Текст книги "Домик под скалой"

Глава девятая

Тропа от Криви к Гарденстауну – местные жители предпочитали старое название, Геймри, – проходила вдоль утеса, возвышавшегося на берегу залива, разделявшего два поселка. Чтобы попасть на нее, нужно пересечь парковку, объяснила Пэт. Там начинается узкая тропинка – ее хорошо видно от входной двери «Счастья рыбачки». Дальше тропинка огибает утес и переходит в более или менее обустроенную бетонную дорожку.

– Выйдете прямо в Геймри, тут около мили, – сказала Пэт. – Только наденьте туристические ботинки – во время прилива волны захлестывают тропу, а на другом конце каменистый пляж. Но прогулка будет приятной.

День был ветреным, но теплым, и апрельская погода обещала не подвести. С одной стороны к тропе вплотную подступала скала, вдоль другой между хилыми металлическими столбиками, проржавевшими от соленого ветра, тянулись тонкие цепи. Внизу морской берег устилали острые камни, покрытые влажным мхом и водорослями, от которых исходил запах гнили. Морские птицы с криком ловили потоки восходящего воздуха над головой Анны, и она с удивлением обнаружила, что привыкает к этим звукам – пронзительные жалобные вопли чаек ее уже не раздражали.

Тропа обогнула выступ, и впереди показался Гарденстаун. Старую часть города у самой воды, как и Криви, построили крестьяне, изгнанные с более плодородных земель дальше от берега. Когда Анна оказалась по другую сторону скалы, ветер ослаб до легкого бриза, и стало понятно, что большой поселок защищен гораздо лучше, чем открытый всем стихиям берег, на котором примостилась Криви. Тем не менее порт Гарденстауна окружали волноломы, усиливавшие безопасность естественной бухты, этим и объяснялось большое количество судов, стоявших здесь на якоре. В основном это были прогулочные катера, но, на ее неопытный взгляд, среди них затесались два или три рыболовных траулера.

Анна посмотрела на часы – почти три часа дня. В силу профессии она часто бывала на рыбном рынке Биллингсгейт и знала, как работают британские рыбаки. Подстраиваясь под приливы и отливы, они выходят в море ночью и возвращаются ранним утром. Рыбу на рынок привозили со всей Великобритании, хотя вряд ли, подозревала Анна, там встречался улов из крошечного Гарденстауна в заливе Мори-Ферт. Но график работы рыбаков, скорее всего, везде одинаков. Если повезет, она успеет поговорить с командой одного из траулеров, прежде чем они снова выйдут в море.

В порту было тихо, но от воды доносились голоса. Трое мужчин в плотных непромокаемых комбинезонах поверх вязаных свитеров поднимали сети на борт одного из траулеров. Больше на берегу никого не было. Когда Анна двинулась к ним вдоль стенки набережной, они коротко кивнули, приветствуя ее, а затем отвернулись, продолжив разговор.

– Привет, – крикнула Анна. – Можете уделить мне минутку?

Они снова умолкли, посмотрели на нее, переглянулись. Один из рыбаков выпустил сеть, подошел ближе и, улыбнувшись, перегнулся через леер траулера. На вид лет тридцати – темные, коротко подстриженные волосы над загорелым лицом и квадратный, заросший щетиной подбородок, глаза цвета моря под густыми бровями, придававшими ему суровый вид. Наверное, подумала Анна, молодые женщины находят такие лица неотразимыми и многие уже попались в эту ловушку.

– Чем могу помочь? – спросил он. За его спиной двое других рыбаков подняли сеть и нырнули в трюм.

Ее удивило отсутствие тягучего шотландского говора, а также легкий иностранный акцент.

– Далеко вы забрались от дома, – сказала она. – Киви[2]2
  Шутливое прозвище новозеландцев.


[Закрыть], да?

Он снова улыбнулся:

– Точно. У вас хороший слух. Обычно меня принимают за австралийца.

– Не хочу вас отвлекать, – продолжила Анна. – Мне говорили, что у вас можно купить немного рыбы.

