Текст книги "Последнее дело Лаврентия Берии"

– Если позволите, у меня практический (не побоюсь так выразиться в присутствии других вождей), значит, вопрос. Стоящий перед нашим народом (подождите, я не договорил!) выбор является, если позволите, дилеммой (думаю, что все знают, что это такое, и нет необходимости пояснять)… тэ-эк… так о чем я? А! Вот: быть или… вроде не то… Ага! Фу, тяжелая вещь – практика! Итак: мы имеем, они имеют, нас имеют… ух, тяжело… это же относится к сегодняшней теме! Что это я… надо собрать волю в кулак (волю, я сказал!). В конце концов (ох, люблю я любовь к истине), как мы определяем вожделенное марксизмом-ленинизмом и всей историей мировой, явно даже вселенской же глу… то есть истории нашей естественное право на победу в соревновании с империализмом, можно сказать, анатомическое право (но это уже другая сфера науки, так называемая анатомия – ох, как необъятен багаж моих компетенций! Не буду дальше подавлять вас, дорогие мои коллеги, своим неподъемным интеллектом). На чем мы остановились? Зря вы так, не дослушавши… Ага, так: мы вожделеем успехов в повышении жизни народа и победы в мировом масштабе. Может, надо было бы наоборот? Ничего, не сложно? Ну вы поняли! Поэтому надо соответствовать. В том числе и персонально. Такой у меня вопрос: кто же теперь будет нашим вождем? Могу сформулировать еще один вопрос, причем даже не сильно напрягаясь. Если припустим – тогда что? Но не буду снова вас угнетать своей речью…

Пока Никита выдавал на-гора свои гениальные мысли, Берия сидел и напряженно думал: «Микоян? Нет, продаст. Каганович? Болтун и любит рубить сплеча. Серов? Продаст, да и, видимо, это человек Булганина. Остаются Ворошилов и Маленков. Молотов? Надежен, но сверхпрямолинеен». Никто точно не знал, сможет ли Сталин восстановиться.

В целом это было формальное мероприятие, утверждавшее диагноз врачей и устанавливающее общий порядок дежурств при Сталине. Однако приглашение на заседание Бюро Президиума ЦК опальных Молотова и Микояна, формально изгнанных Сталиным из этого органа, сигнализировало о важных переменах.

После обеда они продолжили заседание. Долго обсуждали, публиковать или нет сведения о заболевании вождя. Члены Президиума не хотели сообщать народу о болезни Сталина. Маленков считал, что следует подождать. Обычно так делается при смерти всех безоговорочных лидеров страны, посмотреть, а потом объявить. Но Булганин настоял, чтобы информацию о болезни Сталина дали в печати. «Видимо, ему было важно, – решил Берия – чтобы Сталин подольше болел, тогда он, формально будучи первым заместителем председателя Совета Министров, руководил бы страной и смог везде поставить своих. А потом, после смерти Сталина, он бы автоматически стал лидером». В течение 20 минут рассматривался текст «Заключения врачебного консилиума об имевшем место 2 марта у товарища Сталина И.В. кровоизлиянии в мозг и тяжелом состоянии в связи с этим его здоровья». Было решено дать сообщение о болезни Сталина в центральной печати. Ответственным назначили Суслова. Поскольку в народе существовало поверье и даже вера в то, что Сталин живет в Кремле, в сообщении местом заболевания указали Кремль. «Народ верит, что вождь живет в Кремле, поэтому мы обязаны сохранить эту веру и сообщить, что он заболел в своей квартире», – заявил Маленков. О даче решили не сообщать.

Потом перешли к вопросу, кто главный. Булганин, бешено жестикулируя, доказывал, что он и есть преемник, поскольку сам Хозяин его сделал в 1951 году первым заместителем. Он стоял у стола и каждую свою фразу сопровождал движением руки вниз, как будто отрубал что-то. Возражали ему в основном Молотов и Маленков. Страсти были накалены до предела.

– Ты, Николай, вскормлен пирожками женщин-обожалок, – вскричал обычно очень спокойный Маленков.

– Вячеслав, вспомни, кого рекомендовал Хозяин на место первого зама? – И очередной взмах правой руки.

