Текст книги "Я краснею"

Глава 4

Утром Мэй проснулась от голоса матери – та звала её из коридора:

– Мэй-Мэй!

Мэй потёрла глаза. Звуки радио разносились по всему дому. Диктор вещал: «За окном прекрасный день, ребята, после на редкость ненастной ночи. Однако всю оставшуюся неделю нас ждёт ясное голубое небо».

На кухне Мин приготовила для Мэй миску рисовой каши. Поверх каши она выложила яйца и овощи в форме смайлика.

– Ты встала? – окликнула она Мэй. Мама вставила в серединку лица гриб, из которого получился просто идеальный нос. – Завтрак готов!

Она отнесла кашу на стол, за которым уже сидел и завтракал Цзинь.

Мин поставила миску и ещё коробку с пончиками, а затем села. Цзинь потянулся за пончиком:

– Ммм…

Мин оттолкнула его руку:

– Э нет! Никакого сахара!

Пончики предназначались Мэй-Мэй.

Мэй выбралась из постели.

– Иду!

Она направилась в ванную, и до её носа донёсся запах завтрака.

«Ммм… каша…»

Она зевнула и встала перед раковиной.

И тут в зеркале перед собой Мэй увидела… увидела гигантскую пушистую красную фигуру! Огромное пушистое существо наклонилось, чтобы посмотреть на себя поближе. Его большие карие глаза расширились. Мэй уставилась в зеркало. Почему её отражение выглядит как… как… гигантская… красная… панда?

– А-а-а! – во весь голос завопила она.

Встревоженная Мин оторвалась от завтрака. Цзинь стянул пончик, стоило ей отвернуться.

В ванной Мэй отшатнулась от зеркала и прижалась своим большим телом к стене. Она, разинув рот, пялилась на себя в зеркало. Мех, зубы, усы, когти?

– Этого не может быть, – сказала сама себе Мэй. – Этого не может быть!

Она растянула свои пушистые щёки, оттянула жировую складку на пухлом животе, повела носом в воздухе – что-то неприятно попахивало. Она подняла руку (или, вернее сказать, лапу?) и понюхала свою пушистую подмышку: «Фу!»

На глаза навернулись слёзы. Мэй заскребла лицо.

– Проснись, проснись, проснись…

– Мэй-Мэй? – позвала Мин из коридора. Мэй в панике ахнула. – Всё в порядке?

Её мать стояла прямо за дверью ванной.

Мэй пришла в ужас.

– НЕ ЗАХОДИ СЮДА!

Она резко обернулась, и её пушистый хвост смёл с раковины туалетные принадлежности. Мать не должна видеть её такой. Никто не должен увидеть её такой.

– Мэй-Мэй? – повторила Мин. Она слышала, как что-то упало и разбилось. – Что происходит, милая? Ты заболела?

Цзинь заглотил ещё один пончик, а затем встал из-за кухонного стола и направился к стоящей в коридоре Мин.

– У тебя жар? – Мин продолжала: – Боль в животе? Озноб? Запор?

– Нет, – сказала Мэй.

– Подожди-ка, – сказала Мин. – Это оно…

Цзинь встал столбом посреди коридора.

– Это… это… расцвёл красный пион?

Цзинь перешёл в отступление и скрылся из виду.

– НЕТ! – воскликнула Мэй. Хотя подождите… – Может быть? – жалобно протянула она.

Мин удивлённо втянула воздух. Но ещё слишком рано! Она должна чем-то помочь.

– Не волнуйся, Мэй-Мэй! Я принесу всё, что тебе нужно. – Она неловко отступила, врезалась в вазу, спасла её от падения в последний момент и метнулась в другую комнату. – Мамочка здесь! – Затем она позвала мужа: – Цзинь! Цзинь! Это происходит!

В ванной Мэй лихорадочно огляделась в поисках пути для бегства. Она пыталась втиснуть свою гигантскую голову в окно, опрокидывая всё новые бутылки.

– Давай же, пожалуйста!

Девочка-панда каким-то образом случайно наступила на унитаз, и сработал слив. Ей было ни за что не выбраться через окно. Её голова была слишком большой.

– Мэй-Мэй! – крикнула её мать. – Я захожу! Я иду!

– Нет! – вскрикнула Мэй. Она запрыгнула в ванну и успела задёрнуть шторку, прежде чем дверь распахнулась и в ванну влетела Мин, неся коробку с туалетными принадлежностями. Она поставила коробку на тумбу с раковиной и принялась рыться внутри.

