Текст книги "Бриллиант"

– Пойдем, красавица, – сказал он, легко тронув девушку за плечо. – Сейчас найдем тебе постельку. Вытянешь свои красивые ножки – и спи себе на здоровье. А поговорить мы всегда успеем.

Даймонд не слышала его ласкового тона. Она все еще блуждала в лабиринтах сна. Но даже если бы она и услышала, голос Джесса вряд ли помог бы ей расслабиться. Впрочем, что бы там ни было, она спала. И снился ей высокий темноволосый мужчина с улыбчивыми глазами, который обещал ей неземное счастье. А она во сне плакала, потому что не верила его обещаниям.

Даймонд неловко выбралась из низенькой обтекаемой машины – в одной руке сапоги, в другой чемодан, и уныло поплелась вслед за Джессом в дом. Девушка еще успела подумать, что в конце концов она не так уж сильно отличается от своего отца. Поверила обещанию совершенно незнакомого человека и поставила на карту свою жизнь и будущее.

Глава 3

Где-то в глубине дома хлопнула дверь. Даймонд уселась на постели и растерянным взглядом обвела комнату, стараясь понять, что случилось с обоями, почему они не пузырятся и не отстают от стен и почему вместо угольной гари пахнет кофе. И тут она все вспомнила.

Что же она наделала?! Даймонд в ужасе посмотрела на свои ноги. Роскошь убранства комнаты была столь же очевидной, как и ее собственная нагота. Она вспомнила – хотя и весьма смутно, – как Джесс прикасается к ней, что-то говорит, что-то обещает… Хотя раздевалась Даймонд в одиночестве, в этом она была практически уверена. Охватившее было ее волнение сразу отступило, вытесненное аппетитным запахом еды и кофе.

В дальнем конце комнаты, за неплотно прикрытой дверью, виднелся угол ванны. Еще сонная, неуверенным шагом Даймонд поплелась туда. В желудке урчало так сильно, что вся роскошь и удобства ее нового жилища оставались где-то на периферии сознания. Уже сутки как у Даймонд не было во рту ни крошки.

От горячей воды Даймонд почувствовала некоторое облегчение. Она вымыла голову шампунем, затем хорошенько растерлась висящим тут же жестким полотенцем. После чего быстро оделась. Впрочем, вещей у нее было почти ничего, так что и выбирать-то особенно не приходилось.

Надев сапоги и привычно потопав, Даймонд направилась к двери. Услышав где-то неподалеку мужские голоса, она пошла в этом направлении, привлеченная главным образом дразнящими ароматами еды.

– Уже полдень, балбес ты безответственный, – говорил, обращаясь к Джессу, какой-то мужчина. Голоса раздавались совсем близко. – Если к моему приезду я не увидел бы твоей машины, то, видит Бог, я позвонил бы в полицию!

– Эй, не горячись, – пытался успокоить собеседника Джесс. Он перевернулся на бок, оказавшись таким образом на самом краю постели, затем встал как ни в чем не бывало (хотя был абсолютно голым) и пошел в ванную. Через секунду раздался мощный звук бегущей из душа струи воды. – …было бы куда хуже… если бы я… как последний придурок…

Впрочем, объяснения Джесса в тот момент были напрасны. С Томми чуть не сделалась истерика. Ведь он ждал, что Джесс приедет как минимум на сутки раньше. Прозвучавший среди ночи один-единственный телефонный звонок не принес, разумеется, никакого успокоения. Он ведь не нянька в конце концов! И не обязан волноваться из-за этого балбеса! Будь Томми и вправду его нянькой, он выбил бы из Джесса всю дурь еще много лет назад…

Через несколько минут они уже направлялись на кухню. Джесс шел первым.

– Я приготовил тебе кофе, – пробурчал Томми. – А то пришел, смотрю – в доме нет ни капли кофе. Видно, Хенли смотался куда-то?

