Текст книги "Любовь в формате «плюс один»"

Глава 9

Дэн рассеянным движением запустил руку в волосы, когда телефон зазвонил третий раз за последние десять минут. Все звонки от Эммы. Он снова нажал кнопку «Отклонить вызов» и сосредоточился на дороге. В этот утренний час шоссе было еще свободным, но в Лондоне поджидали пробки.

Разговор с Адамом занял несколько больше времени, чем он ожидал. Но теперь дело сделано. Заем организован, наличные переведены. Свадьба состоится, как положено, а он вернется в Лондон. К работе. Дурацкое соглашение о персоне «плюс один» аннулировано, как он и планировал. Теперь каждый пойдет своим путем. Зато Эмма будет знать, как ошибалась в нем.

Несчастный трудоголик-одиночка.

Неужели он действительно такой? Эта мысль грызла неумолимо, Дэн изо всех сил старался избавиться от ощущения, что его это беспокоит по одной-единственной причине. Потому что это сказала она. Его, который всегда плевал на мнение других, волновало, что о нем думает Эмма.

И чем больше расстояние между ними, тем мрачнее у него на душе.

* * *

Эмма с упавшим сердцем третий раз поднялась по лестнице, обойдя общие помещения отеля. Под навесом толпились служащие отеля, под пристальным вниманием громогласного свадебного координатора превращавшие его из обычного тента в нечто, напоминающее сказочный грот.

Гости еще не показывались. Эмма не приняла душ, не вымыла голову, не нанесла ни капли макияжа, а до начала церемонии оставалось меньше часа. Мать уже наверняка вошла в образ матери новобрачного и готовила к вечеру очередную порцию критических замечаний. Теперь, когда свадьба шла своим чередом, ей позарез нужно поймать Дэна и объясниться с ним.

Может быть, он вернется, пока она будет одеваться.

Эмма быстро приняла душ и переоделась, но он так и не появился.

Возможно, вообще не собирался возвращаться, пока она в номере. Она обвинила его в эгоизме за отказ помочь ей по-дружески, сказала, он думает только о себе. И теперь, когда он исчез, напрашивался только один вывод. То, что он сделал, не имело никакого отношения к ней. Дэн просто хотел показать, что она в нем ошибалась, а потом исчезнуть из ее жизни с чувством морального превосходства.

Преображение закончилось, тент превратился в желтый цветочный фейерверк. На бордюре через равные промежутки установили огромные флористические композиции. На крыше разместили желтые украшения из ткани. Стулья, украшенные огромными желтыми бантами, стояли парными рядами, посреди которых был оставлен широкий проход, покрытый толстым желтым ковром. Впереди расположился стол, накрытый великолепной белой скатертью и утопавший в желтых цветах.

Эмма заняла свое место одной из последних, заслужив укоризненный взгляд матери, которая сидела в первом ряду и постоянно вертела головой, разглядывая гостей. Ее гневное лицо скрывала огромная шляпа с перьями лососевого цвета, смотревшаяся душераздирающим диссонансом на желтом фоне.

В приступе отчаянного неповиновения Эмма снова встала. Она могла бы протиснуться наружу, чтобы позвонить еще раз. Заодно поискать его машину на парковке и окончательно убедиться, что он уехал.

Она вышла из своего ряда в проход и повернула к двери. Надо вернуть его. Свадьба, не свадьба, но нельзя оставить все как есть. Ее остановили оглушительные звуки модерновой аранжировки свадебного марша, и перед ней, заблокировав дверь, появились Адам и Эрни. Оба в темных очках, наверное, чтобы защититься от обилия желтого. Маленькая племянница Эрни топталась у их ног, разбрасывая лепестки желтых роз. Все взгляды уперлись в спину Эммы, ничего не оставалось, как вернуться на свое место.

О чем она думает? Надо взглянуть в лицо фактам.

Церемония началась. Дэн не появился.

Печальная очевидность навалилась на Эмму с такой силой, что перехватило дыхание. В горле встал ком. Предположение о том, что он помог Адаму ради нее, казалось смехотворным. Восторг, который она испытала, когда брат рассказал обо всем, сменилось острым разочарованием. Ей уже не хотелось присутствовать ни на церемонии, ни на последующем празднестве.

