Текст книги "Стихийный мир. Султан Эфир"

– Но ведь мы еще не надели на вас украшения! – взвизгнула та, что держала колье.

– Я сама, спасибо, – чуть ли не насильно забрала я у служанки драгоценность.

– Но! – возмутилась вторая.

– Кстати, вы так и не представились, – перебила я ее.

– Простите, предивная лидэль! Мое имя су Файра, а это су Шиалис и су Иншаяна.

– Какие замечательные имена! – воскликнула я, уже прикидывая, что вряд ли запомню. – А теперь будьте любезны…

– Но!..

– Мне надо подготовиться к… – Неприятные слова застряли в горле, но пришлось договорить: – К романтической встрече с предивным султаном!

– Ах, ну конечно, – тут же согласно завздыхали девицы и, одновременно поклонившись, наконец-то оставили меня в покое.

А я потерла переносицу, пытаясь прийти в себя.

Вот-вот заявится его хитрое султанство, как пить дать спросит, почему не надела подаренный браслет. А я буду неловко краснеть. Действительно же нехорошо вышло!

С другой стороны, если не надену колье, то, может, он и не заметит?.. С этими мыслями я вернулась к своим сокровищам, взяла оттуда черные серьги гаруспика и надела в качестве единственного украшения. В конце концов, они хотя бы подходили к платью.

После всего этого, почувствовав себя той самой подглуповатой домашней куколкой, умаявшейся от выбора нарядов на ужин, я уселась на несколько крупных мягких подушек и решила, что дальше – хоть трава не расти. Пусть приходит его перистое величество и устраивает свою романтическую трапезу посреди мягкой перины комнаты. А я понаблюдаю, что именно он хотел сказать этой странной затеей.

Однако все вышло вовсе не так, как я рассчитывала. Едва солнце начало клониться к горизонту, откуда-то со стороны стала раздаваться тихая переливчатая мелодия. Сперва я не обращала на нее внимания, но вскоре не прислушиваться было уже невозможно, и мне стало ясно, что звук исходит откуда-то из-за тяжелых светло-сиреневых штор возле дальней стены.

Подойдя к ним и распахнув их посильнее, я резко выдохнула. Оказалось, что за шторами скрывается еще один белоснежный балкон, о котором я не знала! И едва я оказалась возле тонких полупрозрачных дверей, сделанных в форме гармошки, как они распахнулись сами собой, явив мне зрелище невероятной красоты.

Над мраморными поручнями полукруглого балкона на лазурно-голубом небе, раскрашенном в персиковые оттенки, разливался закат. Слева в стороне расположились музыканты и играли на инструментах, напоминающих скрипки, справа стоял стол с голубоватой скатертью и темно-синими тарелками, украшенными золотыми узорами.

А в центре, занимая почти всю площадь пола, раскрыв огромные, сверкающие в заходящем солнце крылья, стоял белоснежный грифон и глядел на меня темно-синими глазами с ярко-золотыми искрами внутри…

Я замерла, забывая обо всем на свете. Взгляд хаотично блуждал по полукруглым перьям с красновато-желтым металлическим блеском, по перьям, которые то и дело медленно меняли свою форму, превращаясь в острые, будто лезвия, наконечники крыльев. Я исследовала взглядом мощные лапы, оканчивающиеся черными когтями, клюв, напоминающий темную медь, и снова возвращалась к дивным глазам, которые неотрывно следили за мной. В них словно растворилась безлунная ночь, полная волшебных звезд.

– Подойди, потрогай, тебе же хочется, – вдруг вполне по-человечески сказал грифон, заставив меня вздрогнуть.

– С чего ты взял, что мне хочется? – спросила я, незаметно складывая руки за спиной и щипая себя, чтобы отогнать наваждение.

Мне и впрямь хотелось его потрогать. Вспомнить, насколько его перья мягкие. Первый раз, когда я летела в лапах этого колдовского существа, думать о его красоте было немного некогда. Но и тогда белоснежное величие волшебной формы султана воздушного королевства не могло не поразить меня, не проникнуть и не запасть глубоко в душу.

