Электронная библиотека » Сесилия Дарт-Торнтон » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Заклятие немоты"


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 19:15


Автор книги: Сесилия Дарт-Торнтон


Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

ГЛАВА 3
ЛЕТУЧИЕ КОРАБЛИ

Паруса и мечи
 
Эх, сосна высокая, да низкая ветла!
Плывет корабль наш по небу, там, где путь орла.
Сто футов от земли – пустяк, зато какая тишь!
И ты поешь, коль хочется, а той всласть молчишь.
Погладят киль верхушками столетние дубы,
А тоненьких березок здесь и не видали мы.
Скала для нас – коварный риф, а птицы – наш улов.
За бортом бурно пенятся барашки облаков.
Подводные течения не властны в небесах,
Да и зачем они, когда есть ветер в парусах?
Лишь два у нас попутчика, но их вернее нет:
Днем путь подскажет солнышко, а ночью – лунный свет.
И как же можно, братцы, жить, не зная высоты,
Не пообщавшись с тучами и звездами на ты!
 
Старинная песня аэронавтов

Бывалый аэронавт Аред Сэндовер таращился в бледное предрассветное небо, испещренное небрежными мазками темных облаков, и моргал изо всех сил, стараясь отогнать сон. Только что из-за своей усталости он не заметил воздушной ямы – корабль сильно встряхнуло, палуба внезапно ушла из-под ног, затем так резко подскочила, что внутренности Ареда сжались в комок и неприятно заныли.

Сэндовер крепче взялся за штурвал и выровнял курс корабля. Первые лучи солнца позолотили бескрайний океан зеленой листвы. Пробили склянки, возвещая о начале нового получаса. Над головой аэронавта громко хлопали тугие паруса. Ареду казалось, что он держит в руках не руль, а пульсирующее сердце могучей птицы. Несмотря на сильную качку, аэронавт уверенно стоял на ногах. Он ухитрялся почти одновременно смотреть на компас, следить за неровностями ландшафта и не спускать глаз с большого скопления туч у окоема. «Жильварис Тарв» плавно, будто лебедь, скользил над лесом, и лишь самые высокие деревья изредка задевали днище судна ветвями. На мачтах гордо реяли в утреннем свете флаги Эльдарайна и Корабельной Компании Кресни-Бойлач.

Как только пробило семь склянок, Сэндовера сменил другой рулевой, а из камбуза потянуло чем-то пряным, острым и горячим. Капитан внимательно изучил обстановку и отдал негромкий приказ.

– Убрать паруса! – закричал первый помощник.

Аред вместе с другими аэронавтами полез по линям на самый верх, не обращая ни малейшего внимания на бездну, что качалась под ногами. Да ему и некогда было смотреть по сторонам: перед глазами так и мелькали башмаки того, кто карабкался первым, а снизу уже напирали следующие матросы. И вот Аред забрался на рею. Парус бушевал на ветру и хлопал по лицам аэронавтов. Те, перегнувшись пополам, подтягивали его вверх, собирали в огромные складки и пихали под себя обеими руками, в то время как остальные матросы крепко привязывали парусину. На какой-то миг Аред увидел расстилающееся внизу море леса, по волнам которого плыла огромная тень корабля.


Найденыш прятался в одном из трюмов, пристроившись под самым потолком. Несколько часов он продержался там, уперев руки и ноги в деревянные опоры. Аэронавты обшарили весь корабль, но, как и надеялся юноша, ни один не догадался поискать прямо у себя над головой. Юноша не позволял себе расслабиться ни на секунду. Теперь все тело ныло от напряжения. Спал он урывками, все время опасаясь, что его обнаружат и сурово накажут за дерзкий поступок. На палубе часто раздавались тяжелые шаги, потолочные балки скрипели, однако в трюм пока никто не заглядывал. По полу перекатывалась пара незакрепленных бочонков, в которых булькало вино; в ящиках гремели темные кувшины. Юношу мучила жажда, но он не осмеливался опорожнить бурдюк с водой, так как понятия не имел о том, когда ему представится следующая возможность попить или когда корабль достигнет своего пункта назначения – где бы тот ни находился.

