Текст книги "Остров битвы"

Глава 8

Бэлд неуклюже пробирался сквозь кусты, разгоняя добычу и не успевая даже выстрелить из лука. Сэмюль за ним наблюдал.

Здесь, в лесу, наедине с Бэлдом, он не мог не признаться себе, что презирает кузена. Сэмюль считал его худшим представителем рода Ренне, однако, выбирая союзников, он почувствовал недостаток в людях, словно численностью войска можно было оправдать свои действия. Юноша совершил ошибку в обоих случаях – и с Бэлдом, и с Арденом.

Арден.

Сэмюль осторожно коснулся раны. Все еще болит. По иронии судьбы ему пришлось спасаться бегством именно с этим… существом, к которому он не питал ни симпатии, ни уважения. Сэмюлю пришла в голову мысль просто достать меч и избавиться от Бэлда.

Нет, до такого он еще не дошел. Убийство Торена являлось необходимостью и оправдывалось политической целесообразностью. Торен вел весь клан к гибели. Убийство Бэлда было бы необоснованно, хотя и могло принести гораздо большее удовлетворение.

Что там сказал Бэлд? Мы больше не часть семьи.

Хоть в одном он оказался прав.

Из кустов выпорхнул фазан, потревоженный неуклюжим Бэлдом. Птица отлетела уже далеко, и стрелять было поздно, но это не остановило Бэлда – он выпустил стрелу вслед добыче.

Скверно, что здесь не Диз, а Бэлд, — подумал Сэмюль.

Можно было бы хоть с кем-то поговорить. И что сталось с Дизом? А вдруг он просто строил из себя наивного простачка? Сэмюль понимал, что сделал бы то же на месте кузена. Разыграть подобную наивность, и пусть остальные выпутываются сами.

Сэмюль не винил Диза. Он слишком любил его, чтобы желать зла.

Бэлда наоборот, Сэмюль ненавидел и все же осознавал, что у них вместе больше шансов выжить, чем поодиночке. Досадная ситуация.

Из подлеска выскочил заяц, бросившись почти под ноги путникам, и так напугал Бэлда, что тот споткнулся и полетел на землю, обрушив могучий кулак на ошарашенного зверька. Заяц упал на землю с перебитой спиной. После двух сильных ударов животное затихло.

Бэлд, смеясь, поднялся.

– Видал, Сэмюль? Стрелы для тех, кто не успевает работать кулаками. Вот так-то.

– Да ты просто упал на него, Бэлд! Я-то видел!

– Упал!.. Как можно назвать такой точный удар падением?

Сэмюль собирался было поспорить, однако потом решил уступить. Пусть себе радуется, восторгается собой, не надо оспаривать его сомнительный триумф. Как ни трудно признать, но хвастливого Бэлда легче вытерпеть, чем угрюмого.

Бэлд поднял трофей за уши, торжествующе потрясая им.

– Вот обещанный обед!

– Вообще-то ты обещал мне фазана.

– Брось, – прорычал Бэлд. – Давай не спорить по пустякам. Я обещал тебе отличный обед, и вот он.

Давай не спорить по пустякам!

Бэлд запрокинул голову и рассмеялся.

– Ты слышал, Сэмюль? Не будем…

– Слышал, слышал. Теперь ты станешь утверждать, что все это запланировано, какой бы неудачной шутка ни оказалась.

– Что за настроение у тебя, кузен? Мое положение ничем не лучше, и все же я сохранил бодрость духа.

– Неужели? – произнес Сэмюль.

Действительно ли Бэлд не отдавал себе отчет в собственном поведении? Он стал мрачен и непредсказуем со дня смерти Ардена, хотя такое настроение для него характерно…

– Я обдумывал наше будущее, – произнес Сэмюль, менял тему разговора.

– Это даже меня может повергнуть в уныние, – бросил Бэлд.

Кузены шли по тропинке, ведущей на небольшую поляну, где они оставили лошадей. День обещал быть облачным, и с далекого моря дул свежий южный ветер.

– Мне кажется, стоит продать лошадей и купить лодку, – предложил Сэмюль.

