Текст книги "Стирая границы"

– Конечно. И если еще раз назовешь меня cariño, я тебя вырублю.

– Ха. – Он двигает бровями. – Если я упаду, то и ты со мной.

Девятая глава

Райан

Пересечение мексиканской границы на моем ржавом «Мустанге» прошло гладко. Парень-пограничник на пункте досмотра попросил мой паспорт, но едва глянул на него. Как обычно, пограничники пропускают людей из США без каких-либо проблем. Лучше бы мне не терять паспорт, пока я в Мексике, потому что въезд в США – совсем другое дело.

Я еду через Мексику, чувствуя, что оставил позади все, что знал. Я никогда раньше не заезжал так далеко в эту страну. Сначала здания и дороги кажутся такими же, как в Техасе.

Я еду дальше, и пейзаж начинает меняться.

Я выглядываю в окно и вижу у дороги людей с тележками, продающих яйца и корзинки с фруктами. На одном парне комбинезон и ковбойская шляпа, и он продает авокадо размером с грейпфрут. Думаю, это не должно удивлять меня, ведь Мексика – столица авокадо для всего мира.

Погода такая же, как и в Техасе. Жар от чрезмерно раскаленного солнца проникает через лобовое стекло – обжигающее напоминание о том, что мой кондиционер не работал с момента покупки машины. Внезапно я мечтаю о холодных зимах Чикаго. Здесь слишком жарко, и я чувствую, что таю. Выглядывая в окно, я завороженно смотрю на одинокие перекати-поле, которые движутся по земле, словно маленькие сбежавшие шары для боулинга из соломы.

Я следую указаниям, которые дал мне Матео, и оказываюсь у бара «Mamacita’s». Я смотрю на инструкцию, затем – на бар. Да, это именно то место.

Выходя под палящее солнце, я осматриваюсь. В городе есть все, от маленьких бакалейных до taquerias[39]39
  Ларьки


[Закрыть] и магазинов.

Переступив порог «Mamacita’s», я приковываю все взгляды к себе. Мое тело напряжено, пока я осматриваю клиентов бара. Это место напоминает старые салуны, которые можно увидеть в фильмах. В завершение образа несколько парней потрепанного вида играют в карты, а остальные расселись вокруг бара. От моего внимания не ускользает, что у некоторых есть пистолеты, но к этому я привык с тех пор, как переехал в Техас. В Чикаго не увидишь пистолетов, разве что у копа, или если тебе повезло оказаться прямо посреди перестрелки.

– Эй, Райан! Иди сюда! – зовет Матео из угла барной стойки. Он сидит с несколькими другими парнями, сердито глазеющими на меня, словно я какой-то наркоша. – Рад, что ты приехал. – Он смотрит на часы. – Ты рано. Мне это нравится.

– Где Камачо? – спрашиваю я его.

– Ого, притормози. – Матео машет барменше. – Что хочешь выпить, Райан?

– Мне и так хорошо.

– Присядь, – говорит он, ухмыляясь. – Немного расслабься.

– Слушай, дружище, я здесь не для того, чтобы расслабиться, я здесь, чтобы тренироваться. – Я показываю на полупустую бутылку пива перед ним. – Если можешь рассказать мне, как попасть в спортзал, я поеду сам.

Он откидывается на стуле и скрещивает руки на груди.

– У тебя, мой друг, наверное, самые большие cojones[40]40
  Яйца


[Закрыть] из всех, кого я знаю. – Он кивает крупному парню, сидящему напротив него. – Включая Чаго вон там.

– Почему? – спрашивает парень по имени Чаго.

– Этот парень бросил мне вызов на ринге, – объясняет он, – и победил. Это больше, чем все, на что вы способны. – Никто не спорит. – Так что теперь я отвезу его в Севилью, чтобы встретиться с Камачо. – Матео допивает пиво, а затем со стуком ставит бутылку на стол. – Пойдем, Хесс. Я немного пьян, так что ты поведешь.

В моей машине Матео отрывается под какой-то мексиканский рэп, показывая мне дорогу.

– Уверен, что знаешь, куда мы едем? – спрашиваю я, когда он показывает свернуть на грунтовую дорогу, ведущую в горы.