«Жильварис Тарв» спешил в город, носящий его имя. Высота полета была предписана заранее – сто пятьдесят футов. Капитан строго следил за тем, чтобы при любой погрузке и выгрузке товара андалумовые и силдроновые щиты в двойном днище судна приводились в необходимое положение, компенсируя изменения веса корабля. Торговые маршруты и высоту перемещения определяла специальная Компания Небесной Навигации, и хозяин каждого летучего судна стремился как можно точнее следовать изданному ею Закону Секторов. Лететь ниже указанного уровня значило встретить больше серьезных препятствий, таких как высокие деревья или острые горные пики. Двигаться выше – создавало опасность столкновения с судном более почтенного ранга.

Холодный встречный ветер с севера-запада не слишком затруднял полет, и на закате солнца «Жильварис Тарв» пересек Великий Западный лес, очутившись над землями богатых фермеров. Сквозь мозаику янтарно-персиковых облаков виднелось лоскутное одеяло лугов и распаханных полей, отороченное темно-зеленой парчой живых изгородей и вьющимися змейками сельских дорог. Вспугнутые тенью корабля овцы разбегались во все стороны, словно летящий пух одуванчиков. «Жильварис Тарв» шел всю ночь, не останавливаясь, и наутро бросил якорь у Эстафетной Башни Стоктон-Вуд. Команда пополнила запасы воды, взяла на борт груз шерсти, соли, говядины, сыра, зерна и бобов.

Юноша, который все время прятался в полутемном брюхе судна, конечно же, не видел ни Башни, ни самого поселения Стоктон-Вуд. Аэронавты сновали туда и сюда, проверяя состояние груза в трюмах. Чужака неминуемо должны были обнаружить, и в конце концов это произошло.

Сэндовер протащил парня по трапу – несколько аэронавтов обернулись на них в изумлении и покачали головами – и выволок на палубу. Несчастный застыл на месте, подслеповато щурясь на яркий свет, на уходящие в небо мачты и опутавшую их оснастку. Вверху хлопали на реях паруса и гордо развевались флаги.

– Капитан, сэр…

Сэндовер отдал честь строгому худощавому мужчине, который уверенно стоял на качающейся палубе в окружении помощников, боцмана и мальчика-слуги. Капитан Шовоунд досадливо отмахнулся, не отрывая взгляда от колыхающихся крон деревьев. Разоблаченный нарушитель? Да кто он, чума его возьми, такой, чтобы отвлекать занятых людей отдела?.. Почти не разжимая губ, Шовоунд негромко произнес, обращаясь к помощнику:

– Ветер меняется. Готовьтесь ложиться на другой галс.

Еще минута – и аэронавты в желтых костюмах были на своих местах, с огромной поспешностью выполняя приказы начальства. Теперь капитан удостоил внимания оборванца, которого Сэндовер все еще цепко держал за локоть.

– На судне обнаружен нарушитель, сэр! – возвестил Аред, хотя в этом не было никакой нужды.

Гримаса недовольства исказила лицо Шовоунда. У него была тяжелая работа: привести огромное судно точно в срок к пункту назначения, не отклоняясь от заданного курса. И он не имел ни одной лишней секунды на общение с преступниками.

– Заковать в кандалы или всыпать шесть горячих?

– Честно говоря, мистер Сэндовер, – задумчиво проговорил капитан, – я недалек от мысли выбросить этого бродягу за борт. Что скажешь, парень?

Тот лишь обреченно опустил голову.

– Сдается мне, что он нем как рыба, – сказал Сэндовер.

Шовоунд отвернулся, сцепив руки за спиной в замок.

– Что ж, придется высадить его в ближайшем порту и сдать местным властям – это самое верное решение. А пока накормите… только после пусть хорошенько потрудится – драит палубы или что он там еще может – пускай отработает проезд. Да проследите, чтоб не снимал капюшона.

– Есть, сэр.

Остаток этого и весь следующий день юноша провел, отдраивая пол в столовой и начищая до блеска медные котлы и сковородки в камбузе. И если сначала аэронавты и косились на безобразное существо – а вдруг это нежить, вдруг принесет проклятие кораблю, – то потом занялись своей работой и вовсе забыли о нарушителе. Опыт этих людей, повидавших в жизни несравненно больше, чем ограниченные обитатели Башни Исс, сделал их более терпимым к чужим странностям.