Грифон был красив легкой благородной красотой, от которой веяло силой, но не давило властью. Его аура, если можно так сказать, не заставляла тебя подсознательно сгибать спину, чтобы подчиняться. Она заставляла сердце биться чаще от какого-то щемящего внутреннего восторга.

– Не хочешь? – переспросил грифон, чуть склонив голову набок. Большую пернатую голову, которую я уже мысленно гладила.

Я пожала плечами и через силу отвернулась, взглянув на закат. До рези в глазах…

Не заметила, как уже сделала несколько шагов вперед. А когда заметила, затаила дыхание. Но Эфиррей фер Шеррад в своем могучем божественном облике ничем не выдал своего триумфа. Не сказал: “Гляди, я же был прав, я знаю, что ты хочешь…”

Он молчал, и взгляд его не делался хитрее. Наоборот, он чуть склонил голову вниз, словно в надежде, что я все же подойду. Что я дотронусь.

Это подкупало. Инстинкт где-то на подкорке царапал, что, возможно, весьма вероятно, Эфир лишь играет… Но этот инстинкт пока не мог пробраться в рациональную часть моего мозга.

Я хотела верить, что все правда. Что, может быть, хотя бы здесь меня не обманывают. Что в этом просто нет никакого смысла.

А потому уже через пару мгновений я обнаружила себя гладящей огромную пернатую голову, которая склонилась еще ниже, а большие миндалевидные глаза цвета синего авантюрина закрылись, словно грифону было… приятно.

– Не хочу, но, так и быть, поглажу тебя, не зря же ты устраивал все это представление, правда? – хмыкнула я, надеясь, что в янтарном свете заката не будут видны мои розовеющие от лжи щеки.

– Спасибо, – вдруг совершенно без иронии ответил грифон, так и не открывая глаз. И ткнулся блестящим металлом клювом мне в ладонь.

Горячий. Гладкий.

Смертоносный.

Но о последнем факте я просто не думала. О том, что стоит клюву распахнуться, как он перекусит все мое тело пополам, словно хлебную палочку на ужин.

– Я и впрямь хотел, чтобы тебе понравилось, – сказал грифон низко и чуть вибрирующе. Этот голос горячей дрожью двигался от клюва небесного создания дальше по его телу, усиливаясь и теряясь где-то в крыльях, заставляя меня невольно перевести ладонь сперва на шею грифона, а затем на его грудь. Будто для того, чтобы почувствовать эту скрытую внутри Эфира силу.

Кончиками пальцев я ощущала одновременно мягкость его перьев и спрятанное внутри них напряжение, будто весь грифон был наэлектризован и в любой момент мог разорваться тысячей молний.

Возможно, так оно и было.

В какой-то момент я закрыла глаза, почти видя за зажмуренными веками, как пульсирует внутри него эта зажатая, окольцованная и тщательно прирученная мощь, голубоватая, воздушная, как странная, необъяснимая плазма…

В какой-то момент кожу опалил легкий прохладный ветерок, тут же превратившийся в укутывающее тепло: с двух сторон меня коснулось большое грифонье крыло, словно он прятал от меня закат.

Или полмира.

А потом ощущения резко изменились, и в тело ударила жгучая волна прохлады, превращающейся в жар. Я распахнула глаза и поняла, что грифона больше нет. Меня обнимал одной рукой Эфиррей фер Шеррад, султан и повелитель всего воздушного государства.

Он глядел на меня и не улыбался. Сейчас его кожа казалась чуть темнее и бархатистее на фоне белой, как цветы магнолии, рубашки с рукавами, что были чуть выше локтя. На груди рубашка наполовину распахнулась, и вниз свисали тонкие веревочки с золотыми капельками на концах. Мускулистые ноги Эфира облегали темные штаны с легким лазурным оттенком, а ступни… оказались совершенно обнажены.

Как и у меня.

Служанки не успели “помочь” мне с выбором обуви, я выгнала их раньше.

Неужели он узнал об этом, чтобы прийти без обуви так же, как я? Или это совпадение?..

– Ты прекрасна, словно закат солнца, – тихо проговорил Эфир, оглядывая меня с ног до головы и снова возвращаясь к глазам.

