Текст книги "Очарованная"

Шеннон Дрейк
Очарованная

Это написано для Линды Хейвуд, Алисы Дин, Полы Майо – и для утреннего кофе на «Карнивал-Прайд»[1]1
  «К а р н и в а л – П р а й д» – название круизного корабля. (Примеч. пер.)


[Закрыть]

Пролог

Боже, не храни королеву!

Все-таки перо сильнее, чем меч. Жиль Брендон чувствовал именно это, хотя его пальцы не водили пером, а стучали по клавишам пишущей машинки.

Работая в блаженной тишине, он ощущал свою силу. И, слава богу, работа уже подходила к концу.

Видит бог, он сделал ее хорошо.

Жиль отстучал на машинке последнюю строчку своей статьи и улыбнулся, гордясь собой. «Кто-нибудь сказал бы, что я ухмыляюсь, – весело подумал он. – Но это, наверное, лучшая и самая волнующая вещь из всех, которые я написал».

Он положил напечатанный лист на стол, откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и замер на мгновение, любуясь делом своих рук и наслаждаясь этой минутой тишины и своими талантами. Его дом был одним из немногих в Лондоне, стоявших в стороне от оживленных улиц, а потому писателю не мешал шум, который создавали простые горожане, спешившие по своим делам, и стук лошадиных копыт, сопровождавший движение повозок. И, слава богу, ему не досаждали и рев, и отвратительные гудки автомобилей. Шторы из тяжелой плотной парчи, закрывавшие окна, служили преградой для шума. До его слуха не долетал ни один звук с улицы.

Жиль изящным жестом отвел в сторону руку и сказал вслух:

– Да, перо действительно убивает вернее, чем меч.

Конечно, никто не ответил на его слова. Свою жену – да благословит Бог ее и то состояние, которое она принесла ему в приданое, а также робость, которую вызывает у нее его гениальный дар, – он отправил к ее сестре. Такой талант, как у него, требует полного сосредоточения. Тощую старуху экономку он тоже отпустил на этот вечер. Сейчас он был в своей стихии – совершенно один.

Писатель засмеялся и снова заговорил вслух:

– Я один со своими любимыми товарищами – чистым разумом, хитростью и самим собой.

Он почтительно взял со стола отпечатанный лист своего блестящего творения.

– Это взбудоражит толпу! – воскликнул он и фыркнул от смеха.

Он был не вполне уверен, что сам хотел бы находиться среди этих взбудораженных людей. Но ему было приятно осознавать, что он способствует такому волнению. Когда-то над ним слишком часто смеялись. Слишком часто его имени не было в списках приглашенных, когда он явно заслуживал приглашения.

Так пусть теперь те, кто у власти, заплатят за это!

Он с драматической выразительностью прочел заголовок своей статьи:

– «Неужели королевская власть прибегла к услугам хладнокровного убийцы?»

Да, прочтя это, народ на улицах заволнуется. Люди уже подозревают что-то подобное. И неудивительно: те, кто закончил свою жизнь таким печальным образом, боролись за то, чтобы избавить страну от монархии.

Если бы у Жиля были не такие хорошие манеры, он, несомненно, сейчас потирал бы руки от радости.

Писатель встал со стула и огляделся, упиваясь окружавшим его видом, тем, чего он достиг. Как многого он достиг! Какой у него невероятно прекрасный дом! Конечно, дом приобретен с помощью родных жены, но это не важно. Письменный стол у него из самого лучшего вишневого дерева. Лампа на столе куплена у Тиффани. Ковер – роскошный, толстый, привезен со Среднего Востока. Да, он стал богатым, и все это благодаря блеску своего таланта.

Завтра статья будет напечатана.

И к середине завтрашнего дня…

– О господи, я сработал… блестяще! – При всем своем мастерском умении обращаться с английским языком он не смог придумать другого слова.

Вдруг кто-то захлопал в ладоши у него за спиной. Писатель испугался так, что его сердце на мгновение перестало биться, и ошеломленно повернулся на этот звук. Он уже много часов здесь один, кто же?..