Он переступил с ноги на ногу:

– Весь наш улов для Фрейзербурга.

– Ладно. В порту есть еще суда, где мне помогут? Я предпочла бы купить рыбу у местных, а не тащиться во Фрейзербург за полиэтиленовой упаковкой.

Мужчина повернул голову и несколько секунд задумчиво смотрел на волны.

– Не думаю. То есть если хотите, можно кого-то нанять, чтобы выйти в море…

Анна покачала головой:

– Слишком дорого, не говоря уже о времени. Мне и нужно-то рыбы всего на три порции.

– Какая рыба?

– Любая, лишь бы хорошая и свежая.

Рыбак внимательно посмотрел на Анну, словно пытаясь понять, кто она.

– Вы Анна Кэмпбелл, – после секундной паузы заключил он. – Повар, поселившийся в Криви.

Анна поразилась:

– Откуда вы знаете?

– Это маленький город, – усмехнулся он.

– Да, но я здесь не живу. И ни разу не бывала в Гарденстауне. И вообще недавно сюда переехала!

Он дернул широким плечом. Улыбка не сходила с его лица, а в глазах появился лукавый блеск. У него были манеры человека, который осознает свою привлекательность и умеет ею пользоваться.

– Приезжает очень красивая женщина, и люди это замечают. Приезжает очень красивая женщина, умеющая обращаться с ножом, и люди об этом говорят. Очень красивая женщина ищет свежую рыбу. Сложить два и два способен даже киви.

Анна прищурилась, пытаясь сдержать улыбку, в которой невольно растянулись ее губы:

– Не флиртуйте со мной, киви. Вы мне почти в сыновья годитесь.

Он рассмеялся:

– Разве что вы гораздо старше, чем выглядите, Анна Кэмпбелл. Давайте так: я принесу вам кое-что из завтрашнего улова, а вы угостите меня одним из ваших мишленозвездных блюд. Это будет честный обмен?

– Не будет никакого обмена. – Анна тоже рассмеялась. – Во-первых, мы не знакомы. К тому же у меня больше нет места за столом. Раз вы знаете, кто я, значит, знаете, где я живу, и не стоит питать иллюзий на этот счет.

– Поставьте стол на улице, – посоветовал он. – Так будет больше места.

– Да уж, – усмехнулась Анна. – Представляю себе картину: я запихиваю стол для пикника в машину и тащу его вдоль моря к дому. Разговоров всему побережью хватит не на один год, не думаете?

– Вам потребуется большой и сильный мужчина, – сказал он.

Анна сочла (или хотя бы понадеялась), что это ирония.

– Спасибо, в моей жизни хватало больших и сильных мужчин, – парировала она, – но опыт подсказывает, что все заканчивается разочарованием.

Рыбак снова улыбнулся, вскинув одну бровь:

– Тогда я готов предположить, что среди них не нашлось того, кто вам нужен, Анна Кэмпбелл.

Она вздохнула и покачала головой, изображая досаду:

– Ладно. И на том спасибо, киви. Найду рыбу в другом месте.

– Подождите, – остановил он Анну, которая уже отвернулась, собираясь уйти, и, перепрыгнув через леер траулера, приземлился на набережной. – Я могу привезти вам часть улова. Только это будет завтра не раньше шести утра. Подойдет?

– Да, – сказала она, – но вам не обязательно это делать. Я с удовольствием сама сюда приду.

– Не проблема, – успокоил ее он. – Мне так даже проще.

Анна нахмурилась:

– Но это законно, да?

– Я похож на пирата?

Анна не сомневалась, что его гнев притворный.

– Честно говоря, похож.

– Все будет абсолютно открыто и честно. Обещаю. Хотите, чтобы я ее выпотрошил?

– Кажется, мы уже выяснили, кто из нас двоих лучше обращается с ножом.

– Справедливо, – с легкостью согласился он. – Договорились. Буду у вас завтра, avec le poisson[3]3
  С рыбой (фр.).


[Закрыть].

Анна хотела спросить, как его зовут, но потом решила, что забавнее будет не знать.

– Спасибо, киви.

