Текст книги "Мельницы богов"

Глава 6

Назавтра Гарри уже в одиннадцать вечера сидел за тем же столиком в «Пилар», попеременно грызя арахис и ногти. В два часа ночи он увидел, как Неуза, спотыкаясь, вваливается в дверь, и на сердце сразу полегчало.

Она медленно проковыляла к столу и, пробормотав «привет», упала на стул.

– Что с вами случилось? – требовательно спросил он, едва сдерживая гнев.

Та моргнула:

– Чо?

– Мы должны были встретиться здесь вчера вечером.

– Ну?

– Мы назначили встречу, Неуза.

– О, я ходила с подругой в кино. Понимаешь, там такое кино… о парне, который влюбился в чертову монахиню и…

Ланц едва не заплакал от досады.

«Зачем Ангелу эта глупая пьяная корова? Должно быть, у нее золотая “киска”», – решил он.

– Неуза, вы не забыли поговорить с Ангелом?

Она тупо уставилась на него, пытаясь сообразить, о чем речь.

– С Ангелом? Si. Можно мне выпить?

Ланц заказал двойной ром для нее и двойной скотч для себя. Он отчаянно нуждался в допинге.

– Ангел? О, он сказал «да». Все ОК.

Голова Гарри закружилась от облегчения.

– Превосходно!

Теперь он плевать хотел на свою миссию мальчика-посыльного. В голове возникла идея получше. Пьяная корова может привести его к Ангелу. Миллион долларов награды.

Он наблюдал, как она сосет свою выпивку, проливая ром на и без того засаленную блузку.

– Что еще сказал Ангел?

Она сосредоточенно свела брови.

– Ангел, он хочет знать, кто твои люди.

Ланц обаятельно улыбнулся:

– Передайте, что это конфиденциальная информация. Я не могу ее раскрыть.

Она равнодушно кивнула.

– Тогда Ангел велел тебе отвалить. Закажи мне рома перед тем, как уйду.

Мозги Ланца работали с лихорадочной скоростью. Если она уйдет, он точно никогда больше ее не увидит.

– Я скажу вам, что собираюсь сделать. Позвоню людям, на которых работаю, и если они позволят, назову имя. ОК?

Неуза пожала плечами:

– Мне все равно.

– Верно, – терпеливо объяснял Ланц, – но Ангелу не все равно. Поэтому передайте, что к завтрашнему дню у меня будет для него ответ. Есть место, где я смогу вас найти?

– Полагаю, что так.

Черт, он явно попал в точку!

– И где именно?

– Здесь.

Официант принес ее ром, и Неуза заглотала его жадно, как животное.

Ему хотелось ее убить.

Ланц позвонил за счет вызываемого абонента из телефонной будки на Калво-стрит, чтобы звонок невозможно было отследить. Дозвониться удалось только через час.

– Нет, – отрезал Контролер. – Я же сказал: никаких имен.

– Да, сэр, но возникла проблема. Неуза Муньес, любовница Ангела, говорит, что тот готов заключить контракт, но и пальцем не пошевелит, не узнав, с кем имеет дело. Я, естественно, сказал ей, что сначала должен спросить у вас.

– Что собой представляет эта женщина?

Контролер – не тот человек, с которым можно вести дурацкие игры.

– Жирная уродливая дура, сэр.

– Называть мое имя слишком опасно.

Гарри физически чувствовал, как сделка от него ускользает.

– Да, сэр, – серьезно заверил он. – Понимаю. Но видите ли, репутация Ангела основана на его способности держать рот на замке. Если он начнет говорить, не протянет в этом бизнесе и пяти минут.

Последовало долгое молчание:

– Тут вы правы.

Повисла новая, еще более длительная пауза.

– Так и быть. Можете назвать Ангелу мое имя. Но он не должен никому его повторять и связываться со мной напрямую. Он работает только через вас.

Гарри был готов танцевать.

– Да, сэр. Я ему скажу. Спасибо, сэр.

Широко улыбаясь, он повесил трубку. Пятьдесят штук практически у него в кармане.

А потом награда в миллион долларов.

Вечером, встретившись с Неузой, он немедленно заказал двойной ром и радостно объявил:

– Все устроено. Я получил разрешение.

Она равнодушно взглянула на него.

– И что?

Он назвал ей имя нанимателя. Это имя знал весь мир, и он надеялся произвести впечатление. Но Неуза привычно пожала плечами:

– В жизни не слышала.

