Текст книги "Пепел Атлантиды"

Глава 21

– Мы в Норвегии? – спросила Софи, жалея, что не надела плащ, который спас бы от обжигающе холодного ветра.

Они переместились на пологий склон среди серо-зеленой долины, к ярко-голубому озеру – или фьорду? – окруженному горами со снежными шапками.

– Да, так ее называют люди, – согласился мистер Форкл, выдыхая облачко пара. – А это, – он указал на большую скалу, горизонтально выпирающую из горы у них над головами, – Троллтунга.

– Язык Тролля? – спросила Софи, когда талант полиглота перевел норвежское слово.

Мистер Форкл улыбнулся.

– Это мы с братом подсказали людям так его назвать, и имя прошло сквозь века – как и многие другие придуманные нами истории. Как же весело было следить, чтобы легенды о нас оставались как можно более странными. Очень весело.

Он отвернулся, утирая слезы, и Софи обняла себя за плечи, пытаясь подумать о чем-нибудь теплом. Даже несмотря на занятия Эксиллиума по регулированию температуры, зубы у нее все равно стучали.

– Возьми, – Киф завернул ее в свой плащ и закрепил его у нее под подбородком. – А то посинеешь.

Она попыталась возразить, и он покачал головой.

– От подарка Фитцтера ты же не отказалась, согласись?

Софи хотела заметить, что из-за подарка Фитца ему не пришлось бог знает сколько стоять на морозе. Но ей пришла идея получше.

Расстегнув застежку, она подошла ближе, обхватив Кифа за пояс и накинув сверху часть плаща.

Тэм фыркнул.

– Что, очко в пользу Киффи?

Грейди выдохнул, недовольно застонав.

– Постойте, – Кеслер глянул на Декса, который с силой затряс головой. – То есть…

Джулин ткнула его локтем, не давая закончить.

– Брат просто любит создавать неприятности, – произнесла Лин в последовавшей тишине.

– И я в кои-то веки не против, – Киф пододвинулся еще ближе, укладывая голову Софи на плечо.

Та оттолкнула его, забирая с собой плащ.

– Можешь мерзнуть.

– Оно того стоило! – воскликнул Киф.

– Мы кого-то ждем? – спросил Фитц, с прищуром глядя в сине-белое небо.

– Блик с Призраком сейчас будут, – пообещал мистер Форкл, отсчитывая шаги по промерзлой земле, пока не дошел до небольшого участка грязноватой травы. – Здесь.

– Серьезно? – удивился Киф. – Нет, вид, конечно, хороший, но… на планете много прекрасных пейзажей.

– Много, – согласился мистер Форкл. – Но небо здесь потрясающее. И у нас много воспоминаний, связанных с этим местом. Но, если честно, мы выбрали его ради испытания. Растениям на этом склоне приходится бороться за жизнь, прорываясь свозь ветер, снег и дождь.

– Не лучше ли под конец обрести покой? – спросила Биана.

– Не уверен, выживут ли наши Вандерлинги без борьбы, – сказал мистер Форкл. – Посади их в благоприятном месте, и они увянут от скуки. Мы знаем другую жизнь – в равной мере прекрасную и вероломную. И просто представьте, на какие истории мы вдохновим! Люди поднимаются сюда несколько месяцев в году, когда позволяют условия. Мне не терпится услышать, как они объяснят неожиданное возникновение ни на что не похожего дерева, выросшего в тени Троллтунга. Не удивлюсь, если они свалят все на магию. Или на эльфов. Возможно, я даже…

Его перебила вспышка света, и на склоне появились трое эльфов.

– Я думал, сегодня не день для скрытности, – заметил Тэм, кивая в сторону безголового летающего серебристого плаща Призрака и всполохов цвета и тени, из которых состоял Блик.

– Но и не день для отвлекающих факторов, – поправила Ливви – хотя сама была без маски.

Плащ Призрака затрепетал, когда он подошел ближе и произнес жутким бестелесным голосом:

– Если мы откроемся, то отвлечем вас.

– А в моем случае придется рассказывать до-о-о-о-олгую историю, – добавил Блик.

– Еще и скучную, – заметила Ливви. – Моя куда интереснее.

– Как там моя сестра? – спросила Софи.

– Хорошо. Она помогает Квинлину с бумагами о пожарах. И ее не оторвать от «Праттлз». Она съела уже шесть коробок и просила кое-что тебе передать.

Она протянула Софи серовато-коричневый значок с животным, напоминающим плохую смесь саблезубого тигра, бегемота и огромной крысы.