Джесс не ответил: не хотел признавать предусмотрительность Томми, не хотел говорить об отсутствующем Хенли.

– О, дьявольщина, Джесс, если бы ты только знал, как я переволновался! – продолжал меж тем Томми, несколько смягчаясь, чтобы не перегнуть палку и сохранить в силе то перемирие, которого им удалось достигнуть всего лишь несколько дней назад.

Джесс равнодушно пожал плечами и налил себе кофе. Он понимал, Что у Томми есть все основания сердиться. Просто он не мог заставить себя оправдываться, пускаться в долгие объяснения, почему именно он так задержался.

И тут Даймонд вошла в кухню.

Томми так резко обернулся, что от его каблуков на светлом полу остались черные разводы.

– Ну вот, теперь все ясно! – воскликнул он, размахивая указательным пальцем перед лицом Джесса. – Только этого нам сейчас и не хватало: тебе нужно начинать работу над новым альбомом, а тут вдруг появляется очередная блондинка… Слушай, что это на тебя вдруг нашло? Может, все-таки не следовало тащить ее сюда, а?

Джесс хотел было взорваться, но тут заметил Даймонд. Однако уже было слишком поздно пытаться остановить ее. Даймонд сделала какое-то стремительное движение рукой – и вот Томми уже лежал, распростертый на спине, рядом со шкафом, прикрывая рот ладонью: из-под руки тоненькой струйкой текла кровь.

– Идиотка! Ты мне зубы выбила!

– Я промахнулась, – спокойно произнесла Даймонд. – Хотела попасть в нос.

Затем она обернулась к Джессу. Про кофе и про свой голод она совершенно забыла, ее переполнял гнев. Дело в том, что произнесенные этим незнакомым коротышкой слова она уже тысячу раз слышала раньше, – но теперь они переполнили чашу ее терпения: ее страшно возмутила их несправедливость.

– Как доехать до Нэшвилла? – спросила она у Джесса. – Я не желаю больше тут оставаться.

Джесс опешил. Пусть ее обидели слова Томми, но сразу уезжать, такого он никак не ожидал. Ему сделалось страшно.

– Минуточку, Даймонд, – попросил он. – Он ведь совершенно не имел в виду…

– Пусть эта дрянь убирается отсюда ко всем чертям! – выкрикнул Томми.

Джесс ухватил своего приятеля за воротник и поднял с пола. Затем ровным тихим голосом сказал Томми:

– Если ты еще раз скажешь в ее адрес хоть одно непристойное слово, пеняй на себя. Видит Бог, я собственноручно расквашу тебе нос! А теперь сядь и заткни свою пасть. Сам не понимаешь, что несешь!

Усевшись на табурет возле стойки бара, Томми принялся вытирать кровь.

– Он сказал именно то, что хотел сказать, и ты отлично это понимаешь, – произнесла Даймонд. По глазам было видно, что ей больно, хотя голос оставался спокойным и ровным. – Впрочем, все это совершенно не важно, – добавила она и повернулась к Джессу спиной. – Ты мне совершенно ничем не обязан.

И девушка направилась к двери.

Джесс ухватил ее за плечо, но сразу опустил руку, едва только Даймонд обернулась. На всякий случай он отступил на шаг назад и поднял руки. Первый урок Даймонд Хьюстон преподала более чем наглядно. Видимо, она, как и ее сестра Куин, не любила, чтобы при ней распускали руки.

– Послушай меня, – сказал Джесс. – Томми просто-напросто был немного расстроен. Я не позвонил ему вчера, хотя мне следовало это сделать. Вот он и решил, что со мной что-то случилось. В том, что он разволновался, виноват только я!

Даймонд сложила на груди руки и скрестила ноги, стараясь не замечать урчания в животе и слабости в коленях. От соблазнительного аромата кофе у нее свело желудок. Даймонд сразу вспомнила, как давно она ела в последний раз.