– Всё будет хорошо!

Стоя в ванной, Мэй совсем перепугалась.

– НЕТ, НЕ БУДЕТ! – вспылила она. – ПРОСТО ВЫЙДИ УЖЕ!

Мэй шлёпнула лапами по усатому рту. Она поверить не могла, что только что накричала на свою мать.

– Прошу прощения? – опешила Мин.

– Я… я не это имела в виду! – протараторила Мэй и заревела в три ручья. «Я МЕРЗКИЙ КРАСНЫЙ МОНСТР! – причитала она про себя. – А-А-А! – Мэй снова оттянула свои пушистые щёки. – А ну прекрати, – сказала она сама себе. Её мать не должна узнать, что случилось. – Хватит болтать!» – И она звучно ударила себя по лицу.

Мин изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Она прочистила горло и продолжила распаковывать коробку.

– Мэй-Мэй, я знаю, что ты расстроена, но вместе мы справимся с этим. – Она вытаскивала множество разных предметов один за другим. – У меня есть ибупрофен… витамин B… грелка… а ещё… прокладки. – Она быстро выложила всё это на стойку с раковиной. – Обычные, ночные, ароматизированные, без запаха, тонкие, ультратонкие, ультратонкие с крылышками…

– Угу, – сказала Мэй. – Потрясающие. Просто оставь это на раковине.

– Мэй-Мэй? – Мин повернулась к закрытой шторке для душа. – Возможно, нам стоит поговорить о том, почему это происходит…

– Нет! – резко сказала Мэй. – Ну то есть… – голос её смягчился. – Неа! Всё нормально.

– Теперь ты женщина… – сказала её мать.

Мэй вздрогнула. Она засунула обе лапы себе в рот и сделала вид, будто внимательно слушает.

– Ухумммм…

– … и твоё тело начинает меняться, – продолжала Мин.

– Ухумммм! – Единственное, чего хотелось Мэй, – чтобы её мать перестала говорить.

– Здесь нечего стыдиться!

В конце концов Мэй не выдержала.

– МАМА! – воскликнула она с отчаянием. – ПОЖАЛУЙСТА!

Но мать не собиралась замолкать.

– Ты теперь стала красивым, сильным цветком… – Она потянулась к занавеске.

Мэй уставилась на руку матери, схватившую занавеску. Она приготовилась к худшему. «Нет, нет, нет, нет, нет, нет!»

Мин начала отдёргивать занавеску, продолжая:

– …Сильный цветок, который должен защищать свои нежные лепестки и регулярно очищать их…

Вдруг на кухне завизжала дымовая пожарная сигнализация – как раз в тот момент, когда Мин откинула занавеску. К счастью, на Мэй она не смотрела – она обернулась на дверь ванной.

– Эм, Мин? – позвал Цзинь. – Мин!

– Моя каша! – вскрикнула Мин. Она отпустила занавеску и выскочила вон. – Цзинь! ЦЗИНЬ!

Из коридора Мин заметила дым, заполнивший холл. Цзинь трусцой пересёк кухню, держа над головой огнетушитель и продолжая звать её.

Мин поспешила на кухню. Пока родители были заняты, Мэй рванула к своей спальне.

– Цзинь! – принялась командовать Мин. – Открой окно!

Мэй добралась до своей комнаты и захлопнула дверь. Каждое движение её неуклюжего тела опрокидывало кучу вещей. Мэй запрыгнула в кровать и проскользнула под одеяло.

– Я просто лягу спать, – сказала себе Мэй, переведя дух. – А когда я проснусь… всё закончится.

Хрустнули, ломаясь, ножки кровати.

Мэй глубоко вздохнула. «Просто засыпай». Потом сделала ещё один глубокий вдох. «Спокойно. Спокойно».

На третьем вдохе её звериные уши внезапно – пуф! – рассеялись, как туман. Мэй ощупала голову лапами. «Что?»

Девочка встала с постели и посмотрела на себя в зеркало. Она сделала ещё один глубокий успокаивающий вдох. Ещё один пуф! Её хвост исчез. Ого!

Шарики в голове Мэй закрутились. Она оглядела свою комнату и взяла из комода две щётки для волос. Она провела ими по макушке и щекам. О-о-ох, как приятно. Она закрыла глаза и сделала ещё два глубоких медленных вдоха. «Вот и всё. Успокойся».

