Текст книги "Очарованная"

– Очаровательный ответ! – Лорд Ферроу слегка наклонил голову и весело улыбнулся девушке. – Честно говоря, я очень волновался. Понимаете, все дело в клятве. Но, боюсь, я не имею права ничего говорить об этом – действительно не имею.

Элли покачала головой:

– Какие бы клятвы ни были даны относительно меня, я воспитана так, что смогу сама разглядеть в этом мире свой путь. Ваш сын совершенно не обязан жениться на мне.

– Нет, моя дорогая. Будущее остается тайной, – подтвердил лорд.

Девушка пристально взглянула на него и нахмурилась.

– Но…

Больше она ничего не смогла сказать, потому что мимо них шли гости, которые поздравляли невесту и будущего свекра и радовались намеченной свадьбе.

– Моя дорогая, мне пора уходить, – попрощался лорд Ферроу. – Мы, несомненно, поговорим снова.

Потом он взял ее за обе руки, поцеловал в щеку и направился к выходу. Элли следила за тем, как он уходит, пока не почувствовала, что кто-то дотронулся до ее плеча. Она повернулась и увидела рядом с собой леди Лавинию.

– Марк – красивый мужчина и очень знатен. Какие прекрасные дети у вас будут! – воскликнула она.

Шедший сзади Эндрю Херрингтон засмеялся и прошептал:

– О боже, Вини! – Потом он игриво пожал плечами и возразил: – Иногда у самых красивых родителей бывают самые уродливые дети.

– Эндрю, это просто ужасно! – возмутилась Лавиния.

– Но это правда! – с шаловливой улыбкой ответил молодой человек и взял Элли за обе руки. – Простите меня. У меня во рту оскомина от винограда, до которого не дотянуться. Я был бы рад стать вашим поклонником. По-моему, лорд Стирлинг поступил нечестно: столько лет не показывал вас почти никому, а теперь позволил нам взглянуть на такую красоту лишь для того, чтобы объявить о вашей будущей свадьбе.

– Вы очень добры, – пробормотала Элли.

Она заметила, что знакомый журналист, Тан Грир, находился поблизости и что-то торопливо записывал в свой блокнот.

– Я вовсе не добрый, я откровенно ревную, – заявил Эндрю. – Впрочем… посмотрим, что будет дальше, верно? Но я всего лишь рыцарь, а вам предлагают будущего графа.

– Мое самое большое желание, сэр, быть человеком, которого ценят за его собственные достоинства. Такому человеку не нужны ни титулы, ни чужое величие, чтобы оставить свой след в мире, – сказала она.

– Браво!

Это воскликнул Тан Грир, который спешил к ним, на ходу засовывая в карман записную книжку.

– Значит, скромный простолюдин, у которого перед именем нет даже приставки «сэр», тоже мог бы надеяться?

– Мог бы, но мисс Грейсон теперь официально помолвлена с Марком Ферроу! – резко заявила Лавиния.

– Помолвлена – еще не значит замужем, – возразил Тан.

Элли заметила, что у него хорошая фигура и красивое лицо и что его улыбка выглядит искренней. Эндрю Херрингтон тоже был очень красив – волосы цвета пшеницы, зеленые глаза, великолепная осанка, отлично сшитый костюм.

И все же ни тот ни другой не могли сравниться с разбойником.

Элли вздрогнула – так поразила и встревожила ее эта мысль.

– Вы в порядке, дорогая? – спросила Лавиния.

– Да. Вполне, – быстро ответила Элли.

– О господи! Вас не беспокоит проклятие этой ненормальной? – спросил Эндрю.

– Она слишком здравомыслящая и практичная леди, чтобы волноваться из-за такой глупости, – сказал Тан, глядя на девушку с восхищением и блеском в глазах, словно знал о ней что-то, чего она не знала сама.

Подошел Шелби и остановился перед Элли.

– Прошу прощения, – вежливо обращался он к ней. – Лорд Стирлинг предложил мне отвезти вас домой, мисс Грейсон. Он боится, что ваши тетушки начнут волноваться.

– Да, да, я должна ехать. Спокойной ночи! – Элли кивнула Тану, Эндрю и Лавинии.

– Доброй ночи и благослови вас Бог! – крикнул ей вслед Тан.

