Текст книги "Как выжить среди принцесс"

74. Чувство и питание

Кошка Фифа пьет таблетки и сидит на диете. Месяц питалась гипоаллергенным кормом, сейчас перешла на обычный. Главное, кормить ее нужно понемногу, но часто. И тут началось… Мало того, что Фифа теперь меня шантажирует и задирает, чтобы я скорей насыпал ей новую порцию, так сегодня обнаружил, что кошка сидит на столе и жадно поедает вареный рис из Златиной тарелки.

Фифа, а как же происхождение, воспитание? Как же манеры?!

Женщины, женщины, до чего вас диеты доводят.

75. Директор детского сада

– Кажется, я самая главная в садике, – поделилась Злата на прогулке. И радостно засмеялась. Кажется, это и для нее стало откровением. Озарило вдруг, и глаза раскрылись. Родители переглядываются.

– Ты самая главная в садике? – уточняю я. – Среди всех детей?

– Да! – в голосе непоколебимая уверенность.

Вечером, когда укладываемся спать, я спрашиваю:

– Злата, ты самая главная в садике, правильно?

Пауза. Девица смущенно улыбается.

– Ага.

– И что, главнее директора?

– Что-о? – За такую актерскую оценку Мэрил Стрип дали «Оскара» в девяносто шестом.

– Я говорю: раз ты самая главная, значит, ты главнее директора детского сада?

Злата думает, затем пожимает плечами.

– Я не знаю.

Кажется, слово «директор» с детским садом у нее не ассоциируется. Стоп, правильно, в саду же заведующая! Вот папа дает.

– Хм-м, – говорю я. – Хорошо, попробуем по-другому. Ты главнее воспитательницы?

– Что?

– Ты главнее Натальи Николаевны?

Злата смущается. Наталья Николаевна – любимая воспитательница девицы. Так что тут вопрос серьезный. Ставки выросли, господа.

– Да. – Девица понижает голос, заговорщически: – Папа, только ты Наталье Николаевне не говори, хорошо?

76. Лекция для кошки

В гости приехал писатель Колодан с семейством. Две девицы постарше (одна товарищ ученый, другая балеринка) и товарищ Илья (три года), который знает все марки автомашин, кроме «Тойоты».

Марина (одиннадцать лет) – остроносая, в круглых очках, с невероятной копной волос. Она с легкостью бы вписалась в команду «Теории Большого взрыва». Общаемся. Пока я наливаю воду в чайник, Марина ведет ученую беседу:

– Дядя Дима, вы любите покемонов?

Интересный вопрос. Я их когда-то видел по телевизору, много лет назад. Желтенький Пикачу и другие.

– Э-э… не уверен, что люблю.

Но Марину не смутить:

– Хотите, я расскажу вам о них?

Прежде чем я успеваю ответить, Марина продолжает:

– Покемов существует восемьсот один… нет, восемьсот два вида.

– Так много? – Мой голос звучит воистину жалко.

– Да! А еще они могут эволюционировать. Вот смотрите, сейчас я вам нарисую…

Марина бежит, хватает листок и вдохновенно зарисовывает весь цикл эволюции японских животных.

– Итак, вы знали, что все покемоны вылупляются из яиц? Удивительно, но факт. А потом следующая стадия…

Марина говорит и показывает, а я где-то в процессе отключаюсь. Ее голос журчит, журчит… Усыпляет.

– Дядя Дима! Вы слушаете?

Я возвращаюсь. На счастье, тут входит с работы жена. Я говорю:

– А вот тетя Лариса очень хотела узнать побольше о покемонах!

Лариса замирает и распахивает глаза:

– Да? Я не…

Но уже поздно. Марина оживленно журчит ручьем. «Свидетели святого Пикачу» настигли вас и хотят поговорить о своем боге.

Наконец, Лариса не выдерживает и сбегает. Марина ее преследует. Колодан:

– Марина, оставь в покое тетю Ларису!

Юный покемоновед, не растерявшись, разворачивается ко мне. Очки зловеще сверкают. Я чувствую холодок по спине.