– Горгонопс? – вклинилась Биана. – Я кучу лет пыталась такого найти!

– Они редкие, – согласилась Ливви. – Поэтому твоя сестра решила передать его тебе – хотя, полагаю, помимо этого она сочла значок весьма… непривлекательным.

Софи улыбнулась.

– Да, именно такой я ее и помню.

Раньше ее сестра постоянно отдавала все, что ей не нравилось, притворяясь, будто оказывает Софи услугу. А горгонопсу точно не светила победа на конкурсе красоты.

– Они тоже есть в Убежище? – спросила Софи.

– В ограниченной зоне, – ответил Грейди. – У нас в Хэвенфилде как-то жил один, и у него клыки были больше моей головы.

– Однажды он прокопал путь к пастбищу мастодонтов, – тихо сказала Эдалин. Остальное стало понятно по тому, как она вздрогнула.

– Некоторые животные плохо ладят с другими, – согласился мистер Форкл. – Но им все равно нужна наша защита.

Эльфы считали, что все виды существовали на планете не просто так, и вымирание любого из них привело бы к серьезным последствиям для хрупкого баланса окружающей среды.

Убрав значок в карман, Софи попросила Ливви передать Эми, что она позвонит ей перед сном.

– Ладно, – произнес мистер Форкл. – Думаю, мы и так достаточно задержались. Мой брат заслужил покой.

Он опустился на колени и медленно глубоко вдохнул, а затем впился в промерзшую землю пухлыми пальцами. Софи удивилась, что он не захватил лопату – особенно когда заметила, как трескаются его ногти, – но, может, он поступил так специально. Может, хотел, чтобы было больно.

Когда он выгреб небольшую ямку, то вытер грязь о плащ и обернулся к Софи. Та дрожащими пальцами вытащила медальон из-под ворота.

Когда крохотное семечко выпало на его ладонь, послышались тихие всхлипы. Раньше Софи ни разу не видела семя Вандерлинга, поэтому не знала, чего ожидать, но все равно представляла его более… необычным.

У семечка не было яркой окраски – оно было белесым и напоминало высохшую пожеванную жвачку. Но вокруг него аккуратно обвивалась прядь густых черных волос, и ноющее сердце Софи оборвалось.

– Прощай, брат, – пробормотал мистер Форкл, поднося семечко к губам. Он прошептал что-то, слышное только ему, а затем осторожно положил в ямку и засыпал землей.

Джулин подошла к нему и вылила на холмик прозрачную жидкость из зеленой бутылки, а затем разбила стекло о кулак и рассыпала ее, как конфетти. Поблескивающие осколки провалились под землю, и все отступили, затаив дыхание.

Прошло куда больше времени, чем на других похоронах, где присутствовала Софи, но в конце концов из-под земли проклюнулся зеленый росточек. И как только на него упал свет, побег энергично устремился вверх, вытягиваясь, становясь толще и расправляя ветви, пока не перерос всех присутствующих.

Ствол был тонким, но его кора была толще и грубее, чем у остальных деревьев, с узором из закрученных коричневых, золотистых, красных, черных и даже зеленых лучей. Листья тоже разнились – среди них были широкие и плоские, тонкие и скрученные, блестящие и покрытые пушком. Между ними росли синие ягоды цвета глаз Форкла – единственная его черта, которую Софи узнала. Все остальное было такой мешаниной цветов и видов, будто Вандерлинг пытался отразить сразу все личности. И его ствол склонялся в сторону, будто дожидался кого-то.

Мистер Форкл вытер слезы и провел дрожащей рукой по стволу, вновь шепча что-то, слышное только ему и дереву.

Софи решила передать свое послание – единственное, что она забыла сказать в Люменарии.

«Спасибо за все, что вы для меня сделали».

– Покойся с миром, брат, – произнес мистер Форкл, отходя к небольшой группке своих друзей. – Дальше я справлюсь сам.

Глава 22

– Я думала, мы собирались пойти к леди Каденс, – произнесла Софи, как только пейзаж проявился перед глазами.

Мистер Форкл переместил всех – себя, Софи, Биану, Тэма, Кифа, Деллу, Сандора и Вольцера – к такой широкой реке, что она напоминала скорее озеро. Белые волны врезались в темные камни, а рев воды щекотал слух.

– Когда ищешь Ривердрифт, лучше всего выйти на открытую местность, – пояснил мистер Форкл, указывая на юг, где вода прорывалась сквозь буйную чащобу. – Дальше пойдем пешком.