– Продать лошадей? У тебя помутился рассудок. Таких коней не покупают и не продают на постоялых дворах. Если Торен на самом деле гонится за нами, он узнает их, будь уверен. А лодка подразумевает только один путь – по реке Уиннд на юг. Торен мгновенно нас настигнет. Или это и есть твой план? Неужели ты наконец понял, что смерть Торена все еще необходима?

– Шанс упущен, Бэлд. Не забывай, ты по ошибке убил Ардена.

Сэмюль наблюдал, как кузен снимает шкуру с будущего ужина.

– Торен наверняка подумает, что мы пошли на юг, к морю, а я предлагаю переправиться на восточный берег. Никто не ожидает, что мы направимся туда, и Торен не станет искать нас там.

Бэлд посмотрел на кузена, прищурив маленькие глазки.

– На том берегу располагаются союзники принца Иннесского – или они должны там быть. Ты обдумал мои слова?

– Бэлд, ты не задал себе очевидного вопроса: зачем мы нужны принцу Иннесскому?

– Затем, что мы искусные воины и много знаем о Ренне: как идет подготовка к войне, численность армий, какие из укреплений не так прочны, как кажутся, кто из союзников не настолько надежен… Да, нам есть что предложить.

– Конечно, но это могут быть и ложные сведения.

– И что же мы сделали? – воскликнул Бэлд. – Убили Ардена ради правдоподобности измены?

– Возможно, убийство было инсценировано. Но даже если произошло на самом деле, мы могли просто воспользоваться им для придания достоверности своим словам: «Мы – убийцы, преследуемые собственной семьей. Примите нас в свои ряды, и мы поможем вам». Кажется, ты забыл, что мы собирались убить Торена, поскольку его политика делала Ренне уязвимыми для Менвина Уиллса и принца Иннесского. Трудно доказать, что мы так быстро перешли на сторону врага, не так ли?

– Торену нужны наши жизни. Мы ненавидим его, именно потому и пытались уничтожить…

– Это ты ненавидишь его, Бэлд.

Внезапно Сэмюлю вспомнилась встреча в Саммерхилле. Я сделаю это, ведь я люблю его больше всех. Ведь так сказал Диз?..

Сэмюль прикрыл глаза, избегая смотреть на окровавленные руки Бэлда.

– Я предлагаю пойти на восток, выбрать наименее вероятное направление, – проговорил он. – Даже там есть герцогства и княжества, соблюдающие нейтралитет. Не все находятся в руках принца Иннесского. Если и существует надежда скрыться от преследования, то она реальна лишь на востоке, как можно дальше на востоке, как раз там, где начинаются горы.

Бэлд взял длинную палку и обстругал ее кинжалом. Затем проткнул палкой зайца, нанизывая мясо скользкими от крови руками.

– Мне, к примеру, трудно будет бросить коня. Не лучше ли нанять паромщика, который помог бы нам переправиться вместе с лошадьми? Кроме того, весьма маловероятно, что Торен станет так упорно нас преследовать.

– Да, маловероятно, но не исключено. И его люди наверняка без колебаний переправятся через реку. Нет, нам нужна лодка, чтобы заставить Торена поверить, что мы направляемся к морю.

– Лодка подойдет вам лучше всего, – раздался голос.

Оба юноши стремительно обернулись и увидели в дюжине футов от себя воина с оружием.

Бэлд и Сэмюль обнажили мечи.

– Если на вас нет доспехов, то лучше стойте спокойно.

Человек пронзительно свистнул, и у ног Сэмюля в землю вонзилась стрела, затем вторая, прилетевшая с другой стороны. В деревьях прятались лучники.

– Ежели вы желаете избавиться от лошадей, превосходных доспехов и вьючных животных, я буду счастлив услужить.

Из-за деревьев выбежали люди, забрали лошадей и подняли с земли седла.

– И ваши кошельки, если не затруднит, – добавил появившийся первым незнакомец, протягивая руку.

Это был светловолосый человек средних лет, с розовым шрамом на одной щеке, с перекошенным ртом и безжизненно висящим веком. Сэмюль сразу понял, что этот разбойник когда-то был воином, и с ним шутки плохи, тем более сейчас, когда противник обладает очевидным преимуществом.

– Бэлд, – тихо предупредил кузена юноша, чувствуя, как растет его гнев. – Не делай глупостей.

– Послушай кузена, – спокойно произнес грабитель. – Что толку быть истыканным стрелами. Ваши кошельки.

