Текст книги "Двор мёда и пепла"

8

Ветки молодых деревцев зашуршали и врезались мне в плечи, когда самолет с гулом пошел на посадку. Я сидела на корточках в грузовом отсеке, стуча зубами, пока пилот выруливал по взлетно-посадочной полосе. Несмотря на толстое одеяло, я очень замерзла. Я знала, где хочу оказаться, но понятия не имела, куда на самом деле прибыла; самым главным было выбраться с Унимака до того, как король закроет аэродром, чтобы запереть меня на острове. По моим подсчетам, полет занял около четырех часов, значит, я все еще на Аляске. Холод в трюме это подтверждал.

Самолет остановился, оглушительный гул двигателей перешел в вой, а потом смолк.

Прислушавшись, я уловила снаружи стук багажных тележек, шум других самолетов.

В крошечном местном аэропорту, где никто не высматривал людей, совершающих подозрительные и сомнительные поступки, пробраться в самолет было не так уж сложно (если не считать того, что я лишь чудом открыла дверь люка). Место, где мы приземлились, казалось больше и оживленнее, а значит, и охраняться должно строже.

Звонко заскрежетал металл, в грузовой отсек хлынул свет. Я пригнулась ниже, прячась за кипой серебристо-красных саженцев, которые, должно быть, заказал какой-то богатый человек.

– Что тут у нас? – крикнул один из носильщиков.

Голос человека, забирающегося в трюм, отозвался эхом:

– Еще какая-то странная фигня фейри.

– Блестки?

– Да. Это дерьмо, черт побери, повсюду.

Оба мужчины выругались. Когда они принялись за разгрузку, я прижалась к стене за ящиками с медом фейри и коробками с трюфелями с кипреем.

Загрузив тележки, люди ушли, и я медленно прокралась вперед, чтобы выглянуть наружу.

Слева до горизонта тянулись поросшие высокими деревьями холмы, но здание аэровокзала закрывало от меня то, что находилось справа. «Международный аэропорт Фэрбенкс» – гласила вывеска на здании.

Я заметила семь ворот, не таких больших, как я опасалась. Почти всю дорогу я беспокоилась, что мы приземлимся в Анкоридже. А потом – что самолет направляется ниже сорок восьмой параллели. Из Фэрбенкса я попаду в восточную часть Треугольника, который охватывал территорию между Джуно на востоке, Анкориджем на юге и Барроу на самой северной оконечности штата. До недавнего времени где-то там находился и Андерхилл. И в Треугольнике все еще жили все парии, изгнанные из нашего мира.

Я пряталась в грузовом отсеке, пока не вылетел очередной самолет и авиадиспетчер не вернулся туда, где ему и полагалось быть в промежутке между рейсами.

Ребята с багажной тележкой скоро вернутся, значит, пора шевелиться.

Я похлопала себя по бедрам, разгоняя кровь. Промерзнув в полете, я стала бы медлительной, если бы вовремя не приняла необходимые меры.

Накинув на голову капюшон, я выпрыгнула из грузового отсека и приземлилась на пятки, бесшумная, как легкий ветерок. Лучше всего направиться к соснам, потому что пройти сквозь охрану я не смогу.

Сперва я держалась в тени самолета, потом развернулась и нацелилась на одинокий телескопический трап в пятидесяти шагах отсюда.

Теперь началось самое трудное. Быстрым шагом я направилась к зданию аэровокзала, стараясь держаться так, как будто мне тут самое место. Не портит ли образ капюшон? Я слишком поздно об этом задумалась. С сильно колотящимся сердцем я добралась до здания и только-только начала обходить терминал сбоку, как двери открылись, вышли пятеро охранников и при виде меня остановились.

Я скинула капюшон с головы.

– Терминал здесь? Меня некому было проводить…

Один из охранников улыбнулся и начал было приветственно поднимать руку, но узкоглазая полная женщина остановила его.

