Текст книги "Удержать Кайлера"

Но сейчас никакого удовольствия не было.

Я бы не пожелал подобного даже злейшему врагу.

Впервые вся моя ярость была направлена на мать, и я глубоко сочувствовал отцу.

Мне было необходимо поговорить так же, как и ему.

Подняв голову, я ответил:

– Хорошо.

Глава двенадцатая
Кайлер

Выражение явного облегчения на лице отца заставило меня ощутить всю тяжесть вины за то, что сбежал, ни на йоту не посчитавшись с его чувствами. Фэй открыла дверь в номер и быстро закинула туда наши сумки.

– Я собиралась разведать обстановку в отеле. Так что оставлю вас поболтать наедине.

– Тебе не обязательно уходить.

– Так будет лучше. Напиши мне, как освободишься, и я вернусь. – Она обняла меня, и мои руки автоматически обвили ее талию. Мне нравилось, когда Фэй была так близко.

– Откройся ему, – шепнула она мне на ухо. – Расскажи, что ты чувствуешь. Поверь, тебе полегчает.

Я заключил ее лицо в ладони и коротко поцеловал.

– Люблю тебя. – Мне было наплевать, что отец слышит. – Спасибо, что поддерживаешь меня.

– И я люблю тебя. – Фэй вся светилась. Проходя мимо, она чмокнула отца в щеку, пожав ему руку.

Повисла тишина, когда за ней закрылась дверь. Я беспокойно шаркал ногами, смотря куда угодно, только не на него.

– Я рад, что она рядом с тобой.

– Я тоже.

– Может, выпьем кофе?

Я поднял глаза.

– Хм, пожалуй.

Пока отец добывал нам кофе, я устроился за маленьким круглым стеклянным столом. Рассеянно разглядывал номер. Он был не таким роскошным, как тот, что мы снимали в прошлом отеле, но достаточно просторный и тоже с симпатичным балконом. Вполне хватит для нашего вынужденного пребывания здесь.

Отец протянул мне чашку, и я с благодарностью взял ее.

– Спасибо.

Он занял место напротив, обхватив свою чашку обеими руками, и пристально взглянул на меня. Я уставился на него в ответ, видя те же боль и замешательство в его глазах.

– Как ты справляешься? – спросил наконец он.

Я пожал плечами.

– Мы с твоей матерью наделали много ошибок, знаю, да и сам я не святой, но это… – Он поднес руку ко рту, и я испугался, когда из его глаз полились слезы. – Это тяжелейшее предательство. Не могу поверить, что Алекс лгала мне столько лет. Сейчас я понимаю, почему она так настаивала хранить в тайне информацию от Кэйдена и Кэйвена. Она знала, что рано или поздно все выяснится, и делала все возможное, чтобы избежать правды.

– И ты даже не подозревал? – Я нерешительно сделал глоток кофе.

Он энергично покачал головой.

– Нет. Никогда. Ты очень похож на меня, Кай, я привык думать, что наши отношения были напряженными из-за нашей похожести. И… это уничтожило меня.

– Как ты думаешь, каково было мне? – Я отставил кофе, не в состоянии сделать глоток, потому что слезы душили меня.

Тишина снова окутала нас. Я так много хотел сказать, но не мог выдавить ни слова. Я не очень-то силен в вопросах чувств и эмоций.

Он со вздохом откинулся на стуле.

– Я расстроен, потому что это превратило в насмешку мои воспоминания, мой брак и все, что, как мне казалось, я знал. Но это не ранило бы меня так больно вот сюда, – отец ударил рукой по месту на груди, где располагается сердце, – если бы я так сильно не любил тебя.

Его глаза наполнились слезами, и я изо всех сил старался сохранить остатки хладнокровия.

У меня в планах не было снова рыдать.

Особенно рядом с ним или матерью.

– Все это ничего не меняет, и ты навсегда останешься для меня сыном. Тот ужасный человек сыграл свою роль в твоем появлении, но ему никогда не заменить меня.

В груди все сжалось. Слова повисли в воздухе, и страдальческое выражение лица Джеймса открыло его ранимую сторону, с которой я никогда не был знаком. Я помнил, как он обезумел, когда узнал, что мать Фэй погибла, но это не шло ни в какое сравнение с тем, как отец выглядел сейчас.