– Ой, только не очередное грандиозное путешествие, Форкл, – проныл Киф, наваливаясь на Софи. – У меня ноги до сих пор болят от восьми тысяч ступеней, по которым нам уже пришлось пройтись.

Софи его понимала.

А еще они потратили время на то, чтобы сходить домой и переодеться. Мистер Форкл не хотел, чтобы леди Каденс увидела их в зеленом – что, в целом, было разумно. Но солнце уже садилось, а Софи думала лишь о том, что ее родители провели в плену очередной день.

– Где-то в километре река поворачивает, – бросил мистер Форкл через плечо. – Обычно она встает на якорь где-нибудь рядом.

– Погодите, она что, живет на корабле? – спросил Тэм.

– В плавучем доме, – поправил мистер Форкл. – Король Димитар не разрешил леди Каденс завести постоянный дом в Равагоге. Но он согласился на что-нибудь временное. Поэтому Ривердрифт – лучшее решение. Она построила его сама и швартовалась на берегах Вечерней реки, пока Совет не заставил ее приплыть в Забытые города, чтобы учить Софи.

– Ну, тогда хорошо, что мы не позвали Лин, – заметил Тэм. – А то она устроила бы потоп.

– Ой, да она прекрасно себя контролирует, – возразила Биана.

– В последнее время нет. Она стала призывать воду во сне. Я постоянно просыпаюсь из-за слоняющихся по комнате водных чудищ. Она даже создавала водных эльфов в полный рост – одна пара была так похожа на родителей, что я аж заорал, серьезно.

Мистер Форкл нахмурился.

– Кажется, тренировки пойдут ей на пользу. Если вы переведетесь в Фоксфайр, я смогу найти ей наставника по гидрокинетике. А вам – по тени.

Тэм набросил на глаза челку.

– Уф. Родители слишком уж обрадуются.

– Не сомневаюсь, – согласился мистер Форкл. – Но, если бы жизнь не подбросила вам такой сложный путь, вы бы уже посещали академию – и я не говорю, что обучение в Эксиллиуме было пустой тратой времени. Я был бы рад, если бы все одаренные развили навыки до вашего уровня.

– Но если вы переведетесь в Фоксфайр, то мы сможем с вами обедать, – влезла Биана. – И вместе заниматься! И объединяться в команды на физкультуре. Было бы так классно!

– Это да, – кивнула Софи, хотя ей сложно было поверить, что когда-нибудь жизнь снова будет такой простой.

– Хотя бы поговорите с сестрой, – посоветовал мистер Форкл. – Она так старалась овладеть своим талантом, что мне больно наблюдать, как она теряет с трудом завоеванную хватку.

Тэм кивнул.

– Нам придется вернуться домой?

– Не вижу смысла. Фоксфайр не требует от одаренных проживания непосредственно с семьей. И Тиргану все равно без разницы.

– Вы что, живете с Тирганом? – спросила Софи. – Я думала, что после переезда в Забытые города вашим опекуном станет Блик.

– Так планировалось изначально, – сказал мистер Форкл. – Но жизненная ситуация Блика осложнилась, а Тирган понял, что Вайли не нужна комната, пока он живет вместе с Прентисом.

– Я мало на что рассчитывал, соглашаясь жить с тем, кто половину свободного времени проводит в виде огромной недоделанной статуи, – признался Тэм. – Но у Вайли не комната, а скорее, три, поэтому личного пространства хватает. А Лин обожает копаться в его музыке.

– В музыке? – переспросила Софи. В Забытых городах музыки было не очень много.

– Она не такая, как ты думаешь, – сказал мистер Форкл. – Эльфийские композиторы склонны делать упор на «мелодии природы». Изысканное сплетение природных звуков.

– Они очень успокаивают, – заметила Делла. – Я очень люблю музыку, которую сочиняет мама Тэма. И его бабушка.

Биана остановилась.

– Поверить не могу, мне даже в голову не пришло, что вы те самые Сонги.

– Постой, твоя фамилия Сонг, как «песня», и ваша семья пишет… песни? – не сдержалась Софи.

– Уф, даже не начинай, – проворчал Тэм. – На самом деле наша фамилия – Тонг. Но моя пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прабабушка взяла псевдоним «леди Сонг», и когда регистрировала дочь, записала ее под той же фамилией – так и повелось. Глупо, согласись?

– Ну, твоя фамилия хотя бы со стороны матери, – сказал ему Киф. – Сенсен – фамилия отца. Поскорее бы сменить ее.

– А как вы решаете, какую фамилию брать? – спросила Софи.