– В самолете, который только что прилетел, не было других пассажиров, – сказала она, взглянув на свой планшет. – Пилот, второй пилот и один пассажир. И все.

«Ах ты, черт».

– Да. Так здесь я могу пройти контроль?

Охранники отодвинулись друг от друга. Женщина положила руку на пистолет в кобуре.

– Могли бы, если бы единственный пассажир уже не прошел контроль. Вам придется отправиться с нами, девушка.

Может, броситься бежать? Пятеро людей не шли ни в какое сравнение с монстрами, с которыми я сражалась в Андерхилле. Не поймите меня неправильно, люди опасны для фейри из-за своей многочисленности, оружия и огромного количества железа, которым они владеют. Вот почему мы не сопротивлялись, когда после Второй мировой войны нас отправили жить на бесплодные участки земли, разбросанные по всему земному шару. Но в бою один на один – или, в данном случае, один против пяти – у человека нет ни единого шанса. И у него нет шансов догнать фейри.

Итак, у меня был выбор: или бежать немедленно, или пусть меня проведут через терминал, а потом я побегу туда, где больше обычных людей, среди которых можно затеряться.

Я кивнула.

– Конечно. Мне так же не терпится все прояснить, как и вам.

Рюкзак стукнул меня по пояснице, когда я последовала за охранниками через пустые ворота в терминал.

Мы прошли мимо охраны, миновали работников ночной смены с затуманенными глазами, и я посмотрела вперед, туда, куда меня вели. Увы, именно здесь нам придется расстаться.

– Ах, – промурлыкал хриплый голос. – Вы нашли мою помощницу.

«Это про меня?»

Я оглянулась, шагнула назад – и оказалась лицом к лицу с гигантским оленем карибу. Внутри аэропорта. Что за черт?

– Это ваша помощница? Она прилетела к вам? – спросила у животного женщина-охранник.

Я заметила, что она слегка побледнела. Очевидно, это существо лучше было не сердить. Что не очень мне понравилось.

Карибу поднял копыто, опустил и снова вскинул голову.

Я скользнула взглядом по его величественным рогам и кремово-белой шерсти на толстой мускулистой шее.

– Да, верно. Мы можем идти? Я уже согласовал ее документы с охраной.

Голос странно рокотал внутри животного. Или передо мной фейри-оборотень, или животное, которое фейри контролирует издалека. В последнем случае будет легче сбежать.

Охранников карибу не убедил, и я напряглась, готовясь к бегству.

От карибу донесся негромкий перезвон, похожий на звуки арфы, и у всех пятерых людей остекленели глаза, а челюсти подозрительно отвисли.

Я искоса взглянула на зверя, и тот ответил мне многозначительным взглядом, движением головы велев пошевеливаться.

Пройдя вслед за ним под баннером с надписью «Добро пожаловать в Фэрбенкс!», я миновала автоматические двери и вышла на свежий воздух за пределами терминала.

– Наверное, стоит тебя поблагодарить? – небрежно спросила я.

– Вероятно, – ответил олень, шагая вперед. – Ты выглядела так, будто… Как там выражаются люди? Влипла по уши.

Понятия не имею, что такое «влипла по уши». Хотя я была наполовину человеком, я мало времени проводила с людьми и даже в раннем детстве общалась только с мамой.

– Могу я узнать имя моего спасителя?

Он тихо засмеялся.

– Мы оба знаем, что такая могущественная фейри, как ты, не нуждалась в спасении. Но я предпочитаю по возможности подчищать хвосты.

Я? Могущественная фейри? Я не была полным ничтожеством и старалась избавляться от любых своих слабостей, но вряд ли моя магия могла привести кого-то в восторг. Впрочем, я не собиралась посвящать в это карибу.

Животное остановилось возле серебристого внедорожника.

– Меня зовут Рубезаль. Как и все фейри, живущие здесь, я – изгой. Я послал этого зверя в качестве своего аватара на встречу с послом Благих, но, когда услышал, что молодая женщина-фейри бежала с Унимака, отложил дела, чтобы помочь тебе.