Сердце пропустило удар, внутри поселилось щемящее предчувствие.

Я совершенно не могла понять по его тону, чем являются его слова: данью приличиям или правдой?.. Слишком уж странно он себя вел. Будто по-настоящему.

И это мгновенно заставило меня потерять уверенность.

Чего он ждет от этого ужина и как я должна себя вести? В конце концов, не стоило забывать, что я все же пленница.

А забыть вдруг захотелось…

– Не желаешь присесть со мной? – спросил он снова тихо, тем самым нечитабельным тоном. И скользнул рукой по моему запястью.

Скользнул и отпустил. А мурашки продолжали бегать под кожей.

– Ну не зря же я одевалась, – тихо усмехнулась в ответ, садясь на предложенный стул. Глубокий такой, мягкий.

Эфир улыбнулся и сел рядом. Не напротив, как было принято, а как бы под углом. Мы не соприкасались ни руками, ни локтями, не могли помешать друг другу. Но одновременно были так близко, что я могла ощущать, как нагревается воздух от его мощной фигуры рядом.

Мы проболтали весь вечер. Эфир то и дело нарезал для меня мясо или предлагал овощи и фрукты. Его манеры были безупречны, а общаться с ним оказалось легко и спокойно, словно мы познакомились когда-то давным-давно и вот сейчас встретились вновь. А от того, насколько близко мы находились друг к другу, его аватарский магнетизм действовал на меня, не прекращая ни на миг. Эфир не трогал меня, но я каждую секунду чувствовала, словно кто-то едва заметно касается меня, проходится кончиками пальцев по мышцам, разминая и поглаживая, запуская по нервам электрические разряды. И от этого невозможно было избавиться.

К концу ужина, когда солнце окончательно село, я была настолько расслаблена и весела, что по всей поверхности тела застыло, как вторая кожа, ощущение легкого пьянящего удовольствия.

Вот только я ни на йоту не давала себя обмануть этим расслабленным наслаждением, постоянно напоминая себе, что это лишь часть магии аватара воздуха. Приятная часть, несомненно. Но и столь же обманчивая.

Оставалось лишь надеяться, что этого хватит, чтобы удержаться в рамках приличия. Потому что я уже то и дело нет-нет да и представляла, что было бы, если бы султан решил меня поцеловать. Хорошо ли он целуется и понравилось бы мне?

Вытряхнуть эти мысли уже удавалось с трудом. Но хуже стало, когда в окружающем ночном мраке, освещенном лишь удивительными светильниками в виде подсвечников, на которых установлены крупные желтые кристаллы, Эфир вдруг встал из-за стола и улыбнулся, протянув мне руку. Кристаллы светились изнутри магическим светом, который разгонял тьму получше настоящего огня, и сам повелитель ветров в этих волшебных огнях казался особенно привлекательным с его длинными белыми волосами, рассыпавшимися по широким плечам, с его мягкими прикосновениями, которые жалили не хуже скорпиона с жалом, полным сладкого яда.

– Красивые серьги, они очень идут тебе, – проговорил вдруг Эфир, оказавшись опасно близко. Он поднял руку и коснулся кончиками пальцев бусин на левой сережке, будто невзначай проведя тыльной стороной ладони по моей шее, отчего меня снова будто прошило насквозь.

Я глубоко вздохнула, подавляя сильное желание дотронуться до его руки и заставить ее снова коснуться меня. Хотелось немного привести в чувство и себя, и, по возможности, султана. Чтобы не думал, что окончательно задурил мне голову.

– Почему ты не спрашиваешь про ожерелье и браслет, что ты подарил мне? Я их не надела. По правде сказать, браслет я вообще потеряла.

Нехорошо получилось, конечно. Сразу захотелось забрать свои слова обратно. Но цель оправдывает средства: я действительно от стыда немного пришла в себя и даже смогла сделать полшага назад, почти выйдя из опасного круга ауры аватара, в которой невозможно было соображать.

Я думала, Эфир разозлится. Или удивится. Или расстроится.

А он улыбнулся.

