Текст книги "На крючке"

Глава 02

Рейвен свернула на тихую улочку в предгорьях к югу от бульвара Вентура. С соседских веранд на нее тупо смотрели резные хэллоуинские тыквы, с неровными зубами и сияющими прорезями глаз. Рейвен все еще трясло от происшествия на парковке, но за долгую дорогу она сумела взять себя в руки. Сейчас она точно знала, что должна сделать.

Она въехала на подъездную дорожку и нажала кнопку на пульте управления гаражом, прицепленном на солнцезащитный экран машины. Дверь поехала вверх. Рейвен выждала еще минуту, прежде чем заехать внутрь, держа мотор на холостом ходу. Нужно убедиться, что гараж пуст.

Удовлетворившись увиденным, она заехала в гараж, нарочно оставив дверь открытой, вылезла из машины и подошла к передней части дома. На улице было тихо. У обочины стояло несколько машин, но они принадлежали соседям.

Рейвен вернулась в прохладу гаража, открыла пассажирскую дверцу и достала свою сумочку и портплед с костюмами для выступлений. Потом закрыла дверцу и взглянула на «БМВ». Привычка, заведенная в те времена, когда после плохой ночи Рейвен приходилось напомнить себе о преимуществах своей работы. «БМВ» был подарком от мужчины, который принял деловые отношения за нечто большее. Она дождалась, пока не получила от него документы, передающие право владения на машину, а потом мягко дала ему отставку. Ее нельзя купить, сказала она с улыбкой; по крайней мере, не таким способом. Ее можно только взять в аренду, и то не в полной комплектации.

За долгие годы она выучила: всегда нужно утаивать какую-то часть себя. Иначе твое сердце будет разбито, а Рейвен уже достаточно нахлебалась горя. Она отгородилась от всех и сосредоточилась на жизни, своей и Кевина. И сейчас никто не отберет у нее эту жизнь.

Вращая плечами, чтобы расслабить мышцы, Рейвен открыла дверь, ведущую из гаража в заднюю часть дома, прошла по коридору и вышла на кухню. Она бросила сумочку на стол, достала из холодильника бутылку воды и выпила половину.

Рейвен достала из портпледа рабочую одежду, запихнула ее в стиральную машину и вышла наружу за почтой. Дверь в дом осталась открытой, чтобы она могла быстро вернуться в случае каких-то неприятностей. Обошлось без неприятностей, почта тоже не содержала никаких сюрпризов. Ни конвертов с рукописным текстом, ни угроз, только обычный мусор и счета.

Рейвен вернулась на кухню и тут вспомнила, что в начале недели она куда-то задевала темные очки; она обыскала весь дом, но так их и не нашла. Сейчас она отправилась в гараж, посмотреть в машине. Она вывалила письма на капот и посмотрела в перчаточном ящике, потом под сиденьями. Ничего.

Рейвен прекратила поиски и начала думать, где же она могла их оставить. И вспомнила. Днем ранее она вынимала продукты из багажника; в гараже было темно, и она сняла очки. И наверно, оставила их там.

Она щелкнула кнопкой открывания багажника и пошла к задней части машины. Внутреннее освещение багажника не работало, поэтому Рейвен включила свет выключателем на дальней стене гаража. Люминесцентные трубки, пробуждаясь, замерцали, бросая в багажник импульсы резкого, жесткого света. Перед Рейвен мелькнула ужасная застывшая картина. Потом свет стабилизировался, и Рейвен смогла разглядеть все.

Она уставилась внутрь багажника. В его утробе лежало полуодетое тело, обрубок шеи был замотан прозрачной пластиковой пленкой, туго стянутой по краям завязками.

И тогда она закричала.

Глава 03

Рейвен ждала на кухне полицейских; минуты еле ползли. Она докурила сигарету и зажгла от нее новую. Она подумала, не постучаться ли к соседям, рядом или напротив, но решила остаться дома. После переезда сюда она держалась от них на расстоянии, опасаясь, что люди могут выяснить, кто она и чем зарабатывает себе на жизнь. В любом случае, на ее крик никто не прибежал. Никто. При этой мысли она едва не расплакалась.

