Текст книги "Иное начало. Книга первая: Иномирок"

Глава 8

Выехали рано, ещё в утренних сумерках, и двигались весь день, лишь один раз сделали короткий привал что бы дать лошадям отдохнуть и напоить у ручья. Заночевали снова в лесу, и на этот раз без огня, перекусили в сухомятку.

Первые признаки обжитых земель я заприметил по утру третьего дня.

Сперва пошли возделанные поля и просеки. Там и сям виднелись пеньки срубленных деревьев. Появились петляющие тропинки по перелескам, следы от телег и копыт. За невысоким холмом, который мы обогнули, вытекала небольшая речка, на обоих берегах которой раскинулось село домов в пятнадцать. Сначала послышались звуки домашних животных, а потом и дымком потянуло.

Мы подъезжали к первой мною увиденной деревне этого мира, не считая Выселок конечно. Для меня это вдруг стало значимым событием! Я осознал наконец-то, что простая жизнь закончилась и… И что всё это взаправду! Теперь я мелкий (в обоих смыслах слова) землевладелец, считай на дне аристократической пищевой цепочки.

Если в Выселках по хозяйству «труба хату валила» как говорится, то тут видны были настоящие, добротные подворья. Все дома хорошо слажены, с печными трубами, с полноценными камышовыми крышами (хотя и соломенные тоже видны были), дворами с редкими хозпостройками и загонами для скотины. А вон и нужники заметны, как водится на улице. Классика! Вокруг села раскинулись широкие заливные луга, которые не успевала объедать скотина. Множься и процветай прям! Садки, цветочки, у реки ребятня на утренней рыбалке ловят рыбу мелкой сетью, ну и прочие прелести быта хуторка в глубинке!…

«Слишком беспечно. В дневном переходе отсюда рахи рыщут, а тут даже маломальского поста на дороге нет! А если твари нападут, а вон дети сами по себе!?»

Проезжая по центральной улице, нагнали пастуха что гнал скот на выгон, собирая по пути редких коров с подворий. В стаде еле с десяток голов набралось.

«Это чертовски мало для такого хутора! Земля позволяет иметь как минимум по три коровы на двор!» Видя как выгоняют из дворов скотину накатили снова воспоминания: «Прям как я когда-то в любимом хуторе у бабули… Эх, что за времена были!»

Едва мы нагнали пастуха, тот заметив штандарт почтительно склонился в седле, остановившись сбок дороги. На что Нойхэ только покосился, а Торад и вовсе не обратил внимания. Я же по привычке кивнул на приветствие, как принято в моём мире (чисто на автомате!), и не спеша направил Явлу к нему.

– Утро доброе! А скажи ка мне, отчего стражи никакой нет? Почему никто не смотрит за дорогой?

Пастух скукожился в седле:

– Дык то старосте ведомо, ваша милость. Я всего лишь пастух.

Я заметил как люди со дворов наблюдают за нами.

– Как тебя зовут?

– Горлин, господин.

– Где старосту найти, знаешь?

– А кто ж не знает.

Я кивнул трогая с места лошадь:

– Передай ему, Горлин, пока мы едем до конца села, он должен явиться пред мои очи. Понял?

– Как не понять, господин! – раскланялся пастух в седле. – Только вот он спросит кто его зовёт.

– Анай Янко Фортхай.

Ведь я теперь уже кстати не анун, после смерти отца, а полноценный анай. Да, ещё не признанный дворянами, но бумаги то уже есть. Да и простому люду не стоит знать нюансов.

Этот Горлин чуть ли не быстрее лошади на которой сидел рванул выполнять приказ, позабыв о своих мычащих подопечных.

Пристальный взгляд Беспалого я ощутил почти кожей и быстро поинтересовался:

– Что то не так? – в пол оборота задал я вопрос.

– Будущему анаю не пристало низкородным брычам оказывать внимание. – ответил он не громко. – Вы с ним поздоровались.

«Всего-то?»

– Что плохого в том что я поздоровался в ответ на его поклон?

– Если оказать низкородному внимание, он непременно возгордится и захочет большего. Таких легко подкупить, и однажды, за горсть серебра, может предать.