В задней части комнаты, в углу, который образовывали стеллажи с книгами, выделялась фигура стоящего человека. Он хлопал не с восторгом, а медленно и ритмично – с насмешкой.

– Вы! – крикнул Жиль. Глаза его сузились от гнева. Он посмотрел на дверь своего кабинета – она была закрыта, как и раньше. Дом был заперт на замок, в этом писатель был уверен. Экономка знала, что он устроит ей хорошую взбучку, если она осмелится выйти из дома, оставив дверь открытой.

Тогда как же?..

– Блестяще, Жиль! Да, просто блестяще! – сказал незваный посетитель.

– Что вы делаете здесь? Как, черт возьми, вы попали в дом?

Посетитель пожал плечами и вышел из тени в круг света, который отбрасывала лампа, горевшая на столе.

Теперь писатель смог разглядеть своего нежеланного гостя. Вдруг Жиль почувствовал неописуемый ужас, хотя и не видел у посетителя оружия. Непонятно, как этот человек проник в дом. Как они очутились здесь наедине в огромном темном мире.

В этом своем убежище он не слышит звуков внешнего мира.

И его тоже никто не может услышать!

– Я служу тому, что считаю лучшим для этой страны, и делаю это хорошо! – стал горячиться Жиль.

– Вы служите только себе, и вы эгоист, – ответил гость. Его крепко сжатые губы медленно изогнулись в лукавой улыбке. – Но сейчас вы окажете стране услугу гораздо большую. В конце концов, вы сами писали, что мы все должны приносить жертвы.

Глаза Жиля Брендона широко раскрылись.

И только теперь он увидел в руках незнакомца оружие.

– Нет! – закричал Жиль.

– Вы послужите своей стране, и я обещаю вам, что похвала, которую произнесут в вашу честь, будет… блестящей.

«Борись!» – сказал себе Жиль.

Он был крупным мужчиной, но, к сожалению, не обладал быстрой реакцией.

Он едва замечал, в какой именно момент враг подавлял его слабые попытки защититься. Он даже не чувствовал боли.

Но свой собственный ужасный крик он услышал.

Мысли с безумной скоростью проносились в его голове.

Перо сильнее, чем меч. Но остро наточенный нож в руках сумасшедшего…

Он почувствовал на теле горячие брызги – капли собственной крови. Темнота, окружавшая маленькое светлое убежище, в центре которого стоял его стол, стала поглощать свет. Она затуманила его глаза серой тенью. А потом…

Он потянулся к бумаге, лежавшей на столе. Это его блестящая статья! Да, он сработал блестяще. Его кулаки сжались.

Жиль коснулся бумаги.

Он услышал, как его крик слабеет, угасает…

«Кричи!» – велел он своему рту, своему горлу. Но тело не подчинилось.

Были слышны только кашель и бульканье – ужасные звуки, вырывающиеся из горла человека, если он задыхается.

Этого тоже никогда не случалось в стенах его кабинета, который был изолирован от внешнего мира, чтобы раздражающие звуки, производимые людьми, не тревожили великолепный ум писателя.

Снаружи мир жил своей жизнью. Громко стучали конские копыта по булыжнику или ровному покрытию мостовых. Взвыл гудок автомобиля. Из какого-то ресторана донеслась музыка. Заржала лошадь.

А за тяжелыми шторами, в далеком от улицы кабинете наконец настала тишина.

Кровь Жиля Брендона впитывалась в прекрасный восточный ковер, а сам Жиль смотрел перед собой ничего не видящими глазами.

Он слышал, что его сердце стало биться медленней.

Тук… тук… тук…

А потом оно перестало биться.

Жиль умер в покое, в тишине, которой он так жаждал. Его последняя мысль была о том, что он все-таки всемогущий, что перо сильнее меча.

Но плоть слаба, а нож был острым.

Глава 1

– Долой монархию!

Этот крик Элли Грейсон услышала, когда ее карета замедлила ход. Она ехала по главной улице маленького селения Саттон. Уже подъезжая к Саттону, Элли заподозрила, что там творится неладное. Такое настроение местных жителей огорчило ее. Но любопытство заставило отодвинуть занавеску на окне кареты.