Рейвен могла бы дождаться полицию на лужайке перед домом, но она была уверена – в доме никого нет. Никаких признаков взлома, ни вскрытых замков, ни выбитых окон. Все как обычно, за исключением обезглавленного тела в багажнике машины.

Она включила кран, затушила вторую сигарету о струю воды, потом смыла черные пятна пепла, засунула окурок в измельчитель отходов и включила его. И пошла к входной двери ждать полицию.

Прошла еще минута. Долгая минута. Она потерла глаза, испачкав пальцы тушью.

Луч фонарика пробежал по стеклянной панели входной двери, и Рейвен вздрогнула. Потом прозвенел звонок. Она сделала пару глубоких вдохов и отворила дверь. На пороге стоял одинокий полицейский, женщина. У обочины была припаркована патрульная машина, ее огни пятнали соседские газоны и бросали красные брызги на стоящие на окнах безвкусные украшения для Хэллоуина.

– Мэм, вы звонили по поводу обнаруженного тела? – спросила женщина, из-за угла дома показался ее напарник.

Рейвен открыла дверь пошире, пропуская полицейских в дом; ее руки все еще дрожали. Внезапно поле зрения сузилось. Красно-синий газон оторвался от земли и метнулся к ней. Бумажные пауки, ведьмы и гоблины заплясали в окнах. Она почувствовала, как подгибаются ноги, откуда-то издалека слышался женский голос: «Мэм? С вами все в порядке? Мэм?»

Рейвен сидела в машине «Скорой помощи», рот и нос закрывала кислородная маска. Рядом присел медик.

– Не волнуйтесь. У вас был шок, – сказал он.

Улица за его спиной как по волшебству превратилась в карнавал огней и униформ. Соседи, стоя на краю своих ухоженных палисадников в халатах и шлепанцах, любовались зрелищем. Хэллоуинские украшения никуда не делись, но сейчас казались скорее нарядными, чем пугающими. И центром карнавала, главной достопримечательностью, был дом Рейвен. Люди в бумажных комбинезонах входили и выходили через переднюю дверь, а желтые ленты «место преступления» развевались повсюду, как гирлянды.

На мгновение Рейвен не поняла, что же они все тут делают, а потом события последних часов вернулись серией вспышек, и у нее вновь закружилась голова. Она закрыла глаза и вдохнула побольше кислорода.

– Она в состоянии разговаривать с нами?

Когда Рейвен открыла глаза, рядом со «Скорой» стояли мужчина и женщина, оба в деловых костюмах. Мужчина, афроамериканец, около пятидесяти пяти, с лицом не столько живым, сколько впечатляюще скомпонованным: тяжелые веки и широкий нос боксера дополняли уши, торчащие, как ручки спортивного трофея. Женщина немного моложе, под пятьдесят, светлые волосы коротко подстрижены, глаза ярко-синие.

– Это детектив Броган, – сказал мужчина, – а я – детектив Уилкинс.

– Мы из полиции Лос-Анджелеса, отделение Ван Найса, – продолжила Броган, завершая явно неоднократно отрепетированное представление.

– А где полицейский Стэннер?

Детективы недоуменно переглянулись.

– Стэннер? – переспросил Уилкинс.

– Из Отдела по предотвращению угроз. Меня преследуют. Именно ему я все и рассказывала.

Детективы снова переглянулись, затем Броган отвернулась.

– Свяжусь с дежурным офицером. Сейчас вернусь, – сказала она, засовывая руку в карман и отходя подальше.

Уилкинс проследил, как его напарница уходит, потом обернулся к Рейвен:

– Вы в состоянии рассказать мне, что случилось?

– С чего мне начать? С трупа в багажнике или…?

Уилкинс слегка склонил голову набок:

– Что-то произошло, прежде чем вы нашли тело?

– Вроде того, хотя я не знаю, есть ли связь, – ответила Рейвен.

