Текст книги "Оккультизм: Определение. Методы. Классификация. Применение"

Шарль Барле
Оккультизм: Определение. Методы. Классификация. Применение

Введение

Рассматривая совокупность наших наук с точки зрения их методов и способов исследования, мы, прежде всего, встречаем ряд позитивных наук; они исследуют факты и соответствующие законы посредством наших пяти физических чувств и логики; при помощи этих орудий, считающихся безусловно точными, эти науки восходят от явления к его теории, т. е. к ближайшей непосредственной его причине.

Наукам позитивным противополагаются науки философские – метафизика или философия причин, предмет которой составляет познание первых причин всех вещей и Единой Причины всех причин. Эта наука, главным образом, основывается на свойствах, способностях и идеях, черпаемых ею в духе человека. Между теми и другими целая бездна. Их области совершенно противоположны: первые – занимаются только фактами и предметами конкретными; вторые – преимущественно всем нематериальным. Не менее различны и их методы, или, по крайней мере, их методологические тенденции: первые – от наблюдений самых положительных и материальных восходят к самым общим отвлеченностям законов и непосредственным причинам, применимым к каждому разряду явлений; вторые – с самого начала вынуждены подняться до нескольких, очень простых универсальных принципов, которые содержали бы их более специальные объяснения, нисходя от самого нематериального к конкретному. В наше время были попытки обратить Философию в положительную науку; но, несмотря на все ухищрения, до сих пор не удавалось, не поколебав всего знания в его целом, освободиться от «категорий» или «первоначальных принципов», лежащих в основе философии и противополагающих её положительным наукам.

По-видимому, существует общая почва, на которой эти науки могут встретиться, – область гипотезы; но и тут их противоположность проявляется в том, что и к гипотезе они приходят с двух различных сторон; действительно, положительная наука в гипотезе доходит до полного напряжения сил, между тем как метафизика черпает в ней свои первые основы. Впрочем, эта промежуточная область не есть область достоверного, но она служит только местом борьбы для защиты убеждений, через что обнаруживаются разногласия.

Поэтому названные два рода знания – положительное и метафизическое – с незапамятных времён находится в постоянной борьбе между собою; в наше время положительная наука более чем когда– либо отрицает достоверность данных интуиций, противопоставляя им обновлённую теорию субъективизма; а метафизика постоянно упрекает свою противницу в упорном отрицании наиболее укоренившихся и непреодолимых инстинктов человеческой природы.

Тем не менее, эти различные знания столь же необходимы друг для друга как тень для света, сопротивление для силы, синтез для анализа, субстанция для явления. Положительная наука может создавать свои дедукции и индукции не иначе, как на основных законах человеческого духа и, в частности, на категориях. С другой стороны, метафизика не может пренебрегать свидетельствами чувств и роковой необходимости фактов, превосходно анализированных её противницей.

Такое замечание выясняет в истинном свете характер этих двух родов знания, дополняющих одно другое. Все, имеющее свою противоположность, стремится к соединению с ним при помощи третьего посредствующего начала, подобного первым; не утрачивая при этом своей индивидуальной особенности. Так, например, дополнительные цвета сходятся в белом, который их содержит; бесконечно большое и бесконечно малое сливаются в конечной форме. Гегель превосходно развил этот закон и положил его в основу своей «Логики», выразив его известными терминами: «тезис», «антитеза» и «синтез».

Следовательно, если ищущий истины человеческий дух стремится по двум противоположным направлениям, не будучи в состоянии остановиться ни на одном из них, то в середине между этими двумя крайностями он должен встретить науку посредницу, могущую дать ему искомое, ибо в природе все находится в гармонии; в ней нигде нет пропасти и, тем более, такой, которая, по-видимому, зияет между двумя родами наших знаний; ещё менее, чем где-бы то ни было, допустима она в области человеческого духа, который способен охватить как в целом, так и в частностях, бесконечное пространство и трансцендентальную гармонию космоса.

