Текст книги "Золотой"

6
Никакие весла не помогут в таком дерьмовом ручье

Я проснулась на твердом полу от запаха дерьма, мочи и рвоты, а еще… Собачьей еды? Мой нос дернулся, и я со стоном попыталась встать на свои четыре трясущиеся лапы. Ладно, я была в своей волчьей форме, хотя бы это хорошо. Так я могла дотянуться до всего, кроме дверных ручек, а также укусить, переломив кости.

Я не чувствовала ничей запах из моей семейки – это огромный плюс.

В таком виде у меня быстрее все заживает, что мне и нужно после пулевого ранения и серебра… Только никакого серебра не было в крови. Глаза все еще закрыты, я прислушалась к телу. Учитывая, как мышцы на животе напряглись, я могла предположить, что рана на боку уже почти зажила. Она все еще болела, но уже не так невыносимо. И серебро не жгло, распространяясь по всему телу в крови. Пока что все казалось не таким уж плохим.

Так держать.

Я принюхалась и глубоко вдохнула, после чего открыла глаза.

Здесь было много собак и… даже коты? Еще четко пахло петухом, хотя запах был старым, а еще крысами. Твою мать. Я ненавидела крыс. Моргнув, я попыталась сложить кусочки пазла. В глазах все было размыто, будто Ричард снова ударил меня битой по голове, утверждая, что в волосах была пчела. После этого я еще несколько дней видела мир размытым.

Медленно и мучительно мой взгляд стал четким.

Бетонные стены. Решетки. Напротив меня другие собаки – тоже за решетками. Таблички на клетках. Имена. Породы. Возраст.

Я моргнула и покачала головой, будто могла изменить изображение перед собой. После посмотрела вниз, пытаясь отдышаться, и поняла, что смотрела на свои передние лапы.

Твою мать, будь все проклято.

Я вдруг перестала дышать, и дело было вовсе не в моей ране сбоку, которая все еще немного болела, или в неприятных ощущениях на шее из-за серебряной веревки, которая меня чуть не задушила. Нет, все это было… Ничем по сравнению с тем, на что я шокированно уставилась.

Длинная, пушистая, золотистого цвета шерсть покрывала мои лапы, которые выглядели намного меньше, чем обычно. Никаких длинных когтей, теперь они были аккуратно подстрижены. Я резко повернула голову и оглядела свое тело.

Золотое. Мягкий, пушистый мех, который напоминал рябь на поверхности воды.

– Не по-настоящему. Это все не по-настоящему, – зашептала я.

Более короткая золотая шерсть покрывала все мое тело. В некоторых местах она была выцветшей и будто бы окрашенной в платиновый блонд. Этого не может быть. Я то открывала глаза, то закрывала, но ничего не менялось. Я не менялась.

У меня вырвался стон, потому что я даже не могла подобрать слова, дабы описать весь ужас. Просто животный страх, связывающий меня узлами.

Где-то на краю сознания мозг пытался напомнить мне, что я могла быть мертва. Эта альтернатива была намного хуже, чем существо, которым я стала. И все же волчица внутри меня билась в истерике. Потому что она тоже была спрятана под золотистой шерстью, как и я.

И я почти не могла почувствовать ее. Хотя нет, лучше это зачеркнуть. На самом деле не было никакой связи с моей волчицей. Я могла лишь отдаленно чувствовать ее, ощущать ее страх, но кроме этого, ничего не было.

Что я чувствовала теперь? Желание сделать кого-то счастливым. Постоянное желание, чтобы мне почесали уши.

Мое дыхание ускорилось до такой степени, что зрение снова затуманилось. Я зажмурилась, а потом снова открыла глаза.

– Пусть это будет сном, – прошептала я.

Не-а.

Ничего не менялось. Я все так же была покрыта шерстью от морды до кончика виляющего хвоста.

Золотистый ретривер. Я стала собакой. Золотой. Паника захватила меня, пока я пускала слюни на пол.