Юноша со страхом размышлял о том, что ожидает его в Жильварис Тарв. Готовясь к побегу из Башни, он больше ни о чем не думал, наивно полагая, что это решит все его проблемы. И что же теперь: жестокое наказание или нечто похуже – может быть, его отошлют обратно? Но даже если юноше позволят остаться в новом городе – не станет ли тот очередной беспросветной тюрьмой, с неизменным каторжным трудом, побоями и оскорблениями? «И все же, – упрямо думал он, – это город, там столько разных людей, кто-нибудь из них может узнать меня».

Корабль напоминал пчелиный улей: матросы в желтых кителях плели и сматывали канаты, чинили паруса, карабкались на реи и спускались обратно; били склянки, звучно отдавались приказы; паруса надувались над головой подобно распухающим грозовым тучам; лучи закатного солнца проникали сквозь любую брешь в парусине, будто прокалывая ее раскаленными докрасна иглами.

На третий день якорь был брошен у Седловидного перевала. Вдоль правого и левого борта неясно вырисовывались силуэты Неприступных гор. Крутые пики горели закатным огнем, но поросшие лесом ущелья уже лежали во тьме. Несмотря на то, что оставшаяся часть пути сулила много опасностей, она была все-таки последней: капитан рассчитывал прибыть в Жильварис Тарв на исходе следующего дня.

Юноше разрешили поужинать вместе с командой. Не в состоянии проглотить даже один кусочек тушеного мяса, он удовольствовался черствым хлебом и маленькими, но очень сладкими яблоками. Ночевать парню пришлось в крепко запертом трюме – матросы боялись, что он сбежит и будет бродить по кораблю, словно призрак, не давая спокойно спать.

В течение всей ночной вахты Аред Сэндовер мог наблюдать мерцающий вдали слабый огонек – там, где легендарный Корабль Света навеки бросил якорь у Пика Вороньего Холода. В горах слышался безутешный женский плач. Он то приближался, то вновь отдалялся; протяжный мучительный вой сперва нарастал, набирал силу, потом вдруг сменялся прерывистыми страдальческими всхлипами… Столь неописуемая скорбь заключалась в этих нечленораздельных воплях, что на судне никто не сомкнул глаз. Каждый молчал, чувствуя ледяные мурашки на спине; нервы матросов напряглись сильнее, чем корабельные канаты; неведомая тяжесть сковала команду, не давая ни шевельнуться, ни вздохнуть. Плач повторился еще три раза, отраженный раскатистым горным эхом, и смолк. Наступила страшная, неестественная тишина.

Голос Плакальщицы предвещал только одно: кого-то ждала смерть.


Утро выдалось холодным и синим, будто морская вода. Туман стелился по земле и плотно окутывал горные вершины. Пришла пора сниматься с якоря. На то, чтобы поднять массивную стальную цепь длиной в сто пятьдесят футов, потребовалось немало времени и усилий. Дабы не сбиваться с ритма, аэронавты затянули матросскую песню, каждую строчку которой многократно повторило эхо. Утренний ветерок приятно освежал лица и трепал волосы матросов. На сей раз «Тарву» предстояло идти вполсилы: капитан готовился пересечь коварную местность с величайшей осторожностью.

На палубе раздавались свистки и громкие команды. Под крыльями заработали силдроновые пропеллеры. Их лопасти крутились все быстрее по мере того, как тугие паруса разворачивались на мачтах Летучего корабля.

Солнце еще не показалась из-за гор. Утренний пар исходил от утесов, а внизу, в глубоких ущельях лежала непроглядная лавандовая тьма. Воздухоплавание в этих краях требовало истинного мастерства. Сильная качка, вызванная исключительной неровностью ландшафта, а также воздушные ямы и завихрения создавали тяжелые условия для навигации. Скользящий в первых рассветных лучах Летучий корабль казался на фоне Неприступных гор крохотной прозрачной стрекозой. Неожиданно найденыш ощутил, как по жилам серебряным потоком разливается возбуждение; каждый бледный волосок на руках встал дыбом, и юноша задрожал от нетерпения: близилась бродячая буря.