– Даже если он и переживал за тебя, все равно нельзя так распускаться, – произнесла она и сразу прикрыла глаза, чувствуя, как кухня начала отплывать куда-то в сторону.

– Да, ты, конечно, права, – согласился Джесс. – И Томми обязательно извинится. Не правда ли, Томми? – он выразительно взглянул на своего менеджера.

Если бы Джесс не отвернулся в этот момент от Даймонд, он успел бы подхватить ее: она пошла к двери, громко стуча каблуками по плиточному полу, но, не пройдя и нескольких шагов, внезапно рухнула на пол. При виде лежащей Даймонд Джессу сразу сделалось нехорошо.

Он бросился, к ней и поспешно опустился на колени, дрожащими пальцами щупая ее пульс. Он почти потерял рассудок от страха за женщину, которую едва знал. Ощутив под пальцами слабую пульсацию, Джесс облегченно вздохнул.

Лицо девушки побледнело и было холодным на ощупь. Только теперь он разглядел, что у нее густые ресницы немного темнее, чем медовые волосы. Нижняя губа Даймонд задрожала, и девушка тихо застонала. Ее желудок громко заурчал. И Джесс мгновенно припомнил дольки «лайфсейвера». Он ведь так и не предложил ей перекусить!

– Ну-ка, – сказал Томми, – дай я помогу тебе…

– Нет уж, – мягко, но решительно отказался Джесс. Он поднял Даймонд на руки и поднялся. Несколько секунд смотрел на ее лицо, затем произнес: – Нет, с этим я как-нибудь сам справлюсь…

Она медленно приоткрыла глаза. И почти сразу вспомнила о случившемся. Джесс поморщился. Никогда прежде ему не доводилось встречать женщину, которая держала бы все в себе, так, как это делала Даймонд Хьюстон. Джесс решительно не представлял, как ему следует вести себя с ней, и потому решил выждать, пока она сама сделает первый шаг.

– Никогда раньше не падала в обморок, – сказала она, свесив ноги с дивана и чувствуя, как на нее наплывает новая волна слабости.

– Вот я и вижу, – сказал он. – Мы ведь ничего друг о друге пока не знаем. Но я надеюсь, что этот обморок – не предвестник ребенка во чреве или чего-нибудь подобного?

Даймонд вспыхнула и с негодованием посмотрела на Джесса.

– Я не беременна, просто есть хочу до чертиков.

Теперь настала очередь Джесса покраснеть.

– Сожалею, что отпустил повара на недельку, – признался он. – Но в случае крайней необходимости я и сам могу приготовить омлет, если ты не против. Пойдем? – и он протянул ей руку.

Даймонд посмотрела сначала на протянутую ей руку, потом в глаза Джессу.

– Я вижу, ты забрался в страшную глушь, – сказала она и улыбнулась. Затем протянула руку, и их пальцы соприкоснулись. Джесс крепко обхватил ее запястье и помог Даймонд встать.

Девушка оказалась совсем близко от него. Некоторое время они смотрели в глаза друг другу. Даймонд осторожно вздохнула, и Джесс попытался не обратить внимание на то, как поднялась под одеждой ее грудь. Происходящее вокруг снова потеряло для него значение. Что было в этой женщине такого завораживающего? Она держалась вызывающе и, судя по всему, относилась к категории ярых мужененавистниц.

– Но как следует, – сказала Даймонд.

– Что? – Джесс смешался окончательно, не понимая, о чем она вдруг заговорила.

Даймонд улыбнулась и двинулась по направлению к кухне, привлекаемая ароматом кофе.

– Я люблю, чтобы яйца были приготовлены как следует.

– А… – только и сумел вымолвить Джесс. И пошел вслед за ней.

На кухне Даймонд обратила внимание, что следы крови уже тщательно смыты с пола. Не оказалось там и человека, которого она ударила.