Мой хвост жил своей жизнью и продолжал медленно вилять. Вот все, о чем думали золотистые ретриверы? О счастье?

Нет, нет. Я была оборотнем! Я запрокинула голову назад, открыла пасть и… Тявкнула? Никакого глубокого, внушающего трепет воя. Дерьмовое проклятое тявканье.

Я закрыла глаза, опустила голову и заткнулась. Все мое тело билось в конвульсиях, пока я не качнулась вперед, перенеся вес на передние лапы.

Это было хуже смерти. Ясно было, что я в каком-то питомнике, где меня точно усыпят, и я умру в теле собаки. Как после смерти мне смотреть в глаза предкам? Это не станет смертью воина.

– Теперь понимаешь цену? – услышала я голос.

Я прижалась боком к решетке клетки. Петунья стояла за дверью, ее глаза следили за мной, сузившиеся и расчетливые. Откуда она только взялась?

– Печально, да? Когда-то гордая и опасная волчица теперь пушистая собачка. Что хуже, как думаешь? Умереть как скулящая собака или быть вынужденной жить в таком обличье всю оставшуюся жизнь? Если бы не мягкое сердце моего мужа, ты бы уже умерла, – проговорила она.

Пошла в мою золотую задницу!

Она же сейчас говорила не о том, о чем я подумала?

За исключением… Конечно, они хотели, чтобы я провела всю жизнь в таком виде. Пока меня не усыпят. Или пока я не умру от стыда. Сложно сказать, что произойдет первее в моем нынешнем состоянии.

Она улыбнулась – на мгновение я увидела красивую и даже потрясающую женщину. Вот только вместе с тем она все еще оставалась жалкой тварью. Всю красоту украла ее ярость.

– Я думаю, твоим страданием станет жизнь, но, похоже, это будет зависеть исключительно от того, заберет ли кто-то тебя. Может, ты умрешь здесь через какое-то время. Может, они просто усыпят тебя, – проговорила она.

Я гавкнула на нее. Черт возьми, гавкнула. Прямо как собака, которой меня и сделала эта проклятая ведьма с именем, как у цветка. А я ведь могла легко разорвать ее.

– Когда я выберусь отсюда, то найду тебя и выпотрошу! – закричала я на нее. Но мои крики становились не чем иным, как тявканьем и гавканьем.

– А что? Твою мать я бы убила сразу же. Но больнее всегда видеть, как страдает собственный ребенок. Поверь мне, я знаю, каково это – терять ребенка. – Она хлопнула в ладоши.

У меня отвисла челюсть. Она правда думала, что Джунипер хоть немного беспокоилась за меня?

– Она ненавидит меня, ты, чертова дура! Ты бы спасла стаю, убив ее! Ты тупая курица! Избавься от мужчины, если он изменяет тебе, он того не стоит! – ругалась я.

Я пыталась несколько раз донести до нее свои мысли, но все, что она в результате слышала, – это лай. Петунья наклонилась ближе ко мне.

– Я хочу, чтобы ты помнила: твоя мать сделала это с тобой. Может, тебе стоит подружиться с твоей новой компанией? Учитывая, сколько тебе осталось жить, так ты хотя бы не будешь одинока. – И после, не сказав ничего другого, она отвернулась и ушла, оставив меня в клетке. Без возможности принять человеческую форму.

В клетке рядом с другими собаками.

Смесь питбуля. Немецкая овчарка. Несколько дворняг. Овчарка зарычала на меня и бросилась, а я… Я поджала хвост.

Я даже не могла ответить ей.

Похоже, нападать в ответ больше не было в моем ДНК. Кстати, говоря об экзистенциальном кризисе: неужели именно оборотень во мне делал меня такой сильной? Была ли я всего лишь безвольной душой под всей этой пушистой дурацкой шерстью? Очередной рвотный позыв заставил меня лечь на пол. Я быстро задышала, пока мир снова не стал размытым.