– Это зависит от брачующихся, – ответила Делла. – В моем случае было естественно взять фамилию Алдена, ведь Вакеры – легендарная семья. Но фамилия Хексов пришла со стороны Вики. Обычно все зависит от того, кто наиболее узнаваем.

– Или какое послание супруги желают передать, – добавил мистер Форкл. – Подозреваю, Джулин стала Диззни из желания доказать миру, что она не стыдится своего мужа, пусть брачное управление и не одобрило брак.

В ответ Софи выдавила только «Мм».

Она беспрестанно поражалась тому, сколького до сих пор не знает об эльфийской культуре – и радовалась, что фамилия передается не в произвольном порядке. Но ей было интересно, как бы они отреагировали, оставь она человеческую фамилию. Сложно было представить, что она ее сменит – если, конечно, вообще выйдет замуж. Для этого придется пройти через ужасающий процесс подбора пары с его бесконечными опросниками, списками и Вечером Отсеивания. Из-за него и так хотелось вернуться в человеческий мир. Или навсегда остаться четырнадцатилетней.

Или нет – ей было пятнадцать?

Эльфы отслеживали возраст по так называемой дате зарождения – и Софи узнала об этом лишь несколько месяцев назад, вместе с тем обнаружив, что она на девять месяцев старше, чем думала.

Пока она была занята подсчетом прошедших с того момента недель, река вновь повернула, и они оказались перед самым странным сооружением на свете. Оно было большим, как и все эльфийские особняки, и покоилось на огромной серебряной барже с двумя громадными гребными колесами. Сам дом напоминал Ходячий замок Хаула – в нем смешивались всевозможные металлические сооружения, нахлобученные друг на друга. Некоторые, золотые и круглые, были утыканы иллюминаторами. У других, медных и квадратных, окна были закрыты железными ставнями. А возвышающаяся в центре пирамида была сделана из хрусталя и окружена тремя дымоходами, плюющимися цветным паром.

– Полагаю, вы ожидали чего-то иного? – спросил мистер Форкл.

Все закивали.

– Вот она, великая глупость эльфов, – произнесла леди Каденс, выступая из подлеска. – Мы хотим, чтобы все вокруг было красиво.

– Нет ничего плохого в том, чтобы предпочитать красоту, – возразила Делла.

– Я бы согласилась, скажи вы «наслаждаться», – ответила леди Каденс, поправляя длинную прядь, выбившуюся из тугой косы цвета воронова крыла. Вкупе с застегнутой на все пуговицы черной рубашкой и накрахмаленными черными штанами она выглядела так, будто надела военную форму. – Но «предпочитать» – значит придавать красоте цену, и в этом и заключается глупость. Почему что-то должно быть ценным лишь потому, что нам оно нравится? Что это вообще значит, по большому счету? Да, в моем доме нет сверкающих коридоров и зимних садов, но он позволяет выжить между двумя кардинально различающимися мирами. И все же, взглянув на него, вы видите лишь причуды и странности – которые осуждаете, осознанно или нет. Я часто думаю, как бы наш народ относился к ограм, если бы считал их более привлекательными физически.

– Даже не знаю, – вклинился Киф. – Гигантор нам нравится, а выглядит он сомнительно.

Сандор закатил глаза.

– Спроси кого угодно из наших, и никто не пожалуется на мою внешность.

– Давайте спросим Гризель, – предложила Биана.

Она явно шутила, но подошла слишком близко к правде – и запылавшие щеки Сандора выдали его с головой.

– Вы с Гризель? – пискнула Биана. – Аааах, это так мило! Давно вы вместе?

– С нападения на Хэвенфилд, – сказала Софи, потому что Сандор только недовольно скривился.

– ТЫ ЗНАЛА, ЧТО ГИГАНТОР НАШЕЛ СЕБЕ ДЕВУШКУ, И НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛА? – накинулся на нее Киф.

– Кажется, Сандор будет рад, если мы сменим тему, – заметила Делла.

– Да, ни разу не видела покрасневшего гоблина, – произнесла леди Каденс, улыбаясь широко, как никогда прежде. – Но вы лишь доказали мою точку зрения. То, что кому-то нравится, может не нравиться другим – и это нормально. Нужно стремиться мыслить открыто.

– А носы закрыть можно? – поинтересовался Киф. – А то я чую цепенящие корнеплоды – или их мы тоже должны ценить?

– Нет, – ответила леди Каденс, жестом приглашая всех следовать за ней. – Они полезны для моих исследований. Но запах у них общепризнанно ужасный.