– И дядю Диму!!

Маринка поникает. Мне становится жаль ребенка. Я говорю:

– Ты вон Фифе расскажи. Она умеет слушать.

Кошка Фифа лежит у книжного шкафа и смотрит на всех желтыми глазами. Взгляд ее равнодушен и презрителен. Она уже когтями отбилась от средней Саши-балеринки и теперь думает, что она тут самая независимая.

Против удивления, Маринка воспаряет. Она садится перед кошкой на приличном расстоянии, глубоко вдыхает – и начинает говорить.

– Фифа, внимательно слушай. Покемонов существует 802 вида. Они все вылупляются из яиц…

Кошка бьет хвостом и слушает. Кажется, ей не нравится.

– …некоторые управляют электричеством, другие умеют летать… но не все… – говорит Марина.

Голос ее набирает силу.

Покемоны, покемоны, покемоны…

Фифа начинает выть.

77. Блюз синего тигра

В гостях у нас были Колоданы. Во множественном числе это звучит странно, но против истины не попрешь. Колоданы приехали к Врочекам – вообще как начало анекдота.

Вечер пятницы.

Дети уложены, жены уснули (или наоборот). Мы с Колоданом решили за бокалом сидра посмотреть фильм. «Мистера Спивета» мы оба видели, «Теорему Зеро» не видел я, но коктейль «Гиллиам + тоталитаризм» в этот раз не сработал, смотреть откровенно скучно. Может, настроение не то. Тогда я включаю фильм наугад – на одном из цифровых каналов.

Фильм назывался «Синий тигр». Производство Чехия.

Начиналось интересно. Странная девочка, старый ботанический сад посреди города, путь в школу, лицо мэра на плакатах (мэр ужасно похож на Навального, особенно когда улыбается), мультяшные видения девочки, Медуза Горгона в роли школьной смотрительницы… И вот новый современный мэр хочет снести старый город. И начнет, конечно, с ботанического сада…

– Что-то мне это напоминает, – говорит писатель Колодан.

– Ага. Такое ощущение, что они списывали у тебя.

Увы, дальше стало хуже. Сюжет начал рассыпаться и тормозить. Очарование исчезло, а ощущение легкой наркомании осталось. Хотя рыжая девочка в главной роли – чудесная и играет прекрасно.

– Зачем мы это смотрим? – задумчиво спрашивает Колодан. Я пожимаю плечами.

– Такое ощущение, что они выбросили все ключевые эпизоды и оставили только связки, – говорит Колодан.

– Точно.

Но мы все-таки досмотрели. Не знаю почему – может, сидр помог? И вот зло наказано, синий тигр на свободе, собаки спасены, сад тоже, а хорошие люди жили долго и счастливо.

После финала Колодан спрашивает (очень вежливо, как умеет один Колодан):

– Скажи мне, пожалуйста, откуда у них в финале взялся отель? У них был отель?

– Нет, – говорю я. – Там же сказали: они просто взяли первый попавшийся заброшенный отель. И восстановили.

– Что, так можно было?

Но самый цимес ждал нас на титрах. Бегут строчки на черном фоне, голос за кадром озвучивает чешские имена…

Мы переглядываемся.

– Ты тоже это слышал? – спрашивает Колодан. – Режиссер фильма – Петр Угробик.

– Круто! А ты слышал? Такой-то такой-то – Роман Мразик.

– Чудесно!

– Над фильмом работали Петр Угробик и Роман Мразик – какие отличные имена. Как раз для подручных главного злодея.

– Да! Именно!

Так что парочку «Петр Угробик и Роман Мразик» не занимать. Они пригодятся нам для совместной книги.

P.S. Проверил Гуглом – режиссера зовут Петр Оукропец, а у Романа фамилия – Мражик. Нормальные чешские фамилии.

78. Положительная мотивация

Злата выходит из машины и не может нахвалиться. Топает по тротуару и приговаривает:

– А я такая сегодня послушная. Без слез! А я такая сегодня умница. Не плакала! А, а, а! О, о, о! – и идет, напевая себе под нос и делая движения руками, как в индийском танце.

