Текст книги "Монолог о Себе в Азии"

Встречи с царственным музыкантом

Иду по улице – и вдруг на мотоцикле подкатывает сзади не кто иной как Чокорда Рака Свастика – представитель рода раджей Убуда и главный наставник всего царского оркестра, который играет каждый вечер во дворце. Встречались мы впервые у него дома целых полтора года назад, благо он тоже был тогда автором статей в журнале «Убуд Коммьюнити» – так мы и познакомились. Как он меня вспомнил – ума не приложу, я бы его уже и не узнала просто на улице… Последовало очередное приглашение, которое я решила тогда разделить со своими сотрудниками – семейством организаторов ритрит-центра «Твоя Реальность». Все сложилось спонтанно – и вот ранним вечером мы все встретились в доме Чокорды Раки на той территории царского дворца, куда обычно снаружи вход воспрещен. Хозяин напоил нас хорошим кофе и сыграл на своем любимом инструменте, который смастерил своими руками, на что у него ушел не один год. Вообще, рассказал много интересного о традиционной балийской музыке.

Был период общения с индусом из Гималаев (см. Часть 5), очень любившим музыку, и почти на месяц мы стали едва ли не завсегдатаями во дворце Убуда, благо принцу импонировали домашние встречи со спонтанно сложившейся группой. Однако после отъезда индуса нам снова стало не о чем говорить, кроме йоги, на которую он уповал, чтобы излечиться от всех болезней. Как-то под вечер Чокорда Рака Свастика снова позвонил и заявил, что после ломок в попытках бросить курить чувствует себя лучше и готов заниматься йогой. Правда, оказалось, что питие кофе он отчасти возобновил по утрам, однако от курева воздерживается стойко, хоть еле ползает. Рассказал, как занимается «внутренним очищением» – делает зарядку и дышит капалабхати, даже начал пробовать самостоятельно делать асаны со стеной по моей книге на индонезийском, которую я ему последний раз презентовала. Дала ему дополнительные упражнения на выравнивание ауры, которые ему посильны, а потом просто провела демонстрацию своего комплекса асан – исключительно для вдохновения. Съемку поручили его дочери – студентка старательная, отсняла много. Вышел забавный сюжет, когда принц завязался в лотос и стал пытаться за мной повторять, так что пришлось его остановить – не видя в динамике, что он там вытворяет, трудно контролировать. В итоге, он собрался купить себе новенький коврик и звонить мне сразу, как только будет посильнее для практики.

После визита в мой дом музыканта Ваяна Санглаха, одного из дворцовой группы, упомянутой выше, я вдруг неожиданно удостоилась посещения самого принца Чокорды Рака Свастика, который по-простому явился на веранду моего скромного дома без приглашения посреди бела дня, когда я сама преспокойно практиковала в одиночестве. Конечно, на востоке «гость – это бог», что прекрасно известно не только всякому хозяину, но и всякому гостю. Балийцы вообще именно так обычно и поступают – приходят, когда захотят (а если не вовремя, то так же спокойно сидят ждут или сразу же уходят). Пришлось прервать практику и принимать царственную особу, угощая принца чаем с розеллой и интеллектуальными беседами на духовные темы…

Карма – это наша любимая тема для бесед и даже споров, поскольку балийское понятие кармы (а значит, и отношение к карме) весьма сильно отличается от исходного индуистского, усвоенного мною в Индии, не говоря уже о буддийском. Только теперь показала ему свою книгу «Власть кармы» на английском, что породило новый виток рассуждений. Вообще, балийцы не столько пытаются избавиться от кармы, сколько очень любят ее холить и лелеять. Мокша (освобождение), которая предполагает полную нейтрализацию кармы, здесь никому почти не интересна, все хотят «хорошей кармы», чтобы продолжать перевоплощаться и повышать благосостояние в человеческом облике. Чокорда Рака с гордостью сказал, что знает свой царский род до седьмого колена, а также похвастался перевоплощением своей прабабки в своей внучке – ибо перевоплощаться в одном и том же роду для балийца важно. Конечно, с этим связано полное отсутствие санньясы на Бали, ибо аутсайдеры здесь не котируются, ведь у них наибольшие шансы окончательно развязать все кармические связи (что наоборот чрезвычайно почитается в Индии как путь к полному освобождению). Впрочем, сама идея моей книги ему понравилась, он даже предложил от своего имени поговорить с издателем в Убуде по поводу переиздания.