Пуф! Её окутало розовое облако. Когда дым рассеялся, Мэй увидела себя – нормальную себя, девочку, а не панду. Всё ещё держа в руках расчёски, она радостно подпрыгнула, потрясая кулаками.

– Да!

Фхум!

Она снова стала красной пандой.

– Нет! – Мэй в негодовании бросила щётки на пол.

«Погодите-ка. Может…»

Мэй закрыла глаза, сложила лапы, словно в медитативной молитве или на йоге, и задышала глубоко, перемежая вдохи словами: «Я спокойна… Всё хорошо… Дзен…»

Пуф!

Она снова была девочкой.

Мэй постаралась сдержать волнение – она не хотела вызвать ещё один панда-припадок. Она тихо-тихо, осторожно-осторожно потрясла кулаками. «Да».

Девочка подошла к зеркалу, чтобы убедиться, что всё хорошо. Порядок. Она выглядела как обычно, за исключением… её волосы! Они остались ярко-красными.

– О’кей, – сказала Мэй, не забывая сохранять хладнокровие. – Невелика беда.

Она медленно подошла к своей разломанной кровати и осторожно присела на самый краешек. «Ты с этим как-нибудь разберёшься, Ли. Просто будь спокойной… зрелой… взрослой».

Кровать осела ещё ниже, но Мэй проигнорировала это. «Всё под контролем».

Глава 5

В вязаной шапке, скрывающей красные волосы, Мэй сидела на пассажирском сиденье семейной машины, держа рюкзак на коленях, и вот её мать вывернула к школе. Мэй смотрела, как ученики тянутся в здание.

– Я знаю, это странное чувство, – сказала Мин, думая о своей расцветающей дочери. – Но обещаю, никто совершенно ничего не заметит.

Мэй покосилась на мать, почти не поворачивая головы. Она старалась говорить суперспокойным, практически автоматическим голосом. Меньше всего ей нужно было взбудоражиться и объявиться в школе в виде животного.

– Спасибо за заботу, мама. Но со мной всё будет хорошо.

Мин подхватила коричневый пакет с заднего сиденья и положила его в рюкзак Мэй.

– Хорошо… вот твой обед. Я положила побольше всего для перекуса, а ещё травяной чай. От боли. Он помогает расслабить…

– Я поняла, – быстро сказала Мэй. – Спасибо. До свидания. – Она поспешно вылезла из машины и пошла к школе. Оглянувшись, она увидела, что мать припарковалась у обочины и следит за ней. Мэй послала маме слабую улыбку и подняла вверх два больших пальца. Мин помахала, а затем отъехала.

Мэй поднялась по лестнице, на мгновение остановилась и открыла дверь.

Для всех остальных это был обычный школьный день.

Мэй пыталась выглядеть обыденно, проходя мимо учеников, которые разговаривали в холле и доставали разные вещи, необходимые для занятий, из шкафчиков. Мэй заметила Мириам, Прию и Эбби на своих обычных местах. Она пошла по коридору, будто ничего и не случилось. «Сохраняй спокойствие».

Вот её заметили подруги.

– Привет, Мэй! – крикнула Мириам.

– Привет, подруги, – проговорила Мэй голосом андроида. – Как жизнь? – И зашагала дальше. Озадаченные девочки нагнали её и пошли рядом.

– Э-э-э, – протянула Мириам, окинув Мэй взглядом. – Что за шапка?

– День грязных волос, – смущённо сказала Мэй.

Эбби принюхалась и нахмурилась.

– Ты что, типа, тренировалась сегодня утром?

– Я спешу на помощь, детка, – подскочила Прия, размахивая дезодорантом. Мэй схватила его и быстро нанесла. Затем на всякий случай она мазнула стиком также шею и лицо и вернула дезодорант Прие.

– Мэй, – сказала Мириам серьёзно. – Нам нужно поговорить.

– Хорошо, – сказала Мэй.

– Тайлер всем растрепал о «Маргаритке», – начала Мириам.

Мэй изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

– Что?

– Он сказал, что твоя мама рехнулась, – прибавила Эбби.

– И что ты типа извращенка, – добила Прия.

Мэй стиснула зубы:

– Я не… – Тут она спохватилась, остановилась прямо посреди холла и протяжно выдохнула. «Не. Надо. Заводиться».

– Тайлер неуверенный в себе придурок, – холодно сказала она. – Мы немного поговорили. Раскрыли кое-какие неловкие секреты. Конец… ист… – Красивый темноволосый мальчик прошёл перед Мэй. Мэй остановилась и повернулась вслед за ним, не отрываясь глядя, как мальчик отбрасывает назад свои прекрасные волосы, как будто в замедленной съемке. – Истории… – сдавленно выдавила она.