Он рассмеялся:

– На здоровье, Анна Кэмпбелл.

– О… – сказала Рона. – Значит, вы познакомились с чудом по имени Лиам Харпер. Настоящая отрада для глаз, не находите?

– Угу, – подтвердила Анна, – и ему это прекрасно известно.

Рона рассмеялась:

– Точно. И он очень мил. Когда он с вами разговаривает, его внимание направлено только на вас, что бы ни происходило вокруг. Насколько я знаю, это очень редкая особенность.

Анна оказалась в мастерской Роны, рассудив, что раз уж она добралась до Гарденстауна, можно и в гости зайти. Рона жила в двухэтажном доме на главной улице, которая вилась по склону холма. «Мастерская», совмещенная с демонстрационным залом, размещалась в перестроенном гараже, выходившем прямо на оживленную улицу. Как говорила сама Рона, в высокий сезон это идеальное место, чтобы привлечь внимание проходящих мимо туристов.

– Все так красиво, Рона, – сказала Анна, с восхищением разглядывая неглубокую миску, покрытую светлой глазурью с синими, охряными и сине-зелеными пятнышками, как на песчаном пляже во время отлива. – Даже не верится, что вы занимаетесь этим лишь несколько лет.

Рона улыбнулась:

– Забавно, правда, когда находишь дело, для которого родился? Как будто тебя внезапно осеняет, и ты недоумеваешь, почему не понял этого раньше.

– Я бы купила у вас несколько глубоких и мелких тарелок, а еще пару мисок, если смогу все унести, – решила Анна. – Пригласила бы на завтрашний ланч и вас, но у меня в доме мало места. Заглянете как-нибудь?

– Не волнуйтесь, днем я все равно не выберусь. И конечно, загляну с удовольствием, но торопиться некуда. Похоже, вы отлично справляетесь, учитывая, сколько вы живете в «Счастье рыбачки». Когда я переехала сюда, то несколько месяцев пребывала в полной растерянности.

Анна задумалась:

– Гм… Мне и вправду кажется, что я живу здесь гораздо больше трех недель. Наверное, привыкаю.

– Может, это признак того, что вы остаетесь? – улыбнулась Рона.

– Не стоит спешить с выводами. – Анна рассмеялась. – Но возможно, я задержусь тут еще на пару недель. Или на месяц. Посмотрим. Дело в том, что мне некуда больше идти.

– Вы не торопитесь? – спросила Рона. – Могу я предложить вам джин с тоником? Как говорят моряки, солнце уже давно закатилось за рею, и я сегодня не собираюсь садиться за руль. Грех не воспользоваться такой прекрасной погодой. Здесь она быстро меняется, вы уже знаете.

– Даже и не припомню, когда я в последний раз пила днем!

– Тогда вам точно стоит выпить. Кроме того, уже почти вечер, черт возьми.

Они передвинули стулья к краю мастерской, где проникавшие через порог солнечные лучи грели их колени и плечи.

– Я видела первый эпизод нового шоу Джеффа Роклиффа. – Они уже болтали достаточно долго, и за второй порцией джина с тоником Рона отважилась затронуть щепетильную тему. – Совсем неплохо. Он, как всегда, довольно мил, хотя и производит впечатление придурка.

Анна удивленно рассмеялась, едва не поперхнувшись напитком.

– Прошу прощения, но так оно и есть, – настаивала Рона, тоже рассмеявшись. – И я должна перед вами извиниться. Думаю, я основательно села в лужу, когда заговорила о нем в тот вечер у Фрэнка и Пэт.

– О чем это вы? – переспросила Анна. – Нет, вам не за что извиняться.

Рона пожала плечами:

– Сдается мне, то, что в Криви вдруг появился повар высшей квалификации, как-то связано с тем, что другой известный повар, у которого она раньше работала, расстался со своей неназванной спутницей после двадцати лет совместной жизни.

Анна поморщилась:

– Вы прямо-таки Шерлок.

– Я не собираюсь ничего выпытывать. – Рона предупреждающе вскинула руку. – И все же… я хочу извиниться. За бестактность.