– А что может помешать высокородному пойти на предательство? – парировал я.

– Только клятва Слова пологаю. У этой клятвы особый ритуал, и давать её всяк и каждый не спешит, слишком тяжелы последствия если её нарушить.

– Вот как, и какие же?

– Ну, – старик на секунду задумался. – К примеру беда какая случится с семьёй, или вообще проклятье явится на весь род. Да мало ли какого лиха в мире!? Тут уж не угадаешь. Но последствия будут обязательно, и смерть будет рядом стоять.

«Клятва интересна конечно. Но работает ли она – вопрос! Однако, как я понимаю, это не мешает местным в неё верить. Интересно, в наш бы мир такую… Запарились бы могилы рыть!»

Домишки, по типу «хата» с пышными крышами, местами стояли впритык друг к другу, а местами на расстоянии. Такой простор, а жмутся некоторые дома чуть ли не стенка к стенке!

«А если пожар?»

Заприметил так же, что у каждого двора были довольно не плохие подворья под домашнее хозяйство. Правда непонятно почему тогда так мало скота в стаде того пастуха?! Загоны и фермы обширны, но очень малое поголовье. Зачем тогда столько места тратить на загоны? Явно читались следы упадка хозяйства по сравнению с былым. Даже по виду их заметно: столбы покосились, жерди разошлись и сгнили местами.

Словно прочитав мои мысли Нойхэ Беспалый подтвердил их угрюмо:

– Раньше тут были стада голов по пятьдесят, – сплюнул старик в пыль. – Набеги рахов и озверевшие вкрай волки урезали на львиную долю поголовье скота. Скажу сразу, – виновато произнёс старый вояка, – у меня не хватает людей. К азготу оно получше будет, там пока спокойно. Хайтенфорт с наскока не взять конечно, но хищное зверьё не даёт задремать. Глаз да глаз!

– Пологаю, что вы сильно преувеличиваете их возможности, Нойхэ! Я имею ввиду рахов. – Торад Вайло вставил свои «пять копеек». – Набеги бывали и раньше, и не только от рахов. Те же эквилианцы, или племена гасков с дремучих чащоб Зикфорна! Турия всегда успешно с ними боролась, справимся и в этот раз, – тут он многозначительно посмотрел на меня.

«Что-то мне подсказывает что моя роль выдана авансом. Порой по взгляду и тону Вайло складывалось впечатление будто он не хочет всерьёз со мной заморачиваться. Не видит он во мне управленца, и корешиться со мной он явно не спешит. Можно сколько угодно пологаться на расположение турима к своей персоне, но если не потакать большей части всяких графов, пэров и сэров то никакая стража тебя не убережёт. Едва стоит власти покачнулся, и стервятники не применут явиться на пир. А земли Фортхай уже как раз такие, и в кулуарах, их уже явно делят между собой. А тут вдруг надо же было клятому отпрыску не сдохнуть на выселках!… Мне надо многое обдумать и хорошенько выпить. Желательно пивка… И с сигареткой.»

– Ну так то ж было в спокойные лета, – повёл плечами Нойхэ. – Спокойных времён нет уже давно. Взрослели в войне и живут при войне. Я вот помню…

– Стой. Как давно? Разве после Туримской войны не настал мир? Законный турим на троне, всё – теперь только живи и радуйся народ! Разве не так?

– В мире прожили лет сорок с лишним, молодой анай. Потом из подбрюшья Торгадории, на свет поползли рахи. – Варгон на пару мгновений вдруг словно ушёл в себя. – Пираты вгрызаются в Турию с восточного моря. Я слышал даже в море Водяного Демона заплывают. Раньше они Чёрной Воды боялись, а теперь, если так дальше дело пойдёт, мимо неё скоро будут флотилии водить!

Торад кивнул, поддерживая старого капитана:

– В нашей части моря мы и так нет-нет да сталкиваемся с пиратами из Цохии, бандитами из алтаров. Но это ни в какой мере не сравнить с жестокими боями против восточных пиратов! Ближе к славной столице нашей, Акавану – там тихо. Пока держим. Но у нас слишком много врагов вокруг. Мелкие войны больше сил отнимают чем одна большая.