– Это твои подарки, Александра. Ты вольна делать со своими вещами все, что заблагорассудится. Хочешь – потеряй, хочешь – выброси, хочешь – раздели на много маленьких деталек и играй, как в камушки “Глейн-Су”.

– В камушки? – улыбнулась я, совершенно покоренная этим простым ответом.

– Да, есть такая игра, хочешь, научу? – Эфир взял меня за руку и потянул прочь с балкона в сторону покоев.

Его ладонь сомкнулась на моей, и это было ужасно приятно. Как-то спокойно и правильно, что я забыла обо всем, что только миг назад меня беспокоило.

– Конечно, хочу, а это сложная игра?

– Непростая, только для тех, кто обладает острым умом и изрядной долей фантазии, но ты легко ее освоишь, – проговорил он, бросив на меня хитрый взгляд через плечо и заходя в комнату с мягким полом, где сразу утонули ноги.

– Садись. И давай начнем? – спросил он, усаживая меня на другом конце помещения, где перина была особенно мягкой и бордово-красной, а ткань на ней напоминала бархат.

Я кивнула, и Эфир тут же опустился рядом, рассыпав между нами два десятка камушков из какого-то красиво вышитого мешочка.

Игра началась, но я еще и представить не могла, чем она кончится.

– Камни перед тобой зовутся глейнами, – начал неторопливо объяснять султан, изредка поглядывая на меня и улыбаясь. – Когда-то давно глейнами называли всех, кто обладал магией. Относительно прочих людей таких было совсем немного, и этот почетный статус позволял им нанимать себе слуг – су. Таким образом, фактически “Глейн-Су” означает “Хозяин-слуга”. Со временем понятие “глейн” себя изжило, богатство и родовитость стали определяться по другим принципам, а слугой мог стать как магически одаренный человек, так и полностью лишенный чар. Но это для тебя небольшая предыстория.

Эфир протянул руку вперед и взял мою кисть, на несколько долей секунды сжав. Я вздрогнула, но едва успела как-то среагировать, как султан оставил на моей ладони крупный камень, красиво переливающийся изнутри, и убрал руки.

У меня же внутри осталось четкое, хоть и малоуловимое ощущение того, что прикосновение султана вполне приятно. Но подумать об этом я не успевала, потому что Эфир не давал мне ни мгновения на размышления, оставляя все на уровне чувств и инстинктов.

А инстинкты рядом с аватаром воздуха явно вели меня в неправильном направлении.

– Это Глейн – один из главных камней в игре, – продолжал повелитель, – таких камней всего два у каждого игрока, и каждый Глейн имеет четырех слуг – Су, которые охраняют его и выполняют определенные функции…

Пока султан рассказывал довольно мудреные правила, я и вовсе позабыла все прежние страхи, полностью отдавшись новому интересному занятию. Тем более что, как оказалось, су-камни не просто играют смысловую роль в партии, но и обладают вполне реальной магией! Каждый из камней представлял собой одну из стихий, и к началу игры их свойства активировались. Су-огонь стал раскаленно-красным, Су-вода намок, оставляя вокруг себя влажное пятно, Су-земля сделался зернистым, как кусок чернозема, а су-воздух и вовсе поднялся над темно-бордовой тканью, взлетев вверх на расстояние ладони от игрового поля!

Пока я поражалась происходящему и думала, как бы не ударить в грязь лицом, Эфир снял с себя рубашку и оказался по пояс обнаженным. Сперва я никак не обратила внимания на это преображение, хотя было непросто отворачивать голову от идеально гладкой мускулистой груди и рельефных кубиков пресса. Но сложнее стало, когда из-за широкого плеча султана стали выглядывать два золотых грифоновых глаза. Они моргнули, по округлому бицепсу, который мне было бы непросто обхватить ладонями, мелькнуло белоснежное крыло, испещренное красивой кольчугой перьев. Мелькнуло и исчезло. Два глаза снова моргнули.

Концентрироваться на игре было уже гораздо сложнее.