То, что она оказалась в таком стрессе не по вине родителей, вызвало странное ощущение новизны. По сравнению с отсутствием Дэна, все прочие проблемы казались второстепенными и больше не волновали. Теперь родители могли вытворять все что угодно.

И в тот момент, когда Эмма решила, что должна перестать думать о нем, взять себя в руки и пережить этот день, сохранив психическое здоровье, сердце екнуло и беспорядочно забилось. Под навесом появился Дэн. Стремительно прошел по усыпанному желтыми лепестками проходу следом за Адамом и Эрни и скользнул на свое место рядом с ней, будто просто задержался на пару минут. Отчаянный стук сердца мгновенно заглушил в душе Эммы любые возможные признаки раздражения. Чтобы не выдать себя, она тут же изобразила на лице недовольную гримасу.

– Ты опоздал, – шепнула она уголком рта, потому что Адам уже начал произносить слова своей в высшей степени эмоциональной супружеской клятвы. Эрни смотрел на него с обожанием.

Дэн даже не повернул головы. В темном костюме и хрустящей белоснежной сорочке он выглядел просто великолепно, тем более какой-то услужливый официант успел приколоть к лацкану его пиджака желтую бутоньерку. Его волосы были еще слегка влажными после душа, а твердо сжатые челюсти придавали лицу упрямое выражение. – Нет, я как раз вовремя.

– Я думала, ты уехал в Лондон.

Он повернулся к ней, и от его улыбки на душе у нее потеплело.

– Только из-за того, что ты мне сказала? Не надейся, что тебе удастся так просто от меня отделаться.

Сердце томительно сжалось. Что он хочет этим сказать? Что хотел остаться или сделал это нарочно?

Церемония шла своим чередом, но Эмма почти ничего не слышала. Мозг продолжал лихорадочно работать, не замечая звучавших со всех сторон поздравлений и фейерверка желтых конфетти, взлетевшего над головами Адама и Эрни, когда они радостно подняли сплетенные руки. Ничего этого Эмма не замечала. Хотелось утащить Дэна в тихое местечко, где можно спокойно поговорить.

Скрепя сердце, она вместе с другими гостями вышла в проход и направилась в оранжерею при отеле, где им предлагались напитки, пока пространство под навесом готовили к праздничному обеду. Струнный квартет, расположившийся сбоку, начал играть, а официанты с подносами бокалов и канапе сновали между гостей. Дэн улыбался и подмигивал гостям, исправно изображая персону «плюс один». Эмма вдруг поняла, что больше не выдержит.

Она схватила его за локоть и быстро отвела в угол.

– Где ты был все утро? Тебе не удастся отвертеться.

Она ждала, что он будет потчевать ее рассказом о том, как одним движением пальца решил все проблемы Адама, а потом посмотрит на ее реакцию. Вместо этого он пожал плечами и отпил шампанского.

– Да тут, поблизости. Я привык рано вставать. А ты спала как убитая и страшно храпела.

Он широко улыбнулся, когда Эмма сердито шлепнула его по плечу.

– Я не храплю.

Значит, он не собирался немедленно рассказывать о том, что сделал. Почему он так поступил, если не собирался произвести на нее впечатление?

Эмма провела рукой по голове, пытаясь рассуждать здраво. Она совершенно запуталась.

Дэн посмотрел на нее сквозь стекло бокала, стараясь поддерживать имидж гостя, приятно проводящего время на свадьбе, хотя хотел не отрываясь смотреть на Эмму. В серебристо-сером платье, удивительно подходящем к сливочному цвету кожи, она выглядела еще красивее. Волосы, уложенные мягкими волнами, заколола с одного бока сверкающей заколкой. Желание, которое она возбуждала в нем, ничуть не ослабело с прошлой ночи. Ничего не изменилось. А на что он рассчитывал?

Эмма пристально посмотрела на него и сделала глубокий вдох.

– Ты помог Адаму. Я знаю про заем. Но мне казалось, ты не хотел вмешиваться в наши семейные дела.