Сэмюлю пришлось положить меч на землю, чтобы развязать кошель. Он кинул кожаный мешочек разбойнику, и Бэлд сделал то же самое.

– Я оставлю вам мечи – из уважения к вашей профессии и еще потому, что здешние места кишат самыми отъявленными злодеями.

Разбойник криво усмехнулся, шагнул вперед и схватил зайца на вертеле. Отсалютовав кузенам, человек направился в сторону леса и, сделав несколько неслышных шагов, исчез.

Бэлд разразился ругательствами.

– Что нам теперь делать?! У нас ни медяка! О, я догоню этого мерзавца и зажарю его, как зайца!..

Сэмюль засмеялся.

– Ничего лучшего и придумать нельзя было, – сказал он. – Эти воры будут распродавать лошадей в одном месте, доспехи – в другом. Наш след просто потеряется. Пускай Торен попробует теперь нас найти!

– Что же делать? Все, что у нас осталось, – это мечи и луки.

– Плюс небольшое состояние в виде драгоценных камней, зашитых в подкладку моей одежды.

Бэлд резко повернулся к нему.

– Ты шутишь?

– Ничего подобного. Как я всегда говорю – будь готов к любым неожиданностям. Теперь мы купим лодку и пересечем реку. Неизвестно, догадается ли Торен, что мы отправились именно этой дорогой. Единственное, чего мне жаль, так это нашего ужина.

Глава 9

Ущербная луна заглядывала в сад, где в тени дерева сидела Ллин. Ей стал ненавистен солнечный свет и безразличен искусственный, будь то огонь свечей или камина. Прохладнее сияние луны радовало девушку больше всего, ведь луна не слишком придирается к внешности. Если бы все относились к ней так же!

На мгновение Ллин закрыла лицо руками. Перед глазами до сих пор стояли люди, которых приводил в ужас один ее вид.

Ячудовище, — призналась она себе. – Чудовище, достойте смерти.

Даже находясь в уединении в собственном саду, Ллин не сразу осмелилась открыть лицо.

Еще одна незаживающая рана, — подумала девушка. – Неужели у меня их было недостаточно?

Она услышала скрежет замка, и балконные двери с ужасным скрипом открылись.

Ллин отошла в тень и затаилась.

– Ллин?..

Леди Беатрис, мать Торена.

Девушка вздохнула. По крайней мере не тот жулик Алаан, если его действительно так зовут. Впрочем, он никогда не посмел бы показаться здесь после нанесенного ей оскорбления…

– Ллин?..

Девушка не ответила, хотя сразу почувствовала, как тепло, разлившееся по телу, смягчило раздраженное состояние. Это похоже на леди Беатрис – приходить так поздно. Леди всегда была очень добра и милосердна.

– Ллин, ваши слуги сказали мне, что вы в саду. Нам надо поговорить.

Ллин тяжело вздохнула.

– Леди Беатрис…

– Ах, вот вы где, дитя мое.

Ллин сделала движение, чтобы разглядеть посетительницу сквозь листья.

– Я хочу принести вам свои соболезнования по поводу того, что случилось этим вечером, но сначала я должна сообщить… У меня плохие новости.

Ллин насторожилась. Плохие новости в семействе Ренне почти всегда принимали только одну форму.

– Кто умер? – напрямик спросила она.

Леди Беатрис глубоко вздохнула, и ее ответ был подобен рыданию:

– Арден.

Не успев закрыть глаза, Ллин почувствовала слезы на щеках. Она нагнулась и закрыла лицо ладонями, упершись локтями в колени.

– Однако есть и худшие известия…

Сердце Ллин сжалось.

Хуже могло быть только одно.

– Торен?..

Она едва сумела произнести это имя.

– Нет, с Тореном все в порядке. – Леди Беатрис снова глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Ардена убили кузены – по-видимому, Бэлдор. В темноте они спутали его с Тореном.

– Я знала, что происходит что-то неладное! – произнесла Ллин, поднимаясь на ноги. – Мне казалось так в течение нескольких месяцев, однако ни Арден, ни Диз, ни сам Торен не хотели меня слушать.

– Иногда так ужасно знать правду, – произнесла леди Беатрис.

– Бедный Арден! – воскликнула Ллин.

