Текст книги "Пленники Генеллана (том II)"

Ничего. Ничего, кроме непроглядной ночи. Она повернулась в другую сторону и увидела едва заметные пятнышки света, парами плывущие в воздухе. Вот они повисли – три пары хищных глаз, отражающих красные блики костра.

– А, черт! – прошептала Буккари. Ее замерзшие руки вспотели. Подбросив еще одно полено, она вытащила из огня полыхающую ветку и подняла над головой – искры посыпались на снег, зашипели. Окружены! Ей удалось насчитать десять тварей, и это было еще не все. Да их там не менее тридцати, медленно сжимающееся кольцо клыков и когтей.

– Макартур! – чуть слышно прошептала она. – Мак!

Буккари пнула его ногой, не смея отвести глаз от пугающей картины. Капрал застонал и пошевелился.

– У нас гости, Мак. Мне… мне нужна твоя помощь.

Макартур вылез из пещеры и, пригнувшись, подошел к ней.

– К вашим услугам, – сонно пробормотал он, протирая глаза.

Их бедра соприкоснулись.

Он взял винтовку, оставив ей карабин.

– Вот этот поближе других, – проворчал капрал. Уже можно было разобрать отвратительную морду с выступающими нижними клыками. – Будем надеяться, что это вожак. Закройте уши.

Макартур прицелился точно между двух огоньков, выдохнул и нажал на курок. Наповал. Другие монстры испарились, как будто их и не было.

Он посмотрел на часы.

– Перед тем, как выстрелить в следующего, попинайте меня хорошенько, – забрал карабин и залез в пещеру, но, уже ложась, обернулся.

– Полегче с топливом. Должно хватить на всю ночь!

Улегся и застегнул мешок.

* * *

– Беппо! Я слышал еще один выстрел, – взволнованно прошептал Гордон. Пар от дыхания серебряной струйкой улетел в небо. Мужчины настороженно прислушались.

– Я тоже, – ответил Шмидт. – Расскажи Саржу, а я пойду разбужу Мендосу и Честена. Сейчас их смена.

* * *

– Ты слышишь, Браан? Это опять длинноногие, – сказал страж.

– Сколько громов ты слышал? – спросил вождь.

– Всего лишь один.

– Хороший знак, – кивнул Браан и отпустил стража.

* * *

Во сне Макартур тяжело дышал. Прошел уже час. Буккари пошевелила веткой догорающий хворост, желтые огоньки вспыхнули, взметнулись вверх.

Неподалеку, сзади, снова раздалось рычание. От прилива адреналина в кровь Буккари стало жарко, но зато шея и затылок похолодели. Она повернулась, одновременно вскидывая ружье к плечу. Два хищника подползали с возвышенной стороны, готовясь к прыжку. Буккари навела винтовку на того, что был левее, и, когда в прицеле показался нос зверя, нажала на спусковой крючок. Именно в этот момент чудовище прыгнуло. Лейтенант инстинктивно отшатнулась, наступив при этом на костер. Уже в воздухе зверь наткнулся на пулю, она прошила ему глотку и бросила на снег у самой пещеры. Второго как ветром сдуло. Замок-молния взвизгнул подобно пиле. Из пещеры вывалился Макартур. Ничего не поняв, он выпалил из пистолета в темноту и, споткнувшись о еще подрагивающую тушу, зло пнул ее носком ботинка. Буккари отступила к стене, понимая, что капралу нужно как-то разрядить накопившийся страх. Наконец капрал успокоился, остановился, опустил пистолет и взглянул на нее. Напряжение спало, он выпрямился и даже попытался улыбнуться.

– Хороший выстрел, – похвалил ее Макартур и еще раз – но уже без злости – пнул труп зверя. – Спасибо за предупреждение, – он покачал головой, затем долго смотрел на часы, вероятно, не совсем понимая, который час.

– Поверь мне, – смеясь, сказала она, удивляясь тому, что может смеяться, еще не придя в себя от ужаса. – Если бы у меня было время стукнуть тебя, я бы сделала это с большим удовольствием.

– Хм, – он зевнул и снова оценивающе посмотрел на обмякшее тело хищника, потом столкнул его с бруствера. Снова посмотрел на часы.

– Час я уже проспал. Достаточно.

– Нет! – воспротивилась она. – Моя смена еще не закончилась.

