Текст книги "Зло из прошлого"

– Пожалуй, – согласился Киф. – Зато могу вот так.

Он чуть не уронил её на пол, потом рывком подбросил вверх, выбив из рук оружие.

– Теперь она тебя точно во сне придушит, – предостерегла Софи.

– Да нет, так легко он у меня не отделается, – огрызнулась Ро.

– Ну вот, а я-то думал, тебе понравится присутствовать при этом знаменательном событии, когда Фостер продемонстрирует, как многому научилась на моём выдающемся примере. Ну давай, – подбодрил он Софи. – Раскрой Ро секрет.

Она покачала головой.

Повисла неловкая пауза.

Улыбка завяла.

– Проехали, может, я учить не умею, но ты на ноги мои смотрела?

– Зачем?

– Я же сказал: смотри внимательно.

Он подождал, пока она наклонилась, чтобы посмотреть на пол, потом шагнул вперед и выбросил руки, поднимая Ро выше.

– Поняла? Вся сила берётся из ног.

– Сила… из ног… – повторила Софи.

– Ага! Алвар это называл «толчок всем телом», но так неинтересно и слишком заумно, потому что смысл очень простой: не хватает силы – шевели ногами. Ясно?

Он взмахнул руками, одновременно переступая с ноги на ногу, и Ро отлетела назад, чуть не врезавшись в стену.

– Вроде мелочь, – добавил он, – но очень важная. Занимаясь телекинезом, все почему-то забывают про ноги. Зацикливаются на руках, выжимают энергию из груди. А тут даже особо шевелиться не надо. Мельчайший шажок даёт огромную прибавку. Попробуй.

– Мне нельзя вставать, – напомнила Софи.

– Ну ногами-то ты даже сейчас шевелишь, – он показал на одеяло, под которым она действительно елозила ступнями.

– Ну-ка напомните, что в вас такого особенного? – осведомилась Ро.

– Без понятия, – ответила Софи.

– Смотри, Ро, с ней надо осторожней. Если Фостер задействует ноги, то может и потолок тобой пробить.

– Ну и что? Баловство одно. В бою такой фокус не пройдёт – быстро кинжалом в лоб получишь.

– Только не Фостер. Она бы этот кинжал перехватила и обратно в тебя запустила. Запросто, одной левой.

– Это вряд ли, – возразила Софи.

– Даже не мечтай, – поправила Ро.

– Знаешь, а я уверен, у неё получится, – настаивал Киф. – Особенно если добавить чуточку энергии ног.

– Ну пусть докажет, – потребовала Ро. – Да не с кинжалом, – добавила она, заметив, как Элвин вскочил на ноги. – А вот с этими. Она показала на пустые пузырьки от снотворного рядом с кушеткой Софи. – Запущу ей в голову… не бойтесь, не попадёт, а там посмотрим, успеет отбить, или он разлетится вдребезги у неё над ухом.

– Мне нравится, – сказал Киф и опустил Ро на пол. – Только давайте сначала сделаем ставки.

– Ребята… – начала Софи.

Ро расплылась в ликующей и одновременно зловещей улыбке.

– Давай так. Если я выиграю, побрею тебя налысо.

– Киф, – предупредила Софи.

Он усмехнулся.

– Ладно. А если Фостер успеет отбить склянку, сделаешь себе наколку: «Блестяшки – это круто!» Можно крохотную, только на видном месте.

– РЕБЯТА! – завопила Софи, перекрикивая спорщиков, ударивших по рукам:

– Замётано!

– Между прочим, я на такое не подписывалась! – напомнила она.

Ро пожала плечами.

– Да ты тут уже вообще ни при чём. Мы с ним поспорили. Твоё дело рассудить.

– Она права, – согласился Киф. – Фостер, да ты не дрейфь. Ноги не подведут!

– Я же так никогда не пробовала!

– Ты всегда быстро схватываешь.

Элвин даже вышел из кабинета.

– Ну скажи, что так нельзя! – попросила Софи. – А вдруг мне хуже станет?

– Не, я так, посмотреть пришёл, что из этого выйдет.

Киф в восторге вскинул кулак.

– Ура! Элвин дал добро! Теперь всё серьёзно. Назад дороги нет!

– Готова? – спросила Ро, замахиваясь подхваченной пустой склянкой.

– Нет! – воскликнула Софи, но её перебил Киф:

– Да!

