Текст книги "Париж. Полная история города"

– Пусть меня убьют!

Эти его слова прозвучали как последний приказ, и его подняли на штыки, вопя:

– Это чудовище предало нас! Нация требует его головы!

Но его не убили сразу, а поволокли в Ратушу.

Дальнейшие события описывает историк Томас Карлейль: «Его ведут сквозь крики и проклятия, сквозь толчки и давку и, наконец, сквозь удары!.. Несчастный де Лонэ! Он никогда не войдет в Ратушу, будет внесена только его окровавленная коса, поднятая в окровавленной руке, ее внесут как символ победы. Истекающее кровью тело лежит на ступенях, а голову носят по улицам, насаженную на пику. Омерзительное зрелище!»[37]37
  Карлейль Т. Французская революция. Бастилия. URL: http://lib.ru.


[Закрыть]

Таким образом, ненавистная Бастилия пала под ударами «восставшего народа».

Виктор Гюго в свое время написал: «Кто совершил 14 июля? Париж. Огромная государственная тюрьма в Париже была символом всеобщего рабства».[38]38
  Жилище славных муз. Париж в литературных произведениях XII–XX веков. М.: 1989. С. 12.


[Закрыть] Но когда восставшие вошли в Бастилию, их взорам предстало удивительное зрелище… Всего семеро находившихся там заключенных.

Жан-Пьер Уэль. Взятие Бастилии. Кон. XIX века

Кто же это были? Четверо из них (Жан Бешад, Бернар Лярош, Жан Лякорреж и Жан-Антуан Пюжад) были мошенниками и сидели за подделку финансовых документов.

Граф де Сулаж был помещен под арест в 1782 году – за «устроенный дебош» и «чудовищное поведение» (по-видимому, речь шла об инцесте) по требованию своей же семьи, которая неплохо платила за гарантию того, что распутник просидит в Бастилии как можно дольше.

А еще двое – Огюст-Клод Тавернье и некий Уайт (он же граф де Мальвилль, он же Джеймс-Фрэнсис Уайт, ирландский дворянин, ставший офицером французской армии) – были психически больными, причем первый из них утверждал, что лично убил короля Людовика XV, а второй – принимал себя за Цезаря и говорил на латыни. Место им было явно не в Бастилии, а в клинике Шарантон.

«Такова расплата предателей». Гравюра 1789 года.

Солдаты демонстрируют головы Жака де Флесселя и маркиза де Лоне на пиках

В некоторых источниках утверждается, что был освобожден и знаменитый маркиз де Сад, но это полная ерунда – он был еще в июне переведен в упомянутый Шарантон, а посему 14 июля не мог быть освобожден народом в качестве «жертвы королевского произвола».

Как видим, ни один из этих людей не тянул на титул «жертвы режима».

Революционеры были страшно расстроены таким незначительным количеством и таким качественным составом узников, а посему тут же придумали еще одного – некоего графа де Лоржа, несчастного, который якобы томился в королевских застенках 32 года, а в Бастилии сидел в сырой камере без света, полуголый, с длинной бородой и в цепях…

И чтобы уж совсем закрыть этот вопрос, отметим, что все эти «освобожденные восставшим народом» узники так и не получили свободы: четверых мошенников вскоре вновь посадили, а остальных троих просто перевели в более подходящее для них место – в лечебницу Шарантон.

Все остальные камеры Бастилии пустовали. Впрочем, парижская чернь вовсе и не собиралась никого освобождать. Восставшие хотели поживиться неплохими продовольственными запасами крепости, что они успешно и сделали. На семерых заключенных они вообще набрели совершенно случайно.

Тем не менее, революционный комитет поспешил уведомить Национальное собрание об этом «подвиге народа».

При этом «штурм» прошел почти незаметно: из почти миллиона парижан всего лишь около тысячи принимали в нем хоть какое-то участие. Никто из них практически ничем не рисковал: король дал распоряжение войскам ни в коем случае не стрелять в народ и не проливать кровь. А вот то, что происходило после «великой победы» весьма красочно описывает Шатобриан: «Покорители Бастилии, счастливые пьяницы, кабацкие герои, разъезжали в фиакрах; проститутки и санкюлоты, дорвавшиеся до власти, составляли их свиту, а прохожие с боязливым почтением снимали шляпы перед этими триумфаторами, иные из которых падали с ног от усталости, не в силах снести свалившийся на них почет».[39]39
  де Шатобриан Ф.-Р… Замогильные записки. М., 1995. С. 69.