Злата впервые отзанималась все занятие на художественной гимнастике и даже шпагат сделала, не зарыдав в процессе. Как самая маленькая в группе, к финалу она уже обычно вялой кучкой лежит на полу. И плачет на всякий случай.

– Одна нога впереди, другая сзади. Шпагат! Я такая сегодня умница. А, а, а! О, о, о!

Кто ж спорит?

Я иду за Златой по пятам, тащу рюкзак и умираю от смеха. Вообще, похвалить себя девица умеет и любит. Как утверждают психологи, работает только положительная мотивация. Злата освоила это искусство в совершенстве:

– Папа, я, когда вырасту, буду артисткой!

Подумав:

– Нет, я буду звездой!

Ну, кто же спорит?

Когда девицы сделали клип, где на разные лады читали фразу «Я – звезда» плюс импровизированный текст (Златина версия: «Я – звезда! Я в шляпе, с очками и цветами, вот это да… о-о!»), то младшая с легкостью переплюнула старшую. Нет, не танцами. Василиса хорошо поет и танцует, к тому же занимается в театральной студии… А «подачей», как говорят пацаны в найке, читающие свой стаф под крутой бит, йо. У актеров это называется «посыл». Эмоциональная накачка текста. Только у актеров она бывает разной, а крутые рэп-люди советуют произносить слова так, словно выбиваешь из собеседника долги. Причем ногами.

– Папа, у нее лучше получается, – сказала Василиса.

Правильно, Злата произносит «я – звезда» с такой уверенностью, что Киркоров gently weeps (нежно плачет) от зависти. А Тимати – creepy cries, рыдает.

Неудачники.

Никогда у них не будет нормальной мотивации.

79. Три товарища

Когда Василиса была маленькой, она очень хотела собаку. Мы тогда ходили к детскому психологу, и та сказала:

– Начните с чего-нибудь попроще. С хомячка, например.

– Да, да! – закричала Василиса. – Мама, папа, можно мне хомячка? Я буду его кормить и с ним играть!

Видимо, психологов учат смягчать удар. Вместо того чтобы рубануть сплеча: «У тебя НИКОГДА не будет собаки. Можешь поверить, ха-ха-ха. В следующий раз придешь в понедельник», она начала издалека:

– Тебе нужно привыкать нести ответственность.

Родители (то есть мы) переглянулись. Фактически психолог сказала: «Теперь вы будете НАВСЕГДА прикованы к Москве, неудачники. Родственников у вас здесь нет, друзья далеко. Ха-ха-ха, забудьте об отпуске на море. Следующий сеанс в понедельник».

– Э-э… у нас же есть кошка. Фифа.

– Она со мной не играет!

– Она ни с кем не играет, – парировал я. Кажется, не очень удачно.

Мы попытались найти плюсы. Жена:

– С хомяком не нужно гулять.

– Зато они сбегают. У моего друга в детстве был хомяк, он прогрыз железную клетку, сбежал, а потом полгода партизанил. Полквартиры погрыз.

– Друг?

– Хомяк. И еще они пахнут.

– Морская свинка, – сказала жена, подумав. – Они хотя бы милые.

– Не вариант. Знаешь, какие они шумные? Колодан сказал, морские свинки любят свистеть.

– Свистеть?!

Писатель Колодан все знает о животных и экзотической кухне. Надеюсь, это никак не связано.

– Да! Зато свинку можно везде с собой возить. Раньше моряки морских свинок по всему свету возили.

– Зачем?

– Чтобы есть. Корабль плавает годами, а свинки свистят. И все тише, тише…

Представив себе хомяка, чайной ложкой роющего тоннель, как в «Побеге из Шоушенка», и морскую свинку, дающую рок-концерт (Энджел… о, Э-эээнджел), жена сдалась. Почти.

– Может, тогда собаку? – спросила она в отчаянии. – Раз уж все равно.

– Нет.