Она рассказала полицейскому о происшествии в клубе. Он никак не отреагировал, узнав, что она стриптизерша. Обычно парни, независимо от своей профессии или должности, выражали какие-то чувства. Заметное отвращение. Дискомфорт. Плохо скрываемое возбуждение. Но Уилкинс только буркнул «Угу», будто речь шла о работе официанткой в ресторане, а потом попросил ее продолжать. Рейвен это понравилось, пусть даже в течение всего рассказа он изучал ее, как образец под микроскопом.

Когда она дошла до парня, который стучал в окно ее машины на парковке, Уилкинс начал задавать много вопросов. Какого он был роста? Сколько весил? Были ли татуировки? Как только он удовлетворился, выудив из нее все имеющиеся сведения, он двинулся дальше. Предложил пропустить поездку домой и сразу перейти к минуте, когда она открыла багажник.

К этому времени вернулась детектив Броган. Напарники посовещались в сторонке, потом подозвали пару полицейских в форме. Затем подошли к дому и встали там, вне пределов слышимости.

Рейвен глубоко вздохнула и помассировала виски кончиками пальцев. По крайней мере, Кевин этого не видит. Спасибо и за такую милость.

Броган и Уилкинс обменялись взглядами. Они проработали вместе уже пять лет, достаточно, чтобы понимать друг друга без слов. Они прозвали себя «Глас меньшинства» после выхода того фантастического фильма[2]2
  Minority Report (в русском прокате «Особое мнение») – фантастический триллер 2007 года С. Спилберга по мотивам книги Ф. Дика.


[Закрыть]. Ежедневная шуточка, поскольку, учитывая их расу, пол, а в случае Броган – сексуальные предпочтения, они отметились у каждого пункта разнообразия полиции Лос-Анджелеса.

Наконец, Броган заговорила, закладывая за ухо прядь волос.

– Ты чему-нибудь из этого веришь?

Уилкинс на мгновение поднял глаза к небу:

– Не-а, но я не понимаю, зачем ей звонить, если она сама убила жертву. Почему не выбросить тело? Доехать до Байи и сбросить его в коллектор.

Броган на секунду задумалась:

– Сколько из тех задниц, с которыми нам приходится возиться, делают что-то разумное?

– Выразить в процентах? – улыбнулся Уилкинс.

Броган кивнула:

– Где-то между нулем и… нулем.

– В любом случае, еще рано делать выводы. По крайней мере, пока мы не поговорим с этим парнем из ОПУ, – заметила Броган.

– Еще надо разобраться, кто жертва, – добавил Уилкинс. – И что случилось с ее головой.

Гараж осветился – кто-то из полицейских фотографов снимал со вспышкой, – и Броган взглянула в его сторону.

– Похоже, я знаю ответ. Мой приятель из Центрального рассказал о свежем деле. Вчера утром они обнаружили женскую голову, засунутую в газетный автомат неподалеку от здания окружного суда. Сначала они приняли это за какое-то исламистское дерьмо, но потом выяснили, что жертва – порнозвезда. Я позвоню им и скажу, что мы нашли остальное.

Уилкинс мрачно улыбнулся напарнице:

– Этот парень из Центрального не сказал тебе цвет волос жертвы?

– Нет. А зачем?

– Ну, если коврики подойдут к шторкам, тогда это точно она.

– Вряд ли коврики помогут, – поморщилась Броган. – Эти девочки обычно гладкие снизу, как колено.

Она на секунду задумалась:

– Ты уже работал в полиции во время дела «Четверых на полу»?

– Парень – порнозвезда, верно?

– Ага, чувака звали Джон Холмс. Он работал порноактером, и неплохо, но подсел на тяжелые наркотики. Потом его нашли в квартире мертвым, вместе с тремя приятелями. Еще год или два назад было нападение с мачете. Тоже народ из порнобизнеса.

– А какая связь с этим делом? – спросил Уилкинс.

– Прямой, может, и нет, но это очень хреновый способ зарабатывать на жизнь. Наркота, болезни, куча подонков. Невинные души там не выживают, – ответила Броган.

Уилкинс обернулся в сторону Рейвен и прищурился.

– А если так, она знает намного больше, чем рассказывает.

– В любом случае я бы не стала напрягаться, – заявила Броган.