– Si, amigo[41]41
  Да, мой друг.


[Закрыть].

– Ты же знаешь, я не говорю по-испански.

Матео пожимает плечами:

– Скорее всего, начнешь в какой-то момент. Ты теперь в Мексике. Заплати кому-нибудь за уроки.

– Чем? – Я думаю о двухстах шестидесяти долларах в кармане, сбережениях всей моей жизни, после того как я потратил часть на дешевый телефон. – Я почти банкрот. Если вскоре не получу бой, то чертовски быстро окажусь на улице.

– Я уже сказал тебе. Если хочешь быть лучшим бойцом и зарабатывать dinero[42]42
  Деньги


[Закрыть], то этого не сделаешь, тренируясь в США, – говорит Матео. – Хочешь быть лучшим – тренируйся с лучшими. Даже если Камачо не будет тренировать тебя, оставайся со мной, и я найду кого-нибудь в Мексике, кто поднимет тебя на вершины.

– Почему ты помогаешь мне? – спрашиваю я. – Ты мне ничего не должен, Матео.

– Хочешь знать правду?

Я киваю.

– Потому что ты побил меня в моей же игре. Немногие способны на такое. – Он выглядывает в окно и становится серьезным. – И потому что я слышал, что твой отчим придурок и тебе может понадобиться кто-то, кто присмотрит за тобой. Как брат.

– Ты обо мне спрашивал?

Он снимает солнцезащитные очки с футболки и надевает их.

– Ага.

Мы продолжаем ехать. Через некоторое время расстояние между городами увеличивается, и мы проезжаем поселки попроще. Увидев эти бедные города, я вспоминаю времена, когда мы находились на социальном пособии. Мама не работала, и мы жили, питаясь дешевой плохой едой.

Но это была еда.

И она была бесплатной.

Для моей мамы я являлся кем-то, с кем ей надо возиться и кого надо кормить, а не тем, кого бы она хотела. Когда мне исполнилось восемь, она начала оставлять меня одного, уходя развлекаться на всю ночь. В средней школе трижды исчезала на все выходные, оставляя меня самого о себе позаботиться. Я включал телик погромче, чтобы не было слышно жутких звуков за трейлером.

– Черт, – вырывается у Матео.

Я смотрю в зеркало заднего вида. За нами – полицейская машина, и у нее включены мигалки, а офицер показывает мне остановиться на обочине. Мы далеко от города, и мимо нас проехало мало машин, так что я гадаю, законно ли это вообще.

Матео говорит:

– Все нормально, Райан. Позволь мне говорить.

Я останавливаюсь и вижу, как два офицера выходят из полицейской машины.

Один подходит с моей стороны. Я оставляю руки на руле, когда приближается офицер, и сжимаю его крепче, когда замечаю, что одна его рука лежит на пистолете.

Черт, это нехорошо.

Когда он берет пистолет и держит его у бедра, я бормочу себе под нос:

– Думаю, он оборотень в погонах.

– Думаешь? – саркастически замечает Матео. – Парень, они здесь все такие.

– Если он попросит меня выйти из машины или направит на меня пистолет, я разоружу его, прежде чем он поймет, что произошло.

Матео поднимает руки.

– Эй, не надо становиться таким народным мстителем, Хесс. Доверься мне. Все хорошо. Лучше, чем хорошо.

– Hola, amigo[43]43
  Привет, друг.


[Закрыть], – говорит офицер.

– Mio amigo no habla español[44]44
  Мой друг не говорит по-испански.


[Закрыть], – отвечает Матео. – El viento está cambiando de direcció n oficial, y estamos en el lado correcto[45]45
  Ветер меняет направление, и мы на правильном пути.


[Закрыть].

Я понятия не имею, что говорит Матео, но вижу, что офицер отходит все дальше, чем больше он говорит.

Офицер отвечает:

– Dile a tu amigo que quiero dinero en efectivo[46]46
  Скажи своему другу, что я хочу денег.


[Закрыть].

Матео хлопает меня по плечу.

– Дай ему сотню баксов, Хесс.