Пройдя по ветхому трапу, они вышли на слегка покачивающуюся палубу Ривердрифта и направились к стеклянной пирамиде, которая оказалась… пустой.

– Торговаться лучше сидя, согласитесь? – спросила леди Каденс, щелкая пальцами и призывая в центр комнаты огромный стол и девять стульев. Щелкнув еще раз, она призвала шикарный фарфоровый сервиз с девятью хрупкими чашечками. От чайника доносился теплый цитрусовый запах – но, когда леди Каденс начала разливать чай, он оказался илистым и зеленым.

– Не пугайтесь внешнего вида, – предупредила леди Каденс, протягивая чашку слизи Софи. – Это одно из моих любимых огрских угощений.

– Спасибо, не надо, – произнесли Сандор и Вольцер в унисон.

– Как хотите, – две чашки исчезли.

Мистер Форкл храбро отхлебнул напиток и одобрительно кивнул.

– Надеюсь, наши переговоры пройдут так же приятно.

Леди Каденс отпила чай.

– Думаю, вы сочтете мои условия вполне справедливыми, учитывая вашу просьбу.

– Но мы даже не сказали, что нам нужно, – заметила Биана. Принюхавшись к чашке, она отпила. – Ох, и правда вкусно – ребят, попробуйте.

Софи, Киф и Тэм неохотно последовали ее совету. И Биана оказалась права. Чай напоминал теплый молочный коктейль со вкусом клубничного лимонада – что было немного странно, но вкусно. Даже Делле понравилось.

– Вы могли прийти ко мне за помощью лишь с одной целью, – ответила леди Каденс. – Вам нужно что-то от огров: либо встретиться с королем Димитаром, либо что-то у него попросить.

– Или все сразу, – произнес мистер Форкл, вновь отпивая чай.

Леди Каденс вскинула бровь.

– Это очень серьезная просьба.

– А станет еще серьезнее.

Мистер Форкл рассказал про послание леди Гизелы, которое им нужно было доставить, про звездный камень, который необходимо заполучить, и про поджимающее время, за которое нужно спасти человеческих родителей Софи.

– Что-то вы не умеете торговаться, – заметил Киф, раскручивая свою чашку, но каким-то образом умудряясь ничего не пролить. – Нельзя вываливать сразу все.

– Мы не торгуемся, – поправил мистер Форкл. – Не сомневаюсь, леди Каденс знала, чего хочет, еще до того, как согласилась встретиться.

– Весьма проницательно, – заметила та, допивая чай. – Хотя мои требования вряд ли создадут вам много проблем.

Мистер Форкл откинулся на стуле.

– Я слушаю.

– Так, во‐первых: разрешите проводить в Фоксфайре уроки по ограм, обязательные для всех одаренных. Иначе они никогда не поймут образ их мыслей.

– И с чего вы решили, что это в моих силах? – спросил мистер Форкл.

Она встала и отошла в дальний угол пирамиды.

– Забавно – все до сих пор зовут меня леди Каденс. Не заметили? Если честно, я и сама так о себе думаю. Но на самом деле я мастер Каденс. Меня назначили Маяком Серебряной башни, когда мастер Лето стал директором Фоксфайра. А забавно то, что работы у Маяка практически нет. Поэтому я решила исследовать башню и нашла на крыше нечто весьма любопытное. Вы знаете, что там находится?

– Оранжерея, да? – спросила Биана.

– Да, большей частью. Огромный стеклянный купол, под которым одаренные выращивают пышноцветы на Церемонию открытия. Но в стороне стоит заставленный садовыми инструментами покосившийся сарай. Я пробралась через завалы, чтобы его осмотреть, и оказалось, что кто-то использует его как парник. Земля на грядках была свежей, поэтому я ее раскопала, чтобы удостовериться, не посадили ли мои одаренные что-то опасное, – она посмотрела мистеру Форклу в глаза. – Оказалось, кто-то выращивал морщинику.

Софи едва сдержала писк.

Мистер Форкл попросту улыбнулся.

– Если вам есть, что сказать, Каденс, то говорите.

– Перед всеми?

– Почему бы и нет? Они уже знают, что я магнат Лето.

– Что ж, ладно, – сказала она, разглаживая рубашку и пытаясь прийти в себя. – Это все облегчает. Надеюсь, тот факт, что я никому не рассказала о своем открытии, поможет вам осознать целесообразность второй моей просьбы. Если хотите помощи с королем Димитаром, то мне нужно знать, что мы действительно на одной стороне. Поэтому позвольте мне вступить в «Черный лебедь».