– Это почему?

Броган пожала плечами:

– Тело нашли в Ван Найсе, голову – в Центральном. Значит, весь комплект приземлится на чьем-то столе в Главном полицейском управлении. А раз так, все дело – ННП.

– ННП?

– Не наши проблемы, – улыбнулась напарнику Броган.

Глава 04

Стэннер приехал почти час спустя, его широкие плечи и масса курчавых волос были хорошо заметны в толпе. Рейвен встречалась с ним дважды: один раз у себя дома и еще раз, когда привезла часть тех писем в его кабинет в ОПУ. Он ей нравился. Он не смотрел на нее, как на кусок мяса или как на человека, который не заслуживает защиты из-за своего образа жизни.

Когда на нее посыпались письма и начались телефонные звонки с молчанием в трубку, Стэннер сделал больше, чем она ожидала. Он организовал установку в ее доме сигнала вызова полиции (хотя ей пришлось за это заплатить), дополнительные патрули в ночное время и добавил ее адрес в список «особых мест» диспетчерской. Однако они столкнулись с проблемой. В отличие от подавляющего большинства подобных случаев, объяснил ей Стэннер, ни сама Рейвен, ни Стэннер и полиция Лос-Анджелеса даже спустя несколько месяцев расследования не представляли, кто же ее преследует. Письма и молчаливые звонки стали криминальным эквивалентом хронической боли в спине – всегда с вами и всегда где-то поблизости. Так или иначе, с этим нужно смириться. Рейвен уже не в первый раз приходилось с чем-то смиряться.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Стэннер.

Рейвен посмотрела вниз:

– Устала. Трясусь. У меня была адская ночь.

Стэннер выдавил улыбку:

– Слушайте, парни из ОНЭ побудут здесь еще какое-то время.

– ОНЭ? – переспросила Рейвен.

– Отдел научной экспертизы. Криминалисты.

Рейвен взглянула на свой дом. Большинство соседей уже попрятались обратно.

– А потом? – спросила она.

– Потом начнется расследование убийства – мы полагаем, что тело в багажнике вашей машины связано с другой находкой в Центральном отделении. А значит, дело, скорее всего, передадут в Особое подразделение Отдела по расследованию убийств. И вам будут задавать еще очень много вопросов, – вздохнул он и потер лоб. – Отстой, сам знаю, но так у нас делаются дела.

– А что со мной? Я попаду под защиту свидетелей или что-то в этом роде?

– Боюсь, не получится.

– Но меня же преследуют. Я хочу сказать, это уже не просто какие-то жуткие письма.

– Определенно, но Отдел по предотвращению угроз не работает с программой защиты свидетелей.

– Так как же вы собираетесь защищать меня?

– У вас есть тревожная кнопка. Мы отправляем патрули. Ваш адрес в нашей диспетчерской системе.

Рейвен почувствовала, как краснеет от злости. Почему никто не понимает, что ее жизнь в опасности?

– Все это уже было, – сказала она.

– Мы можем добавить патрулей.

– В багажнике моей машины лежит труп какой-то женщины, а вы предлагаете добавить патрулей?

Стэннер снова вздохнул:

– Знаю, это кажется недостаточным, но мы уже проходили через такое. Отдел по предотвращению угроз не может предоставить вам охрану или телохранителя на двадцать четыре часа в сутки. У нас просто не хватит бюджета.

Рейвен подумала о сцене и о хищных взглядах мужчин, толпящихся вокруг. Она подумала о своем доме и о том, каким небезопасным он кажется сейчас. О Кевине, которого она готова защитить любой ценой.

В дверном проеме гаража виднелась ее машина с открытым багажником, вокруг суетились мужчины и женщины. Один из них щелкнул вспышкой. Свет вернул Рейвен ужасную картинку обезглавленного тела. Она посмотрела на Стэннера, тот виновато пожал плечами.

– Мне не нужны новые патрули, – повысила голос Рейвен. – Мне нужна защита.

– Простите. Я был бы только рад, если бы мог сделать что-то еще.

– Ладно, если вы не можете защитить меня, то кто может?