Эта наука-посредница, подобно положительной науке, должна исследовать явления, доступные нашим физическим чувствам, но в то же время необъяснимые методами, основанными на этих же чувствах; ей необходима помощь трансцедентальных чувств, одновременно аналогичных как нашим обыкновенным чувствам, так и таким психическим способностям, как воображение или интуиция. Причины, которые она откроет в явлениях присущего ей порядка, будут так же непосредственны и близки, как и открываемые положительными науками; но в то же время они будут заимствованы из мира, непохожего на наш физический мир; это будут причины вторые, высшие, так сказать, трансцендентальные, приближающиеся к причинам метафизическим. Можно предвидеть, что в этих науках мы будем иметь дело с материей более тонкой, чем та, к которой мы привыкли, и даже более тонкой, чем та же материя в наиболее разряжённом состоянии.

С другой стороны, в такой науке-посреднице чистая спиритуальность философии, метафизическая абстракция должна будет спуститься с высоты своей совершенной нематериальности и облечься той трансцендентальной материальностью, о которой только что шла речь. Следовательно, она должна нас познакомить с существами более универсальными, чем все доныне нами известные, более эфирными, более могущественными и более близкими к Источнику сил, хотя всё-таки индивидуальными, ограниченными и личными.

Таким образом, целый, совершенно особенный мир должен соответствовать этой науке-посреднице. И, в то же время, в нас самих должно быть нечто, присущее этому особенному миру, что нам позволяет его воспринять, потому что наша человеческая природа содержит в себе кажущуюся антиномию (противоположность) реальностей, собранных в третьей среде.

Наконец, эта наука, одновременно обладающая свойствами как физики, так и метафизики, даёт нам возможность не только мысленно, но и посредством реального, т. е. чувствуемого при известных условиях восприятия, – узнать существа и вещи, соединяющие нас с Первой Причиной и служащие посредниками между нами и Ею. Такая практическая наука непременно должна быть «наукой религиозной».

Итак, подобная наука действительно существует; она известна, разрабатывается и преподаётся с незапамятных времён.

Правильно или нет – это другой вопрос, – но мы её называем теперь «Оккультизмом».

Соответственно приписываемому ему характеру, Оккультизм должен допускать, и действительно допускает факты, доступные нашим чувствам, зависящие от действия силы на вещества более тонкие, чем наша материя.

Оккультизм должен также доставить нам возможность и средства управлять материей и действующими в ней силами[1]1
  Современный спиритизм обнаруживает только часть указанных здесь явлений, – это только отдел Оккультизма.


[Закрыть].

Он должен также дать нам не только способ познакомиться с существами, воплощёнными в этой самой материи и их участием в мировой жизни, но и возможность сообщаться с ними.

Кроме того, Оккультизм должен объяснить философам, каким именно образом эти существа связаны с первым проявлением жизни и соединяют его с реальностями нашего мира: он должен дать детальное решение космических и психологических проблем, о которых ещё спорят философы, в особенности же должен он уничтожить антиномию (противоположность) духа и материи, и заставить признать реальность субстанции.

Словом, можно сказать, что Оккультизм – есть учение о вторых или полуреальных причинах.

Таким образом, если принять в расчёт Оккультизм, то совокупность человеческих знаний должна охватить четыре главных ветви наук:

«Науку положительную»

или знание ближайших причин движения и соотношения всех вещей.

«Оккультизм»

или Вещества и силы, более тонкие, чем наши, рассматриваемые как отдалённые физические причины явлений, исследуемых положительной наукой.

Учение о вторых причинах

Существа, соответствующие этим веществам (онтология и космология), деятели и психические причины явлений.

«Философию»

или учение о первых причинах и о Причине всех причин.

Мы займёмся здесь только вторым из названных подразделений – Оккультизмом; нам предстоит познакомиться с его методом, существенными частями и их распределением.