– Прости меня, – выпалил я, и он нахмурился. – За то, что сбежал, не поговорив с тобой. И за бесконечные ссоры все эти годы. Теперь это выглядит таким бессмысленным.

И это действительно было так. Я вспомнил все наши стычки и то, как всегда желал, чтобы он не был моим отцом. Теперь сделал бы все, чтобы забрать свои слова обратно. Лишь бы знать, что он – мой отец во всех смыслах этого слова. Стереть бы все сведения о Даге и предательстве матери. Я не чувствовал ни печали, ни сожаления из-за того, что он мертв. Единственное, что ощущал, – это нежелание быть несправедливо обвиненным в его убийстве.

– Сейчас это неважно, – сказал отец, потянувшись через стол, чтобы похлопать меня по руке. – Важно сохранить тебя. Я не могу позволить себе потерять еще больше, чем уже потерял.

Мне стало нечем дышать.

– Я тоже не хочу тебя потерять.

Отец поднялся, и слезы беспрепятственно текли по его лицу.

– Я знаю, что ты уже взрослый мальчик, но все равно хочу тебя обнять.

Он обошел стол, притянул меня к себе и заключил в объятия.

Неожиданно для самого себя я заплакал и ответил на объятия, в которых, как оказалось, нуждался больше, чем можно было предположить.

– Что скажешь, если с этого момента мы начнем все заново? – Джеймс немного отстранился, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

Я кивнул, удивляясь искренности своего ответа. Перезагрузка – это идеально. Пусть она и не могла изменить прошлое, но мне было так легко от того, что я все равно ему нужен. Что былые ошибки не отдалили его от меня. Что ему так важно быть моим отцом.

Никогда раньше я не понимал, как сильно он мне нужен.

Как сильно я его люблю.

Почему только угроза потерять кого-то заставляет нас ценить этого человека в полной мере?

* * *

Остаток вечера мы с Фэй провели в нашем номере, вяло просматривая старые фильмы по телеку. Позже мы встретились с отцом и Кэлом, чтобы поужинать в вип-зале ресторана. До этого со мной пыталась поговорить мама, но я ясно дал ей понять, что к выяснению отношений пока не готов. И невольно порадовался, что она отказалась присоединиться к нам за ужином, прекрасно зная, что в противном случае я остался бы в номере.

Я не пропускал ни одного брошенного исподтишка взгляда, которые сопровождали нас на всем пути через ресторан после ужина, когда мы шли с Фэй за руку. Она встречалась взглядом с каждым, кто смел смотреть на меня искоса, и это заставило меня улыбнуться впервые за весь день. Она не могла представить, как много ее преданность и поддержка значат для меня.

Я лежал на кровати, безучастно уставившись в потолок, когда Фэй показалась из ванной, окутанная облаком пара. Ее волосы были собраны в небрежный пучок на макушке, очищенное от макияжа лицо зарумянилось, на ней была ее цветастая пижама – шорты и топик. Фэй выглядела очаровательно, и мне нравилось, что она не старалась произвести на меня впечатление. Нет привлекательнее девушки, уверенной в себе. Эддисон была очень утомительна в этом отношении. Она всегда была идеально ухоженной, ей постоянно требовались комплименты. Я был тогда очень наивным. Мне казалось, что ей нужна поддержка. Но дело было в ее тщеславии и стремлении всегда находиться в центре внимания. Фэй абсолютно другая, и я безумно рад этому. Ей не нужны ни похвала, ни поклонение, чтобы быть уверенной в себе. Мои глаза упивались ею, и сердце переполнялось влечением. Она выглядела очень соблазнительно, и я почувствовал прилив крови к определенной части тела.

Она запрыгнула в кровать, держа в руке стеклянную бутылку с необычной этикеткой. Быстро придвинулась ближе.

– Перевернись. – Я поднял бровь. – И не спрашивай. Просто делай.

Мне нравились властные нотки в ее голосе, и я сделал все, как было велено, перевернувшись на живот. Фэй села на меня сверху, прижавшись прелестями к моим ягодицам, и у меня встал в ту же секунду. Она потерла руки, прежде чем отбросить бутылку на кровать рядом с собой.