Не говоря больше ни слова, Макартур зевнул, повернулся и заполз в пещеру.

– Подбросьте еще дров, лейтенант, – сказал он и исчез с головой в спальном мешке, оставив, однако, его незастегнутым.

Буккари потерла ушибленное плечо и снова посмотрела на мертвое животное, испытав при этом какое-то атавистическое удовлетворение. Если уж пошла такая игра – убить или быть убитым, – то она готова играть… и убивать.

Ночь тянулась долго, а когда на востоке порозовело небо, Буккари и Макартур выбрались из заваленной тушами хищников ямы и продолжили свой путь к скалам. День еще не вступил в свои права, а группа охотников уже вышла им навстречу.

* * *

Выразив почтение, Тоон попросил Боола уделить ему немного времени. Старый мастер оторвался от дел и взглянул на своего ученика. Просьба Тоона, несомненно, касалась длинноногих, это было единственное, о чем Тоон мог сейчас говорить и к чему проявлял интерес. Пока юнец выполнял свою миссию по связи с чужаками – и надо признать, делал это весьма успешно, и старейшины одобрили выбор Боола, – многое из того, чем Тоон занимался раньше, стало приходить в упадок, и старому мастеру пришлось самому заполнять брешь. Его группа уже отставала по проверке коррозийности и замене изношенных цепей лифта, а также по очищению аккумуляторных каналов от осадка. Впрочем, эта работа не прекращалась никогда.

– Мастер пара Тоон, – надменно произнес Боол. – Чего вы требуете?

– Злоупотребить вашим временем. Это касается длинноногих.

– Та-которая-командует вернулась сегодня утром, разве нет? Твои попытки установить контакт развиваются удовлетворительно?

– Весьма удовлетворительно, мастер, – ответил Тоон подобострастно-просительно.

Теперь Боол заинтересовался.

– Излагай свое дело, мастер Тоон.

– Длинноногие попросили о помощи. Они хотят, чтобы мы дали им приют под нашей крышей, – ответил Тоон, решив перейти от намеков к простоте и решительности.

– Невозможно! – зашипел старик. – Как мы сможем содержать двадцать чужаков? Они такие огромные! Они так много едят! Причем постоянно!

– Девятнадцать, мастер, – ответил Тоон. – Один умер. Еще один ранен.

– Умер! – воскликнул Боол. – О нет! Да успокоится его душа! О! Какая трагедия!

– Мастер Боол! – с необычной для него настойчивостью сказал Тоон. – Старейшин нужно уведомить. Пока они ничего не узнали, я извещаю вас.

– Моя лояльность несомненна, мастер Тоон, и в этом ты прав. Мы должны немедленно известить старейшин. Я потребую встречи.

* * *

Ветер напоминал обоюдоострый меч: он сдувал снег с плато, но и мороз кусал жестоко, яркое солнце совсем не грело. Обратный путь со скал оказался еще тяжелее, но все же они успешно добрались до озера. Буккари опасалась, что отморозит пальцы на ногах, а у Макартура болела щека. Путники приближались к острову, когда заметили две спешащие к ним фигуры.

– Шэннон и… Хадсон, – прокричал ей на ухо Макартур.

– Надеюсь, что у них все в порядке, – ответила она, протирая заслезившиеся глаза. У нее вдруг возникло неприятное предчувствие. Они встретились на острове под укрытием деревьев и скал, где ветер не завывал с такой силой и можно было не кричать при разговоре.

– Лейтенант, вы теперь за командира. Командор Квинн умер прошлой ночью, – сообщил сразу же Шэннон, разматывая закрывавший лицо шарф. – Лихорадка. Ли делала все, что могла, но он очень быстро отошел. Вот так. Лег и умер.

Буккари моментально забыла о холоде. Командор Квинн, старший офицер, мертв. Теперь тяжесть принятия всех решений легла на нее. Ответственность придавила ее, лишила дара речи. Опустив голову, она стояла и смотрела себе под ноги.

– Нам нужно побеспокоиться о Татуме, лейтенант, – продолжал Шэннон, прикрывая ладонью рот. – Он в тяжелом состоянии – инфекция, возможно заражение крови. Ли говорит, что гангрена ему обеспечена, дело лишь во времени.