Вокруг толпились сердитые люди с плакатами, на которых было написано: «Покончим с правлением воров!» и «Королева – убийца!». Некоторые из этих людей молча ходили туда-сюда по улице, другие стояли перед красивым домом из красного кирпича, где находился участок шерифа, и что-то гневно кричали.

Местные жители встретили карету злыми взглядами, но никто не сдвинулся с места, чтобы помешать ей проехать. Элли направлялась к своему крестному отцу, Брайану Стирлингу, графу Карлайлу. А народ восхищался ее крестным и любил его, хотя граф был горячим сторонником печальной стареющей королевы Виктории. Никто не тронул бы даже пальцем ни графа Карлайла, ни его имущество, ни людей, находящихся под его защитой. А она была под его защитой, потому что ехала в его карете.

Все же волнение на улицах было опасным.

Девушка разглядела в толпе нескольких своих знакомых. Перед разрушающимся домом эпохи Тюдоров – таких было очень много в этом краю – она увидела журналиста Тана Грира. Грир не принимал в этом сборище никакого участия, но увлеченно наблюдал за протестующими. Элли позволила себе, в свою очередь, немного понаблюдать за ним. Грир был высок и красив, он очень хотел попасть в высшее общество и добиться, чтобы его признали выдающимся писателем.

– Слушайте, вы! – крикнул шериф, выйдя на крыльцо дома. – Прекратите это, и все идите по своим делам! Бог мой, до чего мы дошли! Это что, цирк? – рявкнул он.

Элли так хотелось, чтобы шериф, сэр Энгус Канингем, смог успокоить толпу. Сэр Энгус был героем войны и получил звание рыцаря за службу в Индии. Это был крупный, высокий и широкоплечий пожилой мужчина с уже заметно округлившимся животом. Его густые волосы были белыми как снег. Он носил расширенные книзу бакенбарды и изящные усы.

Несмотря на слова шерифа, кое-кто в толпе продолжал шуметь.

– Убийство! – негромко крикнула какая-то женщина в черной одежде. – Убиты два человека, и как раз те, кто выступал против расточительства при дворе королевы. Нужно что-то делать, если королева допускает – нет, приказывает совершать – такие ужасные и гнусные дела.

Элли не видела лица этой женщины. Женщина была одета в траурную одежду, а ее лицо спрятано под вуалью. Другая женщина, стоявшая рядом, пыталась успокоить ее и прижать к своей груди. Эту женщину Элли узнала. Это была Элизабет Херрингтон Прайн, вдова Джека Прайна, доблестного военного, умершего в Южной Африке. Она владела многими тысячами акров земли, которые получила в наследство после мужа.

– Убийство! – снова крикнула женщина в черном.

Сэр Энгус не смог ответить на этот крик. Ему помешал вставший рядом с ним пожилой лорд Лайонел Витбург, который как раз в этот момент вышел на крыльцо. Витбург был выше ростом, но более худой, чем шериф, и его седые волосы были серебристого, а не белого цвета. Народ знал его почти столько же лет, сколько царствовала королева, и всегда любил как стойкого и верного солдата.

– Как вы смеете?! – обратился он к толпе.

Лорд выкрикнул эти слова во всю силу своего голоса, но Элли чувствовала, что он готов заплакать. Она знала причину этих слез. Одним из недавно убитых антимонархистов был Хадсон Портер, товарищ Витбурга по прежней службе в Индии. Лорд имел мало общего с этим человеком, но Портер был ему дорог.

К стоявшим на крыльце присоединился третий человек. Он был гораздо моложе и очень привлекателен. Имя этого джентльмена часто упоминалось в светской хронике. Он умел очаровывать тех, кто его окружал.

– Пожалуйста, успокойтесь! Неприлично так вести себя хорошим англичанам. И англичанкам тоже, – добавил он с лукавой улыбкой. – Для этого нет никакого повода.

Джентльмена звали сэр Эндрю Херрингтон, он был двоюродным братом вдовы Джека Прайна, которая пыталась утешить женщину в черном. Элли знала, что Хадсон Портер не был женат. Значит, эта женщина не была его вдовой. Кто она – сестра, кузина… или любимая?

