Текст книги "Закон притяжения"

5

КАРЛОС

В СРЕДУ ПОСЛЕ ЗАНЯТИЙ я направляюсь в автомастерскую, чтобы встретиться там с Алексом. Только я пересекаю улицу, как рядом со мной появляется красный «мустанг». Через открытые окна я вижу за рулем Мэдисон Стоун. Я подхожу ближе, и она спрашивает, куда я иду.

– В мастерскую МакКоннелла – там работает мой брат, – говорю я ей. – Он сказал, что я могу помочь ему подзаработать.

– Запрыгивай. Я подвезу.

Мэдисон просит свою подругу Лейси пересесть назад и указывает мне на переднее сиденье, рядом с собой. Я никогда не жил в месте, где бы людей не судили по цвету их кожи или размеру банковского счета их родителей, так что внезапный интерес Мэдисон ко мне настораживает. Черт возьми, да я попытался напустить на Киару свой шарм перед уроком Трудной Шеви, а она и глазом не моргнула – только с отвращением хмыкнула, но ее губы как были сжаты, так и остались. Хотя вчера она пригласила меня на печенье. Печенье с апельсиновым мармеладом. Кто, черт возьми, зовет людей в гости на печенье с апельсиновым мармеладом? Самое забавное, на мой взгляд, то, что она, похоже, делала это всерьез. Сегодня она провожала меня от кабинета к кабинету, не произнося ни слова. Я даже пытался ее разговорить, подтрунивая над ней, но она не слопала наживку.

Мэдисон забивает адрес МакКоннелла в свой GPS.

– Что ж, Карлос, – говорит Лейси, выглядывая между наших сидений, когда Мэдисон трогается. Она хлопает меня по плечу, как будто я без этого ее не услышу. – Это правда, что тебя отчислили из твоей старой школы за то, что ты кого-то побил?

Я в школе всего три дня, а люди уже болтают.

– Вообще-то, их было трое и питбуль, – шучу я, но, судя по тому, как она раскрыла рот от удивления, она восприняла это всерьез.

– Вау! – Она снова хлопает меня по плечу. – В Мексике разрешают приводить в школу собак?

Лейси даже глупее, чем буррито без бобов.

– О, конечно. Но только питбулей и чихуахуа.

– Правда, было бы замечательно, если бы я могла приводить Пудлза в школу? – Она хлопает меня по плечу еще раз. Мне хочется похлопать ее в ответ так много раз, чтобы она поняла, как сильно это раздражает. – Пудлз – мой лабродудль.

Что такое, черт возьми, лабродудль? Чем бы это ни было, готов поспорить, питбуль моей двоюродной сестры Ланы мог бы сожрать лабродудля Пудлза на обед.

– Значит, тот парень, который привел тебя в школу в понедельник, когда ты регистрировался, – твой брат? – спрашивает Мэдисон.

– Да, – говорю я, как раз когда мы въезжаем на парковку перед мастерской.

– Моя подруга Джина сказала, что видела в кабинете директора только вас двоих. Твои родители не в городе?

– Я живу с братом. А наша семья осталась в Мексике.

Нет нужды вдаваться в подробности моей биографии и рассказывать о том, как мой отец погиб во время неудачной сделки по продаже наркотиков, когда мне было четыре, и как затем mi’amá фактически вышвырнула меня из дома, отослав сюда. Мэдисон, кажется, шокирована.

– Ты живешь с братом? Без родителей?

– Без родителей.

– Вы такие счастливчики, – говорит Лейси. – Мои предки постоянно дома, а моя сестра просто ненормальная, но я сбегаю от нее к Мэдисон, она единственный ребенок, и ее родители постоянно в разъездах.

Мэдисон смотрит в зеркало заднего вида. При упоминании родителей она словно замирает на мгновение, но потом снова улыбается.

– Они путешествуют, – объясняет она, снова нанося на губы немного блеска. – Но это здорово, потому что я могу делать все, что захочу, с кем захочу, без каких-либо глупых ограничений.

Учитывая, что моя жизнь полна людей, которые пытаются меня контролировать, описание ее жизни звучит для меня просто bueno[27]27
  Прекрасно.


[Закрыть].

– О боже мой, вы с братом словно близнецы, – восклицает Лейси, когда Алекс приближается к «мустангу».