[Закрыть]

Пьер-Антуан Демаши. Снос Малого Бурбонского дворца перед колоннадой Лувра. Ок. 1760 год

Забавно, но «взятие» Бастилии было предсказано за три года до этого известным авантюристом и алхимиком Алессандро Калиостро, основателем «египетского» масонства, побывавшим и в России и высланным оттуда как лицо, симпатизировавшее вольным каменщикам. В 1786 году он написал свое «Письмо к французскому народу», где, между прочим, говорилось: «Скоро будут созваны ваши Генеральные штаты, а Бастилия превратится в место для гуляний».[40]40
  Селянинов А. Тайная сила масонства. М.: Сафьян, 1999. С. 74.


[Закрыть]

Так оно, собственно, и случилось. Рядом с Бастилией были открыты временные кафе, и у их владельцев не было отбоя от посетителей. Кареты сновали взад-вперед у подножия башен, а нарядные щеголи и барышни, смешавшись с полуголыми рабочими, под восторженные крики толпы «героически» сбрасывали со стен камни, поднимая столбы пыли.

В любом случае, день взятия Бастилии (14 июля) был отпразднован как «торжество свободы и патриотизма». Теперь мы знаем, что он ознаменовал собой начало новой революционной эпохи, напрямую связанной с террором, направленным против своего же народа. Но как только не писали об этом в свое время. Вот, например, слова академика Е.В. Тарле: «Осада и взятие Бастилии – одно из грандиознейших событий в истории человечества. Оно имело огромное значение в глазах не только современников, но и последующих поколений. Взятие Бастилии сделалось символом всякого достигнутого революционным путем политического освобождения, самое слово “Бастилия” стало нарицательным».[41]41
  Тарле Е.В. Взятие Бастилии // Сочинения. Том VI. М., 1959. С. 647.


[Закрыть]

Но на самом деле, Бастилия не была «местом заточения политических преступников, которых бросали туда без суда и следствия» (Троцкий), «твердыней абсолютизма» (Манфред) и «основным оплотом врага» (Тарле). Ее не осаждали и не брали штурмом, она сама открыла ворота народу. Так что же до сих пор ежегодно в этот день салютами и военными парадами отмечают французы? День взятия Бастилии? Но ее никто не брал… День обретения свободы и отмены эксплуатации? Но никакого равенства и братства как не было, так и нет, да, наверное, и быть не может… Строго говоря, французам следовало бы 14 июля отмечать не день взятия Бастилии, а праздник ее передачи народу Парижа. Но в этом нет ничего героического (не считать же подвигом зверское убийство маркиза де Лонэ и некоторых из его ветеранов), и подобные события плохо пригодны для общенациональных празднований.

Не будучи политиком и историком, Александр Дюма в своем романе «Анж Питу» сформулировал все просто великолепно: «Бастилия была не просто государственная тюрьма, она была символ тирании. Свобода начинается с уничтожения символа, революция довершает остальное».[42]42
  Дюма А. Анж Питу. URL: https://thelib.ru/books.


[Закрыть]

За уничтожение символа заплатили своими жизнями несколько десятков человек (например, из числа швейцарцев были убиты 21 человек). Жертв революционного террора было, по оценкам, около пятидесяти тысяч (только на гильотине в Париже погибли 18 613 человек). А вот в ходе гражданских войн, вызванных Великой французской революцией, погибли уже от 600 до 800 тысяч человек. Так вот довершилось остальное…

Но легенда о штурме Бастилии была нужна – революции всегда питаются такими легендами. И потом, как это обычно и бывает, нашлись те, кто сумел доказать, что участвовал в свержении «символа тирании». В результате, 863 парижанина назвали «почетными участниками штурма» или просто «людьми Бастилии», и они потом много лет получали государственный пенсион «за особые заслуги перед Революцией».