Дэн намеренно избегал ее взгляда. Небрежным тоном произнес:

– Да ладно. Просто когда ты об этом сказала, я не сразу сообразил, что к чему. К тому же был не в восторге от его появления у нас в номере.

Увидев, как Эмма покраснела при упоминании о прошлой ночи, он почувствовал резкий прилив жара внизу живота.

– Если думаешь, я прыгну к тебе в постель после того, что ты сделал для Адама, ты ошибаешься.

– Если бы я хотел с кем-нибудь переспать, не стал бы тратить полночи, консультируя твоего брата. Спустился бы в холл и договорился с девушкой на ресепшн.

Он прав, если бы ему просто приспичило, под рукой имелся подходящий вариант. Значит, дело не только в том, что он хотел затащить ее в постель.

В действительности он сделал гораздо больше, чем планировал, покидая спящую Эмму в тот ранний час. А ведь просто хотел поговорить с Адамом, немного ободрить его, однако об этом пришлось забыть, когда он узнал масштаб трагедии. Уже через пять минут стало ясно, что пара вебсайтов и горячая линия помощи должникам тут не помогут. Соблазн немедленно откланяться, оставить все на совести Адама и вернуться в Лондон к спокойной жизни был очень велик.

Однако стоило представить, как утром Эмма проснется и начнет барахтаться в попытке спасти положение, и Дэн понял, что не может так поступить с ней.

Она ему небезразлична. После Мэгги он ни разу не испытывал такого сильного чувства. Даже ее образ в его сознании стал каким-то более размытым, будто нити памяти, связывавшие с ней, ослабели под влиянием сегодняшней реальности.

– Значит, я все же права, тебя это задело, – прищурившись, заметила Эмма.

Дэн поднял бровь.

– Ты имеешь в виду «несчастного трудоголика-одиночку»? Думаю, за последние годы я слышал эпитеты и покрепче.

– Тогда что это, если не желание оставить за собой последнее слово?

Скептическое выражение ее лица в конце концов вывело его из себя.

– Ты даже не предполагаешь, что я мог сделать это по доброте душевной. Неужели тебе не приходило в голову, что я просто хотел помочь?

– Конечно, нет. Ты ничего не делаешь просто так. Тебя интересует только то, что поможет в работе. И, возможно, секс.

– Эмма, неужели ты так привыкла считать себя чем-то второстепенным, что во всем ищешь скрытые причины, когда правда у тебя под носом? Почему не допускаешь даже возможности того, что я сделал все это ради тебя? Ты действуешь мне на нервы, у тебя безумные родственники, ты храпишь, а привычка таскать за собой тонну багажа просто ужасает. Но по какой-то причине я предпочитаю жертвовать своими финансами, чтобы спасти твоего сумасшедшего брата и оставаться здесь с тобой вместо того, чтобы уехать в Лондон, вернуться к спокойной жизни несчастного трудоголика-одиночки. Неужели ты думаешь, мне не хотелось сбежать? Но я не смог. Понял, что мое место здесь. – Он замолчал, чтобы отдышаться. – С тобой.

Эмма не отрываясь смотрела на него.

Дэн взглянул в ее широко распахнутые карие глаза, у него замерло сердце, когда он заметил слабый румянец, тронувший ее щеки. Все тело напряглось. Его охватило острое желание схватить ее за руку и подняться наверх, чтобы покончить с этой шарадой без посторонних глаз.

Он сделал шаг вперед и, подняв руку, коснулся ее щеки.

– Обед подан.

Резкий голос распорядителя, перекрывая шум разговоров, заставил его отдернуть руку.

– Хватит бездельничать, дорогая, – приказала мать Эммы, проходя мимо них в своем жутком коралловом одеянии и направляясь к столу.

О, ради бога!

* * *

К тому времени, когда с едой было покончено, светское окружение Адама начало всерьез раздражать Эмму. Поддерживать личный разговор за столом в компании восьмерых восторженных поклонниц его таланта было практически невозможно.