Слуха о сбежавшей фейри оказалось достаточно, чтобы он отказался от встречи? Говорящие животные больше не были редкостью в человеческом мире, и реакция людей на аватар указывала на то, что либо Рубезаль, либо его связи были важными и хорошо известными. Если он послал аватара на встречу с высокопоставленным Благим, этого фейри точно следовало опасаться.

– Спасибо за помощь, Рубезаль. – Я склонила голову. – Я тоже предпочитаю подчищать хвосты.

Что было прискорбно, поскольку я собиралась угнать его машину.

Чтобы разобраться в случившемся, мне требовалось осмотреть то, что осталось от входа в Андерхилл. Конечно, с тех пор, как исчез Андерхилл, исчез и вход, но это была логическая отправная точка, самая слабая часть завесы между мирами людей и фейри.

Вот только имелась одна проблема. Обычно, чтобы найти врата, достаточно было следовать за нитями энергии туда, где они становились все толще и мощнее. Но эти нити почти наверняка исчезли вместе с Андерхиллом… И нам не объясняли, куда именно мы направляемся, когда мы ехали на тренировки и обратно. Никогда не позволяли разглядеть дорогу.

– Тебе нужна еще какая-нибудь помощь, фейри с Унимака? – вежливо осведомился карибу.

Напрашивался ответ «да», но стоит ли доверять этому Рубезалю? Встреча, которую он отменил, могла быть встречей с моим отцом. Или с Адэр. Возможно, он с ними уже встречался и именно они сказали ему, что я в бегах. Если он знает, что я удрала, значит, у него есть связи на Унимаке.

Хотя его, казалось, ничуть не волновало, почему я пробралась на самолет, он даже об этом не спросил… И, если ему верить, он сам фейри-изгой, отринутый одним из двух дворов. Как и я сейчас.

– Вообще-то, я ищу вход в Андерхилл.

– Ты имеешь в виду предыдущий вход в Андерхилл? – мягко спросил он.

Он знает. Но как он узнал? Потому что обсуждал это с королем Александром или потому что все фейри, вероятно, почувствовали, что королевство фейри исчезло?

– Не мог бы ты сказать мне, где он? – Я быстро оглянулась – не подслушивает ли кто. Нет, мы все еще были вдвоем.

– Я могу сделать даже лучше – лично проводить тебя туда. Тебе нужно сесть за руль и поехать на встречу со мной. Аватар небрежно обращается с транспортными средствами.

Твердое, решительное «нет».

– Звучит заманчиво, – солгала я. – Где мы должны встретиться?

– Встретимся неподалеку от ворот, – легко ответил он. – Езжай на юг по шоссе Паркса – Аляскинской трассе номер три. Остановись в Хили. Спроси меня.

«Неподалеку от ворот». Что-то мне подсказывало, что Рубезаль намеренно не выразился точнее. Значит, он умен… А еще это значит, что ему от меня что-то нужно. Доберусь до места и решу, что делать дальше.

– Почему ты помогаешь мне, Рубезаль?

Карибу уставился на меня. Как он выглядит по-настоящему? Большие пухлые губы и грустные карие глаза лани?

– Можно просто Руби, девушка, – сказал он. – И мне от тебя ничего не надо, но твоя магическая сила очень меня интересует.

Он второй раз упомянул мою силу. У меня было не больше силы, чем у среднестатистического фейри, честно. И мне пришлось работать над своей магией в пять раз усерднее, потому что моя человеческая сторона постоянно мешала мне, буквально каждую секунду.

– Я не знаю, что вы видите, но у меня нет никакой сверхъестественной силы.

Карибу не сводил с меня больших золотистых глаз.

– Сверхъестественная – интересный термин. Возможно, в данный момент я мог бы описать ее как необычную. В любом случае, я хотел бы увидеть твою магию в действии. Удовлетворишь любопытство старого фейри? А взамен я буду рад рассказать обо всем, что в последние несколько дней происходило на моей территории.