Дневное светило наконец вышло над горными пиками; почти одновременно с ним на небе появился какой-то силуэт. Аэронавты косились на него с дурным предчувствием. Разглядев двухмачтовый бриг, который уверенно мчался навстречу «Жильварис Тарв», вахтенный матрос отчаянно забил в склянки.

– Черный парус! Справа по борту пираты!

– Убей меня гром! Откуда взялась эта чума? – Первый помощник капитана разразился потоком ругательств.

Аэронавты бросились заряжать корабельные пушки. О том, чтобы повернуть назад или обойти легкое, узкое и более маневренное судно в горах, не приходилось даже мечтать. Оставалось одно: сражаться.

Но черный бриг застал команду врасплох, бесшумно вынырнув из засады прямо перед носом у «Жильварис Тарв» и заняв удобную позицию наверху. Жестокий град из стрел и камней обрушился на торговый корабль. Несколько раненых матросов со стонами повалились на палубу.

– Капитан, сэр! – прокричал, задыхаясь, боцман. – Предлагаю зажженные стрелы.

– Хотите схоронить нас под горящими обломками?.. Приказываю палить из пушек!

Крик боцмана потонул в ужасном шуме: пираты открыли огонь первыми. Им даже не приходилось целиться, условия были идеальными. Вскоре грот-мачта с грохотом рухнула вниз, увлекая за собой фок-мачту. Матросы, что находились на реях, полетели за борт; по ущелью прокатилось гулкое эхо разрушения и вопли несчастных. Правое кормовое крыло судна отломилось и, кувыркаясь, полетело в пропасть. Осколки силдроновых пропеллеров взмыли в небо и исчезли. Вот так после первой же атаки «Жильварис Тарв» был безнадежно искалечен. На палубе царил полный хаос. Обломки рей тяжело перекатывались, волоча за собой спутанные канаты. Команда отчаянно пыталась спасти положение. Но Аред Сэндовер, вцепившийся в перила, чтобы не упасть вместе с другими, не обманывался: он и его товарищи обречены. Черный бриг неумолимо приближался.

Безымянный юноша стоял на мостике с непокрытой головой, чувствуя приближение шанга. Страха не было, только оцепенение и отстраненность зрителя, наблюдающего за жестоким спектаклем. Поймав веревки оснастки, он крепко ухватился за них и обратил взгляд к туманному качающемуся окоему. В следующее мгновение сердце найденыша бешено заколотилось. Никогда еще он так остро не сожалел о своей немоте, как сейчас, когда увидел стальные абордажные крюки, переброшенные через перила и вонзившиеся в корму. Почему, почему он не может закричать и предупредить всех?!.

Парень кинулся туда, где барахтался, пытаясь удержаться на ногах, Сэндовер.

– Чего тебе? – заорал тот. – А ну, отцепись!

Но юноша не отпускал бывалого аэронавта и после короткой борьбы все же заставил его обернуться. Над кормой уже показались головы пиратов. В тот же миг нападающие очутились на палубе, сверкая острыми ножами. Врагов становилось все больше – это пиратские шлюпки бесшумно подкрались к кораблю сзади, пока внимание матросов было приковано к черному бригу. Злодеи издавали устрашающие крики, умело орудуя длинными искривленными клинками. Битва была свирепой. Матросы, конечно, могли постоять за себя в обычной драке, но к такой серьезной передряге они оказались не готовы. Вскоре обе палубы судна были скользкими от пролитой крови.

Вот закаленный в битвах пират с лицом, изуродованным шрамами, бросился на вооруженного мечом аэронавта. Головорез ухмылялся и размахивал саблей у самой груди противника. Тот понимал, что скоро проиграет, но продолжал сражаться, для устойчивости широко расставив ноги. Пират со шрамами то нападал, то вновь отступал; он явно упивался этой игрой. Потом клинки скрестились, металл зазвенел о металл, и меч аэронавта, поддетый кривой саблей, молнией пролетел по воздуху. В ту же секунду правая рука матроса с глухим стуком упала на палубные доски; за ней последовало и тело несчастного.