А что же Бастилия? Уже 15 июля 1789 года мэрия Парижа, приняв предложение Жоржа Дантона, создала комиссию по разрушению крепости. Работы возглавил некий предприимчивый гражданин, которого звали Пьер-Франсуа Паллуа. Это он «подогнал» рабочих, это он стал производить миниатюрные модели Бастилии и продавать их (таких моделей наштамповали сотни экземпляров), это он додумался продавать и обломки крепости с надписью: «Подтверждаю, что это камень Бастилии. Паллуа-патриот». Отметим, что этого «патриота» самого посадили в декабре 1793 года за растрату, но он и там сумел выкрутиться и прожил 80 лет, пережив и Революцию, и Директорию, и Консульство, и Империю, и Реставрацию.

Когда стены Бастилии снесли более чем наполовину, на ее руинах устроили народные гулянья и вывесили табличку: «Здесь танцуют, и все будет хорошо!» Окончательно крепость разрушили 21 мая 1791 года, а камни ее стен и башен были проданы с аукциона почти за миллион франков.

«Ah! ça ira» (Ах, [дело] пойдёт!» или Ах, пойдут дела на лад) – одна из самых знаменитых песен Великой французской революции. До появления «Марсельезы» – неофициальный гимн революционной Франции. Возникла летом 1790 года в дни подготовки к празднику, посвященному годовщине взятия Бастилии.

Париж эпохи Первой империи

Наполеон Бонапарт

По словам историка А.А. Постниковой, так называемые «места памяти» являются «мощным средством репрезентации власти и залогом ее вечности в сознании последующих поколений».[43]43
  Постникова А.А. Наполеоновская эпоха в «местах памяти» Парижа: репрезентация власти в архитектуре // Политическая лингвистика. 2015. № 1 (51). С. 201.


[Закрыть]

В случае с Парижем, идеальным материальным воплощением этого является Первая империя, неразрывно связанная с именем императора Наполеона I. И в самом деле, Париж стал «местом памяти» Наполеона, напоминанием французам и многочисленным гостям французской столицы о той великой эпохе. Последующие правители, воздвигая памятники в честь императора, стремились через образы прошлого подчеркнуть значимость своей собственной власти. Таким образом, память о Наполеоне Бонапарте стала неотъемлемым элементом французской политической системы.

Париж на века слился с историей той эпохи, стерев грань между прошлым и настоящим и став частью повседневной жизни французов. У Оноре де Бальзака в романе «Шагреневая кожа» есть такие слова: «Волнение его было похоже на то, какое мы все испытывали перед Наполеоном, какое мы вообще испытываем в присутствии великого человека, блистающего гением и облеченного славой».[44]44
  де Бальзак О. Шагреневая кожа. М., 2003. С. 13.


[Закрыть]

Париж изменял свой облик, чтобы соответствовать сначала великолепию Людовика XIV, а потом изяществу Людовика XV. Век Просвещения и новая республика, возникшая после Французской революции, поощряли классическую простоту, а эпоха Наполеона оставила наследникам имперскую пышность.

ЭДВАРД РЕЗЕРФОРД

английский писатель

Париж – это великий город, а Наполеон Бонапарт – это великий персонаж истории, причем не только французской. Наполеон впервые приехал в Париж, перейдя из Бриеннской в Парижскую военную школу, в октябре 1779 года, а в последний раз он находился в столице весной 1815 года. Итого, можно сказать, что с некоторыми (порой весьма длительными) перерывами он был связан с Парижем довольно значительный отрезок времени из своей потрясающе насыщенной событиями жизни.

Естественно, в современном Париже сохранилось немало мест, так или иначе связанных с жизнью Наполеона, а также его ближайших родственников и сподвижников (например, сохранившиеся здания, памятники, гробницы и т. д.). Немало мест не имеют прямого отношения к Наполеону, но носят имена, связанные с его историей (например, знаменитые «маршальские» бульвары, мосты и т. д.). В целом можно утверждать, что Париж – это своеобразный музей наполеоновской эпохи под открытым небом, для осмотра которого явно не хватит одного-двух дней свободного времени.

Неизвестный художник. Наполеон Бонапарт – кадет Военной школы в Париже.

Памятники Парижа, воздвигнутые при Наполеоне и в честь Наполеона, стали вечным олицетворением его образа в жизни Франции и французов. Сам император стремился оставить память о себе не только в военных и политических деяниях, но и в архитектуре. В связи с этим в Париже все годы его правления велось активное строительство.