– Эм… Мэй? – сказала Мириам.

Мэй ойкнула.

– Почему ты так смотришь на Картера Мерфи-Мэйхью? – спросила Мириам.

Мэй покраснела:

– И не думаю! – Она прогнала прочь мысли о Картере и тут заметила этого мерзкого Тайлера в другом конце холла возле двери в класс. Что это? Он клеит на дверь её рисунок? Девон-русалка на двери?

– Нет! – крикнула она. Её сердце бешено заколотилось. Затем она заметила ещё один рисунок Девона, приклеенный к ближайшему шкафчику. Мэй сорвала рисунок и бросила его на пол. Она сжала зубы и, кипя от возмущения, уставилась на Тайлера. «Как… он… смеет!»

– Эй! – крикнула Мириам Тайлеру, который продолжал расклеивать рисунки. – Эй, кончай!

– Не смешно, Тайлер! – крикнула Эбби.

Тайлер повернулся и со смехом посмотрел на них.

– Ах, Девон! – передразнил он. – Мой бесценный и такой мужественный мужчина! – Он повернулся, обнимая себя руками, и стал издавать чмокающие звуки, будто целуется с кем-то.

Подруги Мэй встали стеной между ней и Тайлером.

– Ты такой лузер, Тайлер! – крикнула Мириам. – Давай уже отвали!

– Я изгоняю тебя, – сказала Прия. – Изыди, скобкозубый!

Тайлер неудержимо хихикал:

– Возьми меня в свой подводный дворец! – Он снова зачмокал поцелуйчики.

Мэй оглядела холл. Картинки, которые она нарисовала, были повсюду.

Эбби принялась ругаться по-корейски.

Мэй бросило в жар.

– Я УБЬЮ ЕГО! – прорычала она.

ПУФ!

Одна из рук Мэй превратилась в кулак панды.

Мэй каким-то чудом удалось сдержать превращение лапы, но тут выскочил пушистый хвост.

Мэй ахнула. Она посмотрела на спины друзей, которые её окружили. Никто ничего не заметил.

– Оставь её в покое, – сказала Мириам.

– Пойдём, – сказала Эбби. – Нарываешься, да? Давай проваливай отсюда!

Мэй всеми силами старалась избавиться от своего хвоста, но это было бесполезно. Она в отчаянии попыталась засунуть его в джинсы. Это тоже было бесполезно.

Тайлер пошёл прочь от девочек.

– Покедова, идиотки!

– Давай вали, пока цел! – напутствовала Эбби.

– Ага, – подхватила Мириам, – проваливай, придурок!

– Точно-точно, – поддакнула Эбби.

Мэй попятилась назад от подруг. Опустив хвост вниз одной рукой, другой она помахала друзьям.

– Пора идти! Увидимся за обедом! – и она бросилась в дверь своего класса по математике.

Оказавшись внутри, Мэй проверила свой хвост. Он исчез! Девочка вздохнула с облегчением, проскользнула за свой стол и расстегнула рюкзак. Она глотнула травяной чай, который приготовила для неё мать. Затем она положила голову на стол и попыталась отдышаться. Сделав глубокий вдох, она услышала, как Мириам села рядом с ней.

– Что это с ней? – встряла любопытная девочка, сидевшая позади них. Мириам повернулась на стуле.

– Что это с тобой? – отбрила она одноклассницу, а потом наклонилась к Мэй и проговорила тихо: – Ты в порядке? Ты как-то чудно себя ведёшь.

Мэй изобразила улыбку.

– Я просто… очень взволнована из-за математики.

Мистер Кисловски встал перед классом, указывая на классную доску.

– Ну что, ребята. Сегодня повторяем формулу корней квадратного уравнения…

Все застонали, но Мэй вытащила блокнот и крутанула свою ручку с помпоном.

– Да ладно вам, это весело! – сказал мистер К. – Так, кто скажет мне, как эта формула начинается?

Пока мистер К. вёл урок, Мириам написала записку и передала её Мэй: «Уверена, что всё в порядке?»

Мэй быстро ответила: «Ага! Всё хорошо!»

Мистер К. бубнил о плюсах и минусах.

Мириам передала ещё одну записку.

Мэй вернула её, не прочитав.

Мириам настойчиво постучала по записке.