– Да знаем мы, почему он тебя полюбил. Отец он все-таки. Разве не ты Ваське генерала пробил?

Хрущев вроде как поддерживал Булганина, согласно кивая головой в ответ на каждый взмах булганинской руки.

– Почему ты? – говорил Молотов. – У тебя ни опыта, ни авторитета в народе. Уж если кого и ставить, так это меня. Меня же каждая собака знает, а кто в народе знает тебя? То, что моя жена сидит, ничего не решает. Неправильно Хозяин сделал, когда нас с Анастасом из Президиума убрал.

– Послушай, Николай, нельзя так сразу. Можно и все проекты похоронить.

Лаврентий Павлович долго слушал препирания сторон, посматривая в окно кабинета. Наконец он не выдержал и сказал: «Николаша, а ведь ты не сможешь быть настоящим лидером, кишка тонка». Булганин сразу как-то съежился, но потом, когда Берия заикнулся о том, что нельзя такие серьезные вопросы решать единолично, тем более товарищ Сталин был бы против. Булганин резко оборвал Лаврентия. В ответ на замечания товарищей по Президиуму и на реплику Берии Булганин заявил очень резко: «Я сейчас без вас все могу решать. Пока Хозяин болен, я все решаю, я хозяин».

Берия откашлялся и задал Булганину несколько вопросов: Это по твоему указанию Игнатьев привел в боевую готовность особое спецподразделение МГБ «Бюро № 2»? Зачем ты дал указание уволить всех евреев из Государственного оптического института в Ленинграде? ГОИ выполнял важные задания для атомного проекта. Зачем гробить атомный проект, детище вождя? Они делают оптические прицелы. Ты сорвешь перевооружение истребителей. Поэтому я предлагаю в ближайшее время выдвинуть на пост председателя Совета Министров товарища Маленкова.

Когда Берия предложил уже сейчас, хотя Хозяин и живой, выбрать Маленкова, так как, даже если Сталин выздоровеет, снова стать настоящим лидером он уже не сможет, Булганин, повысил голос: «Нельзя при живом вожде назначать премьера!»

В ответ на реплику Булганина, сославшегося на выступление Хрущева, Берия не пошевелился и не изменил прямого направления взгляда. Наоборот, он продолжал смотреть прямо в глаза Николаю, но его лицо приняло сосредоточенную неподвижность мертвого, выражение это не изменилось по ходу всего разговора, несмотря на выкрики Булганина. Маленков поддержал Берию, сказав, что Булганин не потянет работу премьера. Надо возвращать Молотова в вожди. Да! Хозяин критиковал Молотова и Микояна. Но они известные вожди, которых любит народ. «Вспомните, как им хлопали стоя на XIX съезде», – подчеркнуто громко сказал Берия. Берия сказал, что именно Булганин спровоцировал Кима и ввязал СССР в Корейскую войну. Если мы выберем его, то это будет означать продолжение курса на военную конфронтацию.

Молотов поддержал Берию, как тяжеловес, наиболее авторитетный среди народа. Раскол вел бы к поражению одной из группировок и их расстрелам. Каганович тоже был очень известен, и он принял сторону Берии. Молотов отказался из-за неумения быть лидером, а Берия предложил Маленкова. «А почему бы все-таки не поставить тебя?» – спросил Молотов. «Но я грузин, точнее мегрел, не поймут люди, когда русской страной более 30 лет будут руководить грузины. Нельзя, чтобы правили одни грузины».

Пока Молотов, Берия и Булганин кричали друг на друга, Маленков сидел молча с отрешенным видом сосредоточенно глядя на остро заточенный карандаш и на листок бумаги, лежащие перед ним на столе. Наконец он произнес: «Да хватит вам. Давайте голосовать». Большинство поддержало Молотова и Берию. Еще утром Берия позвонил Сабурову и Первухину по телефону и попросил прибыть на Ближнюю дачу после обеда. Их голоса сделали победу Берии более убедительной. Против голосовал только Булганин. Хрущев воздержался. Ворошилов настоял на том, чтобы его сделали председателем Президиума Верховного Совета вместо Шверника, которого народ мало знал. Каганович потребовал сделать его первым замом Маленкова.