– Не вижу сходства, – говорю я ей, открывая дверь. Мэдисон и Лейси тоже выходят из машины. Они ждут, что я их представлю? Они стоят передо мной, их светлая кожа и безупречный макияж сверкают на солнце. – Спасибо, что подвезли, – говорю я.

Они обе обнимают меня. Мэдисон – чуть крепче. Это определенно намек на то, что она заинтересована. По Алексу видно, что он не совсем понимает, что я делаю с этими девчонками. Я приобнимаю Мэдисон и Лейси за плечи.

– Привет, Алекс. Это Мэдисон и Лейси, две самые красивые девчонки во «Флэтайрон Хай».

Девчонки кивают Алексу и озаряют его широкими улыбками. Они рады комплименту, хотя, как мне кажется, и сами знают, что клевые, и не нуждаются в подтверждении этого.

– Спасибо, что подвезли моего брата, – говорит он, а потом разворачивается и уходит обратно в мастерскую.

Когда девчонки уезжают, я иду туда же и вижу Алекса, работающего над помятым бампером джипа, который явно попал в аварию.

– Ты здесь один? – спрашиваю я.

– Да. Помоги мне снять эту штуковину, – говорит он и бросает мне гаечный ключ.

Мы с Алексом раньше работали вместе в мастерской у нашего кузена Энрике. Это было одним из немногих наших занятий в то время, пока мы старались держаться подальше от проблем. Мои брат и кузен научили меня всему, что они знали о машинах, а остальному я научился сам, ковыряясь в развалюхах, оставленных на заднем дворе мастерской.

Я забираюсь под бампер джипа и начинаю скручивать гайки. Бренчание металлических деталей эхом разносится по мастерской, и на секунду мне кажется, что мы снова в Чикаго в гараже Энрике.

– Неплохие девчонки, – саркастично замечает брат, пока мы работаем.

– Да, знаю. Я подумывал пригласить их обеих на танцы.

Я засовываю гаечный ключ в задний карман.

– О, и пока я не забыл, Киара вчера позвала меня в гости на печенье.

– Почему ты не пошел?

– Если не учитывать, что я попросту не хотел, то потому, что она забрала свое приглашение обратно.

Алекс переводит внимание с бампера на меня.

– Пожалуйста, скажи, что ты не вел себя с ней как последний pendejo[28]28
  Придурок.


[Закрыть].

– Я просто немного повеселился. В следующий раз, когда будешь искать мне эскорт, позаботься о том, чтобы они не носили растянутые футболки со странными надписями. Киара напоминает мне одного моего знакомого чувака из Чикаго, Алекс. Я даже не уверен, что она девушка.

– Тебе нужны д-д-доказательства? – доносится от входной двери голос моего бывшего гида.

О черт.

6

КИАРА

– ДА, – ГОВОРИТ Карлос, вызов и веселость написаны на его лице. – Докажи мне это.

Алекс поднимает руку.

– Нет. Не нужно.

Он прижимает Карлоса к машине и бормочет что-то на испанском. Карлос так же невнятно отвечает ему. Я понятия не имею, что они говорят, но ни один, ни второй не выглядят радостно. И я тоже не особенно рада. Я опять стала заикаться – поверить не могу. Я так зла на себя за то, что позволила Карлосу сыграть на моих эмоциях и заставить меня споткнуться на своих словах. Неужели он способен задеть меня и это осознание заставляет меня злиться еще сильнее? Я не могу дождаться пятницы, на которую запланирована операция «Печенье». Мне нужно дождаться, пока печенье подсохнет и достаточно затвердеет, чтобы все сработало по плану. По крайней мере, к тому моменту он точно не будет ни о чем подозревать.

Раздраженный Алекс отстраняется от Карлоса и достает из-за прилавка коробку.

– Я проверил твой приемник, похоже, в нем пружины не хватает. Не думаю, что он будет работать, но хочу все же попробовать его запустить. Дай мне свои ключи, я загоню твою машину внутрь. – Он поворачивается к Карлосу: – Ни слова, пока я не вернусь.

Спустя секунду после того, как Алекс выходит из помещения, Карлос говорит:

– Если все еще хочешь доказать мне, что ты не парень, я в деле.

– Тебе доставляет удовольствие вести себя как придурок? – спрашиваю я.

– Нет, но мне нравится, когда мой брат бесится. А он очень бесится, когда я достаю тебя. Мне жаль, что ты угодила под перекрестный огонь.

– Не вмешивай меня в ваши разборки.