Мэй неохотно прочитала.

«ТВОЯ МАМА СНАРУЖИ».

Мэй выпучила глаза. Она медленно повернулась и уставилась в окно класса. Вон она – её мать, в тёмных очках выглядывает из-за дерева.

Мэй ахнула. Она сползла по стулу, пыталась притвориться, будто её здесь нет. Сердце заколотилось быстро-быстро. «Нет, нет, нет, этого не может быть…»

Краем глаза Мэй продолжала наблюдать за мамой. Теперь с ней разговаривал школьный охранник. Мэй навострила уши, пытаясь расслышать, что они говорят. Голоса звучали приглушённо, но всё можно было разобрать.

– Хм, мэм, здрасьте! – сказал охранник.

– Мой ребёнок ходит в эту школу, – заявила Мин.

– Почему бы вам не пройти в администрацию? – сказал охранник. – Я уверен, что там вам кто-нибудь сможет помочь.

Некоторые дети в классе Мэй обратили внимание на этот разговор под окнами и повернулись, чтобы посмотреть. Тут Мэй в ужасе увидела, как Мин лягнула охранника по голени. Охранник качнулся назад.

– Ау! – вскрикнул он.

– Я плачу налоги, – заявила Мин.

Мириам встала со стула и присоединилась к прочим одноклассникам, сбившимся у окна.

Мэй сникла на своём стуле. Она не могла на это смотреть.

– Ладно, ладно, – сказал мистер К. – Успокаивайтесь, маленькие гоблины. – Он присоединился к ребятам у окна. Его челюсть отвисла, когда он увидел, что за сцена разворачивается снаружи. Охранник и мать Мэй перешли врукопашную. – Ого.

Мэй усилием воли продолжала дышать, пока дети теснились напротив окна, чтобы лучше всё рассмотреть.

«Нет, пожалуйста, нет!» – говорила самой себе Мэй. Она сжалась за партой. Если бы можно было умереть от смущения, Мэй была близка к этому.

И тут Мэй услышала, как мать зовёт её:

– Мэй-Мэй! МЭЙ-МЭЙ! Позови кого-нибудь!

Мин бросилась к окну, но охранник заблокировал её.

– Мэй-Мэй, – крикнула Мин, – скажи ему, что это я!

Класс Мэй расхохотался, когда охранник попытался оттащить Мин прочь, но та снова ринулась к классу Мэй.

– Мэй-Мэй! – звала она. – Скажи ему, что это ма-а-амочка! – Она достала коробку с прокладками и подняла её высоко в воздух. – Скажи им, что ты забыла свои прокладки!

И класс, и мистер К. отшатнулись в шоке и смущении.

Глаза Мэй расширились. Она умирала от стыда. «О-о-ой!» Она больше не могла этого выносить.

Фхуууууууум!

Огромное облако розового дыма наполнило комнату.

В один миг Мэй попала в свой самый худший кошмар. Снова. Гигантская красная панда вернулась.

Глава 6

Дети кричали в облаке дыма. Мэй огляделась. Мириам и другим одноклассникам, задыхавшимся в дыму, было не до того, чтобы обратить внимание на гигантскую панду в комнате.

Мэй видела снаружи свою мать, сражавшуюся с охранником.

Взгляды их встретились.

«О нет». Мать увидела её.

Мин уставилась на огромную красную панду, свою дочь.

Мистер К. открыл окно, и дым клубами повалил наружу. Мэй запаниковала и выбежала из класса.

Среди всего этого хаоса охранник выпустил Мин. Мин подбежала к зданию школы и влезла в окно.

– Мэй-Мэй, вернись!

Мэй, поскальзываясь, вылетела в холл. Опрокидывая мусорные баки и перевернув хозяйственную тележку, она помчалась в туалет для девочек. По пути она случайно налетела на двух ребят из школьного оркестра. Тромбон взлетел в воздух. Дети упали на пол, не поняв толком, что именно сбило их с ног. Мэй бросилась к уборной и заблокировала дверную ручку мусорным ведром. И тут из одной из кабинок вышла Стейси Фрек. Она подняла глаза на Мэй и застыла.

– О б… – начала она. Мэй закрыла лицо Стейси своей огромной лапой, заглушая её слова. Она осторожно подтолкнула Стейси обратно в кабинку. Мусорный бак под дверью затрясся – какая-то ученица в холле заколотила в дверь, чтобы войти.

– Эй! – крикнула она. – Мне надо в туалет! Откройте!

