не особо складывались, но торговля вещь гибкая, и купцы всего южного побережья залива, у кого имелись суда конечно, на свой страх и риск всё-таки вели торговые дела с ними, в свою очередь, поставляя цохские товары в Ингр уже со своей надбавкой. Вобщем предки Грэга хорошо устроились, заняв для своих потомков стол важное стратегическое место. Но опять же, как и в ситуации с не особо доброжелательно настроенными тангорами, с южными землями вести торговлю можно было бы и получше.

И вот вроде бы всё ничего, но той самой ложкой дёгтя в этой бочке мёда, являлись пираты! Они парусили по восточным и южным водам, грабя караваны и не брезгуя даже рыбацкими судёнышками. Их норов таков: «Пограбить нечего? Ничего, мы убьём тебя весело!» Душу, так сказать, отвести!

Естественно тут волей не волей, а за меч браться пришлось. Так что хоть и зарабатывал Турамох прилично, но кровью умыться нет – нет да и приходится.

Бравый «адмирал» имел пузико и вообще довольно таки упитанный вид. Бороды не носил, кое где поседевшие, русые волосы завязаны в «конский хвост», на шее красовался шрам, словно кто полоснул по горлу.

Жена его кстати выглядела висьма молодо от его возраста, лет тридцати с хвостиком. Особых красот не имела, но что то в ней такое было, манящее своей простотой. Соломенные волосы заплетены в косу с голубыми и лазурными ленточками. Вела себя Али́ста вполне общительно но сдержано, прикрывая рот рукой когда смеялась.

Из детей у них был только Рубар, десяти годков отроду. Сколько пара не старалась, но боги никак не давали им больше. В народе всё списывали на старость Грэга, мол ей бы молодого жеребца и тогда, ух!… Дела пошли бы в общем. Но пенять на старость в этом деле, поспешно. Живой пример тому я! Фернидад, мягко говоря, был далеко не молодой, когда заделал Янко.

Ну и наверное самый важный гость со стороны местного (согласно местной иерархии властьимущих) графа – рукавой дэйвина Хаммермана, Корэл Салас. Мужчина средних лет, аккуратная причёска чёрных волос говорила о том, что этот человек следит за внешностью. Подтянутый, стройный, плечист. Про таких говорят «гроза местных девок». Ел и пил вполне себе, и на первый взгляд ему особого дела не было до окружающих. Но это только казалось. Его внимательный взгляд нет-нет, да и пересекался с моим. Он мало говорил, всё больше слушая о чём беседуют другие.

Остальных Вайло представил вскользь. Какие то послы, сыновья анаев, даже чуть ли не генерал присутствовал. Я по честному не смог всех запомнить, как бы не старался. Ну ей богу, не записывать же в блокнотик!

Вобщем, вот такая вот разношёрстная компания у нас тут собралась. Ели, пили, веселились!

Сказать по-правде – я чувствовал себя не в своей тарелке. Все эти люди, и даже алкаш Гайрис, все они были знатные анаи, древних родов, и прочие весомые лица. Их родословная (по большей части) – это целая история отдельно взятой семьи. Династии я бы даже сказал. Ну, кроме Беспалого, этот вояка до мозга костей из простых урумов (по местному – типовые рыцари по сути!) и когда стал рукавым моего почившего отца, был уже далеко не молод, и к этому посту путь его был тернист и долог.

И тут сижу я, работяга с застывшего в восьмидесятых завода, привыкший всё непонятное посылать на три буквы! Ну ладно если бы я хоть с маломальски богатой семьи вышел, ну хоть какое то представление имел бы об элитном обществе.

Но нет!

Тут мои мысли прервал Гайрис. Он встал и пошатываясь направился на улицу.

«Никак зов природы? После столько выпитого, немудрено.»

Я извинился перед гостями, и вышел в след за ним.

То как эта скотина обсыкает мой дом я услышал сразу. Кряхтя и попёрдывая Гайрис вышел из-за угла и смачно срыгнул, после чего сплюнул на землю. На улице уже стемнело и он почти наступил на меня, слепо щурясь пьяным взором в проблесках света редких жаровень, что стояли тут и там для обогрева дежурной стражи и хоть какого-то освещения.

– От, демоны гор! – воскликнул он, пьяно уставившись на меня. – Фортхай! Откуда ты выполз?

«Вопрос прозвучал как-то двусмысленно, или мне показалось?…»

– Достопочтенный Гайрис, как вам угощения? Достаточно ли вина?

Я был сама вежливость и обходительность.

– Жратва она и есть жратва, а вина много не бывает, – икнув пролапотел он. – Кстати, ту девку, худую такую, что наполняла мой кубок, сегодня же ко мне в спальню. Уж больно сиськи у неё хороши!

Сказано было это в высокомерном, приказном тоне и давая понять, что отрицательный ответ был неприемлем. Гайрис оскалил зубы в пьяной ухмылке.

Он говорил об Эль, и я представил что её ждёт с ним, и как он себя с ней поведёт.

Тут уж меня подзацепило.

– Уважаемый Гайрис, – с нажимом в голосе произнёс я, – будет командовать у себя дома! А здесь, я хозяин. Девку вам пришлют, если она сама будет не против согреть вас ночью.

Лицо Булхайна скривилось и выражало высочайшее возмущение сим фактом отказа, перед которым его, я так пологаю, давно никто не ставил.

– Ты, щенок! Совсем зарвался? Да кто ты такой, что бы мне, Гайрису Булхайну, отказать трахнуть безродную?!… Ты должен был сдохнуть в том сарае, куда вас выперли! Думаешь тебе по зубам стать анаем? Посмотри на свои развалины! Да тебя твои брычи сожрут от скорого голода, либо прирежут как скотину, а земли присоединятся к нам – великому роду Булхайнов!… Если бы не ты…

Он вдруг запнулся на полуслове, тыча мне в лицо обоссаным пальцем, потом сжал кулак и погрозил мне.

– Пошёл прочь, гадёнышь!

И тут он сделал то, что ну никак я не мог стерпеть – толкнул меня в голову и в сторону, словно надоедливого попрошайку.

Не знаю что во мне взыграло: аристократическая кровь ударила в голову, либо может моя бунтарская натура. Едва этот барагозящий бурдюк с вином пропетлял мимо, как я его схватил за шиворот и рывком повернул к себе лицом, благо ростом я был с него, а время проведённое в импровизированной «качалке» всё таки не прошло даром:

– Ещё раз попробуешь оскорбить меня, моих людей или, упаси тебя боги, моих близких, я тебе все зубы выбью и язык отрежу, старый ты пердун! – прошипел я ему в лицо едва сдерживая его пары перегара. – Тронешь хоть одну юбку на моих землях без моего ведома – отрублю хозяйство. Понял!

Для убедительности боднул его лбом в нос, несильно так, что бы прослезился но без крови.

– И не смей ссать на мои стены, не то носом натыкаю!…

Увлёкшись, я проморгал вспышку и мне прилетела добрая такая оплеуха в ухо. Аж в голове зазвенело. Оглушённый я упал на четвереньки, а когда матерясь на все лады попытался подняться, мне ещё прилетело ногой по рёбрам, и настроение моё резко пошло вниз вместе со здоровьем.