– А теперь расслабься и ни о чем не думай.

Ее руки в масле легли мне на спину. Она помассировала мои плечи, энергично разогревая, прежде чем продолжить свой путь вдоль мышц спины. Стон сорвался с моих губ. Затем Фэй пробежалась большими пальцами вдоль моего позвоночника сильными уверенными движениями, пробирающими до костей. Тем же образом она жестко размяла мне спину, расслабляя мышцы и снимая напряжение. Мой стояк до боли упирался в кровать, и кожа горела от ее умелого обращения. Когда кончики ее пальцев запорхали вверх и вниз по моей спине, будто мягкая перьевая кисточка по коже, с моих губ сорвался стон.

– Где ты этому научилась? – пробормотал я одурманенным голосом.

– Мама проходила курс массажа и рефлексологии несколько лет назад, – объяснила Фэй, продолжая поглаживать мою спину пальцами. – Я была у нее в качестве подопытного кролика, и она практиковалась на мне каждый день весь месяц. Это было восхитительно. – Моя любимая рассмеялась, и было здорово слышать, как она говорит о своей матери без привычных тоски и боли в голосе.

– Мне так понравилось, что я попросила ее научить меня некоторым техникам.

– Твои руки творят волшебство, – прохрипел я почти на пределе.

Она хихикнула.

– Твои тоже.

Я воспринял это как сигнал к действию, молниеносно опрокинул и перевернул ее. Притянул к себе, чтобы дать почувствовать, как сильно я ее хочу. Закрыв глаза, Фэй откинула голову назад и издала гортанный хриплый звук, который только распалил мою жажду.

– Теперь моя очередь делать тебе хорошо, – пробормотал я, прежде чем наши губы слились в обжигающем поцелуе.

Мои руки скользили по ее телу, жадно лаская бархатную кожу и полную грудь, скрывавшуюся под топом. Ее соски уже затвердели, и она поддразнила меня движением своих бедер, когда я игриво ущипнул ее за сосок. Фэй скинула топ, энергично двигаясь на мне. Мы избавились от остатков одежды, и, когда я вошел в нее, все остальное померкло. В этот момент существовали только мы, слившиеся в безумном экстазе.

После мы распластались на кровати, лежа на спинах. Наши тела были влажными от пота. Мы тяжело дышали, наслаждаясь последними волнами удовольствия. Кончиком пальца я выводил завитки на ее животе. Нагнувшись, нежно поцеловал неровный шрам, горизонтально пересекший ее пупок.

Когда я думал о том, через что нам вместе пришлось пройти, казалось удивительным, что мы оказались в этой точке наших отношений. И ничего не смогло бы сделать меня еще более счастливым.

– Перспектива оказаться заключенным в этом отеле на ближайшие пару дней кажется мне все привлекательнее, – подзадорил я, уткнувшись носом в ее шею.

Фэй хихикнула.

– Абсолютно согласна. – Ее волосы разметались по подушке, а лицо раскраснелось. Она была будто чертова богиня – неземная и порочная.

– Мне нравится, когда ты так смотришь на меня, – прошептала она, проводя кончиком пальца по моей нижней губе.

Я приподнялся на локте, запечатлев нежный поцелуй на чувствительном месте за ухом. Фэй затрепетала, и мою грудь переполнила гордость.

– Как так?

– Как будто ты можешь заглянуть прямо в меня. Во все скрытые уголки, и я вся как на ладони перед тобой, но не боюсь, потому что вижу в твоих глазах понимание и любовь. Твои глаза… О боже, Кай! Они темные, и в них словно тлеют угольки, ты пожираешь меня этим глубоким взглядом. Это заводит.

Ее взгляд остекленел, и она хрипло вздохнула, снова распаляя мое желание.

– Но это больше, чем просто вожделение. Это предопределение. Я вижу твою глубокую привязанность и чувство, будто тебе все время меня мало.

– Я действительно привязан и мне действительно мало. – Я покрывал ее шею поцелуями, и мое тело снова охватило возбуждение.

Она обхватила рукой мой затылок, заставляя посмотреть ей в глаза.

– Мне нравится быть с тобой здесь и сейчас, но я беспокоюсь о тебе.