Новый Год – западный и балийский

Балийцы не справляют западный Новый год, разве что ребятня с хлопушками бегает. Однажды устроили Агнихотру, в другой раз разучивали мантру – в общем, попытки адаптации на свой лад. Балийский Новый год не совпадает и с Китайским, а проходит на один лунный месяц позже, как в Таиланде и Лаосе.

Балийцы вытащили-таки меня из дома уже совсем вечером под Новый год на импровизированное празднование в банджаре – тоже любопытно. Начали они все серьезно: раздали народу листы бумаги и стали диктовать… одну из наиболее ранних и важных индуистских мантр, вторую самую известную ведическую мантру (наряду с Гаятри-мантрой), которую в переводе обычно называют «Побеждающая Смерть» (Маха-мритьюнджайа мантра). Так вот, оказывается, никто из двух десятков весьма пожилых балийцев ранее ее не знал. Вот так индуисты от рождения и до смерти!

Меня уже не впервые поражает балийское «невежество» даже в самых азах индуизма (я сама выучила эту мантру 15 лет назад во время самой первой поездки в Индию, где ее наизусть знает, наверное, каждый ребенок). Вспоминается также в данной связи, как я наблюдала сценку объяснения чакровой системы, которую знает, наверное, каждый западный школьник, а балийцы внимали целителю как обладателю неких «секретных знаний». Более того, сам целитель выспросил у меня и законспектировал самую основную концепцию Панча-коша (пять оболочек), а он-то всю жизнь думал, что есть только тело и аура. Много подобных случаев, всего не перескажешь. Странно мне все это…

Затем все уселись в круг, помедитировали и завершили торжественную часть благословением всех и всея. Далее, как водится, пир горой – правда, опять по-балийски, то есть сплошное мясо с рыбой, так что мне есть было бы почти нечего, если бы прозорливые балийки не принесли несколько вегетарианских блюд заведомо специально для меня. Слава богу, домой меня отвезли еще до полуночи, и Новый год я встретила-таки одна! Впрочем, все балийские причуды скрашивались бесконечной заботливостью и доброжелательностью, и впечатление в целом осталось приятное. А для тех, кто не знает мантру:

OM TRYAYAM BAKAM YAJAMAHE

SUGANDHIM PUSHTI VARDANAM

URVAARU KAMIVA BANDANAAN

MRITYOR MUKSIYA MAAMRITAAT

Сегодня Ньепи – весенний балийский Новый год, который традиционно отмечается как сутки тишины: якобы все сидят дома без света и без звука. На самом деле, улицы пустеют, но во дворах Убуда эффект часто совершенно противоположный. Если в будни народ расходится из дома по разным делам, то в День Тишины (а я отмечала его на Бали четыре года подряд) вся огромная семья закупорена во внутреннем дворе, так что начинается настоящий содом – ведь семья состоит из полутора десятков человек, да и за заборами у соседей стоит почти такой же шум и гам. Все решают накопившиеся за год вопросы и пользуются случаем выяснять отношения. Вообще, Новый год выполняет скорее карнавальные функции: балийцы вытаскивают из коллективного подсознания самых страшных уродов, воплощают их в гротескные огромные фигуры, целый день играют в прятки, а потом торжественно сжигают всю эту нечисть, якобы «злые духи покинули остров». Разумеется, ничего подобного, и уже на другой день поутру всегда можно быстро убедиться в том, что атмосфера на Бали практически не изменилась, и духи кругом кишмя кишат…

Кстати, положено НЕ заниматься никакой работой, кроме обеспечения жизненно необходимых функций. Так вот – мои хозяева решили отвести этот день под чистку прудов в саду, что по размаху предприятия сравнимо с грандиозной стройкой – полдюжины мужиков бегают с ведрами грязи – это надолго… Странные у этого народа понятия о «жизненно необходимом»!