Я дважды моргаю.

– Сотню баксов? Ты что, черт побери, шутишь? – бормочу я.

Матео качает головой.

– Нет. Прости, старик. Они хотят сотню баксов и тогда отпустят.

– Но я ничего не сделал.

– Считай это платой за въезд на территорию «Лос Рейес дель Норте».

Я быстро понимаю: неважно, что я ничего не натворил. Некоторые копы здесь находятся по обеим сторонам закона. Я неохотно достаю кошелек и отдаю копу сотню, оставшись всего со ста шестьдесятью долларами.

Офицер кивает.

– Pásale, pero ten cuidado[47]47
  Поезжайте, но будьте осторожны.


[Закрыть], – говорит он, а потом дважды стучит по капоту моей машины, прежде чем вернуться к полицейскому авто.

Матео откидывается назад на пассажирском сиденье, словно в мягком кресле гостиной.

– Все нормально.

– Нормально? Меня лишили ста баксов. У меня не все нормально. Что ты ему сказал?

– Просто сказал, что ты боксер из США, который летом тренируется здесь.

– А кто такие «Лос Рейес дель Норте» и почему это их территория?

– Ты задаешь слишком много вопросов, Хесс.

Я взвинчен, и меня не остановить.

– «Лос Рейес дель Норте» – это какая-то банда?

– Ага. Новое движение молодых, называющих себя Королями Севера, и они набирают много новых людей. Они так могущественны, что, если ты не будешь делать то, что они хотят, они с тобой покончат. – Он качает головой. – Ты должен понимать, как тут все обстоит, Хесс. Ты – белый парень с техасскими номерами посреди Мексики. Это делает тебя мишенью. Кроме того, белые парни из США славятся тем, что носят с собой наличку.

– Больше нет. Если Камачо не возьмет то, что у меня останется после оплаты жилья, мне конец.

– Я тебя поддержу, – успокаивает он меня.

Мы проезжаем горстку больших ранчо, расположенных среди гор. У некоторых имеются охраняемые входы, другие – явное напоминание, что в одном и том же месте Мексики может быть полно и богатых, могущественных людей, и бедняков, которые просто пытаются выжить. Думаю, это похоже на Техас или даже Чикаго, где люди в одном квартале могут жить в домах из коричневого камня стоимостью в миллионы, а в следующем – уже в многоквартирных постройках.

– Мы почти на месте, – объявляет Матео полчаса спустя, показывая на дорогу через маленький городок с одним магазином и горсткой старых оштукатуренных зданий в колоритном мексиканском стиле.

– Дома здесь классные, – говорю я ему.

– Ага. – Матео указывает на пару стариков, сидящих на стульях у своих домиков. Матео машет, когда мы проезжаем, и они сразу же узнают его и машут в ответ. – Ребята, живущие здесь, или работают в полях, или уходят на пенсию, потому что делать больше нечего. Севилья вроде как оазис посреди гор. Над ней нет контроля… пока.

– Откуда ты знаешь?

– Мой abuelo, дедушка, в молодости жил здесь. Видишь вон то здание? – спрашивает он, указывая на склад, возле которого стоят несколько машин. – Это и есть спортзал.

Припарковавшись, я забираю спортивную сумку из багажника, готовый начать жизнь здесь. Я останусь и буду тренироваться, пока не смогу подняться и заработать деньги на боях, прежде чем вернуться в Техас. Чем большему я научусь, тем больше шансов получить бой.

Мне нужно сосредоточиться, потому что я не вернусь в Техас таким же, каким приехал сюда. Лузером.

Боксерский клуб темный и пахнет застаревшим потом. Знакомый шум ударов кулаками по грушам и ворчание парней, доводящих себя до изнеможения, наполняют воздух. Я осматриваюсь, пытаясь оценить удары и стойку каждого бойца. Все пялятся на белого парня, который снова оказывается в меньшинстве. Это ничем не отличается от границы Техаса, где живет большая испаноязычная диаспора.

Посреди спортзала один ринг, на котором высокий парень тренирует какого-то коротышку с худощавыми ногами.

– Бей в грудь, – говорит он. – Изо всех сил.