– Если кто и проявил бестактность, так это я, – фыркнула Анна. – Бедный Старый Робби – абсолютно незнакомая женщина грубо напоминает ему о жене.

– Вы же не знали.

– Тем не менее.

– В любом случае, – добавила Рона, – ему пора двигаться дальше. Он слишком красивый мужчина, чтобы вечно оставаться одному. Кэсси бы этого не хотела. Может, со временем вы с ним поладите, Анна.

Анна посмотрела на новую знакомую, гадая, правильно ли она поняла ее намек.

– Нет уж, хватит, – отрезала она. – Я только что избавилась от длительных и сложных отношений и не собираюсь наступать на те же грабли.

– Вашим отношениям не обязательно быть сложными.

– А какими же еще! – Анна рассмеялась. – У него ребенок, и он был женат на женщине, которую тут все знали. Он вырос в этих местах, а я только недавно купила здесь дом. Как там в пословице? Никакая сорока в свое гнездо не гадит? Мы бы и шагу не ступили, чтобы об этом не стало известно всем. Не говоря уж о том, что это бессмысленно обсуждать. Рано или поздно я уеду, а он все еще любит свою жену. Все это мне ни к чему – благодарю покорно.

Рона молчала.

– Похоже, вы много об этом думали, – наконец произнесла она.

Анна открыла рот, потом снова закрыла, чувствуя, как пылают щеки.

– Нет! Я…

– Ладно, шучу! – рассмеялась Рона. – Вы правы по всем пунктам. И рассуждаете гораздо разумнее, чем рассуждала бы я, если бы Роберт Маккензи смотрел на меня с другого конца комнаты на секунду или две дольше, чем необходимо.

Домой Анна возвращалась по прибрежной тропе с новой посудой, тщательно завернутой в бумагу и уложенной в брезентовые сумки, которые дала ей Рона. Приятная тяжесть – словно якоря, удерживающие ее на месте. Беспечно болтать с подругой, обсуждая всякие глупости и нежась под лучами яркого солнца – такого не случалось очень давно. А может, вообще никогда. Джефф не любил, когда она куда-то ходила без него, даже в тех редких случаях, когда у нее выдавался свободный вечер, и часто не хотел брать ее с собой, когда собирался развлечься сам. Теперь ей казалось безумием, с какой готовностью она принимала их отношения. Как и то, что ей казалось абсолютно нормальным приспосабливать всю свою жизнь к его желаниям и потребностям.

«С этим покончено, – подумала она. – Чем бы я теперь ни занялась, это будет то, чего хочу я, а не то, что лучше для кого-то другого».

Анна дышала полной грудью, и в неярком свете заката ее словно окружало облако счастья. Рыболовные траулеры покинули порт. На горизонте их тоже не было видно. Анна представила, чем теперь может быть занят Лиам Харпер, но потом сказала себе, что это не собственная ее мысль, а порождение джина с тоником. И отбросила ее туда, откуда она пришла и где ей, несомненно, лучше и оставаться.

Глава десятая

Субботнее утро выдалось ясным. Еще не было шести, а Анна уже ждала на причале. Но не она единственная встала в такую рань – выйдя из дома, она повстречала Дугласа Маккина, который шел ей навстречу. Анна рискнула улыбнуться и тихо поздороваться, но старик ее словно не заметил. Она подумала, что в таком почтенном возрасте подобное упрямство должно отнимать много сил, и подивилась его непреклонности. В объяснении Пэт, что он единственный коренной житель деревни, вероятно, содержалась доля истины, но Анне этот аргумент все равно казался неубедительным. В конце концов, если бы не люди, решившие жить здесь хотя бы несколько месяцев в году, Дуглас Маккин остался бы один в деревне, постепенно превращающейся в руины. Скорее всего, причина в другом, и об этом тоже вскользь упомянула Пэт – Маккин почему-то считал, что у него есть права на «Счастье рыбачки».

Конечно, можно расспросить Роберта Маккензи, но по ряду причин, в том числе и из-за вчерашних намеков Роны, Анна решила держаться от Старого Робби подальше.

