Текст книги "Загадка Багрового источника"

Шерит Болдри
Загадка Багрового источника
(Аббатские тайны-3)

Глава первая

Едва забрезжил рассвет и над крышами Гластонбери начал подниматься дымок, Гвинет и Гервард с грузом провизии для каменщиков вышли из ворот отцовского трактира. Строительство нового храма шло полным ходом, а Джефри Мэйсон подрядился ежедневно кормить рабочих завтраками и обедами. Ноябрьский ветер, резкий и холодный, срывал с оголившихся ветвей последние сухие листья. Все вокруг будто вымерло, только в самом конце улицы, возле монастырской стены, сборщик хвороста катил на рынок свою тележку. В утренней тишине скрип колёс казался особенно громким.

Под аркой ворот было сумрачно и сыро. Не успели Гвинет с братом войти, как навстречу им сломя голову промчался какой-то монах, чуть не выбив из рук Гвинет тяжёлую корзину. Отшатнувшись, она ударилась головой о каменную стену. От боли на глаза навернулись слёзы. Монах даже не остановился – лишь чёрный силуэт мелькнул в проёме арки.

– Ну и ну! – пробормотала Гвинет, потирая затылок.

– Не заметил, кто это был? – спросила она брата. Тот не успел войти в арку и прижался к стене за воротами.

– Брат Питер, – ответил Гервард, оглядываясь. – И куда он так спешит?

Гвинет нахмурилась. Зачем старому брату Питеру понадобилось бежать куда-то в такую погоду? В его годы разумнее было бы сидеть в тепле…

Тряхнув головой, она перехватила корзину поудобнее и поволокла её через церковный двор к новому храму, где ждали завтрака голодные каменотёсы. На долю Герварда как всегда остались оба меха с элем. При виде брата с сестрой рабочие отложили молотки и зубила, и подошли получить свои порции эля и свежего хлеба.

Было так холодно, что дыхание вырывалось изо рта облачком пара. Гвинет запрокинув голову, любовалась на покрытые серебристым инеем стены храма. В лучах бледного зимнего солнца он казался волшебным замком. А каким величественным станет их храм, когда его, наконец, достроят! Даже лучше, чем прежний, погибший в огне пожара шесть лет назад.

«Теперь уже скоро», – думала Гвинет. Ведь теперь в аббатстве есть деньги на покупку нового камня и оплату труда рабочих. Да и деревня постепенно выбирается из нищеты.

Каменотёсы столпились вокруг Герварда, по очереди подставляя кубки под струю горячего эля. Джефри Мэйсон подогрел его с пряностями, чтобы отогнать зимнюю стужу. Замёрзшие мужчины обхватывали кубки ладонями и раздували ноздри, вдыхая ароматный пар.

Гвинет поставила корзину на недостроенную стену и стала разворачивать хлеб – матушка завернула его в несколько слоёв полотна, чтобы сохранить тепло очага. Подошёл Оуэн Мэйсон с кубком эля. Гвинет улыбнулась и протянула дядюшке его порцию – тот наслаждением впился зубами в тёплую мякоть.

– Так-то лучше, – пробормотал он с набитым ртом. – Во всём Гластонбери не найти хлеба вкуснее, чем у твоей матушки. Да что там в Гластонбери – во всей Англии такого не сыщешь!

– Я обязательно передам это маме, – улыбнулась Гвинет. Дядюшкина похвала согрела её лучше всякого завтрака.

Жуткий сдавленный хрип за спиной заставил её подскочить. Мэтт Грин, дядин приятель-каменщик выронил свой кубок и обеими руками схватился за горло, судорожно пытаясь вдохнуть. Карие глаза Герварда стали огромными от ужаса. Он и думать забыл про мех, и эль тонкой струйкой лился на землю.

У Гвинет кровь застыла в жилах, и виной этому был вовсе не зимний холод. Что могло вызвать такие судороги – и как эта дрянь попала в кубок к мастеру Грину?

– Надо позвать брата Патрика! – воскликнула она испуганно. – Это наверняка отрава!

Каменщики загоготали, подталкивая друг друга локтями.

– Ну, хватит, Мэтт, – поморщился дядюшка Оуэн. – Рановато ещё для рождественской пантомимы. Ты детей испугал.

Мастер Грин отпустил руки и выпрямился, глуповато улыбаясь.