Обед закончился, середину пространства под тентом начали освобождать под танцпол. Лучи сказочных фонариков и канделябров поддерживали волшебную атмосферу. Кругом сновали официанты, подававшие шампанское. И это после роскошного обеда из четырех блюд, съесть которые не представлялось возможным. Денег явно не пожалели. Эмма невольно задумалась о размере займа, выданного Дэном ее брату. При таких тратах он сможет расплатиться только к пенсии.

– Нет, это что такое? Ни поздравительных речей. Ни подружек невесты. Ничего традиционного! Я хочу хотя бы понять и, думаю, я не одинока, – мать оглянулась в поисках поддержки, – кто будет менять фамилию?

Она вопросительно уставилась на Адама, который стоял рядом, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.

– Я нет, – ответил он. – Эрни тоже.

Мать повернулась к Эрни, инстинктивно отступившего назад.

– Почему? Разве наша фамилия недостаточно хороша?

– Мама, пожалуйста, – вставила Эмма.

Эрни поднял руки.

– Все нормально, Эмма. Фамилия здесь ни при чем. – Он ласково взглянул на ее мать. – Ради Адама я готов в огонь и в воду. Но как Эрни Берни меня никто не знает.

Адам взял его за руку, они отошли в сторону. Мать на мгновение опешила, но быстро нашла выход, вернувшись к обычному объекту своей критики.

– Конечно, если бы тебе удалось найти мужчину, никто не допустил бы подобного безумия, – фыркнула она в сторону Эммы. – Мы устроили бы нормальную свадьбу, где все как полагается.

В этот момент заиграли музыканты, милостиво избавив Эмму от дальнейших аргументов матери. – Леди и джентльмены, объявляю танец жениха и жениха.

Мать надула губы и вдруг исчезла, когда в центре зала вспыхнуло озеро света, в котором стояли Адам и Эрни. Зазвучала бравурная музыка в стиле диско, и они бросились исполнять заранее отрепетированный танец.

Дэн изумленно смотрел на Адама, который в порыве невероятного энтузиазма пронесся мимо него, вскидывая руки в воздух. Эрни, упав на колени, извивался на паркете. К ним стали подходить гости. Образовав круг, они хлопали в ладоши, постепенно ускоряя ритм. Настоящий бедлам. – А теперь родители счастливой пары.

Отец Эрни, не сознавая, с кем связывается, взял за руку мать Эммы и начал вращать ее вокруг себя. Эмма увидела, как та окаменела, натянув на лицо пластмассовую улыбку.

– Ей не на что жаловаться. Сама ратовала за приверженность традициям, – отреагировала дочь. – Приглашаем родных и друзей присоединиться.

Дэн с улыбкой протянул руку. Эмма с замиранием сердца посмотрела ему прямо в глаза.

– Я не танцую. – Она покачала головой.

Не обращая внимания на слова, он взял ее за руку, а свободную руку положил ей на талию.

– Тогда просто держись за меня.

Быстрая мелодия требовала гораздо большей устойчивости и чувства ритма, чем покачивание в медленном танце, и Эмма мысленно прокляла его любовь к диско.

Оказалось, Дэн прекрасно танцует. Он вел ее по паркету в строгом соответствии с музыкой. Эмме удавалось каким-то чудом не падать. Наконец, музыка милостиво замедлилась, и она пришла в себя. Теперь она ясно ощутила упругие мышцы его ног и ровное биение его сердца.

– Так почему сейчас? – слегка нахмурилась она, глядя ему в глаза. – Ты не ответил на вопрос. У тебя были месяцы, чтобы проявить интерес ко мне. Многие месяцы деловых встреч. Почему сейчас? Почему здесь? Ты ясно дал понять, что нашему соглашению конец. Все дело в этом? Ты решил прекратить наши отношения после свадьбы. Разве ты со мной честен?

– Если бы я знал, что ты ко мне неравнодушна, возможно, это произошло раньше. – Дэн прекрасно сознавал, что никогда не позволил бы себе этого.

Эмма сердито хмыкнула.

– Неправда. Я совершенно не в твоем вкусе.

– Дело в том, что ты именно в моем вкусе. Поэтому-то я и обходил тебя стороной. Мы познакомились на работе, ты оказалась слишком хорошим профессионалом, естественно, я не рискнул бы все испортить, переспав с тобой. Ты была очень мне нужна.