– Есть куча частных лиц и компаний, занимающихся обеспечением безопасности. Лучшие из них недешевы, поэтому не знаю, помогут ли они вам.

Рейвен прикусила губу:

– У меня есть деньги. Но как узнать, кто из них лучшие?

Стэннер нервно огляделся:

– Слушайте, мы не должны давать рекомендации.

– Но вы кого-то знаете?

– Он с востока, но работал здесь. Я даже не знаю, чем он сейчас занят. Но если бы я был на вашем месте, то поговорил бы именно с ним.

Наконец Рейвен получила хоть что-то.

– А у этого человека есть имя?

Глава 05

Райан Лок лежал в постели и слушал шум камней, трущихся об огромные деревянные опоры. Они поддерживали арендованный пляжный домик над Тихим океаном. В первые несколько недель, которые Лок провел здесь с Кэрри, своей подругой, его не беспокоило, что в прилив океанские волны плещутся прямо под домом. И только с приходом ветров Санта-Аны, когда отливы стали утаскивать за собой песок, обнажая зазубренные черные камни, волны начали тревожить Лока.

Он был не один в доме, и это немного утешало. Сухой горячий ветер терзал землю, оставляя за собой лесные пожары и извилистые следы бурных потоков, вымывающих песок обратно в океан.

Сезонные ветры влияли и на людей. В 84-м году сквозь вой Санта-Аны прорезались крики жертв Ричарда Рамиреза. Серийный убийца, прозванный Ночным Охотником, проложил свой кровавый след через весь город. Такие чудовищные воплощения были редкостью, однако этот ветер ежегодно приносил с собой резкий всплеск насилия. Возможно, потому первые поселенцы и назвали Санта-Ану «дьявольским ветром».

Камни продолжали тереться о дерево. Лок посмотрел на красные цифры будильника. Около пяти утра. Вставать еще рано, продолжать ворочаться в постели уже поздно.

Райан тихонько поднялся. Кэрри спала на боку, подложив руки под голову. Их рыжий лабрадор, Ангела, развалилась в ногах кровати, подергивая мордой: наверно, преследовала во сне каких-нибудь морских чудовищ.

Лок осторожно спустился вниз, на кухню. Налил в стакан воды из крана и отпил немного.

Он открыл посудомоечную машину, и оттуда выплеснулся поток теплого влажного воздуха. Лок вытащил верхнюю полку на несколько сантиметров, заклинив дверцу в открытом положении. Потом подошел к большой раздвижной двери, которая растянулась на половину дома, распахнул ее и вышел на меньшую из двух террас.

Над перилами виднелась белая пена прибоя. Воздух был холодным. Справа высился Биг-Рок, скопище огромных скал. Скалы и домики, сгрудившиеся на береговой линии, разделяло всего метров десять. «Наслаждайся, пока можешь», – подумал он.

Лок приехал в Лос-Анджелес несколько недель назад, чтобы обеспечить безопасность некоей чрезмерно параноидальной голливудской актрисы. У нее возникли проблемы с бойфрендом, отказавшимся признавать завершение их связи. Редкий случай, но Кэрри увязалась следом за Локом. Работа исключительно хорошо оплачивалась. Пляжный домик – второй дом, которым звезда пользовалась редко, – был предложен как часть вознаграждения, экономя паре стоимость номера в отеле или съемной квартиры.

Проблемный бойфренд оказался австралийским актером. Он играл крутых парней и слишком вжился в роль. В конце концов, Лок затащил его в парковочный комплекс в Уэствуде и объяснил разницу между выдумкой и реальностью. Он проиллюстрировал свою точку зрения, свесив «крутого парня» с края крыши, откуда открывался прекрасный вид на мчащиеся в полутора сотнях метров книзу машины. Парень понял намек. Благодарная актриса предложила Локу пользоваться ее домиком столько, сколько он захочет. Лок поблагодарил ее, но дела не ждали, по крайней мере, Кэрри, и через два дня им нужно было лететь в Нью-Йорк. Кэрри возвращалась к своим обязанностям репортера, а Лок – к следующей работе на ниве корпоративной безопасности.