Глава 1. Предмет и методы Оккультизма

1. Методы Оккультизма

Вплоть до нашего времени Оккультизм считается чисто традиционной наукой, утверждения которой могут быть проверены, применены и доступны только очень ограниченному числу избранных натур. Поэтому обыкновенно и не занимаются рассмотрением вопроса о его методах[2]2
  Из современников только один писатель ясно обсуждал вопрос о методе в Оккультизме, это – Папюс. В своём сочинении «Методическое исследование Оккультной науки» он приписывает Оккультизму особый метод исследования – «аналогию»; но аналогия – не метод; это – ещё более несовершенный способ рассуждения, чем дедукция, и на ней совершенно невозможно построить целую науку, ибо следствия, наиболее удалённые от основного принципа, настолько отличались бы от этого последнего, что совершенно не имели бы никакой цены. Кроме того, чтобы применить аналогию к Оккультизму, нужно было бы, по крайней мере, исходить из принципа, считающегося достоверным (напр, из Троицы), как это и делает названный писатель. Этот безусловно космологический принцип не встречается в простом мире физических явлений; он будет либо метафизическим, либо гипотетическим, либо традиционным, и, таким образом, метод войдёт в одну из обыкновенных систем, которые будут указаны. Аналогия ни в каком случае не может быть специальным методом Оккультизма.


[Закрыть]. Мы же должны иначе рассуждать об этом предмете; мы должны спросить себя, может ли Оккультизм каким-нибудь образом примкнуть к нашим положительным наукам и даже может ли он вообще претендовать на звание науки, которое приписывают ему, говоря об охватываемых им «оккультных науках»; и, в случае утвердительного ответа, – каков может быть его метод, и какова ценность сохранившего его нам предания.

Нельзя определить метод науки прежде, чем сама она усовершенствуется настолько, что в состоянии будет дать достаточно прочное основание для оценки своих средств. Но не таково положение Оккультизма: его едва ли можно рассматривать как науку, так как он только что признан учёным миром. Следовательно, руководствуясь данным в предыдущей главе определением, пока мы можем только исследовать, каков должен быть при теперешнем его состоянии собственный метод Оккультизма, для того чтобы он мог занять место в ряду наших наук.

Известно, что в науке метод всегда сводится к одной из двух крайностей: методу «априорному», выводящему все свои утверждения из высших принципов, предварительно принятых за достоверные, и методу «апостериорному», производящему свои построения при помощи индукции, основываясь на фактах, установленных наблюдением или опытом. Первый метод, главным образом, сроден наукам метафизическим, второй – положительной науке. Итак, мы видим, что оккультная наука, посредница между двумя другими, не может специально ограничиться ни одним из этих методов, она должна соединить их, дополняя один другим; метод её будет существенно синтетическим[3]3
  Без сомнения, каждый научный метод употребляет синтез либо как точку отправления в приёме «априорном», либо как заключение предварительного анализе; но эти синтезы отличаются и друг от друга, и от синтеза, употребляемого Оккультизмом: первый (априорный) может Выть очень спорным, так как слишком возвышен; второй, наоборот, не может превзойти весьма низкого уровня ближайших причин. Синтез Оккультизма должен быть, по-существу, совершенно промежуточным, соединяющим первые принципы с последним из исследованных явлений.


[Закрыть].

Установив это, остаётся узнать, где будет точка отправления Оккультизма – в принципах, установленных «априори» или в наблюдении и опыте.

Рассмотрим сначала второй случай – случай оккультной науки, основанной на положительном изучении явления.

В наше время положительная наука занялась исследованием нескольких явлений, специально принадлежащих Оккультизму, намереваясь подвергнуть их своему собственному методу и ввести в область положительной науки. Что может из этого выйти?

Силы, находящиеся вне нас, которые мы привыкли изучать, совершенно от нас независимы: они действуют без нас и вопреки нашей воле; мы можем отклонить, комбинировать, но не можем изменить их, так как они касаются только физической материи.

Напротив, силы, изучаемые Оккультизмом, по природе своей, как мы это видели, связаны с тонкой материей, совершенно отличной от нашей физической природы, и эта, находящаяся в нас[4]4
  Существование такой материи доказано положительными наблюдениями; чтобы убедиться в этом, достаточно припомнить работы и сочинения позитивиста д. Азсье, химика Крукса, доктора П. Жибье и полковника де-Роша.


[Закрыть], материя одинаково необходима как для наблюдения, так и для воспроизведения изучаемого явления. Вследствие этого исследование требует соблюдения совершенно особых условий; мы знакомимся с ними только при помощи исследования и должны им подчиняться.