– Неуза, люди, на которых я работаю, хотят, чтобы дело было сделано как можно быстрее. Марин Гроза скрывается на вилле в Нейи, и…

– Где?

Господи всемогущий! Он общается с пьяной кретинкой!

– Это маленький город недалеко от Парижа. Ангел его знает, – терпеливо объяснил он.

– Мне нужно выпить.

Час спустя Неуза по-прежнему глотала ром, и на этот раз Гарри откровенно ее подпаивал.

«Уговаривать ее не надо, – думал он. – Скоро она дойдет до кондиции и обязательно приведет меня к своему дружку. Остальное элементарно».

Он оглядел Неузу Муньес, смотревшую в стакан стеклянными глазами.

«Поймать Ангела будет нетрудно. Конечно, он твердый орешек, но вряд ли слишком умен».

– Когда Ангел возвращается в город?

Она с трудом сфокусировала на нем взгляд.

– На следующей неделе.

Гарри погладил ее руку.

– Почему бы нам не отправиться к тебе? – тихо спросил он.

– ОК.

Похоже, он в деле.

Неуза жила в убогой двухкомнатной квартирке в районе Бельграно. Комнаты были грязными и захламленными, под стать хозяйке. Не успев войти, Неуза, пошатываясь, поплелась к маленькому угловому бару.

– Как насчет выпивки?

– Я пас. А ты давай.

Он наблюдал, как она наливает и жадно пьет.

«Она самая уродливая, отвратительная корова из всех, кого я знал, но за миллион долларов…» – думал он.

Ланц оглядел тесное помещение. На журнальном столике громоздились книги. Заглавия поразили его: «Габриэла, корица и гвоздика» Жоржи Амаду, «Огонь с гор» Омара Кабесаса, «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, «Ночные кошки» Антонио Сиснероса. Так Ангел к тому же интеллектуал! Книги не вписывались в общую картину и совершенно не соответствовали ни квартире, ни женщине.

Ланц подошел к ней и обнял за талию в жировых складках.

– Знаешь, ты чертовски миленькая, – бормотал он, гладя ее груди размером с добрые арбузы. Ланц ненавидел женщин с большими грудями. – И у тебя классное тело.

– Чо?

Ее глаза словно подернулись пленкой.

Руки Ланца скользнули вниз и погладили ее объемистые бедра, натягивающие тонкий ситец юбки.

– Тебе хорошо? – прошептал он.

– Чо?

Так он ничего не добьется. Придется придумать другой способ, чтобы затащить в постель эту амазонку. Но Ланц понимал, что нужно действовать осторожно. Если она оскорбится, то пожалуется Ангелу, и сделке конец. Может, попробовать умаслить ее… но она слишком пьяна, чтобы вникнуть в смысл его слов.

Пока Ланц отчаянно старался придумать нужный ход, Неуза промямлила:

– Хочешь потрахаться?

Он облегченно улыбнулся:

– Прекрасная мысль, бэби.

– Идем в спальню.

Она, пошатываясь, побрела по коридору. Ланц пошел следом. В спальне стояли шкаф с приоткрытой дверцей, большая незастланная кровать и бюро с потрескавшимся зеркалом над ним. Именно шкаф привлек внимание Гарри, вернее, висевшие в нем мужские костюмы.

Неуза уже сидела на кровати, неуклюже возясь с пуговицами на блузке. При обычных обстоятельствах Гарри Ланц уселся бы рядом, раздевая ее, лаская и бормоча на ушко возбуждающие непристойности. Но его тошнило от самого вида Муньес.

Он продолжал стоять, наблюдая, как ее юбка летит на пол. Под ней ничего не было. Голая она оказалась еще уродливее. Огромные груди висели до талии, а выступающий живот при малейшем движении дрожал, как желе. Жирные бедра представляли собой сплошную массу целлюлита.

«В жизни не видел такой вульгарной особы», – подумал Ланц, но тут же приказал себе собраться. Через несколько минут все будет кончено, зато миллиона баксов хватит на всю жизнь.

Он вынудил себя медленно раздеться. Она распростерлась на кровати, как некое морское чудовище, ожидая его, и он покорно забрался в постель.

– Что ты любишь?

– Чо? Шок’лад. Люблю шок’лад.

Она еще пьянее, чем он думал. Это здорово облегчит ему задачу.

Он стал ласкать ее дряблое, белое, как рыбье брюхо, тело.