– Я отослал его в Нэшвилл, – сообщил Джесс. – С опозданием, правда, но все же объяснил ему суть дела. Недоразумение, которое здесь произошло, целиком лежит на моей совести. Хотя за его грубый тон я, конечно, отвечать не могу. Как только он вернется, обязательно извинится перед тобой.

Даймонд согласно кивнула, налила себе кофе, с удовольствием вдохнула его аромат и лишь потом отпила глоток.

– А кто он такой?

Джесс улыбнулся.

– Мой менеджер. Этот человек сделает из тебя настоящую звезду.

Даймонд вскинула голову и посмотрела на Джесса. Кружка с кофе застыла у нее в руке. Через мгновение Даймонд слабо усмехнулась.

– А сам он уже знает об этом? – поинтересовалась она.

– Более или менее, – ответил Джесс. – Но тебе вовсе не нужно беспокоиться о подобной ерунде, Садись, сейчас ты попробуешь настоящее королевское блюдо!

– Только не суетись, прошу тебя, – сказала она. – Я ведь и сама могла бы приготовить, если ты…

– Нет! – отрезал Джесс и жестом указал на стул.

Взяв кружку с кофе, она покорно заняла место за столом.

– Так-то лучше, – удовлетворенно сказал он. – И сядь так, чтобы я мог видеть тебя. Знаешь, мужчине не слишком приятно заниматься готовкой, когда у него за спиной сидит женщина, у которой хук сильнее, чем у него самого.

Лицо Даймонд вытянулось. Несколько мгновений она растерянно улыбалась и, внезапно, как будто что-то поняв, громко расхохоталась.

В этот момент Джесс почувствовал сильнейшее желание отвести от ее лица волосы и так поцеловать, чтобы она и думать перестала о разных смешных вещах.

У Джесса чуть заметно дрожали руки, когда он открыл ящик шкафа и принялся отыскивать нож. Он разбил яйца, нарезал ветчины, натер сыра и мелко порезал лук. И все это время старался не думать о том, что Даймонд будет испытывать, лежа под ним, когда они будут заниматься любовью. Один раз. И еще. И еще…

Накормить ее оказалось дело непростым. И еще сложнее было решить, что с ней делать потом. Джессу нужно было сделать несколько телефонных звонков, встретиться с разными людьми. Но если он займется делами, кто же тогда будет заниматься Даймонд Хьюстон?

Это было не вовремя и не к месту, но Джесс чувствовал, как в нем растет желание. Тут нельзя было ошибиться: им овладела самая обычная похоть. Джесс попытался взять себя в руки. Просмотрев ноты, лежавшие на столе в его кабинете, он отобрал несколько листков, которые, по его мнению, могли бы заинтересовать Даймонд. Держа их в руках, Джесс вернулся в гостиную.

«Да, скорее всего эта самая обычная похоть», – повторял он сам себе. Похоть, усиленная обаянием, которым обладал ангельский голос этой женщины. Джесс не очень-то верил в любовь, тем более в любовь с первого взгляда или в любовь до гробовой доски.

Но когда он вошел в гостиную и она взглянула на него, Джесс позабыл обо всем на свете. Обо всем, кроме того, что есть Судьба.

– Вот, – сказал он. – Может, тебе будет интересно посмотреть. Вдруг ты найдешь что-то подходящее для демонстрации Томми. Но даже если тебе тут ничего не понравится, не переживай. У меня есть человек, который постоянно снабжает меня новым материалом. Ему только нужно будет послушать твое исполнение. И он сможет подобрать материал под твои данные.

Даймонд взяла пачку нотных листов и положила себе на колени, даже не взглянув.

– Что такое? – спросил Джесс. – Тебя это не интересует? – В ее присутствий он чувствовал какое-то странное волнение, хотя и старался этого не показывать.

– Нет, почему, очень даже интересует, – с ударением на слове «очень» произнесла она. – Я вот смотрю на тебя и думаю: ты столько уже для меня сделал, не будешь ли ты потом жалеть об этом? И вообще, не жалеешь ли ты уже о том, что затормозил в Крэдл-Крике?