Иначе говоря, наблюдение будет главным образом психическим, так же как и явления, носящие теперь это название; тут открывается широкое поле заблуждению, и наблюдатель заключён как бы в заколдованном кругу.

Что же сделала положительная наука, чтобы избежать этого затруднения?

Она старалась сосредоточить свои наблюдения над психическими явлениями, свойственными человеческой природе и происходящими в самом человеке. Таким образом, она собрала целый ряд фактов, которые, по-видимому, могут быть объяснены простыми физиологическими расстройствами и приводят к заключению, что мнимый оккультизм – только субъективный и обманчивый результат расстройства организма.

Но многие учёные признали недостаточность этих наблюдений, пренебрегающих значительным числом таких вполне доказанных и совершенно необъяснимых этой теорией явлений, как выделение (экстериоризация) чувствительности двигательной силы, уничтожение тяжести предметов и даже способность материи разлагаться и делаться проницаемой, как, например, в явлениях приноса на медиумических сеансах[5]5
  См. работы де-Роша, Крукса и Максвелла.


[Закрыть].

Кроме того, ещё до сих пор далеко недостаточно изучены, несмотря на полную возможность, психические феномены, производимые волей как над живыми существами (например, явления животного магнетизма, столь несовершенно воспроизводимые гипнотизмом), так и над инертной материей. Однако, явления эти чрезвычайно важны, потому что доказывают присутствие в нас самих активной силы психической природы, т. е. деятельности, всецело относящейся к области явлений Оккультизма, и здесь открывается уже существование самопроизвольных сил или «идей-сил», – посредниц между двумя мирами: физическим и метафизическим.

Но предстоит ещё много сделать при изучении идей этого порядка; уже само определение Оккультизма наводит на мысль о том, что необходимо должны быть существа, присущие гиперфизической материи, и что эти существа более или менее располагают соответствующими силами. Так называемые спиритические явления подтверждают такую вероятность, часто проявляя деятельность разумных и самопроизвольных сил, не причастных уму и воле присутствующих.

Но чисто позитивное наблюдение не может ознакомить нас с этими существами, так как не знает всех условий их существования.

В общем, аналитический «апостериорный» или индуктивный метод наталкивается здесь на следующие главные затруднения:

а) Деятельность материи, природа которой ему настолько неизвестна, что он сомневается даже в её существовании.

Также мало известны ему условия не только явления, но даже и его наблюдения; между тем, для знакомства с этими условиями остаётся все тот же непригодный метод.

б) Влияние самого оператора на изучаемое явление.

в) В особенности же многоразличные явления, чуждые человечеству и очень часто обладающие силой, значительно превосходящей силу человека, для которого ещё всё скрыто и таинственно.

Без сомнения, длинный ряд настойчивых, хотя и неопределённых исканий, опытов и поправок мало-помалу помогли бы преодолеть всю эту массу препятствий; но легко себе представить, какое количество лет для этого потребуется, если мы сопоставим настоящее состояние положительной науки с результатами, достигнутыми спиритизмом в течение полустолетия.

В действительности, Оккультизм, как наука положительная, находится пока ещё только в зачаточном состоянии, а дух человеческий слишком нетерпелив, в особенности же в наше время, при том жгучем интересе, который возбуждает этот предмет, чтобы мы могли удовлетвориться смутными надеждами на то решение, которое через несколько веков обещает нам дать положительная наука.

Посмотрим, что может дать нам метод гипотезы, проверяемой опытом; вернёмся к только что указанному затруднению – вмешательству в психические явления самопроизвольных сил и, в особенности, действию воли или человеческой чувствительности.

Наша душа, какова бы ни была её природа, относится к числу предметов, подлежащих исследованию Оккультизма, ибо она, как это только что было упомянуто, производит такие оккультные явления, как предчувствие, видение на расстоянии, все, так называемые, явления телепатии, предвидение будущих событий и т. д.

Подобное участие нашей души в фактах, называемых психическими, может быть двоякого рода: в одних (как только что нами перечисленные) она исключительно пассивна и восприимчива; в других, наоборот, она деятельна, проявляет свою волю, оказывается одарённой самопроизвольностью, сама управляет изучаемой силой – таковы явления магнетизма и гипнотизма во всем, касающемся оператора (внушение, очарование, исцеление, физиологические изменения и даже приведение в движение инертных тел).

