Текст книги "Мертвы, пока светло"

Шарлин Харрис
Мертвы, пока светло

Charlaine Harris

DEAD UNTIL DARK

Copyright © 2001 by Charlaine Harris Schulz

Опубликовано с разрешения автора и её литературных агентов: Литературное агентство JABberwocky Literary Agency (США) при содействии Агентства Александра Корженевского (Россия)

© О. Линькова, перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1

Я годами ждала того дня, когда на пороге бара появится вампир.

Они «вышли из гроба» – как они сами шутили – четыре года назад, и с тех пор я надеялась, что один из них посетит Бон-Темпс. В нашем городке встречались самые разные люди, так почему бы не появиться нелюдям – немертвым, которым закон дал равные с живыми права? Но, как оказалось, сельский север Луизианы не слишком их привлекал. В отличие от Нового Орлеана, который был настоящим сердцем их сообщества, в этом Энн Райс не ошиблась.

Новый Орлеан располагался неподалеку от Бон-Темпса, и приезжавшие оттуда завсегдатаи говорили, что у них, куда ни плюнь, попадешь в вампира – хотя попадать не хотелось бы.

Но я ждала особенного вампира.

Я не так уж часто выбиралась из дома. Не потому что я недостаточно хорошенькая – достаточно. Голубоглазая блондинка двадцати пяти лет, с сильными ногами, пышными бедрами и осиной талией. Мне шла летняя форма, которую Сэм выбрал для своих официанток: черные шорты, белая футболка, белые же носки и черные «найки».

Но со мной кое-что было не так. Я называла это «отклонение».

Завсегдатаи бара думали, что у меня не все дома.

Как бы там ни было, на свидания меня звали нечасто, и для меня были важны даже малейшие знаки внимания. И вот он сел за один из моих столиков – настоящий вампир.

Я сразу поняла, кто передо мной. Надо же – больше никто не обратил на него внимания. Никто не догадался! Но я увидела, что кожа вошедшего чуть заметно светится, и сразу все поняла.

Я готова была плясать от радости и даже подпрыгнула на месте прямо там, за барной стойкой. Сэм Мерлотт, мой начальник, поднял взгляд от коктейля, который смешивал, и слегка мне улыбнулся. Подхватив поднос и блокнот, я направилась к столику, который занял вампир, надеясь, что помада не успела смазаться, а высокий хвост – растрепаться. Я была напряжена. Уголки губ подрагивали в улыбке.

Он казался погруженным в собственные мысли, и мне представился шанс как следует его рассмотреть прежде, чем он заметит меня. В нем было чуть меньше шести футов роста – по крайней мере, мне так показалось. Густые каштановые волосы, зачесанные назад и достающие до плеч, очаровательно-старомодные бакенбарды… разумеется, он был бледен – как и положено ожившему мертвецу, если верить старым сказкам. Политкорректная теория, которой на публике придерживалось большинство вампиров, гласила, что они стали жертвами вируса – тот на несколько дней привел их в состояние, подобное летаргии, а впоследствии наделил аллергией на солнечный свет, серебро и чеснок. Детали зависели от газеты – о вампирах писали почти все.

В любом случае у него был красивый, четко очерченный рот. Темные, от природы чуть изогнутые брови. Горделивый профиль – в точности как на византийских мозаиках. Когда он наконец поднял взгляд, я увидела его глаза: радужка на несколько тонов темнее волос, белки – какого-то нереального оттенка белого.

– Что вам принести? – спросила я, счастливая чуть ли не до заикания.

Он поднял бровь. Спросил:

– У вас есть синтетическая кровь? В бутылках.

– К сожалению, нет. Сэм обязательно закажет. На следующей неделе появится.

– Тогда, пожалуйста, красного вина, – голос у него был спокойным и чистым, как журчание ручья меж камней.

Я громко рассмеялась. Слишком идеально.

– Не обращайте на нее внимания, мистер. Это Сьюки, у нее не все дома, – раздался знакомый голос от углового столика. Радость померкла, хотя я все еще чувствовала застывшую на губах улыбку. Вампир продолжал смотрел на меня – наблюдая, как мое лицо теряет краски.

– Сейчас принесу вино, – сказала я, отступая.