– Нам нужно перенести его в колонию обитателей скал, – сказала Буккари, отбрасывая посторонние мысли. – Нам нужно всем туда перебраться. Завтра с первым светом отправляемся к скалам. Они согласны принять нас там.

– Есть, – сказал Шэннон и улыбнулся: – Это лучшее известие за последнее время.

– Сейчас ветер будет в спину, – закричал Хадсон, когда они вышли из-за скал.

– Не рассчитывай на это, – отозвалась Буккари. – Посмотри на облака. Идет циклон. Плохая погода, да и ветер меняется. Пошли, пока не начался ураган.

* * *

Большие пушистые снежинки грациозно проскальзывали через потолок. Снег будет идти долго, целый цикл большой луны, а возможно, и дольше. Начальник стражи Куудор в накидке из меха черной выдры неторопливо обходил посты. Охрану удвоили, и он проверял бдительность караульных. Из-за густой завесы снега возникли фигуры двух охотников – Крааг и Браан в белых шкурах и почти невидимые. Как и подобало, первым разговор начал Браан.

– Привет тебе, о Куудор, начальник стражи.

– Привет тебе, о Браан, вождь, и тебе, отважный воин Крааг, – с достоинством ответил старик.

– Все в порядке, – сказал Крааг. – Стражи хорошо обучены и внимательны.

Старый воин раздулся от гордости.

– Буран будет сильный, – произнес Куудор. – И продлится много дней.

– Да, ты прав, – согласился Браан. – Через час совсем стемнеет. После наступления темноты появляются рыкуны.

– Возможно, длинноногие вообще не придут, – высказал предположение Крааг. – Мы поступим мудро, если подождем.

– Может быть, и так, – ответил Браан. – Но я не думаю. Та-которая-командует сказала, что они вернутся сегодня. Она говорила уверенно.

– Мне сказали, что Та-которая-командует – женщина, – удивленно сказал Куудор.

– Это правда, – подтвердил Браан.

– Странные существа, они позволяют слабым невысоким женщинам командовать ими, – позволил себе выразить неодобрение Крааг.

– Возможно, женщины умнее, ведь и охотникам отдают распоряжения мастера, – ответил Браан.

– Но мы никогда не позволим, чтобы мастер вел нас в бой, – воскликнул Куудор. – Мастерам не хватает ни воли, ни смелости.

– Вероятно, женщины длинноногих обладают всеми необходимыми качествами. В ее смелости я не сомневаюсь, – твердо сказал Браан.

– Очень любопытно. Но, извините меня, воины, мне нужно закончить обход, – Куудор отсалютовал и зашагал прочь. Через несколько секунд его поглотила вьюга.

* * *

Макартур перепроверил компас и попытался определить их местонахождение. Он сделал это уже не в первый раз, так как непрекращающийся снегопад затруднял ориентацию на местности. Беспокойство возрастало. Голдберг не могла идти – ее фактически нес Мендоса. Ли и Фенстермахер пытались помочь, но у них ничего не получалось, хорошо уже то, что они помогали друг другу. Шэннон был занят Доусон, без него она вряд ли смогла бы идти. Трудно было с Татумом: слишком тяжелый, чтобы его можно было нести, он часто терял сознание и, только поддерживаемый с двух сторон, кое-как переставлял ноги. Макартур прекрасно понимал состояние друга: совсем недавно он и сам страдал почти так же. Обитатели скал вылечат Татума, если они успеют вовремя доставить его туда.

– Что с Татумом? – спросил Макартур. Долговязого капрала поддерживал Честен, нагруженный к тому же огромным рюкзаком. Ему пытался помочь Хадсон, но из-за отсутствия руки у Татума сделать это было нелегко.

– Не знаю, Мак, – великан покачал головой. – Он не шевелится.

– А как ты сам, Джокко? Может, тебя подменить?

– Я нормально, – прохрипел Честен, похожий на движущуюся белую гору.

– А я бы чуть передохнул, – заикаясь, пробормотал Хадсон.

– Конечно, мистер Хадсон. Сейчас я пришлю О'Тула с охранения, лучшего стрелка не найти, – капрал прошел в арьергард колонны. Беженцы опасно растянулись.