Кровь отлила у Джесса от лица. Еще никогда ему не приходилось слышать, как его поступки оцениваются вслух. Он положил руки на подлокотники кресла, в котором уютно устроилась Даймонд, и придвинулся к ней так близко, что стало видно его собственное отражение в ее красивых зеленых глазах.

– Не нужно гадать, леди, о чем я думаю и о чем сожалею, понятно? – прошептал он. – Все, что я делаю, я делаю от чистого сердца. И никогда потом не жалею о сделанном. Я услышал, как ты поешь. Мне это понравилось. И если ты прекратишь щетиниться, то можешь достичь большого успеха. Я не сделаю тебе ничего плохого, Даймонд. Я ведь обещал, ты помнишь?

Больше всего ему сейчас хотелось коснуться губами ее нижней губы. Стоило Джессу посмотреть на Даймонд, как у нее тоже начинали дрожать губы. Он отодвинулся, словно его что-то вдруг обожгло, и с видом оскорбленного достоинства вышел из гостиной. Оказавшись в холле, он почувствовал необходимость остановиться; замер, придержал дыхание, прислушался.

Несколько минут ничего не было слышно. Он прикрыл глаза, сглотнул, ему хотелось, чтобы она издала хоть какой-нибудь шорох. Пусть бы послала его к черту или еще что-нибудь сделала, лишь бы ему понять ее настроение, ее чувства. Тут он услышал шелест бумаги и понял, что Даймонд принялась просматривать ноты. Джесс облегченно вздохнул.

– Спасибо и на этом, – мягко произнес он, обращаясь сам к себе. И отправился в свой рабочий кабинет.

Даймонд оторвалась от нот и подняла голову. Она старалась как можно равнодушнее смотреть на только что вошедшего в комнату человека. Он не слишком ей понравился с первого взгляда, а теперь казался совсем неприятным. Даймонд вопросительно приподняла брови и подождала: сама она твердо решила не начинать разговор первой. Он так отвратительно назвал ее, так ужасно разговаривал о ней с Джессом – притом что она ничем не заслужила такую грубость. Ей до сих пор было больно и обидно.

Томми хотел придать своему лицу надменное выражение. С таким лицом ему было гораздо проще вести разговоры со своими клиентами. Больше половины своих сорока двух лет он занимался тем, что оттачивал искусство ведения переговоров с надменным выражением лица. Однако оказавшись лицом к лицу с женщиной, которая совсем недавно послала его чуть ли не в нокаут, он вдруг почувствовал, что ему трудновато сохранять неприступный вид. Томми сунул руки в карманы, выпрямил спину, чтобы выглядеть хоть немного выше своих пяти футов девяти дюймов, и прислонился к дверному косяку.

– Мисс Хьюстон.

– Да?

– Судя по всему, мне следует извиниться перед вами.

Даймонд положила ноты, на столик и поднялась со своего места.

– Да, мне тоже так кажется, – спокойным голосом произнесла она.

Томми поджал пальцы ног. Когда девушка шагнула в его сторону, первым его желанием было резко отклонить голову. Ему было неприятно оттого, что приходится смотреть на эту женщину снизу вверх.

– Извините, – коротко сказал он, стараясь как можно скорее покончить с этим. – Позвольте представиться, я Томми Томас, личный менеджер Джесса. Он сказал, что вы вроде поете.

Даймонд замерла, пытаясь понять, бравирует ли этот человек или действительно говорит чистосердечно. Если он на самом деле законченный сукин сын, то ей лучше всего убраться отсюда подобру-поздорову. Но если он лишь кажется таким неприступным и его поведение объясняется тем, что он все еще сердит на Джесса, то с таким человеком она могла бы сработаться, если, конечно, не придется потом спать с ним.