Ведя ее к двери, Шелби шепнул:

– Камилла сказала, что, когда они составляли план вечера, вы отказались остаться на ночь и твердо решили вернуться домой к тетям. Но вы все-таки можете остаться. Ваша спальня всегда ждет вас.

– Я не останусь, но спасибо тебе за то, что везешь меня домой. Когда тети отказались прийти на вечер, я поняла, что должна вернуться к ним, – ответила Элли.

Уехать оказалось нелегко. Многие гости еще ждали свои кареты, поэтому у замка собралась целая толпа. Сэр Энгус снова стал поздравлять Элли с помолвкой. Лорд Лайонел Витбург, который казался старым и утомленным, тоже остановил ее и пожелал здоровья, счастья и долгой жизни. Когда Шелби наконец помог ей сесть в карету с гербом лорда Стирлинга, она увидела, что на скамье рядом с местом кучера сидит один из тех силачей, которые часто охраняли ворота замка. Лорд Стирлинг твердо решил больше не допускать нападения на свои кареты.

Пока Шелби забирался на свое место и брал в руки поводья, Элли, уже сидевшая в карете, оглянулась и посмотрела на замок.

У нее возникло странное ощущение, будто она уже где-то видела эту картину.

Возле двери, на расстоянии нескольких футов от остальных, стоял журналист Тан Грир. А дальше располагались: шериф – сэр Энгус Канингем, рядом с шерифом – Эндрю Херрингтон и рядом с ним сэр Лайонел Витбург.

Свет, падавший из открытой двери, падал на эти три фигуры, и казалось, что они окружены тенями.

Элли показалось, что она увидела женщину… в черном.

Она вспомнила, что на празднике было несколько женщин в черном – вдовы в трауре, дочери, потерявшие отцов, матери, похоронившие сыновей.

Элеонора Брендон тоже была в черном, подумала Элли.

Элеонора – вдова Жиля Брендона. Тело ее мужа едва успело остыть. Казалось бы, она должна была сидеть у себя дома, но по какой-то причине приказала своему кучеру везти ее в замок.

Не могла ли это она утром стоять в толпе на площади рядом с кузиной Эндрю Херрингтона?

Тогда еще никто не знал про убийство ее мужа.

Элли встряхнулась. Фигура в черном ей просто почудилась, решила она. Элеонору Брендон увели наверх, в постель. Сейчас ее уже, наверное, напоили бренди. Если бы истерика у нее не прошла, Брайан Стирлинг вызвал бы врача.

Но когда Элли танцевала с сэром Энгусом, она испугалась еще одной женской фигуры в черном, вид которой не вовремя напомнил ей о только что прошедшем утре.

Элли опустилась на сиденье, потом снова выглянула из окна кареты.

Воображение это или правда?

В тени стояла женщина, одетая в черное.

Марк налил Йену порцию виски. Детектив поблагодарил, принял стакан и выпил залпом. Марк улыбнулся и снова наполнил стакан.

– Правда все равно выйдет наружу, – заверил он друга.

Йен взял вторую порцию виски, подошел к кушетке, которая стояла в приемной, оперся о ее край и стоял так, сжимая стакан в ладонях.

– Боюсь, она выйдет не законным и не обычным путем. – возразил он.

– Как бы это ни произошло, но правда будет известна, – решительно заявил Марк.

Йен мрачно взглянул на него и спросил:

– А если тебя поймают?

– Меня не поймают.

Йен покачал головой:

– Даже ты, мой друг, способен ошибаться.

– Значит, мне придется двигаться очень быстро, – ответил Марк и отпил глоток виски из своего стакана. – Три убийства, и все одинаковые. Каждый из убитых работал за письменным столом. Нет следов насильственного проникновения в дом. Как будто этих людей убил призрак. Но мы знаем, в чем тут дело. В каждом случае убийца имел набор ключей, которые либо получил от кого-то из обитателей дома, либо украл у них. Завтра днем, когда ты будешь снова допрашивать экономку, я пойду с тобой. – Он немного помолчал и добавил: – Йен, я не только думаю, что жертвы хорошо знали своего убийцу. Я считаю, что убийца сам антимонархист. Он – или она, но для простоты будем говорить «он» – верит, что убивать собственных союзников – лучшее, что он может сделать, чтобы свергнуть правительство.