«Жёстко тут. Дай бог дожить до старости!»

По хлипкому деревянному мосту пересекли речушку, и сразу свернули направо, как вела дорога. Выехав за деревню, (Вербки, так она называется!), увидел что нас уже ждали. Селяне собрались край дороги и едва наш отряд проезжал мимо них, как они кланялись аж до самой земли сгибая спину. Последними, чуть поотдаль от остальных, стояли дед да молодой пацан.

«Походу староста явился, с каким то молодым, прыщавым удальцом.»

При нашем приближении, оба склонившись в низком поклоне, застыли.

– Поднимите головы, – расправив плечи попросил я. Хотя для них это расценивалось как приказ, не меньше. – Так понимаю, ты староста?

Я чуть скосив голову напустил суровости обращаясь к мужику в годах. Молодой скорее всего сын его, или приемник по сельским делам. Хотя думаю скорей всего сын, уж больно похож.

– Я, мой анай. Меня зовут Эдан сын Фарида. – он показал руками на парня рядом. – Это сын мой, Адан.

Я для дела сурово осмотрел парня с головы до ног.

«Силён для своего возраста. На вид ему лет шестнадцать, а в плечах хорош.»

– Почему нет никого в страже? Будь мы разбойниками, или того хуже – отрядом рахов, вы бы даже за вилы не успели похвататься! А у вас там детишки прыгают у реки и первые сгинут если что!

Старик с каждым моим словом мрачнел, а его сын понурив голову, только сжимал кулаки.

– Последних солдат забрали в разъезд пару дней назад. Дозорных сильно побили где-то, говорят на рахов нарвались. А чего делать-то теперь – не успел удумать, ваша милость. Рубите голову, чё уж тут! Виноват! Только сынка помилуйте, он едва мужской год переступил. Возьмите в услуженье его если хотите.

«Ого! Как всё серьёзно у них тут! Видать бывали случаи, если уж он так сразу и в край.»

– Не нужна мне твоя жизнь старик. А вот сын твой…

– Прошу, помилуйте анай Янко! – упал на колени дед.

Вижу краем глаза как пристально за мной наблюдает Торад. Варгона и остальных я не видел, но на спине чувствовал их взгляды. Снова все ждали моего решения. Не привычно как-то. Уверен, что если я срублю ему голову, то из них никто и не дёрнется. Может осудят в душе, но не проявят себя никак. Я анай! Я – хозяин этих земель.

Ощущение власти, что я вот так вот запросто могу забрать жизнь, безнаказанно, вдруг накрыло с головой. Сильное такое ощущение! Манящее некой невообразимой силой вседозволенности…

Я спрыгнул с лошади и на ходу вытащил меч.

Старик завыл на все лады, к окраине собрались жители. Женская половина кто рот прикрыл от ужаса, кто лицо спрятал в ладонях. Мужики угрюмо смотрели из-под лобъя.

Я стал перед этими двумя с мечом наголо. Жаль что у него не хватало длинны что бы я мог полностью на него опереться не горбясь, эпично вышло б. Надо будет поработать над этим… А то что деревенские собрались, так это хорошо. Будет что правнукам рассказать.

– На колено. – спокойно сказал я.

Старик поднял залитое слезами лицо, не понимая. Ведь он и так уже стоял на коленях, тогда кому…

Но я обращался не к нему.

– Стань на одно колено Адан, сын Эдана.

Мальчишка словно лом в себе гнул принимая позу. Он не стенал и даже не плакал.

Я коснулся плашмя мечом его правого плеча; потом перенёс клинок над его головой и коснулся левого; после чего дотронулся лесвием его головы и сказал:

– Встань, рыцарь Адан! Ты теперь урум дома Фортхай! Не посрами эту честь!

У старика дар речи пропал, а мальчишка, не веря своим ушам, уставился на меня круглыми, голубыми глазами:

– Мой анай, я… Я буду до последней капли крови защищать род Фортхай. Клянусь Словом! – горячо выпалил он, расправляя обречённо поникшие, ещё пять минут назад, плечи.