Справа от себя он уловил какое-то движение, неясное и неопределенное. Макартур замер, пытаясь рассмотреть то, что попало в периферийное поле зрения, но все было напрасно. Он сдвинул защитные очки и помотал головой, но туман, обволакивавший мозг, не рассеивался. Ни одно из данных ему пяти чувств ничего не говорило, но капрал чувствовал – там, за сугробами, что-то есть. К нему подошла на снегоступах Буккари.

– Что-то мне не нравится, как ты тут высматриваешь, – сказала она. – Увидел что-нибудь?

– Возможно, не знаю, – он посмотрел на нее. Она отвела глаза в сторону.

– Прошлый раз, когда мы были вдвоем, – Макартур улыбнулся ей, опуская с лица шарф, – было веселее. Беспокоиться приходилось только о вас.

– Спасибо за заботу, – насмешливо сказала она, поворачиваясь к нему.

– Нет, не поймите меня неправильно, – запротестовал Макартур. – Конечно, я очень о вас беспокоился сначала! Но уже после первой ночи понял, что беспокоиться надо о бедных хищниках.

– Лесть! Неприкрытая лесть! Но я принимаю твою похвалу, отважный воин.

– Хвалить легко, о юная девица.

Они повернулись и вместе пошли к голове колонны, где прокладывали дорогу Тукманян и Шмидт. Сразу за ними с тяжелыми рюкзаками и винтовками в руках тащились Гордон и Пети.

– Далеко еще? – спросила Буккари.

– По-моему, не очень. – ответил Макартур. – Думаю, около километра, – он бросил взгляд в сторону. Неприятное ощущение не покидало его. – Слишком уж мы разбросаны. Надо подтянуть арьергард. Сейчас я сменю Хадсона, с Честеном пойдет О'Тул. Татум нас прямо-таки связывает по рукам и ногам.

С головы колонны послышался звук выстрела. Стреляли из винтовки. Следом за ней ватную неподвижность разорвала очередь из карабина. Макартур рванулся вперед. Буккари не отставала. Они уже слышали знакомое рычание. Хищников было не менее пяти, и они приближались. Стрелять мешали Татум и Хадсон, находившиеся на линии огня. Макартур прыгнул в снег и выпустил очередь в выделявшуюся на белом фоне черную морду зверя. Над головой захлопал карабин Буккари. Еще один хищник зарылся носом в сугроб. Честен споткнулся, но удержался на ногах и опустил Татума. Кто-то закричал. Хадсон опустил руку за пистолетом, но поздно – два чудовища врезались в него, челюсти щелкнули, разрывая одежду. Макартур, стоя уже на колене, выстрелил по ближайшему, и тот отлетел, скуля и мотая головой. На помощь Хадсону пришел, наконец, Честен. Ухватив зверя за толстый загривок, он отшвырнул его на несколько шагов. Перевернувшись в воздухе, проворная тварь приземлилась на четыре лапы и отбежала за сугроб.

Другие рыкуны, хотя и изменили направление атаки после первых выстрелов, но не отказались от своих первоначальных планов. Теперь своей жертвой они избрали Честена. Выстрел Буккари раздробил одному из них плечо, но другой все же вцепился гиганту пониже спины. Честен упал на колени. Лежащий на земле Хадсон хладнокровно приставил пистолет к уху хищника и нажал на курок. Рыкун разжал челюсти и свалился замертво. Макартур вскочил на ноги. Хадсон в порванной и залитой кровью одежде помог подняться Честену. Буккари переворачивала Татума, все это время неподвижно лежавшего на снегу лицом вниз, когда в хвосте колонны раздались выстрелы.

* * *

Выстрелы эхом отдались в ущелье. Схватив луки, Браан и Крааг выбежали из укрытия. Куудор развел по местам две группы лучников и вызвал для подкрепления следующую смену. Отдав необходимые распоряжения, он вытащил лук и пошел вперед, ничуть не сомневаясь, что стражи отобьют любое нападение.

Громы длинноногих не умолкали: то отдельные выстрелы, то несвязные очереди, приглушенные плотной завесой снегопада. Крики становились все громче, длинноногие приближались. Их уже заметили стражи и подали сигнал готовности. Затем появился первый – огромный, сгибающийся под тяжестью ноши пришелец. Ношей оказался другой длинноногий, похоже, лишившийся чувств. Следом, утопая в снегу, тянулись еще несколько чужаков. Увидев прямо перед собой неизвестно откуда взявшихся обитателей скал, длинноногие явно перепугались. Один из них закричал, очевидно, приказывая своим воинам не поднимать оружие против охотников.