Русский офицер А.Г. Краснокутский, вступивший в 1814 году в Париж вместе с русской армией, несмотря на негативное отношение к завоевателю, отмечал:

«Беспристрастие заставляет сказать, что Буонапарте много способствовал к блестящему украшению Парижа. Он предпринимал всякие меры, дабы похищать военной силой достопримечательнейшие произведения художеств в Европе; устраивал величественность дворцов, великолепие зданий, обширность улиц, пространство площадей и повсюду сооружал блистательные памятники в честь храбрых воинов».[45]45
  Краснокутский А.Г. Взгляд русского офицера на Париж во время вступления государя императора и союзных войск в 1814 году. СПб, 1819. С.10–11.


[Закрыть]

Много способствовал… Это еще мягко сказано. Когда Наполеон пригласил короля Вюртемберга посетить французскую столицу и спросил его, как тот ее находит, собеседник не без сарказма ответил: «Я нахожу ее очень хорошей для города, который взяли приступом архитекторы».[46]46
  Mémoires du chancelier Pasquier: histoire de mon temps. Tome 1. Paris, 1903. P. 48.


[Закрыть]

Архитектурная история столицы зачастую оказывалась связанной с выдающимися событиями наполеоновской эпохи <…> Сам Наполеон проводил мало времени в Париже. Согласно подсчетам Жюля Берто, император прожил в столице всего 955 дней из своего десятилетнего правления. Но в городе, который празднует каждую военную победу, многие дни становятся предлогом для военных парадов и факельных шествий.

ИВАН КОМБО

французский историк

Крупнейшими архитекторами той эпохи были Шарль Персье и Пьер-Франсуа-Леонар Фонтен, работавшие вместе и вошедшие в число основоположников стиля ампир (от слова «empire», что переводится как «империя»). В частности, эти архитекторы значительно расширили площадь Лувра за счет новых пристроек.

Пьер Дени Мартен. Прибытие короля Людовика XIV и Великого Дофина на торжественное освящение церкви парижского Дома Инвалидов 28 августа 1706 года. 1706 год

Впервые Наполеон принял Персье и Фонтена в 1799 году, и он доверил им переделку Мальмезонского дворца для своей первой жены Жозефины. С той поры им доставались многие самые престижные заказы; Фонтен к тому же с 1801 года занимал должность правительственного архитектора. Среди их произведений наиболее известна Триумфальная арка на площади Каррузель. Они также заново оформили Елисейский дворец, загородные дворцы в Сен-Клу, Фонтенбло и Компьене. Все эти декоративные ансамбли должны были придать наполеоновскому правлению антично-римское величие.

Кроме того, Наполеон значительно пополнил коллекцию картин Лувра.

* * *

Отметим, что к 1793 году в Лувре насчитывалось 500 картин и 155 других художественных предметов, и большая часть из них происходила из королевских коллекций. Располагались они в основном в Большой галерее. Затем, уже в период Директории, было провозглашено, что Франция имеет суверенное право на произведения искусства из других стран, чтобы украшать «царство свободы». Первая партия захваченных французской армией художественных памятников поступила из Нидерландов в 1794 году. В 1796 году, после оккупации Италии французскими войсками под руководством Наполеона, из этой страны было вывезено все самое ценное из знаменитых коллекций Ватикана, виллы Боргезе, а также богатейших собраний Флоренции, Венеции и других городов. В Лувре тогда находились Аполлон Бельведерский, Лаокоон и прочие шедевры. Кроме того, во Францию шли многочисленные обозы с произведениями искусства из различных государств на территории Германии, из Австрии и других стран Европы, куда под звуки «Марсельезы» входила французская армия.

В экспедиции Наполеона в Египет и Сирию приняли участие десятки археологов и ученых. Так во Францию была отправлена большая партия памятников Древнего Египта, ставшая основой для образования нового отдела Лувра.