Я провел большим пальцем по ее лбу, разглаживая залегшую там морщинку.

– Не буду врать, меня тоже гложет тревога. Но я не убивал его, и мне остается надеяться, что этого достаточно. К тому же, возможно, ты была права насчет девчонки. Возможно, это она. – Я откинулся на подушку рядом с Фэй, сплетая наши руки.

– Черт возьми! Подозреваемых должно быть море! Такой человек, как он, должен бы иметь целую кучу врагов. Да и не похоже, чтобы я был единственным ребенком, которого он нагулял.

Фэй села, вытянувшись в струнку. Ее волосы волнами спадали на обнаженные плечи.

– Что ты имеешь в виду?

– Он упомянул, что ему наплевать на всех его детей. У меня сложилось впечатление, что он имел в виду не только меня, Кэйдена и Кэйвена.

Она закусила нижнюю губу, и первобытный рык вырвался из моего горла. У меня снова встал, и я был готов ко второму заходу. Фэй окинула меня затуманенным взором, и на ее лице появилась чувственная улыбка. Все разговоры сошли на нет, когда она оседлала меня и не спеша, сантиметр за сантиметром, погрузила мой член в себя.

* * *

Громкий стук в дверь разбудил нас следующим утром.

– Какого черта? – спросила Фэй сонным голосом. Я сгреб с пола джинсы и, надевая их на ходу, пересек комнату. Последний раз, когда мы были в отеле и раздался стук в дверь, это были копы. Я надеялся, что это не повторение ситуации. Посмотрел в глазок, и широкая ухмылка расползлась по моему лицу. Как только распахнулась дверь, братья без лишних слов ввалились в номер. Фэй взвизгнула, натянув одеяло до подбородка. Один за другим братья приветствовали меня, и я был тронут, что ради меня они проделали весь путь сюда. Брэд последним вошел в номер, и его взгляд замер на Фэй даже до того, как успел встретиться с моим. Впрочем, он придал своему лицу соответствующее выражение, когда повернулся ко мне, но не настолько быстро, чтобы скрыть явное недовольство или тоску. Вот и еще одно дело, в котором надо поставить точку. Но я решил отложить это на потом.

– Привет, приятель. – Брэд подал мне руку. – Рад видеть тебя.

– Взаимно.

– Но почему вы все здесь? – спросил я Кэйдена.

– Сегодня День благодарения. И несмотря на все то дерьмо, из которого нам надо выплыть, семья есть семья.

– И Кеннеди держатся вместе, – добавил Кэйвен.

– Хватит! – хрипло вскрикнула Фэй, и я бросился ей на помощь.

Кэл и Китон разместились на кровати по обе стороны от нее, дурачась, дергали одеяло и дразнили ее из-за очевидной наготы.

– Вон. Сейчас же, – скомандовал я. – Я, конечно, в восторге от вашего присутствия, но давайте вы уберетесь отсюда и дадите Фэй одеться. Встретимся внизу за завтраком? – предложил я. – Может, у тебя снова получится организовать нам вип-зал, Кэл?

Я выгнал их, и мы с Фэй отправились принимать совместный душ. Это, конечно, превратилось в очередное любовное действо, и не единожды.

Когда мы наконец явились в ресторан, братья одарили нас громкими аплодисментами вперемешку со свистом. Фэй спрятала лицо, уткнувшись мне в шею, а я рассмеялся. Как хорошо, что все они здесь! Это было то, что нужно, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

Кэйд и Кэйв отвели меня в сторону после завтрака, рассказать, что все братья в курсе дел о моем настоящем отце. Очевидно, перед отъездом мать все рассказала. Хорошо, что мне не придется делать этого самому. Я поведал им все о моей встрече с Дагом в понедельник вечером. Кэйвен рассмеялся.

– Не могу поверить, что ты его отделал. Хотел бы я посмотреть на это!

– Не могу поверить, что ты его не отделал, – колко ответил я, зная склонность Кэйва попадать в неприятности.

– Я собирался, но он выставил нас из дома так стремительно, что у меня не было даже шанса. В конечном счете, кажется, он хотел поговорить с тобой. Почему?

Внутри у меня все сжалось, когда пришлось лгать.