– Су обязаны охранять своих Глейнов, – рассказывал Эфир, словно и не замечая, как я то и дело разглядываю его. Неужели и правда не замечал? И рубашку-тогу скинул случайно?.. – Су-земли, например, способны вырастить чародрева на пути врага. Но для этого Су-воды и Су-земли должны оказаться на соседних клетках…

Эфир поднял ладонь над бархатистой тканью, и прямо над ней в воздухе загорелось серебряное игровое поле. Это оказался правильный шестиугольник, внутри которого было множество таких же маленьких гексагонов. Блестящая сетка сверкнула гранями, словно состояла из тонких молний, а затем опустилась на ткань, выжигая на ней рисунок доски. Сетка исчезла, а аккуратные черные линии шестиугольников остались.

– Поставь голубой и коричневый Су на соседние клетки и увидишь, что будет, – мягко проговорил Эфир, снова взяв меня за руку и положив на ладонь два указанных камня.

От прикосновения в очередной раз по всему телу прошла дрожь, сменившаяся приятным покалыванием и теплом где-то в груди.

Я сделала так, как он сказал, краем глаза замечая, что грифон на его груди уже полностью вытащил голову из-за спины и теперь на плече султана словно рукой удивительного мастера оказалась набита белая птичья голова с золотым клювом, обтекающим и повторяющим округлые мышцы. Один видимый золотой глаз грифона глядел на меня и периодически моргал, словно человеческий.

Я тем временем поставила на бархатную ткань Су-воды и Су-земли, затаив дыхание, потому что дальше произошло нечто невероятное. Камни на миг вспыхнули, а затем на клетке перед ними вырос крохотный росток с четырьмя лепестками, которые могли закрыть собой камни, словно зонтом.

– Удивительно, – выдохнула тут же, коснувшись лепестков и убедившись, что они настоящие, не иллюзорные.

– Это особое свойство камней, оказавшихся рядом, – улыбнулся Эфир моей реакции. – Есть также простые свойства, которые присущи любому камню по отдельности. Например, Су-огня обжигает любой другой Су. А от Су-воды соперник теряет ход, сделавшись мокрым, однако если Су-огня прикоснется к Су-воды, то на один ход пересушит его, лишив свойств.

Эфир продолжал объяснять, и очень скоро я поняла, что игра действительно совсем не простая, потому что у каждого камня на другой камень была своя совершенно определенная реакция. И несколько камней, соприкасаясь, могли дать неожиданный эффект.

Пока султан пытался научить меня всем премудростям игры, его грифон окончательно переполз на грудь, и теперь я видела все его мощное тело, каждое перо на котором сделалось слегка выпуклым. Так, словно белоснежная татуировка на самом деле была немного шрамом, хотя я и знала, что это не так. А еще такой рельеф делал татуировку более живой. Хотелось дотронуться, провести по линии рисунка, почувствовать, действительно ли он такой, каким кажется?..

Тем временем игра началась, и в первые же несколько ходов Су-камни султана начали окружать мои Глены. На моей половине доски вырастали чужие деревца, появлялись крохотные водяные смерчи от связи воды и воздуха, и вишенкой на торте стал глиняный комок с глазами от соприкосновения султанских Су-земли и Су-огня.

– Это еще что такое? – ахнула я почти с возмущением, но еще и со смехом. – Ты не рассказывал мне про такую штуку!

Эфир рассмеялся в ответ.

– Это детеныш голема земли, – хмыкнул он. – Детеныш – не самое страшное существо на доске, а вот как только детеныш превратится во взрослую особь, это даст значительное преимущество в игре.

– Но так нечестно! – возмутилась я, не переставая улыбаться.

– Что ты распереживалась? Мы же не на машейра играем, – весело пожал мощными плечами султан. А грифон на его груди перелетел с одного плеча на другое. То, что было ближе ко мне. – Кстати, ты совершенно не пользуешься возможностями своих Су. Смотри, у тебя воздух и земля стоят рядом, и вот тут… Я тебе покажу. Крылом махнуть не успеешь – разделаешь меня под орех.

Он подмигнул мне и просто пересел рядом со мной. Наши плечи почти соприкасались, а я теперь отчетливо чувствовала жар его тела. Аура аватара на таком расстоянии была почти нестерпимой.

