Текст книги "Любовь в формате «плюс один»"

Глава 8

Дэн сотый раз перевернулся на другой бок и поджал колени. Проклятущий диван оказался ему короток. К несчастью, это была не единственная причина, по которой он никак не мог заснуть. Сладкое воспоминание об Эмме в его объятиях не давало покоя. А если добавить к этому то, как она выскользнула от него, не успев толком объясниться, неудивительно, что его нервы пребывали в крайнем напряжении, а эрекция отказывалась спадать даже теперь, когда Эммы не было в номере.

Но хуже всего, что в их отношения вмешался семейный кризис. Дэн разрывался между желанием быть с Эммой и куда более разумной мыслью бежать отсюда как можно дальше. Неприятно оказаться в центре скандала в большом семействе, в то время как совсем не хочется, чтобы тебе напомнили, что на самом деле ты не собираешься стать его членом. Казалось, он достаточно надежно защищен, но неожиданный поворот событий позволил семейным проблемам Эммы просочиться сквозь его защиту, Дэн со страхом ждал осложнений.

Спустя несколько часов, когда он уже перестал ждать Эмму, впрочем, это никак не влияло на его бессонницу, до него донесся слабый щелчок, и дверь открылась. Долгое лежание в темноте с открытыми глазами давало преимущество, он видел каждое движение ее силуэта, тогда как она с трудом ориентировалась в темноте и на каждом шагу натыкалась на мебель.

Ударившись о кресло, чертыхнулась, Дэну стало ее жалко. Он протянул руку и включил настольную лампу. Она посмотрела на него и удивленно моргнула. Надетый поверх пижамы свитер не скрывал великолепные ноги. Пульс мгновенно участился.

Увидев, что он не спит, Эмма вздохнула, провела рукой по голове и тяжело опустилась на край кровати. На ее бледном лице он заметил следы усталости, лежавшие под глазами темными тенями. – Ты еще не спишь?

Дэн сел на диване, обернув одеяло вокруг пояса.

– Я не знал, вернешься ли ты сегодня ночью.

– Я тоже. Думала, Адам собрался уничтожить весь запас черного кофе в отеле.

– Значит, он наконец протрезвел?

Она кивнула.

– Протрезвел. Мне казалось, он напился со страху. Такое часто случается с людьми в ночь перед свадьбой. Но все гораздо хуже. – Она пристально посмотрела ему в глаза. – У него финансовые проблемы, Дэн. – Вид ее взволнованного лица заставил его сердце дрогнуть. – Если ему не удастся быстро выпутаться, он пропал.

– Ради бога, что он натворил? Спустил кучу денег на красный «бентли»?

Эмма не улыбнулась. Он выпрямился.

– Ты же говорила, он за картины получает суммы с пятью нулями? – Дэн почесал затылок. На него вдруг навалилась усталость, совершенно не хотелось в два часа ночи обсуждать привычку Адама сорить деньгами.

– Речь шла об одной картине. Примерно месяц назад Адам занял под это большую сумму наличными, но продажа сорвалась. Последнее время он стал таким модным, что попался на эту удочку. Вместо того чтобы работать, сорил деньгами, которых в реальности было не так много. Новая квартира, дизайнерская мебель. И вот теперь наступил критический момент. Он узнал об этом только сегодня вечером.

– А Эрни не может внести за него залог? Мне кажется, его семья купается в деньгах.

Эмма нахмурилась.

– Именно поэтому он не хочет ничего говорить Эрни. Не хочет, чтобы тот подумал, что он женится ради денег. Еще больше ему не хочется, чтобы Эрни считал его неудачником. Ты представить себе не можешь, что это значит для Адама. Он никогда не знал, что такое неудача. Никогда. Он решил отменить свадьбу и ничего не хочет слушать. Единственное, чего мне удалось добиться, чтобы он пообещал до утра ничего не предпринимать. К тому времени я должна что-то придумать, чтобы переубедить его.

Дэн увидел, как на ее потемневшем от волнения лице блеснула надежда, когда она встретилась с ним взглядом.

– Я думаю, ему нужен грамотный деловой совет. – Она сделала ударение на последних словах, хотя в этом не было необходимости. – От человека, который разбирается в финансах.

Ясно, хочет, чтобы Дэн вмешался. Эта невысказанная просьба повисла в воздухе.

В голове почти автоматически возник ответ, подсказанный жизненной философией, которую он исповедовал последние десять лет.

Его это не касается.