У меня фобия на собак. В детстве, когда мне было лет пять, меня укусила собака. В тот день я храбро решил не бояться больше собак (а я боялся, у нас в Старом Вартовске их были стаи) и вышел играть. Мы играли, играли. У соседнего балка была песчаная насыпь. Мы строили там города, лепили куличики, рыли котлованы. А маленькая собака соседей за нами наблюдала. Вернее, наблюдала за мной. Я чувствовал взгляд ее темных глаз. Но я решил не бояться и держался изо всех сил. Я смотрел страху в глаза. Я набил ведерко песком, наклонился перевернуть… Собачка бросилась. Резкая боль пронзила лицо.

Я пришел домой, рыдая и держась за щеку. Боль была невероятная.

С тех пор я собак вообще не люблю.

– Лучше тогда крысу. Говорят, они очень умные.

– Нет! – жену передернуло. У нее фобия на крыс. Возможно, она единственный человек, которого тошнит от мультика «Рататуй», а не от того факта, что крысы готовят еду.

– Шиншиллу?

– Они очень нежные. Их нельзя пугать, они от этого болеют и умирают.

– А ты откуда знаешь? – поразился я.

– Дочь нашего директора рассказывала. И ты знаешь, сколько они стоят?

– Ласку?

– Она хищник!

– Ладно, делать нечего, – я вздохнул. – Пойдем за хомяком.

Василиса запрыгала от счастья и села в машину. Мы поехали за бюджетным хомяком.

Зоомагазин был в торговом центре, отделен стеклянной стеной. За стеклом лежали котята и, обняв миску, счастливо спал щенок ротвейлера. Во сне он выглядел вполне безопасным. Маленькая Василиса, наморщив лоб, внимательно изучила каждого.

– Может, мы все-таки войдем?! – не выдержал наконец я.

Василиса вздохнула.

Внутри пахло сыростью, опилками и родительским отчаянием.

– Хомяки пахнут, – сообщила продавец первым делом. – Иногда кусаются.

– Я знаю, – мужественно ответил я. – Можно посмотреть всех?

Сирийский хомячок напоминал похмельного хипстера. Он расслабленно возлежал в опилках, словно после лечебной марихуаны. В соседнем аквариуме мелкие, с пятачок, джунгарские хомячки вели активную жизнь. Их было с десяток, все серенькие и бойкие. По крайней мере, подумал я, места они займут немного. Уже хорошо. От клеток шел сильный животный запах. Я поморщился.

– Джунгары агрессивные, – сообщила продавец. – Но вы ведь знаете? В руки их не взять.

Василиса отстранилась от клетки и быстро замотала головой.

– Не хочу, – сказала она.

– А этот? – я показал на хипстера. – Этот-то нормальный? Василиса, может этого возьмем?

– А там кто? – спросила жена. Она показала на другую клетку, побольше. – Тушканчики?

– Это мышки-песчанки.

В большой клетке три разноцветных создания грациозно суетились. Они были меньше сирийца, но крупнее джунгаров, с длинными хвостами с кисточками. Одно из созданий – серое – прыгнуло и оказалось на домике. Ничего себе. Василиса смотрела как завороженная. Такие крошечные кенгуру. Мордочки симпатичные, как у мышек из мультика.

– Может, нам взять такую вместо хомяка?

– Прекрасная идея, – сказала продавец зоомагазина. – Песчанки чистоплотны, общительны, любят играть и приятно пахнут. Хотите подержать?

Василиса, конечно, хотела. Продавец поймала и посадила песчанку ей в ладони. Бежевая песчанка высунула голову и задвигала носом. Симпатичная.

– Видите в басейне песок? Они принимают тут ванну. Песчанки очень чистоплотны.

Действительно, от клетки совсем не пахло.

– Ничего себе, – сказала жена.

– Э, а что она делает? – спросил я. Мышь, похожая на бурундука, теперь быстро-быстро перебирала лапками на боку серого, словно делала ему «рельсы, рельсы, шпалы, шпалы».

– Массаж, – сказала продавец. – А вообще, они тут все мальчики.

– Хм-м.

– Родные братья, – подтвердила продавец. – Ну, что вы решили?

– Спасибо, мы сейчас подумаем.