По застывшей толпе прокатился вздох облегчения, на лицах кое у кого мелькнули улыбки, а у некоторых даже недоверие, что всё произошло у них на глазах.

Я кивнул одобрительно:

– Я принимаю твою клятву. И вот тебе первый мой приказ: подбери ещё двоих парней под стать себе! Ваша задача – организовать постоянный дозор на въезде в деревню с севера. Там же поставить сторожку и перегородить дорогу переносным забором из кольев. Я покажу как. Будешь в Хайтенфорте – найдёшь меня, я прикажу выдать обмундирование, а пока что сам придумай чего нибудь. Оружие есть какое в селе? – обратился я уже напрямую к старосте.

Старик замялся, простым брычам не положено тут иметь серьёзное оружие.

– Имеется немного. Старые солдаты померли, а сыновей нет, одни девки, вот и принесли всё в сельску кладовую.

– Ну вот и хорошо, – кивнул я.

Далее я популярно объяснил, что и как должно быть, схематически рисуя палочкой на утоптанной земле. Так же подтянул к делу одного из сопровождающих нас солдат, Димита.

– Останешься тут и поучишь мальцов простым основам обращения с оружием да несения службы на посту. Если вдруг тревога какая, то твоя задача прислать гонца. Обязательно!

Димит хоть и был удивлён моему решению, но неохоты не выказал. Лишь перекинулся парой слов с Варгоном.

Конечно же я понимал что простому сельскому мальчишке не под силу справиться с такой задачей. Потому и решил оставить солдата. Хоть элементарным вещам несения службы, но научит – и то хорошо. А там кто его знает, может ещё чему. Я же не знаю всех его возможностей. Надо будет на этот счёт с Нойхэ поговорить. Хотя наверное сперва надо было с ним обсудить это дело, но чего уж теперь!…

«Анай я, или погулять вышел!?»

Покинув Вербки, и оставив по себе память на долгие лета пересуд и баек, далее мы двигались между редкими полями, минуя холмистые луга, правя лошадей прямо по дороге уводящей нас снова в лес. То тут, то там снова виднелись перекопанные наделы, малые поля с собранными в снопы соломой. На некоторых полях, которые попадались нам по пути, урожай был ещё не собран. Но я не думаю, что это в меру ленивости или халатности селян! Скорее всего этим культурам нужно было подождать ещё. Чем именно засевали тут, кроме привычной для меня пшеницы, сказать не могу, далеко от дороги. Да и собрано уже много. Но жирная нива одной из посевной колыхалась волнами, качая на ветру полными, коричневыми колосьями.

Меж полей были понастроены небольшие амбары. Сейчас было видно, что давненько их не приводили в порядок. Имелись и просто обширные навесы, под которыми сушилось сено и лежала тюками солома.

Мы около часа ехали среди сгущающейся чащёбы, с бегущей в глубь неё рекой по правую руку от нас. Вскоре река становилась все шире и шире, пока в один момент не разошлась надвое: меньшим рукавом преграждая нам путь, а большим устремляясь все также строго на юг почти по прямой. Однако не смотря на водную преграду, дорога уверенно входила в реку и показывались уже на той стороне, намекая на брод. Я по началу ожидал проблем с переправой, но лошади вполне себе спокойно перешли на другой берег, едва чуть замочив сапоги всадникам.

Вот уже на протяжении пары часов путешествия от Вербок в воздухе чувствовалось некое напряжение моих спутников.

– Что скажете, уважаемые? – в конце концов решил я взять на себя инициативу разговора, и повернулся к Нойхэ.– Вот к примеру ты, – Варгон тут же выпрямился в седле, пригладил бороду и прочистил горло. – Ты ведь думал что я сейчас голову ему срублю? А то и две!

Нойхэ заёрзал на месте:

– Думал, мой анай, чего греха таить. Однако лихо вы всё это дело провернули, – хмыкнул он приглаживая усы с бородой. – А что за «рыцарь» такое? Первый раз слышу. Да и ритуал посвящения – не видал такого. Ясно дело, что в урумы его произвели, но, правда, оно то по-другому вот делается.