– Кто знает? – пожал я плечами, опуская глаза, чтобы не врать братьям в лицо. Я хотел бы им все рассказать, но пока не был готов.

– Может, из-за увлечения мотокроссом он чувствовал, что ты ему ближе? – размышлял Кэйден.

– Ни слова больше, – поспешно прервал его я. – Ненавижу его.

И это было так. Моя привязанность к мотокроссу поблекла в последнее время. Не хотелось, чтобы меня что-то связывало с этим человеком. Хотя СМИ еще и не выяснили, что он был моим биологическим отцом, сосредоточившись вместо этого на убийстве и моем задержании в связи с ним, я знал, что скоро они доберутся до фактов. Прежде, чем приступят к неизбежным сравнениям. Внезапно слово «мотокросс» превратилось для меня в ругательство. И я не знал, как с этим быть.

Кэйден и Кэйвен хмуро посмотрели куда-то мне за спину, и волосы у меня на затылке встали дыбом. Я знал, что это она, еще до того, как увидел. Невозможно было избегать ее вечно.

– Кайлер, – сказала мама, появившись рядом со мной, – мне нужно поговорить с тобой. И ответ «нет» сегодня не принимается.

Глава тринадцатая
Кайлер

Мы находились в мамином номере, я сидел на одном из диванов напротив нее в ожидании.

Она сама хотела поговорить.

– Мне очень, очень жаль, Кайлер, – тихо сказала мама, нервно сцепляя и расцепляя руки на своих коленях. – Я не могу сказать ничего, что оправдало бы мое поведение или исправило ситуацию.

Этим она меня взбесила.

– Полагаю, что на этом все. – Я поднялся и пошел к двери. С каждым шагом гнев внутри нарастал.

– Стой, – решительно окликнула она. – Присядь. Я не закончила.

Я развернулся и пристально взглянул на нее.

– Зачем мне это? Будет только еще больше лжи. – Скрестив руки, я остался на месте.

Мама поднялась и подошла ко мне.

– Я заслужила это. Заслужила твой гнев и разочарование. Я обманывала тебя в кое-чем важном, у тебя есть право ненавидеть меня. Не виню тебя за это, ни в чем не виню. Это было непростительно. И остается непростительным. Я понимаю.

– Так почему ты так поступила, мам? Почему?

– Ты знаешь причину, Кайлер. Я выбрала лучшего отца для тебя. Мои намерения были благими, даже если путь, выбранный мной, таковым не был.

Злость во мне снова била ключом.

– Ты не имела права единолично решать такие вопросы! Ты не бог! – Я заметался по комнате, стараясь поставить себя на ее место, чтобы понять, почему она поступила именно так. – Ты настолько не доверяла Джеймсу, что решила, будто он уйдет от тебя? В этом дело?

– Отчасти. Я была неправа. Джеймс поддержал бы меня, но я не дала ему такой возможности. Я забеременела еще до того, как встретила его, и он не стал бы винить меня за это. Он принял Кэйдена и Кэйвена как родных, и я уверена, что к тебе он отнесся бы так же. – К ее глазам подступили слезы. – Хотела бы я вернуться назад, чтобы поступить иначе. Я бы хотела, чтобы он усыновил вас троих и вы с самого начала знали, что он – ваш приемный отец. Так мне следовало бы поступить, но я была слишком молода, наивна, слишком напугана, чтобы понять, что могу выбрать другой путь.

Она нежно взяла меня за руку.

– Скажи, что я могу сделать, как исправить наши отношения, и я сделаю это. – Одинокая слезинка скатилась по ее щеке. – Я люблю тебя, милый, и не хочу потерять.

Я утопал в стремительном водовороте мыслей. Не мог разобраться во всем этом дерьме.

– Откуда мне знать, как можно исправить их, если я даже не уверен, можно ли это сделать в принципе, мам. Возможно, я смог бы принять на веру эти слова, если бы не твоя ложь об этом несколько недель назад. Когда Фэй выяснила правду о Кэйдене и Кэйвене, тебе тогда же следовало рассказать, что он и мой отец тоже. Но ты этого не сделала. Более того, когда братья прямо спросили тебя, является ли он мне отцом, ты солгала. Солгала им в лицо.