Паника нарастала, и я пыталась собрать воедино все события, придумывая план, который помог бы выбраться из этой неразберихи. Через несколько минут мое дыхание замедлилось, и я смогла думать яснее. Для начала нужно сфокусироваться на первостепенных задачах.

Будет лучше, если кто-то заберет меня отсюда. Тогда я смогу сбежать и… И что? Не уверена, что на это был ответ. Мои мысли прервались из-за нового голоса.

– Эй, за что ты тут?

Дрожа всем телом, я посмотрела наверх и увидела кошку, прогуливающуюся по подиуму над нами, иначе нельзя было назвать эту конструкцию в данный момент. Она была серо-полосатой с кремовым отливом на груди и вокруг носа и очень миниатюрной. Она больше походила на котенка, чем на взрослую кошку.

– Ты можешь… Говорить. И я могу понимать тебя. Ты понимаешь, что я говорю? – Я сглотнула. Одно ее ухо дернулось.

– Ну, это не так, как говорят люди, но да, дурочка. Мы можем говорить. Думай об этом как об упоротом Диснее. – Она начала облизывать свою переднюю лапу, когда немецкая овчарка выпрыгнула из-под нее и щелкнула зубами. Меня впечатлило, что она даже глазом не повела. – Конечно, не все могут говорить. Только те, которых прокляли. Знаешь, души, застрявшие в животных.

Другие, как мы… Как я? Иисус Христос на байке. Я не была одна. Вот о чем говорила Петунья?

Немецкая овчарка снова прыгнула и ударилась об решетку. Кошка едва махнула хвостом в ее сторону.

– Слабак, – пробормотала она. – За что ты здесь? Последний говорящий заключил настоящую сделку с дьяволом. – По ней пробежала дрожь до самого хвоста. – Не утверждаю, но думаю, его душу съели. Отвратительно.

Я с сомнением уставилась на нее. Важно ли было, кто знал о случившемся? Шансы велики, что я умру в этом питомнике.

– Ведьма превратила меня в собаку, – наконец проговорила я. – За то, чего я не совершала. Моя мама переспала с ее мужем.

– Черт возьми, Петунья добралась и до тебя? – Ее глаза расширились, и она наклонилась ближе ко мне.

– Что ты подразумеваешь под «и до меня»? Ты… Кем ты была… Кем ты была до кошки? – Я сразу же встала на лапы, хвост раздраженно вилял в разные стороны.

Неужели еще один оборотень понес подобное наказание? Может, мы могли бы работать вместе, чтобы выбраться отсюда.

– Женщиной, любившей ярких мужчин. – Она вздохнула и мечтательно прикрыла глаза. – Он был таким сексуальным мужчиной. Это того стоило, я думаю. Я все еще вспоминаю те ночи, крики и оргазмы, доводящие до такого безумия, что я чувствовала себя бесполезной и слабой еще несколько дней. И пусть я не хотела оказаться здесь, но не уверена, что поменяла бы что-то. Никогда еще я не теряла сознание от оргазма.

Дрожь пробежала по мне, когда я вспомнила, как тот вой в Эдмонтоне повлиял на меня и что могло случиться, если бы я не противостояла ему. Нет, сейчас это никак мне не поможет.

– Как давно ты здесь? – спросила я.

– Чуть больше полугода. Я подружилась с работниками, так что они еще не поджарили мою задницу. Я могу ходить туда-сюда по разным комнатам через этот маленький туннель. – Она села, осторожно балансируя над другими собаками, и махнула хвостом на потолок с отверстием.

Кстати, о подружиться… Нас прервал пришедший работник. Он посмотрел вверх на кошку и махнул ей, призывая спуститься.

– Скитлз, такими темпами тебя когда-нибудь съедят! – крикнул он кошке.

– Только если мне очень, очень повезет, – проговорила она, издав в ответ длинное, наполненное мучениями мяуканье.