Она немного отодвинулась от него, пытаясь осознать смысл его слов.

– А теперь я тебе больше не нужна, и на повестке дня вдруг появилась постель? Я права?

– Не совсем. Это первый случай, когда я оказался в одной комнате с женщиной не для того, чтобы переспать с ней. Скажу честно, это не сахар. С тобой все непросто. Жить с тобой в одной комнате настоящее мучение, а у твоих родных с головой гораздо хуже, чем я себе представлял, но с тобой впервые понял, что работа не всегда самое важное. – Дэн смотрел на нее ясным искренним взглядом. – Поговорив с Адамом, я понял, отказ от свадьбы обернется катастрофой. Представил, какой разразится скандал, когда придется отправить всех гостей по домам. Я сделал это не ради Адама. Он сам вырыл себе яму и сам должен из нее выкарабкиваться. Это только укрепило бы его характер. Когда выяснилось, что я не могу уехать, я понял, что это из-за тебя. Мне вдруг стало ясно на самом деле, что чувства к тебе не ограничиваются платоническим отношением к коллеге по работе.

Продолжая говорить, он смутно заметил, что они сбились с ритма, и другие гости начали оборачиваться на них.

Эмма остановилась. Дэн сделал еще пару шагов и тоже перестал танцевать.

– Повтори, – попросила она.

– Эмма, мы посреди танцпола. Давай сядем и выпьем что-нибудь.

– Я ничего не хочу. Повтори, что ты сказал.

– Ради Адама я бы и пальцем не пошевелил.

Она стукнула его в плечо.

– Я не об этом.

Притворно рассерженная усмешка, мелькнув у нее на губах, коснулась глаз.

– Значит, платонические отношения с коллегой по работе тебя больше не удовлетворяют?

Улыбка исчезла. Эмма смотрела на него широко распахнутыми глазами, нежные губы слегка приоткрылись, и безумно кружившийся танцпол вдруг исчез.

– Да, именно так.

Рука Дэна крепче сжала ее талию, он провел пальцем по ее подбородку, их губы встретились.

Сердце Эммы забилось так, словно они проделали очередной стремительный пируэт в стиле диско, в то время как, медленно покачиваясь, стояли на месте.

Тот Дэн, которого она знала почти год, никогда бы не стал помогать Адаму просто так, никогда не стал бы тратить время, объясняя ей свои чувства. Тот Дэн, решив уехать, ни за что не повернул бы с полдороги обратно.

Она сумела переломить привычный ход его жизни, став для него важнее всего остального.

Сердце Эммы наполнилось сладким восторгом. Она чувствовала его упругое тело, прижимавшееся к ней, чувствовала пряный запах его одеколона, исходившее от него тепло. А он все целовал, целовал и целовал ее.

В конце концов, она открыла глаза и встретилась с неодобрительным взглядом матери, смотревшей на нее с другой стороны зала. Та отчаянно вертела шеей, разглядывая всех на танцполе. Все, как всегда. С той лишь разницей, что теперь Эмме действительно было плевать.

Взяв Дэна под руку, она потянула его за собой. – Пойдем наверх.

Глава 10

Эмма вошла за ним в номер и ненадолго задержалась у двери, чтобы успокоить трепещущие нервы. Внизу под навесом продолжался праздник. Сквозь приоткрытое окно доносились звуки музыки и приглушенный смех. Легкий ночной ветерок колыхал задернутые шторы. Комнату освещал мягкий янтарный свет прикроватной лампы.

Когда Дэн повернулся, ее сердце сжалось в сладком предвкушении. Он обнял ее и прижался к губам, нежно лаская языком полную нижнюю губу.

Его пальцы, скользнув под водопад волос, нащупали молнию платья и одним медленным движением расстегнули. Спустив платье с плеч Эммы, он покрыл поцелуями острую ключицу, потом потянул платье ниже, пока оно с шелковым шуршанием не упало на пол. Она почувствовала, как его руки скользят по телу, словно исследуя его. Расстегнув бюстгальтер, он отбросил его в сторону и нежно накрыл ладонями груди. Слегка сжал пальцами соски. По спине Эммы побежали мурашки и, опустившись к ногам, вспыхнули россыпью горячих искр.