– Я не хотел никого обидеть, – оправдывался он. – Просто вспомнил, как на Михайлов день[1]1
  Михайлов день в Англии празднуют 29 сентября. В этот день в английских университетах начинаются занятия, а на обед принято подавать гусей. (Здесь и далее прим. перев.)


[Закрыть] чуть не отравили декана[2]2
  Декан– ранг следующего по старшинству после епископа духовного лица в католической и англиканской церкви; настоятель собора.


[Закрыть] Александера, ну вот и…

– Декана Александера? – заинтересовалась Гвинет. Она никогда не видела могущественного настоятеля Уэллского[3]3
  Уэллс —городок в графстве Сомерсет, неподалёку от Гластонбери. Не путать с Уэльсом – западной частью острова Великобритания.


[Закрыть] собора, но все знали, что он хочет присоединить Гластонбери к своей епархии. Декан Александер даже прислал в аббатство своего человека, отца Годфри де Массара – якобы для того, чтобы передать аббату Генри какие-то письма. Но отец Годфри гостил в Гластонбери уже не первый месяц, так что Гвинет с братом были твёрдо уверены, что он просто шпион и докладывает декану обо всём, что происходит в аббатстве.

Гервард тоже очнулся и даже завязал полупустой мех, чтобы ни капли эля больше не пропало. Страх на его лице уступил место любопытству.

– Я ничего об этом не слышал, мастер Грин! Расскажите, пожалуйста!

– Ну что ж, почему не рассказать… – Мэтт Грин нагнулся и поднял с земли обронённый в притворных корчах кубок. – А может, нальёшь ещё маленько? От рассказов эвон как во рту пересыхает!

Подпрыгивая от нетерпения и сдерживаемого смеха, Гервард снова развязал мех и налил мастеру Грину «маленько» эля. Гвинет взгромоздилась на стену возле своей корзины и устроилась поудобнее, обхватив себя руками и засунув ладони поглубже в тёплые складки плаща. Дядюшка Оуэн привалился к стене, не прекращая жевать.

– Вот, значит, как всё это было, – начал Мэтт Грин, сделав добрый глоток эля. – На Михайлов день – два месяца уж тому – декан Александер устроил большой пир. Съехались всякие важные гости – епископ Фиц-Джослин из Бата, отец Эйдан – а он, по слухам, любимец самого короля Ричарда. Говорят, что для пира убили сотню оленей, зарезали пять сотен кур и скупили в Уэллсе все пряности, какие нашлись на базаре.

Гвинет ничуть не удивилась – чего ещё ожидать от Уэллского духовенства! Тамошние священники никогда не соблюдали обета бедности, не то, что монахи из Гластонбери. Даже в обычные дни декан Александер обедал, как пристало бы знатному лорду, а не скромному слуге Господнему.

– Повар приготовил тушёную оленину, – продолжал мастер Грин. – Говорят, это любимое блюдо декана. Но случилось так, что одна из его охотничьих собак пробралась в кухню и сожрала оленину прямо с блюда – а её уже собирались нести в зал.

Он снова хлебнул эля и помолчал, чтобы ещё сильнее разжечь любопытство слушателей.

– Ну же! – взмолился Гервард.

– Ну а потом, – сжалился над ним Мэтт Грин, – потом у собаки изо рта пошла пена, она свалилась в корчах и издохла прежде, чем слуги поняли, что случилось. Мясо-то оказалось отравленным! Подумать страшно, что было бы, попади оно на стол к декану и его гостям! Все бы погибли – все до единого!

– Ужас какой! – ахнула Гвинет. – А злодея поймали?

– В том-то и дело, что не поймали, – сказал Оуэн Мэйсон. – Говорят, декан посчитал это преступной оплошностью и попросту выгнал повара. И тот ещё счастливо отделался, за такое могли и повесить.

– Ну и глупость бы сделали, – заявил благоразумный Гервард. – Кто же станет держать яд в кухне? А может, это козни Генриха из Труро? – он покосился на Гвинет и подмигнул. – Спорим, отец Годфри так и считает!

Генрих из Труро, кузен короля Ричарда, уже пытался убить его, чтобы захватить трон. Король великодушно простил родственника и отправил в изгнание в Уэльс, но стоило ему уехать в Святую Землю, как злодей Генрих снова задумал недоброе. Во всяком случае, такие ходили слухи.

– А зачем Генриху из Труро убивать декана Александера с гостями? – удивилась Гвинет. – Разве это поможет ему стать королём?

– Попробуй объяснить это отцу Годфри, – усмехнулся Гервард.