Я сморщила нос и чихнула.

Работник направился ко мне. На нем были зеленые армейские штаны и светло-зеленая футболка, на которой было написано его имя – Тэд, а сверху виднелся логотип места.

«Уличные ангелы-хранители».

– Доброго дня, прекрасная девочка, нам нужно придумать для тебя имя. – Его австралийский акцент был ужасным, очевидно ненастоящим. Кем он пытался казаться? Стивом Ирвином?[5]5
  Австралийский натуралист и актер.


[Закрыть] Никто не мог заменить Стива. – Да-да, ты маленькая милая Шейла, да?

На этот раз я смогла улыбнуться… Ладно, смогла удержать свою пасть от этой глупой широкой улыбки. Я отошла назад от главной двери, пока моя задница не уткнулась в дальнюю стену. Там же отлично спрятался мой глупый хвост, который отказывался прекращать вилять от счастья, даже когда я садилась на него.

– Не нужно так, не надо бояться. – Он улыбнулся, и мне удалось выдавить из себя легкое рычание. Похоже, он не понял, что мне не нравится его присутствие. Я знала, что нужно хорошо себя вести, но сейчас чувствовала себя слишком травмированной.

Придурок продолжал подходить.

Неужели он думал, что работа с животными и закос под Стива Ирвина помогут ему склеивать девушек? Да, похоже на то. Я слышала о флирте и похуже.

Да, еще я больше думала о нем и его личных отношениях, чем о своей ситуации. А что мне еще оставалось делать в этом чертовом хаосе? Похоже, у Петуньи был фетиш превращать женщин, с которыми спал ее муж, или их близких в бездомных животных. Но, может, это поможет мне? Может, я смогу уговорить Скитлз (о боги небесные, не дайте кому-то назвать меня таким именем) помочь мне сориентироваться в этом бреду?

Эта ведьма превратила меня в чертова золотистого ретривера. Лучшего друга человека. С хорошим поведением. В того, кто всех любит. Никого не кусает. Но вот только когда Тэд подошел ко мне, моя реакция была немного другой. Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне.

– Нет, будь милой с ним! Он… – Скитлз зашипела.

Слишком поздно. Тэд протянул руку вперед, когда зашел, и я бросилась на него, несмотря на волочащуюся шерсть длиной в четыре дюйма, которая сильно мешала мне. Он сделал шаг назад, и его руки оказались вне моей досягаемости.

– Спокойно, резвая малышка. Просто хочу принести тебе еды, – проговорил он.

Он передвинул серебряную миску так, чтобы она оказалась между нами.

Собачья еда. Дешевый сухой корм с запахом воска и грязи, а еще каким-то ненастоящим переработанным мясом.

Мой нос дернулся, а живот заурчал, но я еще не была настолько в отчаянии, еще нет.

Тэд что-то пробормотал, а после наконец оставил меня в покое, закрыв за собой клетку. Хотя «в покое» было не совсем подходящим словом. В клубе любителей собак «Уличные ангелы-хранители» были еще псы.

И, конечно, Скитлз. Которая вообще ничего не боялась.

Она спустилась в мою конуру и, подойдя ближе, уткнулась своим носом в мой, как бы приветствуя.

– Ты не боишься, что я перегрызу тебя пополам? – спросила я, пока она ходила вокруг меня.

– Ты трахалась с ним? Знаю, ты сказала, что это была твоя мама, но… – спросила она.

Я растерялась. Ничего не могла с этим поделать.

– Нет. Это была моя мама. В ее стиле спать с кем-то, с кем не следует, – ответила я.

– О, ты прям как супершекспировец – приняла на себя наказание. – Она покачала головой, протянула лапу и похлопала меня по носу. Я фыркнула на нее, обрызгав слюной, к своему удовольствию и ее явному негодованию.