Эти слова слегка ослабили узел настороженности, но не развязали его.

– Похоже на честную сделку, но я сразу предупреждаю: вы будете разочарованы.

Карибу вгляделся в ночное небо.

– Думаю, нет.

Тогда ладно. Если это все, чего он хочет, мне не придется ничем жертвовать.

– Предлагаю поскорее сесть в машину, – зловеще сказал он. – Во мне веет дождем с мокрым снегом.

Я нахмурилась. В нем веет дождем с мокрым снегом? Или в воздухе веет?

Я перевела взгляд на машину.

– Да, уже сажусь.

Вроде того. Как лучше ее открыть?

– В транспортном средстве есть карта. Мы оставляем машину здесь для любого недавно изгнанного фейри, так что можешь смело ее взять. Ключ в замке зажигания.

Едва договорив, карибу издал утробный стон и содрогнулся. Я ошеломленно покачала головой, наблюдая, как животное убегает через парковку. Не успела я повернуться к серебристому «Субару», как на нос мне упала крупная капля дождя.

Дверца плавно, без усилий, открылась, я заглянула внутрь и увидела связку ключей, торчащих из замка зажигания, с брелоком – пара миниатюрных катан. Я фыркнула при виде оружия следопытов, якобы помогающего при встрече со сверхъестественным, устроилась на сиденье и открыла бардачок. В нем и вправду лежала толстая карта с названием «Веха». Да, может, парень и не производил впечатление опасного, но его сила говорила о том, что недооценивать его нельзя. Интересно, как, черт возьми, он оказался в Треугольнике?

Покрутив головой, я сосредоточилась на своей задаче. Во время обучения в Андерхилле нам преподавали человеческие технологии. Ознакомившись с управлением, я без особого труда развернулась.

«Хили. Шоссе Паркса».

Крепче сжав руль, я перевела дыхание.

– Я еду, Андерхилл.

Или то, что от него осталось.

9

Шоссе, ведущее к Хили, было благословенно пустым, в течение первого часа мимо меня проехало всего несколько машин. Радио не играло, я в тишине барабанила пальцами по рулю, ожесточенно размышляя.

Я сбежала с Унимака без больших сложностей, в аэропорту мне помог старший фейри, я ехала на машине, которая просто меня поджидала. Ехала свободная, как ветер.

Если вспомнить, что я натворила (или что предположительно натворила), мне все давалось слишком легко, и это чертовски нервировало. Чтобы справиться с острой тревогой, я сосредоточилась на дороге и покрутила настройки радио, пытаясь найти что-нибудь успокаивающее. Между станциями потрескивали помехи, и я вдруг замерла.

Что это? Нечто очень похожее на голос, шепчущий мое имя.

Мурашки побежали по рукам, я немного прибавила громкость, и сквозь царапающие слух статические помехи донеслись обрывки слов:

– Какого черта, Алли?..

По радио звучал голос Гиацинты.

Я резко вывернула руль, чуть не съехав с дороги. Встречная машина засигналила, водитель отсалютовал мне средним пальцем.

Мое сердце бешено колотилось. Я не знала, должна ли ответить или…

– Цинт?

– Если ты разговариваешь со мной – я не слышу, – сказала она. Ее голос то вырывался из помех, то глох. – Но я пообещала Джексону, что буду кормить его неделю, если он скажет, как с тобой связаться. Он сказал, что именно так передают приказы Штормовым Стражам, отправленным в Треугольник, где ты, по-видимому, находишься, тупица! Ты спятила и решила пустить свою жизнь псу под хвост?

Цинт кричала, но я слышала, что в ней бушует не только гнев. Я обидела ее, когда сбежала, не попрощавшись. Может, если бы я рассказала об Андерхилле и Жрице, она ничего подобного бы не говорила, но я не хотела рассказывать, потому что…

– … Я уже в пути, – говорила Цинт. – У Джексона есть знакомые пилоты, они сказали, что видели тебя в аэропорту. Поэтому он заказал мне билет на самолет, я буду в Фэрбенксе в пять вечера. И лучше тебе встретить меня, потому что я не буду стоять у дороги с поднятым большим пальцем, как делают люди, чтобы поймать попутку.