Она почувствовала, как слабеют колени, но в этот миг Дэн, подхватив снизу, поднял ее. Эмма обхватила его ногами за талию. Почувствовала возбужденную плоть, когда он, крепко прижимая к себе, поднес ее к комоду и смахнул стоявшие на нем бесчисленные косметические средства. Лосьон для тела, крем, лак, расчески и щетки с мягким стуком упали на мягкий ковер. Он опустил ее на прохладное гладкое дерево.

До него у Эммы было несколько мужчин. Когда-то в далеком прошлом, когда она училась в университете, случалось, хотя и не часто, проводить время с парнями. Но никогда она не испытывала ничего похожего. И хотя в последний год иногда представляла себе, как это могло бы быть с Дэном, реальность превзошла все ее ожидания. Каждое прикосновение заставляло сердце трепетать. Это были ласки искушенного мужчины, в которых нет ничего случайного. Казалось, он читает ее мысли и, точно зная, что ей нужно, готов удовлетворить любое желание.

Его руки снова легли ей на бедра, нежно разводя их в стороны, губы, осыпав поцелуями шею, опустились на грудь и сомкнулись вокруг соска. Жар, хлынувший потоком откуда-то из глубины, залил низ живота. Дэн встал на колени, и его губы, проделав медленный путь вниз, добрались до края трусиков. Он отвел тонкую ткань в сторону и коснулся языком заветной точки, у Эммы перехватило дыхание.

Она вцепилась ему в волосы, он продолжал ласкать ее до тех пор, пока она не застонала от наслаждения.

На этот раз все было по-другому. Хотя бы потому, что речь не шла о том, чтобы немного развлечься и получить удовольствие без последствий. Удовольствие, о котором можно тут же забыть.

На этот раз все ради нее. Дэн хотел доставить удовольствие ей. И новизна ситуации обостряла его чувства.

То, как менялось ее дыхание, когда его пальцы касались бедер, как она вцепилась ему в волосы, когда они скользнули между ног, радовало и возбуждало его еще сильней.

Дэн приподнял ее, прижимая к себе, Эмма, обхватив его руками, с готовностью прильнула к нему. Он ощутил у себя на губах ее горячее прерывистое дыхание. Ее нескрываемый восторг, так непохожий на обычную сдержанность, трогал до глубины души, и он с удивлением понял, что желание доставить ей удовольствие сильней потребности удовлетворить собственную страсть.

Теперь он осознал, что все это время обманывал себя. Его подружки, бесконечная череда случайных связей. Все это путь в никуда. Ни одна из них на могла дать ничего кроме поверхностного физического удовлетворения. Сочетание физической страсти, обоюдная потребность наслаждения поднимало его на другой уровень. В этом не было ничего обыденного, заурядного.

На мгновение осознание того, что это означает, вызвало страх, но Дэн уже не мог остановиться.

Его руки скользнули по прохладному шелку ее ягодиц, губы жадно впились ей в губы. Нараставшее с каждой секундой желание неудержимой волной несло вперед. Эмма обхватила его ногами, он поднял ее, перенес на кровать и осторожно опустил на мягкое покрывало.

Теперь его движения сделались медленными. Он хотел насладиться каждым мгновением близости. Нежные пальцы Эммы, скользнув по его животу, коснулись твердого члена, лаская по всей длине. Из груди Дэна вырвался низкий утробный стон.

Он едва сдержался и, поймав ее за руку, отвел в сторону. Снова овладев собой, наклонился и осторожно вошел в нее. Эмма резко втянула воздух и замерла, а потом с нежным стоном приподняла бедра и жадно потянула его к себе, словно хотела, чтобы он погрузился как можно глубже.

И лишь когда она снова вскрикнула от наслаждения, он наконец дал себе волю и ринулся за ней в блаженную бездну.

Смутное ощущение дежавю было первым, что почувствовала Эмма, проснувшись от солнца и пения птиц на второе утро уик-энда. Но уже в следующую секунду полностью пришла в себя и замерла, медленно повернула голову на подушке.