– Знаешь, ты красивая женщина, солнышко.

– Чо?

– Ты мне очень нравишься, Неуза.

Его рука двинулась к заросшему волосами холмику между жирными ляжками. Пальцы стали описывать маленькие возбуждающие круги.

– Бьюсь об заклад, ты ведешь волнующую жизнь.

– Чо?

– Да ведь ты подружка Ангела. Это, должно быть, так интересно. Скажи мне, бэби, какой он, Ангел?

Последовало молчание, и он уже подумал, что Неуза заснула. Но, вставив пальцы в мягкую влажную расщелину между ног, почувствовал, как она пошевелилась.

– Не спи, дорогая. Еще не время. Какой он, Ангел? Красавчик?

– Богатый. Ангел, он богатый.

Ланц продолжал работать рукой.

– Он добр к тебе.

– Да. Очень добр.

– Я тоже буду добр к тебе, бэби, – мягко пообещал он. Но проблема заключалась в том, что и все остальное оставалось мягким, а ему требовалась эрекция на миллион долларов.

Он заставил себя думать о сестрах Долли и о тех штуках, которые они проделывали с ним языками, пальцами и сосками. Пенис потихоньку начал твердеть. Он тут же вскарабкался на Неузу и, пока тот не обмяк, постарался действовать побыстрее.

«Господи, все равно что сунуть его в чертов пудинг».

– Тебе хорошо?

– Полагаю, все ОК.

Он был готов удушить ее. Десятки красивых женщин по всему миру считали его великолепным любовником, а эта жирная корова мямлит «полагаю, все ОК».

Он быстрее задвигал бедрами.

– Расскажи об Ангеле. Кто его друзья.

– Нет у него друзей. Я его друг, – сонно пробормотала она.

– Конечно, ты, крошка. Ангел живет здесь, с тобой, или у него свой дом?

Неуза закрыла глаза.

– Эй, я сплю. Когда кончишь?

«Никогда, – подумал он. – Только не с тобой».

– Я уже кончил, – солгал он.

– Тогда давай спать.

Он откатился от нее и лег рядом, изнемогая от злости.

«Почему Ангел не завел нормальную любовницу? Молодую, красивую, с горячей кровью?»

Тогда он без труда получил бы необходимую информацию. Но эта глупая корова… впрочем, есть и другие способы.

Ланц долго лежал не шевелясь, пока не убедился, что Неуза заснула. И только тогда осторожно встал и подкрался к шкафу. Включил там лампочку и прикрыл дверцу, чтобы свет не потревожил храпящего бегемота.

На вешалке висело с дюжину костюмов, деловых и спортивных, внизу стояли шесть пар мужской обуви. Ланц распахнул пиджаки и проверил этикетки. Все костюмы сшиты на заказ портным Эррерой с авениды Ла Плата. Туфли марки «Вилл».

Ланц торжествовал. Он сорвал джек-пот! У портного и обувщика наверняка имеются адреса Ангела! Завтра он первым делом пойдет в магазин и задаст несколько вопросов.

Но в голове предостерегающе завыла сирена. Нет. Никаких вопросов. Это глупо. Ведь он имеет дело с киллером мирового класса. Безопаснее, если Неуза приведет его к Ангелу. Тогда останется только известить своих друзей в МОССАДе и забрать награду. Он еще покажет Неду Тиллингасту и всей этой компашке из ЦРУ, что старина Гарри Ланц не потерял хватки. Эти мозговитые мальчики ноги стерли, гоняясь за Ангелом, но только он достаточно умен, чтобы провернуть дельце.

Ему показалось, что с кровати донесся какой-то звук. Ланц осторожно выглянул из приоткрытой дверцы, но Неуза по-прежнему спала.

Ланц выключил свет в шкафу и подошел к ней. Глаза Неузы были закрыты. Ланц подобрался к бюро и стал выдвигать ящики в надежде найти фотографию Ангела. Это очень помогло бы. Увы, ему не повезло.

Он снова забрался в постель. Неуза громко храпела.

Гарри наконец тоже заснул и видел во сне белую яхту, битком набитую красивыми голыми девушками с маленькими упругими грудями.

Когда он проснулся утром, Неузы рядом не было. Ланц на секунду запаниковал. Неужели она уже отправилась на встречу с Ангелом?

Но он тут же услышал шум на кухне и поспешил одеться. Неуза стояла у плиты.

– Добрый день, – поздоровался по-испански Ланц.