Он не занимается чужими семейными проблемами. Одно из реальных преимуществ отсутствия семьи состояло как раз в том, что его невозможно втянуть в чужие драмы, и никто не пытался искать в нем опоры и помощи. Дэн считал, что поступил очень правильно, избавившись от балласта своего прошлого, и атмосфера свадьбы только усилила его уверенность в этом.

– Ты хочешь, чтобы я с ним поговорил? – Он слышал холодный неприветливый тон своего голоса. – Не уверен, что это хорошая идея. Это личное дело Адама, при чем здесь я? Он должен обсудить все с Эрни. Разве не в этом смысл женитьбы, не в совместном решении проблем и все такое?

Он поспешил отвести взгляд в сторону, чтобы не видеть разочарования в глазах Эммы. Потом неловко провел рукой по волосам.

– Никакой женитьбы не будет, если кто-нибудь не вправит ему мозги, – прошептала она.

– Но почему ты считаешь, что этим «кто-нибудь» должен быть я? Думаю, Адаму не понравится, что ты посвящаешь постороннего человека в его личные дела.

– Постороннего?

Дэн снова встретился с ней взглядом. В нем была горечь. Где-то глубоко внутри кольнуло неожиданно сожаление. Он постарался взять себя в руки. Это не должно его волновать.

Повисла долгая, слишком долгая пауза, во время которой он старался держаться невозмутимо. Эмму прорвало.

– Прекрасно. Просто прекрасно. – Она вскочила.

Неужели рассчитывала, что он в это ввяжется? С чего, черт возьми, она это взяла? С того, что он ее поцеловал? После долгих месяцев полного отсутствия романтического интереса он ее поцеловал. О’кей, значит, подумала, что сегодня их отношения вышли за рамки обычного взаимовыгодного сотрудничества. Очевидно, ей этого хотелось. Эмма почувствовала пробуждение основного инстинкта и была совершенно права, остановив его.

Ее ошибка в том, что она понадеялась, будто между ними возникло нечто большее, чем просто поцелуй и то, что последовало бы за ним, если бы не помешал Адам.

– Ты даже не спросил у меня, что случилось с Адамом. – Голова болела от усталости, и она, сунув руки в волосы, слегка помассировала ее, пытаясь прояснить мысли. – Я думала, ты дожидался меня, чтобы поддержать, а тебе, оказывается, даже не интересно, в чем проблема. Если бы я не рассказала сама, ты бы даже не спросил про Адама, верно? – Эмма опустила глаза. – Ты ждал совсем другого, да? Надеялся продолжить то, что хотел сделать до появления Адама. Думал, я разберусь с ним, успокою, и остаток ночи мы проведем в постели. – Она кивнула в сторону кровати.

Не получив ответа, она вопросительно на него посмотрела. Хотелось понять, сможет ли он ей возразить. Или даже не даст себе труда попытаться.

– Это не имеет отношения к тому, что произошло раньше. – Дэн смотрел ей в глаза. – Просто я считаю Адама достаточно взрослым, чтобы самому решать свои проблемы. Мне непонятно, почему ты должна лезть в это. Его долги тебя не касаются.

Эмма уставилась на него, потрясенная такой невозмутимостью.

– Потому что так поступают близкие люди. Знаешь, я всегда считала, что с Адамом ничего не может произойти. Он так удачлив. Казалось, все, к чему он прикасается, вспыхивает золотыми искрами. В детстве мне иногда хотелось, чтобы он хоть раз провалился, и все увидели, что он не идеален.

Она замолчала, думая о том, каким убитым выглядит сейчас брат. Ее это совсем не радовало. Она больше не та глупая маленькая девочка.

– И вот в кои-то веки неприятности не у меня, а у него, но что в том хорошего? Что хорошего, если обо всем узнают наши родители? Я просто хочу, чтобы он снова стал самим собой.

Эмма пыталась говорить тихо. В этот ночной час в отеле стояла полная тишина, и каждое слово звучало особенно отчетливо.

– Нисколько не сомневаюсь. Ты так удобно чувствуешь себя в его тени, что наверняка не хочешь, чтобы она уменьшилась. Я прав?

Она пристально посмотрела на него.

– Что все это значит? – Хотелось кричать, но она с большим трудом удержалась.

Дэн пожал плечами.

– Тебе так спокойней, верно? Верить, что ты всегда будешь хуже? Не высовываться. Ты привыкла воспринимать Адама звездой, для тебя это предлог отсидеться в безопасности.

– Неправда.

– Неужели? Вспомни хотя бы наше соглашение о персоне «плюс один». Я знаю, что мне от него нужно, более успешные переговоры, новые контакты. А ты? Все, что тебе нужно, облегчить свое общение с родителями. Ты не хочешь посмотреть в глаза реальности. А со мной тебе это не грозит.