Я сбросил ее руку и запустил руки в волосы.

– Ты просто продолжала плодить ложь. Вместо того чтобы посмотреть правде в глаза, вместо того чтобы признаться, ты продолжала делать только хуже. Как я могу уважать тебя, если ты ведешь себя таким образом? Вы должны быть нам примером в жизни, а вы оба, ты и отец, ведете себя отвратительно. Я не знаю, что происходит с вашим браком, не знаю, что там с Кортни, но вы оба вели себя абсолютно эгоистично. И не знаю, смогу ли простить вас за это.

Мама обхватила себя за плечи, и ее нижняя губа задрожала.

– На данном этапе, думаю, без вас мне будет лучше, потому что все мои проблемы идут от безответственности взрослых, не отвечающих за свои поступки. Я могу положиться только на своих братьев и Фэй. У них нет никаких скрытых мотивов.

– Кайлер. У нас с твоим отцом тоже нет никаких скрытых мотивов, кроме любви и заботы о вас с братьями. Мне нечего тебе возразить. Ты прав. Я долго думала о себе и своей жизни, сталкиваясь лицом к лицу с прошлыми и нынешними ошибками. И я изменюсь. – Она вызывающе вздернула подбородок. – Думаю, что еще не поздно все исправить, разве не так?

Я всплеснул руками, покачав головой.

– Не знаю, мама. Слишком рано говорить об этом. Мне нужно время. Я не могу мыслить ясно, пока так зол. Мне очень сложно найти для тебя место в своем сердце сейчас.

На ее лице отразилось неприкрытое горе, и мне было тяжело смотреть, зная, что именно мои слова были тому причиной. Но хватит с меня лжи. Хватит прятаться и притворяться. Если мы хотели изменений внутри нашей семьи, то нам следовало говорить друг с другом честно и открыто. Я не мог отвечать за поведение моих родителей или братьев, но зато мог отвечать за себя. Мне надоело прятаться за стеной, скрывая свои чувства в бессмысленных попытках защищать кого-то. Фэй была права на этот счет. Прежде всего я должен был защищать себя. Отец говорил о перезагрузке, и я собирался произвести ее в полной мере.

* * *

Через фирму, обслуживающую банкеты, мама организовала в своем номере праздничный обед в честь Дня благодарения, и это торжество было самым трезвым и сдержанным в истории семейных праздников Кеннеди. Мама и папа сидели на противоположных концах стола, не в силах скрыть неприязнь друг к другу. Кэйден и Кэйвен даже не смотрели на мать, а Китон был готов расплакаться в любой момент. Кент был мрачен и весь в себе – ничего нового, а Кеану, как обычно, держался отстраненно. Брэд украдкой поглядывал на Фэй, когда думал, что никто не видит, и я с каждой секундой все больше расстраивался из-за него. Только Кэл и Фэй вели себя нормально, поддерживая беседу, но она все равно оставалась напряженной и однообразной.

Когда звякнул звонок и в номер вошел мой адвокат, послышался коллективный вздох облегчения.

– Мне жаль вас прерывать, – произнес он.

Мама улыбнулась.

– Ничего страшного, Фицджеральд. И спасибо, что нашел время в своем загруженном дне, чтобы поделиться с нами новой информацией.

– У меня есть хорошие новости. – Он посмотрел прямо на меня. – Пока что вас сняли с крючка, и вы можете вернуться домой, но не покидайте страну.

– Значит ли это, что мой сын больше не подозреваемый? – спросил отец.

– К сожалению, нет. Он все еще под прицелом, но на данный момент у них нет достаточных оснований, чтобы задержать его или предъявить обвинения. На его руках не было следов пороха, и без оружия все, что у них есть, – это косвенные улики. Однако это не означает, что они окончательно исключили его из круга подозреваемых. Расследование будет продолжаться, и Кайлер должен быть готов вернуться для допроса, если понадобится.

Отец, поднявшись, положил салфетку на стол.

– Разумеется. И спасибо вам. – Они пожали друг другу руки.

– А что насчет той девушки? – спросила Фэй. – Она имеет отношение к делу?

– Не думаю. Похоже, что у нее есть алиби с момента, как она покинула владения мистера Гранта в тот вечер, и до утра. Это была не она.