– Ну, ладно, хватит болтать!

Дядюшка Оуэн решительно выпрямился и стряхнул с одежды крошки.

– Сказки сказками, а камень за нас никто обрабатывать не будет. Пойдёмте, друзья!

Мэтт Грин вздохнул – куда лучше сплетничать, потягивая эль, чем брать в руки зубило в такую погоду. Тем не менее, он послушно отложил кубок и зашагал вслед за Оуэном к глыбам необработанного камня. Остальные каменотёсы спешно дожёвывали хлеб, допивали последние глотки эля и тоже спешили вернуться к работе. Гвинет сложила полотно обратно в корзину, Гервард подобрал второй мех. Помахав дяде рукой, они вышли из аббатства и зашагали в сторону «Короны».

– Интересно, что ж там всё-таки случилось в Михайлов день, – произнесла Гвинет. – Как ты думаешь, у декана Александера есть враги?

– Откуда бы? – ухмыльнулся Гервард. – Да возьми любого монаха из Гластонбери!

– Как ты можешь так говорить, Гервард, они же слуги Господни! – возмутилась Гвинет.

– Все знают, что декан Александер хочет захапать Гластонбери! – не сдавался Гервард.

Он ускорил шаг, и Гвинет пришлось бежать, чтобы не отстать. Проходя мимо рынка, они помахали рукой миссис Флэкс – дородная ткачиха была единственной, кто в такой холод рискнул начать торговлю с раннего утра.

– У такой важной персоны, как декан Александер, должно быть много врагов, – рассуждала между тем Гвинет. – Отравить праздничную еду не так уж и сложно. Там наверняка было столько соуса и пряностей, что никто и не почувствовал бы вкуса.

– Верно, – кивнул Гервард. – А убийце, похоже, всё сошло с рук. Если бы против кого-нибудь нашлись улики, его бы давно повесили.

Гвинет вздохнула. Дома, в Гластонбери, они с братом раскрыли уже не одну тайну. Но выяснить, кто пытался отравить декана в далёком Уэллсе им, увы, не под силу.

Джефри Мэйсон высунулся из задней двери трактира и озабоченно оглядел двор.

– Не видали мастера де Бира? – спросил он.

– Нет, – покачала головой Гвинет, а Гервард добавил:

– Нет, конечно. Зачем бы ему выходить в такую рань?

– Чего не знаю, того не знаю, – отозвался Джефри, но видно было, что отсутствие гостя его беспокоит. – В комнате его нет, кровать заправлена, одеяла холодные – похоже, он ушёл уже давно.

Гвинет и Гервард недоуменно переглянулись. Натаниэль де Бир, богатый лондонский купец, приехал в Гластонбери два дня назад. Как и все пилигримы, он хотел взглянуть на кости короля Артура. Двух месяцев не прошло, как их обнаружили на монастырском кладбище и выставили для всеобщего обозрения в часовне. Взглянул – и остался, объяснив Мэйсонам, что интересуется Тором и хочет осмотреть террасы, высеченные в скалах древними обитателями этих мест. Гервард тогда решил, что купец спятил, но Гвинет, напротив, прекрасно его понимала. Скорее ей было непонятно, как можно не восхищаться Тором и его древними тайнами. Она запрокинула голову и посмотрела на очертания исполинского холма, блестевшего от утренней изморози, словно сахарная глыба.

– Может, мастер де Бир решил полюбоваться рассветом с вершины Тора? – предположила она.

– Может, мастер де Бир решил смыться с утра пораньше, не заплатив по счёту? – высказался Гервард.

Джефри Мэйсон отрицательно затряс головой.

– Я тоже так сначала подумал, да только вещи его все на месте, и лошадь на конюшне стоит.

– А может, кто-то похитил его, чтобы получить выкуп? Как там – лорд Роберт Хардвик не приезжал? – подмигнул сестре Гервард.

Лорд Роберт Хардвик действительно однажды похитил малышку Элеонор Фиц-Стивен, ошибочно полагая, что полученный выкуп поможет ему исцелить тяжелобольного сына. Но Гвинет и Гервард помогли ему вовремя одуматься и вернуть девочку отцу.

– Это несправедливо! – возмутилась Гвинет. – Лорд Роберт понял, что был неправ, и глубоко раскаивается!