Но Эфир настойчиво делал вид, что ничего не происходит. Он двигал мои камни, что-то объясняя, но я уже половину не слышала. А может, две трети.

Только одна мысль позволила зацепиться за реальность:

– Кстати, о машейрах. Я хотела навестить того, что напал на меня. Кажется, его звали Шел?

– Эушеллар, – кивнул Эфир, и его глубокие глаза приобрели серьезное выражение, хотя лицо все еще было нарочито расслабленным. – К нему нельзя. Это животное сошло с ума, а значит, должно быть казнено. Командир яроганов, что ментально привязан к нему, также должен быть тщательно допрошен. Скорее всего, он подлежит наказанию и тоже будет казнен.

– Но что, если они не виноваты? – ахнула я, чувствуя, как сжимается внутри.

– Тогда мои дознаватели в этом разберутся.

– Но!..

– Поговорим об этом завтра, хорошо? Не хочу портить такой прекрасный вечер.

– Завтра? Ты обещаешь?

Эфир чуть прищурился и мягко улыбнулся, придвинувшись еще сильнее и накрутив кончик моих волос себе на палец.

Голова начала приятно кружиться.

– Обещаю, – каким-то низким и бархатистым голосом проговорил он, и гул его тембра отозвался в висках, ладони стали влажными.

А я посмотрела на белоснежного грифона на смуглой груди Эфира и обнаружила, что птица внимательно смотрела на меня в ответ, то и дело протягивая в мою сторону крылья. Голова грифона с золотым клювом переместилась на бицепс султана и, кажется, настойчиво пыталась потереться о мое плечо, которое было от нее в паре сантиметров.

В голове мелькнуло: “Уж с этой птицей мы бы нашли общий язык…”

Я глубоко вздохнула, невольно втянув в себя мягкий горячий аромат, отдающий сандалом, древесной корой и какими-то апельсиновыми нотками, – султан явно пользовался их местными ароматическими маслами, часть которых я видела в термах. Запах был невероятно приятным, но кроме него в воздухе витало что-то его собственное, притягательное и манящее, как легкий ветерок на восходе солнца.

Я сама не заметила, как протянула руку и коснулась кончиками пальцев клюва грифона, а затем и перьев на его голове. Под пальцами запульсировало, словно дивная колдовская птица двинулась мне навстречу.

Затем я протянула руку дальше и прошлась уже всей ладонью по красивому мощному крылу, слегка зажмурившись от того, как рельефные перья щекочут, будто гладят, мою ладонь…

А потом услышала легкий вздох и замерла, понимая, что раз за разом провожу ладонью по гладкой, как шелк, мужской груди.

– Переживать нет никакого смысла, – тихо проговорил султан, когда я подняла на него широко распахнутые глаза, в которых должна была плескаться бездна моего смущения.

– Что? – не поняла я, потому что уже собиралась извиняться впопыхах, но он меня перебил, совершенно перемешав все в голове, хотя там и без него был коктейль Молотова. Одно лишнее движение – и взорвется.

Лишь бы не искрил…

– Ты ведь знаешь, что все аватары обладают стихийным магнетизмом? – мягко спросил Эфир, взяв меня за руку, которую я уже успела отдернуть. Но вместо того, чтобы сделать это настойчивей, я застыла, словно потихоньку превращалась в камень, внутри которого бушевало пламя. Эфир же коснулся губами тыльной стороны моей кисти, а затем и внутренней. Я едва сдержала стон. – Ты нравишься мне, Александра. Твоя красота не сможет оставить равнодушным даже самое холодное сердце, а мое не такое.

Белые, как молния в небе, волосы упали вперед, коснувшись моей кожи, а султан снова поцеловал мою руку, теперь в сгиб кисти, там, где, как ток, бил пульс.

Кожа была чрезвычайно чувствительна, даже если отбросить тот факт, что в этих местах нервных окончаний и так слишком много. Чересчур много.

– Отпусти, – выдохнула в ответ, но руку забрать не смогла. Я была почти готова попросить, чтобы он продолжал, настолько приятно это было.