– Х’чешь кофе? – буркнула Неуза. – Завтрак готовить не буду. У меня свидание.

«С Ангелом».

Ланц пытался скрыть возбуждение.

– Ничего страшного. Я не голоден. Иди на свое свидание, а позже мы встретимся и пообедаем вместе.

Он обнял ее, лаская обвисшие груди.

– Где хочешь пообедать? Для моей девочки все самое лучшее, – промурлыкал он и подумал, что ему следовало быть актером.

– Мне все одно.

– Знаешь «Чикуин», на авенида Кангалло?

– Нет.

– Тебе понравится. Давай я зайду за тобой в восемь. Сегодня у меня много дел, – солгал он.

– ОК.

Ему понадобилась вся сила воли, чтобы наклониться и поцеловать на прощание Неузу в дряблые, мокрые, омерзительные губы.

– Ровно в восемь.

Он вышел на улицу и поймал такси в надежде, что Неуза наблюдает из окна.

– На следующем углу сверните направо, – велел он водителю.

Когда они завернули за угол, он коротко объявил:

– Я выхожу.

Водитель удивленно уставился на него:

– Вы хотели проехать всего квартал, сеньор?

– Совершенно верно. Больная нога. Военная рана.

Он заплатил и поспешил в табачную лавку напротив дома Неузы. Закурил и стал ждать.

Минут через двадцать она вышла из дома. Проследив, как Неуза вразвалку тащится по улице, он последовал за ней на безопасном расстоянии. Потерять ее не представлялось возможным. Все равно что упустить «Лузитанию».

Неуза Муньес, похоже, не спешила. Прошлась по авенида Бельграно, мимо Испанской библиотеки, затем – по авенида Кордова. Зашла в «Беренес», магазин изделий из кожи на Сан-Мартин. Ланц стоял на противоположной стороне улицы и смотрел, как она болтает с продавцом. Интересно… магазин может быть местом связи с Ангелом? Нужно его запомнить.

«Но что, черт возьми, с ее свиданием? – гадал Ланц. – Где Ангел?»

Он не поверил, когда Неуза сказала, что Ангела нет в городе. Интуиция подсказывала: тот где-то поблизости.

И вдруг он сообразил, что Неузы нигде нет. Она свернула за угол и исчезла.

Он ускорил шаги, но и за углом не увидел ее. По обеим сторонам улицы тянулись маленькие магазинчики. И Ланц осторожно двинулся вперед, заглядывая в витрины и опасаясь, что Неуза заметит его раньше.

Наконец он обнаружил ее в бакалейном магазине, где она покупала продукты. Для себя или ожидает кого-то на ленч? Кого-то по имени Ангел.

Потом Неуза отправилась к зеленщику за фруктами и овощами.

Он проводил ее до дома. Похоже, никаких подозрительных встреч у нее не было.

Следующие четыре часа он наблюдал за домом Неузы с противоположной стороны улицы, время от времени прогуливаясь, чтобы не привлекать внимания, и наконец решил, что Ангел не придет.

«Может, удастся вытащить из нее что-нибудь сегодня вечером, – подумал он, – и не придется даже ее трахать».

При мысли о том, чтобы снова заняться любовью с Неузой, ему становилось дурно.

А в Вашингтоне уже спускались сумерки. Для Пола Эллисона это был длинный день. Казалось, весь мир состоял из комитетов, советов, срочных телеграмм, секретных совещаний, заседаний, и у него не было ни минуты покоя. До этого момента он ни разу не оставался один. Впрочем, он и сейчас был не один. Сидел вместе с Роджерсом в Овальном кабинете и чувствовал, как впервые за день немного расслабляется.

– Я отнимаю тебя у семьи, Стен.

– Ничего страшного, Пол.

– Я хотел поговорить с тобой насчет проверки Мэри Эшли. Как она продвигается?

– Почти закончена. Завтра или послезавтра представим результаты. Пока все выглядит прекрасно. Ты буквально заразил меня этой мыслью. Думаю, она сработает.

– Заставим сработать. Хочешь еще выпить?

– Нет, спасибо. Если я тебе больше не нужен, сегодня веду Барбару на премьеру в Кеннеди-центр.

– Да, разумеется, – кивнул Пол. – Нам с Элис предстоит принимать ее родственников.

– Передай привет Элис, – улыбнулся Стентон, поднимаясь.

– А ты – Барбаре.