Явления этого рода дают нам возможность изучить движущую силу в самом её источнике, знакомят нас со второй причиной, объектом Оккультизма, которая в одно и то же время и в нас, и вне нас[6]6
  Вопрос о природе нашей воли здесь не играет роли; Шопенгауер может сколько ему угодно утверждать, что самопроизвольность – не в нас, что она присуща только Универсальному, орудиями которого мы являемся; для нас важно только то, что эта самопроизвольность проявляется в нас и нами, что своим действием она изменяет психическое явление, и что само действие подчинено игре наших страстей.


[Закрыть].

Они доказывают также способность идеи управлять силой, ибо, как это прекрасно выяснил философ Эдуард фон Гартман в «Теории Бессознательного»: первый акт воли – идея желаемой вещи, и эта идея должна возбудить силу, чтобы перейти в действие, стать «идеей-силой». Эти явления доказывают правильность определения Оккультизма словами: «думать – значит творить».

Это замечание доставляет первое, чрезвычайно важное для нашего предмета, заключение: материя и неотделимая от неё сила – не суть единственные элементы вселенной, вне их существует третья господствующая и располагающая ими сила – «самопроизвольность».

Эта сила также существует в природе, как и в нас самих, и отличительными её признаками являются неделимость и непреодолимость[7]7
  В подтверждение можно сослаться на замечательные работы профессора Ж. Колацца (G. Colazza) «Жизнь кристаллов» (La vita ne cristalli).


[Закрыть].

Следовательно, существующая в нас самопроизвольность неполна; хотя она и сохраняет в нас своё основное свойство – неделимости, но не только не может проявляться во всем своём объёме, но и ограничена в очень узких пределах универсальной самопроизвольностью природы[8]8
  Это доказывают, например, предсказания Астрологии, которая будет объяснена дальше, и реальность которых каждый легко может проверить; указанное в предыдущем примечании образование кристаллов уже может служить доказательством этого превосходства природы, так как ось их не может быть перемешена нашим вмешательством.


[Закрыть].

Она совершенно одинакова как в нас, так и в природе, так как может действовать на молекулы и даже на самые атомы тела, как это доказывают явления левитации[9]9
  Собственно говоря, в вышеперечисленных явлениях нет нарушения космического порядка, в смысле сверхъестественного чуда, а лишь противодействие одних сил (неизвестных) другим – известным. Так, например, при левитации, благодаря экстазу, развивается в организме сипа, отталкивающая, противодействующая (противного знака) силе притяжения земли. (Прим. перев.) противодействие, ибо ясно, что космический порядок может быть нарушен нами только в ничтожных размерах.


[Закрыть], переноса предметов на расстоянии, прохождения материи сквозь материю и самопроизвольное возгорание, причём два последние явления очень часто публично производятся факирами и йогами – в Индии, а иногда и в Европе.

Самопроизвольности, которая управляет силами природы, мы можем противопоставить сопротивление только частное и мгновенное, это доказывается только что приведёнными фактами, так как, производя его, человек действует против силы тяготения, сцепления и химического сродства. Но природа более или менее быстро окажет противодействие, ибо ясно, что космический порядок может быть нарушен нами только в ничтожных размерах.

Следовательно, рождённые нашей мыслью образования будут эфемерными, если они не будут согласовываться с действиями природы, и эфемерность их будет пропорциональна их противодействию природе: иначе говоря, они могут быть трёх родов:

Устойчивые на неограниченное время, если мы содействовали природе.

Очень скоро переходящие, если они не согласуются с ныне происходящими явлениями Космоса, превосходя их своей интенсивностью; с этим должна нас познакомить Астрология.

Созидаемое нами вовсе не осуществиться, если будет слабее природы и в то же время будет противодействовать ей.

Два последних рода проявлений[10]10
  А обыкновенные образования нашей мысли почти исключительно таковы. (Прим. перев.)