Второму убитому в момент гибели было почти восемьдесят лет. Все эти годы он прожил холостяком, изучал право и медицину и большую часть прожитых лет провел за границей, путешествуя вместе с королевской армией. Его звали Дирк Дансвуди. Никто не знал, почему он так яростно выступал против монархии – возможно, был обижен, что не получил за свои заслуги звание рыцаря. Элли знала, что с его именем был связан какой-то скандал, вследствие которого он не попал в списки кандидатов в рыцари.

– Пожалуйста, идите все по своим делам. Мы здесь ничего не решаем, и вы все это знаете, – сказал толпе сэр Энгус.

Шум продолжался, но люди стали расходиться.

Толпа рассеялась настолько, что Шелби – слуга, который был у лорда Стирлинга и кучером, и лакеем, и помощником, и чернорабочим, – смог вести карету по улицам. Пока он осторожно прокладывал путь, Элли увидела, что Тан Грир по-прежнему молчит и держится на расстоянии, но при этом делает какие-то записи в блокноте, который вынул из кармана пиджака.

Когда селение осталось у них за спиной, Элли опустила занавеску. Карета покатила по дороге через лес.

Элли не сразу почувствовала, когда карета поехала быстрее. Девушка слишком глубоко погрузилась в свои тревожные мысли. Ее не мог не удивить неожиданный вызов в замок. Это, несомненно, было связано с днем ее рождения, который приближался. Хотя она уже давно считала себя взрослой, но ее опекуны до сих пор были другого мнения. Элли любила тех, кто воспитал ее и заботился о ней, но ей хотелось иметь право голоса в вопросах, касавшихся ее жизни. Ее воспитывали в уединении, и она жадно читала книги и газеты и наслаждалась каждой из своих редких поездок в город – в мир театров и музеев. Она считала себя умной и хорошо образованной девушкой, хотя основную часть знаний получила в маленькой сельской школе и от учителей, которых присылали в ее скромный дом, стоявший в глубине леса.

Но все-таки ей удалось заглянуть в настоящий мир. Девушка выросла под опекой трех своих заботливых тетушек, более того – трех пар опекунов, которые были для нее почти как крестные родители. Элли не могла не оценить, какая ей выпала удача в жизни. Они заботились о том, чтобы Элли получила самое лучшее образование и заняла достойное положение в обществе. Три ее «крестные матери» – Мэгги, Кэт и Камилла – были изумительными и бесподобными женщинами, обладавшими весьма интересным прошлым. Леди Мэгги нарушила все светские условности и стала благотворительницей для проституток из Ист-Энда, Камилла познакомилась со своим мужем-лордом, когда работала в египетском отделе Британского музея, а Кэт уже несколько раз побывала в экспедициях к египетским пирамидам и даже была в Долине Царей. Если они решат, что Элли требует слишком много самостоятельности, она напомнит им, что они сами весьма современные и самодостаточные женщины.

Пока девушка размышляла обо всем этом, карета мчалась все быстрей и быстрей и наконец понеслась с бешеной скоростью.

От толчка ее швырнуло через всю карету к противоположной стене. Это заставило Элли очнуться. Она с трудом уселась на прежнее место и изо всех сил ухватилась за сиденье, чтобы удержаться на нем. Страха она не чувствовала, была только удивлена и озадачена.

В чем дело? Шелби боится, что протестанты с деревенской площади могут погнаться за ними? Этого не может быть. Он, конечно, понимает, что напуганные крестьяне и деревенские лавочники не представляют серьезной угрозы.

Тогда почему Шелби вдруг погнал лошадей как сумасшедший?

Элли нахмурилась. Она вспомнила об убийствах, которые стали причиной страха и волнения в деревне, и поняла, что эти смерти действительно могут напугать людей. Убиты два человека – два общественных деятеля, которые по своим политическим взглядам были противниками государства и желали конца монархии. Это ужасные смерти, и вообще сейчас в Англии трудные времена. Бедная королева Виктория стареет. Принц Эдуард берет на себя все больше и больше обязанностей. В Южной Африке снова может начаться война. Разумеется, люди недовольны. Для многих бедность и невежество народа оказались заметней, чем прогресс в образовании и медицине, который был достигнут за время правления Виктории. Рабочие теперь защищены лучше, чем когда-либо. Но есть люди, которые считают, что королевская семья получает слишком большое содержание. Они думают, что королевские особы делают слишком мало по сравнению с тем, сколько денег уходит на поддержание в порядке их большого имущества и на обеспечение им роскошной жизни. В Англии есть первый министр и парламент, и многие считают, что этого достаточно.