Я не смотрела на самодовольную ухмылку Мака Рэттри. Они с женой Дэниз проводили здесь почти каждый вечер. Про себя я звала их крысиной парочкой или просто Крысами – они взяли в аренду трейлер на Углу Четырех Улиц и с тех пор всеми силами делали мою жизнь невыносимой. Я все еще надеялась, что однажды они исчезнут из Бон-Темпса так же внезапно, как появились.

Когда они в первый раз пришли в бар, я подслушала их мысли – знаю, низко с моей стороны. Но мне, как и всем, бывает скучно, и, несмотря на то что по большей части я не пускаю мысли посторонних людей к себе в голову, иногда я просто сдаюсь. Так что я знала о Рэттри кое-что, чего, возможно, не знал больше никто. Во-первых, что они сидели в тюрьме – правда, я не поняла, за что именно. Во-вторых, какими мыслишками обо мне забавлялся Мак Рэттри. И еще – из мыслей Дэниз я узнала о том, что два года назад она бросила своего новорожденного ребенка и что Мак не был его отцом.

А еще они не оставляли чаевых!

Сэм наполнил бокал домашним красным вином и передал его мне, поглядывая на занятый вампиром стол. Когда наши взгляды встретились, я поняла: он тоже догадывается, что новый посетитель из немертвых. Мы с Сэмом оба были светловолосыми и голубоглазыми, но его глаза были яркими, а в моих голубой смешивался с серым. Его волосы были жесткими, и их оттенок напоминал скорее красное золото. Всегда загорелый, Сэм мог показаться худым – если бы я не видела, как он, сняв рубашку, разгружает очередной грузовик. На физическую силу он не жаловался.

Я никогда не подслушивала мыслей Сэма. Он мой начальник, а мне уже приходилось увольняться из-за того, что мои начальники думали то, о чем бы мне совсем не хотелось знать.

Но Сэм ничего не сказал. Он просто передал мне вино. Я осмотрела бокал, убеждаясь в его идеальной чистоте, и вернулась к занятому вампиром столику.

– Вино, сэр, – церемонно сказала я, опуская бокал прямо перед ним. Вампир снова посмотрел на меня, и я воспользовалась возможностью поймать взгляд его чарующих глаз, прежде чем с гордостью пожелать: – Хорошего вечера.

За моей спиной Мак Рэттри закричал:

– Эй, Сьюки! Подай нам еще по пиву!

Я вздохнула и подошла к Крысам, чтобы забрать с их стола опустевшие кружки. Было очевидно, что Дэниз сегодня в хорошем настроении. На ней были топ с открытыми плечами и короткие шорты, густые каштановые волосы лежали крупными волнами вокруг головы. Дэниз не была красавицей, но для того, чтобы заметить это, требовалось время – так уверенно она держалась.

Чуть позже, к своему сожалению, я заметила, что крысиная парочка переместились за столик вампира. Они говорили с ним. Мне не показалось, что он активно им отвечал, но и уйти тоже не пытался.

– Только посмотри, – сказала я с отвращением, обращаясь к Арлин, своей коллеге.

Арлин была рыжеволосой, усыпанной веснушками женщиной лет на десять старше меня. Она четырежды выходила замуж, у нее было двое детей, и иногда мне казалось, что она считает меня третьим.

– Он здесь новенький, да? – спросила она с тенью интереса. Сейчас Арлин встречалась с Рене Леньером, и, хотя я не понимала, что в нем такого, она выглядела довольной. Кажется, когда-то Рене был ее вторым мужем.

– Это вампир, – шепнула я, не в силах не поделиться своим восторгом хоть с кем-то.

– Серьезно? Здесь? Подумать только, – она чуть улыбнулась, отзываясь на мою радость. – Но вряд ли он очень умный, милая, если общается с Крысами. С другой стороны, вон как Дэниз старается.

Я поняла, что именно происходит, только после слов Арлин – она разбиралась в соблазнении куда лучше: у нее в отличие от меня было достаточно опыта.

Вампир был голоден. Я слышала, что разработанная в Японии синтетическая кровь поддерживала существование вампиров, но не удовлетворяла их голода. Именно из-за этого время от времени происходили «несчастные случаи» – этим эвфемизмом вампиры описывали кровавую охоту на людей.