Прежде чем Йен смог ответить, они услышали, как открылась и закрылась дверь парадного входа.

Вошел Джозеф Ферроу, на ходу снял плащ и передал его в руки слуги Джитера.

Он ничуть не удивился, увидев в приемной сына в обществе сыщика. Йен встал и наклонил голову в знак уважения.

– Ну? – спросил Джозеф, потом взял себя в руки и продолжил: – Простите меня. Здравствуйте, детектив Дуглас. Надеюсь, мой сын хорошо принял вас?

– Конечно, – пробормотал Йен.

– У нас есть несколько теорий, отец, – начал Марк, а затем изложил свои предположения.

– Это возмутительно! – заявил Джозеф. – Зачем антимонархисту убивать своих?

– Он создает мучеников и одновременно старается опорочить монархию, – объяснил Марк.

Джозеф налил себе виски и стал шагать взад-вперед по комнате.

– Когда-то уже были люди, которые старались обвинить монархию во всех ужасных делах Джека-потрошителя, – сказал он и покачал головой. – Это смешно! Королева выстояла против такой клеветы, и теперь у них это тоже не пройдет.

– Нет, не пройдет, – заверил его Марк.

– Итак, что у вас есть? – спросил Джозеф, обращаясь к детективу.

Йен виновато взглянул на Марка:

– Лорд Ферроу, я убежден, что убийца – состоятельный человек. Я думаю, что он так легко скрывается с места преступления потому, что каждый раз, когда он совершает одно из своих губительных дел, его ждет карета.

– Многие считали, что потрошитель скрывался с места преступления в карете и что именно поэтому его никто не видел, – стал рассуждать Джозеф. – Кроме того, путь потрошителя лежал через кварталы, где много скотобоен. Там чуть ли не половина жителей носят фартуки, запачканные кровью животных. В нашем случае… – Лорд на секунду опустил взгляд в землю, задумался, встряхнул головой и закончил: – В нашем случае, детектив Дуглас, я думаю, что вы можете быть правы.

– Значит, по-прежнему будем рассматривать все варианты, пока не найдем верный, – пробормотал Марк.

Йен Дуглас поставил свой стакан обратно на столик из вишневого дерева:

– Спасибо вам за гостеприимство. Мне пора уходить.

– А вам, детектив, спасибо за помощь, – поблагодарил Джозеф.

– Это моя работа, – возразил Йен.

Джитер подошел к нему, чтобы провести его к выходу.

Когда детектив ушел, Джозеф Ферроу взглянул на сына:

– Ты еще не спросил меня о бале в честь твоей помолвки.

– Извини. Я уверен, праздник был роскошный.

– Александра Грейсон – очаровательная девушка с большим обаянием и изысканной красотой.

– Я это знаю.

– Конечно знаешь. В конце концов, она встречалась с разбойником, – нахмурившись, произнес Джозеф.

– Отец, я не знал, кто сидел в карете. Я увидел герб только после того, как мы ее остановили. А разбойник не мог пропустить такую богатую добычу: иначе нападение не выглядело бы правдоподобно.

Но Джозеф не закончил на этом разговор.

– Мисс Грейсон была далеко не в восторге от жениха, который не смог найти время, чтобы появиться на своей помолвке.

– Я ничего не мог сделать.

– Я думаю, нам нужно как можно скорей довести дело до свадьбы.

– Что? – спросил удивленно Марк.

– Иначе ты ее потеряешь, – тихо добавил Джозеф.

– Отец, ты рассказал мне о клятве, котору вы с лордом Стирлингом дали друг другу. Ты знаешь, что я считаю все это смешным и старомодным. Я исполню эту клятву, потому что почитаю тебя, но я вряд ли могу потерять женщину, которая принадлежит мне только потому, что вы с лордом Стирлингом так договорились.

Джозеф отвернулся от него и, глядя на огонь, заявил:

– Я боюсь, что ее жизнь в будущем окажется в опасности. Сегодня я не могу тебе все объяснить, но ее гибель стала бы огромной трагедией.

– Почему, отец?

– Я не могу сказать. Ты должен просто поверить мне.

– Отец!