Какое-то время она пребывала в таком шоке, что не могла понять, о чем он говорит. Его слова, как удар в солнечное сплетение. Она вздрогнула и отшатнулась. Стараясь помочь брату прийти в себя, она хотела избавить от неприятностей родителей, а не обеспечить себе спокойное существование, потому что боялась совершить промах.

Заметив на помрачневшем лице Эммы вспышку гнева, Дэн на мгновение усомнился, не слишком ли далеко зашел. Она заставила его ощутить себя легковесным и равнодушным человеком из-за того, что он не бросился спасать Адама, который, по его разумению, был сам творец своего счастья. Дэн не сдержался, но отступать было уже поздно.

Эмма уперла руки в бока, глаза яростно сверкали. Она уже не пыталась говорить тихо.

– Ты все искажаешь! Когда, черт тебя возьми, ты наконец перестанешь поучать меня по поводу того, как жить в семье. У тебя извращенное представление о том, что важно, а что нет. Единственное, что тебя интересует, когда-либо интересовало, затащить кого-нибудь в постель. И в этот раз за неимением очередной блондинки твой выбор пал на меня. Так вот, я не хочу быть одной из тех девиц, которых ты записываешь в свою маленькую черную книжечку. Ты не нужен мне как бойфренд, ни настоящий, ни фиктивный. Если свадьба состоится, что теперь маловероятно, я пойду на нее одна. Не нуждаюсь в тебе. Завтра же утром можешь возвращаться в Лондон к своей обычной жизни. Несчастный трудоголик-одиночка.

Дэн никогда не видел, чтобы Эмма так выходила из себя. Ее голос дрожал, глаза широко раскрылись, щеки пылали. Хотя его поразила ее бурная реакция, говорившая о том, что он не просто нащупал болевую точку, но сильно надавил на нее, он не мог не заметить, до чего она хороша в гневе.

Он пришел в себя, только когда Эмма повернулась к нему спиной и, войдя в ванную, захлопнула за собой дверь с такой силой, что отель, как ему показалось, едва не рухнул им на головы.

* * *

Ночь ничем не напоминала изысканное наслаждение, которого он ожидал, когда целовал Эмму несколько часов назад. Тогда он совсем не думал о последствиях. Когда его руки касались ее шелковистой кожи, все неприятности казались чем-то бесконечно далеким.

Если бы он лежал в нормальной кровати, вытянулся бы во весь рост. Вместо этого приходилось лежать, скрючившись и поджав коленки. Все тело зудело от неизрасходованной сексуальной энергии. Каждая мышца напряжена, как сжатая пружина. Неужели ему предстоит провести так всю ночь?

Эмма провела в ванной не меньше часа, прежде чем снова вышла, спотыкаясь, и двинулась мимо него к своей кровати. Она больше не пыталась заговорить с ним. Легла спиной к нему, свернулась клубочком и накрылась одеялом, лунный свет, проникавший сквозь щель между гардинами, залил серебристым светом ее голое плечо.

Ему показалось, прошло много времени, но, несмотря на полную тишину в комнате, он чувствовал, что она не спит. Ее напряжение и злость были почти осязаемыми. Дэн снова перевернулся в тщетной попытке устроиться удобней и задумался над тем, почему все это его так беспокоит.

Разве не должен он сказать спасибо Адаму за его очень своевременное вторжение? Если бы он не был так сосредоточен на физическом влечении к ней и мог на секунду остановиться, понял бы, что это очередное приключение на одну ночь. В конце концов, он ясно дал понять, что их договоренности пришел конец, а это снимало все ограничения на платонический характер отношений. Ему просто хотелось переспать с ней, и все.

Но так ли это?

Если интерес к Эмме чисто физической природы, почему ее гневная отповедь так задела его? У него нет никаких обязательств ни перед ней, ни перед ее семьей. Однако ей каким-то образом удалось внушить ему чувство вины за то, что он отказался вмешиваться в дела Адама.

Он ни в чем не виноват. В этом главное преимущество фиктивных отношений. Собственно говоря, у них и не было никаких отношений. Тогда почему он не спит? Как ей удалось сотворить с ним такое?

Какая-то часть его существа стремилась в Лондон и была готова сделать именно то, о чем говорила Эмма. За окном уже забрезжил рассвет. Какие-нибудь два часа, и он будет в своей квартире в Доклендс. Если выехать в такую рань, проскочит до пробок. Тогда какого черта он еще здесь?