Из задумчивости ее вывел шум двигателя, и через пару секунд она увидела лодку с навесным мотором, которая описала дугу, огибая мыс, и приблизилась к причалу Криви. Увидев Анну, Лиам Харпер широко улыбнулся.

– Надеюсь, я не опоздал, – крикнул он, заглушил мотор и бросил ей причальный канат. Она намотала веревку на ближайший столбик и, не имея представления, как завязать узел, держала свободный конец, пока Лиам не выбрался из лодки на пирс с пластиковым ящиком в руках.

– Нисколько, – ответила Анна. – Еще раз спасибо. Что вы мне привезли и сколько я вам должна?

– Надеюсь, вы не разочаруетесь, но это лангустины, а не рыба, – сказал он, опуская ящик на землю.

– Превосходно. Спасибо.

– Какое облегчение. – Улыбнувшись, он взял у нее из рук конец веревки и привязал к столбику. – Не хотелось стать очередным мужчиной, который вас разочаровал. И я привез вам кое-что еще, но вы должны мне помочь выгрузить эту штуку из лодки и отнести в дом.

Повернувшись, он кивком указал на дно лодки, и Анна поняла, что предмет, который она приняла за старый деревянный ящик, на самом деле лежащий на боку стол для пикника.

– Что это? – в изумлении спросила она.

– Стол для вашего сада. Помните наш вчерашний разговор? Помогите-ка мне. – Лиам запрыгнул в лодку и поднял стол.

– Вы хотите сказать, что купили мне стол для пикника? – спросила Анна, помогая ему выгрузить громоздкую конструкцию на причал.

– Ну ладно, признание первое, – сказал Лиам. – Я его не покупал. Он уже сто лет валяется в порту, ждет, пока его увезут вместе с остальным мусором. Я посмотрел и понял, что его нужно лишь хорошенько помыть. Спросил, можно ли его забрать, и мне разрешили.

– А второе признание? – Анна придержала стол, пока Лиам снова не выбрался из лодки и не помог ей оттащить его в сторону.

Лиам оперся о стол обеими руками, и на его лице промелькнула улыбка:

– Ну, это нечто вроде взятки.

– Да? – Анна вскинула бровь. – И за что вы даете мне взятку, киви?

Он рассмеялся:

– Я по-прежнему хочу, чтобы вы приготовили мне ужин, леди.

Анн скрестила руки на груди и покачала головой:

– А что, если я откажусь и вам придется самому грузить стол обратно в лодку?

– Вы этого не сделаете.

– А не слишком ли вы в себе уверены?

– Вы не первый человек, который это говорит.

– Не сомневаюсь.

Он снова улыбнулся:

– Итак, что вы скажете? Никаких изысков или блюд, которые нужно готовить целую вечность. Меня устроит и омлет. А я принесу вино.

– Если блюдо простое, зачем нужна я? Вы и сами справитесь!

Он посмотрел на свои руки; вид у него был немного смущенный.

– Ладно, тогда третье признание.

– И?

Лиам посмотрел на нее, сдвинув брови к переносице; что-то в его взгляде заставило сердце Анны замереть.

– В общем, дело не в еде. В вашем обществе.

Анна не отвела взгляда. Он может льстить ей сколько угодно. Вероятно, в большинстве случаев это срабатывало.

– Вы не умеете готовить, да, Лиам? Вот в чем дело.

Он ухмыльнулся:

– Кто-то провел свое собственное расследование, да?

– Деревня у нас маленькая, – пожала плечами Анна.

– Точно, – согласился он. – Давайте отнесем его к дому. Мне нужно возвращаться, а вам – готовить лангустинов.

Анна ошпарила лангустинов, затем отделила мякоть от панциря и убрала в холодильник. Пустые панцири она положила в скороварку, добавила лук, чеснок, морковь, сельдерей, плеснула белого вина и поставила на огонь. Потом еще раз вымесила нежное тесто, приготовленное накануне, слепила багеты, сделала ножом насечки и поставила на расстойку.