Пол проводил взглядом Роджерса и снова вернулся мыслями к Мэри.

Вечером, когда Гарри пришел к Неузе и постучал, никто не ответил. Ему стало не по себе. Неужели она успела удрать?

Он повернул ручку – дверь оказалась не заперта. А если Ангел здесь и он его встретит? Вдруг он решил обсудить контракт с глазу на глаз?

Гарри принял деловой вид и вошел.

Комната оказалась пуста.

– Привет.

Вновь не получив ответа, он зашел в спальню. Неуза лежала поперек кровати. Она снова была пьяна.

– Ты, тупая…

Он вовремя осекся. Не стоит забывать, что эта глупая пьяная девка – его золотая жила.

Он сжал ее плечи, пытаясь разбудить.

Она открыла глаза.

– Чего тебе?

– Я волновался, – пояснил Ланц, его голос просто сочился искренностью. – Не могу видеть тебя несчастной и думаю, ты пьешь, потому что кто-то тебя обидел. Я твой друг. Мне все можно рассказать. Это Ангел, верно?

– Ангел, – промямлила она.

– Уверен, он славный малый, – утешил Ланц. – Просто вы немного не поняли друг друга, верно?

Он попытался уложить ее поудобнее. Все равно что тащить на берег кита.

Наконец это ему удалось, и он сел рядом.

– Расскажи об Ангеле, – попросил Ланц. – Что с ним не так?

Неуза попыталась сфокусировать на нем ускользающий взгляд.

– Давай трахнемся.

«О, Иисусе»… Похоже, его ждет долгая ночь.

– Конечно. Классная идея.

Он стал неохотно раздеваться.

Проснувшись утром, он вспомнил, что было ночью, и ему стало дурно.

Неуза разбудила его далеко за полночь.

– Знаешь, что мне от тебя нужно? – промычала она, но объяснила на удивление ясно.

Он слушал, не веря ушам, но сделал все, что она потребовала. Он не мог позволить себе оттолкнуть ее. Она – рехнувшееся, дикое, извращенное животное, и Ланц невольно задался вопросом, проделывал ли с ней Ангел нечто подобное. При мысли, через что ему пришлось пройти, хотелось блевать.

Из ванной донеслось фальшивое пение Неузы. Меньше всего он готов был ее увидеть.

С него достаточно. Если она сегодня же утром не скажет, где Ангел, он пойдет к портному и обувщику.

Откинув одеяло, он поднялся и вошел в ванную. Неуза стояла перед зеркалом. Волосы были накручены на огромные бигуди, в которых она выглядела еще уродливее, если это вообще возможно.

– Нам нужно поговорить, – решительно заявил он.

– Ясно дело.

Неуза показала на ванну, полную воды.

– Когда вымоешься, я приготовлю завтрак.

Ланца снедало нетерпение, но он понимал, что слишком давить не стоит.

– Любишь омлет?

У него не было аппетита.

– Да. Звучит классно.

– Я делаю хорошие омлеты. Ангел научил.

Ланц наблюдал, как Неуза вынимает из волос огромные бигуди. Немного подождав, он ступил в ванну.

Неуза взяла большой фен, включила и стала сушить волосы.

Ланц лежал в воде и думал:

«Может, стоит взять пистолет и самому захватить Ангела? Если предоставить все израильтянам, они могут заинтересоваться, кто требует награду. А так не будет никаких вопросов. Я только укажу им, где забрать тело.

Неуза что-то произнесла, но Ланц не расслышал за ревом фена.

– Что ты сказала? – крикнул он.

Неуза подошла к ванне.

– У меня для тебя подарок от Ангела, – четко выговорила она и, бросив фен в воду, спокойно смотрела, как дергается тело Гарри в танце смерти.

Глава 7

Президент Пол Эллисон отложил отчет службы безопасности, проверявшей Мэри Эшли, и констатировал:

– Ни пятнышка, Стен.

– Знаю. Думаю, она идеальный кандидат. Конечно, Госдеп этому не обрадуется.

– Пошлем им полотенца утирать слезы. А теперь давай надеяться, что сенат нас поддержит.