Мэй отмерла и протиснула своё громадное тело в окно. Она кубарем рухнула на улицу, вскочила на ноги и пробежала мимо окна ещё одного класса. С другой стороны стекла была Мин!

Мин заметила Мэй и развернулась обратно, чтобы последовать за ней. Мэй распахнула ворота и помчалась мимо входа в школу как раз тогда, когда Мин вылетела из главных дверей. Она отчаянно замахала дочери.

– Мэй-Мэй! Остановись! – закричала она.

Но Мэй была слишком далеко и не слышала. Мин подбежала к своей машине и сорвалась с парковки. По дороге она позвонила по телефону мужу:

– Цзинь, Цзинь! Немедленно приходи домой! У нас чрезвычайная ситуация!

– Это ваши женские дела? – с опаской спросил Цзинь.

– НЕТ! – ответила Мин. – Это другое!

Мэй бежала по переулку. Вывернув на улицу, она врезалась в безмятежно прогуливавшихся мужчину и женщину.

– Это чудовище! – закричал мужчина.

Женщина завизжала:

– Беги!

Мэй повернулась и побежала в противоположном направлении. Она споткнулась, покачнулась и врезалась в садовую мебель, стоявшую на веранде кафе, столкнув мужчину в наушниках со стула. Не разбирая в панике дороги, девочка-панда свернула в грязный узкий переулок.

Она силилась протиснуться между домами, но её тело оказалось слишком толстым для этого. Извиваясь всем телом, Мэй всё же наконец-то протиснулась в щель и упала с другой стороны на землю. Она закашлялась от отвращения – весь её мех был облеплен мусором и перемазан в грязи. «Буэ!»

Мэй торопливо прошла мимо витрины, но затем остановилась, увидев своё отвратительное отражение в стекле. Она стряхнула мусор, налипший на мех, а затем её взгляд скользнул внутрь магазина. Это оказалась «Маргаритка», и Девон был там – читал журнал за прилавком. И вдруг её охватило то самое чувство, как тогда дома в спальне и в школе, когда она увидела Картера Мерфи-Мэйхью. Мэй шлёпнула себя по лицу: «БРОСЬ ЭТО!» Она кинулась бежать, как только Девон повернулся, и тот даже не догадался, кто или что только что побывало у магазина.

Мэй выглянула из-за угла здания, а затем рванула по тротуару. Пытаясь спрятать свою тушу от проезжавшего мимо скейтбордиста, она нырнула за припаркованный фургон службы доставки, не сообразив, что в результате очутилась посреди улицы.

Загудел автомобиль. Завизжали шины. Зелёный седан остановился в нескольких сантиметрах от неё. Мимолётное мгновение Мэй и водитель таращились друг на друга, а затем водитель закричал. За ними собрались новые машины. Мэй прыгнула на крышу автомобиля, затем перескочила на пожарную лестницу поблизости и стала карабкаться вверх. Пока она лезла, верхний конец пожарной лестницы оторвался от здания. Мэй завопила и вцепилась в лестницу, но секунду спустя вся конструкция обрушилась назад. Она спрыгнула с лестницы и плюхнулась на знак, закреплённый на другом здании. Использовав знак как уступ, девочка-панда уцепилась за край крыши, но карниз тотчас подался под её весом и рухнул на землю.

Подъехала машина Мин и с визгом остановилась. Мин подняла голову и ахнула, когда увидела всполох красного меха, взбирающийся на крышу.

– О, Мэй-Мэй! – Мин выскочила из машины и, сняв свои туфли на каблуках, босиком побежала за дочерью. – Мэй-Мэй!

Мэй в панике неслась по крышам. «Домой, прятаться»! Она перескочила пропасть между двумя зданиями, и дети, играющие в баскетбол, запрокинули головы, увидев пролетающую над ними гигантскую тень.

Внизу, на земле, Мин пробежала по полю с замершей игрой в баскетбол, пока огорошенные дети гадали, что это они только что видели.

Мин снова позвала дочь:

– Мэй-Мэй!

Но Мэй была слишком далеко впереди. Прямо перед собой она заметила крышу храма. «Дом, дом, дом». Она оттолкнулась своими гигантскими ногами и полетела по воздуху. Господин Гао, который поливал растения в своём садике на крыше, посмотрел вверх и увидел панду Мэй, зависшую в полёте у него над головой, и остолбенел от удивления.