Она всегда делала записи, скрупулезно указывая ингредиенты, их количество и время приготовления. Анна не лгала Кэти – когда-то она действительно мечтала написать собственную поваренную книгу. И она помогала Джеффу с его первой книгой, когда он заявил, что его дело – идеи, а такие мелочи, как описание процесса приготовления, адаптированного для домашних условий, ему не интересны. Издание приурочили к выходу первого сезона телешоу, и Анне приходилось выкраивать время для работы над книгой между сменами в ресторане. Когда из издательства прислали корректуру, в сопроводительном письме редактор рекомендовал Джеффу добавить благодарности. В кратком абзаце имя Анны упоминалось одним из последних: «Благодарю за поддержку мою подругу Анну». Потом, когда шоу оказалось необыкновенно успешным и стало ясно, что книг еще будет столько, на сколько хватит фантазии Джеффа, он настоял, чтобы ему дали настоящего литературного негра. С тех пор издатель платил специальному человеку за то, что Анна делала бесплатно. Она посмотрела страницу с благодарностями во второй книге – просто ради интереса. Ее имя вообще не упоминалось. Она ничего не сказала Джеффу, чувствуя себя виноватой в том, что хотела видеть свое имя. В конце концов, кто она такая? Всего лишь его подружка и младший повар в его ресторане? С чего бы ей ждать каких-то благодарностей?

Кэти не скрывала своего возмущения.

– Но Джефф ведь всегда это говорил, разве нет? – возразила подруге Анна. – В команде не может быть никакого «я».

– Да брось ты! – воскликнула Кэти. – Уж поверь, эта фраза служит оправданием для тех, кто не желает придерживаться не менее важного правила – ценить по заслугам.

Задумавшись о десерте к ланчу, Анна вновь обратилась к записям Брен. На этот раз ее внимание привлек рецепт и примечание к нему, датированное 1938 годом, когда, по подсчетам Анны, Брен едва исполнилось семнадцать. Это был вариант брауни, нечто вроде имбирной коврижки из овсяной муки с пахтой, патокой и молотым имбирем. «Миссис Тоури из Стромнесса принесла нам ее на перекус, когда мы были на сельди, – говорилось в примечании к аккуратно записанному рецепту. – Я попросила рассказать, как ее пекут, и она согласилась. Лучше оставить на ночь перед тем, как резать. Хорошо хранится неделю и больше. Июль 1938».

Прочитав это, Анна сообразила, что плохо понимает написанное. Она взяла айпад, поискала информацию о добыче сельди у Оркнейских островов и вскоре поймала себя на том, что с интересом рассматривает черно-белые фотографии. На них женщины в плотных шерстяных платьях и шалях под лучами яркого северного солнца склонились над длинными деревянными лотками, установленными в оживленных портах; в руках у них острые ножи – для разделки тысяч тушек сельди. В сезон, прочла Анна, сотни таких работниц, их называли «куини», перемещались по побережью Шотландии, Ирландии и Англии, чтобы потрошить и солить огромное количество сельди, ежедневно выгружаемой на берег рыболовецкими судами.

Анна смотрела на фотографии, гадая, не запечатлена ли на них Брен. Может, даже в тот день, когда миссис Тоури принесла имбирные коврижки на перекус бригаде по разделке сельди. Часть денег, заработанных тогда девушкой, пошла на покупку сарая, который затем превратился в «Счастье рыбачки».

Полчаса спустя брауни по рецепту Брен уже стоял в духовке. У Анны не оставалось времени, чтобы оставить коврижку на ночь, прежде чем разрезать, но, прочитав примечание и посмотрев фотографии, она твердо решила, что испечет ее. А подаст со взбитыми сливками и вересковым медом.

Отправив коврижку в духовку, Анна вымыла руки, сняла фартук и вышла из дома, намереваясь заняться столом для пикника. Солнце уже поднялось высоко, и по деревне гулял легкий бриз, не слишком назойливый. Северное море, похоже, вело себя прилично, просто дразня стенку набережной своими волнами, словно играло с деревней, стуча в ее дверь, а потом убегая. Посмотрев расписание приливов и прогноз погоды, Анна решила, что стоит рискнуть. Небо отливало синевой, а солнце так пригревало, что просто грех не воспользоваться подарком Лиама, даже если ей и двум ее гостям придется сидеть на пустом прямоугольнике серого бетона. Жаль, что у нее нет горшков с цветами, ярко-алыми бегониями, но времени на их поиски уже не оставалось, так что придется обойтись одним столом.