[Закрыть] всегда произведут больший или меньший беспорядок в мире, исследуемом Оккультизмом, внесут в него смуту, могут извратить и даже совершенно скрыть его проявления.

Следовательно, положительная наука в её настоящем состоянии почти наверно встретиться только с ложными и призрачными явлениями, и до некоторой степени можно уяснить себе причины такого существенного замешательства.

Производимое нами противодействие зависит не только от наблюдателя, но также от всего его окружающего и от среды, в которой он живёт. Это противодействие космическим вибрациям зависит не только от проявления наших психических сил; оно восходит вплоть до приводящей их в действие нашей мысли. Мы грешим столько же по невежеству, сколько и по слабости.

Мы не только совершенно невежественны и слабы пред лицом универсальной идеи и силы, но, кроме того, они оказывают на нас громадное влияние, и наша личность беспорядочно борется против них; иначе говоря, мы действуем скорее под влиянием наших эмоций, страха или желания, словом «страстей», чем руководствуемся только самопроизвольной, толковой и разумной волей.

В конечном анализе от этих смущающих влияний могут произойти следующие три существенные погрешности.

Первое – что составляет «Гордость» – это желание могущества и бессмертия, доведённое до крайности, или просто ложное желание хотеть и верить, что отныне наша личность бесконечна в отношении силы и времени.

Второе – инертная сила, «Леность» – состоит в стремлении удовлетворить свои желания, не производя для этого никаких новых усилий.

Третье – «Эгоизм» – проявляется в том, что наша самопроизвольность, ослеплённая обоими предыдущими заблуждениями, считает, что она может вполне и сейчас же удовлетворить себя во вред окружающему, которое она не признает или презирает.

Против этих чисто психических затруднений, глубоко расстраивающих явления психического мира, существует только одно средство – «добродетель», или сочетание индивидуальной самопроизвольности с универсальной. Только добродетельный, почти святой исследователь, находящийся притом в соответствующей среде, может наблюдать действительное проявление психической жизни во всей её чистоте и достоверности.

Оккультная наука по своей природе относится к области религии. Вне этого условия эксперименты не только ошибочны, но и опасны, соразмерно с испорченностью оператора и окружающей его сферы – прежде всего потому, что, восторжествовав на короткое время, он может навлечь на себя своей собственной неуравновешенностью противодействие мировой воли, которая покарает его страданиями, соразмерными причинённому им злу, – а также и потому, что, благодаря своему несовершенству, он может столкнуться с самопроизвольностями, подобно ему уклонившимися с правильного пути, но невидимыми и гораздо более сильными, чем он сам; против подобных сил защитить может только добродетель, единственное непобедимое оружие[11]11
  К несчастью, явления одержимости и преследования нередки между изучающими Оккультизм; можно было бы привести много поистине ужасных, трагически оканчивающихся случаев.


[Закрыть]. Поэтому психические науки во все времена были «оккультными» для блага невежд и недостойных. По той же причине они преподавались только под условием строгого морального и часто очень продолжительного посвящения.

Оккультизм должен быть религиозен не только в теории и чувствах, но и на практике, и должен иметь свой культ, так как ему приходится защищаться против самой страшной злотворной силы – силы невидимой, не подчинённой пространству и времени.

Наконец все религии, призванные действовать в целях добра в области невидимого, благоразумно запрещают заниматься Оккультизмом простому народу, который воспитывают и охраняют.

Следует ли из этого, что мы должны отказаться от изучения Оккультизма посредством положительного метода гипотезы, проверяемой наблюдением до тех пор, пока не уверимся в том, что наши добродетели и знание вполне достаточны для достижения успеха? Должны ли мы отсрочить это изучение? На какой срок, и ценой каких усилий, даже опасностей, по большей части, совершенно неожиданных? – Нет, наш век слишком жаждет знания и прогресса, чтобы согласиться предоставить грядущим поколениям решение величайших проблем, волнующих человечество.

Он ни за что не откажется от этого домогательства, и, однако, мы видим, как все больше скапливаются интеллектуальные и моральные препятствия, удерживающие его от этого шага.