В голове мелькнуло: “А почему бы и не попросить?.. Должна ли я кому-нибудь хоть что-нибудь? Почему… нет?..”

– Ты не сможешь противиться, – покачал головой Эфир, оставив еще один поцелуй на внутренней части моего предплечья. Он двигался вверх медленно и мягко, и все внутри сжималось само собой. Реакция тела была автоматической, как реакция двигателя на нажатие кнопки зажигания

Но упрямство… Слова султана мне совершенно не нравились.

– Я все могу, – упрямо проговорила в ответ.

– Такова особенность аватаров стихий, – продолжал он, не обращая ни малейшего внимания. – Ты же чувствовала это с Райянором и Неро?

Снова поцелуй, теперь в сгиб локтя.

К лицу прилил жар неловкости.

К основанию живота – совсем другое пекло.

– Красный дож опоил меня Огненным вином, а эмир подстроил все так, что мы с ним разделили магию как эола и эолан, – хрипло ответила я, когда Эфир вдруг оказался еще ближе. Потянул меня за руку и, откинув мои волосы назад, коснулся губами основания шеи.

Я закрыла глаза, чувствуя, как позвоночник будто оплетает пряной лозой удовольствия и в каждый нерв начинают прорастать наркотические листья.

– Именно поэтому то, что ты оказалась здесь, – судьба, – ответил он тихо, и его горячее дыхание прокатилось по коже, перемежаясь со сладкими ожогами от прикосновений губ. – Я бы никогда не стал давить на тебя, заставлять тебя или принуждать. Я бы лишь мечтал не сойти с ума рядом с тобой, Саша-а-а…

У меня потемнело перед глазами.

– А знаешь почему? – продолжил он, поворачивая меня спиной к себе и прижимая, обнимая кольцом горячих рук и продолжая целовать-целовать-целовать, то дразнить, то отстраняться, то возвращаться, лаская ухо легкими укусами, от которых подгибались пальцы на ногах и слабость охватывала все мышцы.

– Почему?.. – в полузабытьи спросила я.

– Потому что мы не можем противостоять тебе… И я не смогу. Да и не хочу.

Горло сдавило от какого-то темного жара, поднимающегося вверх из самых глубин моего существа. Лицо начало гореть.

– Не можете?..

– Нет, – покачал головой он, прижимая меня к себе ближе. – От тебя пахнет самой страстью, Саша… – сказал и мягко опустил руку на мое бедро, забираясь под подол и сжимая, поглаживая, лаская кожу.

Я чувствовала его близость, напряженные, натянутые от нетерпения мышцы, твердость его тела и…

Проклятье…

Не хотелось сопротивляться. Он был прав: силе магнетизма аватаров было почти невозможно противиться. А все потому, что просто-напросто не хотелось этого делать.

Причем с Эфиром мне не хотелось сопротивляться особенно сильно. Не потому, что я считала, что он лучше остальных. Просто его магия ощущалась как-то иначе.

Вокруг Сициана разливалась тягучая огненная мощь, которая заставляла желать его и преклоняться, его власть почти невозможно было контролировать. Это как скинуть с плеч вес целого мира. Влияние Тирреса же было как волна, цунами, которое смывает тебя на глубину бушующего моря и там кидает из стороны в сторону, пока ты не покоришься.

А с Эфиром… казалось, что меня со всех сторон обдувает ветер и он будто бы и не хочет ничего другого, кроме как ласково касаться меня прозрачными невидимыми крыльями. Пока я не пойму, что без этих крыльев уже не могу дышать.

По нервам разливалось тягучее напряжение, я почти готова была упасть в эту бездну воздуха и ветра… Разбиться только боялась.

Рука Эфира тем временем поднялась выше под подолом моего платья и коснулась нижнего белья. Я, почти задыхаясь, словно пробежала стометровку, глуша зашкаливающий пульс, перехватила эту руку за запястье и тут же услышала хриплое:

– Успокойся, мне нужно не так много от тебя. По крайней мере, сегодня.