– И что? Я произвёл его не только в урумы, но и в рыцари дома Фортхай тоже. Рыцари – это особая каста воинов, навроде урумов, но с кодексом чести и благородства. По крайней мере у меня так будет. Кодекс составлю сам, а первым рыцарем моего дома станет сельский паренёк из Вербок. Это даёт понять окружающим, что у всех есть шанс! В эти самые рыцари я буду принимать на своё усмотрение, и только самых верных. А уж поверь, в тот момент когда я пощадил его отца, взамен получил от Адана верность до смерти. Я по его глазам видел. Да и ты думаю тоже.

«Я надеюсь что не прогадал с парнем!»

Торад Вайло проявил интерес к беседе:

– Неплохое начало, молодой анай. Пологаю, вам надо набрать таких как сын старосты пареньков, и сформировать отряд. Если у вас получится, то и обучить их. Да и вообще – надо постараться вернуть дружину в северные рубежи. И первым делом в Дом Стражи, в Макаранском ущелье. Отряд в двадцать воинов, усиленный десятком лучников, такова раньше доля наших людей несла там стражу. Вместе с таким же количеством тангоров и холмовников.

Я вскинул брови:

– Дом Стражи?

– В самом узком месте Макаранского ущелья, через которое проходит тракт на север, стоит крепость! Это и форпост, и место сбора пошлин на курсирующие между севером и югом товары. Ну и разных тёмных личностей отлавливать, кто в розыске и пытается покинуть наши земли.

– И кто там сейчас заседает? Так понимаю выражение «вернуть» подразумевает, что там сейчас турийцев нет. Так?

– Верно всё понимаете, юный Фортхай, – слегка насмешливо произнёс Торад, акцентируя ударение на слове «юный». – Насколько мне известно, там сейчас три десятка холмовников, да с пару десятков тангоров. Раньше, когда наши люди там стояли, пошлина делилась на троих. Теперь же львиная доля достаётся им. Но зато турийские купцы от пошлины освобождены, а это даёт волю на ввозимый и выводимый товар. Жив ещё Макаранский Тракт! Но рахи уже держат нож у горла сухопутного пути торговли юга и севера.

«Вот же хлыщ! Знал бы ты на сколько я „юный“! Тридцать человек поста на такой точке!? Так говорит будто речь идёт о сотнях, или даже о тысячах, никак не меньше. Видно для местных, три десятка – это серьёзная сила.»

– Рассчитываю на вашу помощь и турима, – вежливо ответил я, стараясь быть любезным.

«Этот типок хоть и напрягает меня, но мне нужен. Пока что он единственный жирный козырь в моих руках. Не сказать что питаю к нему симпатию, но он мог бы уже давно слить меня, с его то чином. Но нет! Наоборот, Вещий пустился в неблизкий путь, что бы привезти меня в Хайтенфорт. А с другой стороны, может и не по своей воле, а туримской.»

– Нойхэ, нужно по окраинным деревням обязательно разбить сеть постов. Понимаю что людей не хватает и так. Однако случись чего, мы можем обнаружить у себя под носом неприятности и нас застанут врасплох. Это недопустимо! Если надо – отбери из деревни парней, я приведу их к присяге и подниму из брычей в урумы.

– Мудрое дело вы говорите. – произнёс Нойхэ снова плавным жестом поглаживая усы и бороду. – Но раздавать звания урумов на право и на лево… Почему так, мой анай?

– В обычных солдат загонять силой – гиблое дело! А вот стать урумом в обмен на несение службы… – я сделал многозначительный взгляд.

– Многие урумы дворянских кровей, да и не только, будут недовольны. Но я согласен, смысл в этом есть. Я обмозгую дело и займусь этим едва смогу. Видят боги – деревень у нас осталось с птичий…

– Посмотри по снаряжению – что, чего и сколько надо!? Потом доложишь (всё время хотелось так сказать!). А что касаемо недовольных уже состоявшихся урумов – так то моё дело. Мне нужны посты стражи в деревнях вокруг Хайтенфорта! А тем более если их так мало.