Затем Маленков сел за стол и стал писать в своей обычной цветистой манере. «Зачем столько слов?» – подумал Берия, пока Маленков вслух формулировал пункты решения и записывал их в протокол. Главными были следующие пункты: 1. Созвать 5 марта в 8 часов вечера совместное заседание Президиума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР. 2. Поручить тт. Маленкову Г.М., Берия Л.П., Хрущеву Н.С. принять меры к тому, чтобы документы и бумаги товарища Сталина, как действующие, так и архивные, были приведены в должный порядок.

Всем членам ЦК и другим руководителям партии и советских органов был послан вызов, в котором было приказано срочно прибыть в Москву для обсуждения положения в связи с тяжелой болезнью главы государства. В области был направлен текст приглашения: «ЦК КПСС. Сообщаем, что 4 марта в г. Москве состоится Пленум ЦК КПСС. Предлагается Вам обязательно прибыть для участия в нем. Председатель Совместного заседания Пленума ЦК КПСС, СМ и Президиума ВС СССР Н. Хрущев». Первухин и Сабуров все еще решали вопросы, связанные с созданием литиевой бомбы в Арзамасе-17 и за Уралом. Они были вызваны и прилетели поздно вечером 2 марта.

Перед отъездом с Ближней дачи Берия остановился и стал ждать Маленкова, который жил на Грановского. Тот с кислой физиономией хотел пройти мимо, но Лаврентий его окликнул:

– Георгий, ты домой?

Георгий нехотя подошел и промямлил:

– Зря ты меня выдвинул. Нужно было ставить тебя.

– Ну не могу я. Грузин, понимаешь. Второй грузин. Народ не поймет. Ты не боись, – намеренно искажая русский язык, напористо почти прокричал Берия. – Поможем. Не в свою лужу не садись.

– Да скинут они нас. Вот увидишь, скинут.

– Ну, это мы еще посмотрим-поглядим. Одна голова хорошо, а с туловищем лучше.

– О чем это ты? – не понял Маленков.

– Мне сегодня сообщили, что в Государственном оптическом институте уволили сотрудников-евреев, – ответил Берия. – Но других ученых, способных создать микроскопы и атомную бомбу, у меня для вас нет, – сказал Берия.

В Атомном комитете, куда потом заехал Берия, ему сообщили: «Товарищ маршал, поздно вечером пришло сообщение, что 2 марта корейский вопрос обсуждался на сессии ООН. Вышинский выступил на Генеральной Ассамблее ООН про Корею».

3 марта, 23 часа 5 минут. Москва, улица Качалова

Берия отдыхал в своем кабинете в доме на улице Качалова. Стены в нем до половины высоты обиты дубовыми панелями. Высокая дверь из ценных пород дерева. Высокий потолок, отделанный орнаментом из дерева. Люстра с коваными украшениями. В стену, противоположную окну, был вделан старинный камин. Он был отделан дорогими камнями. Прочитав вечерний выпуск «Правды», Берия обратил внимание, что в передовой статье «Важнейшее условие подъема пропаганды» нет ни слова о «буржуазных националистах», «врагах народа», «шпионах» и «убийцах»! «Так, – подумал Лаврентий Павлович, – быстро сработали, вроде с антисемитизмом справились».

3 марта, 23 часов 45 минут. Восточный Берлин

Узнав о скорой смерти Сталина, Ульбрихт стал чувствовать себя вольготнее и интенсифицировал свою работу по дестабилизации общества в ГДР, дав ряд ценных указаний своим подручным. Потом в комнате ЦК СЕПГ собрались Ульбрихт и другие лидеры. Это не было формальное заседание Политбюро. В Берлин дошла информация о том, что Сталин слег от кровоизлияния в мозг. Всем стало ясно, что Сталин не выздоровеет, а если и выздоровеет, то будет не способен выполнять свою работу. Ульбрихт выразил сожаление о болезни Сталина, который относился к Ульбрихту нормально. «Похоже, к власти пришел Булганин. Он нам помогать не будет». Радость на лицах сменилась напряженным ожиданием. «Но это лучше, чем Берия, который к нам плохо относится» (Берия хотел сменить лидеров ГДР). Потом Ульбрихт (когда-то в Испании он был завербован ЦРУ) долго сидел на диване и размышлял: «Следует защищать свой культ личности, чтобы потом Берия не скинул тебя с вершины, никаких объединений. После объединения я буду никем и звать меня будет никак. И как бы выскользнуть из лап америкосов».