– Крааг! Сопровождай их! – приказал Браан. – Мы поможем тем, что идут следом.

Из пурги вынырнула другая группа – еще один раненый в сопровождении трех тяжело нагруженных длинноногих. Они громко переговаривались и часто падали. Куудор отважно выступил вперед и схватил одного из них за руку. Двое длинноногих, увидев обитателей скал и поняв, что путешествие успешно завершилось, оставили раненых и возвратились к тем, кто, судя по выстрелам, прикрывал их отход. Браан отправился за ними, ориентируясь на звук голосов.

Навстречу им попался самый большой из длинноногих. Он был ранен, кровь капала на снег, что вполне могло опять привлечь рыкунов. Гигант пошатывался, но не столько из-за раны, сколько из-за того, что на плече у него лежало безжизненное, на первый взгляд, тело товарища. Двое вернувшихся длинноногих осторожно забрали раненого и унесли к скалам. Гигант остался, озадаченно озираясь и пошатываясь. Беспокоясь, что он может упасть, Браан уже собирался предложить свою помощь, когда из сумеречной мглы вышли еще трое. Двое длинноногих подхватили под руки великана и потащили вперед, а третий подобрал винтовку и подождал, пока к нему не присоединились оставшиеся, составлявшие, очевидно, арьергард.

Поблизости прозвучали еще выстрелы. Рядом с Брааном появились Крааг и Куудор, оба с луками наготове. Опять выстрелы! Тьму пронзили молнии. При звуках грома охотники съежились и отпрянули. Рычание! Да, это рыкуны! Воины чуяли их запах, несмотря на сильную вонь, распространяемую волшебными палками длинноногих. Запах крови вел рыкунов через пургу.

* * *

– Назад, лейтенант! Назад! – закричал Макартур. – О'Тул! Боцман! Кто там еще? Назовите себя и подходите!

Ответа нет. Их было четверо, сбившихся в кучку, спина к спине. Они знали, что обитатели скал где-то рядом. Дошли! Почти дошли. Теперь надо позаботиться о себе. Они не могли просто повернуться и побежать.

– Не останавливаться! О'Тул! Смотришь нам в спину и идешь вперед, – приказал Макартур. – Видишь что-нибудь? Крылатых существ?

– Еще нет. А куда идти, Мак? – беспомощно спросил О'Тул.

Макартур бросил взгляд на компас, стараясь держать его ровно. Сказать что-то наверняка было невозможно. Они могли оказаться совсем в другой стороне.

А из пурги уже летели рыкуны. Первыми грохнули карабин Буккари и пистолет Джонса, через мгновение к нему присоединилось более мощное оружие Макартура и О'Тула. Из всей стаи только двое хищников добрались до цели, и с первым Макартур разделался штыком. Второй – и последний – пал, пронзенный тремя стрелами. Причем все три попали в горло. Пальба прекратилась. Люди стояли, уставившись на подстреленного рыкуна, еще не видя спускающихся к ним охотников.

Наконец появились и их спасители, все еще с луками в руках. Один из них приблизился и резким жестом показал следовать за ним.

– Это же вождь! – закричал Макартур, узнав своего старого знакомого по его шрамам и походке. – Пошли!

Охотники повернулись и легко зашагали по снегу, их широкие ступни увеличивали площадь опоры и позволяли не проваливаться. Да и тела обитателей скал намного уступали людям в весе. Земляне побрели за своими новыми друзьями, стараясь не отставать и опасливо оглядываясь.

Глава 27
ВОЙНА

За полночь адъютант проводил Рунакреса из западного крыла до опустевшего зала заседаний – только уборщики еще лениво слонялись, делая вид, что приводят в порядок священные палаты этого последнего на Земле бастиона демократии. К восточному входу Рунакрес проследовал уже один. Хорошо зная дорогу, он не боялся заблудиться. Звук его шагов по лакированному полу эхом отдавался от деревянных панелей стен и высоких потолков казавшихся бесконечными коридоров. Он шел размеренно, ни быстро, ни медленно, хотя, разумеется, гравитация мешала, заставляя постоянно контролировать движения. По давней привычке адмирал рассматривал пожелтевшие портреты лидеров прошлых лет и героев войн, красующихся между выцветшими драпировками и пыльными знаменами. Как всегда, созерцание этих свидетельств славного прошлого доставляло ему немалое удовольствие. Он вошел в восточное крыло.