– Хочешь не хочешь, а я всё равно её брошу, – заявила Ро. – Так что можешь дать своему дружку шанс выиграть. Или продуть. Считаю до трёх. Раз…

На счёт «два» Софи сосредоточилась изо всех сил, собрала всю энергию до последней капли, опустошила резервы разума… и напомнила себе, что, если дело кончится плачевно, Киф сам во всём виноват, а она ни при чём.

А волосы… Ну что же, постепенно отрастут.

– Три! – досчитала Ро и метнула склянку в Софи под клич Кифа:

– Команда Фостер-Киф круче всех!

Софи выставила вперёд левую руку, лягнувшись изо всех сил, и энергия, покалывая пальцы, хлынула наружу и понеслась навстречу маленькой склянке, словно цунами.

Стекло разлетелось вдребезги, раздался чей-то крик, может, даже самой Софи, и осколки полетели назад, врезавшись в нагрудник Ро, словно обезумевший мохнатый мамонт. От такого удара она кувырком отлетела к стене и врезалась в полки с лекарствами.

Сотни и сотни склянок рухнули вниз под аккомпанемент новых воплей, и Софи взмахнула рукой, ещё раз взбрыкнув ногами, чтобы спасти всё, что удастся.

Столько лекарств… столько трудов Элвина. Нельзя допустить, чтобы всё это пропало зря из-за какой-то дурацкой забавы. Она представила, как у неё отрастают тысячи рук, тянущихся во все стороны, и…

Наступила тишина.

– Значит, вот почему Лунный жаворонок такой особенный, – прошептала Ро, разглядывая склянки, парящие вокруг, словно крохотные стеклянные спутники.

Ни одна не упала на пол.

– Софи, как ты? – спросил Элвин. – Как голова? Ничего не болит?

– Ничего, – ответила она.

И тут она поняла, вопреки всем сомнениям, готовым в любую минуту с рёвом наброситься из темноты.

Пусть она калека.

Пусть ещё не поправилась.

Но стойкости ей не занимать.

Глава 14

На ликвидацию последствий «триумфа силы ног Фостер», как выразился Киф, Элвин потратил почти всю ночь, но на следующий день, к величайшему изумлению Софи, всё же впустил Кифа и Ро в здравпункт.

Следующим сюрпризом стала новая татуировка на правом запястье Ро: надпись жирным шрифтом «Блестяшки – это круто!» сразу бросалась в глаза.

– Сама с утра набила, – похвалилась Ро, поймав взгляд Софи. – Уговор дороже денег. Теперь буду знать, как против Лунного жаворонка ставить.

– Мудрая мысль, – согласился Киф, окинув глазами повязки Софи. – Никаких ухудшений после вчерашнего?

– Нет!

Судя по многочисленным проверкам Элвина, её эхо даже не шелохнулось. Значит, физическое напряжение на него не влияет. Только сильное волнение.

Хорошо это или плохо, ещё предстояло выяснить.

– А Фитци, я смотрю, всё дрыхнет, – заметил Киф, подойдя к лучшему другу и помахав рукой перед его лицом. – Ну прямо как дитя, с блестящей игрушкой в обнимку, даже румянец вернулся. Выходит, беспокоиться не о чем?

– Не стоит, – согласился Элвин. – Снотворное ему даётся просто на всякий случай.

– И сколько ему ещё так спать? – спросила Софи.

Шла уже вторая неделя.

– Пока у него не ослабнет эхо, – ответил Элвин. – Всё зависит от того, сколько времени на это потребуется. А пока не будем торопить события.

Она тяжело вздохнула.

Не торопить события.

Решать проблемы постепенно.

К этому плану они возвращались всякий раз, как бы ни стремились расширить поле деятельности.

И не сдвигались с места.

– А Эдалин приходила? – спросил Киф, оглядываясь вокруг.

Софи покачала головой.

– Связалась со мной утром и сказала, что Грейди отправился в командировку по заданию Совета на несколько дней, кажется, что-то связанное с дворфами. Поэтому она решила остаться в Хэвенфилде присматривать за горгодоном и помочь Сандору с моими новыми телохранителями.

Причина была вполне веская, но Софи не сомневалась, что Эдалин решила не надоедать. И несмотря на угрызения совести из-за того, что её прогнала, Софи было приятно провести утро без лишней суеты вокруг собственной персоны.