– Какой ещё выкуп! – рассердился Джефри Мэйсон. – Этот идиот карабкался по скалам в темноте, и наверняка откуда-нибудь свалился! Или, может, наступил в кроличью нору – да мало ли что! – Джефри возмущённо фыркнул. – Если он порвёт дорогой плащ, лазая по кустам, или утопит в грязи свои раззолоченные башмаки, пусть пеняет на себя!

Предположения отца показались Гвинет на редкость правдоподобными. На склонах Тора легко мог оступиться даже тот, кто с детства знал местные тропинки – что уж говорить о заезжем купце.

– Хочешь, мы с Гервардом пойдём поищем мастера де Бира? – предложила она.

– Было бы неплохо, – ответил Джефри. – У меня, если честно, своих дел хватает. Вернётесь к третьему часу[4]4
  Час третий– церковная служба, около 9 утра.


[Закрыть] – и если до того времени он не появится, надо будет заявить шерифу.

Гвинет с братом оставили корзину и пустые мехи у дверей кухни и снова вышли на улицу. Деревня постепенно начинала просыпаться. Колокол в аббатстве сзывал монахов к утренней службе. Миссис Флэкс была уже не единственной на рынке торговкой – в соседней палатке деловито раскладывали свой товар плотник Дикон Карвер и его жена Марджери. Появились и первые покупатели.

На углу Тор Лейн Рис Фримен распахнул дверь своей лавки и проводил Герварда и Гвинет недобрым взглядом. Он никогда особенно не любил детей трактирщика, а уж теперь, когда они нашли у него в подвале похищенные кости короля Артура и фальшивые «святые мощи», изготовленные им на продажу из всякого мусора, его неприязнь только усилилась.

Гвинет решила не выяснять, не видал ли кто Натаниэля де Бира – он всего два дня, как приехал, и никто в округе не знал его в лицо. Они с Гервардом только потеряли бы время, выслушивая комментарии в адрес сумасшедшего, которому приспичило ночью побродить по лесу. Так что через деревню они прошагали не останавливаясь. Вскоре последние дома остались позади, а улица превратилась в узкую тропинку, вьющуюся между зарослями орешника и ежевики. По правую руку застилала полнеба громада Тора. Тропинка начала забирать влево, поднимаясь на пологие склоны Холма Чаши. Гвинет старательно крутила головой. Вдруг пропавший постоялец действительно попал в беду и лежит где-то в кустах неподалёку?

– Мастер де Бир! – позвал Гервард. – Где вы, мастер де Бир?

Ответом ему послужил только шелест крыльев – крики вспугнули затаившихся в кустарнике птиц.

– Мастер де Бир! – не сдавался Гервард. Но, не получив ответа, махнул рукой и повернулся к сестре:

– Не думаю, чтобы он был здесь. Пойдём?

Гвинет кивнула, но вдруг замерла и схватила брата за руку.

– Подожди! По-моему я что-то услышала.

Она замерла и прислушалась. Так и есть: кто-то пробирался по лесу, шурша схваченной морозцем листвой. За деревьями мелькнула знакомая фигура в длинной коричневой рясе с деревянным посохом. Урсус?

– Урсус! – крикнула Гвинет. – Урсус, подождите!

Отшельник Урсус жил где-то на склонах Тора – где именно, они с Гервардом не знали. Гвинет подобрала юбки и бросилась догонять его, но споткнулась о корень и чуть не упала. А когда снова подняла голову, отшельник уже исчез.

– Ты уверена, что это был он? – спросил Гервард.

Гвинет кивнула. Ещё бы она не узнала Урсуса!

– Почему он не остановился? – вздохнула она, потирая ушибленную ногу. – Можно было бы попросить его поискать мастера де Бира…

– Ты же знаешь, Урсус всегда так, – пожал плечами Гервард. – Он подождал бы, если бы хотел нам что-то сказать. А если он найдёт мастера де Бира, то и сам догадается проводить его в деревню.

– Ты прав, – кивнула Гвинет. – Что ж, пойдём.

Возвращаясь к тропинке, они перепрыгнули через ручей, весело журчавший по камням среди засохших папоротников и пучков травы. Вода его имела отчётливый красноватый оттенок.

– Источник Чаши! – вспомнила Гвинет. – Как ты думаешь, мог мастер де Бир туда пойти?

Источник Чаши, что давал начало ручью, был расположен чуть выше на склоне холма.

– Ещё как мог, – откликнулся Гервард. – Это же древняя святыня, верно? А его как раз интересуют такие вещи.