И, полюбуйтесь – Дэниз Рэттри гладила себя по горлу, поворачивая голову из стороны в сторону. Вот сучка.

В бар вошел мой брат Джейсон и, найдя меня взглядом, подошел, чтобы обнять. Он знал, что женщины любят мужчин, поддерживающих свою семью, и тех, кто проявляет терпимость к отклонениям, и знал, какой эффект произведет. Не то чтобы он нуждался в дополнительных ухищрениях – он был красавчиком. Разумеется, он мог быть и грубым тоже, но большинство женщин легко спускали ему это.

– Сестричка, как там ба?

– Так же, как и обычно, в порядке. Можешь зайти проведать.

– Обязательно. Кто сегодня свободен?

– Смотри сам.

Я заметила, что в ответ на внимательный взгляд Джейсона женщины невольно тянулись поправить волосы, помаду или блузку.

– Я вижу, здесь Ди-Энн. Она одна?

– С каким-то дальнобойщиком из Хэммонда. Он отошел отлить. Осторожнее.

Джейсон ухмыльнулся, и я в очередной раз удивилась, как большинство женщин не замечают в его улыбке этого самодовольства. Даже Арлин одернула футболку, когда он вошел, а она вроде должна была разбираться в мужчинах – после четырех-то браков. Третья официантка, с которой мы работали, Дон, отбросила волосы с лица и выпрямила спину, демонстрируя грудь. Джейсон дружелюбно помахал ей. Дон притворилась, что насмешливо фыркает. Они были в ссоре, но ей все равно хотелось привлечь его внимание.

Мне некогда было отвлекаться. В субботу вечером в баре было не протолкнуться от желающих выпить, так что я ненадолго выпустила своего вампира из виду. Когда я снова обратила на него внимание, он говорил с Дэниз. Мак смотрел на него с таким жадным выражением лица, что я забеспокоилась. Я подошла к их столику, не сводя с Мака глаз, и, наконец перестав закрываться от чужих мыслей, прислушалась.

Мак и Дэниз мотали срок за иссушение вампира.

Оглушенная, я на автомате донесла кувшин с пивом и кружки до шумной компании за четвертым столиком. Считалось, что кровь вампира может временно снять симптомы заболеваний и повысить потенцию – как смесь преднизолона и виагры, поэтому чистая, неразбавленная кровь вампиров пользовалась большим спросом на черном рынке, а спрос рождает предложение. Появляются поставщики – и мерзкие Крысы, как выяснилось, были одними из них.

Они заманивали вампиров в ловушки, выкачивали из них кровь и продавали крошечные флакончики по двести баксов за штуку. Уже пару лет как кровь вампиров считалась лучшим наркотиком. Некоторые покупатели буквально съезжали с катушек после первой же дозы, но торговлю это не останавливало.

Обескровленные вампиры в среднем долго не жили. Дилеры либо убивали их, либо бросали на открытом пространстве – в этом случае история заканчивалась на рассвете. Время от времени случались истории о выживших вампирах, сумевших освободиться и повернуть ситуацию в свою пользу. Тогда до рассвета не доживали дилеры. Я видела, как мой вампир поднимается и идет к выходу вместе с Крысами. Мак поймал мой взгляд, и я поняла, что выражение моего лица совершенно его обескуражило. Но он отвернулся, так, как будто бы я не имела значения, и это меня взбесило. Действительно взбесило.

Что же мне делать? Пока я боролась с собой, они успели выйти. Поверит ли мне вампир, если я догоню их и расскажу правду? Никто никогда мне не верил. А если по какой-то нелепой случайности это и происходило, веру сопровождали злость и страх – потому что я читала в умах то, что люди хотели бы скрыть.

Однажды вечером, когда четвертый муж Арлин приехал, чтобы забрать ее со смены, она просила меня прочитать его мысли. Она была уверена, что муж планирует бросить ее и детей… но я не стала этого делать. Я не хотела лишиться единственной подруги. Даже Арлин не могла попросить меня об этом напрямую, потому что тогда она признала бы существование моего дара, моего проклятия – а люди никогда его не признавали. Удобнее было думать, что я сумасшедшая.

Иногда я действительно едва не сходила с ума.