Мэй летела к стене, окружавшей храм. Она вздохнула, ожидая, что вот сейчас перемахнёт через неё, но не долетела. Она рухнула на стену брюхом и соскользнула на землю за воротами. «Ай-ай-ай!» Плача от боли и ужаса, Мэй распахнула ворота своего двора и влетела внутрь. Она бросилась домой, разбивая глиняную посуду и опрокидывая вещи на пути.

Когда Мин вошла в ворота храма, она едва переводила дух.

– Мэй-Мэй! – Она трусцой пересекла внутренний двор. Ворота, ведущие к их дому, повисли на петлях. Повсюду были осколки глиняной посуды. Входная дверь в дом была распахнута настежь.

Мин вошла внутрь и увидела разрушения, оставленные Мэй. Огромные следы грязных лап были повсюду, а вдобавок ещё клочья красного меха.

Мин поспешила в спальню дочери, где Мэй, свернувшись клубком под одеялом, рыдала и неразборчиво что-то бормотала.

Мэй услышала, как её зовёт мама. Она схватила свои щётки и принялась отчаянно наглаживать щёки, пытаясь успокоиться.

– Не смотри на меня! – крикнула Мэй матери. – Не подходи!

– Милая, – сказала Мин, входя в комнату. – Всё хорошо, мама здесь! – Мин встала на колени рядом с дочерью и осторожно протянула руку, чтобы утешить её.

– Что со мной происходит? – взвыла Мэй.

Тут вдруг прискакал запыхавшийся Цзинь.

– Что это? Чт… – Он ахнул, когда увидел Мин… и огроменную тушу в постели Мэй. – Это уже случилось?

Мэй перестала наглаживать щёки. «УЖЕ случилось?» Мэй повернулась, чтобы посмотреть на своих родителей.

– Что ты сказал?

Мин избегала смотреть на Цзиня. Цзинь положил руку на плечо своей жены:

– Мин, время пришло.

* * *

Дверь храма отворилась. Свет пролился на гобелен Сунь Йи над алтарём. Мин, Цзинь и Мэй, всё ещё в облике панды, вошли внутрь. Мин подняла гобелен и открыла потайной отсек, встроенный в нишу в стене. Она достала небольшой старинный сундучок. Мэй стояла рядом с отцом. Она не сводила глаз с сундука в руках матери.

«Что мои родители знают о моём… синдроме?»

Мин поставила сундучок на алтарь, подняла крышку и вытащила свиток.

– Как ты знаешь, у нашей прародительницы Сунь Йи была мистическая связь с красными пандами.

Мин развернула свиток, приоткрыв изображение Сунь Йи: на нём молодая женщина превращалась в красную панду.

– На самом деле, – продолжила Мин, – она настолько их любила, что попросила богов превратить её в панду. Это было во время войны. Все мужчины ушли. Сунь Йи отчаянно искала способ защитить себя и своих дочерей. И однажды ночью во время красной луны[5]5
  Красная луна – луна приобретает красный цвет из-за загрязнённости атмосферы, например, пылью, а также во время входа Луны в полутень Земли (то есть лунного затмения) из-за преломления солнечного света земной атмосферой.


[Закрыть] боги исполнили её желание. Они дали ей способность использовать свои эмоции, чтобы превращаться в могущественного мистического зверя. Она сумела отбиться от бандитов, защитить свою деревню и спасти семью от разорения.

Мэй слушала, широко раскрыв глаза, и пыталась уложить всё это в голове. Изображения на свитке выглядели зловещими, но в то же время героическими.

Мин продолжила свой рассказ:

– Сунь Е передала свой дар дочерям, когда те достигли совершеннолетия. А они передали его своим детям. Но со временем наша семья решила перебраться в новый мир. И то, что некогда было благословением, стало неудобством.

«Неудобством?» – подумала Мэй. Она вернулась мыслями ко всему, что только что пережила, и обратилась прямо к Сунь Е на портрете:

– Ты… ты… СЕРЬЁЗНО? – Она бросилась к гобелену.

Мин и Цзинь пытались удержать её.

– Мэй-Мэй, НЕТ! – воскликнула Мин.

– Это проклятие! – крикнула Мэй тканому изображению своего предка. – Ты прокляла нас! ЭТО ВСЁ ТЫ ВИНОВАТА!

– Она думала об этом как о благословении, – сказала Мин, из последних сил удерживая дочь.