– Верно, – кивнула сестра. – Пилигримы до сих пор туда приходят. Кто не знает легенды о том, что Иосиф Аримафейский спрятал здесь чашу Святого Грааля, и вода сделалась красной от крови Спасителя! Вот бы это было правдой, а, Гервард?

– Ну, вода тут действительно красная, кто бы спорил, – заметил Гервард. – Только отец говорит, это она что-то из земли вымывает. А насчёт святого Иосифа – просто красивая легенда.

Гвинет промолчала. Все, даже святые братья, верили, что Иосиф Аримафейский действительно был в Гластонбери. На вершине холма Усталых Путников он воткнул в землю свой посох, и тот чудесным образом расцвёл. Так родилось первое Терновое Древо. Это уже потом терновник разросся повсюду в округе. А ещё святой Иосиф привёз с собой в Британию чашу, из которой пил Христос во время Тайной Вечери – Святой Грааль. И если эта чаша не утрачена, нет для неё места лучше, чем Гластонбери, где столь причудливо сплетаются легенды разных веков и народов… Но Гвинет прекрасно понимала, что её упрямого братца не переспоришь.

Они карабкались все выше и выше и вскоре добрались до истока ручья. Тропинка, и раньше едва заметная, почти исчезла. Ручей вытекал из неглубокой расщелины в скале и срывался вниз каскадом крошечных водопадиков. В торжественной тишине этого места было что-то жуткое. Даже птицы не пели.

Гвинет не могла оторвать глаз от красной, словно кровь, воды ручья. Этот чистый ярко-алый цвет… неужели он и раньше был таким? А вон там что за тёмная струйка?

– Гервард, – позвала она хрипло.

Брат уже обогнал её и продолжал карабкаться все выше, цепляясь руками за кустики сухой травы. Он обернулся и спросил удивлённо:

– Что стряслось, Гвинет?

– Взгляни на воду!

Гервард открыл было рот, чтобы ответить, но не нашёл слов. В глазах у него застыл ужас.

– Она не должна быть такой красной, – тихо продолжала Гвинет. – Это действительно кровь!

Она поднялась к брату и огляделась. Отсюда ясно видна была трещина в скале, откуда вытекал ручей. Чуть ниже по склону беспорядочная куча камней наводила на мысль, что когда-то часть скалы откололась и упала вниз. Вроде ничего подозрительного… И тут Гвинет заметила такое, что у неё перехватило дыхание.

Из-за большого камня торчали ноги. Ноги в красивых с золотым галуном кожаных башмаках. В последний раз Гвинет видела эти башмаки на ногах пропавшего постояльца, мастера Натаниэля де Бира.

Глава вторая

– Это он! – прошептала Гвинет.

Гервард побелел и с трудом сглотнул.

– Надо идти в деревню за помощью.

– А вдруг он не умер, – пробормотала Гвинет, сама не веря тому, что говорит. Столько крови кругом… Вряд ли мастер Натаниэль жив. И всё же нехорошо оставлять его в ручье – пусть даже мёртвого.

– Мы сами ничего не можем сделать, – настаивал Гервард. Первый шок прошёл, и он уже начал что-то соображать. – Чем быстрее мы позовём помощь, тем лучше.

Он начал спускаться вниз к тропинке. Гвинет съехала вслед за ним, испытывая смешанное чувство облегчения и стыда. Но облегчение сменилось ужасом, когда из-за поворота тропы показалась высокая тёмная фигура.

К счастью, ужас был недолгим – Гвинет сразу узнала длинное худое лицо под тёмным капюшоном монашеской рясы.

– Брат Тимоти! Какое счастье, что вы здесь!

– Гвинет? Гервард? – удивился юный монах. – Что случилось?

–Т-там!

Гвинет обернулась и ткнула рукой в сторону источника. С того места, где они стояли, не было видно ничего необычного, и брат Тимоти удивился ещё сильнее.

– Там кто-то лежит, – нетвёрдым голосом пояснил Гервард. – Нам показалось, что он мёртвый.

Лицо брата Тимоти омрачилось.

– Подождите меня здесь, – приказал он. – Пойду, проверю.

Брат с сестрой молча смотрели, как он карабкается вверх по ручью. Гервард ковырял ногой опавшие листья, а у Гвинет от пережитого напряжения задрожали колени, и она тяжело опустилась на ближайший валун. И зачем только ей понадобилось предлагать отцу помощь!

Брат Тимоти вернулся почти сразу же.