Кабинет Мэри Эшли в Кедзи-зале представлял собой маленькую уютную комнатку, уставленную книжными полками, забитыми справочниками по странам Средней Европы. Немногочисленная мебель состояла из обшарпанного письменного стола с вертящимся креслом, маленького столика, заваленного экзаменационными работами, стула со спинкой из горизонтальных перекладин и лампы для чтения. На стене за письменным столом висела карта Балкан. На другой – старая фотография деда Мэри. Снимок был сделан в начале века, и человек на фото, одетый в костюм того времени, стоял в скованной, неестественной позе. Снимок являлся одним из сокровищ Мэри. Именно дед разбудил в ней глубокий интерес к Румынии: рассказывал романтические истории о королеве Марии, баронессах и княгинях, об Альберте, английском принце-консорте, Александре II, русском царе и других удивительных личностях.

«В нашем роду есть люди с королевской кровью. Если бы не революция, ты была бы княжной».

Ей часто снились сны о несбывшемся прошлом.

Мэри проверяла экзаменационные работы, когда в кабинете появился декан Хантер.

– Доброе утро, миссис Эшли. У вас найдется свободная минута?

За пять лет декан впервые посетил ее кабинет.

Мэри воодушевилась. Имелась только одна причина, по которой декан пришел сюда сам: университет собирается заключить с ней постоянный контракт.

– Конечно. Прошу вас, садитесь.

Он уселся на стул.

– Как ваши занятия?

– Все прекрасно.

Ей не терпелось рассказать новости Эдварду. Он будет так горд. Нечасто преподавателю ее возраста предлагали постоянный контракт.

Но декан явно нервничал.

– У вас неприятности, миссис Эшли?

Вопрос застал ее врасплох.

– Неприятности? Я… нет. Почему вы спрашиваете?

– Какие-то люди из Вашингтона пришли ко мне и задавали о вас вопросы.

Мэри вспомнила слова Флоренс Шиффер:

«Какие-то федеральные агенты из Вашингтона… Они задавали кучу вопросов о Мэри. Такое впечатление, будто ее считают международной шпионкой. Лояльная ли она американка? Хорошая ли жена и мать?..»

Значит, дело не в постоянном контракте.

– Что… что они хотели знать, декан Хантер? – растерялась она.

– Расспрашивали о вашей репутации преподавателя и личной жизни.

– Я ничего не могу объяснить. Потому что действительно не знаю, что происходит. У меня нет никаких неприятностей. Насколько мне известно… – запинаясь ответила она.

Он недоверчиво уставился на нее.

– А они не сказали, почему мной интересуются?

– Нет. Собственно говоря, меня просили держать разговор в секрете, но я хорошо отношусь к своим подчиненным и посчитал справедливым уведомить вас об этом. Если есть что-то, о чем я должен знать, предпочитаю услышать это от вас. Любой скандал с участием нашего преподавателя дурно отразится на репутации университета.

Мэри беспомощно покачала головой:

– Я… мне нечего сказать.

Он снова взглянул на нее, словно желая что-то добавить, но лишь молча кивнул.

– Значит, пока наш разговор закончен, миссис Эшли.

Он ушел, оставив Мэри беспомощно сидеть за столом.

«Что, во имя Господа Бога, я могла натворить?»

За обедом она почти не разговаривала. Ждала, пока Эдвард поест, прежде чем сообщить о сегодняшнем происшествии. Они вместе попытаются понять, в чем проблема. Дети снова вели себя невыносимо. Бет не притронулась к еде.

– Никто больше не ест мяса. Этот варварский обычай перешел к нам от пещерных предков. Цивилизованные люди не питаются живыми животными.

– Они не живые, – возразил Тим. – Они мертвые, так что можешь спокойно есть.

– Дети!

Мэри едва сдерживалась.

– Больше ни слова. Бет, пойди сделай себе салат.

– Она вполне может попастись на лугу, – предложил Тим.

– Тим! Доедай скорее!

Голова снова разболелась.

– Эдвард…

Пронзительно зазвенел телефон.

– Это меня!

Бет вскочила и, бросившись к аппарату, подняла трубку.

– Верджил? – томно проговорила она.

Немного послушала и, швырнув трубку, вернулась к столику, презрительно бросив:

– Ну да, конечно!

– В чем дело? – поинтересовался Эдвард.

– Дурацкий розыгрыш. Какому-то психу вздумалось пошутить. Сказал, что маму вызывает Белый дом.

– Белый дом? – переспросил Эдвард.

Телефон зазвонил снова.

– Я сама подойду! – поднялась Мэри.

Она слушала, и лицо ее мрачнело все больше:

– Простите, мы обедаем, и мне это не кажется смешным. Нельзя же… Что? Кто? Президент?

В комнате стало тихо.