– Все поют, мистер Томас, – ответила Даймонд. Томми покраснел. В его ушах все еще звучали слова, которые ему сказал недавно Джесс. Никогда прежде он не позволял себе ничего подобного с Томми, и потому тот был склонен во всем винить эту незнакомую женщину, внезапно появившуюся у них в доме.

– Что ж… – произнес он, неожиданно для себя подумав о том, что она действительно крепкий орешек. – Джесс сказал, что у вас отличный голос и что я могу послушать ваше пение.

– Итак, извинения ваши я приняла, начнем с этого, – заявила девушка, протягивая ему руку.

Весьма удивленный этим жестом, Томми машинально подал ей руку. Даймонд повернулась и вновь села в кресло перед пачкой нотных листов. Томми не знал, о чем с ней говорить дальше. Как и Джессу, Томми приходилось иметь дело с самыми разными женщинами, многие из которых пытались всеми правдами и неправдами завоевать себе место под солнцем в мире музыки – ну, или, на худой конец, прыгнуть в постель к какому-нибудь мужчине. Однако эта женщина, как он видел, играла совершенно не по правилам. Или Томми не были известны ее правила.

– Ну так вот, – продолжил он. – Джесс говорит, что он обещал сделать из вас звезду.

– Так, во всяком случае, он сказал, мистер Томас. Это его, не мои слова. Думаю, когда он их произносил, то пытался украсть мои деньги.

– Украсть ваши деньги?! – Томми резко оттолкнулся от дверного косяка и отправился на поиски Джесса. Наверняка в этой истории было немало такого, о чем он понятия не имел. И скорее всего Джесс ничего нового ему рассказать не сможет.

– Вот чертова баба! – пробормотал Томас себе под нос. – Джесс! Черт побери, куда ты запропастился?!

С уходом Томми для Даймонд как бы закончилось крещение огнем. Вечером она отправилась в постель, чувствуя себя такой усталой и измученной, словно никогда в жизни не спала вовсе. Эта словесная война окончательно ее вымотала. В течение одной недели она потеряла отца и оказалась вдали от сестер – это было больше, чем Даймонд могла вынести. Вдобавок ее беспокоило то обстоятельство, что она живет под одной крышей с Джессом Иглом.

Джесс поражал ее. В. отличие от всех мужчин, с которыми ей доводилось встречаться, он интуитивно чувствовал, когда Даймонд необходимо побыть одной. Он никогда не, переступал той невидимой границы, которую она установила между ними, никогда не раздражался из-за того, что из них двоих именно она определяла их взаимоотношения. И тем не менее Даймонд с точностью до секунды знала, когда Джесс войдет к ней в комнату. Энергия так и кипела в нем; он всегда готов был говорить о предметах, которые знал досконально, – о себе самом и о музыке. Казалось, он собрался – хочет она того или нет – поселить ее в своем собственном мире.

Даймонд перевернулась на живот и положила подушку под подбородок. Простыня сползла с ее спины и обернулась вокруг талии. Упершись грудью в матрас, Даймонд отчаянно затрясла ногами в воздухе, пытаясь сбросить с себя простыню. Если дело пойдет так и дальше, ее ожидает долгая бессонная ночь.

Даймонд уже протянула руку, собираясь выключить лампу, когда раздался стук в дверь. Она даже вздрогнула от неожиданности. За дверью раздался голос Джесса, спрашивающий, можно ли войти, и, не успев как следует подумать, Даймонд сказала:

– Да.

Джесс вошел в комнату, и у него из головы мгновенно вылетело то, зачем он сюда пришел.

Даймонд торопливо перевернулась на спину и натянула на себя простыню.

– Когда я вхожу, ради Бога, надевай хотя бы ночную рубашку, – смущенно проговорил Джесс, чувствуя предательское напряжение ниже пояса.