Ты хочешь помочь. Хочешь остаться здесь с ней и ее семьей.

Дэн абсолютно не хотел этого.

Все разумные инстинкты подсказывали держаться подальше от их проблем, однако… Вкратце переговорить с Адамом, и он наверняка сможет овладеть ситуацией. Он не станет тайком сбегать в Лондон, оставив Эмму разгребать все это.

Он проигнорировал тихий голосок, нашептывавший, что ему не нравится, когда его называют эгоистом. Ярлыки ему безразличны. Важен результат. Успех, а не чье-то мнение. Даже если это ее мнение.

Он поможет Адаму, и Эмма у него в долгу. Тот факт, что после поцелуя у него осталось острое ощущение незавершенности, здесь ни при чем. Он не собирается влюбляться в нее. Несомненно. Когда они вернутся в Лондон, он, как и планировал, покончит с их соглашением с позиции полного морального превосходства. И больше ее не увидит. Все будет кончено.

В щель между гардинами заглянуло солнце.

В ту же секунду Эмма подумала о том, что в окно ее спальни в Питни солнце попадает всего на десять минут во второй половине дня. Постепенно в сознание проникли и другие детали. Жесткая кровать, тогда как у нее мягкая, и потом эта птичья трель. Куда подевался рев транспорта?

Это не ее квартира в Питни.

Реальность хлынула потоком. Роскошный загородный отель. Безумная свадьба Адама. И общий номер с ним, ее катастрофой года. Кошмар!

Эмма села на кровати, от резкого движения потемнело в глазах. Повернувшись, она посмотрела на диван. Каждая косточка в теле заныла от напряжения, начали слезиться глаза. Она могла поклясться, что не спала всю ночь. Но, видимо, это не так, поскольку Дэну удалось встать и уйти так, что она даже не заметила.

Одного взгляда на часы хватило, чтобы в ту же секунду вскочить с кровати. Как, черт возьми, она умудрилась так заспаться? Сердце сжалось. Скорей. Она должна одеться, найти Адама и выяснить, состоится свадьба или нет.

Мысль о том, что предстоит иметь дело с последствиями его катастрофы, вызывала страх. Адам спрячется в свою раковину, а она снова окажется на виду со своей неспособностью удержать мужчину и родить внуков. Внезапно Эмма ощутила острый укол стыда. Она должна беспокоиться об Адаме, думать о том, как помочь ему, поддержать. У нее не должно возникать и мысли о том, как это повлияет на ее жизнь.

Вспомнились обвинения, брошенные Дэном прошлой ночью. Неужели он считает, что она прячется в тени брата, потому что ей так спокойней?

Эмма поспешила в ванную. Судя по тишине, Дэна там не было, но, открыв дверь, она на всякий случай осторожно заглянула туда.

Никого.

Эмма посмотрела на график работы служб отеля. Завтрак начался уже час назад. Возможно, Дэн уже в ресторане. В уголке сознания мелькнула мысль о том, что он мог уехать, но она поспешила отбросить ее. Однако, обернувшись, увидела, что его сумки нет. Хуже того, на письменном столе не оказалось ни ноутбука, ни бумаг. Все исчезло.

Натянув джинсы и футболку, Эмма опрометью бросилась по коридору в номер новобрачных. Прошлую ночь Эрни намеревался провести в доме родителей, подготовиться к церемонии. Адам должен был ночевать один.

На ее стук он сразу же открыл дверь и сделал шаг в сторону, пропуская сестру в номер, а потом пошел за ней. Он был одет в бархатный костюм цвета слоновой кости с золотым кантом и настолько остроносые туфли, что даже она побоялась бы сунуть туда ноги. Оглядев Эмму с головы до ног, он приподнял бровь.

– Надеюсь, ты не собираешься идти в этом? – Он сделал красноречивый жест в сторону ее джинсов и футболки. – Это светское мероприятие.

– Конечно нет.

В поведении Адама что-то невероятно раздражало. Он держался так, словно событий прошлой ночи, вызвавших у нее безумный стресс, не было и в помине.

– Просто не вижу смысла наряжаться в шикарное праздничное платье и делать вечернюю прическу, когда вероятность того, ради чего это делается, пятьдесят на пятьдесят. По крайней мере, так мне казалось всего несколько часов назад.

Эмма присела на край огромной кровати. Все предметы в номере для новобрачных были преувеличенно огромных размеров, хотя и в своеобразном деревенском стиле. Кровать украшали более высокие, чем обычно, столбики. Балдахин спадал более крупными и мягкими складками. А за дверью виднелась гигантских размеров ванная комната.