– Возможно, – послышался шепот в ответ.

– Что значит «возможно»?!

– Он был убит, когда направлялся к Торену после бала, чтобы предостеречь его и сознаться в намерении участвовать в заговоре.

– Арден?

– Да, – с бесконечной печалью в голосе сказала леди Беатрис. – Арден… кто бы мог подумать.

Она заплакала.

Ллин видела, как леди Беатрис облокотилась на ограду, закрыв рукой глаза, и рыдала, будто умер ее собственный сын.

Они не сразу продолжили разговор.

– До сих пор не могу поверить, – наконец вымолвила Ллин. – Арден? Казалось, он последний, кто мог бы ввязаться в подобную… измену. Был ли с ними кто-то еще? Арден и Бэлдор – странная пара. Они всегда недолюбливали друг друга.

– Сэмюль, – ответила леди Беатрис.

Эти слова по крайней мере не стали неожиданностью. Сэмюль всегда отличался решительностью и уверенностью в собственной правоте.

– И все?

– По нашим сведениям, все. Ардена сразили стрелой, когда он составлял список союзников.

– А что случилось с Бэлдом и Сэмюлем?

– Торен и Диз отправились за ними. Если бы на Диза не напали, когда он шел к Торену в сад, чтобы поговорить с ним после бала, он мог бы остановить кузенов. Но его застали врасплох.

– Диз ранен?

– Легко. Он поправится.

– Торен не пострадал?

– Внешне – нет.

– Какую боль принесли ему все эти события, – произнесла Ллин, несказанно радуясь, что Торен избежал смерти. – Надо же, собственные кузены…

– Ллин, мы не признаем, что убийцы принадлежали семейству Ренне.

– Конечно, – сказала девушка.

Когда было иначе?

На некоторое время воцарилось молчание.

– Мне жаль, что так вышло, Ллин.

– Да, бедный Арден. Его благородство…

– Я не об этом, – перебила девушку леди Беатрис.

– О… – Ллин глубоко вздохнула. – Этой ночью произошло нечто более ужасное. Со временем мне удастся забыть… – начала она, однако тут же умолкла. – Нет. Нет, не смогу. Я никогда не забуду всего, но сегодня случилось страшное, и это необходимо запомнить.

– Ты известна своей мудростью.

– Легко рассуждать о посторонних вещах, когда не покидаешь стен собственного дома.

Наступило неловкое молчание.

– У меня есть просьба…

Ллин насторожилась.

– Какая?

– Лорд Каррал несколько дней будет жить у нас. Я пытаюсь подыскать фаэльскую лютню, достойную его мастерства. У тебя сохранилась твоя лютня? Можно ли мне ее взять на время?

– Конечно. Правильно ли я поняла? Разве лорд Каррал – менестрель?

– Да, но я не рассказала другую печальную новость. Его дочь Элиз бросилась в реку Вестбрук. Тело до сих пор не нашли.

Ллин села, качая головой. Воистину то была ночь скорби.

Они с Алааном не сумели спасти Элиз, и вот что она сделала. Удалось ли Алаану сегодня ночью довести хоть одно начатое дело до конца?

– И отец девушки пришел к нам, – сказала Ллин, – чтобы отомстить брату, отдавшему руку дочери против воли отца – и ее собственной?

– Нет. Все гораздо сложнее. Мы признаем лорда Каррала законным главой семейства Уиллс. Остров Битвы перейдет в его владение, и лорд станет нашим союзником. Возможно, альянс Менвина пошатнется, когда его сторонники услышат такие новости. Ведь Менвин – узурпатор, и это общеизвестно. Одно дело, когда лорд Каррал жил с ним под одной крышей и своим молчаливым согласием, казалось, поощрял действия Менвина. Тогда это выглядело законным, однако теперь…

– Это может дать какой-либо ощутимый результат?

– Менвина Уиллса любят далеко не все его союзники. Некоторые могут счесть, что появилось оправдание, чтобы отказать ему в помощи. Вероятно, во многих благородных домах лорда Каррала признают главой семейства. Теперь у Менвина и принца Иннесского нет достаточного повода развязать войну, которую не одобряют члены их альянса. У них не будет ресурсов Острова. Вместо этого на Острове лорд Каррал создаст собственную армию. Скорее всего война все-таки случится. Она нужна Менвину и принцу Иннесскому, однако мы находимся в более выгодном положении, чем пару часов назад. В лагере Уиллсов у лорда Каррала найдутся друзья. Если первые сражения принесут нам победу, многие убедятся, что преданны не тому человеку.