– Это не так уж просто.

Карлос присаживается на корточки перед машиной, которую они ремонтировали, и дергает за бампер.

– Тебе сначала нужно справиться с крючками, – говорю я ему, довольная тем, что могу доказать, что знаю о машинах больше него. – Он не снимется, пока ты не отстегнешь их.

– Ты говоришь о лифчиках или о бамперах? – спрашивает он, самодовольно ухмыляясь. – Потому что я эксперт по сниманию и того и другого.

Мне не следовало так делать. Ребяческий поступок. Но этот глупый сексуальный комментарий и насмешка над тем, как я произношу слово «мармелад», вынудили меня заставить его ответить за свои слова.

Настала пятница. Мы с Таком пришли в школу пораньше, чтобы вскрыть шкафчик Карлоса. Во вторник после уроков испекли больше сотни шоколадных печений. Когда они остыли, мы приклеили к каждому из них по маленькому, но сильному магнитику. Теперь, когда клей застыл, они превратились в настоящие магнитные печенья. Когда Карлос сегодня откроет свой шкафчик, он обнаружит, что внутри тот украшен сотней таких. Если он попытается отцепить печенье от стенок шкафчика, оно будет ломаться и крошиться в его ладони. Я специально купила очень сильные магнитики размером с десятицентовую монетку. Легко он точно от них не отделается. У него будет два варианта: оставить печенье в своем шкафчике так, как есть, или попытаться снять его со стенок по одному и оказаться под дождем из шоколадных крошек.

– Напомни мне никогда с тобой не ссориться, – говорит Так, стоя на стреме.

Занятия начнутся только через сорок пять минут, поэтому в коридорах нам попалась всего пара случайных людей.

Я открываю шкафчик Карлоса, используя комбинацию, которая была указана на том же листке, что и его расписание, которое мистер Хаус любезно мне предоставил. Я чувствую укол совести, но недостаточно сильный, чтобы отказаться от своей затеи. Закрепляю внутри пару печений и бросаю взгляд на Така.

Он высматривает в коридоре Карлоса или кого-нибудь еще, кто мог бы заподозрить что-то неладное. Каждый раз, когда я приклеиваю очередное печенье, звук магнита, пристающего к металлу, заставляет Така смеяться. Клик. Клик. Клик. Клик. Клик. Клик.

– Он будет вне себя, – говорит Так. – Знаешь, он ведь поймет, что это ты. Когда ты подшучиваешь над кем-то, важно делать это анонимно, так, чтобы тебя не поймали.

– Уже поздно об этом думать. – Я прикрепляю на стенки еще несколько печений и начинаю сомневаться, что туда влезут все сто. Я оставляю их на боковых, задней и верхней стенках шкафчика, на внутренней поверхности дверцы… свободное место заканчивается, но я расклеила почти все. Изнутри его шкафчик теперь похож на кожу больного коричневой корью.

Я засовываю руку в сумку.

– Осталось последнее.

Так заглядывает в шкафчик.

– Это, должно быть, одна из лучших шуток за все время существования «Флэтайрон Хай», Киара. Ты войдешь в анналы истории. Я горжусь тобой. Оставь последнее снаружи, прямо в центре дверцы.

– Хорошая идея. – Я закрываю шкафчик, пока нас никто не заметил, закрепляю последнее печенье и смотрю на часы. До первого урока осталось двадцать минут. – Теперь ждем.

Так оглядывает коридор.

– Кто-то идет. Нам, наверное, лучше спрятаться?

– Да, но я должна видеть его реакцию, – говорю я. – Давай следить из кабинета миссис Хадденс.

Пять минут спустя мы с Таком наблюдаем через небольшое квадратное окошко в двери за тем, как Карлос появляется в коридоре.

– Вот и он, – шепотом говорю я. Мое сердце колотится как бешеное.

Он хмурится, когда доходит до своего шкафчика и видит на нем большое коричневое печенье. Он оглядывается по сторонам, очевидно надеясь увидеть того, кто сделал это. Когда он берется за печенье и тянет его на себя, оно крошится в его руке, но магнит так и остается на двери шкафчика.

– Как он реагирует? – спрашиваю я более высокого и имеющего лучший обзор Така.

– Он улыбается. И качает головой. А сейчас выбрасывает раскрошившееся печенье в мусорное ведро.