3 марта, 15 часо 12 минут (местное время). Лэнгли

Устуш – Центру: «Стать премьером не удалось Лидерство перехватили Берия и Маленков. Закрепиться не удалось. Выбрали Маленкова. Жду указаний».

Высокий квадратноголовый красавéц с широкими, вздернутыми бровями Уильям Балч был похож на громадную неумную собаку. Вид у него был опасный, того и гляди укусит, впившись в горло. С первого взгляда было видно, что никогда супервысокие мысли не посещали его чело. Иногда он смахивал на завязавшего алкоголика, на физиономию которого водка все же успела оказать свое сокрушающее влияние. В работе он не терпел суеты. Вот и сегодня он неторопливо осматривал кабинет и ждал прихода шефа. Балч небрежно подал Даллесу несколько листов бумаги. Меморандум был озаглавлен: «Предложения по физической ликвидации Сталина». Желтая сопроводительная карточка, прикрепленная к нему, означала, что это официальный документ, а не простой черновик. С правой стороны карточки в колонку были указаны те, кому надлежало направить копию.

Для начала Даллес взглянул на дату в левом верхнем углу и, убедившись, что это не розыгрыш, сел в гостевое кресло рядом с заваленным бумагами столом Балча и углубился в чтение. Первую страницу Балч потратил на доказательства необходимости убийства Сталина при помощи ссылок на его тайную и противозаконную поддержку коммунистических режимов во всех странах мира, его дестабилизирующую идею ликвидации монополии доллара и постоянное расширение сферы своего влияния, что вело к скукоживанию сферы влияния Соединенных Штатов. Кроме того, Сталин крупно подорвал авторитет доллара на мировом рынке. Сталин понимал, что если экономика СССР будет зависеть от валюты другой страны, то это фактическое рабство в будущем. Поэтому было решено полностью исключить зависимость советской экономики от доллара. Дело в том, что с 1937 года советский рубль во внешнеэкономических расчетах был привязан к доллару. В частности, курс рубля по отношению к той или иной мировой валюте исчислялся в долларах. США после войны имели долларовые излишки, которые хотели сбросить на другие страны, переложив свои финансовые проблемы на других.

В Бреттон-Вудсе (июль 1944 года) на конференции финансовых заправил США добились признания в качестве мировой валюты не золота, а своего доллара. Была создана особая организация для давления доллара на валюты других стран, для их финансового и промышленного закабаления – родился Международный валютный фонд. Окончательную финансовую свободу от доллара рубль обрел 28 февраля 1950 года, в этот день он получил свою золотую основу. Постановление Совета Министров СССР гласило: «Прекратить с 1 марта 1950 года определение курса рубля по отношению к иностранным валютам на базе доллара и перевести на более устойчивую, золотую основу, в соответствии с золотым содержанием рубля». Появлялся общий рынок, который был свободен от доллара и, значит, политического влияния Америки. При этом Сталин сумел сохранить и увеличить золотой запас страны, который к моменту выхода постановления составлял 2500 тонн. Сталин приобретал не доллары, а золото, как реальное богатство. Он не продавал добываемое золото за рубеж, кроме периода 1930 года, а копил его. 1 марта 1950 года в СССР была проведена денежная реформа. Курс рубля отныне был привязан к золоту (0,22 грамма золота за 1 рубль) и не зависел больше от западных валют. С этого момента привязка рубля к доллару была отменена, а СССР оказался надежно защищен от спекулятивной валюты США. К 1951 году к финансовой политике СЭВ, исключившей взаиморасчеты в долларах, присоединились Китай, Индия, Иран, Индонезия, Йемен, Сирия, Эфиопия, Уругвай и многие другие страны мира. Кроме того, Сталин стал требовать возвращения так называемого русского залогового золота, которое находилось в банках Англии и Франции до начала Первой мировой войны и на операции с которым Западом был введен мораторий. Именно из этого запаса СССР оплачивал помощь западных союзников во время Второй мировой войны, и эта помощь обошлась СССР в 216 тонн золота. Уинстон Черчилль, узнав о свершившемся, воскликнул в сильном волнении: «Что делает этот дядюшка Джо! Даже я в Бреттон-Вудсе вынужден был согласиться променять фунт на доллар! Смертный приговор подписал себе дядюшка Джо!» Об этом сообщили Сталину. Он посмеялся и сказал: «Поживем, посмотрим». И Сталин продолжал дразнить гусей. В 1951 году СЭВ и Китай заявили о неизбежности тесного сотрудничества всех стран, которые не хотят подчиняться американскому доллару.