– А можно ли доверять лорду?

– Да. Ты тоже поверишь ему, когда познакомишься.

– Вряд ли это случится.

– Я думаю, случится. Он захочет прийти и отблагодарить тебя за щедрость, с которой ты согласилась одолжить ему лютню. Не забывай, он слепой.

Она и на самом деле забыла. Что ж, возможно, они станут друзьями.

Глава 10

Утренний туман лохмотьями лежал над рекой Уиннд, местами будто стирая из виду берег. Там, где сквозь него пробивались лучи раннего солнца, вода словно дымилась.

Элиз опустила руку в воду, перегнувшись через борт лодки. Она всматривалась в самую глубь реки, спокойно наблюдая, как рука исполняет нежный танец в зеленоватой прохладе. Затем Элиз выпрямилась и оглянулась в сторону юга – туда, откуда они плыли. Лицо ее выражало беспокойство. Тэм видел, как сегодня утром девушка проделывала подобное десяток раз, и ее очевидный страх перед Хаффидом тревожил юношу.

Тэм до сих пор никому не рассказал, что сделала с собой Элиз – чем она стала, – и не понимал причины. Они знают? Бэйори, конечно, знал. Как он мог не знать?

Возможно, Шианон требует верности от людей, — подумал Тэм. – Никто не в силах отказать ей.

Он привстал и осмотрелся. Широкая, лениво текущая река была усыпана лодками и баржами, едва различимыми в тумане. По берегам виднелись деревья, и случайная ферма освещалась солнцем сквозь туманную дымку.

Они находились слишком далеко от обоих берегов, чтобы стать мишенью для лучников, и у юноши возникло некоторое чувство безопасности, хотя река всегда считалась далеко не безопасным местом.

Элиз снова села на скамью и поглядела на спутников, причем несколько лукаво.

– Бэйори, леди тоже может поучиться управлять веслами, – сказала она. – Дайте их мне на время. Вы уже давно гребете.

Бэйори неохотно передал весла девушке: отказать он не мог.

Вскоре лодка поплыла быстрее. Тэм и Бэйори переглянулись, подумав одно и то же: работая в таком темпе, Элиз быстро устанет.

Тэму казалось, что Бэйори выглядит одновременно и лучше, и хуже, чем в последние несколько недель. Юноша восстановил здоровье, на щеках появился румянец, тело снова обретало былую физическую форму. И в то же время Бэйори заметно помрачнел, будто его единственная любовь убежала с другим.

Тэм взглянул на Элиз. Даже в мужской одежде и с лицом, золотым от загара, она выглядела несказанно прекрасной. Странно, ведь Элиз не являлась красавицей в традиционном понимании. Лицо у нее было узкое, нос длинный, зато глаза большие и влажные, а нежные губы – настолько правильной формы, которую не смог бы передать ни один художник. Если истории про Шианон правдивы, то в будущем Бэйори ожидало разбитое сердце. Возможно, оно уже разбито, но кто мог знать точно?

Находилась ли Элиз полностью во власти Шианон, или не совсем, как она утверждала? Скорее всего даже сама девушка не знала правды.

Усилиями Элиз лодка оказалась в густом прохладном тумане, который окутал путников влажным плащом. Тэм дрожал. На мгновение они затерялись в бесконечной густой пелене, где тени исчезли, а направление движения – да и само движение – теряло всякий смысл. Тэм ожидал, что скоро впереди появятся огромные деревья, однако туман рассеялся, и лодка очутилась снова посередине реки.

Бэйори резко поднялся.

– Поглядите, вон лодка, которую я никогда не встречал! – Он указал в туман. – Видите?

– Шхуна фаэлей, – ответил Синддл.

Серая, как камень, лодка лежала у восточного берега, синие паруса обвисли из-за отсутствия ветра. У лодки возвышались и корма, и нос, который изящно загибался вверх, словно лебединая шея.

Суденышко было не слишком большим – размером с небольшой прибрежный торговый корабль, – но изящным, и линии бортов напоминали изгиб лука.