Один бравый матрос подкрался сзади к пирату, только что выбросившему его товарища за борт, и занес оружие над головой. Но хитрый убийца перебросил саблю в другую руку и, молниеносно развернувшись, с визгом нанес яростный удар. Тело аэронавта было практически разрублено надвое. Товарищ убитого издал отчаянный вопль и бросился с ножом на пирата. В последний момент головорез отскочил в сторону, и нападающий пролетел мимо. Тогда разбойник повернулся и вонзил сталь в спину противника.

Лысый одноглазый пират наносил удары направо и налево; его сабля со свистом рассекала воздух и рубила плоть с легкостью, будто кочаны капусты. Каждому удачному выпаду злодей придумывал названия, выкрикивая в пылу схватки:

– Молотильщик!.. Серп жнеца!.. Кузнечный молот!..

С приходом бродячей бури борьба ожесточилась, словно шанг только больше отравил кровь в жилах дерущихся. Вокруг кипели и клубились тучи, черные, будто дым из печной трубы. Полумрак все чаще озарялся странными радужными вспышками – так сияет лед на солнце, так горят драгоценные камни, так сверкают замерзшие звезды. Капли воды покрыли оснастку судна, превратив канаты в ослепительные ожерелья.

– Отныне это корабль-призрак! – воскликнул умирающий матрос, прежде чем последний вздох проклокотал в его истерзанной груди.

Позабыв о капюшонах, сражающиеся танцевали в ритме самой смерти, и каждого окружало слабое свечение, выжигающее в воздухе его образ – прозрачный, искристый по краям, слегка бледнеющий со временем. Стоило кому-нибудь взмахнуть ножом – тут же распускался целый веер призрачных ножей. Когда падал убитый, его светящиеся двойники падали снова и снова на том же месте. Люди беспорядочно перемещались по палубе вперемешку с фантомами; среди криков, стонов и бряцанья стали раздавалось еле слышное позвякивание хрустальных колокольчиков.

Потерявший мачты клипер накренился и начал медленно падать в ущелье, где росли могучие сосны с прямыми темными стволами.

Один пират, бешено вращая глазами, отскочил от напавшего на него аэронавта и с хлюпающим звуком распорол живот противника. Тот повалился ничком, едва успев вскрикнуть. Другой матрос увернулся от удара, и кривая сабля перерезала толстый канат, за который как раз держался Сэндовер. Аред полетел за борт и упал на высокие кроны деревьев. Сухие колючие ветки с треском ломались под весом падающего тела, но матрос все же остался жив. Корабль полетел дальше, оставив Ареда далеко позади. Те из команды, кто потерял надежду на спасение, в отчаянии сами раскачивались на канатах и прыгали вниз, сдаваясь на милость леса и его жутких тварей. Но не каждому повезло так, как Сэндоверу.

Самые ценные ящики пираты погрузили в шлюпки и отвезли на бриг. Прочее не заслуживало внимания: излишний вес отнял бы у черной посудины нужную быстроту и легкость. После этого злодеи разбили белокрылый клипер о скалы, забрав с него весь силдрон, какой смогли унести. Истерзанный корабль беспомощно повис меж утесов. Солнце уже клонилось к закату, когда живые картинки на залитой кровью палубе поблекли и бесследно растворились. Бродячий ветер отправился дальше, на север. Страшным сценам на клипере суждено было отныне оживать вновь и вновь, с каждым последующим шангом.

Черный бриг мчался высоко над горными пиками, стремясь как можно дальше уйти от места злодеяния, пока патрульные корабли не отправились на поиски пропавшего клипера. Благодаря своей хитроумной конструкции, а также изрядным запасам краденого силдрона пиратское судно взлетало и опускалось с такой скоростью, что у матросов порой закладывало уши.

Пленных выстроили на палубе. Наиболее сильных и здоровых заковали в железо: на черном рынке слишком щедро платили за живой товар, чтобы связывать будущих рабов веревками, которые могли оставить следы на коже.