– Я никого не ждала, – ответила Даймонд. – Не знаю, почему тебе вздумалось зайти. А никаких запретов я не выношу. Никогда не выносила и сейчас не намерена…

– Я все понял… – сказал Джесс, прислоняясь к стене и стараясь сдержать усмешку. «А ты, однако, штучка…» – подумал он про себя. Джесс мысленно вновь видел ее длинные стройные ноги, высокую грудь, тонкую талию: все, что сейчас было скрыто под простыней.

– Ты ведь стучался? – напомнила наконец Даймонд.

– Ах, да… – Джесс оттолкнулся от стены. – Да, действительно. Я хотел сказать, что завтра рано утром мы отправляемся в Нэшвилл. У меня первые пробы для моего нового альбома. Хочу, чтобы ты посидела и послушала, как все это делается. Я не давлю на тебя и не собираюсь заставлять делать что бы то ни было, к чему ты еще не совсем готова, ясно? Завтра ты просто будешь сидеть и смотреть, слушать и учиться. Позднее, когда я увижу, что ты готова, мы запишем тебя на студии, чтобы услышать твой голос в записи.

Даймонд старалась унять дрожь, охватившую все ее тело. Но у нее ничего не получалось. В ответ она только утвердительно кивнула и повыше натянула простыню.

Это было нечто большее, чем просто дискомфорт . Даймонд лежала совершенно обнаженная, всего лишь под тонкой простыней, а рядом, в этой же самой комнате, находился не кто-нибудь, а Джесс Игл. Даймонд не была дурочкой. Она прекрасно заметила желание в его взгляде. Но ей сейчас нужно было совсем не это. Даймонд была не похожа на Джонни. Она не готова была ставить все в первой же партии. Если Даймонд не была уверена в исходе пари, она предпочитала не заключать его вовсе.

Джесс заметил, что девушка дрожит, обратил внимание и на то, как она нервно кутается в простыню. Решив, что Даймонд просто испугалась, Джесс возмутился: неужели после всего сказанного и сделанного им она все равно не доверяет ему.

– Ладно, утром увидимся, – буркнул он и поспешно вышел из комнаты, довольно громко хлопнув дверью.

Джесс дошел уже до середины холла, когда услышал, как повернулся в замке ключ. Это было последнее слово Даймонд в их сегодняшнем разговоре.

Воздух был чист и прозрачен. Тут, на ранчо Джесса, многие запахи оказались знакомыми. Только совершенно не чувствовалась угольная пыль. Впервые с того момента, как началось это приключение, Даймонд позволила себе пофантазировать о том, какой могла бы сделаться ее жизнь без шахт и нищеты.

Она оглядела расстилавшуюся перед глазами панораму Теннессийских холмов. Затем обернулась и посмотрела на двухэтажный дом Джесса. Особенно ей нравился кедр, росший возле дома, и высокая, обшитая гонтом крыша в радужных пятнах. Огромная каменная труба, расположенная на северной стороне дома, отлично гармонировала с плитами, которыми были вымощены дорожки. Одна из них вела к крыльцу, занимавшему весь фасад. На вкус Даймонд, дом и участки были устроены просто великолепно, даже глазам не верилось.

Послышалось лошадиное ржание, доносившееся откуда-то из-за хозяйственных построек. Даймонд быстро обернулась, надеясь вновь увидеть жеребенка, который бродил под ее окнами день назад.

– Ты готова?

Даймонд даже не заметила приближения Джесса, а заглянув ему в глаза, невольно поежилась. Он вытащил из кармана солнечные очки и надел их, спрятав глаза. А ведь Даймонд так и не успела разглядеть его как следует.

Девушка кивнула.

– Давно уже готова, – сказала она. – Сожалею, что у меня нет приличной одежды…

Джесс хотел было сразу возразить, но слова застряли у него в горле. Он сообразил, что ее нервное состояние отчасти связано с опасениями: вдруг она не придется ко двору там, куда они сейчас отправлялись.