Я колебалась, смущенная, напуганная и разозленная, пока не поняла, что не могу оставаться на месте. Пренебрежительный взгляд Мака заставил меня действовать.

Я прошла вдоль бара к Джейсону. Он пытался склеить Ди-Энн – хотя, поговаривали, ее и клеить-то особо не требовалось. Дальнобойщик из Хэммонда зло щурился с другой стороны от нее.

– Джейсон, – настойчиво позвала я. Он предостерегающе посмотрел на меня, но все же развернулся. – Слушай, та цепь все еще лежит в багажнике?

– Куда я без нее, – лениво протянул он, разглядывая меня и, кажется, гадая, не влипла ли я в историю. – Собираешься драться, Сьюки?

Я улыбнулась ему привычной улыбкой официантки и бодро ответила:

– Надеюсь, что не придется.

– Эй, помощь нужна? – в конце концов, он был моим братом.

– Нет, спасибо, – я понадеялась, что мой голос звучит уверенно.

Я обернулась к Арлин.

– Послушай, мне нужно уйти чуть пораньше. За моими столиками тихо, сможешь меня прикрыть? – Я не думала, что когда-нибудь попрошу Арлин об этом, хотя не раз прикрывала ее. К тому же она сама предлагала мне помощь. – Все будет хорошо. Я вернусь, если получится, и уберу твой трейлер, если тебе придется наводить порядок за моими клиентами.

Арлин горячо закивала.

Я показала Сэму на служебный выход, на себя и изобразила пальцами шаги, без слов поясняя, куда собираюсь. Он кивнул. Довольным он не выглядел.

Что ж, я вышла из задних дверей, стараясь ступать по гравию как можно тише. Парковка для сотрудников была позади бара – мы выходили на нее через кладовую. Я видела машины: повара, Арлин, Дон, свою собственную. Справа от меня стояли пикап Сэма и его трейлер.

Вырубку, посреди которой расположился бар, окружал лес. Парковка для гостей – обширное пространство к западу от здания – была залита асфальтом, но по ее краям лежал тот же гравий, что покрывал парковку для сотрудников. Сэм позаботился об освещении, и в неестественном свете высоких фонарей обстановка казалась странной.

Я увидела помятый красный спорткар – машину Крыс – и поняла, что почти на месте. Тут же стоял фургон Джейсона. Черный, с узором из бледно-голубых и розовых брызг по бокам – как же Джейсону нравилось, чтобы его замечали. Я забралась в багажник и порылась среди вещей, разыскивая цепь из толстых тяжелых звеньев, которую он возил с собой на случай драки. Найдя, я прижала ее к себе так, чтобы она не звенела.

На секунду я задумалась. Единственным относительно уединенным местом, куда Рэттри могли заманить вампира, был дальний угол парковки, где деревья нависали над машинами, – что ж, я двинулась в том направлении тихо и быстро.

Каждые пару секунд я останавливалась, прислушиваясь, и вскоре до меня донесся стон и тихие голоса. Я скользнула между машинами и увидела их именно там, где предполагала.

Вампир лежал на спине. Его лицо искажала агония, слабо поблескивающая цепь пересекала запястья, затем спускаясь к щиколоткам. Серебро. Жгут чуть выше локтя грубо врезался в кожу вампира. На земле, у ног Дэниз, стояли два маленьких флакона с кровью, и она уже крепила к игле новую вакуумную пробирку.

Крысы стояли ко мне спиной, вампир тоже пока меня не заметил, и я выпустила из цепи один виток, оставляя свободными добрые три фута. С кого начать? И Мак, и Дэниз были некрупными, но жестокими. Я вспомнила презрительный взгляд Мака и то, что он никогда не оставлял мне чаевых, – что ж, начнем с него. Мне еще никогда не приходилось драться по-настоящему, но почему-то я трепетала от предвкушения.

Я выскочила из-за фургона, раскручивая цепь. Ее свободный конец врезался Маку в спину, и он упал на колени перед своей жертвой, но тут же закричал и снова вскочил на ноги. Дэниз обернулась, не отвлекаясь от наполнения третьей пробирки. Мак опустил руку к своему ботинку, и в его пальцах что-то сверкнуло. Я сглотнула. Он вытащил нож.