– Не часто увидишь их здесь, так далеко от моря, – заметил собиратель легенд.

– Они не похожи на фаэлей, – сказал Тэм, всматриваясь в размытые фигуры на палубе. – Я не вижу цветов, ассоциирующихся у меня с вашей народностью.

– Да, наши родичи-мореходы действительно другие – у них свой язык, почти непонятный моему народу. На носах их судов обычно вырезана голова уиста, поскольку именно эта птица привела нас в Страну-меж-Гор и предупреждала в пути об опасностях. На корме находится символика клана; на каждом корабле плавает большое семейство, двенадцать или пятнадцать человек на борту. Чаще всего они отправляются в плавание небольшим флотом, так же, как сухопутные фаэли путешествуют с караванами фургонов. Наверняка туман скрывает и другие лодки.

Синддл повернулся, чтобы осмотреть реку, однако не обнаружил следов фаэльских шхун.

– Они, должно быть, тебя очень уважают, Синддл, – предположил Тэм. – Ведь твоим предком был великий мореплаватель.

– Я сухопутный фаэль, Тэм. Они смотрят на всех нас свысока, несмотря на наше происхождение.

Серый корабль скрылся в тумане. Тэм смотрел, как он медленно исчезал, словно свернул в другой приток реки Уиннд и совсем пропал из этого мира.

Несмотря на то что путники плыли против течения, Элиз вернула весла только через два часа, хотя к тому времени заметно снизила скорость, – и Тэм подумал, что не смог бы повторить этот подвиг. Таким образом друзья приплыли к южному краю маленького острова, расположенного совсем рядом с западным берегом реки, а затем – к устью узкого пролива.

К полудню путешественники добрались до подножия небольшого водопада, и Тэм видел, как вода, белая от пены, скрывалась за ближайшим поворотом. Они выгрузили вещи и вытащили лодку на берег, потом затащили ее в кусты и перевернули вверх дном, по отдельности спрятав весла. Все, что не понадобится в пути, товарищи завязали в узел и повесили высоко на дереве. Пвилл проверил, все ли запомнили, где лежат весла. Никто не спрашивал, к чему это.

Теперь, когда за нами гонится Хаффид, неизвестно, кто сюда вернется, — подумал Тэм.

Путники направились по узкой тропинке вдоль южного берега ручья.

Пвилл шел впереди, Тэм следовал за ним. Рыцарь, казалось, был если не охвачен страхом, то сильно встревожен и держал руку на мече. День выдался тихий, теплый и безветренный. Над узкой рекой жужжали насекомые, среди ветвей порхали птицы.

– Как ты познакомился с Алааном? – поинтересовался Тэм у Пвилла, оставшись с ним наедине.

– О, я знаю Алаана уже много лет. Однажды он увидел, как отец учит меня владеть мечом. Отец был воином, но в бою потерял ногу до колена. Ему дали во владение небольшой участок земли, где он работал много лет. Во время одного из путешествий Алаан проходил мимо и увидел наши занятия. Он поговорил с отцом, и пару месяцев спустя к нам пришел пожилой человек. Когда-то он слыл известным бойцом на рыцарских турнирах. Помню, что отец относился к нему с уважением и почтением. Учитель поселился в старом сарае, который мы приготовили специально для него, хотя ему, похоже, было все равно где спать. Он начал со мной заниматься. Честно говоря, я никогда не понимал зачем.

Пвилл покачал головой и продолжил:

– То есть не понимал до тех пор, пока спустя год не вернулся Алаан, и не оказалось, что он близко знаком с моим учителем. Тогда я осознал, кто покровительствовал мне. Учитель был строгий, но не злой, и под его руководством я научился тому, чего отец никогда не смог бы мне дать. Когда мне исполнилось пятнадцать, Алаан появился снова и подарил мне замечательную лошадь. Мы с учителем объездили ее, и в тот же год я впервые принял участие в турнире. Я не победил, но хорошо зарекомендовал себя, выступив рядом с опытными рыцарями, и затем с новыми силами принялся за занятия.

Пвилл на секунду смолк.