Лувр при Наполеоне был объявлен центральным художественным музеем Европы, он стал символом мирового господства и мощи его империи. Директором Лувра был назначен барон Доминик Виван-Денон, участвовавший в военных походах Наполеона. Он очень энергично проводил политику расширения коллекций. При нем собрание Лувра было впервые систематизировано по географическому и хронологическому принципу. Для того чтобы восполнить пробелы собрания музея, в 1811 он отправился в Италию и приобрел произведения Джотто, а также картины итальянских художников XV века. Это был один из первых примеров систематического пополнения коллекции в истории музейного дела.

Вряд ли Наполеон сам хорошо разбирался в искусстве, но когда в Лувр привезли знаменитую «Джоконду» Леонардо да Винчи, он был так восхищен ее таинственной улыбкой, что повесил картину у себя в опочивальне.

После падения империи Наполеона многие вывезенные им из других стран коллекции были возвращены, однако далеко не все. Так, например, почти половина захваченных в Италии картин так и осталась в Лувре.

* * *

В 1802 году, после заключения Амьенского мира, в ознаменование великих побед французского оружия в Париже было решено возвести Триумфальную арку (Arc de Triomphe du Carrousel) по образцу аналогичных арок Древнего Рима. Идея эта принадлежала Наполеону. Строительство возглавили архитекторы Шарль Персье и Пьер-Франсуа-Леонар Фонтен. Оно было начато в феврале 1806 года на площади Каррузель, находящейся между Лувром и садом Тюильри. Заметим, что довольно странное название этой площади (с французского «carrousel» переводится, как «карусель» или «конные состязания») произошло от конных праздников, родоначальников современных военных парадов, проводившихся на этом месте королевским двором в XVII веке.

Взяв за образец арку императора Септимия Севера в Риме, французские архитекторы возвели постройку высотой более 14 метров, длиной более 17 метров и шириной 10 метров.

Восемь скульптур солдат различных родов войск и сейчас венчают колонны из цветного мрамора: на фасаде, смотрящем на площадь Каррузель, стоят кирасир (работа скульптора Лонэ), драгун (работа скульптора Корбе), конный егерь (работа скульптора Фуку) и конный гренадер (работа скульптора Шинара); на фасаде, смотрящем на сад Тюильри – гренадер (работа скульптора Дарделя), карабинер (работа скульптора Монтони), канонир (работа скульптора Бридана) и сапер (работа скульптора Дюмона).

Четыре стороны арки украшены мраморными барельефами со сценами побед наполеоновской армии при Ульме и Аустерлице.

Джордж Ричмонд. Наполеон, читающий письмо об отречении. 1886 год

В апреле 1808 года на вершину арки была водружена квадрига (античная двухколесная колесница с четырьмя запряженными конями), украшавшая до этого фасад церкви Святого Марка в Венеции. История этой квадриги такова: в XIII веке эта скульптурная композиция была после захвата Константинополя перевезена в Венецию, а в 1798 году Наполеон перевез ее в качестве трофея во Францию.

Торжественное открытие Триумфальной арки на площади Каррузель состоялось 15 августа 1808 года.

Ипполит Беланже. День парада в эпоху Империи. 1862 год

После Реставрации квадрига была возвращена в Венецию, и в настоящий момент арка увенчана трехметровой скульптурной группой работы Франсуа-Жозефа Босио (четверка лошадей везет богиню Победы, символ Реставрации, в сопровождении аллегорических фигур).

Бывший член Конвента Антуан-Клер де Тибодо вспоминал:

«Триумфальная арка на площади Каррузель была почти закончена, но ее верхушка еще была скрыта за большим полотном. Император спросил, когда можно будет увидеть арку полностью открытой. Ему ответили, что это произойдет, когда закончат работу над его статуей. Это был сюрприз от Денона. Император рассердился. Он и не знал, что его статуя должна была стать главной темой памятника, воздвигаемого по его инициативе и на его средства во славу армии. Он приказал, чтобы его статую убрали, и чтобы колесница, если уж не придумали ничего лучшего, осталась пустой. Ему подчинились. Однако его статуя все равно появилась на вершине Аустерлицкой колонны!»[47]47
  Thibaudeau, Antoine-Claire. Le Consulat et l’Empire, ou Histoire de la France et de Napoléon Bonaparte de 1799 à 1815. Tome III. Paris, 1835. P. 512.