– Мёртв, – доложил он. – У этого человека на голове рана в три пальца шириной. Упокой, Господи, его душу!

– Аминь, – прошептала Гвинет. Ей почему-то стало неуютно под взглядом голубых глаз брата Тимоти. Он вдруг в одночасье повзрослел, и стал каким-то более… строгим, что ли? Куда только делся товарищ по детским проказам, с которым они в своё время вместе воровали яблоки из чужих садов?

– Что же теперь делать? – спросил Гервард.

– Я останусь, покараулю тело, – твёрдо ответил новый брат Тимоти. – А вы бегите в аббатство и разыщите брата Патрика – он должен осмотреть беднягу.

– Неужели он всё-таки жив?

– Навряд ли, – покачал головой брат Тимоти. – Но целитель всё равно должен его осмотреть. Позовёте его – и бегите к шерифу Торсону. Пусть он тоже придёт.

Гвинет послушно поднялась с камня, но всё-таки не удержалась и дрожащим голосом спросила, прежде чем уйти:

– Брат Тимоти, а что… как это произошло?

– Ну, он мог, например, удариться головой о камень, – с сомнением проговорил монах, – и свалиться в воду. Несчастный случай.

Он помолчал, и добавил твёрдо:

– Просто несчастный случай.

Обратный путь показался Гвинет невыносимо долгим. Хорошо ещё, что Гервард был рядом!

– А ведь мастер де Бир остался бы жив, если бы не лазал по скалам в этих раззолоченных башмаках, – вздохнула она.

– Что-то тут не так, – пробормотал в ответ Гервард. – Не знаю что, но…

– Ты о чём? – удивилась Гвинет.

– Сам пока не понял. Что-то в словах брата Тимоти меня насторожило – но что?

Он потряс головой.

– Ладно. Может, потом пойму.

Они молча шагали до самого аббатства. У задней калитки Гервард остановился и обернулся к сестре:

– Я за братом Патриком, а ты беги к шерифу.

Не дожидаясь ответа, он прошмыгнул в калитку. Гвинет двинулась дальше – мимо кузни Тома Смита, откуда доносился частый перестук молотков, и за угол, к дому шерифа.

Не успела Гвинет постучать, как из сада вылетели дети мастера Торсона, рыжеволосые близнецы Айво и Амабель и весело запрыгали вокруг неё.

– Пойдём с нами, Гвинет! – со смехом предложила подруге Амабель. – Айво придумал, как выманить свинью миссис Карвер!

– Да уймитесь вы! – крикнула Гвинет. У неё было не то настроение, чтобы оценить великолепные планы близнецов, а от их бесконечных прыжков просто голова кругом шла.

– Уймитесь, ради Бога! Где ваш отец?

Двойняшки замерли и удивлённо уставились на неё.

– Ты что, из-за свиньи? – выдавил, наконец, Айво. – Но это же просто шутка! Мы же ничего плохого ей…

– Айво, какой ты сегодня тупой! – рассердилась Гвинет.

– Что случилось?

Финн Торсон распахнул дверь и шагнул на улицу, едва не задев головой притолоку.

– Что с тобой, Гвинет?

– Мастер Торсон, там, у Источника Чаши, мёртвый человек лежит! – выпалила Гвинет.

– Это правда? – спросил шериф, грозно нависая над ней. – Айво, может, это опять твои шуточки?

Айво замотал головой.

– Я сама его видела, мастер Торсон, – сказала Гвинет. По щекам её неудержимо катились слёзы. – И брат Тимоти видел. Он сказал нам позвать вас и брата Патрика, а сам остался сторожить тело.

– Ясно, – кивнул Финн Торсон и вернулся в дом. Слышно было, как он зычным голосом отдаёт распоряжения помощникам.

– Прости, – тихо сказала Амабель. – Мы не знали… Неужели правда?

Гвинет молча кивнула. Ей не хотелось обсуждать этот кошмар с подругой. К счастью, из-за угла показался Гервард, красный и запыхавшийся от долгого бега.

– Брат Патрик ушёл, и отец Годфри с ним, – отрапортовал он. – Надо бы сбегать домой, сказать отцу, что не стоит ждать нашего гостя к ужину.

– Отец Годфри? – переспросила Гвинет. – А ему-то что там понадобилось?

– Когда я прибежал, брат Патрик разговаривал с аббатом Генри, – объяснил Гервард. – Он сказал, что кто-нибудь должен проследить за этим делом от имени аббатства, вот отец Годфри и вызвался.