– Марк, сегодня вечером я кое-что узнал от Энгуса Канингема. Ты слышал о леди Ровенне? Это дочь лорда Карнаренфью.

– Конечно да. У нее есть имение с усадьбой за западным лесом.

– Вчера ее едва не убили.

– Что случилось?

– В ее дом влетела пуля.

– Может быть, какой-то охотник заблудился, а потом промахнулся, когда стрелял.

– Я считаю, что это была попытка убить ее. Известно, что она – внебрачная внучка дяди королевы.

– Отец, я признаюсь, что совершенно не понимаю, к чему ты клонишь.

– Мисс Грейсон живет среди леса с тремя чудаковатыми тетушками и даже без сторожевой собаки.

– Отец, я согласен жениться на ней.

– И женишься очень скоро, – подтвердил Джозеф. – Если ты не слепой, ты должен понимать, что это не потребует от тебя жертв.

Марк опустил глаза. Он весь день не мог забыть о своей встрече с этой девушкой. Она оказалась совершенно не такой, как он ожидал. Она была сильной, уверенной в себе, сообразительной, решительной и…

И он не мог поверить, что она легко согласится на такую свадьбу.

Губы Марка изогнулись в печальной улыбке.

– Отец, почему ты не женился снова? – спросил он.

– Почему? – повторил Джозеф и нахмурился.

Марк увидел, что взгляд его отца смягчился: так бывало всегда, когда он вспоминал о матери Марка, а ведь это только воспоминание!

– Я все еще люблю ее, сын. Никакая другая женщина никогда не будет моей женой.

– Хотелось бы мне самому испытать такую любовь, – признался Марк. – Но что касается моих чувств, дела обстоят плохо.

– Тем более нужно, чтобы свадьба состоялась скорее, – заявил Джозеф. – Мне очень жаль, сын, но положение настолько тяжелое, что нельзя поддаваться эмоциям. Я лишь молюсь, чтобы это произошло скорее и мисс Грейсон оказалась в безопасности. Ты знаешь, что однажды станешь графом, и все же тайно записался в личную охрану королевы и теперь играешь в детектива и рискуешь своей жизнью.

Джозеф отвернулся. Марк словно окаменел.

– Отец, ты же сам служил в армии!

– Да, служил, и слава Богу за то, что я выжил! Но если ты по-прежнему будешь рисковать своей головой, я могу остаться без внука.

– Сказано просто и прямо! – пробормотал Марк. – Я обязательно… встречусь с мисс Грейсон и прослежу, чтобы она… была в безопасности. Но разве ты не понимаешь, отец: чем скорей мы раскроем эти ужасные преступления, тем скорей все окажутся в безопасности. Завтра утром в газетах появится сообщение о смерти Жиля Брендона со всеми жуткими подробностями его убийства. И рядом будет помещена последняя статья убитого. Дай бог, чтобы какой-нибудь человек с даром слова написал, что за этими страшными убийствами могут стоять сами антимонархисты.

– Дай бог, – устало согласился Джозеф и направился к лестнице, но остановился, оглянулся на сына и сказал:

– Марк, прости меня. Я горжусь тобой. Я вырастил тебя и научил иметь собственное мнение. И… если я потеряю тебя, я не вынесу этого. Вот и все.

– Ты не потеряешь меня, отец, – заверил его Марк.

Джозеф стал подниматься по лестнице.

Зазвонили часы на каминной полке; значит, уже настало утро.

В комнату вошел Джитер:

– Сэр, я купил первый выпуск газеты.

Марк почти подбежал к нему и взял газету, которая еще пахла свежими чернилами.

Как он и ожидал, самый крупный заголовок вещал об убийстве Жиля Брендона. Справа от сообщения об убийстве, на пол столбца ниже была напечатана последняя статья убитого.

Но слева от сообщения, тоже на полстолбца ниже, была еще одна статья. Она начиналась так: «Виновна ли монархия? Или это – дело рук фанатика, который убивает своих друзей и товарищей для того, чтобы свергнуть монархию и сменить правительство?»

Марк широко раскрыл рот. На его счастье, рядом было кресло, и он смог сесть.

О господи! Он только что говорил отцу, что им нужен такой писатель, и вот!