Я посмотрела на часы, резко вывернула руль влево и, развернув внедорожник, пересекла дорогу.

Сообщение повторялось каждые несколько минут, я оставила радио включенным, пока мчалась обратно тем же путем.

– Черт возьми, Цинт.

Отчасти я знала, что глупо возвращаться на место преступления – да, мы на Унимаке тоже смотрим полицейские сериалы, – но я не собиралась бросать Цинт. Я не хотела втягивать ее в эту неразбериху. С другой стороны, самой неразберихи я тоже не хотела.

Всеблагая богиня, должно быть, Цинт не теряла времени зря, чтобы поскорее меня нагнать. У меня оставалось меньше часа, чтобы за ней вернуться.

На сердце у меня потеплело, хотя я знала: при встрече она устроит большой скандал.

Впереди появился аэропорт, а вот и Цинт. Стоит на тротуаре с двумя сумками, в отороченном мехом длинном темно-зеленом плаще, который обвивается вокруг ее ног. Я моргнула. Она была в брюках. Если точнее – в джинсах, которые… Ну, я сомневалась, что когда-нибудь раньше видела ее без юбки или платья.

Наверное, сейчас это не самое главное, о чем стоит думать.

Забыв про непривычный вид подруги, я подъехала, остановилась и распахнула дверцу.

Цинт сердито на меня посмотрела («Ой»), забросила две сумки на заднее сиденье и уселась на пассажирское. Она не стала возиться с ремнем безопасности, и я почувствовала, что статистика катастроф с участием арендованных машин вскоре может увеличиться. Вырулив обратно на дорогу, я поехала в первоначальном направлении… Снова.

Когда я была младше и ждала от Цинт нагоняя за то, что сделала (или не сделала, в зависимости от ситуации), я начинала покусывать щеку изнутри. Теперь я просто тяжело вздохнула.

– Почему ты за мной полетела? Я не хотела, чтобы тебя изгнали, Цинт. Ты чертовски усердно трудилась, чтобы попасть туда, где ты сейчас работаешь, на королевские кухни.

– Не тебе решать, Каллик. – Ее голос был резким, и то, что она назвала меня полным именем, показало, насколько она зла. – Ты сестра моего проклятого сердца, а я не сбегаю от своей семьи. Я думала, мы обе это знаем.

Ох, выстрел прямо в живот.

– Я от тебя не сбегала… – начала я, потом ухмыльнулась. – Да, я бежала так, словно мне подпекало задницу и на мне горела одежда.

Она кинула на меня косой взгляд, в ее глазах мелькнули смешинки.

– Нельзя бежать, когда горишь, – надо остановиться, упасть, перекатиться и позволить другим потушить огонь. В дальнейшем можешь воспользоваться этим советом.

Я расхохоталась.

– Как скажешь. Цинт, я… – Я крепче сжала руль. Уж не знаю, из какого пластика он был сделан, но он треснул в моей хватке. Краткий миг веселья был раздавлен тяжестью реальности. – Ты знаешь, что Андерхилл… уничтожен?

Она слегка вздохнула.

– Да, как я недавно сказала, до меня дошли слухи о каком-то происшествии. Так это правда?

Я кивнула. Цинт положила ладонь на мое предплечье.

– Значит, все организовано так, чтобы отправить тебя в Андерхилл? Да? Я знаю – ты была лучшей из стажеров. Я знаю! О, это тоже утрет Фаолану нос! Именно ты станешь героиней! Мы можем вместе вернуть Андерхилл и вернуться на Унимак героинями, мы обе. Клянусь мизинцем Луга, Джексон будет так…

– Это я его уничтожила, – перебила я Гиацинту, боясь запутаться в сетях ее грез.