В первой половине апреля 1952 года в Москве прошло международное экономическое совещание. СССР предложил учредить общий рынок товаров, услуг и капиталовложений. Идею поддержали такие страны, как Афганистан, Иран, Индия, Индонезия, Йемен, Сирия, Эфиопия, Югославия и Уругвай. Предложение поддерживали и некоторые западные страны – Швеция, Финляндия, Ирландия, Исландия и Австрия. Было подписано более 60 торговых, инвестиционных и научно-технических соглашений. Среди основных принципов этих соглашений были: исключение долларовых расчетов; возможность бартера, в том числе и для погашения долгов.

Сталин продолжал злить Запад. В начале осени 1952 года он собрал группу экономистов и попросил их продумать меры по подрыву доллара. Экономисты пришли к выводу, что рубль следует еще более жестко привязать к золоту. Они предложили для каждой страны ввести особый золотой рубль. И исходить из того, насколько валюта другой страны обеспечена золотом. Так появился множественный курс рубля. Решение Сталина почти вдвое увеличило эффективность советского экспорта за счет освобождения от долларовых цен стран-импортеров, занижавших цены на советский экспорт.

4 марта, 5 часов 21 минута. Ближняя дача

Утро снова выдалось морозным. Шел мелкий снег. Солнце уже взошло, и, как обычно, тень от студии «Мелодии» закрывала особняк Берии. Почистив зубы по новой моде с помощью зубной пасты, Берия быстро оделся. Он знал, что в Советском Союзе зубная паста появилась только в 1950 году. «Нет, а все-таки зубной порошок лучше, отчищает все, а с пастой вроде бы не так эффективно», – пронеслось в голове Лаврентия. Он вышел на крыльцо. Как прекрасно хрустел снег под подошвами. У раскрытых ворот его ожидал ЗИС. Двор особняка был очень узкий, и поэтому ЗИС во двор не заезжал, а ждал на улице у двери особняка. Это было нарушением инструкции, но так хотел Лаврентий Павлович. Берия решил проехать по берегу Москвы-реки. Тепло одетые детишки катались на коньках у берега. Глядя на скованную льдом Москву-реку, Берия подумал: «Какая красота!»

4 марта был опубликован бюллетень о состоянии здоровья товарища Сталина. В предшествующие дни народ пока не знал о том, что произошло, и шла обыденная жизнь. В «Правде» освещалось активное строительство Главного Туркменского канала. Это была одна из Великих строек коммунизма, к которым также относились Волго-Донской судоходный канал, Куйбышевская и Сталинградская гидроэлектростанции. Стране не хватало нефти, и поэтому, сообщала газета, активно разрабатывались газогенераторные автомобили и тракторы, которые были способны ездить на дровах и угле. Сообщалось также, что 3 марта северокорейцы и китайские добровольцы вели оборонительные бои с американо-английскими интервентами и лисынмановскими войсками, что 3 марта в Октябрьском зале Дома союзов состоялось совещание новаторов столицы, созванное профсоюзным комитетом Москвы.

В газете была помещена информация о том, что 3 марта 1953 года состоялась первая сессия Московского городского Совета депутатов трудящихся (четвертого созыва). Председателем исполкома избран М.А. Яснов. Хрущев попал в члены исполкома в газетах от 4 марта, но почему-то был поименован в списке последним.