Улыбка сойдет с лица Карлоса, когда он откроет свой шкафчик и обнаружит там еще девяносто девять магнитных печений.

– Я пойду туда, – говорю я Таку.

Я выбираюсь из кабинета миссис Хадденс, который служил нам укрытием, и как ни в чем не бывало подхожу к своему шкафчику.

– Привет, – говорю я Карлосу в тот самый момент, как он открывает свой шкафчик и его глаза расширяются.

– Ставлю тебе пять с плюсом за оригинальность и исполнение, – говорит он.

– Тебя не беспокоит, что я получаю отличные оценки за все, даже за шутки?

– Да. – Он выгибает бровь. – Я впечатлен. Я зол и впечатлен.

Он закрывает свой шкафчик, оставляя девяносто девять печений внутри. И мы идем рядом на его первый урок так, словно их не существует. Я не могу сдержать улыбку, пока мы спускаемся в холл. Он несколько раз качает головой, как будто все еще не может поверить в то, что я сделала.

– Перемирие? – спрашиваю я.

– Ни за что. Ты, может, и выиграла эту битву, chica, но война еще не окончена.

7

КАРЛОС

Я НЕ МОГУ ИЗБАВИТЬСЯ от запаха печений. Он на моих руках, в моих учебниках… черт, даже в моем рюкзаке. Я попытался убрать парочку из своего шкафчика, но от них было столько мусора, что я сдался. Я дождусь, пока они заплесневеют… а потом соберу все крошки и засуну в шкафчик Киары. Или еще лучше – приклею их туда на суперклей.

Мне нужно отвлечься от мыслей о печенье и Киаре. Ничто не превзойдет стряпню mi’amá, но как только я возвращаюсь домой после школы, я достаю все, что могу найти у Алекса в квартире, и пытаюсь приготовить настоящий мексиканский обед. Это заставит меня забыть о чертовом шоколадном печенье. К тому же я живу здесь уже неделю, и тот факт, что за прошедшие дни я ни разу не ел настоящей, острой мексиканской еды, приводит меня в бешенство.

Алекс наклоняется над кастрюлькой тушеного мяса и вдыхает аромат. По выражению его лица я вижу, что этот запах напоминает ему о доме.

– Это называется carne guisada[29]29
  Тушеное мясо.


[Закрыть]. Мексиканская кухня, – говорю я так, как будто он слышит об этом впервые.

– Знаю я, что это такое, умник. – Он накрывает кастрюлю крышкой, а потом возвращается к своим учебникам.

Спустя час мы садимся есть. Я наблюдаю за тем, как мой брат в один присест уничтожает первую порцию и накладывает себе добавки.

– Смотри не подавись.

– Что может быть лучше этого? – Алекс облизывает свою вилку. – Не знал, что ты готовишь.

– Ты многого обо мне не знаешь.

– Раньше было иначе.

Я внезапно теряю аппетит.

– Это было давно.

Я стараюсь смотреть в тарелку. Я больше не знаю своего брата. После того как его подстрелили, я боялся говорить с ним, потому что разговоры об этом делали случившееся более реальным. Алекс так никогда и не рассказал, что именно произошло, когда он вышел из «Мексиканской крови», и я никогда не спрашивал. Но вчерашним утром я получил небольшую подсказку.

– Я видел вчера твои шрамы, когда ты вышел из душа.

Он прекращает есть и кладет на стол свою вилку.

– Я думал, ты еще спал.

– Не спал. – Картинка его исполосованной шрамами спины, местами выглядящей так, будто его избивали плетью, намертво врезалась в мою память. Когда я увидел бугрящуюся кожу у него между лопаток поверх букв МК, навсегда забитых чернилами, словно клеймо на крупном рогатом скоте, все мое нутро всколыхнулось ненавистью, злобой и мыслями о расплате.

– Просто забудь об этом, – говорит Алекс.

– Не могу.

Алекс не единственный Фуэнтес, в котором силен инстинкт яростно защищать своих близких. Если только я снова окажусь в Чикаго и найду говнюка, ответственного за шрамы Алекса, он покойник. Я, может быть, и досаждаю mi familia, но они все еще моя родная кровь.

Не только у Алекса есть шрамы. На моем счету больше драк, чем у профессионального боксера. А если бы помимо шрамов Алекс увидел еще и мои татуировки, выдающие во мне Герреро[30]30
  Guerrero – воин; здесь – член банды Guerreros del barrio, в которой состоял Карлос, когда жил в Мексике.