Я подавляю смех, потому что этот парень вообще не понимает, как нужно тренировать. Бей в грудь изо всех сил? Он что, шутит? В то время как на коротышке есть защита, на высоком парне нет ни тренировочных, ни боксерских перчаток, и сам он выглядит любителем.

– Чувак, серьезно? – говорю я Матео. Другие парни в зале похожи на закаленных бойцов. Двое на ринге – чертова шутка.

Матео качает головой и наклоняется ближе.

– Не спрашивай, – говорит он так, чтобы нас никто не слышал. Ему не стоит переживать, акустика в зале отвратная. – Подожди здесь. Я найду Очо, менеджера.

Когда он исчезает в боковой двери, я остаюсь смотреть, как коротышка на ринге пытается наносить удары. В какой-то момент он падает на землю, и я не могу не рассмеяться.

Парень сердито смотрит на меня.

– В чем твоя проблема, гринго? – рычит он в досаде и хватается за канаты, чтобы подняться.

– Проблема в том, что ты бьешь как девчонка, – говорю я ему.

– Eso es porque soy una idiota[48]48
  Потому что я идиотка.


[Закрыть].

Он стаскивает свой шлем и смотрит на меня.

Черт.

Это и есть девчонка. И не просто какая-то девчонка. Это Далила.

Ее темные глаза пронзают меня, и она несколько раз удивленно моргает. Я не сомневаюсь, что она помнит меня с концерта. Я пытаюсь не думать о капельках пота, покрывающих ее безупречную, идеально загорелую кожу.

Ее волосы в беспорядке. Думаю, когда-то они были в аккуратном хвостике, но теперь они падают ей на лицо, хотя резинка все еще удерживает небольшую часть, которая никак не освободится.

– Кто ты, черт возьми, такой? – спрашивает псевдотренер.

Все, что я знаю о разборках с бойцами, особенно с таким раздутым эго, так это то, что не стоит раскрывать все карты. Будь загадкой, чтобы они никогда не знали, что за козыри у тебя в рукаве. Это дает небольшое преимущество как на ринге, так и вне его.

– Я никто, чувак, – говорю я ему.

– Я так и понял. – Он говорит что-то на испанском, какое-то оскорбление, но мне плевать. Он может оскорблять меня сколько хочет. Может, этот парень и есть тот самый Лукас, по которому она скучала в день нашей встречи?

Моя кожа твердая, как стекло. Как пуленепробиваемое стекло.

Далила убирает непослушные пряди с лица и отворачивается. Она хорошо притворяется, что не знает меня.

Ожидая возвращения Матео, я подхожу ближе к рингу, чтобы понаблюдать, как этот позер ее «тренирует». Она выглядит решительно, словно пытается что-то доказать.

– Нужно опустить локти, – бросаю я ей.

Они останавливаются и смотрят на меня.

– У тебя других дел нет? – спрашивает ее псевдотренер и псевдобойфренд. – Типа строительства стены или вроде того.

Я поднимаю руки.

– Просто подумал, что ей понадобится совет от того, кто понимает, о чем говорит.

– Что ты сказал? – Он становится рядом с Далилой, словно та ему принадлежит. Я не говорю ему, что у меня нет времени, особенно на властную девушку, у которой проблемы с самоконтролем.

Я качаю головой.

– Ничего. Я ничего не сказал.

Парень показывает на меня.

– Так и продолжай.

Хотя я не против с кем-то поругаться, мне нужно сдерживаться. Я бы не прочь подраться с этим хвастуном, но не сейчас. Особенно когда замечаю девятимиллиметровый ствол, торчащий из открытой сумки на полу.

Я не хочу, чтобы меня застрелили, – по крайней мере, не в первый же вечер в Мексике.

Я отхожу от ринга и направляюсь к Матео, который только что вернулся с каким-то пожилым парнем.

– Это Очо, он управляет этим местом. Он говорит, что Камачо не появлялся уже несколько дней, но в итоге он объявится.

– И что мне, черт возьми, делать до этого?