– Ой-ой, – сказала я с нервной ухмылкой.

– Сучка чокнутая!

Судя по его тону, ему не терпелось пустить нож в дело. Я слишком сосредоточилась на происходящем, чтобы удерживать ментальный барьер, и мысли Мака пронеслись сквозь мое сознание – я поняла, что именно он хочет со мной сделать, и это меня по-настоящему взбесило: теперь мне хотелось сделать ему максимально больно. Я шагнула к нему, но Мак был готов к нападению – пока я раскручивала цепь, он метнулся вперед, целя ножом по руке. Он отвлекся; цепь обхватила его тощую шею, как руки любовницы, и триумфальный крик превратился в бульканье. Мак выронил нож и обеими руками вцепился в звенья. Не в силах вдохнуть, он снова упал коленями на асфальт. Цепь выскользнула из моих рук – извини, Джейсон. Я наклонилась и подобрала нож Мака, стараясь держать его с уверенным видом. Дэниз бросилась к нам – игра тени и света делала ее похожей на лесную ведьму.

Она замерла, когда увидела в моих руках нож Мака. Грязно выругалась, осыпала меня проклятиями, пожелала сдохнуть – я дождалась, пока она закончит, и скомандовала:

– Вали отсюда. Сейчас же.

Дэниз сверлила меня ненавидящим взглядом. Она попыталась подобрать флаконы с кровью, но я зашипела на нее, отгоняя, так что ей не осталось ничего, кроме как помочь Маку подняться на ноги. Он по-прежнему давился воздухом, хрипел и обеими руками держался за цепь. Дэниз потащила его к машине и, не обращая внимания на его состояние, затолкала на пассажирское сиденье. Затем она достала из кармана ключи и села за руль.

Я услышала, как заработал мотор, и неожиданно поняла, что Крысы заполучили новое оружие. Еще никогда в жизни я не двигалась так быстро; я метнулась к связанному вампиру, выдохнула: «Отталкивайся ногами», – подхватила его под руки и со всей силы потянула за собой. Он понял меня и попытался придать нам хоть какое-то ускорение, и за секунду до того, как красный спорткар понесся на нас, мы успели оказаться между деревьями. Дэниз промахнулась меньше чем на ярд – теперь ей пришлось выкрутить руль, избегая столкновения с сосной.

Шум мотора постепенно стих вдали.

– Ох, твою мать, – пробормотала я.

Ноги больше не держали, и я упала на колени рядом с вампиром. С минуту я тяжело дышала, пытаясь взять себя в руки. Вампир слегка пошевелился, и я перевела на него взгляд. От его кожи, там, где ее касалось серебро, поднимались тонкие струйки дыма. О черт, как же я могла забыть!

– Бедолага, – я злилась на саму себя за то, что не позаботилась о нем сразу.

Все еще пытаясь перевести дыхание, я начала разматывать тонкие серебряные нити, кажется, составляющие одну очень длинную цепь.

– Малыш… – прошептала я, не задумываясь, насколько нелепо это звучит.

Я быстро освободила запястья вампира от цепей. Интересно, чем Крысы умудрились отвлечь его настолько, что он не заметил, как его связывают? От приходящих в голову идей я невольно покраснела. Вампир прижал руки к груди, пока я распутывала цепочку, намотанную вокруг его щиколоток. Они пострадали намного меньше – Крысы не стали закатывать джинсы вампира, и серебро не коснулось его обнаженной кожи и не обожгло.

– Прости, что не пришла раньше, – виновато сказала я. – Тебе скоро станет лучше, так? Хочешь, чтобы я ушла?

– Нет.

Его ответ успел очень обрадовать меня, но тут он добавил:

– Они могут вернуться, а я пока не в состоянии драться, – мягкий голос вампира слегка подрагивал, но я бы не сказала, что он задыхался.

Я кисло посмотрела на него и отвернулась, давая ему время и личное пространство, чтобы прийти в себя. Неприятно, когда кто-то пялится на твои страдания. К тому же он был прав, меры предосторожности не помешают. Я пересела на тротуар и не сводила глаз с парковки: одни машины уезжали, другие приезжали, но никто не приближался к нашему укромному уголку.

