Текст книги "Домик под скалой"

Глава одиннадцатая

Погода испортилась, в следующие несколько дней ветер усилился, и со свинцового неба, становившегося все мрачнее, на побережье обрушился дождевой шквал. Анна из-за муслиновой занавески наблюдала за гостями Пэт – теми, что сняли у нее комнату с завтраком; они курсировали вдоль стенки набережной, уклоняясь от хлеставших через край высоких волн. Интересно, что их сюда привело, подумала она. Нашли ли они то, что искали?

В воскресенье, просидев в доме целую неделю за работой над книгой, Анна отважилась выйти под ветер и дождь на очередную прогулку по скале вместе с Глинн, Дэвидом и Биллом. Когда они вернулись в Криви, она пригласила их в «Счастье рыбачки» согреться и пообедать супом и свежеиспеченным хлебом. Они ели, поставив тарелки на колени. Билл растянулся перед печкой. На улице стол Лиама, не понаслышке знакомый с любыми причудами капризной шотландской погоды, терпеливо ждал очередного ясного дня, когда можно будет пригласить гостей.

Анна вспоминала слова Энтони Линдена: «Дайте им повод побыть тут чуть подольше. Хотя бы за этим столом».

Получится ли у нее? И нужно ли ей это? Обещали потепление, а никакой причины торопиться с отъездом у нее нет. Ничто не мешает ей пробыть тут до конца лета, верно?

Вечером ветер с воем кидался на «Счастье рыбачки», а дождь в слепой ярости молотил по стенам дома. Анна радовалась, что успела сделать запас дров и щепы, хотя до зимы было еще далеко.

– Похоже, мне это нравится, – сказала она Кэти, свернувшись на диване под одеялом с телефоном в одной руке и кружкой чая в другой. – Такое ощущение, что дом переживет даже конец света.

– Не хотела бы я оказаться на твоем месте, – ответила Кэти. – Мне и отсюда слышен вой ветра. Как будто у тебя на пороге беснуется свора гончих псов.

– Похоже на то, вот только им сюда не войти. Мой дом – моя крепость. Я заперла ворота и забаррикадировала дверь.

– Совсем чокнулась, – ласково сказала Кэти. – Ну хотя бы уверенности у тебя прибавилось.

– Думаю, это все стряпня. С тех пор как Пэт с Фрэнком приходили ко мне на ланч, я каждый день что-нибудь готовлю. Ты же знаешь, что для меня кухня – лучшее место в доме, и мне так приятно чувствовать себя в ней хозяйкой. Со мной такое впервые в жизни.

– Твой ланч получился просто идиллическим. – Кэти задумчиво вздохнула. – Свежеприготовленные блюда, твои блюда, хорошее вино, океан – чего уж лучше? Жаль, что меня там не было. Представляю, как повезло тем туристам, которые на тебя наткнулись.

– Кстати, это навело меня на одну мысль, – призналась Анна.

– Подумываешь о том, чтобы открыть «Криви Инн»?

– Нет. Ты помнишь «суперклуб», популярный в Лондоне несколько лет назад? Когда ужины устраивали у себя дома? Я знаю несколько поваров, которые этим занимались, потому что снимать помещение слишком дорого, а они хотели познакомить публику со своим искусством и создать себе репутацию.

– Да, мы со Стивом пару раз ходили на такие ужины – это потрясающе. Хочешь организовать нечто подобное в «Счастье рыбачки»?

– Только не вечером и в зависимости от погоды, но ланчи пару раз в неделю мне кажутся неплохой идеей. За моим столом помещается восемь человек, но я, пожалуй, ограничусь шестью – будет свободнее, да и мне работы меньше. Думаю, должно получиться.

– Полагаешь, у тебя будут клиенты?

– Пэт говорит, что в сезон тут гораздо больше народу. Попытка не пытка. Если не получится, то, по крайней мере, я не потрачу все сбережения. И главное, это даст мне возможность попробовать свои рецепты.

– Сколько блюд?