Одно из колес провалилось в яму, и девушка едва не ударилась головой о потолок кареты. Что происходит? Шелби не такой человек, которого легко напугать. Он не побоится законопослушных протестующих деревенских жителей. И к тому же они не сами подняли сейчас эту ужасную смуту на улицах. Эта смута – дело рук тех, кто старается взбунтовать толпу, заставив людей поверить, что королева и ее семья организовали убийства политиков, которые высказывались против них. Слишком много людей хотят верить, что за спиной убийц стоит королевская власть.

Элли изучала историю и знала, что противники монархии не впервые появились среди английских политиков. Она даже отчасти понимала, почему это движение снова возникло именно сейчас. Хотя королева Виктория учила королевскую семью воздержанию и доброте, ее дети, в том числе ее сын-наследник, вели себя скандально. В те дни, когда так называемый Джек-потрошитель совершал страшные убийства, кто-то даже предположил, что этим потрошителем был внук королевы, принц Альберт-Виктор. С того времени партия антимонархистов вышла на передний план. Нынешние убийства, которые многие считали попыткой королевской семьи задушить эту партию, довели страну до того, что многие здравомыслящие политики предупреждали: нужно пойти на компромисс и проявить сдержанность, иначе начнется гражданская война.

Элли никогда не встречалась с королевой, но, вспоминая все, что видела и слышала о ней, не могла поверить, что женщина, при которой империя достигла такого прогресса и которая до сих пор соблюдает траур по мужу, умершему много десятков лет назад, может быть виновна в таких ужасных делах.

Вдруг карета вздрогнула и замедлила ход.

Они ехали уже медленней, лошади не мчались галопом, а шли шагом. Вдруг девушка похолодела от страха: она услышала выстрел. Рядом раздались крики, потом Шелби хрипло закричал в ответ. Элли слышала его голос, но не могла разобрать слова.

– Остановите карету! – прогремел низкий властный голос.

Элли это встревожило. Девушка наклонилась к окну, отодвинула занавеску и выглянула наружу.

Ее глаза широко раскрылись от изумления, и она почувствовала холодные струйки страха.

Совсем рядом со своей каретой она увидела огромного черного жеребца, на котором сидел человек в черном плаще и черной шляпе, с черной маской на лице. Сзади него стояли еще несколько всадников. Их кони беспокойно переступали с ноги на ногу.

Дорожный разбойник!

Ей никогда даже не снилось, что такое может произойти в ее скучной, однообразной жизни. Элли постоянно читала несколько газет и знала из них об этом человеке и его сообщниках.

Девушка напомнила себе, что этот человек до сих пор никого не убил. Кое-кто даже сравнивает его с Робин Гудом. Но никто не знает, каким беднякам он раздавал награбленное. Правда, вскоре после того, как граф Уоррен был ограблен на дороге, церкви Ист-Энда вдруг получили большие суммы денег на еду и одежду для своей паствы.

Колеса, скрипнув, остановились. Раздалось недовольное ржание лошадей, а потом она услышала слова кучера:

– Дорогой мой, не делайте ничего плохого девочке! Сначала вам придется застрелить меня.

Милый Шелби, ее большой и толстый защитник! Он охраняет ее с тех пор, как она себя помнит, и будет защищать до последнего дыхания.

Благодаря ему Элли преодолела свой страх.

Она открыла дверцу кареты и крикнула:

– Шелби, мы не будем рисковать жизнью из-за этого вора и его разбойников. Отдадим ему все, что он хочет, и поедем дальше!

Разбойник натянул поводья своего скакуна и одним легким прыжком соскочил на землю. Его сообщники остались сидеть в седлах.

– Кто еще находится в карете? – спросил разбойник.

– Никого, – ответила Элли.