Анна наполнила ведро мыльной водой. Через час работы, смыв бо́льшую часть грязи с деревянной столешницы, она пришла к выводу, что сооружение достаточно прочно, чтобы за ним могли усесться три человека – она и два гостя. Судя по всему, стол мог прослужить еще полсотни лет, не пострадав от нагрузки. Он быстро высох на морском воздухе, и Анна накрыла его белой скатертью, прижав ее серебряными, начищенными до блеска столовыми приборами, тарелками Роны, стаканами для воды и винными бокалами, которые она перевернула, чтобы в них не попал песок и любопытные насекомые.

– Боже, какая красота, – воскликнула Пэт, увидев накрытый стол. – У меня такое чувство, что я пришла в самый шикарный в мире ресторан.

– Вы ничего не делаете наполовину, да, милая? – рассмеялся Фрэнк, когда Анна усадила их за стол и налила ароматное белое вино, новозеландский «Совиньон-блан». – Где вы откопали этот стол? Превосходная идея.

Историю своего знакомства с новозеландцем Анна рассказала, когда подала закуску – салат из копченого лосося с огурцом и укропом. Пэт с Фрэнком не могли удержаться от смеха.

– Вот нахал! – сказала Пэт. – Что вы собираетесь делать?

– Еще не знаю, – ответила Анна. – Наверное, с ним будет приятно провести вечер. Приехав сюда, я дала себе обещание. Дело в том, что у меня слишком долго не было возможности испытать что-то новое. Поэтому здесь я намерена как можно чаще говорить «да».

– Опасные слова, – усмехнулся Фрэнк. – Не стоит говорить их ему. И любому другому парню в этих местах, если уж на то пошло.

– Фрэнк. – Пэт нахмурилась.

– Скучно вам точно не будет, Анна, – продолжил он. – Он тут с прошлого лета. Зимой уезжал посмотреть Европу, потом опять вернулся. Через несколько месяцев уедет навсегда. Сезон закончится, и он вернется домой. Говорят, он должен принять ферму у старого отца, который сильно болеет. Для него это путешествие – последняя возможность еще несколько месяцев наслаждаться свободой, прежде чем он повесит на себя это ярмо.

– Я и не сомневаюсь, – с легкой улыбкой сказала Анна, – что Лиам Харпер – парень не промах.

Они перешли к супу из лангустинов, встреченному бурными восторгами. Суп удался, признала Анна. Даже в знаменитых «Четырех сезонах» с их мишленовскими звездами лангустины не могли быть такими свежими, как те, что Лиам выловил и принес к ее порогу.

Анна и ее гости наслаждались едой и беседой. Проходившие мимо мужчина и женщина, явно туристы, улыбнулись и приветливо кивнули им. Интересно, подумала Анна, они знали о существовании Криви или просто увидели указатель и, повинуясь внезапному порыву, свернули в деревню?

– Летом сюда приезжает много туристов, – тихо сказала Пэт, отвечая на вопрос Анны. – Большинство ненадолго, но все обязательно спускаются и делают круг по деревне.

Они еще сидели за столом, когда мужчина и женщина направились в обратную сторону. Анна видела, как они прошли мимо, остановились, а затем мужчина вернулся и подошел к забору.

– Здравствуйте, – сказал он. – Простите за беспокойство. Где здесь поблизости можно перекусить? В деревне есть кафе или ресторан? У вас такой идиллический вид, и пахнет очень вкусно. Мы проголодались, но, как выяснилось, плохо подготовились к путешествию.

– Сожалею, но в Криви ничего такого нет, – ответила Анна.