Марк прочитал статью. Она была великолепна. В ней были указаны все причины, по которым королева или кто-то еще из королевской семьи не мог быть причастен к трем недавним ужасным смертям. А затем автор перечислил все причины, согласно которым, напротив, виновником убийства мог быть повредившийся в рассудке горячий противник монархии. Конечно, статья была написана, когда еще никто не знал об убийстве Жиля Брендона. Но и основанная лишь на двух предыдущих убийствах, она звучала очень убедительно.

Марк быстро взглянул на подпись под статьей: «А. Анонимус».

Слава богу, это псевдоним.

Слава богу потому, что, если станет известно настоящее имя, автор статьи станет главной целью ужасного убийцы.

Глава 5

– Я просто иду на прогулку в лес и беру с собой альбом для рисования. Я так делала тысячу раз за все эти годы, – сказала Элли, переводя взгляд с одного милого, но встревоженного лица на другое. Она улыбнулась, встряхнула головой и спросила: – Что с вами случилось сегодня, мои дорогие?

Вайолет, высокая и очень стройная, хлопнула в ладоши.

– Элли, все эти разы были до того, как тебя остановил на дороге разбойник. – Сказав это, она взглянула на Мерри, Мерри на Эдит, а потом все вместе посмотрели на Элли.

Девушка вдруг поняла, что за те дни, прошедшие после бала, тети не давали ей ни минуты сидеть без дела. В воскресенье все ходили в церковь, а потом пригласили священника на обед. В понедельник Вайолет попросила помочь ей шить платье. Во вторник Мерри понадобилась помощь в саду. В среду Эдит попросила ее помочь на кухне и так далее. Каждый день надо было что-то делать. И вот снова настала суббота.

Прошла неделя с тех пор, как на балу ее объявили невестой человека, которого она еще не видела.

За эту неделю она много раз вспоминала свою встречу с разбойником.

За эти семь дней у нее не было ни одной возможности по-настоящему поговорить с кем-нибудь из своих опекунов.

Но зато у нее наконец нашлось немного времени, чтобы рисовать.

– Разбойник! Так вот почему вы все время находите мне занятия! Это чтобы я не выходила из дома? Разбойника давно здесь нет.

– А после этого наша дорогая Элли стала невестой, – сказала Мерри и мечтательно улыбнулась. Она часто улыбалась так с тех пор, как Элли вернулась домой после бала. – Я все еще вижу тебя в мечтах такую, какая ты вернулась домой. Ты бы могла быть такой прекрасной принцессой!

– Нет, дорогая тетя, принцессой – нет! – запротестовала девушка.

Но Мерри уже кружилась в вальсе по комнате с воображаемым партнером, и девушке пришлось тоже улыбнуться. Она так любила всех своих тетушек: Вайолет, самую строгую из трех, вечно молодую душой Мерри и Эдит, которая иногда веселилась, как Мерри, а иногда твердо поддерживала склонную к суровости Вайолет. Когда Элли вернулась, тетушки ждали ее перед входом в дом и закружили вокруг нее, расспрашивая обо всех подробностях бала. Они желали знать каждую мелочь. Элли снова и снова благодарила их за платье. Они настойчиво уверяли ее, что все дело с платьем устроила Мэгги. Но Элли видела, как заблестели глаза тетушек, когда она поведала им, сколько комплиментов получила по поводу платья.

Она описала тетушкам замок, обед, танцы и рассказала про объявление о помолвке, которое застало ее врасплох. Тетушек это объявление вовсе не удивило. Но она не стала говорить им о проклятии вдовы Жиля Брендона в ее адрес. Когда тети стали настойчиво просить рассказать еще что-нибудь о бале, девушка сначала была готова подчиниться их просьбе, но в конце концов ответила:

– Нет, больше ни слова. Это был чудесный вечер. Плохо было только одно.

– Что же? – озадаченно спросила Вайолет.

– То, что вас там не было. Поэтому вчера вечером я твердо решила, что больше не пойду ни на какой вечер или прием, если вы туда не пойдете.

– Да как же это, дорогая! – запротестовала Вайолет.

– Мы… мы… не любительницы званых вечеров, – сумела найти слова Мерри.

– Ох! Нет, нет и нет! – заявила Эдит.