В пираты шли люди разного толка: городской сброд, воришки, деревенские простаки, поверившие пьяным россказням в таверне, разочарованные солдаты; были и иные, кто бороздил небо под черными парусами по своим собственным, никому не известным причинам. Один из этой братии стоял сейчас перед пленниками, широко расставив босые ноги. Это был загорелый великан с небрежно перебинтованной раной на левом предплечье. Голубые глаза с прищуром ехидно разглядывали побежденных. Давно не видавший стирки капюшон был дерзко откинут назад; спутанные и жесткие, точно проволока, рыжие волосы кое-как скреплялись в узел; кустистые усы имбирного оттенка были коротко подстрижены. В мочке левого уха красовался блестящий золотой диск. Бычью шею обвивала медная цепь, на которой висел тилгал из янтаря с влипшими в него совокупляющимися мухами. Под камзолом из кроличьих шкурок виднелась рваная рубаха некогда белого цвета, открывающая могучую смуглую грудь. Оливковые штаны опоясывал ремень пурпурной кожи с золотой отделкой, а в ножнах на боку скрывался устрашающего вида клинок. Поросшие рыжими волосами лодыжки были покрыты татуировками в виде скорпионов. Безымянный пленник успел разглядеть даже грязные ногти, пока лежал ниц перед этими ногами. По левую сторону от него находились капитан Шовоунд и мальчик-слуга, а по правую – еще дюжина связанных аэронавтов.

– Надо же, урод! – воскликнул рыжий пират. – Нет, правда: кривой, безобразный, настоящий урод!

И, наклонившись так близко, что юноша почувствовал чесночный запах у него изо рта, доверительно сообщил:

Хоггер у нас одноглазый, Никэп ковыляет на деревянной ноге, Черному Тому оттяпали в драке три пальца, Фенрис ваще без ушей, а Десна – он и есть десна, ни одного зуба в пасти. На «Ведьме ветров» служат одни калеки, клянусь огнями Тафтара! Только тебя здесь и не хватало, морей, только тебя!

Он захохотал, и пленным показалось, что у него несколько рядов крепких зубов.

– Я-то не, я здоров, как стадо буйволов. Вишь? – Пират согнул правую руку и поиграл мускулами. Изображенные на бицепсе хищные птицы с разинутыми зубастыми клювами выглядели, надо сказать, довольно несуразно.

– Эх, морей, не хотел бы я встретиться с самим собой в рукопашной! А знаешь, че вывихнуто у меня?.. Мозги. Я чокнутый, вишь?

Он быстро зашевелил косматыми бровями и проревел:

– Позвольте представиться: Большой Медведь Сианад Непобедимый!

Мальчик-слуга всхлипнул тоненьким голоском, и широкая ухмылка сверкнула на суровом обветренном лице пирата.

– В чем дело, тьен ойни? Вишь, я тебя развязываю, и твоего рей приятеля тоже. – Присев на корточки, он так и сделал. – Все, парни, теперь вы с нами! Иногда, вот как сегодня, «Ведьма ветров» нуждается в пополнении команды. Мы потеряли пару славных ребят, которые шустро управлялись с оснасткой, вот и замените их. Эй, что за кислый вид? Лучше у нас, чем на рынке рабов в Намарре, куда отправятся ваши шера шесг приятели. Вам, капитан, бояться нечего: торговая линия Кресни-Бойлач раскошелится за вашу голову.

Шовоунд застонал в ответ и сплюнул кровь с остатками выбитого зуба.

– Э-э, только не пачкать палубу! Парни, видите вон там бочонок с водой? Щас же тащите сюда, это для вас и ваших дружков. И не отлынивать, а то попробуете плетки нашего Винча! «Ведьма» бросит якорь в сумерках, после – ужин, а потом страдайте, сколько влезет! Чего мне жаль, так этого вашего кока, которого мы оставили висеть на дереве: наш-то настоящий садюга. Мы и зовем его Отравой. Право, лучше бы поменять их местами… Че стоите? А ну, живей у меня!

Юноши бросились выполнять приказание.

* * *

Матросы черного брига не отличались ни дисциплиной, ни тем более аккуратностью. И только капитану Винчу удавалось держать эту свору в ежовых рукавицах.