– Скорее всего, три. Простая закуска, основное блюдо и десерт. Постараюсь готовить из местных продуктов, особенно сезонных. По утрам на лодке будут привозить что-нибудь новое.

– То есть ты собираешься использовать своего прирученного рыбака на всю катушку, да?

Анна рассмеялась:

– Надеюсь.

– Кстати, – продолжала Кэти, – расскажи-ка мне еще раз про вашу вторую встречу, когда он неожиданно преподнес тебе превосходный подарок. И пригласил на следующее свидание…

– Перестань, – фыркнула Анна. – Я же тебе говорила, он местный ловелас. Кроме того, для меня он слишком молод, будь даже его чувства ко мне искренними, а это совсем не так. Но и тогда ничего бы не вышло. Понятно?

– Ладно, – сказала Кэти, – поговорим об этом в другой раз.

– Ни за что.

– Гарантирую, вернемся, – весело ответила Кэти. – А остальном мне твоя идея очень нравится. Рискни. Если хочешь, нарисую тебе афишу.

– Пока рановато, – сказала Анна. – Хотя не стану врать, эта мысль мне и самой приходила в голову.

Кэти рассмеялась:

– Договорились. Только напиши мне, когда поймешь, что тебе нужно. На самом деле я уже сейчас вижу твою вывеску. Рукописный шрифт, нечто вроде «Ланч в «Счастье рыбачки».

– Я всегда знала, что мне когда-нибудь пригодится дружба с лучшим графическим дизайнером к югу от Уотфорд-Гэп.

– Лесть открывает все двери. Итак, какие у тебя планы на вечер?

Анна прислушалась к вою ветра и еще плотнее завернулась в одеяло.

– Если я куда-то и пойду, то только на кухню за очередной кружкой чая. А может, и за шоколадным печеньем. Я тут сижу и листаю кулинарные книги, в которые не заглядывала годами. Делаю пометки, обдумываю идеи. Вот так. Пытаюсь вспомнить кое-какие мамины рецепты, а еще неплохо бы попробовать рецепты Брен. Хочу, чтобы она тоже в этом как-то участвовала.

– Похоже, ты и вправду увлеклась, – сказала Кэти. – Я рада. Ладно, мне пора. Люблю тебя. Напиши.

Анна отложила телефон и задумалась. Не выпить ли еще чаю? И что бы приготовить на ужин? Вдруг раздался громкий стук в дверь. Она неохотно вылезла из-под одеяла и пошла открывать, ожидая увидеть Пэт или Фрэнка – наверное, волнуются за нее, все-таки непогода разыгралась не на шутку. Но на пороге стоял промокший до нитки Лиам Харпер.

– Лиам! – воскликнула она, втягивая его внутрь, где с него на пол тут же натекла лужа. – Ради всего святого, как вы оказались на улице в такую погоду? Что вы здесь делаете?

Он поднял вверх обе руки. В одной была бутылка вина, в другой – упаковка яиц.

– Траулер застрял в порту, – ответил он. Струйки воды стекали по его лицу. – Вот я и подумал, что можно зайти… Как насчет омлета?..

Анна смотрела на него во все глаза:

– Как вы сюда добрались? Надеюсь, не на шлюпке?

Лиам покачал головой, отчего на стены и Анну полетели брызги.

– Конечно, нет. Я шел пешком. Бодрящая прогулка.

– Киви, вы идиот.

– Знаете, вы не первая, кто высказывает такое предположение.

– Вы меня удивляете. И это не предположение. Проходите. Но сначала снимите плащ, а то затопите мне дом. Я подброшу дров в печку.

Она дала ему полотенце и налила бокал вина, а затем пошла на кухню, чтобы приготовить ужин на двоих. Лиам обсыхал перед дровяной печью. Промокли у него только ноги – остальное защитила непромокаемая рыбацкая куртка. Он отстегнул брючины своих широких рабочих штанов – штаны превратились в длинные шорты – и положил сушиться на печку. Краем глаза Анна наблюдала, как он вытирает полотенцем темные волосы, и старалась не пялиться на его обнаженные икры, загорелые и мускулистые. Наверное, говорила себе Анна, ей полагалось испытывать неловкость, оттого что он поставил ее в такое положение, когда человеку невозможно отказать.

Но никакой неловкости она не испытывала.

– Нельзя сказать, что я не люблю Новую Зеландию, родителей или даже ферму, – объяснял Лиам. Он сидел на полу, прислонившись к креслу и поставив локоть на согнутую в колене ногу, и смотрел на пляшущие языки пламени. – Но я не уверен, что готов до конца жизни быть фермером. Ферма у нас большая и удаленная. Когда я вернусь, то уже не смогу «заскочить в паб и пропустить полпинты».

– Это на каком острове, Северном или Южном?

– На Южном, в Центральном Отаго.

– Готова поспорить, там очень красиво.

– Да. Вы у нас были?

– Была. Только на Южном острове, и он мне очень понравился. Мы посещали в основном виноградники – мой бывший снимал там эпизоды для своего шоу. Помню, я еще подумала, что могла бы жить в тех местах, не будь это так далеко. Мой папа тогда еще был жив, но на далекое путешествие у него уже не оставалось сил.

Лиам кивнул:

– Понимаю.

– Значит, поездка в Европу – последний глоток свободы перед тем, как остепениться?

– Вроде того. – Лиам улыбнулся. – На самом деле это была мамина идея. Она хотела, чтобы я посмотрел мир. Думаю, она боялась, что если я упущу такую возможность, то потом буду жалеть.

Анна улыбнулась:

– И кончилось тем, что вы выбрали самый глухой уголок.

– Ага, – рассмеялся он. – Сам не знаю, почему я вернулся в этом сезоне. Мог бы остаться на континенте. Наверное, мне подходит профессия рыбака. Сидеть в помещении не для меня. И здесь хорошие люди.

– Точно, – согласилась Анна.

– И хорошие повара.

– О да, с лучшими из них я даже могу приготовить омлет. – Она налила ему еще вина.

Лиам вздохнул и снова откинулся спиной на кресло:

– Мне всегда нравился этот дом. И я рад, что внутри он тоже очень красивый.

Какое-то время они молчали. Анна вглядывалась в его лицо, а он рассматривал цветные корешки ее многочисленных кулинарных книг на полках под потолком. Он удивил ее тем, что оказался интереснее – и спокойнее, – чем она ожидала. Анна думала, что с ним будет забавно, и не ошиблась – он часто заставлял ее смеяться. Но здесь, в «Счастье рыбачки», он выглядел более рассудительным, более серьезным. У нее закралось подозрение, что он намеренно так себя ведет, пытаясь продемонстрировать другие грани своего характера, – но и в этом случае ее удивляло, что он считает это важным или необходимым.

Лиам повернулся, заметил, что она наблюдает за ним, и вопросительно вскинул брови; в его глазах появились веселые искорки. Анна улыбнулась и опустила взгляд в бокал.

– Я пытаюсь понять, Лиам Харпер, что вы делаете здесь, у меня на полу.

Он посмотрел на часы.

– Наверное, уже поздно. Мне уйти?

– Я не… – Анна умолкла и снова улыбнулась, подумав о том, как прозвучит то, что она собирается сказать. – Я не это имела в виду. Я вас не гоню. Просто… Я не знаю, зачем вы вообще сюда пришли.

– Вы мне нравитесь, и мне кажется, я вам тоже нравлюсь, – просто ответил он. – Вот и все. Я хотел поближе с вами познакомиться.

– Могли бы пригласить меня выпить, а не появляться на пороге моего дома в разгар шторма.

– Да, – согласился он. – Но в обоих ближайших пабах будет полно людей, которые знают нас обоих, и я сомневаюсь, что вам понравится сидеть в углу и болтать со мной на виду у половины жителей побережья. Я никому не говорил, куда собираюсь сегодня вечером, а в такой шторм вряд ли кто-то видел меня у вашего порога.

Анна открыла рот, потом снова закрыла.

– Скорее всего.

– Еще я подумал, что с учетом того, что вы оставили в Лондоне, сплетни вам совсем ни к чему.

– Тут вы правы, – признала она.

– К тому же вы бы отказались, потому что пойти со мной на свидание значило бы сделать сознательный выбор, а вы почему-то решили, что этого делать не стоит. Вот я и подумал, что будет лучше, если мы познакомимся поближе за закрытыми дверями. Логично?

Анна рассмеялась:

– Послушайте, неужели вы уже перебрали всех женщин в округе и теперь охотитесь за новенькими?

– Нет, – сказал он. – Но через три месяца я уеду домой. И не планирую никого с собой брать. А вы… Вы не хотите начинать то, что может иметь продолжение, потому что, во-первых, тоже не собираетесь здесь оставаться, а во-вторых, недавно освободились от долгих и мучительных отношений. Я прав?

– Гм… – задумчиво промычала Анна, наблюдая, как он ставит на пол свой бокал. – Как ни странно, правы.

– Из чего следует, – он посмотрел ей прямо в глаза, – что в данный момент мы как нельзя лучше подходим друг другу.

Анна снова рассмеялась и сделала глоток вина. Его аргументы звучали вполне убедительно, и, кроме того, он был очень хорош, причем с каждой минутой казался все привлекательнее. Проклятье.

– Есть еще одна причина. – Лиам придвинулся ближе, не вставая с пола и все так же глядя ей в глаза.

Она сделала вдох, откашлялась и отставила бокал:

– Какая?

Лиам остановился и встал на колени рядом с диваном, на котором она сидела. Потом протянул руку, кончиками пальцев коснулся ее щеки и провел по волосам.

– Вы прекрасны.

Анна не могла оторвать взгляда от его губ. Казалось, рассудок полностью покинул ее, сердце учащенно билось.

– Льстец, – дрожащим голосом проговорила она.

– Это правда, – прошептал Лиам, и его губы прижались к ее губам, пальцы принялись перебирать ее волосы, и она почувствовала приятную пустоту внутри.

– Не уверена, – пробормотала Анна минуту спустя, – что это хорошая идея.

Лиам отстранился и сел на корточки, глядя на нее снизу вверх. Между ними словно повеяло холодом.

– Ладно. Пусть будет так. Я уйду.

Он хотел встать, но Анна остановила его, коснувшись ладонью щеки. «Скажи «да», – подумала она. – Пока ты здесь, говори «да» как можно чаще».

– Нет, – сказала она. – Останься.

Глава двенадцатая

На следующее утро Анна проснулась еще затемно, когда Лиам осторожно выбирался из постели. Увидев, что она не спит, он наклонился и поцеловал ее.

– Не хотел тебя будить. Спи, – прошептал он. – Шторм утих. Мне нужно вернуться, пока никто не проснулся и не вышел из дома.

Она запустила пальцы в его волосы, потом легонько дернула за одну прядь.

– Тебе не обязательно уходить, киви.

Лиам улыбнулся и снова поцеловал ее, на этот раз дольше.

– Номер своего телефона я оставил на столе. Звони в любое время – отвечу, когда смогу. Если нет, значит, я работаю.

Анна немного подвинулась под одеялом, наблюдая, как он натягивает трусы. Остальная его одежда осталась внизу.

– Надеюсь, тебе удалось немного вздремнуть. Я давно уже ни с кем не делила односпальную кровать.

Он рассмеялся:

– Ничего страшного. Не забывай, что я много времени провел на койке в кубрике. Ладно. Мне пора. – Он еще раз поцеловал ее и вышел.

Она слушала, как он спускается по лестнице и одевается. На пару минут наступила тишина, потом опять послышались шаги. Лиам снова поднимался по лестнице, и через секунду он уже прижал ее к кровати, впившись губами в ее губы. Грубый свитер, царапавший ей грудь, и страстный поцелуй заставили Анну рассмеяться, уткнувшись в его заросшую щетиной щеку. Затем он снова ушел и, громко топая, стал спускаться по лестнице. Дверь дома со щелчком захлопнулась за его спиной.

Несколько минут Анна лежала неподвижно, уставившись в потолок. Тело разомлело и отяжелело от приятной истомы. Она собралась было встать, но глаза закрылись сами собой.

Когда она проснулась, в окно пробивался свет зари. В доме стояла тишина, но какая-то особенная, словно перед началом чего-то нового. На кофейном столике лежала записка Лиама, нацарапанная неровным почерком: номер телефона и несколько коротких фраз:

Мне было хорошо. Надеюсь, тебе тоже.

Позвони.

Улыбаясь, Анна положила записку на стол и пошла на кухню, чтобы заварить чаю. Из окна морская гладь напоминала неровное зеленое стекло. Внезапно ее охватило желание выйти на улицу, на свежий воздух.

Тропинка размокла после недавнего ливня, трава по обе стороны от нее примялась и блестела от дождя. Ветер, все еще довольно сильный, теребил волосы и куртку Анны, бросал ей под ноги ярко-желтые лепестки потрепанного бурей дрока. Она впервые поднималась на скалу одна, не слыша топота Билли впереди, голосов Глинн и Дэвида, и местность казалась ей незнакомой. Вокруг все было зеленым, от океана, неровная поверхность которого тянулась к светлеющему горизонту, до земли под ногами.

Анна шла, дыша полной грудью, наслаждаясь густым ароматом влажного воздуха, думая обо всем и ни о чем. И только когда посмотрела вниз и увидела, что дорожка, по которой она идет, не шире кроличьей тропы, поняла, что, похоже, сбилась с пути. Анна оказалась у самого края скалы, практически прямо над обрывом – дальше тропа вела вниз. Она притормозила и задумалась. Узкая, заросшая травой тропинка с каждым шагом становилась все круче, но не выглядела непроходимой; в любом случае кто-то же ее протоптал. Анна предположила, что тропа огибает мыс и ведет к заповеднику Троап-Хед и деревне Пеннан. Может, тут есть проход, как из Криви в Гарденстаун?

Она двинулась дальше, наслаждаясь бьющим в лицо ветром и видом на скалу. Деревня Криви исчезла у нее за спиной, и Анна чувствовала себя как на краю земли. Тропинка становилась все более неровной и обрывистой. Местами приходилось одной рукой держаться за мокрые кусты и нащупывать опору для ног. Затем тропинка и вовсе исчезла под спутанными стеблями разросшегося дрока. Стало обидно – до воды оставалось совсем недалеко, Анна уже могла разглядеть белую пену разбивающихся о скалы волн; камни здесь были не черными, а красными. Крошечный пляж в миниатюрной бухте под нависшей скалой обрамляли пышные кусты – Анне показалось, что это морской портулак.

Оглянувшись, она поняла, что пройденный участок пути гораздо длиннее и опаснее, чем ей казалось во время спуска.

«Взялся за гуж, не говори, что не дюж, – подумала Анна и сошла с тропинки, чтобы обогнуть заросли дрока. – Раз уж я здесь, попробую добраться до портулака».

Почти у самого пляжа Анна услышала крик. Он доносился не со стороны скалы, а от берега. Она как раз спускалась с крутого и скользкого камня, так что ей пришлось остановиться и оглянуться через плечо. На волнах качался деревянный ялик в сине-зеленую и белую полоску, в котором сидели двое – в одном из них Анна узнала Роберта Маккензи.

– Привет! – поздоровалась она.

– Что вы тут делаете? – крикнул он в ответ.

Анна спрыгнула на узкую полоску песка, повернулась к нему и увидела, что второй пассажир в лодке – мальчик лет десяти. Копна рыжеватых волос, точно таких же, как у Роберта, не оставляла сомнений в том, что это его сын. Он был одет в уменьшенную копию желтой рыбацкой куртки Старого Робби, а на шее у него висел настоящий бинокль, под стать серьезному выражению маленького лица.

– Гуляю, – ответила она.

– По скале? – спросил Роберт; его удивление не смогли заглушить ни шум волн, ни завывание ветра.

– Я не собиралась спускаться, просто…

Порыв ветра унес окончание фразы в небо. Роберт приложил ладонь к уху, чтобы лучше слышать. Анна попыталась кричать, но затем поняла, что это бесполезно, и театрально развела руками. Она думала, что Роберт махнет ей на прощание и продолжит свой путь, но ялик повернул к ней. У самого берега Роберт прыгнул в воду, доходившую ему до колен, и вытащил лодку на песок. Молодой Робби тоже выбрался на берег.

– На скале опасно, – сказал Старый Робби, подойдя к Анне. – Особенно после такого шторма. Посмотрите.

Проследив, куда указывает его протянутая рука, она увидела на склоне свежие шрамы, где тонкий слой почвы соскользнул вниз, обнажив камень. В некоторых местах оползни пересекали тропинку, по которой спускалась Анна, – она просто их не заметила. Ей казалось, что это естественное состояние склона.

– Это случилось ночью?

– Отчасти. С каждым годом эрозия усиливается.

– Понятно. – Анна поморщилась, представив, что означало бы падение со скалы. – Ладно. Урок усвоен. Спасибо. Думаю, мне следует быть осторожной, когда буду подниматься.

– Садитесь в «Серебряное сокровище»[4]4
  «Серебряным сокровищем» (так была названа лодка Молодого Робби) британские рыбаки называли сельдь.


[Закрыть], – предложил мальчик. Лицо его оставалось серьезным. – Мы вас отвезем. Так будет безопаснее.

– Вы очень любезны, – улыбнулась Анна. – Спасибо.

Мальчик не улыбнулся ей в ответ, а лишь кивнул и поправил очки. Его отец посмотрел на часы.

– Нам нужно поторапливаться в школу. Мы и так опаздываем.

– Я не хочу опаздывать, папа!

Старый Робби положил руку на плечо сына и развернул его к лодке.

– А кому взбрело в голову вытащить меня в дельфиний патруль, даже не позавтракав? Я бы предпочел оладьи, но нет, тебе понадобились дельфины.

– Подождите, – сказала Анна им вслед. – Пару секунд. Я хочу…

Она кинулась к портулаку и наклонилась, чтобы сорвать несколько пучков. Легче сказать, чем сделать – прочные стебли отказывались ломаться. После нескольких секунд борьбы с местной флорой Анна заметила упавшую на нее тень, а затем из-за ее плеча появилась рука с раскрытым перочинным ножом.

– Спасибо, – поблагодарила она и принялась срезать растения. Затем выпрямилась, повернулась, закрыла нож и протянула его Роберту. Тот удивленно смотрел на нее. Собравшиеся вокруг глаз морщинки напоминали морские волны при усиливающемся ветре.

– Папа! – крикнул Молодой Робби. Он уже сидел в лодке. – Быстрее!

Старый Робби помог Анне забраться в ялик, оттолкнул его, подтянулся на руках и перелез через борт, даже не запыхавшись. Анна села на узкую скамью, и они отчалили; старший Маккензи ловко управлялся с рулем. Анна сидела лицом к нему, рядом с мальчиком, который вытащил из кармана свернутую трубкой школьную тетрадь. На обложке фломастером были выведены жирные неровные буквы: «Дневник наблюдения за дельфинами». Молодой Робби достал из кармана желтой куртки ручку и открыл чистую страницу. Затем поставил дату и принялся усердно писать.

– Видел их сегодня? – спросила Анна. Мальчик кивнул. – Здорово. Я никогда не видела дельфинов.

Он поднял на нее удивленный взгляд:

– Правда никогда?

Анна покачала головой:

– Не в дикой природе. Но я бы не прочь.

– Увидите, – уверенно сказал мальчик. – В заливе сейчас есть стая, и, похоже, там как минимум один детеныш.

– Дельфиненок! Как мне хочется на него посмотреть!

– Поэтому мы сюда и приплыли, – продолжил Молодой Робби. – Дельфины – частые гости в этой бухте, и нам нужно было проверить насчет сетей. – Он умолк и принялся задумчиво жевать кончик ручки, глядя на пучок портулака в ее руке. – Что это?

Анна подняла листья:

– Это? Называется морской портулак. Съедобный.

– Правда? – Мальчик сморщил нос.

– Да. Только очень соленый. – Она оторвала листок и принялась жевать. Молодой Робби завороженно смотрел на ее. – Хочешь попробовать?

Паренек с сомнением покосился на отца. Старый Робби улыбнулся и кивнул:

– Анна в этом разбирается. Она повар.

Мальчик взял листик портулака, осторожно положил в рот и принялся жевать. На его лице появилось удивленное выражение:

– У него вкус моря!

– Точно, – согласилась Анна. – Вот почему он прекрасно подходит к рыбе и всяким морепродуктам.

– Что вы собираетесь с ним готовить?

– Пока не знаю. Просто подумала, что стоит сделать запас. В конце концов, я больше сюда не попаду.

– Не волнуйтесь, – успокоил ее Молодой Робби. – Когда захотите нарвать еще, мы привезем вас на лодке, да, пап?

Анна перевела взгляд на Старого Робби, который с улыбкой смотрел на сына.

– Без проблем. Конечно, привезем.

– На самом деле это моя лодка, – объяснил Молодой Робби. – Тетя Брен оставила ее мне. Но я еще учусь с ней управляться.

– Отличная лодка. И на ней можно наблюдать за дельфинами.

Мальчик впервые улыбнулся:

– Если захотите, присоединяйтесь к нам как-нибудь. Иногда мы подходим к ним довольно близко. Но не слишком. Не хотим их беспокоить – просто наблюдаем. – Он произнес это как мантру.

Анна улыбнулась ему в ответ:

– С удовольствием. Спасибо.

Они обогнули скалу и подошли к маленькому причалу в Криви. Пока Анна выбиралась на сушу, Старый Робби ловко удерживал лодку на месте, не выключая мотора.

– Благодарю вас, любезные джентльмены. – Она обращалась к обоим. – За спасение дамы от опасности, о которой она даже не подозревала.

Старый Робби улыбнулся:

– Скорее от счастливого неведения, чем от опасности.

– Забавно, как часто это сочетание делает взрослую жизнь более или менее сносной, – сказала Анна, и он рассмеялся.

Она хотела сказать что-то о Кэсси – о том, как она сочувствует их утрате и как жалеет, что так неловко упомянула о ней при их первой встрече. Но не решалась в присутствии его сына, который сидел тут, в лодке Брен, и внимательно на нее смотрел. Внезапно позади них раздался звук шагов, а потом и знакомый старческий голос.

– Слишком поздно, Старый Робби, – проскрипел Дуглас Маккин. – Я видел, как тот парень, иностранец, выходил из дома Брен часа четыре назад. Поле уже вспахано.

Когда до Анны дошел смысл сказанного стариком, она почувствовала, что краснеет – от унижения и ярости. Она открыла рот, готовая дать отпор, но Старый Робби ее опередил.

– Но ведь это не мое дело, Дугги? И не твое. – Его лицо осталось бесстрастным, но взгляд был твердым и холодным. Потом он повернулся к Анне, игнорируя старика. – Морские черенки[5]5
  Вид морских моллюсков.


[Закрыть], да?

От ярости у Анны так звенело в ушах, что она не поняла вопроса.

– Я… что?

Роберт Маккензи кивком указал на пучок листьев в ее руке.

– С портулаком. Морские черенки.

– Да, – согласилась она. – Морские черенки прекрасно подойдут.

– Ладно. Попозже я помогу вам набрать ведро. А теперь мне нужно отвезти парня в школу.

Анна не видела, как лодка огибает скалу, только слышала гудение мотора, эхом отражавшееся от камней. Дуглас Маккин, прищурившись, сверлил ее мрачным взглядом. Она с отвращением посмотрела на него и покачала головой, но заговорить не решилась – боялась выплеснуть свою ярость. Просто ушла, с такой силой сжимая в руке портулак, что листья оставили отпечаток на ладони.