По пути к больному Сталину Берия заехал в свой кабинет в Кремле и за полчаса решил все оперативные вопросы по атомному проекту и по курируемым министерствам и на машине двинул на Ближнюю дачу, где лежал обездвиженный вождь. Дорога от Кремля до Ближней дачи занимала всегда около 12 минут.

Приехав на Ближнюю дачу, Лаврентий Павлович узнал, что состояние Сталина не изменилось, хотя имелась тенденция к улучшению. Больной неподвижно лежал на диване. Бледный небритый Иванов-Незнамов в халате, надетом наизнанку, лихорадочно выслушивал сердце. Две перепуганные медсестры суетливо разбирали груду медицинского оборудования, наваленного прямо на двух табуретах возле диванчика. В посещениях больного Сталина соблюдалась иерархия. Чаще всего приходили Маленков и Берия, за ними следовали Ворошилов и Каганович. Третьей группой были Булганин и Хрущев, и за ними Микоян и Молотов. Молотов приезжал редко, так как сам в это время был нездоров, у него было послегриппозное воспаление легких. Даже у постели вождя, когда он умирал, соратники стояли сообразно иерархии: впереди Маленков и Берия, затем Ворошилов, Каганович, Микоян, Хрущев у самых дверей.

Первухин и Сабуров, вернувшиеся только вчера, старались держаться в отдалении от великолепной семерки вождей. Берия подошел к Первухину: «Здравствуйте, Михаил Георгиевич!» Статный, высокий, худощавый человек обернулся и с достоинством ответил: «Приветствую вас, Лаврентий Павлович!» Лицо собеседника характеризовал высокий лоб, скулы были плохо выражены. Как бы прищуренные глаза, прямые вразлет брови, узкие плотно сжатые губы, небольшой короткий нос. Он был похож на физика Басова, которого Берия хорош знал по атомному проекту. Это был скорее худой, стройный мужчина в безукоризненном костюме, с красивым лицом, которому особую прелесть придавали необычайно блестящие глаза и чрезвычайно большие, своеобразные густые, косматые брови. Волосы у него были зачесаны назад и не скрывали большие залысины. Несколько жеманный, он был одет в темный костюм-тройку строгого покроя. У него была стройная фигура (он поддерживал себя в форме ежедневной, причем весьма напряженной зарядкой). «Как поездка?» – спросил Берия о командировке Первухина (вчера некогда было – все ругались). «Все нормально, Лаврентий Павлович». Первухин был интеллигентом и не перешел на характерную среди членов Президиума манеру называть друг друга по именам без отчеств. «Второй день не сплю – очень жалко, великий человечище был», – сказал вдруг Первухин. Берия дотронулся правой рукой до левого плеча Первухина и ободряюще его сжал.

Далее он направился к несколько вдалеке стоящему Сабурову. Берия подошел к Сабурову. Это был высокий и удивительно подтянутый человек. Скуластое, удлиненное лицо, брови дугами, обычный нос, спинка которого сужена. Очков не носил. Губы прямые, тонкие. Волосы зачесаны назад. Лоб средней высоты. Это был богатырь с веселым характером. Его движения поражали легкостью и грациозной естественностью. Он был одет в стандартный костюм, темный галстук в белый горошек был завязан симметрично. Максим Захарович говорил глуховатым и сипловатым от курения голосом. «Таким голосом идеально материться, – подумал Берия и быстро прогнал эту мысль. – Негоже сейчас ерничать». «Здравствуйте, Максим Захарович!» Погруженный в свои мысли Сабуров как бы очнулся и быстро ответил: «Здравствуйте, Лаврентий Павлович». Перекинувшись с Сабуровым парой ничего не значащих фраз, Берия прошел на второй этаж дачи. Лидеры страны уже уехали в Кремль, и Берия поехал туда же.

Основные вопросы по кадрам были досогласованы 4 марта на заседании в Кремле, в кабинете Сталина. Бюро Президиума ЦК КПСС решило, что такое большое количество членов Президиума мешает быстро решать очередные вопросы в условиях практически неизлечимой болезни Сталина. Было решено срочно собрать расширенный Пленум ЦК и СМ, при этом подробные протоколы заседания не вести.