– Мне было семнадцать, когда Алаан взял меня в одно из своих путешествий. До того времени я не догадывался, почему он так следит за моими тренировками и здоровьем. Я решил, что он хозяин каких-нибудь земельных владений и хочет взять меня на службу. Моей единственной надеждой было удачно выступить на турнире и прославить его, этим отплатив за доброту. Невозможно описать мое удивление, когда стало известно, что он безземельный путешественник.

Пвилл усмехнулся.

– Но он рассказывал мне такие удивительные истории о прошлом! Подобных легенд я не слышал даже от странствующих менестрелей. Он также поведал мне о цели своих путешествий. Поистине важно для меня было то, что учитель относился к Алаану с безграничным уважением. Этого оказалось достаточно, чтобы добиться моей преданности. Много раз сопровождал я Алаана в трудных походах. Ездил и по поручениям, служившим его замыслу.

– Что за замысел? – поинтересовался Тэм.

– Спрашивай у Алаана, – ответил Пвилл.

Наконец они подошли к постоялому двору, расположенному рядом с небольшим мостом и мельницей.

– Гостиница, она же трактир «Зеленая дверь», – объявил Пвилл, однако остановил товарищей и направил всех в лес.

Неподалеку от гостиницы-трактира Тэм увидел крыши небольшой деревни. Маленький родник, со временем превратившийся в ручей, был обречен стать озером для мельницы, и водяное колесо, скрипя, неохотно крутилось в нем. Гостиница возвышалась над озером и полями. Здание было выстроено в южном стиле, с наполовину деревянной, наполовину глиняной крышей. Большая дверь, действительно зеленого цвета, была открыта и подперта. Столы стояли в тени самого большого букового дерева, которое Тэму приходилось когда-либо видеть. Сами столы прежде являлись жерновами, а теперь их установили на прочные каменные столбы, врытые в землю.

Несколько мужчин сидели и беседовали за кружками эля и меда под убаюкивающую музыку, создаваемую жужжанием пчел и скрипом мельничного колеса.

– Как хорошо, что ты привел нас к гостинице, – сказал Финнол, – ибо мне ужасно хочется пить. Но это ли дорога в неведомые земли?

– В принципе да, – ответил Пвилл. – Видишь ли, мне недоступно, как Алаану, путешествовать вдоль неведомых троп, однако есть человек, о котором мне говорил Алаан, и этот человек часто бывает в здешних местах. Я не встречал его, но он умеет рисовать карты, по которым можно добраться в те земли.

Финнол не рассмеялся, вопреки ожиданиям Тэма, и вдруг Тэм вспомнил:

– Эбер, сын Эйресита, кажется, спрашивал нас, не встречали ли мы картографа, верно?

Синддл кивнул и улегся в тень.

– Да, наверное, ты прав, Тэм. Он что-то такое говорил.

– Но как ты узнаешь его? – поинтересовалась Элиз.

– Его зовут Кай, и, как мне сказали, этого человека невозможно не узнать.

– Что ж, давай пойдем и посмотрим, здесь ли он, – предложил Финнол, – а если его нет, то поглядим, что там продают, пока будем ждать человека с неповторимым лицом.

Элиз отошла посмотреть на гостиницу.

– Помни, Финнол, за мной гонится Хаффид. По-моему, есть смысл, чтобы к гостинице пошел Пвилл с кем-нибудь еще. Хаффид станет расспрашивать обо мне. Лучше, если ему не будет известно о моем местонахождении и о том, сколько со мной людей.

Пвилл кивнул.

– Пошли, Тэм.

– Почему не я? – спросил Финнол, вскакивая на ноги. – Со мной гораздо приятнее выпить, чем с Тэмом.

– Потому-то и останься, – отрезал Пвилл, прокладывая путь между деревьями. – Меня ничто не должно отвлекать от цели.

– Болтаешь ты чересчур много, – пробормотал Бэйори, поймав на себе недовольный взгляд кузена.

Пвилл и Тэм направились к гостинице через поле, осторожно ступая между горошин, оставленных овечками.

– Хозяина гостиницы зовут Барнсли, – объяснял Пвилл дороге. – По словам Алаана, он в курсе всех дел в радиусе многих лиг вокруг. Следи за тем, что говоришь.