[Закрыть], он бы в штаны наложил. Я, быть может, и в Колорадо, но все еще связан с бандой.

– Мы с Бриттани хотим навестить ее сестру Шелли сегодня вечером. Присоединишься?

Я знаю, что сестра Бриттани – инвалид и живет в каком-то специальном пансионате неподалеку от университета.

– Не могу. У меня планы, – говорю я Алексу.

– С кем?

– Насколько я помню, наш papá мертв. А перед тобой я не в ответе.

Мы с Алексом какое-то время молча мерим друг друга взглядами. Раньше он мог запросто надавать мне по шее, даже не особо стараясь, но теперь это не так. Мы почти начинаем снова спорить, как дверь открывается, и в квартиру заходит Бриттани. Она, должно быть, почувствовала напряжение в воздухе, потому что улыбка пропадает с ее лица, как только она доходит до стола. Она опускает руку Алексу на плечо.

– Все в порядке?

– Все просто perfecto[31]31
  Отлично.


[Закрыть]. Правда, Алекс? – говорю я, а потом беру свою тарелку и, огибая Бриттани, ухожу в кухню.

– Нет. Я задал ему простой вопрос, а он даже не может на него ответить, – говорит Алекс.

Могу поклясться, эту фразу должны произносить только родители. Я раздраженно вздыхаю.

– Я просто иду на вечеринку, Алекс. Не то чтобы я собирался идти кого-то убивать.

– На вечеринку? – спрашивает Бриттани.

– Да. Слышала когда-нибудь о них?

– Слышала. И даже знаю, что на них происходит. – Она садится рядом с Алексом. – Мы тоже ходили на вечеринки в старших классах и потом учились на своих ошибках, а он научится на своих. Ты не можешь запретить ему веселиться, – говорит она моему брату.

Алекс обвинительно показывает на меня пальцем.

– Ты бы видела, с какими девчонками он тусовался пару дней назад, Бриттани. Да они копия ненормальной Дарлин, помнишь ее? Та стерва переспала бы со всей школьной футбольной командой, если бы это повысило ее популярность.

И снова мой брат совсем мне не помогает. Спасибо.

– Что ж, приятно было послушать, как вы двое обсуждаете мою жизнь в моем присутствии, но мне пора.

– И как ты туда доберешься? – спрашивает Алекс.

– Пешком. Если только… – Я бросаю взгляд на ключи от машины Бриттани, которые лежат на ее сумке.

– Он может взять мою машину, – говорит она моему брату. Она обращается не ко мне, а к нему, как будто Господь запретил любому из них принимать решения без одобрения другого. – Но никакого алкоголя. Или наркотиков.

– Хорошо, мам, – саркастично отзываюсь я.

Алекс качает головой.

– Плохая идея.

Она берет его за руку и сплетает их пальцы.

– Все в порядке, Алекс. Правда. Мы все равно хотели поехать к моей сестре на автобусе.

На долю секунды мне даже нравится девушка моего брата, но потом я вспоминаю, что она контролирует его жизнь, и это теплое чувство исчезает быстрее, чем полоска молнии в небе.

Я беру ключи Бриттани и верчу их в руке.

– Ну же, Алекс. Не делай мою и без того дерьмовую жизнь еще хуже.

– Ладно, – говорит он. – Но верни машину в идеальном состоянии. Иначе ты знаешь, что я с тобой сделаю.

Я отдаю ему честь.

– Да, сэр.

Он достает из заднего кармана свой мобильник и бросает его мне.

– И возьми вот это.

Пока кто-нибудь из них не передумал, я выхожу из квартиры. Я забыл спросить, где припаркована машина, но ее трудно не заметить. «Бэха» сверкает, будто ангел, на парковке перед зданием. Я роюсь в заднем кармане и достаю листок с адресом Мэдисон, на который я переписал его, прежде чем смыть с руки. Как только я разобрался, как пользоваться GPS, я вбиваю туда адрес, поднимаю крышу и выезжаю с парковки.

Наконец-то… свобода. Я паркуюсь на улице и иду по длинной подъездной дорожке, ведущей к дому Мэдисон. Я знаю, что это верный адрес, потому что из окон на втором этаже орет музыка, а на лужайке перед домом тусуются несколько ребят.