Четыре слова прервали полет фантазии Цинт.

Становилось все холоднее, дождь, сперва стекавший по лобовому стеклу, начал бить полузамерзшими каплями. Цинт молчала, а дождь продолжал превращаться в снег, и вскоре мы уже ехали сквозь белую мглу. Конец февраля на Аляске в самом разгаре.

Шли минуты, я ждала, когда же Цинт заговорит, и каждая секунда стоила еще одной унции моей веры в то, что подруга меня поддержит.

Я не могла не раскрыть ей свой секрет. Она была права, мы были назваными сестрами, а не просто подругами, во многих отношениях даже ближе кровных сестер.

Я бросила на Гиацинту быстрый взгляд. Она смотрела в окно, прижав пальцы к боковому стеклу.

– Цинт?

– Нарочно? – прошептала она.

– Богиня, конечно, нет! – взвизгнула я. – Я не… это произошло во время церемонии присяги. Я произнесла клятву, Жрица порезала меня хрустальным ножом, а потом воткнула его в землю. И тут все просто… Черт, все просто полетело в тартарары.

Я не осмеливалась отпустить руль, но мне ужасно хотелось провести руками по волосам – старый детский нервный жест.

– Значит… ты думаешь, что сможешь все исправить?

Цинт овладела собой, но мне не понравилось, что она как будто отодвинулась от меня.

Фейри считали Андерхилл священным. Это был источник нашей силы, нашей магии – и единственное место, куда не мог попасть ни один человек. Не поймите меня неправильно, люди могли пройти через аляскинский Треугольник – если осмеливались, как Гэри и Горд, – но попасть в царство фейри не могли.

– Цинт, у меня нет выбора. Мне нужно все исправить, иначе я никогда не буду свободной. За мной будут вечно охотиться. Кроме того, я хочу все исправить – это же наше королевство, во имя Луга. Я уничтожила Андерхилл не нарочно… – Я изо всех сил пыталась подобрать слова. – Королева-консорт Адэр все знает, и я уверена, что ей рассказал Брес. Жрица тоже знает. Вряд ли еще кто-нибудь знает. Пока.

«За исключением, может быть, отца».

Заднюю часть внедорожника занесло на тонком слое снега, и я под писк Цинт крутанула руль. Некоторое время мы дрифтовали, потом выровнялись.

Снова взглянув на Цинт, я увидела, что она с зажмуренными глазами вцепилась в ручку двери.

– Ненавижу эти металлические коробки. Не чувствую себя в безопасности, когда вокруг столько железа, – прошептала она.

Я кивнула.

– Теперь железа меньше, больше пластика. Все хорошо, Цинт. Нас заставляли практиковаться в вождении – тех из нас, кто мог выбрать карьеру охранника посла.

Именно такую должность я опрометчиво назвала как избранное призвание, но сейчас мне казалось, что это произошло в какой-то другой жизни. Невозможной.

Цинт приоткрыла один глаз и уставилась на снег.

– Итак, куда мы направляемся и что будем делать, чтобы вернуть Андерхилл?

– Не «мы» будем делать, а я. Я не хочу, чтобы тебя изгнали навсегда. Даже сейчас ты можешь вернуться. У тебя может быть своя жизнь, ты выйдешь замуж за Джексона и…

– Вот как? Ничего подобного не случится. Он помогал мне скорее из чувства вины и в надежде, что я забуду, что он сделал.

Я взглянула на нее.

– А что он сделал?

– Ты знаешь, что он запер меня в голландской печи? – Гиацинта отпустила дверную ручку, чтобы схватить меня за предплечье.

– В голландской печи? – тупо повторила я, запнувшись на незнакомых словах.

– Да, он пукнул, потом натянул одеяло мне на голову и сказал: «Дыши глубже, детка, и это быстрее пройдет».

Цинт передразнила низкий голос Джексона, и я не смогла удержаться от смеха.