– Слушай, я поговорил с Очо и объяснил твою ситуацию. Он согласился сдать тебе одну из задних комнат. Ты можешь жить здесь, мыться в раздевалке и тренироваться. Он хочет сто пятьдесят за месяц. Деньги вперед.

– Сто пятьдесят? – Тогда я останусь с десятью баксами. – Не знаю, старик.

– В это входит доступ в спортзал двадцать четыре часа в сутки. Что ты хочешь, чтобы я ему сказал? Он ни слова не говорит по-английски.

Вот черт.

За пару часов мои сотни в кармане превратились в несчастные десять баксов.

– У меня нет выбора. Я согласен. – Я даже не знаю, как смогу заполучить тренера за несчастных десять баксов. Что, если Камачо так и не объявится? Это отстойно.

– Эй, мистер Америка! – окликает меня Далила.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь: она облокачивается о канаты и подзывает меня к рингу. Ее страстные губы растягиваются в дружелюбную улыбку, и я чувствую, как меня заманивают в ловушку.

– Думаешь, ты так хорошо дерешься? – спрашивает она. – Почему бы тебе не показать, на что ты способен?

Десятая глава

Далила

Не знаю, что такого было в Райане, что мне захотелось позвать его. Может, это просто шок от того, что мы снова увиделись. Возможно, дело в его уверенности и беспечности. Он никак не отреагировал, тогда как Рико явно начал сердиться. Словно ему все равно, что думают о нем люди.

Как он может быть таким отстраненным?

– Я не дерусь с девочками, – говорит Райан как бы между прочим.

Рико стоит теперь рядом со мной и сердито смотрит на него.

– Хочешь подраться со мной? – вырывается у него. – Я готов, если ты не против.

Мистер Америка качает головой.

– Не дерусь с любителями.

– Кого ты называешь любителем? – Рико уже готов спрыгнуть с ринга, но я хватаю его за руку и удерживаю на месте.

– Не надо, – говорю я ему. – Он просто пытается тебя задеть.

Я не могу не заметить, что Райан прячет улыбку. Все это скорее забавляет его, чем пугает, и это не укладывается в моей голове. Кто не побоится Рико Круза?

Райан что-то говорит парню рядом с ним, который, кажется, был телохранителем на одной из вечеринок Деми. Его зовут Матео Родригез. По серьезному выражению лица Райана понятно: они обсуждают нечто важное.

– Послушай меня, гринго, – говорит Рико. – Я не знаю, кто ты или что, черт возьми, ты здесь делаешь, но это мексиканский спортивный зал. Возвращайся в свою страну и поищи себе зал там.

– Все нормально, Рико, – говорит Матео. – Он со мной.

– Мне все равно, кто привел его. Уведи его отсюда.

Райан поднимает спортивную сумку и перекидывает ее через плечо.

– Я никуда не уйду, так что можешь привыкать ко мне. – Он подходит к рингу и храбро протягивает ладонь. – Меня зовут Райан Хесс.

Рико отталкивает его руку.

– Это дерьмо.

Взгляд Райана перемещается на меня, и все мое тело начинает покалывать.

– Хочешь увидеть, как я дерусь, Далила? Подожди немного, и я покажу, что умею.

Когда он произносит мое имя, глаза Рико расширяются.

– Ты знаешь его?

Хм-м.

– Не совсем. Я встретилась с ним лишь раз, когда была в Техасе на прошлой неделе. – Если Рико проболтается моим родителям, я окажусь под домашним арестом на всю жизнь. Я кидаю на Райана взгляд, чтобы он не выдал меня.

– Не ври, Далила. Мы хорошо знаем друг друга. Очень хорошо. – Глаза Райана пронзают мои, и я чувствую покалывание до самых пальцев ног. – Правда?

Я не поддаюсь на его провокации.

– Я едва помню нашу встречу.

– Угу. – Он идет прочь от ринга. – А я, кажется, помню, как ты меня поцеловала. Возможно, у меня даже есть селфи этого волшебного момента.

Неужели он это сделал! Ноздри Рико раздуваются. Я стискиваю руками канат, жалея, что это не большая шея Райана.

– Я поцеловала тебя, потому что у меня не было выбора! – ору я ему вслед. – И никакого селфи нет.