Нет, это не галлюцинация от стресса или избытка шампанского.

Дэн лежал на кровати рядом с ней. Почти всю ночь они провели, наслаждаясь друг другом. Черт, ее щеки вспыхнули от одной мысли о том, что они делали, она поспешила прижать к лицу прохладное покрывало. Неужели это действительно она? Всегда сдержанная, деловая Эмма? Бесстыдная, вот какая она была.

Темные волосы Дэна спутались и торчали во все стороны, на щеки и подбородок легла легкая тень отросшей щетины. Взглянув на рельефные мышцы его торса, она невольно вскинула руку к пересохшим губам. Он был воплощением мечты. Но…

В окно светил холодный неумолимый свет дня. Теперь она присоединилась к длинному списку имен, которые он заносил в свою маленькую черную книжечку. Сколько времени это продлится? День? Два?

Эмма затаила дыхание и, не садясь, начала дюйм за дюймом сползать на край кровати с одной-единственной мыслью – натянуть на себя что-нибудь из одежды. Может, они и провели полночи, кувыркаясь в постели, но это не означало, что надо давать ему шанс насладиться зрелищем ее целлюлита при дневном свете.

Она добралась до самого края и уже обдумывала, как изловчиться, чтобы незаметно спустить ноги на пол, когда Дэн глубоко вздохнул во сне и открыл глаза.

Эмма застыла, как кролик, ослепленный фарами.

– У тебя удивленный вид, – потягиваясь, сказал он.

И улыбнулся ей той короткой улыбкой, от которой у нее всякий раз вздрагивало сердце. Наверняка и вид у нее, как у кролика, ослепленного фарами.

– Неужели проснуться рядом со мной – это такое разочарование?

Она натянула одеяло выше, прикрывая соски, и попыталась снова затолкать зад на кровать, чтобы он не заметил, что она собиралась встать.

– Просто у меня были сомнения, что это случится. Мне казалось, ты можешь стремительно исчезнуть под покровом темноты. Ты же сам говорил, что это твой модус операнди. Не доводить дело до завтрака.

Дэн приподнялся на локте и с улыбкой повернулся к ней. Постоянно торчащие вверх волосы давали преимущество: утром они выглядели ничуть не хуже, чем вечером. Эмма с ужасом подумала о том, какой колтун, должно быть, украшает ее голову после столь бурной ночи.

– Эмма, мой модус операнди не имеет никакого отношения к тому, что произошло.

Его глаза смотрели прямо на нее, сердце Эммы слегка дрогнуло, когда в сознании мелькнула мысль о наслаждении, которое он подарил ей. Протянув руку, он погладил ее по щеке. Эмму охватил радостный трепет. Он прав. С ней он совсем другой. И все же она с трудом могла заставить себя поверить в это.

– Я слишком хорошо тебя знаю, вот в чем дело. Со мной твои фокусы не пройдут.

– А разве я что-то такое сделал?

В его словах был резон. Он спас ее брата. Не уехал в Лондон, не бросил ее одну на этой безумной свадьбе. Весь вечер вел себя просто идеально. И не исчез до завтрака. Похоже, она может успокоиться.

Неуверенность. Впрочем, было бы странно ждать от нее другой реакции.

Один взгляд на ее стройное тело с длинными конечностями, лежавшее рядом с ним, на ее спутанные волосы, на ее неуверенный вид, и внутри снова начинал подниматься огонь. В сознании Дэна мелькнуло воспоминание о прошлой ночи, как медленно росло доверие Эммы, как она преодолевала свои комплексы, учась брать столько же, сколько отдавала. Ему захотелось изгнать из ее сознания всю неуверенность до последней капли, убедить в том, что она ошибается, считая, будто для него это очередная ночь, о которой можно без сожаления забыть.

Потянувшись, он обнял ее, прижимая к себе хрупкое тело, вдыхая слабый аромат ванили, сохранившийся на ее волосах. Припав к губам, нетерпеливо раздвинул их языком и впился жадным поцелуем.

* * *

Когда Дэн перевернул ее и нежно поцеловал в плечо, Эмма почувствовала острую вспышку желания. Соски напряглись, лоно вспыхнуло огнем.