– Тогда я тоже не любительница вечеров! – отрезала Элли и сурово добавила: – На этот раз я не позволю вам выкрутиться.

– Но ведь мы… не… – снова попыталась заговорить Вайолет.

– Если вы посмеете сказать, что я из высшего общества, а вы нет, я больше никогда не поеду в замок! Я сирота. Вы вырастили меня. Значит, вы мои родители. Вы это понимаете?

– Мы уже старые женщины, дорогая! – рассмеялась Мерри.

– Вы моя семья. Я обожаю моих опекунов. Они чудесные люди, и для меня невероятное счастье, что они есть в моей жизни. Но моя семья – это вы. Вам понятно?

Тетушки переглянулись и хором ответили:

– Конечно, милая!

Мысли Элли вернулись к тому, что происходило сейчас.

– Пожалуйста, не волнуйтесь! Я только иду погулять в лес, – сказала она.

– Все-таки ты не должна там гулять! – начала спорить Вайолет.

– Ты теперь невеста, – поддержала ее Мерри.

У Элли похолодело внутри. Она вовсе не чувствовала себя невестой и вовсе не была уверена, что выйдет замуж за своего жениха. Но если она скажет об этом тетям, они будут стоять и спорить здесь до скончания веков.

– Я помолвлена, – вполголоса объявила она. Обручальное кольцо прочно сидело у нее на пальце. – Но я не замужем! – весело договорила она.

– Ох! Дорогая, что это значит? – спросила Мерри у Вайолет.

– Ей просто не терпится выйти замуж, – ответила Вайолет, потом посмотрела на Элли и спросила: – Ты ведь выйдешь за него замуж, да?

– Она должна выйти замуж, должна! – воскликнула Эдит и беспокойно посмотрела на остальных.

– Элли, дорогая! Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что ты еще не замужем? – осведомилась Вайолет.

– Это значит, что я сейчас иду на прогулку в лес, – объяснила Элли и улыбнулась. – Я так люблю вас всех! – добавила она и обняла по очереди всех тетушек. Потом, торопясь, чтобы никто не успел ее остановить, она сняла с вешалки у двери плащ и выскочила из дома.

Оказавшись за дверью, она почти бегом помчалась прочь по дорожке и успокоилась, только когда между ней и домом расстояние составило по меньшей мере сто футов. Тогда она остановилась и оглянулась. В ее глазах отразилась вся глубина и сила ее любви к родному дому.

Дом, в котором выросла Элли, был похож на домик из сказки: соломенная крыша и труба, над которой, кажется, всегда вилась струйка дыма. Внутри домика всегда было тепло. Мерри страстно любила цветы, поэтому вход в дом со всех сторон окружали красивые клумбы и маленькие каменные горшки для растений. Сейчас тети были уже далеко не молоды, но и в пожилом возрасте оставались бодрыми, подвижными и веселыми. Они во многом вели себя как девочки. Какао, по их мнению, было лекарством от всех болезней. А если в доме не было какао, то были чай и лепешки. И всегда напиток был только что приготовлен, а лепешки только что испечены. Элли училась не только у своих многочисленных преподавателей, но и у этих женщин. Ее тетушки никогда не сидели неподвижно. Если они сидели, то обязательно читали или шили. Они научили Элли всегда находить себе занятие, любить и уважать труд и землю. Но самое главное – они научили ее любить близких такими, какие они есть, не ставя им никаких условий.

Элли снова подумала о том, что ее жизнь сложилась очень счастливо, и улыбнулась. Но в следующий момент ее улыбка погасла и на лбу появились морщины: она не могла не задать себе вопрос: почему?

Девушка встряхнула головой и повернулась к дому спиной. По извивавшейся между красивыми старыми дубами тропе, которую она сама же протоптала, Элли дошла до ручья, который, журча, тек через лес. Рядом с ручьем лежал большой и старый плоский камень, отполированный за долгие годы ее одеждой и ногами до такой степени, что он стал гладким. Камень располагался рядом с массивным стволом одного из старых дубов у самой воды. Здесь Элли могла сбросить ботинки и чулки и рисовать, болтая ногами в воздухе, а также писать и читать.