– Не было выбора? Он заставил тебя? Возвращайся, и я тебя отделаю, Райан Хесс! – вопит Рико.

Райан спокойно выходит через боковую дверь, словно его совершенно не трогают угрозы.

Внезапно Рико выпрыгивает из ринга, и я паникую.

– Куда ты?

– Ahorita regreso[49]49
  Сейчас вернусь.


[Закрыть].

Он исчезает за дверью, через которую только что вышел Райан.

– Рико, не иди за ним! – кричу я, но это бесполезно. – Он не заставлял меня целовать его. Я хотела. То есть…

Я ввязываюсь в еще бо`льшие неприятности. Рико собирается бросить вызов Райану в ошибочной попытке защитить мою честь. Это так глупо и неправильно. Мне нужно его остановить!

Рико очень самонадеян, потому что сразу родился в богатой семье. Уверенность Райана явно другая… словно ему приходилось драться и доказывать свою силу. Или же его уверенность – просто маскировка, чтобы люди не копались в боли, которую он чувствует.

Я качаю головой и тихо ругаю себя. Может, я путаю уверенность с тупостью.

Я бросаю взгляд на других боксеров в спортзале. Никто на меня и не смотрит, потому что все слишком сосредоточены.

Раздраженная тем, что мой друг не прислушивается к моим мольбам, я иду на улицу и вижу Рико лицом к лицу с Райаном. Он говорит тому возвращаться в США, где ему и место, и больше никогда не смотреть на меня.

Стиснув зубы и сжав кулаки, Райан как будто просто ждет подходящего момента, чтобы ударить. Это плохо.

По пути к ним я случайно пинаю банку с содовой и спотыкаюсь. Банка дребезжит, катясь по земле. Я ощущаю взгляд Райана на себе, когда поднимаю глаза…

– Дерись со мной, – приказывает Рико.

Внимание Райана снова возвращается к Рико, и он качает головой.

– Парень, я не собираюсь с тобой драться.

– Испугался?

Райан разворачивается и уходит.

– Конечно, именно так. Я испугался. А теперь возвращайся к своей девушке, пока кто-то другой не подошел и не одарил ее своим вниманием.

– Не отворачивайся от меня, гринго, – кричит Рико. – Или пожалеешь об этом.

– Рико, перестань затевать драку! – ору я.

Когда друг смотрит на меня так, словно я предала его, я быстро поворачиваюсь и иду к машине. Я не собираюсь ждать здесь, пока он угрожает Райану.

Через пять минут объявляется Рико. Когда он садится на переднее сиденье, я не могу даже смотреть на него.

– Не нужно было тебе бросать ему вызов, – вырывается у меня.

Он хватается за руль так сильно, что его пальцы становятся почти белыми.

– Почему ты на меня злишься? Я защищал твою честь.

– Я не хочу, чтобы ты защищал мою честь, Рико. Вы подрались?

– Нет. – Издав смешок, Рико заводит машину. – Но однажды я подерусь с ним, на ринге или нет. Это я тебе обещаю.

Машина буксует, когда мы выезжаем с парковки – снова показуха. Всю дорогу я сижу молча, не веря, что Райан снова ворвался в мою жизнь.

Но он это сделал.

– Как прошло твое свидание с Рико? – спрашивает меня мама, когда я захожу домой.

– Очень насыщенно.

– Bueno[50]50
  Хорошо


[Закрыть]. Я рада, что ты весело провела время.

Я не говорю ей, что это не было весельем. Когда я ложусь вечером в постель и проигрываю в голове события дня, голубые глаза врываются в мои мысли.

Почему Райан Хесс в Мексике? Увижу ли я его снова?

Судьба говорит, что да.

Мои чувства кричат «нет».

* * *

Ежегодно наш город устраивает летний фестиваль. С самого детства я всегда с нетерпением ждала музыку, танцы и угощения. Здорово, когда все в городе наряжаются и веселятся. Я готовилась все утро, ожидая звонка Суны и Деми. Они скажут, когда заехать за ними, чтобы присоединиться к празднику.