Когда ветер заметно усилился, Винч проревел:

– Убрать брам-стеньги! – Голос его обрушился на обе палубы не хуже самого грозного шторма. – Вы, новички, быстро на реи, а не то такого пинка дам, что сами туда полетите!

Мальчик-слуга открыл рот, чтобы возразить, но передумал и полез вслед за уродцем по шатким ступенькам трапа с подветренной стороны корабля. Взбираться по вантам, когда ветер нещадно треплет оснастку брига, а усталые руки так и норовят соскользнуть с каната, – задача не для слабаков. Вокруг трепетала и хлопала черная парусина, закрывая собой облака. Под ногами, наверное, футах в ста, на палубе суетились другие матросы. Массивные реи выдавались за борт, опасно кренясь над пропастью. Внизу зелено-золотые деревья с остроконечными листьями мчались прочь так, будто состязались друг с другом в скорости.

Матросам, в том числе и двоим новичкам, пришлось ступить на подножный трос. Под тяжестью первого человека веревка осела так, что он уперся подбородком в рею, но вскоре выровнялась, приняв на себя вес остальных. По четыре матроса вцепились в каждую половину реи. Ветер срывал капюшоны с голов и заставлял глаза слезиться. Бриг летел через узкое скалистое ущелье, покачивая мачтами, верхушки которых описывали длинные плавные дуги. Реи при этом просто ходили ходуном.

Мальчик-слуга побледнел и застучал зубами. Безымянный юноша больше не глядел вниз. Страх мало-помалу куда-то исчез, его сменило ликование. Тут, в небесах, неприкаянный парнишка почувствовал себя королем. Он хотел запеть во все горло, но не смог издать даже писка. Матросы перегнулись через рею, захватили такую огромную складку парусины, какую только смогли, затолкали себе под животы и потянулись за следующей. Для этой работы нужны были обе руки, тяжесть тела приходилась на мускулы живота, и те вскоре заболели с непривычки.

Снизу доносилось рычание капитана:

– Пошевеливайтесь, бездельники!

Новички прилежно подражали остальным. На этом судне было только одна школа, и девиз ее гласил: «Учись или сдохни!» Бывалые пираты безжалостно отыгрывались на неопытных членах команды, памятуя о тех временах, когда сами впервые попали на борт черного брига.

Когда весь парус был собран наверху, матросы ударами ладоней уплотнили его, закатали в свиток, а потом привязали к рее. Поспешный спуск, затем подъем на фок-мачту – и все сначала.

На закате «Ведьма ветров» встала на якорь в глубоком узком ущелье. Вечерние зарницы просвечивали сквозь вытянутые словно миндалины облака, окрашивая зловещим алым цветом вершины гор, которые удивительно походили на трех сгорбленных старцев в капюшонах. Когда все паруса были убраны, а канаты сравнительно аккуратно смотаны, команда собралась на общей палубе вкушать так называемый ужин. Пираты запихивали пищу в рот руками, вытирая жир об одежду, волосы и любую подходящую для этой цели поверхность.

Юные новоявленные матросы были настолько измучены, что ели через силу и постоянно клевали носом. Они не знали друг друга и не могли перекинуться ни словечком, однако общая беда сплотила обоих. Пираты походя отпускали в адрес юношей грубые шутки, но те устало пропускали все мимо ушей.

Сегодня команде черного брига улыбнулась удача; победители чувствовали себя настоящими орлами. Те, кто остался невредим, завели спор о том, как делить награбленное.

– Слушайте, заберем все прямо сейчас! – воскликнул один. – Мы недурно потрудились и заслужили награду. Посмотрим, какого цвета золотишко в ихних сундуках!

Пираты одобрительно зашумели и застучали оловянными пивными кружками, вознаграждая оратора за красноречие.

– К чему спешить? – осклабился злодей с длинным лошадиным лицом. – Куда ты спрячешь свою долю, а? В подвесную койку? Да мы отвернуться не успеем, как все наши денежки утекут к какому-нибудь там Спарго.