– Неужели? Что же именно? – Я повернула к нему голову через плечо и встретилась со взглядом самой глубокой и безлунной ночи.

Он медленно улыбнулся какой-то обезоруживающей, почти наивной улыбкой.

– Просто сон. Поспи со мной рядом. Больше ничего.

И его рука между моих ног и впрямь исчезла. А я почти хотела, чтобы он начал спорить и проявил настойчивость.

Эфир же тем временем помог мне встать, поднял на руки, заставив вздрогнуть и затаить дыхание, и, прижав к своей груди, где будто с другой стороны ко мне уже прижимался грифон, отнес в другую часть комнаты. Туда, где огромная перина была уложена наподобие гнезда и прогибалась глубже и мягче. Уложил, а сам лег у меня за спиной.

А я едва дышала от того, насколько была возбуждена. Каждое его прикосновение теперь жалило не хуже пчел. Я хотела большего.

Но никогда не призналась бы в этом.

– Ты уверен, что нам обязательно вместе спать? – рвано спросила, едва узнавая свой голос.

За окном стояла глубокая ночь, и магические светильники в помещении вдруг стали гаснуть.

– Это лишь моя просьба. Я ведь заслужил хотя бы это, правда?..

У меня не было ни одного ответа на этот вопрос. Лишь вопрос:

– Зачем?

– Много ответов. Потому что я уже не в силах тебя выпустить. Потому что ты сводишь меня с ума. Потому что твоя близость, как аватара, заставляет меня чувствовать себя так, словно я не последний белый грифон в мире…

Это был запрещенный прием, и я долго молчала, пытаясь восстановить дыхание и серьезно думая, что уснуть с такой бурей в крови будет никак не возможно.

А потом Эфир добавил, и я поняла, что он улыбается:

– А еще потому, что ты от меня без ума и я не могу бросить влюбленную девушку одну.

– Катись к игнисам, Эфиррей фер Шеррад, – невольно прошипела я так, как было принято в империи Огненной луны.

Султан тихо рассмеялся.

– Чарогница… – прошептал он, и совсем скоро я поняла, что он и впрямь уснул. Просто уснул у меня за спиной!

Мне же этот фокус удался с гораздо большим трудом. Кажется, провалилась в беспокойный сон я не меньше чем через час или два. Но и там ожидаемое спокойствие меня не настигло.

Я видела во сне знакомые смуглые руки. Совсем не те, что у султана Эфира. Другие, с длинными браслетами-наручами, сделанными из золота и красно-черных камней. Видела кроваво-огненные глаза, от которых все сжималось внутри, чтобы разгореться с новой силой, бросая меня в пекло темной жажды удовольствия и прикосновений. В ураган чужих ладоней, ласкающих мою кожу и самые чувствительные точки.

Я не видела никого. Только эти глаза и руки. Только ветер из огня, к которому было страшно приближаться и из которого не хотелось выбираться на свободу. Мышцы свело судорогой, между бедер пульсировало сладкой ноющей болью, и лишь жар невидимого чужого тела сквозь черноту опалял разгоряченное сознание.

Я проснулась резко от сильной разрядки, которая прошлась по нервам как плеть, выпуская грозовые разряды в затекшие ото сна мышцы. Мне не хватало дыхания, и несколько долгих мгновений я не могла понять, где нахожусь, пока не услышала за спиной:

– Это было… сладко…

Краска стыда тут же накрыла меня, как пыльным мешком. Я все еще лежала в объятиях султана Эфира, а за окном занимался рассвет.

Повернула голову, чтобы увидеть, как повелитель воздушного государства встает, потягивается и поправляет штаны, в которых вчера и лег спать. А по его обнаженной груди, испещренной рисунком грифоновых перьев, бьют золотисто-белые молнии.

Я широко распахнула глаза, не в силах отвести взгляд от происходящего.

Грифон повернул голову ко мне, и в его золотых глазах отражались искрящиеся небесные зигзаги.

Что-то произошло.

– Ты больше не будешь тут спать?

Эфир улыбнулся.

– Это моя спальня.

Я покраснела еще сильнее.

– Тогда я не буду больше здесь спать, – проговорила хрипло.