– Почему ты не попросишь Рико подвезти тебя? – спрашивает мама, когда я прошу ключи от машины. – Опасно ехать одной.

– Ничего не случится, – говорю я. – Это фестиваль, а не разборки картелей.

– Иногда одно может стать другим, Далила. – Она щелкает пальцами с ярко-красным маникюром. – Вот так.

На фестивале я ощущаю прилив адреналина просто из-за того, что выбралась из дома. На столбах висят красные и желтые бумажные фонарики. Жонглеры и клоуны в цветных костюмах выстраиваются вдоль улиц, готовые развлекать детишек. Продавцы торгуют едой в киосках, раскиданных по всему фестивалю. Я вдыхаю запах свежеиспеченной тортильи, и рот наполняется слюной.

Я хочу ощущать себя свободной, просто бродить по фестивалю с друзьями, но каждые пять минут получаю сообщения от родителей о том, все ли со мной нормально. Они что, думают, кто-то выскочит из толпы и похитит нас?

– Давайте закажем свои портреты, – говорит Деми, показывая на художника, который рисует углем. Она тянет меня за руку, но думаю я вовсе не о рисунках. Я понимаю, что ищу в толпе кого-то вполне определенного.

Мистера Америку.

Насколько я поняла, Райан живет в Мексике. Или, по крайней мере, планировал остаться здесь на какое-то время. Мои мысли возвращаются к тому, как он игнорировал Рико, словно его не беспокоили угрозы.

Райан живет лишь по своему плану. Он совершенно непредсказуем. Он тот, кого бы я никогда не хотела видеть в своей жизни.

Пока Деми восхищается портретами, мое внимание перемещается к Суне. Она хвастается нарядом, который приобрела в Колумбии, когда ездила туда со своими родителями на каникулы в прошлом году. На ней белоснежный топ, выгодно подчеркивающий ее талию, и голубые шорты с высокой посадкой и белыми пуговицами по бокам. Она похожа на симпатичного моряка. Деми надела узкие джинсы с узким красным топом, а я выбрала новый розовый сарафан с открытыми плечами, который купила в бутике «Мехико Сити» в последний раз.

– Наши портреты могут нарисовать и попозже. А сейчас я хочу немного machaca[51]51
  Мексиканская шаурма с мясом


[Закрыть], – говорю я друзьям и жду не дождусь, когда смогу попробовать буррито с вкусной домашней говядиной.

Мы с Деми покупаем machaca у уличного продавца, пока Суна поедает вкусные tamales[52]52
  Мексиканские пирожки


[Закрыть].

Фестиваль отмечает годовщину основания Панче. Улицы заполняют певцы мариачи и профессиональные танцоры в отделанных оборками традиционных платьях. Мы танцуем с незнакомцами и хорошо проводим время, наслаждаясь весельем.

Я снова осматриваю толпу в поисках Райана. Знаю, это глупо, но мои мысли постоянно возвращаются к нему. Если бы я снова пошла в боксерский клуб, был бы он там? Этот парень мне даже не нравится, поэтому я не понимаю, почему мне так интересно.

Когда мои подруги подходят к мужчине, устроившему забавное шоу марионеток перед целой толпой зрителей, я замечаю Рико и его друзей на другой стороне улицы.

– ¡Señorita! – зовет меня маленький мальчик девяти или десяти лет, когда я прохожу мимо. Он сидит на краю тротуара в порванной, грязной одежде, и мое сердце переполняет жалость. – ¿Me puede ayudar con algún cambio[53]53
  Не могли бы вы мне помочь?


[Закрыть] ? – спрашивает он тихим уязвимым голосом, протягивая ко мне ладошку. – Tengo hambre pero no tengo dinero[54]54
  Я голодный, но у меня нет денег.


[Закрыть].

Я встаю на колени, чтобы быть с ним на одном уровне.

– ¿Cómo te llamas[55]55
  Как тебя зовут?


[Закрыть]? – спрашиваю я его имя, чтобы помнить, когда на ночь буду молиться о спасении и защите детей из моей страны. Да, между социальными классами в Мексике огромная разница, но, надеюсь, однажды я смогу помочь построить мост через эту пропасть, чтобы она не была такой широкой.