Вскоре немного изменились земли вокруг – появились холмы с редкими лесными посадками, и рощи уже всё больше состояли из смешанных разновидностей деревьев. По хилым мостам пересекли несколько мелких речушек, а один раз даже на канатном пароме переправились. Речка оказалась не сказать что широка, но висьма быстротечна, в брод по такой идти только если что топиться.

Увязывая после переправы походные сумки обратно на лошадь, Нойхэ мимо делом упомянул, что тут зима долго перебирается с севера. Первый и второй месяц осени ещё тепло, третий и четвёртый – дожди да и только! Но оговорился так же, что холода тут наступают почти мгновенно. За пару дней может снегу навалить по пояс, а то и вовсе с рост человека! Северные ветра, несмотря на горы, приносят с Торгадории обильные снега. Зима снежная, с морозами, но из-за того что Торгадория с запада и севера окружена высоченными горами – терпима!

Кстати рахи не любят зиму, и набеги в это время редки. Может к холодам не привычны, а может из-за малого росту. В сугробах по пояс особо не поделаешь, оно не есть гуд. Да к тому же легко выследить по следам. Но зимой есть и другая напасть – арданы. Это по описанию навроде ети, или вуки, из известной саги: лохматые, с обезьяноподобными формами тела и широкими, плоскими ступнями, что облегчает им передвижение по глубокому снегу; шерсть и кожа у них белая, норов лютый, а человек – деликатес в меню! Однако нападать на селения арданы решаются не часто, отдавая предпочтение загонной охоте или нападению на караваны. Так что зимой (да и не только), в лесу – надо глядеть в оба!

Въехав в одну из многочисленных рощиц и перелисков, пропетляв между молодых клёнов, редких раскидистых елей и подвядшего подлеска, по тореному пути вышли на опушку, откуда я увидел свои владения.

«Вот он, мой новый дом!» Спутать не возможно – Фелани рассказывала про Хайтенфорт и мне хватило одного взора.

Большой, выстроенный из камня и дерева, дом рода Фортхай виднелся из далека, буквально сросшийся со скалой. Он задними стенками уходил в черно-серый монумент скалы, что глыбой возвышалась на огромном, расплывчатом холме. Холм огибала текущая с севера река, обходя его по восточной части и уходя обрывистыми берегами на юг. Всё остальное поселение раскинулось веером вниз по холму. Никаких тебе районов, никаких тебе кварталов и жилых массивов из хотя бы добротного камня, я уж не говорю про кирпич и бетон.

Я ожидал не дворца конечно, но добротного замка однако моим глазам предстал чуть ли не острог. Невысокая, метра четыре, потрескавшаяся каменная стена дерьмовой кладки, с буграми и оштукатуренная кое как. Она опоясывала всё поселение. Это метров триста – триста пятьдесят по радиусу от центрального строения, оценивая расстояние естественно на вскидку! Кто-то скажет: «Маловато для города!». Но для меня это капец какое грандиозное строение. Китайская стена, никак не меньше!

На противоположной стороне холма если и были постройки, я их не видел. Но стена не замыкалась вокруг холма со скалой. Она брала начало севернее у реки и словно копируя её русло огибала холм с домами с западной стороны и тянулась не ровной линией на юг примыкая к обрывистому берегу.

К сожалению местами в крепостной стене наблюдались внушительные трещины и откровенные осыпавшиеся проёмы, заделанные наскорую руку мелким частоколом. Ворота с виду имелись лишь одни, с двумя неказистыми башнями, аккурат по центру стены. Это было единственное место более менее укреплённое камнем и добротным деревом, остальное с виду тяп – ляп.

На некотором отдалении от городских стен, а кое где и впритык, жались домики с заросшими дворами и покосившимися сараями. И всё это приправлялось буйной растительностью

– Сколько внутри людей за этими стенами? – задумчиво всматриваясь в селение поинтересовался я.

– Когда уходили четыре дня назад, мой анай, было в среднем от двухсот пятидесяти до трёхсот душ, не считая служивых. Трудно сказать, люди приходят и уходят. – тяжко вздохнул Нойхэ. – Многие ушли навсегда. Раньше, в лучшие времена, здесь проживало около пяти сотен горожан, и гарнизон в сотню воинов, не считая постовых и вспомогательных. В некоторых домах, что перед стенами, жили те, кто сейчас на выселке. Теперь, как видите, они пусты. Сами дома ещё поддерживаются в жилом состоянии, но в остальном – там все негожее!