[Закрыть]

* * *

Результаты градостроительства при Наполеоне были значительны: было возведено несколько мостов, сооружены новые набережные…

Важным «местом памяти» о военной славе Наполеона в Париже является Триумфальная арка, строительство которой было начато в 1806 году после победы императора под Аустерлицем.

Сейчас эта достопримечательность 8-го округа Парижа находится на площади Шарля де Голля (Arc de Triomphe de la place Charles-de-Gaulle). А первоначально это место называлось холмом Шайо. Сравнение со звездой этому месту придавало похожее на звезду сочленение в одном месте нескольких дорог, проложенных для удобства охотников. В 1787 году это место стало называться заставой Звезды (barrière de l’Étoile).

Наполеон приказал соорудить в Париже Триумфальную арку во славу французского оружия 18 февраля 1806 года. Для строительства было выбрано место в начале улицы Сент-Антуан. Однако это место оказалось не совсем удачным (после постройки арка значительно бы затруднила движение), и, в конце концов, строительство было перенесено на заставу Звезды, в самое начало Елисейских полей – любимого места прогулок парижан и гостей французской столицы.

Первый камень в основание арки был заложен в день рождения императора – 15 августа 1806 года. Строительство было поручено архитектору Жану-Франсуа Шальгрену.

Разрабатывая проект, Шальгрен взял за основу римскую арку императора Константина, увеличив ее до гигантских размеров: высота – 50 метров, ширина – 45 метров, глубина – 22 метров. Кстати сказать, вплоть до наших дней эта Триумфальная арка остается самым большим в мире сооружением подобного рода.

Робер Лефевр. Портрет Шарля Персье. 1807 год

Ожидалось, что в 1810 году новоиспеченная императрица Мария-Луиза (вторая жена Наполеона) торжественно въедет в Париж через проем арки, однако реальность оказалась иной: военные расходы поглощали все средства казны, и к 1810 году строители успели лишь заложить фундамент. Всю остальную конструкцию пришлось спешно сооружать из деревянных брусьев, обклееных раскрашенным полотном. И хотя арка выглядела как настоящая и представляла собой точное воплощение проекта Шальгрена в масштабе «один к одному», триумф Наполеона оказался несколько смазанным (трудно представить себе, что в Древнем Риме императоры стали бы праздновать свои достижения под сводами подобных «декораций»). Впрочем, это досадное недоразумение затмил грандиозный фейерверк, окрасивший небо над Парижем в самые невероятные цвета.

Но вот отгремели праздники, деревянную конструкцию разобрали, и строительство арки возобновилось. В 1811 году Шальгрен умер, но работы все еще не были закончены, а в 1814 году, после крушения Империи, их вообще приостановили (в то время арка достигала уже около двадцати метров в высоту).

Постройка арки была завершена только при короле Луи-Филиппе, и ее торжественное открытие состоялось 29 июля 1836 года.

Арка украшена ансамблем рельефов работы известных французских скульпторов, изображающих знаменательные события революционных и наполеоновских войн. Непосредственное отношение к Наполеону имеют рельефы «Триумф 1810 года в честь подписания Венского мирного договора» (его еще называют «Апофеоз Наполеона»), «Сражение при Абукире», «Сражение при Аустерлице», «Аркольский мост», «Сопротивление нашествию 1814 года» и «Взятие Александрии».

На внутренних стенах арки выбиты фамилии 558 генералов – участников сражений pеволюционных и наполеоновских войн.

15 декабря 1840 года под сводами арки медленно проследовала торжественная процессия с останками Наполеона, доставленными с острова Святой Елены. Император все-таки удостоился посмертного триумфа…

В 1853 году по распоряжению Наполеона III началась реконструкция территории, прилегающей к Триумфальной арке. Со всех сторон к ней, подобно спицам гигантского колеса или лучам звезды, протянулись двенадцать больших улиц. Расчищенная вокруг арки площадь получила название площади Звезды (с 1970 года она называется площадью Шарля де Голля).

Показалась Триумфальная арка на своих чудовищных лапах, – как будто при въезде в город стоял нескладный великан, который вот сейчас зашагает по широко раскинувшейся перед ним улице.

ГИ ДЕ МОПАССАН

французский писатель

В наши дни Триумфальная арка – такой же официальный символ Парижа, как Эйфелева башня или Собор Парижской Богоматери. Отсюда берут начало парады, шествия и другие торжественные мероприятия. В такие дни арку украшают огромным трехцветным флагом Франции.