– Ближе всего «Гарден Армс» в Геймри. – Фрэнк улыбнулся туристам. – А если в другую сторону, то «Пеннан Инн», а дальше Портсой, это ближе к Макдаффу.

Мужчина улыбнулся:

– Спасибо, и еще раз извините, что прервал ваш ланч. Аромат и правда потрясающий.

– Послушайте, – нерешительно сказала Анна, глядя на Пэт и Фрэнка. – Если вы не против… У меня еще осталась еда. Может, присоединитесь к нам?

– Нет, нет, – запротестовал мужчина, а женщина – судя по обручальным кольцам, его жена – подошла ближе. – Мы не хотим вам мешать.

– Какие могут быть возражения, – сказал Фрэнк, и Пэт согласно кивнула. – Хозяйка – Анна, и готовила тоже она.

– Пожалуйста. – Анна встала. – Присоединяйтесь к нам. А то получится, что я зря старалась.

Супруги переглянулись, и женщина улыбнулась Анне:

– Что ж, с удовольствием. Вы необыкновенно добры.

Получилось, что стол Лиама – Анна мысленно продолжала его так называть, хотя много раз запрещала себе это делать, – привлек в ее сад еще двух гостей. Она подала им по миске супа с лангустинами, принесла все еще теплый багет, налила вина. Познакомившись, они узнали, что гостей зовут Энтони и Роуз Линден, живут они в Йорке, но на неделю приехали в Портсой.

– Очень вкусно, – повторила Роуз, доедая суп. – А хлеб просто божественный.

– И выглядит превосходно, – прибавил Энтони. – Честно говоря, Анна, вы можете поставить вдоль набережной несколько столов, и у вас не будет отбоя от посетителей. Даже если подавать только то, что вы приготовили сегодня.

– Наши друзья считают, что ей следует снова открыть «Криви Инн», – сказал Фрэнк. – Думаю, это отличная идея.

– Я только недавно сюда переехала, – запротестовала Анна. – Кроме того, у меня нет начального капитала.

– Тогда начните с малого, – предложил Энтони. – Наверное, в деревню приезжает много туристов вроде нас, особенно летом. Дайте им повод побыть тут чуть подольше. Хотя бы за этим столом.

– Хорошая мысль, – сказала Анна, – но я не уверена, окупится ли это, и кроме того, я не собираюсь жить здесь постоянно.

– Уж поверьте мне на слово, – возразил Энтони, – мы будем рассказывать всем и каждому о том необыкновенном удовольствии, которое нам доставил превосходный ланч в деревне Криви.

– Обязательно, – поддержала мужа Роуз. – Мне будет сниться этот суп с лангустинами. Я бы попросила у вас рецепт, но мне все равно никогда не приготовить его так, как вы.

Они сидели за столом Лиама почти до пяти вечера. Наконец вино закончилось, испеченный по рецепту Брен брауни съели с кофе, и ланч подошел к концу. Пэт и Фрэнк помогли отнести остатки еды на кухню, а когда они вернулись, Энтони попробовал незаметно сунуть Анне несколько купюр.

– Спасибо за гостеприимство, – поблагодарил он. – Все было просто замечательно, и я думаю, это для нас огромная честь, Анна, познакомиться с вами и попробовать ваши блюда.

– Нет, что вы! – Анна оттолкнула деньги, даже не взглянув на них. – Вы мои гости, и я рада с вами познакомиться.

– Возьмите, – настаивал Энтони. Роуз подошла к нему, приветливо улыбаясь. – За эту неделю мы еще нигде так вкусно не ели. Я знаю, сколько вы вложили труда и как дорого это должно стоить.

– Пожалуйста, – поддержала его Роуз. – Такого мы больше нигде бы не попробовали.

Сдавшись, Анна взяла деньги.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Было очень приятно с вами познакомиться. Может, как-нибудь заглянете к нам еще?

Они пожали друг другу руки, и Роуз обняла ее.

– Обещаю, Анна, – сказал Энтони, – узнав, что вы открыли «Криви Инн» как коммерческое предприятие, мы в ту же минуту забронируем один из этих летних домиков, а также столик в вашем ресторане на каждый вечер.