Во все времена существовали люди, достигавшие знания и святости, необходимых для чистого познания и благотворной практики Оккультизма; должно слушать их, следовать их учениям, методам, принимать их за наставников. Надо только суметь их найти, ибо у них нет недостатка в подражателях, более или менее невежественных, более или менее развращённых, иногда даже и опасных; их всегда можно распознать по самонадеянности и преувеличенным обещаниям.

Истинные адепты священной науки обыкновенно удаляются от мира, так как смущающие флюиды, исходящие из толпы, парализовали бы их силу; они собираются в уединённых жилищах, с трудом доступных и малоизвестных, образуют общины или коллегии, и там их соединённые психические силы могут действовать с большим успехом в невидимом мире; следовательно, для массы они почти недоступны или неизвестны.

Но во все времена и, в особенности, в наше, желая по возможности помочь человечеству, они обнаруживали себя и через своих доверенных лиц несли в мир свои учения и практические указания вековых учреждений[12]12
  В наше время целый ряд обществ объявлял себя вдохновляемыми коллегиями посвящённых: «Теософическое общество», основанное г-жой Блаватской; «Н. М. of L» – общество, недавно прекратившее своё существование; «Космическая философия»; «Восточный эзотерический центр». Многочисленные, как периодические, так и отдельные издания дали возможность познакомиться с ними. Знаменитое общество «Розенкрейцеров» в 16-м столетии, «Масонство» в своей первоначальной чистоте, теперь совершенно забытое, – всё это – коллегии адептов, приноровленные к нашим современным нравам, – род третьеклассных орденов посвящения.


[Закрыть]. В древности они управляли Великими Мистериями, распространёнными у всех народов, как трансцендентальное учение общей религии.

Я вовсе не собираюсь указывать этих магов, высказывать своё мнение об учителях, оспаривающих друг у друга доверие публики, жаждущей оккультной науки; это значило бы выйти из рамок этого сочинения, которое должно только выяснить оккультную науку в целом и в частностях, позаимствовать данные у этих высших учителей.

Ибо в продолжение долгих веков эти адепты и их ученики действовали, проповедовали, и их слова и писания образуют стройное целое – «вековое предание»; мы можем к нему обратиться, и найдём в нем верный и быстрый доступ ко всем подразделениям оккультной науки. В самом деле, примем ли мы его за первоначальное откровение, старательно сохранявшееся и добросовестно передававшееся из века в век или, за отсутствием удовлетворительных доказательств, пожелаем видеть в нем только науку, с незапамятных времён созданную упорными трудами, – в том и в другом случае мы можем принять его, как гипотезу, которую мы должны проверить, «предварительно подчинившись всем тем условиям, которые сама она указывает».

Таким образом, мы будем поступать согласно обычному методу наших наук, следуя тому промежуточному приёму, который, как мы видели, требуется Оккультизмом. Гипотеза, доставленная нам преданием по своей природе, с одной стороны, примыкает к философии, с другой – к положительной науке; следовательно, она избегает крайностей, присущих гипотезам этих противоположных наук, она будет содержать в себе среднюю науку о вторых причинах.

Резюмируя всё вышесказанное мы видим, что положительный и «апостериорный» метод, по-видимому, вполне может быть применён к Оккультизму, если мы будем считать его «гипотезой, доставленной преданием и могущей быть проверенной наблюдениями и опытами, произведёнными при соблюдении условий, указанных самим преданием».

Однако этот метод не исключает употребления противоположного, или «априорного», метода; ибо, раз нам удалось овладеть абстрактными понятиями Бытия и He-Бытия, уразуметь отличие Реального от Абсолютного, – уже нетрудно простыми логическими дедукциями убедиться и элементарно познакомиться с существами и явлениями, которыми занимается Оккультизм; затем уже практика подтвердит или исправит эти первые понятия.

Совершенно невозможно развить здесь постулаты этого метода, не прибегая к подробному развитию высших положений философии; к тому же мы будем иметь случай дать первоначальное о них понятие в следующей главе, в которой очень кратко изложены первые принципы предания.

Впрочем, этот метод не чужд нашим учёным, его применяют геометры – последовательная дедукция следствий принципа, считаемого достоверным, и подтверждение этих выводов реальностью фактов[13]13
  Читатель не удивится отождествлению методов, если припомнит, что геометрия наука формы; в сама форма есть оболочка невидимого.