А после первого опыта Дня Тишины мой водитель поутру подмигнул и поинтересовался одним словом: «Арак?» Видя мой недоуменный взор, он пояснил, что бывает еще хуже – многие балийцы просто напиваются в этот день. Так что мне еще очень повезло с хозяевами – вполне приличные трудолюбивые люди.

Пещерные храмы

Там я бывала довольно часто – это совсем рядом с местами для омовений, буквально в пяти минутах езды от Тирта Эмпула. Кроме того, еще с самого первого посещения у меня возникла реальное чувство связи с этим местом, особенно с духом Удаяны – царя-основателя монастыря в XI веке, которого ныне почитают как бога данного храма. Он был одним из немногих, кто пытался привить культуру медитации на Бали, хотя безуспешно. В рамках введения в балийскую культуру это единственный храм, где мы не молимся, а медитируем перед его усыпальницей в пещерном лабиринте. Необычно выглядит скальный комплекс Гунунг Кави в Кунинган, ведь обычно там туристов больше, чем балийцев, а церемонии проводятся очень редко. Но на праздник собиралась вся деревня, и храм заполнился балийцами с подношениями. Причем, скальные ниши древнего монастыря тоже включались в проведение ритуалов, как бы несовместимо это не выглядело…

В малоизвестную пещеру Гоа Раджа (широко известны Гоа Лава и Гоа Гаджа) меня возили балийцы опять-таки ночью. Причем, приглашение я получила сразу по прилете из Малайзии, где провела две бессонных ночи в аэропортах, но, давая свое согласие «съездить помолиться», никак не ожидала, что мне угрожает третья бессонная ночь. Как факт мы выехали в 6 часов вечера группой с дюжину человек, а вернулись к 6 часам утра. Впрочем, время после полуночи прошло уже не в пещере, а в главном храме Бесаких. Поскольку каждый род имеет там свое святилище, а члены группы принадлежали к различным родам, перемолиться в каждом заняло много времени, а потом еще в главном святилище – аккордная молитва. Конечно, были трансы – просто раздавались дикие вопли в темноте, ничего особенного.

Гоа Гаджа – одно из самых ужасно туристских мест возле Убуда, поэтому после первого посещения пещеры я туда ни разу не возвращалась. Но вот однажды мы проезжали мимо нее и остановились специально для моей ученицы, которая была на Бали впервые. Как во всяком музее, за почти целых три года там ровным счетом ничего не изменилось – я просто поснимала с новых ракурсов, а больше всего себя. Сначала на фото идет сама пещера снаружи и изнутри, потом сцена со священником в храме Будды, а далее просто виды в окрестном парке – все очень мило, но и предельно скучно. Конечно, впервые мне было интересно увидеть очередное сочетание Шива-Будды. Рядом есть барельеф Йех Пулу, но он подальше – и о нем я уже писала выше… Вообще, все фотографии можно смотреть в блоге как источнике для книги.

Ориба – вращение для здоровья

Однажды ночью у хозяина умерла мать – с раннего утра во дворе толпа балийцев, поскольку по обычаю все приготовления к похоронам совершает община, а семья лишь пребывает в скорби. Сижу спокойно – ни во что не вмешиваюсь, ученик занимается – и вдруг в сад спускается (а на гостевую часть обычно балийцы не заходят кроме сервиса) брахман, приглашенный для освящения дома. Заинтересовавшись практикой, он сам представился – и неожиданно посвятил меня в существование некой индонезийской системы под названием Ориба, которую он преподает в спорт-школе для балийцев возле знаменитой пещеры Гоа Гаджа, будучи также учителем живописи в школе искусств в Батабулане.