* * *

Помимо Триумфальной арки, визуальным олицетворением побед Наполеона стала Вандомская колонна со статуей Наполеона наверху, возвышающаяся в центре одноименной площади.

Вандомская площадь (ранее площадь Людовика Великого) – одна из «пяти королевских площадей» Парижа. Она располагается неподалеку от сада Тюильри и Парижской оперы. Площадь была сооружена в 1687–1720 гг. по проекту архитектора Жюля Ардуэн-Мансара в честь короля Людовика XIV, а свое нынешнее название она получила по имени Сезара де Бурбона, герцога Вандомского, Великого адмирала Франции, внебрачного сына короля Генриха IV и Габриэль д’Эстре, герцогини де Бофор, дворец которого находился здесь.

Первоначально площадь была создана для обрамления конной статуи короля Людовика XIV работы скульптора Франсуа Жирардона. Во время Французской революции этот памятник, как, впрочем, и множество других, был уничтожен.

Главной достопримечательностью площади является Вандомская колонна, сделанная по образцу римской колонны императора Траяна. Эта колонна была построена под руководством барона Виван-Денона по проекту архитекторов Жака Гондуэна и Жана-Батиста Лепера в 1806–1810 гг.

Первоначально, еще в 1803 году, Наполеон задумал воздвигнуть в центре Вандомской площади колонну в честь военных побед Франции, украшенную изображениями национальных героев, начиная с Карла Великого. Но в марте 1806 года министр внутренних дел Жан-Батист Номпер де Шампаньи предложил поставить колонну в честь блистательных побед самого Наполеона в военной кампании 1805 года. Эта идея и была реализована.

Высота колонны составляет 43,5 метра. Аустерлицкой эту колонну называют потому, что ее каменный ствол украшает спираль барельефов работы скульптора Этьенна Бержере, отлитых из бронзы 1200 австрийских и русских пушек, захваченных в результате блестящей победы Наполеона при Аустерлице.

А. Монфор. Наполеон прощается со Старой Гвардией. XIX век

На вершине гигантской колонны скульптор Антуан-Дени Шоде установил бронзовую статую Наполеона, изображенного в виде римского императора. В руке император держал крылатую фигурку Победы. У подножия статуи имелась смотровая площадка.

Однако в 1814 году статуя Наполеона была демонтирована и заменена на белый флаг Бурбонов с лилиями. В 1818 году статую расплавили и сделали из нее статую короля Генриха IV. Позже, в 1833 году, король Луи-Филипп, пытаясь использовать славу Наполеона и симпатии французов к нему, приказал сделать новую статую императора (на этот раз в виде «маленького капрала» в треугольной шляпе и походном сюртуке) и вновь водрузить ее на колонну. В 50-е гг. Наполеон III, опасаясь, что высокохудожественная статуя может пострадать от непогоды, распорядился снять ее и выставить в Доме Инвалидов у гробницы Наполеона I, а для колонны сделать копию.

Жан-Батист Герен. Портрет Маршала Мормона. 1837 год

Но самые драматические события ждали Вандомскую колонну в дни Парижской Коммуны, то есть в 1871 году. Известный художник Гюстав Курбе еще с момента падения Второй империи в сентябре 1870 года высказывался за перенос колонны на эспланаду Дома Инвалидов. Он писал: «Помещенная таким образом, она выполнила бы свою задачу. Там, по крайней мере, инвалиды могли бы поразмыслить над тем, как они заработали свои деревянные ноги».[48]48
  Рябов Ф.Г. Стоило ли низвергать Вандомскую колонну? // Новая и новейшая история. 1992. № 2. URL: http://vivovoco.astronet.ru.


[Закрыть]

Позже Гюстав Курбе утверждал:

«Я не хотел, чтобы Вандомскую колонну разбирали, я хотел, чтобы с так называемой улицы Мира убрали кусок металла, переплавленный из пушек. Если бы при этом рельефы отправили в исторический музей, если бы их поместили в качестве панно на стенах двора Дома Инвалидов, я не увидел бы в том ничего дурного. Эти храбрые люди захватили пушки ценой потери конечностей; зрелище барельефов напомнило бы им об их победах, коль скоро это принято называть победами».[49]49
  Рябов Ф.Г. Стоило ли низвергать Вандомскую колонну? // Новая и новейшая история. 1992. № 2. URL: http://vivovoco.astronet.ru.