– Я не супершекспировец. Все из-за проклятья, которое нависло надо мной после того, как в меня стреляла сестра, душили, а затем запихнули в рот кляп и передали ведьме.

Пусть она подавится.

– Твою ж! А я думала, моя семья ужасна! Ты победила в этой номинации, моя новая подруга. – Она улыбнулась. – Ты одна такая, малыш, но радуйся, что не в таком же теле, как Хэмми.

Мне не хотелось знать, но Скитлз все равно рассказала.

– У морских свинок не так много свободы. Мы хотя бы с тобой можем бродить. И, так как ты ретривер, тебя точно выберут, а это твой счастливый билет на волю, – проговорила она. Наконец я вспомнила о своих зубах и огрызнулась.

– Ты думаешь, я могу бродить? Я в клетке! И шансы, что нас выберут, чертовски малы. – Об этой части я уже успела подумать. Я никогда не слышала названия этого питомника. – Петунья не просто так посадила нас именно сюда. Можем поспорить, что здесь почти всех усыпляют и абсолютно никто не обретает дом.

– Боже мой. В этом есть смысл. Значит, мне просто везло? Между прочим, я всегда знала, когда они идут за мной, так что старалась вести себя как дерево с листьями. – Ее глаза расширились.

– Да, что-то в этом роде. Откуда ты знаешь, что они идут именно за тобой? – я фыркнула.

– Они обычно не скрывают, – сказала она. – «Чертова Скитлз!» – вот так они начинают кричать.

Ее возгласы заставили остальных собак начать лаять – все эти звуки отражались от бетонных стен. Она посмотрела на других собак.

– Этот, немецкая овчарка, хотел бы тебя съесть. Постоянно прокручивает эту сцену в голове, снова и снова. Питбуль хочет дружить. Она милая. Просто хочет любви, – проговорила Скитлз.

Упомянутая питбулиха уткнулась в решетку мордой, из-за чего ее губы изогнулись в нелепой ухмылке.

Дрожа, я легла и положила голову на лапы, а Скитлз вздохнула и спряталась под моей мордой.

– Ты очень теплая. Здесь лучше, чем в той комнате. Пахнет, правда, собакой, но я привыкну. – Она замолчала на какой-то момент. – Если ты права насчет усыпления, то нам нужно скорее вытащить тебя отсюда.

– Почему ты хочешь помочь мне? – пробормотала я.

– Почему нет? – резво ответила она. Похоже, Скитлз не особо хотела говорить мне причину. Справедливо.

Я закрыла глаза, дрожь усилилась, заставив мои зубы стучать. Но я ничего не могла с этим поделать. У моей волчицы паника. Потеря свободы, ловушка, невозможность сдвинуться с места. Это было то, чего больше всего боялась моя волчица, как и моя человеческая сторона боялась того, что уже произошло. Мег, которая смотрела на меня и держала оружие. Братья, бросающие меня в реку. Потеря Денны и Мартина.

Скитлз начала мурчать, ее передние лапы массировали мои. Вибрация от ее мурчания замедлила дрожь. Теперь я скучала по Мартину еще больше.

Закрыв глаза, я смогла увидеть сестру. Она плакала, когда стреляла в меня. Как они заставили ее отвернуться от меня? И как, черт возьми, я выберусь отсюда?

Денна наверняка будет искать меня, но не золотого ретривера. То же самое с Грантом. Если у Денны получится дозвониться до него, они отправятся на поиски оборотня. Не собаки.

Тайини и Коппер должны были быть уже в Лондоне. Мы решили не связываться друг с другом, только в случае… если что-то такое произойдет. Хотя вряд ли мы могли предположить, что подобное вообще может случиться.

У моих друзей нет шансов на мое спасение, так что я не особо на них надеялась.

Мысли путались, когда я пыталась понять, что теперь будет делать моя семья. Если бы они узнали, что со мной сделали, то отнеслись бы с безразличием к этому? Нет, я так не думаю. Но, полагаю, им известно, что я жива, поэтому они сделают все, чтобы покончить с этим.