«Для меня – это совсем не мало! Но да, в масштабах баронства – всего ничего.»

Немного дальше, левее от подножия холма, просматривалась кромка воды и там я заметил маленькую пристань.

«Река совсем рядом… Это хорошо. Есть и минусы конечно, но плюсов как не крути больше.»

Через настежь распахнутые ворота в обе стороны протекал жиденький ручеёк жителей. Если владения так обширны (для меня во всяком случае да!) то здесь сейчас по идее должен быть муравейник. В пределах видимости от главного поселения расположились ещё три деревни. Дым печных труб виднелся то тут то там среди деревьев.

– Добро пожаловать домой, молодой анай Янко! – без особого пафоса произнёс туримский Вещий.

Один из сопровождающих нас воинов поскакал вперёд сообщить о прибытии. Никаких фанфар и трубодуров небыло и в помине, но едва мы въехали за стену, я понял что потихому пройти не выйдет. Простой люд сгрудился у ворот и дальше, по единственной тут, центральной улице. Старик Ройгди ехал впереди со штандартом, оглашая во всё горло о прибытии наследника дома Фортхай. Народ вытягивая шеи и щюрясь торопились занять место с бок дороги. Все хотели видеть молодого аная, наверняка ожидая увидеть того самого заморыша – бледного и худого словно сама смерть.

Да не тут-то было!

Я каким-то десятым чувством ощущал их настроение пока неспеша проезжал мимо. На одних лицах читалось недоверие и безразличность, на некоторых – неподдельный интерес, а у других и вовсе насмешка во взглядах.

Расправив плечи и гордо восседая в седле, напрягши онемевшие булки, я благородно взирал на тех с кем теперь мне дальше строить жизнь. Наверняка большинство из этих зевак теперь МОИ люди!

Это осознание пришло мне в голову словно гром среди ясного неба! Вот кто-то крикнул: «Слава молодому анаю!» и народ зашумел, повторяя клич, но как-то без особого энтузиазма и совсем уж не хором.

«Ну да, популярность у меня тут нулевая, только и держится на фамилии. Но, прочь сомнения! Всё, назад дороги нет.»

Единственная центральная улица пролегала от главных ворот города и вела прямо к небольшой площади, которая располагалась перед огороженной усадьбой на территории которой и располагался Буртс Анайман – Большой Дом. Такой себе мини – замок с заборчиком внутри городских стен. Замок, это конечно сказано с явной долей преувеличения в виду моей некомпетентности в данного вида сооружениях.

На площади уже собралась небольшая толпа людей повесомее чем оставшиеся позади брычи да мелкие торговцы, которых кстати сразу оттеснили с площадки копьями пара суровых стражников. Даже слышал как кто-то охнул, получив тупым концом. Я было дёрнулся осадить ретивого бойца, но вовремя спохватился.

«Не забывай в каком мироустройстве ты теперь живёшь, хлопчик! Самое что ни на есть, ранее средневековье, брат! Так что прийдётся попридержать свой характер, и забыть о принципах общества и его устройстве из прошлого мира.»

Все собравшиеся вельможи сдержано приветствовали и желали добра с вагон и маленькую тележку. Главных персонажей было видно сразу: добротная одежда, холёные лица. Смотрели тоже все по разному: кто-то с интересом, кто-то надменно, другие вообще никак – создавая чувство, что они здесь исключительно для массовки.

Едва мы остановились, как лошадей быстро приняли подскочившие юнцы-конюхи и увели проч.

Сцепив зубы, я слез с Явлы, стараясь на земле держаться ровно и одновременно вправить суставы разваливающегося на части скелета. Негоже падать на четыре кости при этих… дяденьках и тётеньках. Сердце учащённо билось в груди. Всё-таки не каждый день ты сын аристократа, пусть и захеревшего, но древнего рода, которого встречают власть имущие.