Мы отошли в отдел к рыбам и устроили семейный совет. «Я хочу песчанку», – сказала Василиса. «А хомяка?» – «Хомяка не хочу». Рыбы медленно плыли вокруг нас – справа, слева и даже немного сверху.

Ладно, решили мы. Песчанка всяко круче, чем хомяк. И практичнее. Продавец обрадовалась.

– Прекрасно! Сколько песчанок вы хотите взять?

И тут я что-то заподозрил.

– Э-э… вообще-то, одного.

Продавец покачала головой. Большая ошибка.

– Вы понимаете, это общественные животные. Им нужна компания. В одиночестве они чахнут и умирают.

– Черт.

Такого подвоха от песчанок я не ожидал.

– Тогда двух, – решил я.

– А третий останется один? Понимаете, – в голосе девушки прорезалась блюзовая хрипотца, – в одиночестве они чахнут и умирают…

Я против воли представил, как поседевший мышь в потертом плаще устало заходит в полутемный бар, садится у стойки. Залпом опрокинув двойной бурбон, говорит бармену: «Они все мертвы, эти старые пилоты». И, уронив голову на руки, задремывает на стойке под серый унылый блюз. Ему снятся аэропланы, небо в дымных росчерках, пулеметный огонь и лица друзей. Я встряхнулся:

– Ладно! Возьмем всех. И вон ту клетку…

Продавец покачала головой.

– Что не так?

– Это клетка для одной песчанки. А у вас их трое.

– Черт!

В итоге мы купили большую клетку, в два этажа – нижний стеклянный, верхний решетчатый. С нижнего на верхний вела съемная лестница. К клетке взяли поилку, кукурузный наполнитель, песок для бассейна, белый кальций для зубов, пачку корма и витамины, колесо, чтобы бегать, и мешок сена, чтобы песчанки строили из него гнездо. Я подумал, что на такие деньги можно завести в хозяйстве лошадь. Возможно, даже породистую.

Василиса, сидя в машине, крепко прижимала к груди банку с песчанками.

Мы вернулись домой, помыли и поставили клетку. Запустили песчанок. И сели всей семьей перед клеткой, вместо телевизора…

Песчанки были – один серый, другой бежевый, третий похож на бурундука, даже с полоской на спине. Они ели, копались в наполнителе, выискивая зернышки кукурузы, смешно пили воду, чистили в песке шкурки и делали друг другу массаж. Лихо запрыгивали с нижнего этажа на верхний, без всякой лестницы, крутили колесо. Потом зачем-то уронили лестницу и закопали ее в опилки. Деловито начали строить гнездо. Они были смешные и дружные.

Василиса насыпала мышкам корма и дала им имена. Ее круглое личико светилось тройным счастьем. Видимо, дочь уже начала чувствовать ответственность, подумал я.

Несколько часов пролетело незаметно. Василису еле загнали спать. Перед сном она пожелала питомцам спокойной ночи и засопела, подложив ладошки под щеку.

Так в нашем доме появились песчанки. Три танкиста, три веселых брата.

Бублик, Джерри и Бурундучок.

В тот же вечер кто-то из них насрал в бассейн.

80. Улыбка Джипонды

Вечер, мы на пяти качелях. Тихо. Предгрозовое небо нависает над головой, но сейчас как раз наступил момент затишья. Воздух неподвижен. Наш дом стоит в ветреном месте, здесь всегда дует – так что этот момент удивителен. Такое редко бывает. Обычно перед грозой или ураганом.

Злата с Василисой отдыхают после трудового дня.

У одной дежурный детский сад, у другой – летний лагерь во Дворце пионеров.

Злата сосредоточенно качается, Василиса валяет дурака, лазает по разным тренажерам и болтает. Мол, их отряд играл на первенстве лагеря по футболу, но взяли только мальчиков. Шовинисты, думаю я. Вожатый Крис обещал Василисе, что она будет играть во второй игре, но в финале менять состав команды не разрешили, Василиса в пролете. Чертовы великомужские свиньи, думаю я. Хотя вожатый Крис у них хороший, Василисе он нравится. А еще завтра будет день военной песни, Василису выбрали в отряд певцов.