Острые когти Мэй рассекали воздух. Земля рокотала. Алтарь сотрясался, и всё разлеталось в разные стороны. Фонарики, подвешенные к потолку, раскачивались в такт суматохе. Мин и Цзинь упирались и силились удержать панду Мэй подальше от алтаря.

– Мэй-Мэй! Послушай меня! Есть лекарство! – воскликнула Мин.

Мэй на мгновение остановилась, задумавшись о том, что сказала мать.

– Правда? Откуда ты знаешь?

– Потому что это случилось и со мной, – призналась Мин.

– Но почему тогда ты меня не предупредила? – изумилась Мэй.

– Я думала, у меня больше времени! – сказала Мин. – Ты ещё совсем ребёнок. Я думала, что если стану наблюдать за тобой, словно ястреб, и всегда буду рядом, то увижу признаки и смогу подготовиться! – Мин остановилась, чтобы перевести дух. – Но всё будет хорошо. Я преодолела это, и у тебя тоже получится.

Она сняла ожерелье с шеи и показала Мэй нефритовый кулон, свисающий с цепочки.

– На следующую красную луну ты пройдёшь ритуал, чтобы запечатать дух красной панды в таком вот кулоне. И тогда ты вылечишься. Навсегда. Совсем как я.

Мэй видела этот кулон на протяжении всей жизни, но теперь она смотрела на него новыми глазами. Кулон светился, как будто внутри скрывалось нечто живое.

Мин надела ожерелье и подошла к Мэй.

– Любая сильная эмоция выпустит панду, – предупредила Мин. – И чем чаще ты будешь давать ей волю, тем сложнее будет провести ритуал. В панде, Мэй-Мэй, сокрыта тьма. У тебя есть только один шанс изгнать её, и ты не можешь потерпеть неудачу. Иначе… ты никогда не станешь свободна.

Мэй сглотнула. «Никогда не стану свободна?» Цзинь пристально изучал китайский календарь, висевший на стене. Он перелистнул его на май.

– Давайте-ка посмотрим… Следующая красная луна будет двадцать пятого числа.

– Но до этого целый месяц, – простонала Мэй.

Мин нежно взяла лапу Мэй в свои руки.

– Не волнуйся. Мы подождём вместе. И я буду с тобой всё это время.

* * *

Когда Мэй, теперь уже не панда, вернулась в свою комнату, чтобы лечь спать, оказалось, что родители вынесли все её вещи и всю мебель из комнаты. Остался один только матрас на полу, застеленный её постельным бельём. Мэй села на матрас.

– Хм, – сказал Цзинь, оглядываясь по сторонам. – Неплохо.

Мэй вздохнула. Её комната выглядела как камера. Она уже скучала по своим книгам, своим мотивационным плакатам и своему вращающемуся креслу! Она пыталась сдержать слёзы.

Мин опустилась на колени рядом с Мэй. Присевший по другую сторону матраса Цзинь протянул Мэй её плюшевого мопса.

– Я спас Уилфреда, – сказал Цзинь.

Мэй ахнула при виде своей любимой детской игрушки:

– Спасибо, папа.

Мэй благодарно прижала Уилфреда к груди. Она сняла очки, протянула их отцу и легла на матрас.

Мин ободряюще улыбнулась Мэй и подоткнула её одеяло.

– Это лишь временно, Мэй-Мэй, – сказала она, подразумевая её комнату. – Так мы можем не переживать из-за новых злополучных случаев… обострения. – Она поцеловала дочь на ночь и, пожелав ей спокойной ночи, вышла из комнаты.

Цзинь задержался в дверном проёме. Он посмотрел на Мэй:

– Красный – счастливый цвет, – с этими словами он повернулся и закрыл за собой дверь.

Мэй перекатилась на спину. Она глубоко вздохнула и посмотрела на свои руки в свете луны. Они выглядели совершенно нормальными. Человеческими. Затем она услышала негромкий отголосок разговора родителей.

– Это ужасно… – сказала Мин. – Что нам делать?

– Не волнуйся, – ответил Цзинь. – Мы справимся с этим.

– Ты видел, какая она была в храме? – сказала Мин. – Её глаза…

Мэй задохнулась и заплакала. Волной накатившая печаль сокрушила её. Она превратилась в панду и тихонько зарыдала на своём матрасе.

Снаружи на тёмном небе висела полная луна. В один миг Мэй превратилась из идеальной дочери в отвратительную дикую тварь. Она свернулась калачиком, сжимая Уилфреда. До красной луны оставалось тридцать дней. Как ей их пережить?