Хорошо бы знать, что было напечатано сегодня в газетах, подумала она. Но ее тети получают почту лишь во второй половине дня, и поэтому она еще не скоро увидит газеты. Прижимая альбом к животу, Элли влезла на камень и выполнила свой привычный ритуал – скинула с ног тесные башмаки и чулки, проверила большим пальцем ноги, не слишком ли холодна вода, откинулась назад и прислонилась к стволу дуба, сжимая в руках альбом.

Потом она закрыла глаза и вызвала в памяти то, что хотела нарисовать.

Сначала – деревню. Эта сцена была самой важной.

К несчастью, ей все время мешали мысли о помолвке и о так и не появившемся женихе.

Поселок.

Люди, собравшиеся на площади. Их крики.

«Долой монархию!»

В ее воображении быстро один за другим проносились образы.

Тан Грир стоит в небрежной позе и наблюдает за происходящим.

Потом сэр Энгус Канингем, пытающийся успокоить толпу, и женщина… кричащая женщина под вуалью и в черной одежде. Лорд Витбург рядом с сэром Энгусом и последний в их ряду – сэр Эндрю Херрингтон.

Толпа, которая наконец их послушала и начала расходиться, а Шелби в это время стал погонять лошадей.

А потом…

Потом был разбойник.

– Мечтаете обо мне? – вдруг весело произнес низкий мужской голос.

Элли в испуге вскочила на ноги так резко, что едва не упала с камня. Альбом выпал у нее из рук, а карандаш оказался в опасной близости к воде.

– Вы! – ахнула она. Ошеломленная и растерянная, Элли не знала, что делать.

Это был вчерашний разбойник. Он был одет так же, как в тот раз, когда остановил ее карету, – черные штаны, новая, не выцветшая черная рубашка, высокие, до колен, сапоги для верховой езды и черная шелковая маска. Он стоял одной ногой на ее камне, упираясь локтем в колено. Сколько времени он простоял здесь так? – подумала Элли.

– Да, я.

Разбойник подобрал карандаш и положил его и альбом подальше – на безопасное место. Потом сел на камень рядом с Элли.

Девушка поняла, что он пришел один и не хочет причинить ей вред. Не было сомнения: разбойник искал ее и нашел. Элли не могла не задать себе вопрос: когда нашел – на прошлой неделе или раньше?

– Этот камень – частная собственность? – спросил ее неожиданный сосед.

– Вообще-то да.

– Значит, эта земля принадлежит вам?

– Нет, лорду Стирлингу.

– Тогда мы оба без разрешения находимся на чужой земле.

– Не будьте смешным. Я на этой земле свой человек. А вот вы…

Разбойник засмеялся и удобней устроился на камне, прислонившись спиной к дубу.

– На самом деле эта земля не принадлежит лорду Стирлингу.

– Разве?

– До того места, – разбойник указал на тропу, – земля его. Но то место, где мы сидим сейчас… если я не ошибаюсь, мы находимся на земле, которая принадлежит лорду Ферроу, графу Уоррену.

Элли пронзила его самым холодным взглядом, на который способна девушка, когда ее сердце бьется слишком сильно и быстро, а кровь течет так стремительно, что кажется, вот-вот закипит.

– Я думаю, лорд Ферроу не был бы против моего присутствия и позволил бы мне приходить сюда. А вот вас он, несомненно, прогнал бы или, скорее, велел бы арестовать.

– Вполне возможно, – ответил разбойник, пожимая плечами. Он продолжал смотреть на Элли, и она видела, что ему по-прежнему очень весело.

Девушка заметила, что глаза у него голубовато-серые и кажутся то светлыми, то темными, то словно исчезают в тени. Они становились другими каждые несколько секунд. Их цвет менялся так же быстро, как его настроение.

– Вы дурак, и мне не важно, что вы здесь делаете. Вы уже могли заметить, что у меня нет с собой ничего более ценного, чем альбом. Разве вам не полагается сейчас находиться на дороге с тем, чтобы нападать на очередного невинного человека?

– Дорогая мисс Грейсон, вы зря думаете, что я нападаю только на невинных людей. К тому же сейчас мне приятней находиться здесь. Разбойник много трудится. Он заслуживает того, чтобы иногда отдохнуть.

– Отдыхайте, но не на моем камне!

– Мы же выяснили, что он не ваш и не мой, – лениво ответил он.