Разбойник явно не поверил в это. Он подошел к открытой дверце и, не спрашивая разрешения, заглянул внутрь кареты. Потом его ладони обхватили ее талию. Он бесцеремонно поднял ее с сиденья, вынул из кареты и поставил на землю. Затем исчез внутри кареты: очевидно, он считал, что там должно быть какое-то тайное отделение. Потом выпрыгнул наружу и встал рядом с Элли.

– Кто вы и что делаете одна на дороге? – спросил он.

Его лицо скрывала маска из черного шелка, но было видно, что волосы у него темные и связаны на затылке в конский хвост. На нем были шерстяной плащ и сапоги для верховой езды, доходившие до колен.

Девушка задрожала от страха, но решила, что не даст себя запугать. Если он задумает убить ее, он в любом случае сделает это. Поэтому она не унизится до того, чтобы отбиваться. Она не будет ползать перед ним на коленях.

– Не думаю, что обстоятельства моей поездки должны интересовать таких подонков, как вы! – ответила она гордо.

– Мисс! – попытался остановить девушку испугавшийся за нее Шелби и протянул руку к своему пистолету.

Но разбойник кивнул одному из своих людей, и тот подошел к Шелби. Остальные грабители тоже были в масках и в черной одежде, которая делала их незаметными ночью.

– Не делайте этого! – негромко, мягким голосом предупредил кучера первый разбойник. – Никто не причинит никакого вреда ни вам, ни этой девчонке.

Может быть, именно слово «девчонка», сказанное этим человеком, возмутило ее и придало ей мужества. Ее всегда оттесняли в сторону потому, что она «девчонка». Все всегда делали с ней то, что сами считали для нее лучшим. Если она достигала в чем-то успехов, ее хвалили, но было похоже, что ее будущее принадлежит всем, кроме нее самой. Благодаря своему привилегированному воспитанию Элли знала латынь, французский и итальянский языки, географию, историю и литературу. Она более чем хорошо играла на пианино, умела петь благодаря своей наставнице мадам д’Арп, танцевать благодаря месье Лонвилю, не хуже других женщин ездила верхом.

Кроме того, она была самой оберегаемой сиротой в Британской империи – в этом Элли была вполне уверена.

– Не троньте эту девушку, – сердито начал Шелби. Но договорить он не смог: разбойник щелкнул плетью, которую держал в руке. Плеть была длинная и выглядела смертоносным оружием. Ее конец просвистел в воздухе, как пуля. Шелби уронил пистолет и вскрикнул – больше от удивления, чем от боли.

– Мой дорогой, мы не желаем причинить вред вам и этой девушке тоже. Спуститесь, пожалуйста, на землю.

Шелби спустился, держась прямо, как палка, – злой и настороженный. Элли услышала тихий выдох, а когда снова взглянула на Шелби, тот уже не стоял, а лежал. Он опустился на землю так легко, как будто просто очень устал.

Элли закричала и бросилась к нему.

Добежать ей не удалось: разбойник схватил ее за плечи. Элли ударила его ногой и попыталась укусить. Он тихо выругался и спросил:

– Что с вами творится, девушка? Вы рискуете своей жизнью.

– Что вы сделали с ним?

– Он скоро придет в себя, и его одежда тоже в порядке, – заверил ее разбойник.

– Что вы с ним сделали? Вы убили его?

– Уверяю вас, он жив!

Элли снова попыталась укусить державшую ее руку.

– Это смешно, – рассмеялся разбойник.

А потом, прежде чем девушка успела понять, что происходит, он перекинул ее через плечо, быстро сошел с широкой дороги и зашагал по лесной тропинке.

Что она сделала?

Несмотря на всю ее смелость, холодок пробежал у нее по спине.

– Если вы собираетесь перерезать мне горло, вы очень пожалеете об этом, – предупредила она своего похитителя. – Вас будут преследовать и найдут. Вы уже находитесь в розыске. Предупреждаю вас, что…

– Вам бы следовало просить меня, – пригрозил он.

– Куда вы меня несете? Вы даже не знаете, кто я такая!