– И что, тебе не захотелось узнать его поглубже? – поддразнила я.

Она издала такой звук, будто подавилась.

– Помилуй. Это последнее, что я хотела узнать, и перестань менять тему.

Хм, я была почти уверена, что тему сменила она сама.

– Как мы все исправим, чтобы вдвоем вернуться в Унимак? – продолжала Цинт.

– Ты веришь, что я сделала это не нарочно? – рискнула спросить я.

Гиацинта некоторое время молчала.

– Я знаю тебя с тех пор, как королевская охрана привела тебя в приют, пятилетнюю, со слезами, примерзшими к обмороженным щекам. Ты не разрушительница, Алли. Не была ею раньше и не стала сейчас. Уж не знаю, что там случилось, но думаю… Может, судьба решила, что тебе суждено покинуть Унимак, и предприняла кое-какие шаги. А куда идешь ты, иду и я. Ты это знаешь.

Я посмотрела на нее, и у меня перехватило горло – такого со мной не случалось больше восьми лет.

– Я люблю тебя, Цинт.

– И я тебя люблю, соплячка. А теперь смотри на дорогу. Я не хочу испытывать пределы возможностей этого хитроумного устройства из пластика и железа.

– Думаю, это сделала Жрица, сто процентов, и использовала тебя в качестве прикрытия.

Я только что закончила подробный отчет о том, что произошло на испытаниях.

Цинт поглубже уселась на сиденье, скрестив руки на пышной груди, что еще больше увеличило и без того внушительное декольте. Взгляд и поза подруги говорили о том, что она приняла решение, и ни одно земное существо не могло его изменить.

– Не знаю почему, но я бы поставила на то, что виновата она. Жрица всегда была странной, и Мерк… – Мерк проработал шеф-поваром на королевских кухнях больше семидесяти лет. – Однажды кое-что о ней сказал. Жрица заглянула на кухню, чтобы попросить чаю, и после ее ухода Мерк назвал ее исказительницей.

Я нахмурилась.

– Что такое исказительница, черт возьми?

Цинт пожала плечами.

– Не знаю, но он сказал это так, что я подумала – в слове нет ничего хорошего. В смысле, оно ведь от глагола «искажать». Может, тут и лежит ключ к разгадке. – Ее лицо просветлело. – О, прямо как в человеческих книгах про Нэнси Дрю и Трикси Белт! – Она хлопнула в ладоши. – Мы разгадаем тайну!

В отличие от Цинт я вовсе не чувствовала радостного возбуждения, в основном потому, что моя голова лежала на плахе, а из-за меня могли снести голову и Гиацинте.

Когда я взглянула на карту, у меня кольнуло в груди.

– До Хили осталось несколько минут.

– Подожди, а зачем нам туда?

Я рассказала о том, как мне помог Рубезаль, и о том, что он попросил встретиться недалеко от ворот.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас, после двух часов езды? – Она широко раскрыла глаза. – Кто тот парень, который умеет управлять карибами?

– Не думаю, что «карибы» – множественное число от слова «карибу». Карибы – это острова.

– Не важно, – махнула рукой Цинт. – Но серьезно, ты думаешь, что ему можно доверять?

Вопрос был обоснованным.

– У меня сейчас нет выбора.

Впереди был мост, запорошенный снегом. Рукотворное сооружение перекинулось через стремительную реку, вздувшуюся с началом весеннего таяния, полную ледяной воды. Слева от нас виднелись ржавые руины – должно быть, старый мост.

Содрогнувшись, я попыталась сглотнуть.

Мы въехали на мост, и я почувствовала огромную, необузданную мощь стихии под нами. Отчасти я ощущала притягательность воды, но не могла справиться с опасением, что река разольется и захлестнет мост. Справа раздался всплеск, и небольшая волна как раз это и сделала.

Мое сердце забилось чаще, я сильнее нажала на педаль газа, несмотря на риск, что нас занесет на скользкой дороге. Моей единственной целью было убраться с моста, пока нас не смыло.