– Подождите… э… я… Добрый вечер, мистер президент, – ошеломленно бормотала Мэри. Остальные смотрели на нее, вытаращив глаза.

– Да, сэр, я узнаю ваш голос. Простите, что в первый раз повесили трубку. Бет подумала, что это Верджил… и… да, сэр. Спасибо.

Она молча слушала.

– Готова ли я стать кем?

Кровь внезапно бросилась в лицо.

Эдвард встал и подошел к ней. Дети последовали за ним.

– Должно быть, это какая-то ошибка, мистер президент. Меня зовут Мэри Эшли. Я преподаватель университета штата Канзас, и… Вы читали? Спасибо, сэр… очень любезно с вашей стороны.

Снова длинная пауза.

– Да, сэр, согласна. Но это не означает, что я… Да, сэр. Да, сэр. Понимаю. И конечно, польщена. Уверена, что это великолепная возможность, но я… Конечно. Я поговорю с мужем и свяжусь с вами.

Она взяла ручку и записала номер.

– Да, сэр, мне все ясно. Спасибо, мистер президент. До свидания.

Она медленно положила трубку и потрясенно оглянулась.

– Что, во имя Господа, все это значит? – допытывался Эдвард.

– Это правда был президент? – спросил Тим.

Мэри опустилась на стул:

– Чистая правда.

Эдвард взял руку жены:

– Мэри… что он сказал? Чего хотел?

Мэри не могла произнести ни слова.

«Так вот что означали эти расспросы».

Подняв глаза, она медленно выговорила:

– Президент читал мою книгу и статью в журнале «Форин афферс» и посчитал их блестящими. Сказал, что именно люди с таким мышлением необходимы для его программы «народной дипломатии». Он хочет назначить меня послом в Румынию.

– Тебя? Но почему именно тебя? – недоуменно допытывался Эдвард.

Как раз этот вопрос Мэри и задавала себе. Но сейчас посчитала, что Эдвард мог быть более тактичен. В этой ситуации ему следовало бы воскликнуть: «Как чудесно! Из тебя выйдет замечательный посол!»

Но он смотрит на вещи реально. И в самом деле, почему она?

– У тебя нет никакого опыта политической работы.

– Я прекрасно это сознаю, – язвительно ответила Мэри. – И согласна, что все это чистый абсурд.

– Собираешься быть послом? – спросил Тим. – И мы переедем в Рим?

– В Румынию.

– А где эта Румыния?

Эдвард повернулся к детям:

– Доедайте обед. Мы с мамой должны поговорить наедине.

– А мы имеем право голоса? – не удержался Тим.

– Только совещательный, – постановил Эдвард и увел Мэри в библиотеку.

– Прости, что вел себя как напыщенный осел. Просто…

– Нет. Ты прав, Эдвард. Почему они выбрали именно меня?

Когда Мэри называла его Эдвардом, сразу становилось ясно – он влип.

– Милая, из тебя, возможно, выйдет великий посол или госпожа посол, как там сейчас говорится. Но ты должна признать, что это было небольшим потрясением.

Мэри мгновенно смягчилась.

– Скорее ударом молнии, – уточнила она и рассмеялась. – Все равно не могу поверить. Флоренс просто умрет!

Эдвард не сводил с нее глаз.

– Тебя это предложение волнует, не так ли?

– Ну конечно, – удивилась она. – А тебя бы не волновало?

– Это большая честь, солнышко, – начал Эдвард, тщательно выбирая слова. – И я уверен, что такие предложения не делаются абы кому. У них должны быть веские причины выбрать именно тебя. – Он немного поколебался, прежде чем добавить: – Мы должны все очень хорошо обдумать. Понять, как это повлияет на нашу жизнь.

Мэри знала, о чем думает муж, и посчитала, что он прав. Ну конечно, прав.

– Я не могу просто так бросить практику и своих пациентов. Мне придется остаться здесь. Не знаю, сколько ты будешь отсутствовать, но если это действительно так много значит для тебя, может, мы сумеем что-то придумать. Ты уедешь с детьми, а я буду приезжать, когда…

– Ты безумен, – тихо перебила Мэри, – если думаешь, что я смогу жить без тебя.

– Но… это ужасно большая честь и…

– Ужасно большая честь – быть твоей женой. Ничто на свете не значит для меня так много, как ты и дети. Я никогда тебя не оставлю. Этому городу не найти другого такого же хорошего доктора, но чтобы отыскать лучшего посла, чем я, правительству достаточно перелистать «Желтые страницы».