Однако одеваться пришлось самой, и это оказалось не так-то просто. Чтобы сбросить даже перешитую рубашку и надеть другую, не тревожа правую руку, пришлось проявить чудеса гибкости.

– Точно же! Слыхал, ты участвуешь в эксперименте со сборной охраной из разных рас. Пообещай, что заставишь их щеголять в сияющих доспехах с надписью «Грозная пятёрка Фостер»!

Софи закатила глаза.

– Ха-ха три раза.

– Я серьёзно! Иметь собственную армию и не придумать для неё какую-нибудь клоунскую форму – так ведь неинтересно. Можешь вдохновиться вот этой.

Он с отвращением показал на свою форму шестикурсника: короткий плащ, жилетка и брюки того же фасона, что носили на других курсах… только белого цвета и со значком в форме йети, что выглядело просто ужасно.

– Нет у меня никакой армии, – возразила она, чувствуя, что это уже вошло в привычку.

Киф усмехнулся.

– Тебе видней, Фостер. Эдалин про них что-нибудь рассказала?

– В общих чертах. Насколько я знаю, кроме Сандора с Флори, будут ещё дворф Нубити, тролль Тарина и огр по имени Ботрос.

Услышав последнее имя, Ро витиевато выругалась.

– Я так понимаю, ты с ним знакома? – спросил Киф.

– Знакома, – оскалила Ро клыки, все до единого.

– Ну и? – наседал Киф.

– Не твоё дело! – рявкнула Ро.

– Очень даже моё. Ведь Фостер придётся доверить ему жизнь, – возразил Киф.

Ро буркнула себе под нос ещё пару ласковых.

– Бо службу знает. Ему доверять можно.

– Ты зовёшь его Бо? – заметил Киф, а Софи спросила:

– А в чём проблема?

Ро не удостоила их ответом.

– Жди здесь, – велела она Кифу, – и чтоб ни с места, пока не вернусь.

– Куда это вы? – воскликнул Элвин ей вслед, когда она направилась к выходу.

– Придушить папашу.

Она так хлопнула дверью, что затряслись стены, а Софи, Киф и Элвин переглянулись.

– Ого… Обязательно нужно выяснить, что она не поделила с Бо, – решил Киф.

Софи кивнула.

– Думаешь, они встречались?

– О-о-о, наверняка! А я пытался нарыть на неё какой-нибудь компромат с тех пор, как она здесь появилась! – Он хрустнул пальцами. – Да уж, тут не обойтись без шпионажа по высшему разряду… а если ничего не выйдет, теперь я точно знаю, на что с ней спорить!

– Никаких пари! – предупредил Элвин. – По крайней мере, пока я тут главный. И постарайтесь сегодня обойтись без погрома, а то быстро эту лавочку прикрою.

– О нет, только не это! Фостер без меня совсем зачахнет. Кто ж знал, что её сердце дрогнет перед моим невероятным педагогическим талантом!

– Да мне просто скучно, – возразила Софи.

– Не, до тебя наконец дошло, что я кандидат хоть куда. И ум, и красота…

– Да и скромности не занимать, – съязвила она.

– Точно! И поскольку моё великолепие не знает границ, я даже прихватил с собой дары!

Он театральным жестом извлек из кармана плаща коробочку «Праттл».

– Сегодня ты получишь не только мой блестящий урок, но и конфеты!

Он раскрыл коробку и выудил крохотный пакетик, из которого вытряхнул на ладонь коллекционный значок.

– Круто! Праттловский кракен! Я всегда такой хотел!

И показал ей крохотную копию гигантского морского чудовища.

– Помнишь, как из-за «Чёрного лебедя» нам пришлось прыгнуть на дно океана, а там нас чуть кракен не сожрал?

– Забудешь такое, как же, – заметила Софи. – Возьми значок себе.

– Неа, он твой.

– Но ты же положил на него глаз.

– А теперь хочу, чтобы он остался у тебя! А давай он будет общим! Назовём его Крейки, и пускай живёт вот здесь. – Он показал на скрытую повязками правую руку Софи. – Теперь он твой защитник от эха… хотя зачем тебе защитник. Ну пусть будет на всякий случай.

– Да, подстраховка не помешает, – согласилась Софи, сама не понимая, отчего вдруг перехватило дыхание.

– Точно.