– Анун Янко! Рады видеть вас в добром здравии. – быстро шагнул вперёд один из собравшихся. – Я являюсь управляющим Хайтэнфота и временно заведовалл делами вашего города. Меня зовут…

– Анай.

Управляющий замешкался и переспросил:

– Что, простите?

Я повторил:

– Анай Янко! Мой отец почил, и теперь я хозяин этих земель.

Я решил сразу поставить точку в вопросе своего родства. По рассказам Нойхэ, без признания родословной этими вельможами, всё остальное пустое.

Сперва послышалось роптание, но Торад Вайло не отсиделся:

– Этот юноша признанный мною, а так же туримом, и является полноправным наследником старого Фернидада! На то есть воля богов, и воля турима. Он перенёс тяжкую болезнь и ему трудно общаться, прошлое скрыто туманом болезни. – в этот момент Вайло с прищуром скосил на меня глаза. – Но то уже не важно, ибо анай молод и будущее рода в его руках. К позднему ужину мы соберёмся в Буртс Валле (ещё одно строение аристократических семей, Большой Зал в переводе), и обсудим дела. А сейчас мы бы хотели отдохнуть и смыть дорожную пыль.

Видно было по некоторым лицам собравшихся что они недовольны как их отшили, но перечить уставшему с дороги туримскому Вещему, по понятным причинам, никто не решился. Больно уж весовые категории разные.

В целом моё мнение по поводу сего городища было неудовлетворительное. Среди покосых, деревянных срубовов виднелось много ветхих построек (всё из того же дерева!) неясного пока предназначения; узкие тропы в траве, что заменяли улицы, явно раскиснут в дождь и превратятся в грязевую западню, ибо никакого покрытия они не имели, кроме как всохших в землю досок, оставшихся в грязи после прошлого дождя. За исключением центральной которая вела прямиком к резиденции аная и на которой виднелась кое где жалкого подобия брусчатка. Вобщем в Хайтенфорте на восемьдесят процентов всё вокруг было построено из дерева! Камень присутствовал только в фунламентах, да и то не везде.

«Если потенциальный враг „пустит красного петуха“ – этому городишке прийдёт пушной зверёк писец. Гореть будем ярко и с треском!»

По сути, всё поселение имело стилистику скандинавских селений глубокой древности. Только с тем отличием, что тут имелась каменная стена по периметру. С дырами, залатанными частоколом, местами обвалившаяся и в трещинах – но из камня! Отчего же жилые постройки были из дерева, мне решительно не ясно.

Буртс Анайман был воистину Большим Домом (метров эдак шесть, семь в высоту), а пристроенный Буртс Валле, или Большой Зал, делали здание прям совсем уж огромным. Да к тому же с таким довеском на заднем фоне как серо-чёрный монумент скалы, смотрелось эпично. В отличии от неказистых жилищ простого люда, брёвна этого строения были добротно выделаны и подогнаны. На стенах красовались прибитые украшения, всё из того же дерева, в виде животных, птиц и растений. Они гармонично связывались между собой в некоторую картину. Были видны следы облезлой и обшелушеной краски.

«Наверное когда-то это всё выглядело ярко, но не сейчас к сожалению. Больше поражает сам факт такого грандиозного строения из дерева, да ещё так гармонично пристроенного к скале! Что уж греха таить, ни в какое сравнение с унылым кирпичом и бетоном из моего мира. Зодчему мой респект!»

Два этих больших строения и прилегающую территорию окружал полисад из сложенного кое как каменного фундамента скреплённого глиной. Плетёный забор поверх кладки стены донжона выполнял скорее ограждающую функцию чем реально оборонительную. Абы кому на внутренний двор пройти не дадут пара стражников с небольшими, круглыми щитами и копьями. На поясе у каждого висели короткие, но широкие ножны с мечами. Одежда на них тоже не блистала изяществом и сталью, уступая выделанной коже с наплечной накидкой из меховой шкуры на каждом. Сезоны в этом мире хоть и менялись постепенно, но осенняя прохлада по утрам и в пасмурные дни расслабиться не давала. Осень ступала по местной земле всё увереннее.