Если бы я делала ставки, то поставила бы на то, что хотя бы одного из моих братьев уже отправили искать меня, дабы убить. И с учетом того, что теперь я была золотистым ретривером, меня точно по-королевски пришибут. Мне не убежать от этого.

Часы шли. Ночь пришла, а затем ушла, и на следующее утро ситуация не стала лучше.

Я все еще оставалась чертовой собакой, запертой в питомнике, моим единственным другом была сумасшедшая кошка со стервозным характером.

Но хотя бы никто из моей семьи не показался. Это уже можно считать чем-то хорошим, ведь так?

– Нам нужно выбраться отсюда, – пробормотала я, когда встала и потянулась. Ночью я смогла лучше подлечиться, поэтому теперь можно перейти к главному…

К попытке выбраться отсюда.

Питбуль тихонько заскулила и снова прижалась к решетке, пока ее губы не оттянулись назад, из-за чего она стала похожа на клоуна.

Я отвернулась. Другие животные все еще были животными. Я же не была как они и не могла их спасти.

– Что ж, привет, мои красотки. К вам посетитель, и он ищет нового друга! Первый за месяц, так что ведите себя хорошо. – Через несколько минут Тэд распахнул двери.

– Наверняка не за кошкой. Но это твой шанс. – Скитлз лениво потянулась.

– Он в поисках милой собачки. – Тэд ставил еду в клетки. Я снова проигнорировала ее.

– Это хуже кошачьей еды. – Скитлз понюхала содержимое миски. Я же точно не собиралась прикасаться к этому, особенно после ее реакции – она так крепко сжала пасть от отвращения, что даже язык вылез.

Тэд нацарапал что-то на этикетке и прикрепил к передней части моей клетки.

– Что там написано? – Я подошла ближе, пытаясь прочитать. Скитлз проскользнула через ограду и встала на задние лапы.

– Твое имя. Он назвал тебя Принцессой, – прочитала она.

Я успела лишь поморщиться. Дверь снова открылась, но на этот раз за ней был не Тэд. Порог переступил предполагаемый помощник – мой шанс покинуть это место. Я отказывалась думать о человеке как о хозяине.

Единственный выход отсюда – понравиться кому-нибудь, заставить его забрать меня к себе домой и тогда, чуть позже, сбежать. После этой части план был немного туманным, но я решила, что найду шамана в другой волчьей стае. Я не знала, как доберусь до него, но первый шаг сделан. Цель поставлена.

Таким был план, пока я не взглянула на него. Предполагаемый хозяин, вот он.

Ростом более шести футов, растрепанные песочно-светлые волосы до плеч, ярко-голубые глаза и точеная челюсть. Одет он был в тесные джинсы, подчеркивающие мышцы бедер, а также в рубашку с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами. На ногах я надеялась увидеть шлепанцы, но он был в ковбойских сапогах, завершающих образ.

Будь я человеком, с радостью бы лапала его ногу целый день. Но в обличье собаки мне просто хотелось, чтобы он вытащил меня отсюда, черт возьми… Или ладно, я все еще хотела бы полапать его, если представится шанс.

– Боже мой, он мог бы быть светлым братом Кавилла![6]6
  Речь идет об актере Генри Кавилле – темноволосом и с голубыми глазами, с яркой внешностью.


[Закрыть]

Бесспорно.

Ладно, время показать все свое обаяние.

Я тихо гавкнула, привлекая к себе его внимание, а затем завиляла хвостом и так мило похлопала глазками, что ресницы затрепетали. Но он лишь бросил на меня быстрый взгляд и прошел мимо, прямо к немецкой овчарке.

– Какой у него характер? Хороший пес? Сильный? – спросил он.

– Ох, этот акцент! – Скитлз чуть не упала в обморок у моих лап. – Не знаю, что это за хрень, но мне хочется потереться мордой об его пах.