После заседания Берия пошел в свой кремлевский кабинет и уселся за огромный письменный стол, уставленный телефонными аппаратами… Что ж, огромный рабочий стол – необходимое, хотя и недостаточное условие эффективной работы очень загруженного человека. За такими столами обычно не руководят, а действительно работают, удобно раскладывая множество бумаг, чтобы все их держать в поле зрения и т. д. Берии доложили, что ученые-евреи в ГОИ восстановлены на работе. «Вот это совсем другое дело», – отметил про себя Лаврентий Павлович. В это время в государственные органы стало поступать много звонков от врачей-доброхотов, просивших допустить их к Сталину и уверявших, что они его вылечат. Звонили даже из других стран.

4 марта, 23 часа 23 минуты. Москва, улица Качалова

Вечером, вернувшись домой, Берия взял пачку вечерних газет. Газеты сообщили, что состоялся полуфинальный матч на Кубок по хоккею с шайбой, в котором любимая команда Лаврентия (в Тбилиси в хоккей не играли) «Динамо» (Москва) со счетом 3:2 обыграла ВВС МВО. На закате удивительные облака пылали так великолепно, что было нестерпимо от желания бросить все и уехать в дальние страны. В парках лазурно светился, расходился и таял душистый туман. К вечеру завернула метель. Наверное, последняя в этом году. Пейзаж белый, и снег сливается с небом.

Как обычно, Берия любил подводить итоги того, что сделано в прошедшие дни. Итак, странная болезнь здоровяка Сталина, как ему сообщил его лечащий врач, кровоизлияние в мозг редко бывает у людей, не страдающих гипертонической болезнью, а Сталин легко переносил даже русскую парную баню. Тот же врач заметил, что никогда от Виноградова и Преображенского не слышал о каких-либо симптомах аневризмы артерий головного мозга у Сталина. Далее Берия заметил странности в лечении вождя. Обращал на себя внимание и факт особого мнения Русакова и Аничкова. «Нужно с ними подробно переговорить», – решил для себя Лаврентий. На фоне всеобщей печали были и радостные события. Удалось не допустить к лидерству Булганина. «Маленков, несомненно, справится, да и не склонен он возвеличивать свою личность», – заключил Берия.

4 марта, 21 час 4 минуты. Восточный Берлин

Ульбрихт ощутил легкое покалывание в правой руке. Она у него часто чесалась после легкого ранения во время уличных стычек в довоенной Германии. Покалывание означало крайнюю степень беспокойства. Сообщения из Москвы не содержали информации о преемнике. Видимо, в Кремле шла борьба за власть. Если победит Берия, то ему придется плохо. Он знал, что Берия не очень благоволит к властям ГДР, особенно после того, как часть денег из атомного проекта была переброшена на помощь Восточной Германии. Если победит Маленков, то Берия будет, скорее всего, вторым лицом и реальным правителем. Молотов был бы лучшим вариантом. Или Булганин.

4 марта, 19 часов 13 минут (местное время). Лэнгли

Центр – Устушу: «Добивайтесь места военного министра».

Оперативное совещание в кабинете Даллеса с удовлетворением отметило, что операция «Рапсодия» развивается по плану. Однако пока не ясно, удалось ли Казанове захватить верховную власть. Было послано сообщение Казанове: «Обязательно добейтесь места военного министра».

5 марта, 7 часов 17 минут. Москва, улица Качалова

Утром, плотно позавтракав, Берия обратил внимание на то, что газета «Правда» в передовой статье номера за 5 марта упомянула Ленина, Сталина и Маленкова. «Да, уже загодя новый культ начали создавать, – подумал Лаврентий Павлович, – а ведь даже официального пленума не было. Явная утечка информации». Перед тем как ехать к больному Сталину на Ближнюю дачу, Берия проехал в Кремль, где Маленков и Молотов назначили заседание расширенного Бюро Президиума. Хотя формально весна наступила уже как пять дней назад, но все еще лежал снег, покрытый сверху крепким наносом. А этой ночью выпал мелкий крупчатый слой снега, и вся земля стала белой-белой. Это белое покрывало кое-где было рассечено следами птиц. В Москве заснеженные парки и скверы, белеющие крыши, снегопады, зимние пальто, шубы и теплые шапки на москвичах – все еще напоминало зиму. Но вместе с тем во всем, но больше всего в прозрачном голубом небе, чувствовалось близкое веяние весны. Дворники стучали лопатами по слежавшемуся на тротуарах снежному насту, а зачастую льду. Он таял от соли, которую наполовину с песком раскидывали по улицам.