– О! – говорю я. Девица отлично поет. – Спой им «Тучи в голубом». Или «От героев былых времен».

– О-ооо! Ну, папа! Нельзя сольно петь! Нам уже выбрали песню!

– Какую?

– О-ооо! Я не знаю! Нам не сказали!

Вообще, у старшей девицы начинается подростковый возраст, поэтому голос звучит обиженно и агрессивно. На каждый мой вопрос Василиса закатывает глаза и издает этот характерный звук.

– О-ооо!

– Василиса! Еще раз – и я не буду вообще с тобой разговаривать. Так что там с выступлением?

И тут в разговор вступает Злата.

– Почему вы меня перебили?! – вопрошает младшая девица патетически. – А? Я же рассказывала!

Мы с Василисой переглядываемся.

– Ладно, – говорю я. – Рассказывай. Потом Василиса.

Старшая девица надувается, как мышь на крупу. Перемены ее настроения мгновенные, как вспышки фейерверка. Но Злату это не смущает:

– В моей школе, которая далеко, меня выбрали выступать!

– Школе? – я не понимаю. – Ты же в садике?

Василиса наклоняется ко мне и шепчет:

– Папа, это она воображает.

– А! – я понимаю. Кто-то мелкий позавидовал и сразу придумал свою историю. Ну, правильно. Кто тут звезда, в конце концов?

– Э! – возмущается Злата. – Я же рассказываю!

О боже. Как с вами трудно.

– Рассказывай. И что в далекой школе?

– Я буду выступать!

– И что ты будешь делать? Петь?

– Нет!

– Танцевать балет? – У папы все еще остались иллюзии.

– Нет, папа! Я буду… – Девица выдерживает паузу, затем совершенно обыденным тоном продолжает: – Ну, я же умею клоуном? Я буду клоуном выступать.

Вот это поворот. Я моргаю. В таких талантах я дочь еще не подозревал.

– И что делает клоун?

– Показывает фокусы. Берет шар и ногами крутит!

Прекрасно. Теперь у нас в семье еще и клоун. В придачу к стоматологу-балерине и поющему футбольному журналисту.

– Покажешь, как ты шар крутишь? – коварно спрашивает папа.

– Ну у меня же нету шара!

– Дома есть мячик.

– Он маленький! А мне нужен большой. И я еще не умею, меня научат.

Нормально отмазалась. Я вздыхаю. Уже поздно. Пора идти ужинать.

– Ладно, клоун и футболистка, пошли домой.

Девицы обе подскакивают как на пружинах, возмущенные:

– О-ооо!

– Э! Я же не договорила!..

Позже, как следует нагулявшись по площадкам, заходим в подъезд. Дождь скоро начнется, поднимается ветер. Темнеет. Пора ужинать и спать. Но у нас еще не все вопросы решены.

– Злата, а где твоя школа? – спрашиваю я, открывая дверь.

– Где-где. В Париже, конечно!

Где?! Но вообще, забавная фантазия.

– И как тебя там называют? У тебя там другое имя?

– Да, конечно, папа.

– И какое?

– Конелля!

– Э-э…

– Нет, не Конелля! А… – девица соображает. Щелчок. – Джипонда! Правильно, меня зовут Джипонда! Я такая веселая. И еще я буду делать обручем, как обезьянка!

Ну, теперь хотя бы понятно, почему Париж. Картина Леонардо, как известно, находится в Лувре.

Друзья, если будете в Париже, обязательно загляните в дальнюю школу. Там выступают талантливые дети. Среди них вы увидите очень веселого клоуна с двумя хвостиками и лукавой улыбкой. Эта маленькая девочка на шаре покажет фокус с обручем, как обезьянка, и помашет вам рукой. Потом она спрыгнет с шара и скажет: «Та-дам!» Не забудьте поаплодировать. Клоуны это любят.

Дети тоже.

И вы никогда не забудете ее улыбку. Загадочную и прекрасную улыбку Джипонды.