– Серхио, – отвечает он.

Я спрашиваю у Серхио, есть ли у него дом. Он сглатывает, потом качает головой и говорит, что чаще всего ночью остается на улицах.

Я тянусь в кошелек за деньгами и смотрю на грязное маленькое невинное личико передо мной. В глазах Серхио такая печаль, что она рвет мне душу. Я не такая наивная и знаю, что в городе полно воров и карманников, но я понимаю, когда ребенок действительно в трудном положении.

Лицо Серхио озаряется, когда я отдаю ему несколько песо на еду… и еще пару вдобавок. Он сразу же, как миниатюрная ракета, несется к прилавку с tamales в нескольких футах от нас.

Внезапно рядом со мной появляется Рико.

– Тебе нужно следить, с кем разговариваешь, донья Сандоваль. Мне несложно рассказать твоему отцу, что ты болтаешь с pordiseros[56]56
  Нищий, побирушка, попрошайка.


[Закрыть].

– Ты, друг мой, не должен доносить на других людей.

Рико пожимает плечами.

– Ты права. Так, друг мой, почему ты не отвечала на мои сообщения и звонки?

Я смотрю на его идеально уложенные волосы, которые блестят на солнце.

– В тот день мы закончили на плохой ноте.

– Знаю. Мне жаль, понимаешь? Тот парень спровоцировал меня, и я потерял контроль. – Он берет меня за локоть и отводит в сторонку. – Я обещаю, что больше не буду придурком.

Я одариваю Рико легкой улыбкой.

– Ладно. Но если будешь с кем-то драться или кому-то угрожать, с меня хватит.

Выражение его лица смягчается.

– Твой отец воспитал весьма независимую девушку.

Гордость взмывает вверх.

– Да.

Друзья Рико стоят рядом с ним. Один из них громко смеется, а у другого налитые кровью глаза. Они явно пили.

– Кто это? – спрашивает Деми, и в ее голосе слышится флирт, когда она заинтересованно смотрит на парней. Признаюсь, они впечатляют, словно все выпрыгнули из мексиканской телевизионной рекламы частной школы.

Суна, напротив, совсем не в восторге. Она ничего не говорила, но я поймала ее на переписке с Пабло, которого она встретила на концерте. Друг Райана.

– Девчонки, это Рико Круз. Наши отцы выросли вместе.

Рико кивает девочкам, одаривая их белозубой и дружелюбной улыбкой.

– Ты не говорила мне, что твои подруги такие красивые, Далила.

– Неужели? – отшучиваюсь я, пытаясь разрядить обстановку. – Ну, они такие.

Деми протягивает руку.

– Я Деми, – говорит она.

Суна накручивает на палец подкрашенную длинную прядь, и я говорю:

– А это Суна.

Рико показывает на друзей.

– Это Давид, а это Маркус.

Рико с друзьями тусят с нами до конца дня, принося нам еду, пока мы сидим в парке и слушаем, как различные группы по очереди исполняют песни, совершенно не похожие на те, что были у «Теней Тьмы». Это народная музыка, и я гадаю, как все происходило в дни молодости моих родителей.

Когда солнце садится и тьма окутывает нас, Рико наклоняется ко мне и говорит:

– Мы собираемся пойти в подпольный клуб. Присоединяйтесь.

– Что за клуб? – спрашиваю я.

– Если мы расскажем, то придется тебя убить, – говорит один из друзей Рико и смеется.

– Будет весело, – подключается Рико. – Обещаю.

Лицо Деми сияет.

– Я за, – говорит она. – Никогда не была в подпольном клубе.

– Звучит страшно, – замечает Суна, кусая ноготь. – Я слышала, что подпольные клубы могут быть опасными.

Друг Рико, Маркус, смеется.

– Мы защитим вас. Мы знаем людей, которые знают других людей.

Рико обнимает нас за плечи.

– Он хочет сказать, что у нас там много друзей. Это будет словно одна большая вечеринка.

– Если нам не понравится, то уйдем, – говорю я Суне, а потом встаю и стряхиваю пыль с ног. – Пойдемте!