Он так тепло улыбнулся, что у неё запылали щеки. А когда наклонился, чтобы аккуратно приколоть Крейки на повязку посередине кисти с тыльной стороны, её сердце замерло.

Закончив, он не сразу убрал руку, и ей показалось, что он что-то скрывает. Но тут он покосился на Фитца, не глядя ей в глаза, а потом уставился на Элвина.

– У тебя, случайно, не найдётся ведра воды со льдом для учебных целей? – спросил он, выпрямляясь и откашливаясь. – Фостер на голову выливать не буду, честное слово… если сама не попросит.

Элвин со вздохом направился в лабораторию.

– И почему мне кажется, что я об этом ещё пожалею?

– Ничего подобного! – заверил его Киф. – Сегодняшняя тема – управление температурой тела.

У Софи вырвался стон.

Тот день, когда они отрабатывали этот навык в Эксиллиуме, выдался долгим, жарким и очень изнурительным. А при виде здоровенного серебристого таза с ледяной водой, что Элвин водрузил на соседнюю кушетку, она вся сжалась в ожидании пронизывающего холода.

– Может, поработаем над чем-нибудь ещё? – намекнула она.

– Ни в коем случае. На первый взгляд навык кажется бесполезным, ведь можно одеться потеплее или закатать рукава. Но если бы мы его отработали до той ловушки на Эвересте, матушка ни за что бы не сбежала. А однажды Брант в наказание запер Алвара в горящей комнате, и тот спасся только благодаря этому навыку, он сам рассказывал. А потом заставлял меня тренироваться по несколько минут каждый день вместе с подавлением аппетита, дыхательными упражнениями и ночным зрением. Называл это всё «инстинктами выживания».

Они помолчали, наблюдая за плавающими в тазу льдинками, потом Киф прошептал то, что занимало их обоих.

– Давно надо было тебя научить.

– Надо было тебя попросить, – признала она свою долю вины.

Обоим не хотелось вспоминать о том времени, что Киф провёл у Незримых. Они вместе горевали о погибшем Форкле, разыскивали её человеческих родителей, сталкивались со множеством разных неприятностей.

И всё-таки…

– Лучше поздно, чем никогда.

– Да, наверное.

Он помог ей приподняться, подложив за спину ещё несколько подушек, и примостил таз вплотную под левым боком, так что холод просочился даже сквозь одеяла.

– Я решил начать с холода, его терпеть всё-таки легче, чем жар, – объяснил он, стягивая с неё перчатку. – Но тебе, наверное, всё равно захочется мне врезать, когда руку туда сунешь.

– Всю руку? Не только кисть?

– Ага. Чем сильней продрогнешь, тем резче проявятся инстинкты.

– Ещё бы.

По стенкам тазика стекали капли росы, и стоило только коснуться самого края, как пальцы сразу заныли. Она собралась с духом в ожидании настоящего лютого холода, но на самом деле пытка оказалась в тысячу раз хуже.

– Ой, ты так мило повизгиваешь, просто прелесть, – заметил Киф. – Готова мне врезать?

– С-скорее в-водичкой облить, – выдавила она, стуча зубами.

– Я так и думал. Но ты же понимаешь, что я этого так не оставлю, и отвечу тем же, а потом ты начнёшь мстить, потому что под личиной милашки-простушки скрывается настоящая злюка. В общем, начнётся водяная битва, Элвин запретит появляться в здравпункте, ты без меня совсем закиснешь, а я не могу обрекать тебя на такие муки. Давай-ка лучше покажу, как Алвар изловчился, чтобы не так сильно мёрзнуть.

– М-мог б-бы п-предложить ещё п-пять м-минут н-назад!

– Не, тогда бы ты не дошла до нужной кондиции. Видишь, как я умею зубы заговаривать!

Её так и подмывало макнуть его в таз головой.

– И в ч-чём п-прикол?

– Смотри.

Он поднял руку и щёлкнул пальцами.

– Н-ни ф-фига н-не п-помогает, – возразила она, снова и снова повторяя жест.

– Ещё как помогает. Возникает трение. А если мысленно усилить энергию, которая при этом выделяется, то сразу станет тепло и уютно. А ты просто зациклилась на холоде. Фостер, попробуй. Подумай о тепле и щёлкни ещё раз.

Пронзив его своим самым грозным взглядом, она закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на мельчайших искорках тепла в тазу, в воде, омывающей руку, что поглотила тепло её тела, и в воде у поверхности, где было теплее за счёт окружающего воздуха.