– Опять будет выискивать козни Генриха из Труро, – фыркнула Гвинет.

Что ж, на этот раз его ждёт разочарование. И это не последний несчастный случай в округе, если пилигримы повадятся лазать по холмам в городских башмаках.

Они поспешно распрощались с Айво и Амабель и зашагали к дому. Когда близнецы уже не могли их слышать, Гервард сказал:

– Я понял, что мне показалось странным в словах брата Тимоти.

– Ну?

Гервард колебался – похоже, ему не очень хотелось высказывать свои подозрения вслух.

– Он сказал, что мастер де Бир ударился головой о камень – так? Но на камнях не было крови! Конечно, я не слишком внимательно осмотрел место, но что все кругом блестело от инея – за это я ручаюсь.

– Может, он ударился головой о камни на дне ручья? – предположила Гвинет.

– Дно ручья покрыто мягким илом, – возразил Гервард. – Если бы мастер де Бир упал в ручей и ударился, он бы даже сознание не потерял и легко выбрался бы на берег. И не было бы никакой крови.

– Но если он ни обо что не ударился…

Сердце Гвинет бешено колотилось о ребра.

– Значит, что-то ударило его, – подтвердил Гервард. – Что-то или кто-то.

– Ты хочешь сказать, что мастера де Бира убили? – ахнула Гвинет.

Гервард мрачно кивнул.

– И значит, брат Тимоти нам солгал? Святой брат?!

Гвинет пересекла двор и уселась на край колодца, обхватив себя обеими руками. И причиной её внезапного озноба был вовсе не зимний холод.

– А что вообще делал брат Тимоти возле Источника Чаши? – выдавила она, наконец. – Мы ведь слышали колокол! Во время службы все монахи должны быть в часовне, и брат Тимоти тоже!

– Ты…

Голос Герварда прервался, и он вынужден был начать снова:

– Ты ведь не думаешь, что брат Тимоти имеет какое-то отношение к смерти мастера де Бира?

– Не знаю, – с несчастным видом ответила ему сестра.

– Брат Тимоти шёл к источнику, когда мы его встретили, – сказал Гервард. – Мы были уже наверху и видели кровь, а он ещё не поднялся. А к тому времени мастер де Бир был уже мёртв.

– А что если он услышал, как мы идём, потихоньку спустился с другой стороны, вышел на тропинку и снова поднялся, чтобы мы подумали, будто он только что пришёл?

Гвинет сама испугалась того, что произнесла, и, судя по виду Герварда, он был испуган не меньше.

– Да мне самой не хочется верить, будто брат Тимоти убийца! Но ты же понимаешь, он был там и солгал нам насчёт несчастного случая…

– Может, он и не солгал! Может, он сам не заметил, что крови нет! Ты же не заметила. И потом, – напряжённым голосом продолжал Гервард, – мы ведь не только его видели. Там ещё и Урсус был!

– Урсус?

Гвинет вскочила.

– Гервард, да ты что?!

– Урсус был у источника, – повторил Гервард. – Более того, он шёл оттуда, а не туда.

У Гвинет на глаза навернулись слёзы.

– Нет! Глупости все это! Зачем Урсусу или брату Тимоти убивать мастера де Бира? Он всего два дня, как приехал к нам в Гластонбери. Они наверняка даже не встречались с ним.

– Мастер де Бир говорил, что хочет осмотреть какие-то террасы, – упрямо настаивал Гервард. – Он забирался на Тор – что мешало ему встретить там Урсуса?

Гервард и сам не хотел, чтобы виновными оказались их друзья, но исключить эту возможность, увы, не мог.

– Это не значит, что они действительно встречались, – возразила Гвинет. – А если и встретились, и даже поговорили – зачем Урсусу убивать его? Или брату Тимоти? Никто, – убеждённо произнесла она, – никто в Гластонбери не мог желать смерти мастеру де Биру. Когда приехал, он говорил отцу, что никогда раньше не бывал в наших краях. Значит, и убийцу надо искать не здесь!

– Ну что, нашли? – крикнул Джефри Мэйсон, выглядывая из дверей трактира. Гвинет с Гервардом не тронулись с места, и отец подошёл к ним сам.

– Ну? Какие новости?

– Боюсь, что мы его нашли, – тихо сказал Гервард.

– Как это – «боюсь»? Нашли или нет?

– У Источника Чаши лежит мёртвый человек, – объяснила Гвинет. – Близко мы не подходили, но у него башмаки, как у мастера де Бира.