Оказалось, эта система зародилась на Яве в 1941 году и стала весьма популярна по всей Индонезии и даже на Западе – друзья Ида Багус Джембавы ездят преподавать ее в Америку и Японию. Как водится, популярность нуждается в примитивизме – по сути здесь все сводится к вращению руками, которое нужно совершать минимум 3 раза в день по часу. Немудрено, что при такой раскачке брахман в свои 50 с лишним лет выглядит гораздо моложе (а практикует он с 1974 года). Но и к спорту система не сводится – все начинается с молитвы Господу, а в процессе вращения нужно представлять космос как огромное голубое небо, заполняющее тело. В результате достигается баланс между духом, душой и телом. Немного показал, вращает мастерски…

После его ухода полезла в поисковик – на русском вообще никакой информации, на английском очень мало, а вот зато на индонезийском и впрямь все завалено статьями и видео. И чем только балийцы не занимаются на досуге, однако.

Пенглипуран – деревня счастья

В округе Бангли недалеко от храма Тирта Судамала (место для омовения), где я бывала неоднократно, находится довольно примечательная деревенька, сохранившая традиционное обличье благодаря намеренной консервации. Люди живут по-прежнему, но для иностранцев въезд по билетикам под огромные ворота, над которыми написано «традиционная деревня». Впрочем, местный народ сидит по домам, на главной улице и даже в храме довольно пустынно. Бамбуковые хижины и особая каменная кладка ограды, а также некоторая утварь – вот и все достопримечательности, но по мелочи набралось так много впечатлений, что пришлось поделить фотоматериал на профанный и сакральный (условно). Конечно, строительство здесь продолжается, но исключительно в традиционном стиле, новое местами трудно отличить от старого.

Сакральная часть – главный деревенский храм, который высится в конце центральной улицы, а за ним начинается настоящий дремучий бамбуковый лес. По непонятным причинам, сам храм используется скорее как складское помещение для дров, которые также сушатся вдоль храмовой ограды. Засняла также маленькие святилища внутри дворов, таких простеньких петенок для подношений в Убуде уже почти не сыщешь, здесь давно все каменное и монументальное, даже в самом скромном жилище. И немного прогулялась по бамбуковому лесу, особо не углубляясь – все-таки на Бали «змеи, змеи кругом – будь им пусто!»

Вообще, в Азии я практически всегда живу в «культурных деревнях», во всех странах избегая надолго останавливаться в столицах и крупных городах. В Азии гораздо проще совместить «природу» и «культуру», и здесь «деревня» вполне может быть весьма развитым центром активности даже на международном уровне, оставаясь при этом вписанной в природный ландшафт.

Гандалунгу – ашрам по-балийски

Весьма колоритным оказался «ашрам» в деревне Тенкулак рядом с Убудом. Узнала о нем от западных сотрудников местного журнала «Убуд комьюнити», где я печатаюсь, хотя никогда с ними не встречалась лично. Представленный в их видео-клипе мангку (священник) в храме отсутствовал, зато там оказалось множество археологических находок, действительно чрезвычайно древних. Больше всего впечатлил «слон», который по заверениям местных вовсе не является Ганешей, а они так и называют его «ископаемым»! Балийцы мне объяснили, что они считают этот храм «ашрамом» просто потому, что священник очень уважаем местным населением и регулярно проводит в храме собрания с обучением углубленным аспектам богословия и пр. Разумеется, там нет постоянно проживающей общины вместе с гуру, как это принято в индийских ашрамах, – ведь на Бали все семьянины, и санньяса не практикуется вообще. Понравилось также место – храм стоит за речкой, к нему ведет узкий мост, а за храмом начинаются рисовые поля, – полная идиллия духовного уединения.

В той же деревне Тенкулак меня ждал очередной сюрприз с обыкновенной троицей храмов Деса, Пусех и Далем, которые являются обязательными для каждой балийской деревни. Если объединение первых двух храмов практикуется повсеместно, то здесь хитроумные сельчане объединили три храма в одном (Деса, Пусех и Бале Агунг), да и Пура Далем оказалась по сути в том же комплексе с одной оградой, только вход в нее был особый, однако внутри проход в строенный храм был совершенно свободный. И впрямь – зачем строить целых три храма, когда можно построить один большой и просто назвать его тремя именами? Впрочем, подозреваю, что произошло это скорее от недостатка средств в маленькой деревне на постройку «как положено». Здесь тоже немного археологии – древние изваяния стоят в святилищах на высоте. А в остальном – вполне типичный балийских храм. За все годы проживания на Бали я посещала десятки, если не сотни, таких деревенских храмов, которые недостойны своим величием туристских путеводителей, поэтому не стану все пересказывать. А для меня со временем становилось все интереснее заходить именно в такие скромные храмики, чтобы не сталкиваться с толпой туристов, а спокойно молиться и/или медитировать в полном или хотя бы относительном покое и одиночестве.