– Послушай, тебе незачем извиняться. Ты хороша такая, какая есть, – мягко сказал Джесс и взял девушку за локоть, стараясь не замечать, что рука Даймонд инстинктивно напряглась. – Мы ведь едем не куда-нибудь, а туда, где делают кантри-музыку, понимаешь? Там многие одеты так, как ты. И кроме того, я лично знаком по крайней мере с тремя женщинами, которые называют себя звездами, а сами больше всего на свете хотели бы влезть в такие джинсы, как у тебя. О'кей?

Даймонд вспыхнула и отвернулась, чтобы Джесс не успел заметить, насколько обрадовали и успокоили ее эти слова;

– Ну что, в машину? – уточнила она и направилась к стоявшему неподалеку автомобилю.

– Хочешь за руль? – спросил Джесс, рассчитывая, что подобное предложение ее немного обрадует. Однако оказалось, что он и на этот раз промахнулся.

– Нет, спасибо, – сказала Даймонд, забираясь в кабину и тотчас начиная пристегиваться ремнем безопасности.

Джесс уселся за руль, вставил ключ в замок зажигания.

– Я застраховал свою жизнь; – шутливо произнес он.

– Зато я нет, – откликнулась она. После этого обмена репликами меж ними повисла неловкая пауза. Джесс не выдержал первым:

– Наверное, тебе не особенно часто приходилось ездить в машине, не было необходимости? Ведь ты жила совсем рядом с местом работы. Не каждому так везет. – Джесс старался сказать этим, что отказ Даймонд повести машину ровным счетом ничего не значит. Но увы, его объяснения сильно запоздали.

Даймонд сидела, положив руки на колени. Она задумчиво потрогала царапину на тыльной стороне ладони, затем все же решилась.

– Куин выучилась водить машину. Это было еще до того, как Джонни однажды ночью проиграл в карты наш пикап. Лаки тоже научилась водить, еще когда в школу ходила. Ей помог один парень. А вот мне в этом смысле как-то не повезло. – Даймонд пожала плечами и рассмеялась. Однако смех получился какой-то невеселый.

Джесс просто не знал, что сказать. Почему, стоило ему в присутствии этой женщины открыть рот, он неизменно говорил какие-то глупости?

– Да это не важно, – легко сказала она. – Когда-нибудь и я непременно выучусь.

– Могу научить тебя.

Даймонд откинулась на спинку кресла и звонко, весело расхохоталась.

– Ты?! Научишь меня ездить?! – От очередного приступа ее смеха Джесс еще больше смутился.

– Не понимаю, черт возьми, что я сказал смешного? – обиженно спросил он, выруливая на шоссе.

Даймонд прищелкнула языком, протянула руку и чуть уменьшила звук магнитофона.

– Ничто не должно тебя отвлекать, Джесс. А это будет трудновато, если я сяду за руль. – Автомобиль чуть дернулся: Даймонд попала в самую точку. Но не произнести эти слова она не могла. Ей хотелось быть откровенной с ним. Девушка повернула голову и принялась разглядывать пейзаж за окном.

Джесс испытывал сейчас какую-то неловкость и даже подавленность. Они выехали на автостраду, ведущую в город. Странно, что эта женщина, которую Джесс знал всего три дня, так хорошо чувствовала его настроение, понимала его характер. И нарочно отклоняла все его добрые предложения. А ведь он вполне может отвезти ее туда, где подобрал….

Тут Джесс оборвал ход своих рассуждений. Он понимал, что пытается обманывать сам себя. Ни при каких обстоятельствах он не мог бы отвезти Даймонд Хьюстон назад в Крэдл-Крик. Даже если бы Томми пригрозил ему отставкой. Даже если бы сама Даймонд умоляла его об этом. Даже если бы она доводила его каждый день до белого каления. Даже если бы вся его жизнь зависела от того, сумеет ли он избавиться от Даймонд.

В последнем он почему-то был особенно уверен.