Я почувствовала движение воздуха и обернулась – вампир сидел. Он оказался ближе, чем я ожидала. Его огромные темные глаза внимательно разглядывали меня. Клыки он успел убрать – сказать по правде, я была слегка разочарована. Заговорил он не сразу.

– Спасибо, – его голос звучал сдавленно.

Видимо, он был не рад, что его спасла женщина, как и любой мужчина на его месте.

Поскольку он не был особо вежлив, я решила, что тоже могу сделать кое-что некрасивое. Мне хотелось услышать его, и я полностью открыла сознание. Ничего. Я не услышала ничего.

– Ого, – шокированно выдохнула я, сама не слишком понимая, что именно говорю: – Я тебя не слышу.

– Спасибо, – повторил вампир, отчетливо выговаривая каждый звук.

– Нет, нет, слова я слышу. Просто…

Взбудораженная, я сделала то, чего никогда бы себе не позволила при других обстоятельствах, – кое-что навязчивое, нарушающее личное пространство и выдающее мое отклонение. Я повернулась к нему всем телом, взяла его бледное лицо в ладони и взглянула прямо в глаза. Я сфокусировала на нем все свои силы.

И ничего не произошло. Я как будто всю жизнь слушала радио, которое не могла выключить, и вдруг попала на частоту, которую приемник не воспринимал.

Какое блаженство!

Глаза вампира расширились и потемнели, но он не шелохнулся.

– Прости, – смущенно выдохнула я, отдергивая руки и вновь поворачиваясь к парковке.

Я начала говорить о Маке и Дэниз, все еще думая о том, как восхитительно было бы общаться с человеком, которого не слышно, пока он не заговорит вслух. О, это непередаваемое ощущение тишины.

– …так что я решила, что лучше выйти и проверить, как у тебя дела, – закончила я, понятия не имея, о чем говорила до этого.

– Ты пришла мне на выручку. Смело с твоей стороны, – его голос был таким соблазнительным, что Ди-Энн выскочила бы из красных кружевных трусиков прямо на этом самом месте.

– Даже не начинай, – ответила я язвительно. Его тон спустил меня с небес на землю. Изумленное выражение задержалось на лице вампира на целую секунду, прежде чем он взял себя в руки.

– Ты не побоялась оказаться наедине с голодным вампиром? – спросил он с нотками чего-то лукавого и опасного в голосе.

– Нет.

– Полагаешь, ты спасла меня, и поэтому – в безопасности? Неужели ты думаешь, что после всех прожитых лет я сохранил в себе хоть каплю сентиментальности? Вампиры часто пользуются теми, кто им доверяет. Мы не следуем человеческим нормам морали.

– Люди тоже пользуются теми, кто им доверяет, – фыркнула я. Я умела быть практичной. – Я не конченая дурочка.

Я подняла руку и слегка наклонила голову. Пока вампир приходил в себя, я намотала цепь Крыс вокруг запястий и шеи.

Он вздрогнул.

– Есть прекрасные артерии в области паха, – сказал он после короткой паузы, придя в себя. Теперь его голос походил на змеиное шипение.

– Прекращай заигрывать, – отозвалась я. – Не собираюсь тебя слушать.

В тишине мы снова посмотрели друг на друга. Я боялась, что больше никогда его не увижу; в конце концов, его первый визит в бар прошел так себе. Так что я пыталась запомнить как можно больше; эта встреча должна была стать моим главным сокровищем, наградой на долгое, долгое время. Я хотела снова к нему прикоснуться, запомнить ощущение его кожи под пальцами. Но это означало бы выйти за рамки вежливости и, возможно, спровоцировать новую волну шуток о паховых артериях.

– Не хочешь выпить кровь, которую они собрали? – неожиданно спросил он. – Можешь считать это моей благодарностью, – он показал на закрытые пробирки, по-прежнему лежавшие на асфальте. – Кровь вампиров способствует здоровью и сексуальному аппетиту.

– Я здорова как лошадь, – честно сказала я. – И не веду активной сексуальной жизни. Делай со своей кровью что хочешь.

– Ты могла бы их продать, – предложил он, но, по-моему, ему просто хотелось увидеть мою реакцию.

– Пальцем к ним не прикоснусь, – оскорбленно поморщилась я.