– Скитлз, нам нужно, чтобы он вытащил нас отсюда! – пробормотала я себе под нос.

Я подбежала к той клетке, которая была ближе к немецкой овчарке, а затем тихо заскулила. Звучало это чертовски жалко. Но кто знает, когда еще появится такой шанс уйти отсюда? Если этот парень правда первый за месяц, то мне нужно, чтобы он выбрал меня. Не сдаваясь я подбежала ближе к нему и прижалась к ограждению, снова издав жалобный вой.

Он потянулся через ограду и погладил меня по голове – электрический разряд пронесся сквозь его пальцы прямо под мою кожу. Что, черт возьми, произошло? Это чувствовалось… Знакомо? Как такое возможно?

Он остановился и посмотрел мне в глаза, параллельно поглаживая мои уши.

– Прости, Принцесса. Не могу взять тебя, слишком опасно, – пробормотал он с акцентом, который я не могла определить.

– Это Джей Эс Ди… Что ж, с ним будет тяжело. Кого вы ищете? Собаку для охраны? – Тэд зашел в комнату.

Красавчик встал и провел рукой по волосам, сильнее взъерошив их.

– Мне хотелось бы поохотиться. Нужна собака, которая отлично выслеживает других животных, запоминает запахи, – сказал он. Тэд заулыбался, и я бы обняла его, если бы могла, потому что знала, что сейчас произойдет.

– О черт, у меня есть идеальная девочка! Она попала сюда только вчера вечером! И если вам нужен нос, то… – проговорил Тэд.

Я кружилась вокруг, уже зная, что он говорил обо мне. У ретриверов был лучший нос, и они хороши в охотничьем деле. Мы, то есть Марс, как-то взяли в стаю ретривера, чтобы он помогал нам лучше отслеживать запахи. Наблюдая за работой собаки, мы многому смогли научить нашу стаю. Хотя я никогда не думала, что однажды сама стану ретривером.

Я гавкнула и потом дверь открылась. Я не могла ничего с собой поделать, поэтому прыгнула в объятия этого красивого мужчины, заставив его поймать меня. Возможно, я даже бы лизнула его лицо, если бы он не поставил меня обратно на землю и не запутался рукой в моей шерсти.

Снова то чувство электричества, и я не могла перестать дергать носом. Никак не получалось учуять его запах – он был хорошо замаскирован мылом и прекрасным мускусным одеколоном, но эти вещи лишь усиливали мое желание уловить его настоящий запах. Или это все заклинание? Черт, вот оно. У него было что-то, скрывающее его запах.

– Ты правда так думаешь? Очень милая. Может, не очень умная? – спросил красавчик. – Мне нужна умная собака. Которая сможет быстро учиться.

Дерьмо, мне нужно убедить его.

Я спокойно села, изо всех сил стараясь вести себя спокойно, но мой дурацкий хвост продолжал вилять без остановки.

– Эм, очень сильно хочешь? – Скитлз снова встала между моими передними лапами.

– Хочешь сказать, ты бы не хотела спать у него в постели? Он мой выход, – пробормотала я сквозь сжатые зубы.

– Девочка, ты собака. Ты будешь наблюдать, как он трахает красивых девушек, которых привел домой! – Она рассмеялась, издав забавный мяукающий звук.

– Мне все равно, просто хочу выбраться. – Я легла, после чего перевернулась на спину и снова села, пытаясь вспомнить, что еще собака могла бы сделать по команде.

– Попробуй дать лапу, – предложила Скитлз. Я подняла одну лапу, потом другую. Его голубые глаза прошлись по мне несколько раз.

– Хорошая охотничья собака, уверен? – спросил он.

– Лучший нос, даже лучше, чем у волков! – воскликнул Тэд как чертов чемпион, и красавчик улыбнулся, посмотрев на меня.

– Я заберу ее.