[Закрыть].

В то же время, это – самый скорый и, можно сказать, самый верный метод, так как, благодаря своим приёмам, включающим моральные требования, он более защищён от опасностей и затруднений чистого опыта; ему нечего бояться увлечений, – от которых он легко может предохранить себя при помощи разума. Поэтому именно этот метод по преимуществу и употребляют обыкновенно учителя Оккультизма, при изложении своего учения; причём необходима их поддержка и постоянное руководство[14]14
  В особенности в этом методе находит применение приём аналогии.


[Закрыть].

Итак, в общем к услугам Оккультизма имеется два метода: этого и надо было ожидать, так как он соприкасается с двумя крайностями – философией и положительными науками, и по той же причине в каждом из них опыт приходит на помощь гипотезе или постулату; от характера изучающего должно зависеть предпочтение, оказываемое тому или иному из этих методов, но по быстроте достигаемых успехов бесспорно надо считать наилучшим дедуктивный метод и доверие к уважаемому учителю.

При нынешнем состоянии Оккультизма было бы совершенно бесполезно начинать с перечисления различных родов знаний, образующих то, что называют теперь оккультными науками. Действительно, это перечисление далеко неполно: так, например, вы не найдёте в нем Онтологии[15]15
  Онтоло́гия – учение о сущем; учение о бытии как таковом; раздел философии, изучающий фундаментальные принципы бытия, его наиболее общие сущности и категории, структуру и закономерности.


[Закрыть] (или, если и найдёте, то только отчасти), науки чисел, учения о формах… и многих других, часто очень важных частей.

Оно совсем не разработано; различные науки занимают в нем совершенно неподобающее место; одно и то же значение приписывается совершенно различным наукам: Астрология, существенно космическая и универсальная наука, занимает место рядом с Ономантией, Хиромантией и Графологией – науками совершенно индивидуальными, под предлогом, что все они – науки прорицательные. Ономантия, одинаково занимающаяся как астральной средой, так и индивидуумом, составляет одну группу с такими чисто психологическими науками, как Хиромантия и Графология: можно было бы указать и много других несообразностей.

В лучшем случае, можно было бы воспользоваться подобным перечислением для установления совершенно искусственной классификации, например, с точки зрения необычайного и личного могущества, на достижение которого может надеяться ученик, главным образом рассчитывающий достигнуть в невидимом изумительных явлений – якобы сверхъестественного характера. (Таково банальное деление на Магию, Алхимию, Некромантию и т. д.). Подобная классификация наук, представляющих собою искусство производить чудеса, могла бы только унизить трансцендентальный характер Оккультизма, который, как это было выше сказано, должен остаться «священной наукой». Подобные разделения встречаются только во времена упадка и суеверия, как, например, в последний языческий период Римской империи; ещё и теперь они чрезмерно способствуют унижению Оккультизма, придают ему во мнении публики вид смешного или вредного занятия.

Следовательно, надо отвергнуть всякую классификацию такого рода и всякое банальное перечисление оккультных наук, В самом определении Оккультизма и в предании следует искать, какие специальные науки должны развиться от изучения гиперфизики[16]16
  Станислав да Гуайта в своём «Au Seuil du Mystere» указал действительно методическую классификацию, различая оккультные науки по их отношению к проблемам, затрагивающим мир божественный, моральный или естественный; но сам построил своё сочинение по другому плану. Приблизительно такому распределению буду следовать и я, доказывая и развивая его.


[Закрыть].

Предание содержит положение, могущее доставить нам основу, необходимую для постройки нашего здания; сущность этого положения заключается в том, что все, существующее в космосе, производится противоположением двух дополнительных элементов. Рассматривая, как мы условились, это положение как простую гипотезу, мы легко можем проверить его наблюдением. Действительно, наши науки повсюду указывают нам два рода противоположных сил: притягательную и отталкивающую (теплота и сцепление, положительное и отрицательное электричество, химическое соединение и разложение, тела электроположительные и электроотрицательные, пол живых существ и т. д.).