– Ты уверена? – спросил Эдвард, обнимая ее.

– Абсолютно. Но так приятно, когда тебя просят стать послом. Этого достаточно…

Дверь распахнулась, и в комнату ворвались дети.

– Я только что позвонила Верджилу и сказала, что ты будешь послом, – объявила Бет.

– В таком случае тебе лучше перезвонить ему и сказать, что этого не произойдет.

– Но почему? – воскликнула Бет.

– Потому что твоя мама хочет остаться здесь.

– Почему? – заныла Бет. – Я никогда не была в Румынии. И вообще нигде не была.

– Я тоже, – поддакнул Тим. – Бет, говорил я тебе, что нам не избавиться от этого места.

– Тема закрыта, – отрезала Мэри.

Наутро она набрала оставленный президентом номер и, услышав ответ телефонистки, объяснила:

– Это миссис Эдвард Эшли. Думаю, помощник президента мистер Грин ожидает моего звонка.

– Минуту, пожалуйста.

– Здравствуйте, миссис Эшли, – произнес мужчина на другом конце линии.

– Здравствуйте. Вы не передадите президенту мои слова?

– Разумеется.

– Пожалуйста, скажите ему, что я очень, очень польщена его доверием. Но профессия моего мужа не позволяет ему оставить город. Боюсь, я не могу согласиться на его предложение. Надеюсь, он поймет.

– Я все ему передам, – бесстрастно ответил мужчина. – Спасибо, миссис Эшли.

Разговор был окончен.

Мэри медленно положила трубку. Все.

На короткий миг ей подарили потрясающую мечту. Вот именно. Всего лишь мечту.

«А это мой реальный мир. И лучше мне подготовиться к следующей лекции по политологии».

Манама, Бахрейн

Белый каменный дом ничем не отличался от десятков таких же, выстроенных неподалеку от «souks», больших живописных базаров под открытым небом. Этим домом владел торговец, сочувствовавший организации, известной как «Патриоты свободы».

– Дом нам понадобится всего на день, – объяснили ему по телефону.

Хозяин не возражал. И вот уже председатель говорил с людьми, собравшимися в гостиной.

– Возникла проблема. Недавно принятое решение оказалось под угрозой.

– Какой именно? – спросил Бальдр.

– Гарри Ланц, посредник, которого мы выбрали, мертв.

– Мертв? Именно сейчас?

– Убит. Его тело плавало в гавани Буэнос-Айреса.

– Полиция уже знает, кто это сделал? Хочу сказать… нельзя ли это каким-то образом связать с нами?

– Нет. Мы в полной безопасности.

– Но как быть с нашим планом? – осведомился Тор. – Есть возможность его выполнить?

– Пока нет. Мы понятия не имеем, как найти Ангела. Однако Контролер разрешил Гарри Ланцу назвать Ангелу его имя. Если Ангел заинтересуется нашим предложением, значит, найдет способ связаться с ним. Нам остается только ждать.

Аршинный заголовок на первой странице городской «Дейли юнион» гласил:

МЭРИ ЭШЛИ ИЗ ДЖАНКШН-СИТИ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ДОЛЖНОСТИ ПОСЛА!!!

Ниже шла статья о Мэри на две колонки, дополненная ее фотографией. Дневные и вечерние телепередачи были посвящены биографии новой городской знаменитости. То обстоятельство, что Мэри Эшли отказалась от предложения президента, придавало еще большей остроты всей истории. В глазах гордых граждан Джанкшн-Сити штат Канзас был куда важнее Румынии.

Когда Мэри Эшли поехала за продуктами, из радиоприемника в машине непрерывно неслось ее имя.

«…Ранее президент Эллисон объявил, что назначение посла в Румынию станет началом его программы “народной дипломатии”, краеугольным камнем внешней политики. Как отказ Мэри Эшли принять пост отразится на…»

Она переключилась на другую станцию.

«…замужем за доктором Эдвардом Эшли, и считается, что…»

Мэри выключила радио. Сегодня утром ей позвонили десятка три друзей, соседей, студентов и любопытствующих незнакомцев. Репортеры звонили даже из Лондона и Токио.

«Делают из мухи слона, – думала Мэри. – Не моя вина, что президент решил строить успешную внешнюю политику именно в Румынии. И сколько продлится эта суматоха? Возможно, через день-другой все закончится».