Река осталась позади, и у меня вырвался вздох облегчения.

– Все еще не любишь воду? – мягко спросила Цинт. – Я гадала, помогут ли тебе с этим справиться на тренировках.

Я покачала головой.

– Нет, тренировки не помогли мне перестать опасаться воды.

Цинт не стала бы вспоминать мои детские страхи, если бы я сама не вспомнила, как в детстве чуть не утонула, а я не собиралась ворошить этот момент из прошлого.

У дороги стояло большое красно-коричневое здание с простой вывеской. Руби не сказал, где именно в Хили мы встретимся, но городок был маленьким.

У меня заурчало в животе, как будто желудок наконец вспомнил, что я почти не ела в последние полсуток. И почти не спала. Недосып может подтолкнуть к неправильным решениям… в моем случае, к самым худшим.

В городе был только один отель – унылый с виду двухэтажный дом. Цинт оглядела его и сказала:

– Не высшего класса.

– Мы у черта на куличках. Просто радуйся, что это не палатка. И там есть ресторан.

Я припарковала внедорожник, сунула ключи в карман и вышла на резкий аляскинский ветер, который тут же попытался высосать воздух из моих легких.

Цинт взвизгнула, бросилась к главной двери отеля, а я последовала за ней не так поспешно, чтобы успеть осмотреться. Не потому, что дом был каким-то особенным, ничего подобного, а потому, что в воздухе витало ощущение, которое мне не нравилось. По спине и шее прошелся легкий зуд, заставив меня медленно повернуться.

Я никого не смогла разглядеть сквозь снег, и неприятное покалывание усилилось. Двадцать фейри могли наблюдать за мной с расстояния менее ста футов, а я бы их не увидела. За мной наблюдали, я в этом не сомневалась. Улыбаясь, я поклонилась на все четыре стороны и дружески помахала рукой.

– Дайте Рубезалю знать, что я приехала. Я буду ждать его в ресторане два часа.

Этого времени хватит, чтобы поесть. И хватит, чтобы обдумать следующий шаг. Со сном придется подождать, хоть и рискованно не спать так долго.

Теперь я чувствовала, что спину сверлит множество взглядов, но подавила желание развернуться и начать охоту на преследователей. Вместо этого я зашагала к двери ресторана.

Меня окутал порыв теплого воздуха, растопив снежинки в волосах и на длинных темных ресницах.

Я моргнула, глядя на синекожего бармена, который вытирал длинную деревянную стойку. Он выглядел вполне по-человечески, если не считать цвета кожи и размеров. Бармен был выше семи футов, с мощными мускулами и пирсингом в губе и ушах.

– Э-э… Здравствуйте.

Я слышала об ограх, но еще никогда ни одного не встречала. Они могли быть жестокими и подлыми и любили в жизни только два дела. Трахаться и драться.

Моя рука дернулась, нашаривая нож. На всякий случай.

Огр одарил меня широкой, непринужденной улыбкой.

– Меня зовут Докс, мэм. Добро пожаловать в Хили. Что я могу вам предложить?

Я огляделась в поисках Цинт и обнаружила ее за столом в компании четырех мужчин. Четырех. Менее чем за четыре минуты. Это, должно быть, рекорд. Ее гормоны, наверное, действуют на мужчин как манящий свет маяка или что-то вроде.

Я вздохнула.

– Что-нибудь достаточно крепкое, чтобы снять напряжение, пожалуйста, и меню.

Докс ухмыльнулся и подвинул меню через стойку.

– Я принесу свое домашнее пиво. Только предупреждаю… оно может врезать по заднице.

– Я фейри. Чтобы надрать мне задницу, надо очень сильно потрудиться.

Я взяла меню, не ответив на его ухмылку.

Огр не производил плохого впечатления, но я была здесь не для того, чтобы заводить друзей.

– Ладно, значит, огрское пиво, – сказал он. – Но не говорите потом, что я не предупреждал.