Отдельный разговор о балийских храмах пойдет в части «Идеальная Индонезия», где индуизм будет рассматриваться как одна из законных религий. Однако я не намерена его выделять так, как это делают при акценте на якобы «уникальность» Бали.

Часть 2. Чёрно-белая магия

Закрыла тему балийского целительства по преимуществу, но целители не исчезли из поля моей деятельности, поскольку на Бали их слишком много. Напомню, что мои ранние балийские опыты собраны в книге «Сакральная Азия», куда вошли также все мои обзорные статьи уже с принципиальной критикой их методов целительства. Здесь я решила просуммировать новые персоналии, а поскольку два целителя ранее упоминались в той книге (Маде Сумантра и Циркус), начну с них. Также отмечу, что отдельные личности имеют статус «гуру», но простые балийцы приходят к ним преимущественно за исцелением от болезней. Точно так же некоторые потомственные брахманы слегка отошли от своей традиционной культуры, однако именно они обучают молодое поколение деревенских бальянов, и наоборот, пара яванских и китайских целителей лечат балийцев почти в рамках индуистской традиции. Малукаты (ритуальные омовения) в источниках я давно стала проводить без целителей или священников (как зачастую делают сами балийцы), поэтому водопады включены в «будни».

Мистер Циркус – интуитивный массаж

Не виделась с Циркусом уже полтора года (см. книгу «Сакральная Азия»), и вдруг мои «сибирские сестры» попросили свозить их к «тому самому прославленному массажисту». К нему можно и самим съездить, но сестры не говорят по-английски, да и на острове пока не очень хорошо ориентируются. На удивление, Циркус вспомнил меня сразу по телефону, поэтому договориться не составило труда, хотя тем утром кроме моих сибирячек он принял всего троих пациентов, ибо собирался после полудня проводить кремацию (напомню, он еще и священник). Поскольку я приехала к нему домой раньше из Убуда, а сестры запаздывали из Нуса-Дуа, в ожидании Циркус занимался… выбором хорошего ножа у пришедшего во двор торговца. Впрочем, чему удивляться, балийцы вегетарианцами почти не бывают, как известно.

Описывать процесс мне лениво – тем более что пациентки были практически здоровы. Циркус славится моментальной точной диагностикой, сканируя вниманием сразу все тело и выдавая проблемные зоны (которые почти всегда с очевидностью совпадают с ранее известными пациенту диагнозами), а также виртуозной проработкой этих проблемных зон. Поскольку он добирается глубоко и часто делает больно, он любит отвлекать внимание всякими шутками и трюками, чтобы человек забылся и расслабился, а он мог пробраться внутрь тела пальцами. Впрочем, он действительно раньше работал при цирке, вроде охранником, так что имя Мистер Циркус – не только от трюкачества.

Напоследок он подарил нам масла, а я получила совсем уж неожиданный подарок в ответ на презентованную мою книгу по йоге на индонезийском. Увидев на обложке мое балийское имя Маде Шри Нади, он торжественно вручил мне стоявшую у него на алтаре статуэтку богини Шри, играющую на некоем струнном музыкальном инструменте (то есть Нади). Это был единственный «сувенир», который удостоился переезда в Санкт-Петербург, коль скоро я не любитель таскать вещи. На тот момент оказалось также, что мы оба сотрудничаем с центром «Твоя реальность», хотя ни разу не встречались на одной и той же программе. Впрочем, этот визит к Циркусу оказался третьим и последним – возить людей в Чангу из Убуда нет смысла, там местных хватает.