Элли знала, что нужно просто встать и уйти. У разбойника, кажется, не было никакого оружия. И его лошадь она нигде не видела.

Разбойник посмотрел на нее, вытянулся еще удобней на камне и закинул одну руку за голову.

– Я думаю, вас нужно поздравить.

– Как вы узнали об этом? – резко спросила Элли.

– Я умею читать.

– Как хорошо. Раз так, вы точно можете найти себе настоящую работу.

Разбойник пожал плечами и стал смотреть на воду.

– В газете была целая страница о вас, мисс Грейсон, вся вторая страница. Эта информация была помещена между статьей, содержащей сообщение об убийстве, в которой обвиняли королеву, и другой статьей, в которой ее защищают. Эта вторая статья написана просто прекрасно, – задумчиво протянул он. Его улыбка стала шире. – Сообщение о вашей помолвке оказалось важней сообщения о том, что вас остановил на дороге разбойник. Жаль, но это так!

– Я же говорила вам, что вы всего лишь жалкий подонок, – разозлилась Элли. Но голова у нее при этом шла кругом.

Статья написана просто прекрасно. И это говорит разбойник с большой дороги!

– Значит, вы скоро станете леди Ферроу.

Элли ничего не ответила.

– Разве вам не хочется стать графиней? – сухо спросил разбойник.

Девушка посмотрела на него и неожиданно для себя сказала:

– В статье было написано, что жених не присутствовал на своей помолвке?

– Да. Вы не считаете, что он поступил невежливо?

Элли отвела взгляд в сторону и покачала головой:

– Если говорить честно, мне это совершенно все равно.

– И он не обидел вас этим?

– Как может меня обидеть человек, которого я никогда не видела? Я даже о помолвке узнала, только когда о ней объявили.

– Брайан… и Камилла… ничего не сказали вам? – удивился разбойник.

– Брайан? Камилла? Ваша фамильярность переходит все границы! – возмутилась Элли.

– Простите. Позвольте, я задам этот вопрос снова. Неужели ни лорд, ни леди Стирлинг никогда не говорили вам о вашей судьбе?

– О судьбе? Моей? – Элли рассмеялась.

– Но это все-таки ваша судьба. Разве не так?

Элли смотрела вперед – на воду. Она твердо решила не делиться своими личными переживаниями с преступником, стоящим вне закона, каким бы обаятельным он ни был.

– Судьба – это то, что мы делаем из того, что нам суждено. Разве не так? – пробормотала она.

– Они не сказали вам. – Он опустился рядом с ней на камень.

– А почему вам должно быть дело до этого? – спросила Элли.

Разбойник улыбнулся и пожал плечами. Он и Элли сидели бок о бок, и девушка заметила, что они касаются друг друга плечами. Она знала, что должна была поднять тревогу или по меньшей мере убежать, как только увидела этого человека. Но ей было приятно сидеть так. Ей нравилось спорить с ним, и она нисколько не была против того, что он находится рядом.

– Я – исследователь человеческих душ, и очень любознательный исследователь, – объяснил разбойник.

– Просто ночь была такая безумная. – вполголоса пояснила Элли. – Они рассказали бы мне, если бы не вы! – обвинила она своего соседа и в сердцах ударила его кулаком по руке чуть ниже плеча.

– Но я даже не был там! – запротестовал он, потирая ушибленное место.

– Когда мы приехали в замок, Шелби был просто в бешенстве. Из-за этого Брайан разъярился и поехал ловить вас. Вам очень повезло, что он вас не поймал. Но запомните мои слова: вам лучше быть осторожным, он еще может вас поймать.

– Поверьте мне, – сказал разбойник тихо, по-прежнему улыбаясь, – я не позволяю себе недооценивать графа Карлайла.

– И будьте уверены, что этого делать нельзя!

– Спасибо за предупреждение. Значит, никто не сказал вам?

– Потом я должна была идти готовиться к празднику, а в кухне сидел инспектор Тёрнер. После этого сразу же начали подъезжать гости. Так что из-за вас граф Уоррен – а он, кажется, вполне достойный человек – в момент торжественного объявления о помолвке увидел, как его предполагаемая сноха разевает рот и выкатывает глаза, словно идиотка. Я, вероятно, выглядела полной дурой.