Тот, кого обвинили в мошенничестве, только что погрузил нос в большой кувшин, собираясь сделать изрядный глоток. Услыхав оскорбление, пират грохнул кувшином о стол и нечаянно угодил в собственную тарелку. Ром расплескался, а грязноватого цвета соус с чавканьем полетел во все стороны. Забрызганные соседи взревели и повернулись к Спарго, который сам перепачкался больше всех.

– Я тебя правильно расслышал, Коготь?

Тот наклонился, ощерив полусгнившие зубы.

– Ну давай, врежь мне.

Щетинистый подбородок пирата угрожающе выдвинулся вперед.

Матросы тотчас позабыли о еде и превратились в заинтересованных зрителей.

Лицо Спарго оставалось непроницаемым. Для начала он толкнул обидчика в плечо. Коготь хохотнул и сделал то же самое, но гораздо сильнее. Побагровев, Спарго ударил изо всей мочи, так что противник чуть не упал. Тот ответил мощным хуком в челюсть. Пираты сцепились всерьез и разошлись до такой степени, что в драке пострадало немало тарелок с квашеной капустой, мучными клецками в соусе и обугленными кусочками говядины. Те матросы, чей ужин был безнадежно испорчен, не стали разбираться, чьей вины здесь больше: кока Отравы или зачинщиков потасовки, – каждый вскочил с места и принялся лупить товарища почем зря. Кругом засвистели кулаки, залетали ошметки говядины, капуста, пивные кружки… Парни с «Жильварис Тарв» сочли благоразумным убраться подальше.

Неожиданно черная плеть со свистом рассекла воздух и звонко щелкнула о палубу. Настала мертвая тишина. Все взоры обратились к капитану Винчу. В хищной лапе великана игриво покачивалась плетка. Надетый на голое тело камзол выставлял напоказ могучую грудь, на которой затейливым орнаментом извивались темно-сизые гадюки. Широкие кожаные полосы, скрепленные железными гвоздиками, обвязывали запястья капитана и талию шириной в три обхвата. Шею украшал традиционный тилгал и ожерелье из акульих зубов. Одно золотое кольцо сверкало в мочке уха, другое – в проколотой ноздре. Правая половина головы капитана была почти выбрита, слева болтались до плеч засаленные каштановые косички.

– А ну, прекратить, жалкая, тошнотворная кучка недоношенных дерьмоедов!

Матросы угрюмо отскабливали от одежды соус и мучные клецки, отправляя в рот кусочки побольше. Капитан сурово оглядел команду и добавил для пущей острастки:

– Есть желающие побеседовать с Леди Плетью?

При этом он ощерился и страшно выпучил глаза. Желающих не оказалось.

Когда в столовой опять воцарился порядок или хотя бы его подобие, рыжий пират Сианад хмыкнул.

– Дерьмоеды? – повторил он, как бы недоумевая. – Странно, почему именно дерьмоеды? Может быть, капитан узнал тайну рецептов Отравы?

– Отраве рецепты не нужны, – возразил громила Крокер и шмыгнул носом с лиловыми прожилками. – Он все готовит из головы.

– Прямо из нее? Что ж, это объясняет подозрительный привкус, – кивнул Сианад со знающим видом. – И все-таки не в обиду тебе будь сказано, приятель, сдается мне, ты частенько жрал то, что другие люди соскребают со своих башмаков.

Матросы дружно загоготали. Крокер вспылил.

– Я вырежу твой гнусный язык, вонючий эрт! – заорал он, вытаскивая острый нож и вскакивая.

– Не спеши, мо гайдей, – Сианад так же молниеносно оказался на ногах и схватился за рукоять кинжала, – а то познакомишься с моим оружием.

Атмосфера вновь накалилась, будто и не было короткого затишья:

– Поосторожней со мной! – проревел громила. – Все враги разбегаются еще до того, как меня увидят!

– Да что ты!.. Но не раньше, чем унюхают?

Темно-синяя вена над левой бровью Крокера вздулась и задергалась.

– Гром и молния! Меня еще никто не побеждал.

– Правда? Стало быть, ты бегаешь гораздо быстрее, чем мы думали.

– Очень умный, да? Я знаю ослов, у которых мозгов в сто раз больше!

– Отлично. Когда-нибудь познакомишь меня со своими братьями?

– Убью!!!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации