Текст книги "Горе"

IV

Выйдя на улицу, я тут же почувствовал ужасный запах. Когда глаза привыкли к дневному свету, меня поразила картина, изображающая Площадь. Несколько десятков убитых лежали на сырой плитке. Небо было спрятано за бездушными серыми тучами, из которых даже капли не вылетело. Кровь растекалась по земле, как дождевая вода. Рассеянные и пьяные лица умерших или смотрели на равнодушное небо или прятались в земле. Вокруг метались полицейские, оградившие место убийство, фотографирующие трупы и пыхтящие своими детективными головами. Я аккуратно, стараясь не наступить ни на кого, ступал по площади, зажмурив нос. Меня вдруг обдало дрожью. Какой-то легкий холод повеял и заставил меня остановиться.

– Эй! – прокричал кто-то сзади.– Ты что здесь делаешь?

Мужчина в униформе и с медицинской маской на лице подошел ко мне.

– Я вышел из своего дома и…

– Пройдемте со мной, – он быстро ухватил меня под руку и повел, маневрируя между телами, к еще одному полицейскому только уже в синем свитере и коричневых брюках, который разговаривал с девочкой.

Подойдя к ним, ведущий меня мужчина громко проговори.

– Вот еще один тут ходил!

Он небрежно толкнул меня к человеку в свитере. Я посмотрел на него. Острый нос, темные волосы, особенно выделенные скулы, большие и вечно щурящиеся глаза, потрескавшиеся губы, небольшая щетина под носом, плоские уши и морщинистый лоб на его физиономии составляли все вместе очень задумчивый, но в то же время туманный вид. Несмотря на это, эмоции, которые выражало его лицо, придавали ему вид очень впечатлительного и, между тем, чувствительного человека, который в разговоре пытается дополнить своей рассказ мимикой, оставляя движения тела в статичном положении. Этот мужчина в свитере рассеянно посмотрел на меня, а потом, разглядев достаточно мою одежду и вид, задумчиво-удивленно стал изучать меня, стараясь проникнуть через глаза в душу.

– Еще один? – голос у него был молодой и бодрый. Видно, что человек недавно перебрался в это алкогольное царство, где самый энергичный человек раз в неделю становится вялым, уставшим и хмурым.– То девочка, теперь…

Он посмотрел на меня, потом на девочку. Я тоже взглянул на собеседницу и узнал в ней ту самую красавицу, смотревшую печально из окна. Пару капель пота появились на моем лице, но тут же пропали.

– Постойте, – он пристально взглянул на меня.– А вы случайно не знаете эту девочку?

Я посмотрел в сонные, уставшие глаза. Они молили что-нибудь придумать, иначе случиться долгое разбирательство, которое никому не нужно.

– Да, – пропел я, – Это… Моя сестра.

– Сестра? – переспросил полицейский, посмотрев на меня еще более пронзительно.

– Да, младшая сестра.

– И как же ее зовут?

Я стал вспоминать. Откуда я мог знать ее имя? И в голове прошлись все воспоминания из прошлого…

– Вайолетт.

Девочка изумленно посмотрела на меня.

– Это правда? – взглянул на нее полицейский.

– Да, – она наигранно уверенно кивнула, но в ее голосе слышалось удивление.

– После всего этого ужаса, – я стал врать, чтобы ситуация казалась куда более правдоподобнее, – моя сестра в страхе убежала. Я пытался догнать ее, но хаос, что творился здесь, в итоге разделили нас. Я думал, что уже не увижу ее, – моя игра заставила задуматься полицейского.

– Хорошо…, – он посмотрел на кого-то позади нас.– Можете идти.

– Спасибо, что нашли мою сестру!

Я вместе с девочкой стал идти в сторону своего дома, но мужчина в свитере взял меня за локоть.

– Постойте. Вы видели лицо убийцы?

– Нет, – на этом я хотел закончить, но мои мысли, стоило мне взглянуть в глаза следователю, почему-то сами собой продолжили, – но я запомнил его силуэт.

– Отлично! – полицейский заметно оживился.– Могли бы вы мне его описать?

– Конечно. На нем был плащ темно-серого цвета, мешковатые черные брюки и лакированные туфли.

– Благодарю вас. Если вы его снова заметите сообщите нам, пожалуйста, – он стал уходить в сторону группы людей в белых комбинезонах.

– Разумеется! – я тоже стал отстранятся от него.

Мы вышли на улицу, где жила эта девочка. Когда площадь скрылась за углом дома, она оказалась впереди меня и направила на мой лоб дуло пистолета.

– Откуда тебе известно, как он называл меня?

Я остановился и посмотрел на нее. Видно, что это было очень личное.

– Это просто совпадение, – мой голос звучал спокойно, даже несмотря на потенциальную пулю в моей голове.

– Ты бы вероятнее всего сказал Виолетта, но произнес именно так. Откуда ты знаешь мое имя?

Она взвела курок.

– Простое совпадение, – беспечно пропел я, не показав ни капли тревоги, хотя пальцы мои нервно дрожали, а пот стал стекать по телу.

– Врешь, – мрачно и злобно проговорила девочка.

– Как я мог забыть человека, который на улице просто убил человека.

– Ты… помнишь? – она опустила пистолет.

– Конечно. Такое трудно забыть.

– Как ты можешь помнить его… Он же не существует.

– Со стороны он казался довольно-таки живым, – мои глаза наблюдали, как девочка ошеломленно отвечала мне непонимающим и даже испугавшимся взглядом, и облегченно вздыхали, ведь возможная попытка умереть была исчерпана

– Неужели у тебя…

Вдалеке прозвучал взрыв. Девочка тут же встрепенулась.

– Вот он где! – хищно проговорила она и стала убегать.

Я пошел за ней. Бежать как-то не хотелось, да и вряд ли я мог упустить ее на одной улице, где из поворотов– входы во дворы. Девочка хоть и была красивой, но спортивными данным не блистала: уже спустя пару десятков метров ее темп заметно поубавился, а тяжелое дыхание доходило до меня. Я уже подходил к ней, как вдруг она резко повернула в переулок между двух трехэтажных домов. Мой темп увеличился. Я повернул туда же, но никого не увидел, хотя узкий переход на другую улицу был длинным и темным. Остановился, прислушался… Тишина. Лишь вдалеке шумели редкие машины, разъезжающие по немногочисленным улицам Пивоварни. Я медленно и аккуратно стал идти по переулку, прислушиваясь к каждому шороху и всматриваясь в каждый самый темный угол. Никого. Девочка словно испарилась.

Я обернулся. Никто не убегал. Даже заветного силуэта не наблюдалось.

Я вышел на противоположную улицу. Она была куда шире той, что была до, и заметно оживленнее. Здесь встречались прохожие, в панике бежавшие в свои дома, бездомные собаки, единственные существа в этом городе, которые все так же беспечно рыскали по мусорным бакам в поисках провианта и наслаждались свободной жизнью блохастого пса, а в больших количествах туда-сюда метались полицейские и их верные металлические кони, делавшие всей это суматохой иллюзию, будто на одного человека в Пивоварне приходится сотня суетных людей в синей форме. Но среди всей этой паники людей и спокойствия псов не было девочки. Улица хоть и была богата на оживление, чем другие районы, но все равно плотность потока была все еще невелика, так что убегающего маленького ребенка можно было заметить без труда. Пройдя вдоль улицы, я вздохнул и решил направиться домой.

Позади послышались выстрелы, которые разрывали тишины вечно пьяной Пивоварни. Они не волновали меня. Я знал, как и все, кто стреляет, но мне еще было известно, что угроза получить пулю в лоб мне не грозит, и лучше пойти домой и крепко уснуть, чем пытаться догнать то, что, скорее всего, тебя убьет.

Чувствовал, что с этой парочкой я еще встречусь.

V

Вечером следующего дня я стоял около чахлой осины и наблюдал, как жители Пивоварни хоронили ужасающе огромное количество умерших во вчерашней резне неизвестного убийцы граждан. Один человек перестрелял невинных граждан тихого городка, а затем исчез, не оставив ни следа. Меня не слишком волновало исчезновение самого отбитого психопата мира, как вопрос о запасе арсенала знакомого Вайолетт. Откуда у него так много огнестрельного запаса в таком мирном и спокойном городке? В Пивоварню уже направились тысячные толпы журналистов, которые в скором времени заполнят улицы городка и, как бы противно это не звучало, компенсируют всех мертвых хотя бы на пару недель.

Люди горько плакали над могилами своих знакомых, друзей, родственников. Я думал об убийце. Что же с ним происходит? Причина его зверств спрятана не в корысти. Им не движет материальные цели. В голове мелькали немногочисленные кадры нашей встречи с ним. Убийца лишал жизни одним движением, и все из-за пьяного состояния жертвы. Неужели он терпеть не может алкоголь? Или у него есть свои убеждения, нарушение которых грозит немедленным лишением на тот свет? Тогда что это за убеждения? Не может же даже самый импульсивный человек тут же хвататься за лезвие ножа, когда незнакомый человек всего лишь наступил на его ботинки. Гнев хоть и страшная штука, но способная поддаваться контролю. Если же человек не обделен способностью самоконтроля, его сажают в психбольницу. Но этот убийца… В нем гнев не просто царит или движет им, он буквально состоит из ненависти.

«Он же не существует».

Не существует… У него нет материального тела, его помнят только до первых секунд исчезновения, а имя и внешность невозможно отобразить в голове, хотя одежда всплывает в памяти очень четко. Это ненависть… Как смерть, только если та куда более объективна и приходит в срок, то это лишь ее последователь, помогающий делать свою работу. Это сеятель хаоса, которые почему-то живет именно в этом городе, знаком именно с той девочкой и ссорится именно с тем стариком. Почему же он бродит не по всему миру? Неужели на него действуют законы физики?

Кто же все эти люди, которые окружают ненависть? Возможно, это ограничители, кандалы, удерживающие гнев от тотального разрушения Пивоварни, являющейся местом спокойствия и вечного пьянства, раздражающего ненависть. Это точка кипения настоящей войны, где жизнь и смерть выставляют своих генералов на важную и вечную битву за души землян. А бедные жители Пивоварни варятся в этом месиве…

Тот старик явно не ограничитель. Именно из-за него и началась трагедия, которая позволила ненависти убивать. Он… смертный. Обычный смертный, имеющий только… клятву с ненавистью? Что? Бред какой-то…

Люди постепенно стали расходится. Погода стояла серая, какая и полагает быть в траурные дни. Только дождя не было. Серые тучи душили надежду и счастливые мысли в головах людей. Сейчас победила смерть. Именно она является на этот день властительницей Пивоварни.

Власти направили в Пивоварню огромное количество техники и людей на чистку улиц городка. Вонь стояла ужасная. Жителям советовали оставаться дома и не открывать дома, пока последнее разлагающееся тело не будет отправлена в похоронное бюро, которое явно завалено работой. Сейчас на улицах куда оживленнее, чем в самые радостные праздники. Трагедия сближает людей больше, чем счастье.

Я быстро шел по мощенным плиткой улочкам домой. На похороны всех умерших обязан был прийти каждый. Это была дань уважения и сожаления погибшим и оставшимся в живых. Сегодня во всех заведениях, которые не закрылись, бесплатно раздавали еду. Проходя мимо небольшой забегаловки, известной своими теплыми светильниками, создающими домашний уют, я почувствовал, как мой желудок повелительно просил поесть. Решение было принято охотно, так как терпеть больше это зловоние было невозможно. Колокольчик радостно звенел, что на фоне всеобщего горя было неуместно и неловко. Заведение было не слишком заполнено людьми. Из постояльцев здесь сидели только малообеспеченные граждане или такие, как я. Мне приглянулся столик возле угла. Присев, я стал медленно вдыхать этот отфильтрованный воздух и выбирать блюдо в меню. Выбор был богатым. Разнообразие блюд впечатляло, а спиртных напитков, даже будучи в Пивоварне, и подавно. Мои глаза недолго бегали по темно-голубым страницам меню и, прислушавшись к мольбам желудка, выбрали обычный суп с сухарями.

Сделав заказ, я стал молча смотреть в окно. Мимо проходящие люди, прикрывая рты, быстро шли домой подальше от зловония. Скучно смотреть на мир из уютного помещения, когда нет ощущения чужого человека. Ты чувствуешь ответственность, находясь в здании– ты гость или хозяин– и это не позволяет с такой легкость и бесстыдством глядеть на жизни других. Какие тут жизни? Это спешка, суета. Она безразличная и скучная, может даже заразить и ввести в угнетающую меланхолию и раздумье. Когда ты на улице, то в твоей душе нет тех нравственных оков, тебя не теснит общественный взгляд, твои ноги не чувствуют стен– свобода поможет в любой момент сбежать в самый темный переулок и исчезнуть навсегда. Оттого смотреть в окна чужих домов куда веселее. Я становлюсь наблюдателем, камерой, которую никто не замечает, но она все видит. Мои зрачки фиксируют все, мозг запоминает повадки живущих в домах, у тебя появляется информация– ценный и важный инструмент, который в определенный момент поможет тебе. Тебя не волнует, что думают люди внутри. Они стеснены стенами. Пока хозяин откроет входную дверь, я уже буду пристально наблюдать за другими гражданами беспечной Пивоварни. Им становится жутко, мне становится весело. Все думают, что по улицам их пьяного города ходит психопат, что вот он убийца, но я неосознанное прикрытие настоящего монстра. У меня есть роль в этом сценарии…

Я– наблюдатель.

– Ваш заказ, – официант поставил на стол ароматный суп. Из тарелки еле видимыми горячими струйками поднимался вверх пар.

– Благодарю. Могу ли я сразу оплатить счет?

– Конечно.

Сотрудник на время удалился. Я снова повернулся к окну. Напротив меня стоял низкий мужчина, толстый и сгорбленный. Он смотрел прямо на меня и слегка улыбался, отчего на его щеках появлялись морщины. Его четкий подбородок сверкал, узкие ноздри широко раскрывались, отчего его грудь под серой курткой подымалась. Из-под шапки торчали пряди прямых коротких волос. Низкий лоб от улыбки становился еще меньше: его еле заметные брови так же, как и грудь вздымались вверх, а усмехающиеся глаза хитро глядели на меня. Несмотря на зловонье на улице, его руки в перчатках даже не поднялись, чтобы перекрыть нос.

– Вот счет, – неожиданно отвлек меня официант.

Я сунул ему купюру.

– Сдачи не надо. Вам на чаевые.

– Спасибо вам. Приятного аппетита.

– Спасибо…

Я повернулся обратно к окну. Мужчина пропал. Колокольчик зазвенел. Незнакомец вошел. Откланялся метрдотелю и стал направляться прямо ко мне. Меня это насторожило. Он вальяжно проходил мимо столиков, постоянно незаметно улыбаясь, иногда неуклюже сталкивался с сотрудниками и мило извинялся. Мужчина подошел к моему столику.

– Вижу, у вас не занято, – его протяжный, высокий голос немного картавил, мурча на звуке «р». – Меня зовут Атан.

Я ничего не ответил и смотрел на него снизу-вверх. Не дождавшись ответа, Атан бухнулся на стул, немного ойкнув.

– Ужасное зловоние в городе.

– Да, – немного понаблюдав за собеседником, я принялся за суп. Этот неожиданно наглый поступок меня смутил, но не полностью вывел из колеи.

– Может, и мне что-нибудь заказать?

– Как хотите.

– Вы были уже на похоронах?

– Да.

– Ужасающее зрелище, правда?

– Да.

– И ведь неизвестно, кто убийца.

Я промолчал, съев пару ложек. Незнакомец снял шапку и повернулся, пытаясь найти официанта. В глаза сразу бросилась большая лысина, которая, как остров в море, блестела под светом ламп. Сделав заказ, мужчина снова повернулся ко мне.

– Интересно, – он нагнулся ко мне поближе, – что вы делали у Ньепса?

Я остановился и медленно посмотрел на него. Его круглое невзрачное лицо улыбнулось шире– морщины на щеках стали отчетливее.

– Кто такой Ньепс?

– Как? – веки удивленно выставили белые глаза с красными венами.– Вы не знаете, кто такой Ньепс?

– Понятия не имею, – я равнодушно ответил и снова собирался взять ложку супа.

– А та лавочка? Та библиотека? Те Пленки? Разве вы их не помните?

Ложке снова пришлось упасть на тарелку. Я еще пристальнее взглянул на него.

– Хорошо. Допустим, я знаю, кто такой Ньепс. Зачем вам знать, что я забыл?

– Простое любопытство, – он своей пухлой рукой стал подпирать свой тяжелый подбородок.

– Оно вас приведет к тому психопату.

– Но ведь вы знаете, кто он, – мгновением появился его желтоватый оскал.

– Лишь видел.

– А Вайолетт?

– Ее я выручил от полиции. Не более.

– Но почему вы пришли второй раз? Когда в свое первое посещение Климент ясно дал понять, что вам здесь не место? Неужели тоже любопытство? – он довольно смотрел на меня.

– Обычное совпадение.

– Не думаю, что человек, любящий нагло смотреть в чужие окна мог бы случайно попасть в самое скрытое место этого города.

– Скрытое?

– Вы единственные, кто «случайно» попал в дом к Ньепсу. Остальные годами ждали приглашения и платили невероятные деньги, чтобы потомок знаменитого изобретателя сделал единственную фотографию.

– Я везучий человек.

– С этим спорить не буду.

Официант принес небольшой стакан светлого пива. Белая пенка лопалась у самого верха, а пузырьки газа по стенкам взбирались вверх. Мужчина поблагодарил сотрудника и начал медленно, тщательно пробуя каждый глоток, пить. Я же доел и собирался уходить подальше от этого неприятного незнакомца. Видя, как я встаю, мужчина вальяжно поднял на меня глаза и коротко спросил.

– Хотите я отведу вас снова туда?

Он хитро щурился, делая периодически небольшие глотки. Я смотрел на него и проклинал все его существо.

– Разумеется, – сквозь зубы процедил я.

Мужчина широко улыбнулся и в один глоток выпил весь стакан, громко стукнув им о стол и сверху положив деньги.

– Тогда вперед! – его морщинистые щеки довольно ухмылялись.

VI

Мужчина привел меня к тому самому месту, откуда и началось мое знакомство с главной тайной Пивоварни. Вход в непримечательный ларек. Я намеренно искал вывеску, гласящую о названии фотоателье, но над маленький чугунным навесом ничего не было. Это было невзрачное место без названия и адреса.

– На картах города нет этого здания, – стал объяснять мне незнакомец, который снял шапку и снова стал светить своей лысиной при входе в помещение.– Юридически этого здания не существует, хоть оно и стоит в центре города– настолько неприметны владения Ньепсов. Каждый, кто посещает этот дом, тут же забывает о его местоположении, если не посетит его три раза. Правда, магия?

Мужчина, улыбаясь, прошел мимо полок с фотопленками и, подойдя к лестнице, прислонил ухо к перилам.

– Его нет. Пойдем.

Тучное тело в мешковатой куртке, которая особенно громко шуршала в тишине здания, быстро спускалось по винтовой лестнице, заставляя ее дрожать и колебаться. Я следовал за ним, еле успевая за ногами проводника. Мы спустились в коридор с красной ковровой дорожкой. Мужчина уверенным шагом шел мимо многочисленных дверей, которых, как мне показалось, становилось все больше. Резко повернув в последнюю левую дверь, он поманил меня рукой. Я очутился в узком каменном проходе, похожим на подземные туннели в каком-нибудь замке. По бокам тускло горели факела. Пригнувшись, незнакомец эхом говорил мне:

– Каждый, кто носит имя Ньепса, приносит в этот дом новую комнату, отличную от другой. Кто-то строил невероятные помещения, наподобие библиотеки, а кто-то отличился лишь бассейном за непримечательной дверью. Но лишь один Климент не пополнил коллекцию дома новыми апартаментами. Вечные слуги семьи были в ужасе и шоке. Он однажды так и ответил своему уже погибшему отцу: «Я не собираюсь содержать этот дом!» Такое решение взбудоражило всех. Причиной такого наглого поведения преемника стала обыкновенная любовь не только к девушке, но и к мирной жизни. После смерти Артура Ньепса Климент получил в наследство все владения своей семьи, но никак о них не заботился. Сейчас этот дом в запустение. Многие слуги или освобождены, или добровольно, в память о былом величии Ньепсов, остались верно служить Клименту, который только и делает, что старается всех прогнать из своего дома.

– Что это была за любовь? – подземные туннели тянулись бесконечными извилинами. Шея затекала, а колени начинали болеть.

– Тетя Люсия. Ты ее наверняка уже видел.

– Она готовила еду…

– Верно! Она занимается исключительно готовкой, так как прокормить одних только Пленок невероятно сложно, поэтому времени на содержание дома у нее нет.

– Кто такие Пленки?

– Те карапузы, в кровати одного из которых ты прятался.

– Это швейцары?

– Климент ненавидит швейцаров. Это обычные рабочие, которые из-за жадности нынешнего хозяина совсем перестали производить пленки для камеры и обленились. Хотя и в этом сейчас нет необходимости.

– То есть эти карапузы создают сами себя?

– Что? Нет-нет-нет! Мы называем карапузов Пленками, потому что они раньше создавали пленки для фотоаппарата. Настоящие имена– это буква из фамилии Ньепса и порядковый номер.

– Н-1? – в моей голове возник образ мальчика.

– Правильно!

– Разве это не детский труд?

– Им уже за сто лет. Они не стареют. Как и все мы…

Наступило молчание. Эти стены в тишине давили еще больше, мне становилось трудно дышать, конца не было видно за спиной сопровождающего, я срочно стал продолжать разговор.

– Убийца– это тоже слуга Ньепса?

– Да. Он был телохранителем Ньепсов. Однако Климент отправил его охранять свою племянницу, так как терпеть его не может.

– К чему такая ненависть?

– Его всегда недолюбливали. То ли из-за работы, которую он выполняет, то ли из-за его размытости?

– Размытости?

– Никто не может запомнить его внешность, только одежду, а имя и подавно никому неизвестно.

– Он никому не рассказывал о себе?

– Рассказывал. Видимо, не раз, но никто не запомнил. Никто из нас не способен отчетливо вспомнить что-нибудь о нем. Только Климент и племянница четко помнят его. Оттого он их и ценит.

– Почему же его никто не запоминает?

– Это одна из загадок дома Ньепсов. Правда, никто не стремится ее разгадать.

– Потому что никто не помнит?

– Именно.

Стал дуть сильный попутный ветер. Мы скоро выйдем. Мои затекшие шея и ноги из последних сил подталкивали впереди идущего. Осознание конца сделало ощущение боли чувствительнее.

– Вот мы и здесь! – сказал мужчина, когда его спина разогнулась, а я вслед за ним вышел в огромное… Нет, огромнейшее помещение, пещеру, похожую на дно какого-нибудь каньона, где ввысь устремляются многочисленные и величественные колонны, а сверху разрезает пыль, осевшую в воздухе, тусклые лучи света.

– Это…, – начал одушевленно я.

– Библиотека! – радостно подхватил спутник.

– Огромная…

– Она больше всего самого большого в мире. Здесь так много книг, что мне еще многое придется прочитать и записать, хотя я здесь уже два столетия.

– Это все книги…

– Это знания Земли. Вся ее культура и история в этих многочисленных столбах, на которых держится дом Ньепса.

– Откуда она здесь?

– Удивительная находка второго из Ньепсов, который обнаружил наполовину заполненную библиотеку. Он сразу же выкупил эту землю и построил дом. С каждым новым поколением хранилище пополнялось с геометрической прогрессией, но Климент и тут прервал многолетнюю династию.

– Настолько противен этот старик, – в голове появился образ хозяина дома, и все восхищение от библиотеки немного испортилось.

– Здесь все его не любят.

– Так почему вы еще служите ему?

– Клятва, – четко и как-то грозно произнес мужчина. Я посмотрел на него.

– Почему же вы не можете ее нарушить?

– Мы не в силах это сделать. Для нас клятва– святое дело. Ньепс подарил нам бессмертие, и мы стараемся отплатить сполна.

– И когда же ваша плата закончится? – в этот момент моя душа затрепетала. Я сделал что-то, что не стоило творить. Изменил мир– перемены будут страшными. Меня стали колоть в один миг тысячи ножей, но тут же все стихло.

Атан подошел к полке и взял книгу. Страницы быстро сменялись. Слуга Ньепса задумался, медитируя путем перелистывания листов книги.

Я снова обернулся на библиотеку. Огромные колонны, как ноги греческих титанов, спускались водопадами книг на холодную землю, покрытую пылью, грязью и бетоном. Наверху все было мутным из-за осевшего тумана, частицы которого парили и мешали лучам света проникать к нам. Возле полок были бра для факелов. Книги разной величины, цвета и толщины, как чешуя на коже дракона, покрывали столбы знаний.

Вдруг Атан хлопнул книгой.

– Когда умрет Климент, – эти слова эхом проходили сквозь туман.

– Вряд ли это случится скоро, – спокойно отвечал я, рассматривая корешки книг.

– Смертью мы не командуем. Когда надо, она придет.

– Тогда всех убийц надо оправдать, – мой черный юмор вызвал во мне все те же неприятные ощущения.

Мужчина затих.

– А нас посадить пожизненно, – тихий шепот дошел до меня. Я обернулся. Атан смотрел вверх, стуча кончиками пальцев по обложке.

,,Устроить бы здесь диванчики и брать по монетке за вход, тогда богатство польется рекой», – эта мысль появилась неожиданно и не вовремя. Резкий дух дизайнера начал прикидывать расположение декоративных предметов по периметру библиотеки: куда поставить столики, как устроить освещение, где поставить стулья, где поместить ковры. Меня испугала такая перемена настроения в голове. Мужчина, наблюдая за мной, вдруг изменился с озабоченного лица на привычное хитрое.

– Нам пора выходить отсюда. Из-за разности давления и отсутствия чистого воздуха голова может затуманиться. Потом и сознание потерять можно.

Атан пошел обратно к двери, откуда мы вышли в эту библиотеку. Вдруг кто-то громко загоготал. С полок колонн взлетели силуэты огромных костлявых птиц.

– Это… кто? – я таращился на черные тени неизведанных существ, отходя назад. Каждый взмах крыльев приближался все ближе и ближе. Я чувствовал, как два зорких глаза смотрят прямо мне в сердце. Пролетая между колонн, птицы быстро, как шумные самолеты, спускались прямо к нам. Их длинные острые клювы довольно гоготали. Туман вокруг них волной разлетался по сторонам, оставляя расплывчатые профили их тела в воздухе. Некоторые книги с огромной высоты падали прямо на пол. За одной птицей появилась другая, а за ней– третья, и так все доросло до настоящей армады туманной библиотеки, которая с громким гоготом, как гром, стремилась нагнать нас. Атан вышел вперед.

– А-ну цыц! – еще громче цыкнул он, и птицы вмиг умолкли и остановились в воздухе, махая большими крыльями. Затем он обернулся ко мне и виновато улыбнулся.– Это естественные обитатели библиотеки, которые давно не видели здесь новых лиц. Они давно устали от меня. Ты им понравился сразу, – в тусклом свете промелькнуло его подмигивание.

– Здесь еще и своя экосистема…

– Тут много обитателей, только менее общительных. Эти сорванцы самые дружелюбные, – Атан подошел к одной из птиц и стал гладить ту по клюву.

– Может, это галлюцинация? – голос дрожал вместе с ногами.

– А какими ты их представляешь?

– Большими… Костлявыми… Страшными…

– Какого они цвета?

– Серые.

– Пойдем-ка наверх.

– Тогда какого они цвета? – голос надрывался, ноги еле держали.

– Ты все правильно сказал, – спокойно произнес мужчина.– Пойдем наверх.

Он взял меня за руку и стал выводить из библиотеки. Птицы позади нас досадно гоготали в унисон, тревожа тишину огромной пещеры. Шурша курткой, Атан вывел меня коридор и стал тяжело дышать. Его грудь быстро поднималась вверх и вниз.

– А ты… тяжелый…

Я упал на пол. Здесь был чистый и свежий воздух. Пахло еще чем-то очень вкусным. С трудом мне удалось встать на красный ковер. Отдышавшись, мужчина принюхался и быстро стал выводить меня из дома Ньепсов вверх по винтовой лестнице.

– Тебе пора идти. Люсия приготовила ужин для Пленок. Скоро нас снесет отсюда целая армия голодных великанов.

Мы быстро взбирались по лестнице, расшатывая ее. На улице мои легкий прорезал холодный воздух. Закрыв рот и нос рукой, я пытался отогреться.

– Беги домой, – приказал Атан.– Мы еще точно увидимся, – он улыбнулся.

Я побежал домой, все еще тяжело дыша