Друзья сели за столик, кивнув посетителям в знак приветствия. Хозяин гостиницы выбежал с круглым деревянным подносом в одной руке, бухая кружки перед некоторыми из клиентов, на ходу вставляя слово в каждый разговор. Это был необычайно тучный человек с взлохмаченными волосами, которые имели совершенно невообразимый цвет: смесь черного, белого и серебряного. Из-под кустистых бровей того же оттенка выглядывали большие глаза, что придавало трактирщику удивленный вид. Похоже, смех всегда был готов сорваться с его губ.

Тэм понял, почему этот человек в курсе всех дел: он выглядел настолько милым и безвредным, немного даже смешным, что любой сразу бы доверился ему.

– Что желают добрые господа? – поинтересовался трактирщик у незнакомцев.

– Полную меру вашего самого темного эля, – сказал Пвилл.

– У меня есть черный эль, который считают лучшим к западу от реки Уиннд, – похвастался толстяк. – Он разочаровал совсем немногих. Местные жители называют этот эль «Ночь».

Тэм рассмеялся.

– Тогда мне половину «Ночи», – пошутил он. – Туда, надеюсь, входят луна и звезды?

– Никогда не просите невозможного, добрый сэр, – ответил трактирщик и покатился к стойке.

– Перестань оборачиваться, Тэм, – сказал Пвилл, – я не заснул. Не волнуйся. А то местные жители подумают, что мы воры или грабители с большой дороги.

Не прошло и минуты, как трактирщик вернулся, неся поднос с двумя щербатыми кружками.

– Будет отличный день, хотя, возможно, слишком жаркий, – сказал Пвилл, выбрав несколько медных монет, чтобы заплатить.

– Да, будет жарко, – ответил толстяк. – Впрочем, во всяком случае вы путешествуете не так, как некоторые. Сегодня утром нас посетили воины, одетые во все черное. Вот это понимаю – жарко: скакать на лошади в кольчуге и черных плащах!

Трактирщик покивал, словно соглашался сам с собой. Выражение вечного изумления не покинуло его лица и сейчас.

Тэм встретился взглядом с Пвиллом.

– По дороге мы их не встречали, хотя тоже пришли со стороны реки.

– Нет, эти направлялись с юга. Думаю, по направлению к Вестбруку.

– Многие рыцари возвращаются с ярмарки, – отвечал Пвилл, откидываясь на стуле, словно ничто на свете его не беспокоило.

– И большинство проходит здесь, однако редко кто выглядит настолько угрожающе. Распугали всех моих посетителей. Мне было совсем не жалко, когда они ушли. Эти воины надеялись догнать какую-то леди и ее спутников.

Толстяк покачал головой.

– Один из них пил все, кроме воды. Надеюсь, они не вернутся, хотя мой конюх немного заработал на них.

Трактирщик снова покивал сам себе и вытер пот со лба.

– И откуда, по-вашему, они свалились?

– Сами-то они нездешние. Рискну предположить, что с восточного берега реки…

Последние слова, похоже, застряли у толстяка в глотке, когда до него дошло, что совершенно неизвестно, откуда, собственно, свалились Пвилл с Тэмом.

– Что ж, по крайней мере хоть конюху выгода, – спокойно заметил Пвилл. – Много их было?

– Тридцать человек примерно. Не больше.

Пвилл улыбнулся.

– Наверняка в ближайшие дни у вас появятся более прибыльные покупатели, ведь ярмарка закрылась.

– Вы видели рыцарские поединки? – поинтересовался трактирщик. – Я слышал, что Торен Ренне и какой-то незнакомец показали представление, подобное которому не увидишь в сто лет.

– Да, мы видели, – радостно ответил Тэм. – Незнакомец мог победить, если бы его лошадь не вывихнула ногу.

– Похоже, существуют разные мнения по этому поводу, – снова закивал толстяк и уже повернулся, чтобы уходить, однако Пвилл задержал его.

– Один мой друг говорил, что часто обедает здесь. Его зовут Кай. Знаете такого?

Трактирщик, казалось, нисколько не удивился этому вопросу, будто всякие незнакомцы постоянно разыскивали Кая.

– А, ну да. Сегодня он не приходил, но вы, кстати, можете встретить его на Эшденской дороге.

– А где эта Эшденская дорога? – спросил Пвилл.

Толстяк махнул рукой на запад.

– А те воины, что заезжали сюда сегодня, тоже поехали по ней?

Трактирщик замялся.