Фэй вздохнула.

– А другие подозреваемые у них есть?

– Я полагаю, что они рассматривают несколько версий, – прозвучал туманный ответ, что не вызвало у меня радостных чувств. Равно как и перспектива возвращения домой. Сегодняшняя напряженность была невыносимой, и просто невозможно продолжать ее терпеть.

Мы без промедления собрались и доехали до аэропорта, где нас ожидал частный самолет отца. Он выпил много вина за обедом, поэтому домой нас доставил Майкл – резервный пилот. Мы только взлетели, как мама вложила мне в руку лист бумаги.

– Я собираюсь запустить этот пресс-релиз, как только мы приземлимся. Если тебя что-то смущает, то сейчас самое время сказать мне об этом.

Она вернулась на свое место, а мы с Фэй приступили к ознакомлению с официальным заявлением, которое мама собиралась сделать. У меня свело живот.

– Вау, – прошептала Фэй. – Она действительно собирается во всем признаться?

– Это просто минимизация ущерба, ни больше ни меньше. – Я не смог скрыть отвращения в голосе. В своем заявлении она подтверждала, что трое ее старших сыновей биологически были детьми Дугласа Гранта и что ее муж всегда об этом знал. Отец согласился с этой ложью, что неприятно меня удивило. Я расстегнул ремень безопасности и направился к нему.

– Почему ты согласился с этим? – Пресс-релиз оказался у самого его носа. Рядом со мной возникли Кэйд и Кэйв, тоже державшие в руках копию заявления.

– Присядь, – указал он на место рядом, и я его занял, в то время как братья расположились на сиденьях напротив нас по другую сторону стола. Отец вертел в руках стакан с виски.

– Я делаю это только ради вас троих. И уж точно не ради вашей матери, – горько добавил он. – В последнее время пресса слишком часто вторгается в жизнь нашей семьи, и я хочу как можно быстрее положить этому конец. Пресечь спекуляции на данную тему – наилучшая стратегия. – Он переводил взгляд с меня на братьев. – Ради вашего блага.

– Также в пресс-релизе упоминается скорый развод, – заметил Кэйден.

Отец издал недовольный звук.

– Не думаете же вы, что я могу остаться с вашей матерью после всего случившегося? – Он осушил стакан. – Мы едва друг друга терпим.

Кэйвен отвернулся, а Кэйден потер шею.

– Не хочу говорить тебе, что делать, отец, но сейчас ты слишком подавлен. Возможно, не самое подходящее состояние для принятия серьезных решений. Твои чувства могут измениться через пару недель, когда ты как следует все обдумаешь.

Предложение звучало разумно.

– Нет больше доверия, сынок. С обеих сторон. В этом есть и моя вина. Когда доверие потеряно, очень сложно сохранять брак.

– Если вы собираетесь обсуждать меня за спиной, то потрудитесь хотя бы говорить тише! – вскрикнула мама, привлекая внимание остальных.

– Ты собираешься сделать заявление для прессы, как только мы покинем самолет. Скоро это станет общественным достоянием. Перестань искать повод для ссоры. Меня уже достало ругаться с тобой, – прокричал в ответ отец.

– Какое заявление? – спросил Китон у меня из-за спины, склонившись в своем кресле с недоумевающим выражением лица. Я протянул ему копию, наблюдая, как кровь отхлынула от его лица, пока он читал. Кеану, Кэл и Кент читали у него через плечо.

– Что это значит? – спросил Китон со слезами на глазах. – Отец, не уходи снова, пожалуйста!

– Я никуда не собираюсь, – ответил отец, ткнув меня локтем. Я встал, пропуская его к Китону. Он заключил сына в объятия, поцеловав в макушку. – Ваша мать и я собираемся развестись, но еще многое предстоит решить, на данный момент мы продолжим жить вместе. Ваша мать уйдет с головой в работу, и вы по-прежнему практически не будете ее видеть. Так что ничего не изменится, – съязвил он.

Фэй посмотрела на меня печальными глазами. Как же мне надоела эта семейная «Санта-Барбара»! Если мои родители собирались продолжать вести себя как малолетние сопляки, то будь я проклят, если останусь на следующую серию.