– Ах, это.

Адам отмахнулся от сестры небрежным жестом и, повернувшись спиной, уставился на свое отражение в огромном зеркале. Если не считать небольших признаков усталости, он выглядел просто прекрасно, будто ничего не случилось. Эмма взглянула из-за его спины на свое отражение. Просто выжатый лимон. Проклятье! Какая несправедливость.

– Все обошлось.

Она недоверчиво уставилась на брата.

– А как же вчерашняя ночь? – Его спокойствие в сочетании с ее усталостью заставили Эмму взвиться. – Побойся бога, тебя вырвало на мой цветок! Ты бился в истерике. Кричал, что жизнь кончена.

– Ах, это. – Он обернулся к ней.

Теперь у него хотя бы хватило стыда выглядеть слегка смущенным.

– Я очень извиняюсь, дорогая. Перебрал шампанского. Можно сказать, это неизбежный элемент мальчишника. – И усмехнулся, глядя в озадаченное лицо сестры. – Как и пребывание в душе с твоим красавцем Дэном. – Он с озорным видом брызнул спреем на зубную щетку и провел по своей и без того идеально уложенной челке. – Хотя он и испортил мой костюм. – Адам прикрыл рот, будто хотел сообщить ей что-то секретное. – Повезло тебе, старушка. Ты думала, что взяла джек-пот с Алистером Вудсом, но я всегда считал Дэна ничуть не хуже. Отличная работа. – Он подмигнул Эмме и повернулся к комоду, ломившемуся от мужской косметики. – Не говоря уже о том, что мне никогда не нравилась форма велогонщиков.

Он распылил в воздухе едва ли не полфлакона мужских духов и шагнул в это пряное облако.

Эмма зажала нос, чтобы не чихнуть, и автоматически покачала головой в знак отрицания.

– Все совсем не так. Мы просто товарищи по работе.

Адам разразился безумным хохотом.

– Не сомневаюсь. Именно поэтому он только что предоставил мне колоссальный беспроцентный заем и дал свой личный номер телефона, чтобы я в любое время мог обращаться к нему за консультацией. – Он снова подмигнул. – Или, может, он не равнодушен ко мне? Может, теперь я твой соперник, дорогая?

Эмма уставилась на него, не веря своим ушам. Адам явно принял ее удивление за приступ ревности.

– Шучу, шучу! – Он рассмеялся, подняв руки. – Ради бога, где твое чувство юмора?

– Когда? – пролепетала Эмма, точно во сне. – Когда он это сделал? Его вещи исчезли из номера. Я нигде не могу его найти. Мы немного повздорили.

Адам покачал головой.

– Вернется. Он явился сюда на рассвете, разбудил меня, заказал целую бочку черного кофе и заставил все рассказать про мои долги. – На щеках брата проступила краска стыда. – Было не очень приятно. Потом он предложил мне бизнес-план на ближайшие три года и всучил заем на невероятных условиях. Я думал, он потребует, чтобы я, как минимум, отдал ему в залог все свои работы. Я бы и на это согласился. Чтобы выбраться из этой ямы, заложил бы собственную бабушку. Но нет. – Он покачал головой. – И . все это ради тебя. – Он ткнул в сестру зубной щеткой.

Она судорожно пыталась понять, что все это значит.

– Ну, и где Дэн? Он не вернулся в номер.

Адам пожал плечами.

– Думаю, где-то здесь. Он собирался сделать несколько звонков, написать какие-то бумаги и запустить процесс. Он все организует и появится. Я уверен, дорогая. Скорее всего, он в вестибюле, пользуется благами бесплатного вай-фай.

Или на пути в Лондон, и намеренно не захотел встречаться с ней. От этой мысли на сердце стало тяжело. Эмма стиснула зубы. Потерла виски, будто это могло прояснить сумбур, царивший в голове.

Она сказала Дэну, чтобы возвращался в Лондон, но вместо этого он остался подготовить пакет документов для спасения Адама. Сердце сжалось и заныло. Она отчаянно пыталась взять себя в руки и придумать какое-нибудь иное объяснения, кроме того, которое вертелось в голове.

Он сделал это ради нее.

Чтобы доказать, что она ошибалась в нем.

Внутри все сжалось, когда она вспомнила, какие ужасные вещи наговорила ему в приступе гнева. Какие еще объяснения могут быть? Дэн никогда не делал ничего подобного. Не занимался решением проблем других людей. Никогда. Всегда держался особняком и не позволял другим плакаться ему в жилетку.

Тогда что с ним произошло, и как это понимать?