Тепла было немного, но всё же больше, чем ничего, и она велела своим клеткам его найти, впитать и ощутить на самом деле. Потом щёлкнула пальцами, представляя, как зажигает спичку в комнате, полной растопки.

– Ничего себе, – ахнула она, чувствуя, как становится теплее… а может, просто показалось.

И вдруг вода в тазу стала как в бассейне или прохладной ванне. Даже кубики льда показались плавающими квадратиками.

А потом она резко остыла, и холод набросился с новой силой, пуще прежнего, словно ледяными иглами впиваясь в кожу.

– Самое трудное – удержать это ощущение, – объяснил Киф, когда она отдёрнула руку, и обернул её полотенцем. – Вот почему Алвар заставлял тренироваться каждый день. Говорил, если заниматься постоянно, инстинкт войдёт в привычку. Пожалуй, мне и самому стариной тряхнуть не помешает.

– Давай вместе, – предложила Софи.

– Ты что, поквитаться так решила?

Она пожала одним плечом… и широко улыбнулась.

– Готов или струсил?

Он усмехнулся.

– Всегда готов!

* * *

На следующий день в ледяной воде они продержались целых десять минут, хотя какое-то время, возможно, благодаря лишнему источнику тепла.

И всё-таки прогресс был налицо, чего не скажешь о следующем уроке по подавлению аппетита.

– Сейчас ты меня возненавидишь, – сказал Киф, водрузив ей на колени поднос с соблазнительными сладостями и конфетами, и запретил к ним прикасаться.

От Ро с Элвином толку не было – оба с удовольствием уплетали угощения со своих подносов.

– Да уж, с аппетитом справиться нелегко, – заметил Киф. – И к сожалению, никакими хитростями тут не поможешь, можно только отвлечься… или убедить себя в том, что есть совсем не хочется. Ты же не голодная? И вовсе не хочешь этот «кремовый взрыв», правда?

Он откусил побольше от круглого золотистого пирожного, украшенного гигантскими кристаллами сахара.

Если бы не раны, она вскочила бы с кровати и вырвала пирожное у него из рук.

– Не переживай, я оставлю тебе кусочек. Только придётся потерпеть ровно час и чтобы в животе не урчало. Короче, не обращай на меня внимания. – Он откусил ещё пирожного. – Смотри на Крейки. Или на его новых приятелей.

Он положил на поднос три значка: якула, келпи и йети.

– Знакомься: Кусака, Чешуй и Вонючка – твои новые приятели! Нужно подыскать им подходящее местечко. Чешуя приколем рядом с Крейки, будто они вместе плавают. А Кусаку рядом с Вонючкой, как будто сейчас тяпнет.

– Ты такой странный, ты знаешь? – спросила она, пока он прикалывал новые значки.

– Кажется, ты хотела сказать «потрясающий». Я такой потрясающий… что отвлёк тебя от еды на целых пять минут.

– И тут же напомнил, – заметила Софи, чувствуя, как в животе снова заурчало.

– Ой. Ну ладно… засекаем время по новой!

Казалось, этот день никогда не закончится.

Но все мучения окупились сторицей, когда Киф ей вручил последний кусочек пирожного из тягучего, как у пончика, теста со вкусом свежеиспечённых оладьев, с густым, словно кленовый сироп, кремом внутри. Пожалуй, столь удивительных пирожных она ещё не пробовала… а это кое о чём говорит, ведь теперь она жила в мире маллоумелта, заварных пирожных, волнистых кексов и воздушных пудингов.

– Если хочешь добавки, – сказал Киф, – позволь Ро отнести тебя в секретную кафешку.

– Ни в коем случае! – предупредил Элвин.

Киф усмехнулся.

– Это мы ещё посмотрим.

* * *

Следующий день прошёл немного легче. Софи с Кифом оба выдержали пятнадцать минут в ледяной воде, пока не задрожали. А задержка дыхания удалась Софи с первой же попытки.

К счастью, управление дыханием Софи хорошо освоила ещё на занятиях в Эксиллиуме. А уловка Алвара шевелить пальцами ног помогла отвлечься.

На следующий день, вытерпев целых двадцать минут в тазу с ледяной водой, она даже начала гордиться собой.