Собирая лучи солнца, песчинки также вносили свой вклад в таяние снега. Большинство тротуаров в самом центре Москвы уже были свободны ото льда, и прохожие шли по очищенным поверхностям. После войны тротуары уже почти все были заасфальтированы. На периферии города тротуары иногда были покрыты шлаком, гравием или битым кирпичом, а некоторые дороги были вымощены булыжником.

5 марта, 10 часов 11 минут. Ближняя дача

Затем Берия отправился на Ближнюю дачу, где уже четвертые сутки лежал умирающий Сталин. По приезде Берии доложили об ухудшении состояния Сталина. У вождя стало выраженным дыхание Чейна – Стокса, давление держалось на уровне 220/110, температура была 38 °С. Весь день Иванов-Незнамов что-то впрыскивал, другие писали дневник, составляли бюллетени. Члены Политбюро подходили к умирающему, люди рангом пониже смотрели через дверь. И в это время иерархия соблюдалась: впереди – Маленков и Берия, далее – Ворошилов, потом – Каганович, затем – Булганин, Микоян. Хрущев… Молотов был нездоров, но он два-три раза приезжал на короткий срок. Маленков дал врачам понять, что он (следующий за Сталиным председатель Совета Министров) надеется, что медицинские мероприятия смогут продлить жизнь больного на достаточный срок.

Получив бразды правления, Маленков дал команду немедленно прекратить кампанию антисемитизма. «Правда» сразу же прекратила печатать всякие материалы о «врагах народа». В других газетах и журналах то же самое произошло уже постепенно, не столь внезапно. Вечером Берии позвонили – пришло сообщение из Ленинградского ГОИ – тамошних евреев выпустили и восстановили на работе. Страшно уставший Лаврентий решил поехать не на дачу, а домой.

Где-то около 3 часов дня к Берии подошел Лукомский и сказал, что консилиум врачей обсудил вопрос о причинах кровавой рвоты и пришел к выводу, что она явилась результатом сосудистых трофических поражений слизистой оболочки желудка, связанных с основным заболеванием. Из данного набора слов Берия ничего не понял, но для вида кивнул головой, а потом подошел к министру Третьякову и недовольно сказал: «Товарищ Третьяков, а вы не можете врачам посоветовать изъясняться понятнее?» Подошло время ехать в Кремль, где был назначен расширенный Пленум ЦК КПСС. Перед самым отъездом с дачи Лаврентий перекинулся парой слов с профессором Мясниковым. Тот сказал Лаврентию Павловичу, что, судя по всему, даже если Хозяин и поправится, то он уже не сможет руководить страной.

5 марта, 10 часов 23 минуты. Кремль

В Кремле в кабинете Сталина Маленков открыл очередное совещание вождей. Кабинет вождя площадью более 150 квадратных метров имел пять окон и находился на втором этаже. В 1933-м по указанию Сталина стены обшили дубовыми панелями с вставками из карельской березы, установили такие же дубовые двери. Кабинет был разбит на две зоны – рабочий стол Сталина и длинный стол для заседаний. Обстановка на столе была предельно простой – не было ничего лишнего: телефон, ручка, чернильница, графин с водой, стакан с чаем, пепельница. Из предметов интерьера были примечательны напольные часы, на которые Сталин имел привычку смотреть, сверяя точность прибытия вызванного, а также гипсовая посмертная маска Ленина на особой подставке под стеклом. На стенах – портреты Ленина и Маркса, русских полководцев Суворова и Кутузова. Берия вспомнил, что их повесили рядом во время войны.