Райан вернулся в дом, закрыв за собой стеклянную дверь. На кухонном столе вибрировал его «Блэкберри». Лок подошел к столу, взял телефон и посмотрел на экран.

Номер неизвестен и, главное, время – 4.56 утра. По привычке Лок ответил.

Он еще не донес телефон до уха, но уже слышал женский голос. Неровный и хриплый, будто женщина недавно плакала.

Лок секунду слушал ее. Очередной валун врезался в опору дома под его ногами.

– Мэм? Вы меня слышите? – тихо просил он. – Вы в опасности?

Короткое молчание. Потом женщина снова заговорила:

– Не прямо сейчас, но да, я в опасности. Вы же помогаете людям в такой ситуации, верно?

«Господи, – подумал Лок, – опять». Он и его деловой партнер, Тайрон Джонсон, еженедельно получали с десяток странных звонков. Крутые парни, жившие в родительских подвалах, читали комиксы и жаждали присоединиться к партнерам; конспирологи в шапочках из фольги, которые хотели поведать Локу, как правительство пытается контролировать мысли населения. И третья категория, которую Тай, к раздражению Лока, расценивал как воодушевляющую – женщины. Тай называл их «Девицы в беде». Они изобретали всевозможные виды угроз (оскорбления дружков, бродяги, невменяемые преследователи), чтобы попытаться устроить свидание.

Похоже, этот звонок относился к третьей категории.

– Мэм, если вашей жизни угрожает опасность, вам нужно позвонить девять-один-один и поговорить с отделением полиции вашего района. Уверен, они в состоянии вам помочь.

– Как вы думаете, кто дал мне ваш номер? – едва ли не раздраженно спросила женщина.

– Простите? – озадачился Лок.

– Меня зовут Рейвен Лэйн. Меня преследуют. Мне помогал Отдел по предотвращению угроз полиции Лос-Анджелеса, но сейчас ситуация изменилась. Мне нужна дополнительная охрана. Они посоветовали позвонить вам.

Лок достаточно проработал в Лос-Анджелесе и хорошо знал Отдел по предотвращению угроз, или ОПУ, полиции ЛА. Его создали в 1989 году, когда Калифорния приняла первые законодательные акты против преследования. Оказавшись в самом центре индустрии развлечений, сотрудники этого отдела не сидели без работы. Если речь шла не о знаменитостях, полицейские подключались к делу только в случае обострения ситуации с преследованием или травлей. Лок знал: в большинстве случаев жертвы были вполне заурядными. Иногда хватало странички на «Фейсбуке», чтобы ни о чем не подозревающий человек столкнулся с морем бедствий. Лок знал и другое – дела о преследовании грязные и трудные.

– Но если вам помогает ОПУ, зачем вам я?

– ОПУ отлично поработал, но тревожной кнопки и патрулей два раза за ночь уже недостаточно. Мне нужно, чтобы кто-то остановил этого преследователя прежде, чем он доберется до меня.

Лок вздохнул. При нормальном положении дел – если не считать это австралийское трепло – он не занимался самоуправством. Конечно, если надавить на него как следует, он ответит. Но он не охотится на преследователей и не вершит уличное правосудие. В реальном мире такое поведение обычно приводит в тюрьму. Райан уже бывал в тюрьме, когда работал под прикрытием, и знал – ему там здорово не нравится.

Должно быть, женщина прочла его мысли.

– Слушайте, я не прошу вас убить этого парня. Черт, я даже не знаю, кто он.

Лок продолжал молчать, рассчитывая, что она заполнит тишину.

– Я заплачу, если вы беспокоитесь об этом.

– Все не так просто, – ответил Лок, глядя, как Кэрри с мутным взглядом спускается в кухню; у ее ног выписывала восьмерки Ангела.

– Тогда давайте я вам помогу, – сказала женщина. – Сегодня утром я нашла в багажнике своей машины тело. Почти наверняка женское.

– Почти наверняка? – внезапно заинтересовался Лок.

– Трудно сказать, – ответила женщина. – У него не было головы.