Но основным навыком в тот день было ночное зрение, с которым в Эксиллиуме ей справиться так и не удалось. Даже тогда ей во мраке мерещилось слишком много ужасов, а теперь у них появились ещё и когти с клыками.

Киф прекратил урок, как только почувствовал её страх.

Софи не спорила.

Она почувствовала, как чудовище заворочалось… услышала шёпот, готовый перейти в рёв, стоит только поддаться этим воспоминаниям.

– Не забывай, Крейки всегда выручит, – убеждал Киф Софи, замершую в ожидании, пока Элвин проверит, нет ли ухудшения. – И Пушистик тоже, – добавил он, прикалывая значок с праттловским тиранозавром на забинтованную руку рядом с кракеном.

– Слышь, хорош уже сюсюкать с этими значками, – не выдержала Ро.

– Ни за что! – ответил Киф, добавляя верминиона, которого назвал Наглец. – Фостер, ты справишься.

Но он ошибся.

Занятие успели прервать, не доводя до боли или повреждений. Но стало ясно, что чудовище живо-здорово и никуда не делось…

Даже несмотря на то, что сломанные кости понемногу срастались.

Несмотря на силу, которую она в себе открыла.

На потраченное время.

На эликсиры и снотворное.

На то, что её все старались отвлечь.

Эхо не рассеялось. Ничуть.

– Ничего, пройдёт, – пообещал Киф.

Элвин повторил то же самое.

И Эдалин, когда утром пришла её проведать. Биана высказалась в том же духе, когда связалась с ней по передатчику, чтобы сообщить новости. Оказывается, друзья уже перешли к тренировкам с кинжалами, а Вольцер вскоре планировал занятия по рукопашному бою.

Тем временем у Софи не наблюдалось никаких улучшений.

Она знала, что друзья тут ни при чём. Только… её всё раздражало.

И даже понимая, что делает хуже для себя, в тот день решила пропустить занятия с Кифом. Просто… не смогла.

Сказала, что хочет отдохнуть.

Но оба знали, что она хандрит.

Она куксилась целый день – сидела, уставясь в одну точку, надувшись, как мышь на крупу, упивалась жалостью к самой себе. С особой остротой понимая, как глупо себя ведёт, при каждом взгляде на Фитца. Ей-то хотя бы не придётся очнуться после наркотического оцепенения и обнаружить, как много упущено времени.

В самом деле, сколько им ещё ждать?

«Не торопить события» могло означать недели… месяцы… годы ожидания, когда же это эхо рассеется.

Как бы ни ужасна была мысль, оставлять её без внимания нельзя. Иначе что? Неужели Фитцу никогда не дадут очнуться?

Не лучше ли его разбудить и рассказать о том, что происходит, выяснить, как на него повлияло эхо, и предоставить возможность самому решать, принимать снотворное или нет.

И потом, неизвестно, пойдёт ли ему на пользу проспать всё это время и даже не почувствовать того страха и досады, которые неотступно преследуют её.

Она вглядывалась в его умиротворённое лицо. Лёгкое подрагивание длинных тёмных ресниц. Как трогательно он прижимает Мистера Обнимашку к перебинтованной груди.

«Не знаю, как быть дальше».

Она не собиралась ему телепатировать, просто… хотелось выразить эту мысль словами. Да и вряд ли он её услышал. Даже не шелохнулся. Дыхание осталось по-прежнему ровным.

Тогда она передала: «Как жаль, что тебе не дают проснуться».

Он тихонько всхрапнул, и она набралась смелости спросить: «Может, я хочу тебя разбудить только потому, что устала бороться с эхом в одиночку?»

Хотя спросить хотелось совсем не об этом.

«А может, потому, что мне тебя не хватает?»

Она пыталась себя занять, не смотреть на прекрасного юношу, спящего в углу комнаты, на которого Амбер напала, чтобы склонить Софи к сотрудничеству.

Но как же её бесило, что он так далеко, хотя, казалось бы, совсем рядом.

Она ещё на секунду задержала взгляд на его подрагивающих веках, потом через силу отвела в сторону глаза, осознавая, что окончательно погрязла в своих переживаниях. Пора встряхнуться.

Завтра всё станет по-прежнему. Опять лекарства. Опять занятия. Опять…

От раздумий её оторвал резкий вздох.

А когда она обернулась к Фитцу, веки у него не просто подрагивали.

Он моргнул один раз.

Потом другой.

Третий.

И… открыл глаза.