– Что?! – разинул рот Джефри Мэйсон.

– Мы сказали брату Патрику и шерифу Торсону, – продолжал Гервард. – Они пошли туда.

Отец схватился за голову.

– Говорил я – нечего доброму человеку ночью по кустам бродить. Не дело это!

Гервард открыл было рот, чтобы возразить, но Гвинет ткнула его в бок, чтобы замолчал. Пока у них нет ничего, кроме подозрений, людям лучше думать, что мастер де Бир погиб в результате несчастного случая.

– Ох, а ручей был весь красный от крови, – вспомнила она, содрогнувшись. Отец ласково обнял её за плечи.

– Идите-ка лучше в дом, ребята. Съешьте что-нибудь, погрейтесь, а потом уж все расскажете.

В кухне было как всегда тепло и уютно. Матушка размешивала кашу в большом горшке. Увидев детей, она выпрямилась и удивлённо уставилась на них.

– Что стряслось? Вы оба бледные, как смерть!

– Мастер де Бир мёртв, – глухо выговорил Джефри Мэйсон. – Наши дети нашли его тело у Источника Чаши.

– Мёртв?

Айдони выронила половник и кинулась обнимать детей, словно курица, защищающая перепуганных цыплят.

– Вы видели тело? Какой ужас! Джефри, не следовало посылать на поиски ребятишек!

– Но любовь моя, я бы их и не послал, если б знал, что он мёртв, – вздохнул её муж. – Кто же мог подумать!

Айдони легонько подтолкнула детей к столу и щедрой рукой положила каши в две деревянные чашки.

– Садитесь и рассказывайте.

Гвинет с облегчением опустилась на жёсткую табуретку. Хорошо было сидеть тут, дома, в окружении вкусных запахов матушкиной стряпни и, уплетая горячую кашу, рассказывать, перебивая друг друга, обо всём, что случилось. Гвинет старалась придерживаться фактов. К счастью, Гервард тоже говорил только о том, что они видели сами или слышали от брата Тимоти. Ни к чему пока пугать родителей своими подозрениями. Может, мастер де Бир вовсе и не убит?

Матушка слушала молча. Лицо её было бледным и озабоченным.

– Так что мы не до конца уверены, что это был мастер де Бир, – закончила Гвинет. – Но он до сих пор не объявился, а на мёртвом были такие же…

– На мёртвом?

В дверях кухни стояла Марион ле Февр. Последние два месяца прекрасная вышивальщица занимала лучшую в «Короне» комнату, где работала над алтарными покровами и облачениями для нового храма.

– Принести вам что-нибудь, госпожа ле Февр? – спросила Айдони, вскакивая.

– Да, спасибо, – улыбнулась Марион. – Принесите, пожалуйста, чашечку ромашкового чая – он у вас просто чудесный. Но Гвинет, – продолжила она, заходя в кухню. – Я не ослышалась? Кто-то действительно умер? Неужели в вашу многострадальную деревню опять пришла беда?

Зелёные глаза красавицы наполнились слезами, и Гвинет в очередной раз поразилась её чувствительности.

– Умер один из наших постояльцев, – объяснил Джефри Мэйсон. – По крайней мере, нам так кажется.

Пока Айдони кипятила воду для чая, он коротко рассказал госпоже ле Февр, обо всём, что произошло утром.

– Ох, святые угодники! – ахнула Марион, прижимая белую руку ко лбу. – Как это ужасно! Ведь только вчера он ужинал за соседним столом!

Она продолжала ахать, когда в дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Джефри.

Дверь распахнулась, и Гвинет увидела отца Годфри в длинной чёрной рясе с блестящими чётками на поясе.

– Проходите, святой отец, присаживайтесь, – захлопотал Джефри Мэйсон, вскакивая. – Может, немного вина?

– Нет, спасибо.

Надменный священник был сегодня на удивление вежлив – похоже, вид мёртвого тела Натаниэля де Бира потряс и его.

– Я пришёл задать вам несколько вопросов. Вы слыхали о мёртвом теле возле Источника Чаши?

– Боюсь, что это наш пропавший гость, мастер Натаниэль де Бир, – вздохнул трактирщик.

– Именно это я и хочу выяснить, – кивнул отец Годфри. – У источника лежит тело мужчины среднего роста, упитанного, с тёмными волосами, мясистым лицом и крючковатым носом. На пальце у покойного золотое кольцо с бирюзой.