Очевидно, они дошли до места назначения, потому что разбойник быстро и бесцеремонно усадил ее на пень. Рядом протекал маленький ручей. Девушке показалось странным, что он журчал так мелодично. Солнце как раз в этот момент исчезало за горизонтом, поэтому их окружали бледные пятна света, пробивавшегося сквозь листву деревьев, и тени наступающей ночи. Мужчина поставил ногу на бревно и наклонился ближе к Элли:

– Девочка, я действительно не знаю, кто ты такая. Если бы ты ответила мне на этот вопрос в самом начале, ты, может быть, сейчас уже ехала бы дальше.

– Не называйте меня девочкой – и девчонкой тоже.

– Мне бы стоило называть вас идиоткой.

– Это я идиотка? Потому что пытаюсь дать отпор жалкому преступнику, который обязательно кончит жизнь на виселице?

– Раз меня в любом случае повесят, что я потеряю, если добавлю вашу невинность к списку того, что незаконно похитил?

– Вас повесят! – ледяным тоном сказала она.

– Может быть, но не сегодня. А сегодня вы будете отвечать мне.

Элли молчала и упрямо смотрела на него. Ей снова удалось полностью подавить в себе страх. Она не сдастся так легко.

Ее глаза сверкали, голова была высоко поднята.

– Вы молоды и здоровы. Вы легко смогли бы найти законную работу. Но вы выбрали жизнь преступника.

Мужчина тихо засмеялся. Теперь ему на самом деле стало весело.

– Честное слово, девочка! Из всех молодых женщин, которых я встречал, вы самая наглая. Или, может быть, самая глупая – я еще не разобрался.

– Я уже говорила вам: не называйте меня девочкой!

– А вы и есть девочка.

– Тогда вы всего лишь мальчик, который играет в мужчину.

Разбойник, кажется, не обиделся на ее слова. На его губах даже появилась легкая улыбка.

– Раз так, есть ли у вас титул? – осведомился он.

Девушка холодно взглянула на него и ответила:

– Можете называть меня мисс.

– Мисс. Итак, кто вы и куда едете – точнее, ехали?

– Вы что, идиот? Разве вы не узнаете карету графа Карлайла?

Элли не поняла, узнал он карету или нет, потому что, вместо ответа, разбойник задал новый вопрос:

– Что вы делали в его карете?

– Я ее не украла! – дерзко заявила она.

– Это не ответ.

– Другого ответа вы не заслуживаете!

Мужчина наклонился ближе и сказал:

– Но это не тот ответ, который я ищу.

– Мне очень жаль.

– Прошу вас, ни о чем не жалейте – пока. Просто ответьте мне на вопрос, который я задал.

– Вы забияка и вор, и я вам ничем не обязана.

– Я разбойник, ваша жизнь и безопасность в моих руках.

– Тогда застрелите меня.

Он покачал головой, но был раздражен. Элли высоко подняла подбородок. Девушка была испугана, это правда, но в то же время испытывала какой-то странный восторг. Смешно, но она чувствовала себя в состоянии ответить на его вызов.

И, как ни странно, она не верила, что он действительно причинит ей вред. В его манере держаться было слишком много… достоинства.

Разбойник громко рассмеялся, и смех звучал легко и приятно.

– Позвольте мне начать снова. Дорогая мадемуазель, прошу вас, скажите мне, что вы делаете в карете графа?

– Разумеется, еду к графу в гости.

– А! Значит, вы хорошие друзья?

– Он мне почти как крестный отец, – объяснила девушка.

– В самом деле?

– Да, поэтому вам лучше быть осторожней со мной, чтобы не обидеть меня по-настоящему.

– Боюсь, что мне совершенно безразлично, кого я обижаю.

– Граф велит проткнуть вас насквозь!

– А вы не думаете, что для этого он сначала должен будет поймать меня?

– Не надо его недооценивать!

– Никогда не буду этого делать.

– Прошу вас, скажите, что именно вы хотите от меня? К сожалению, я не везу с собой никаких ценностей.

Продолжая улыбаться и по-прежнему не убирая ногу с бревна, он наклонился ближе к Элли. Девушка заметила, что задает себе вопрос: как такой человек, с правильной речью, хорошо одетый и чистоплотный, мог оказаться в такой ситуации?