[Закрыть]

Тем не менее, 12 апреля 1871 года Парижская Коммуна приняла декрет о разрушении Вандомской колонны. Он гласил:

«Парижская Коммуна, считая, что императорская колонна на Вандомской площади является памятником варварству, символом грубой силы и ложной славы, утверждением милитаризма, отрицанием международного права, постоянным оскорблением побежденных со стороны победителей, непрерывным покушением на один из трех великих принципов Французской республики – Братство, постановляет:

Статья первая и единственная – колонна на Вандомской площади будет разрушена».[50]50
  Там же.


[Закрыть]

В результате, 16 мая 1871 года колонна была повалена на землю при огромном стечении народа: по некоторым сведениям, при этом действе собралось до двадцати тысяч человек.

Дело оказалось нелегким и стоило 28 000 франков. Сроки разрушения (первоначально церемония была назначена на 5 мая, то есть на 50-летнюю годовщину смерти Наполеона) несколько раз переносились. Когда стали тянуть канаты, они порвались. Пришлось заменить некоторые детали лебедок. Только в шестом часу вечера колонна под звуки «Марсельезы» наклонилась и рухнула, развалившись на куски. Статуя Наполеона также разбилась. Множество людей кинулось к обломкам, разбирая их на сувениры и для коллекций.

Орас Верне. Оборона заставы Клиши. 1820 год

В этот же день член Парижской Коммуны Жюль Мио, обращаясь в ратуше к возвращавшимся после этой церемонии людям, подвел итог события:

«Республика дала сегодня великий урок народам и королям. Вандомская колонна рухнула, возвещая своим падением о том, какая судьба неминуемо постигнет всех, кто захочет построить свое благополучие на крови и принципе единовластия. Пусть этот памятник, воздвигнутый Бонапартами к стыду человечества, исчезнет навсегда, как и ненавистное имя этого проклятого рода!»[51]51
  Рябов Ф.Г. Стоило ли низвергать Вандомскую колонну? // Новая и новейшая история. 1992. № 2. URL: http://vivovoco.astronet.ru.


[Закрыть]

Естественно, разрушение Вандомской колонны многие встретили крайне отрицательно. Враждебные Коммуне публицисты Поль Ланжалле и Поль Коррье написали:

«Падение Вандомской колонны произвело сильное впечатление на всю Францию <…> Этот факт казался так гнусен, что всем хотелось видеть в нем прусское влияние <…> Казалось невозможным, чтобы французы решились низвергнуть этот монумент, воздвигнутый во славу нашего оружия».[52]52
  Рябов Ф.Г. Стоило ли низвергать Вандомскую колонну? // Новая и новейшая история. 1992. № 2. URL: http://vivovoco.astronet.ru.


[Закрыть]

Свое негодование активно выразили солдаты-инвалиды. Осудил разрушение Вандомской колонны и Виктор Гюго, человек, несомненно, демократических убеждений. В одном из его стихотворений можно прочитать: «Но ведь это Франция. Как, французы, мы опрокидываем то, что стоит еще прямо <…> Ведь это великая Франция, и что нам за дело до Бонапарта».[53]53
  Быстрянский В.А. Очерки по истории Парижской коммуны. СПб, 1921. С. 156.


[Закрыть]

Как и следовало ожидать, после поражения Парижской Коммуны правительство восстановило колонну и статую Наполеона на ее вершине. Бонапартисты и остававшиеся еще в живых ветераны наполеоновских войн с восторгом встретили воскрешение Вандомской колонны – этого алтаря, перед которым во все времена отправлялся, отправляется и будет отправляться культ Наполеона.

* * *

Возведение «мест памяти», посвященных Наполеону, продолжилось в Париже и после смерти императора. Как правило, они создавались для сохранения образа Наполеона в сознании французского общества. Дом Инвалидов, где находится могила императора, – это одно из тех мест, где мы невольно верим в существование неразрывной связи с прошлым.