* * *

Мы поздно вернулись домой. Все разошлись по своим комнатам, а я затащил Фэй к себе.

– Ты собираешься вернуться в школу завтра?

– Да, я много пропустила. Лучше выйти и разобраться со всем накопившимся дерьмом, чем прятаться здесь.

Я крепко ее поцеловал.

– Вот что я в тебе люблю.

– А я люблю в тебе все, – тихо шепнула она, и мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Я тоже собираюсь наверстать упущенное. Я думал о кое-чем во время полета. Скоро все узнают, что мы с тобой не родственники. И я бы хотел придать нашим отношениям официальный статус. Что скажешь?

Ее рука легла мне на грудь.

– Я более чем согласна. – Фэй одарила меня широкой улыбкой, и я снова поцеловал ее. – Ты уверен, что хочешь сделать это именно сейчас? Завтра и так будет достаточно сплетен.

– Мой новый девиз: лучше действовать в открытую.

Она ущипнула меня за нос.

– Хорошо. Я в деле.

– Тогда нам нужно поговорить с Брэдом, чтобы решить, как положить конец вашим вымышленным отношениям.

Она поморщилась.

– Вот черт. Не горю желанием начинать этот разговор.

– Знаю, но не могу сказать, что испытываю сожаление. – Я не стал озвучивать свои подозрения, чтобы не взвалить на нее еще больше чувства вины.

– Мы с ним поговорим. А ты отправляйся в кровать и не забудь оставить окно открытым. – Я погладил ее по спине, шаловливо сжав рукой ягодицу.

– Хорошая попытка, мистер. – Фэй скинула мою руку. – Как бы соблазнительно ни прозвучало твое предложение, но я не собираюсь оставаться в стороне от разговора.

Она ждала в игровой комнате, пока я ходил за Брэдом. Он плюхнулся на диван напротив нас, забросив ногу на ногу, и вальяжно откинулся на спинку.

– Так что?

– Фейковые отношения заканчиваются прямо сейчас, – выпалил я, а Фэй ткнула меня в ребра, закатив глаза и покачав головой.

– Кай имеет в виду, – начала говорить она, пронзив меня грозным взглядом, – что мы благодарны за твою поддержку и помощь с делами в школе. Но мы собираемся придать огласке наши отношения, поэтому необходимо обсудить, как нам закончить притворные отношения с тобой.

Я приобнял Фэй за плечи, пялясь на своего приятеля.

– Именно так.

Брэд пожал плечами, стараясь преуменьшить значение происходящего, впрочем, выглядел он так, будто проглотил что-то мерзкое.

– Тебя не было в школе всю неделю, так что можем сказать, что мы расстались на прошлых выходных. Никто ничего не заподозрит, – предложил он.

– Каким образом мы запустим этот слух? – спросила Фэй.

– Первом делом расскажи Роуз и Зоуи и попроси их разнести эту новость повсюду. На обеде я больше не буду сидеть рядом с тобой, а подсяду к ребятам и постараюсь завязать разговор на эту тему. Проще простого.

На самом деле, я подозревал, что это совсем не так.

Фэй нахмурила брови.

– Решение по обеду – временное? Мне нравится обедать вместе с тобой.

Я еле задушил собственнический рык, притаившийся внутри. Хоть и знал, что она не имела в виду ничего плохого.

Брэд пожал плечами, снова прикинувшись безразличным. Он начал меня по-настоящему раздражать.

– Ну, посмотрим, что из этого выйдет.

Он поднялся, демонстративно потянувшись. Его рубашка задралась, обнажая часть подтянутого пресса, и я знал, что он сделал это специально. Только сейчас все было совсем не как с Эддисон, потому что я не любил ее, как люблю Фэй. Если Брэд думал, что я облажаюсь, то мог катиться к черту. У меня перехватило дыхание.

Если дойдет до этого, то я выберу Фэй.

Всегда будет только она.

И ему было бы лучше уяснить это прежде, чем испытывать мое терпение снова.

– Увидимся утром. Спокойной ночи. – Он неторопливо покинул комнату, насвистывая себе под нос, как будто его ничто не волновало.

– Хм, – произнесла Фэй. – Это оказалось легче, чем я ожидала.