– Богатство можно приобрести по-разному. Если вы возлюбленная графа, вы стоите хороших денег.

– Меня не настолько сильно любят, – резко ответила она.

Он улыбнулся еще шире. Элли пожалела, что может видеть лишь малую часть его лица.

– Расскажите мне подробнее о себе, – приказал он.

Она сложила руки на животе и ответила теми же словами:

– Расскажите мне подробнее о себе.

– Я попросил первый.

– Но вы уже знаете обо мне больше, чем я о вас, – чопорно напомнила ему Элли.

– Но я же разбойник, а вы жертва, – возразил он.

– Совершенно верно. И никакие общественные правила не требуют от жертвы послушания, – ответила Элли.

Разбойник наклонился ближе и заметил:

– Считается, что жертва должна бояться.

– Знаете, что я думаю? – спросила в ответ девушка.

– Прошу вас, скажите мне это.

– Что вы совсем не опасны.

– В самом деле?

– Для меня очевидно, что вы умны или по меньшей мере не глупы и что кто-то дал вам хорошее воспитание. И вы, если бы пожелали, несомненно, смогли бы жить как достаточно обеспеченный человек, не грабя на дорогах и не нападая на случайные жертвы.

– Я боюсь, что вы не случайная жертва, – пробормотал он.

Девушка вздрогнула от изумления и ужаса:

– У меня ничего нет. Почему вы выбрали меня?

– Вы находились в карете графа.

– Я повторяю: у меня нет с собой ничего, что бы стоило украсть, – заявила Элли. Сейчас она еще больше убедилась, что разбойник верит ей.

– Вы могли бы оказаться ценной заложницей, – сообщил он ей.

– Ох! Какой вы дурак! – огорченно воскликнула девушка. – Вполне может случиться, что мы станем жить в стране без власти. Убили нескольких человек. Народ выходит на улицы. А вы беспокоитесь только о себе.

– Вы что же, хотите бросить вызов всему злу в мире? – тихо и мягко спросил разбойник.

– А вы не хотите ничего делать против всего зла в мире? – бросила Элли в ответ.

Ее собеседник вздрогнул:

– Давайте подумаем… Могу я в данный момент изменить мир? Вероятно, нет. Могу ли я изменить мое собственное положение? Думаю, что да. Могу потому, что в моих руках находитесь вы, а вы, кто бы вы ни были, находились в карете графа Карлайла.

– Пожалуйста, хватит говорить об этом! Я уже сообщила вам, что ничего не стою.

– Ну-ну! Вы не можете быть такой наивной. Женщина… у которой такие светские манеры, не может быть простодушной.

Элли густо покраснела и отвела взгляд в сторону. Девушке показалось, что огонь словно прожег ее насквозь. Как она может испытывать такое волнение из-за разбойника? Это же смешно! Господи, как жалко она выглядит! Она не позволит себе этого!

– Я говорю вам: что бы вы ни думали, никакие ваши угрозы не превратят меня из гадкого утенка в богатого лебедя. Я живу в уединении вместе с несколькими вдовами, ласковыми и добрыми женщинами. У них мало имущества. Я редко выезжаю из леса.

– Но похоже, что когда выезжаете, то это роскошные поездки.

– Мне повезло: у меня есть друзья, владельцы поместий, которые заботятся обо мне с тех пор, как я была ребенком.

– Вы работаете у графа?

– Нет.

– Вы?.. – Разбойник многозначительно смерил ее взглядом с головы до ног.

– Что вы подразумеваете? – гневно спросила Элли. Она возмущенно вскочила на ноги, при этом нечаянно оттолкнув от себя разбойника. – Супруга графа – одна из самых добрых и красивых женщин среди всех, с которыми я встречалась. И я уверяю вас, что граф считает так же, как я. Как вы осмелились? Ах да, вы же разбойник, и ваша воспитанность, которую я почувствовала, – только маска. Эта маска скрывает вас лучше, чем та, которая у вас на лице. Я думаю, что незачем продолжать это смешное свидание наедине. Буду вам очень благодарна, если вы отведете меня обратно в карету.