В своих мечтах она представляла его достаточно искушенным в любовной игре. В реальности он оказался совершенством. Откуда он знал, как довести ее чувства до такого экстаза? К чему прикоснуться? Когда быть решительным, а когда нежным?

Теперь он лежал позади и был занят только тем, чтобы доставить ей удовольствие. Его рука, скользнув по ее животу, мягко раздвинула ей ноги, стремясь прикоснуться к лону. Когда его пальцы ощутили влажную плоть, она услышала удовлетворенный стон. Нащупав самую чувствительную точку, они затеяли медленную игру, лаская и маня до тех пор, пока желание не охватило Эмму с такой силой, что она больше не могла терпеть.

Наконец, после краткого мгновения сладкого ожидания, когда Дэн отодвинулся, чтобы взять презерватив, он снова прижался к ней, и она почувствовала его внутри. Мягкие ритмичные движения сопровождались поцелуями в шею, в то время как рука ласкала соски, превращая их в плотные набухшие бутоны. Не в силах сдержаться, Эмма вскрикнула от наслаждения, Дэн вторил ей страстным стоном, не прерывая ласк, пока не понял, что она достигла вершины блаженства.

А потом она лежала в его объятиях, ощущая горячее тело, прильнувшее к ней, и тихое дыхание, ласкавшее волосы. Им было так хорошо вместе, словно они созданы друг для друга, и Эмма впервые робко позволила себе поверить, что это может быть правдой. Проснувшись, он не спешил уйти. Вместо этого снова занимался с ней любовью. Вот и сейчас снова был с ней. И это требовало объяснений.

– Я так и не поблагодарила тебя, верно? – тихо начала Эмма. Дэн ничего не ответил, и она слегка повернулась, чтобы через плечо увидеть выражение его лица – За то, что ради меня ты воскресил Адама.

Она почувствовала, как он немного напрягся, а затем, перевернув ее лицом к себе, твердым взглядом посмотрел прямо в глаза.

Заметив ее робость, мысленно одернул себя.

– Я не это имел в виду. По правде сказать, его дело дрянь. Я понял, какие трудности ждут вашу семью. – Он помолчал, будто искал нужные слова. – Я сделал это не потому, что хотел поддеть тебя. Скорее это была реакция на то, что ты велела мне убираться.

– Последнее слово всегда должно остаться за тобой. Я давно это заметила. Почему? Почему тебе так трудно смириться с тем, что ситуацию могут контролировать другие? Знаешь, у них тоже есть на это право. Не только ты живешь в своем мире.

Неужели таким она его видела? Неужели он действительно глух к чувствам других?

– Это не нарочно. Извини, если ты так это восприняла. Я… – Ему хотелось найти какое-то объяснение, чтобы не выглядеть полным дерьмом. – Мне нравится держать все под контролем, – наконец объяснил он. – Самому принимать решения. Наверное, это уже вошло в привычку. – Помолчав, он добавил: – Защитный механизм.

Тот самый, которым он успешно пользовался с самого детства.

– Если не воспринимаешь никого кроме себя, никто не сделает тебе больно.

– Я не понимаю.

Дэн уставился в потолок.

– Однажды со мной такое случилось. Я говорю не о девушках, с которыми встречаюсь сейчас. Это просто секс, и ничего больше. Но тогда, давно, все было по-другому.

Он не смотрел на Эмму. Так проще.

– Мы с Мэгги жили вместе, когда учились в колледже. Нас было шестеро. Четверо парней и две девушки. У каждого своя спальня, а кухня и ванная общие. Ну, ты понимаешь. Студенческое общежитие. Первый раз, когда я жил не дома.

Он вспомнил, какое ощущение свободы испытал, оказавшись предоставленным самому себе.

– Мы с Мэгги дружили и однажды после очередной вечеринки оказались в одной постели. Мы не придали этому значения. Каждый мечтал о карьере. Она собиралась стать учительницей. Начальные классы, маленькие дети, понимаешь?

Он взглянул на Эмму. Она слушала, не перебивая, и понимающе кивала. Вот и хорошо. Потому что, если он не расскажет об этом сейчас, не сделает этого никогда.