– Ты странная, – сказал он. – Что ты такое?

Судя по тому, как он на меня смотрел, он прикидывал варианты. Я радовалась тому, что не услышу ни одного из них.

– Ну, я Сьюки Стакхаус, официантка, – сказала я. – А тебя как зовут?

Наверное, это я могла спросить, не рискуя показаться навязчивой.

– Билл.

Не сдержавшись, я расхохоталась так, что шлепнулась обратно на землю.

– Вампир по имени Билл, – повторила я. – Я думала, ты какой-нибудь Энтони, Базиль или Лэнгфорд! Билл! – честное слово, я давно так не смеялась. – Ладно, Билл, еще увидимся. Мне пора вернуться к работе.

При мысли о возвращении в бар губы расплылись в напряженной улыбке. Я оперлась на плечо Билла и поднялась. Мышцы у него были жесткие, как камень, и я оказалась на ногах так резко, что едва не упала обратно. Я взглянула на свои ноги, убеждаясь, что резинки носков остались на одном уровне, и осмотрела прочую одежду – не хотелось бы, чтобы на ней остались следы драки с Крысами. Я отряхнула задницу и бедра, испачкавшиеся, пока я сидела на земле, и, уже шагая через парковку, помахала Биллу рукой.

Это был потрясающий вечер, принесший немало пищи для размышлений. Думая об этом, я улыбалась почти искренне.

Жаль, что Джейсон будет вне себя из-за цепи.

После работы я поехала к дому. К счастью, когда я вернулась к работе, Джейсона уже не было, как и Ди-Энн. Всю дорогу домой я прокручивала в голове события этого вечера. Я жила с бабушкой всего в четырех милях от бара – неподалеку от кладбища «Высокие сосны», расположенного возле узкой двухполосной дороги. Дом построил мой прапрапрадедушка, имевший пунктик насчет уединения. Поэтому, чтобы добраться до дома, приходилось свернуть с городской улицы на шоссе, проехать через лес и найти нужную просеку.

Дом не представлял какой бы то ни было исторической ценности, самые старые его части давно снесли и перестроили. И, конечно, к нему подвели электричество и водопровод, наладили отопление и прочие современные удобства. Но крышу по-прежнему покрывали жестяные листы, ослепительно сияющие в солнечные дни. Когда мы меняли крышу, я хотела положить обычную черепицу, но бабушка отказалась. Что ж, жесть осталась на месте – несмотря на то, что платила я, это был бабушкин дом.

Каким бы этот дом ни был, я жила в нем приблизительно с семи лет, а до того частенько в нем гостила. Поэтому я любила его. Это был просторный, старый семейный дом, пожалуй, слишком большой для двоих жильцов. К широкому фасаду, выкрашенному в белый – в вопросах дома бабушка придерживалась традиций, – примыкала затененная веранда. Я прошла через вместительную гостиную, заставленную старой, но подходящей нам мебелью, и постучалась в первые двери левого коридора, в самую большую спальню.

Адель Хейл-Стакхаус, моя бабушка, сидела в постели. За ее плечами виднелось около тысячи подушек, на коленях лежала книга, а рядом все еще горел ночник. Даже в теплую весеннюю ночь на бабушке была плотная ночная рубашка с длинными рукавами.

– Привет, – сказала я.

– Привет, милая.

Моя бабушка была очень старой и очень маленькой, но ее волосы оставались такими же густыми, как в юности. Настолько белые, что мне чудилась в них легкая прозелень – днем бабушка собирала их у шеи, а на ночь распускала или заплетала в косу. Я посмотрела на обложку книги.

– Снова Даниэлла Стил?

– Эта женщина знает толк в историях.

Самое большое удовольствие бабушка получала от чтения Даниэллы Стил, бразильских сериалов, которые называла «историями», и участия в собраниях миллиона клубов, в которых состояла, кажется, всю свою взрослую жизнь. Ее любимыми были «Потомки Доблестно Павших» и «Общество садоводов Бон-Темпса».

– Угадай, что сегодня случилось, – предложила я.

– Что? Тебя пригласили на свидание?

– Нет, – я постаралась удержать на лице улыбку. – В бар заходил вампир.