Ее дом огромен. Я даже не уверен, отдельный это дом или многоквартирный, пока не подхожу ближе и не понимаю, что это целый особняк. Я захожу внутрь этого чудовища и узнаю нескольких ребят, с которыми у меня есть совместные уроки.

– Карлос здесь! – визжит какая-то девчонка.

Я притворяюсь, что не слышу серию визгов, раздающихся следом.

Мэдисон, одетая в короткое черное платье и с банкой пива в руке, пробирается сквозь толпу и обнимает меня. Мне кажется, что она пролила мне на спину пиво.

– О боже мой, ты пришел.

– Да.

– Давай-ка возьмем тебе что-нибудь. Иди за мной.

Я следую за ней в кухню, которая выглядит как картинка из журнала. Приборы из нержавеющей стали. Рядом с раковиной стоит огромный ящик, наполненный до краев кубиками льда и банками пива. Я беру себе одну.

– Киара здесь? – спрашиваю я.

Мэдисон фыркает:

– Да ну.

Похоже, это был весь ответ. Мэдисон обвивает свою руку вокруг моего локтя и ведет меня в конец коридора и затем на второй этаж.

– Ты должен кое с кем познакомиться.

Она останавливается у комнаты, в которой стоят пять старых игровых автоматов, стол для бильярда и аэрохоккей. Да это же мечта любого парня-подростка. А еще изнутри явно несет марихуаной. Мне кажется, что меня начинает вести просто от того, что я дышу.

– Это комната отдыха, – объясняет Мэдисон.

Все это точно поднимает определение «комнаты отдыха» на абсолютно новый уровень. На коричневом кожаном диване сидит белый парень, развалившись так, словно собирается остаться на этом месте навечно. На нем обычная белая футболка, черные джинсы и ботинки. По нему видно, что он считает себя крутым чуваком. На небольшом столике перед ним стоит бонг[32]32
  Бонг – устройство для курения конопли и табака.


[Закрыть].

– Карлос, это Ник, – говорит Мэдисон.

Ник кивает мне. Я киваю в ответ.

– Как жизнь?

Мэдисон садится рядом с Ником, берет бонг и лежащую рядом с ним зажигалку и делает долгую затяжку. Черт, а эта девчонка умеет затягиваться.

– Ник хотел с тобой познакомиться, – говорит она.

Я замечаю, что ее глазные яблоки уже порядком красные. Интересно, сколько раз она уже приняла, пока я не появился.

К нам заглядывает Лейси.

– Мэдисон, ты мне нужна! – визжит она. – Иди сюда.

Мэдисон говорит нам, что скоро вернется, и, шатаясь, выходит из комнаты. Ник подзывает меня к дивану, на котором сидит.

– Присаживайся.

Сиденье слишком скользкое, и это заставляет меня насторожиться. Я знаю, что за игру он ведет, потому что видел за свою жизнь сотни Ников. Черт возьми, да я сам был таким Ником в Мексике.

– Так ты приторговываешь? – спрашиваю я.

Он усмехается.

– Если ты покупаешь. – Он протягивает мне бонг. – Будешь?

Я приподнимаю банку пива, которую держу в руке.

– Позже.

Он смотрит на меня, прищурившись:

– Ты ведь не нарик, правда?

– А я похож на нарика?

Он пожимает плечами:

– Сложно сказать. Сегодня наркоши бывают всех форм и размеров.

Я тут же думаю о Киаре. Она и правда стала для меня источником ежедневного веселья. Каждый раз, подкалывая ее, я пытаюсь заранее предугадать ее реакцию. Ее нежно-розовые губы сжимаются в тонкую линию всякий раз, как я отпускаю очередной скандальный комментарий или флиртую с другой девушкой. Что бы я ей ни говорил и сколько бы крошек от печенья ни валялось теперь у меня по всему шкафчику, я буду скучать по ней, когда она перестанет быть моим гидом.

Я пока не решил, что сделаю с ней в отместку за трюк с печеньем. Но что бы это ни было в итоге, она точно будет поражена.

– Я слышал, что Мэдисон не прочь стянуть с тебя штаны, – говорит Ник, доставая из кармана пакетик с таблетками. Он высыпает их все на стол.

– Да? – спрашиваю я. – И где ты это услышал?

– От самой Мэдисон. И знаешь что?

– Что?

– Обычно Мэдисон получает то, что захочет.

Он закидывает в рот голубую таблетку и запрокидывает голову, проглатывая ее.