– Ох! У него были клыки?

Я видела, как они блеснули в свете фонарей – на парковке, когда Крысы выкачивали из него кровь, – но бабушке этого знать не стоило.

– Да, но он их прятал.

– Вампир здесь, в Бон-Темпсе, – бабушка была вне себя от счастья. – Он кого-нибудь укусил?

– Ба, нет, конечно! Он просто сел и попросил бокал красного вина. Я принесла заказ, но не видела, чтобы он пил. Думаю, ему просто хотелось компании.

– Интересно, где он живет.

– Не думаю, что он это кому-нибудь расскажет.

– Нет, – подумав секунду, согласилась бабушка. – Думаю, не расскажет. Он тебе понравился?

Сложный вопрос. Я задумалась и осторожно ответила:

– Не знаю. Он показался мне любопытным.

– Хотела бы я с ним встретиться, – слова бабушки не удивили меня, потому что она обожала все новое почти так же, как я. Она не принадлежала к тем реакционерам, которые с ходу решили, что вампирам не место среди людей. – Но сейчас мне лучше поспать. Я не гасила свет, дожидаясь твоего прихода.

Я наклонилась, чтобы поцеловать ее, и сказала:

– Доброй ночи.

Я прикрыла за собой дверь и услышала, как щелкнул выключатель – бабушка погасила свет. Моя кошка Тина выскользнула из своего убежища и потерлась о мои ноги. Я подхватила ее на руки и некоторое время обнимала, прежде чем выпустить до утра. Часы, на которые я покосилась, показывали почти два часа, и расстеленная кровать манила все сильней.

Моя комната находилась прямо напротив бабушкиной. Когда я поселилась здесь после смерти родителей, бабушка перевезла мебель из нашего прежнего дома, чтобы мне было уютнее. С тех пор ничего не изменилось: односпальная кровать с белой спинкой, маленький комод с ящичками. Я включила свет и, плотно закрыв дверь, начала раздеваться. У меня было по меньшей мере пять черных шорт и очень, очень много белых футболок, которые постоянно пачкались. Не говоря уже о том, сколько пар белых носков лежало в ящике комода.

В общем, затевать стирку прямо сейчас было необязательно. Меня и на душ-то не хватило. Я только почистила зубы, смыла макияж, мазнула по лицу увлажняющим кремом и выпутала из волос ленту.

Надев свою любимую ночную футболку с Микки-Маусом, достающую мне почти до колен, я забралась в постель. Повернулась на бок, как и всегда, и расслабилась в тишине спальни. После полуночи почти любой разум затихал, воздух больше не гудел от мыслей, и мне не приходилось отбиваться от вторжения. Перед тем как, пользуясь затишьем, провалиться в глубокий сон, я успела подумать о темных глазах вампира.

* * *

На следующий день, ближе к обеду, я лежала в разложенном на переднем дворе алюминиевом шезлонге и покрывалась бронзовым загаром. Я надела любимый раздельный купальник без лямок. Прошлым летом он казался мне свободнее, так что я была очень довольна, пока не услышала шум мотора и фургон Джейсона, все еще расписанный голубой и розовой ерундой, не остановился меньше чем в ярде от меня.

Джейсон спрыгнул на землю – я говорила, что его фургон ездит на высоченных колесах? – и направился ко мне. На нем была его обычная форма: футболка и штаны цвета хаки. К поясу он, как и большинство дорожных рабочих, прицепил нож. Судя по его походке, мне грозили неприятности. Я надела темные очки.

– Почему ты не рассказала, что сцепилась с Рэттри прошлой ночью? – Брат уселся на соседний шезлонг и с запозданием уточнил: – Где бабушка?

– Развешивает белье, – ответила я. Бабушка иногда использовала сушильную машину, но развешивать выстиранные вещи на солнышке ей нравилось гораздо больше. Бельевые веревки, разумеется, были на заднем дворе, где же еще им быть. – К обеду будет стейк по-деревенски, сладкая картошка и зеленые бобы, которые она вырастила прошлым летом, – добавила я, зная, что мысли о еде немного отвлекут Джейсона. Я надеялась, что бабушка останется на заднем дворе. Ей не стоило слышать этот разговор. – Давай потише, – напомнила я.