– Караул! Смиррна! – рявкнул капитан.

Элитное подразделение из «бригады Альберта» – сияющие шлемы, примкнутые штыки, высокие ботинки, – оглушительно щелкнув каблуками, замерло. Рунакрес одернул китель, поправил расшитую золотом фуражку и отдал «космический» салют, резко бросив руку к козырьку и столь же резко оторвав ее. Не то, что у этих ребят из легиона миротворцев – ладонь к груди и кулак над головой. Он улыбнулся такому ребяческому сравнению и вышел в снегопад.

Над Эдмонтоном воцарилась ночь, но темно не было – вся улица, ведущая к Министерству обороны, в котором адмирал трудился последние несколько месяцев, хорошо освещалась. То и дело встречались армейские патрули в камуфлированной форме, некоторые с собаками на поводках. Из транспорта в пределах административного центра курсировал только троллейбус. Рунакрес решил пройтись пешком до офицерского клуба; после стольких часов в помещении это даже приятно и, возможно, быстрее. Юпитер! Как он ненавидел политику! Его планета умирала.

Адмирал бросил взгляд на часы: на два часа позже оговоренного времени, но он знал – они будут ждать. Пройдя отделанный медью и тиком вестибюль клуба, Рунакрес направился в укрытые от любопытных глаз апартаменты, специально зарезервированные для данного случая. У окна стояла Мерривезер. Сложив руки на груди, она смотрела сквозь стекло с таким видом, словно считала падающие снежинки. Остальные, привольно устроившись на кожаных диванах и в глубоких креслах с высокими спинками, вполголоса беседовали у тускло светящегося камина. Завидев адмирала, все вскочили, за исключением Квинн, которая осталась сидеть и даже не подняла головы. Над камином висело величественное полотно, изображающее древний парусник, противостоящий бушующему морю.

– Решено, – бесстрастно объявил Рунакрес. – Президент дал добро. Нам предоставлено право задействовать все возможные средства.

Он оглядел притихшую компанию, ожидая чего угодно, кроме молчания. Квинн подняла голову, ее глаза блеснули в свете пламени.

– Пойду сообщу новость, – Уэллс нахлобучил меховую шапку. – Есть еще кое-какие проблемы по снабжению.

– Не кое-какие, Франклин. Возьми все на себя, – сказал Рунакрес и повернулся к геологу. – Командор Квинн, ваш рапорт сыграл решающую роль. Советники президента заглотили крючок. Ваши усилия достойны похвалы. Я знаю, чего вам это стоило.

– Спасибо, адмирал, – ответила Квинн и покраснела. – Я действительно верю, что мой… и как скоро, сэр?

– Понимаю, Кэсси, – мягко сказал Рунакрес. – Посмотрим, сколько времени понадобится Франклину, чтобы закончить переоборудование. Не раньше, чем через три-шесть месяцев. Нужно подготовиться к сражению.

* * *

Артиллерийская канонада громом раскатилась по всему фронту. Из жерл пушек с визгом вылетали похожие на поросят, круглые, тупоносые снаряды, ввинчиваясь в истерзанное небо и уносясь вдаль, откуда возвращались глухим, аритмичным, погребальным стоном разрывов. Оранжевые языки пламени лизали затянутый черными облаками грязного дыма горизонт. В смертельной битве сошлись крионские армии Севера и Юга. Зона опустошения все расширялась. У всех на устах было одно слово – война. Миллионы обезумевших от паники гражданских и тысячи беглых солдат устремились на Юг, забивая дороги бесконечными колоннами, готовыми в любой момент предаться безудержному отчаянию или беспричинной надежде.

За ними катили орды Горрука, заливая поселки и города серой волной. Они не были похожи на завоевателей. Измотанные жарой, прожаренные солнцем, войска северян мало чем отличались от беженцев, только бежали они от безжалостной пустыни и ее сухих ветров, от неумолимой жажды и непобедимого песка. Солдаты безудержно рвались вперед, зная, что любое испытание будет легче того, что они уже прошли. Лучше умереть, атакуя неизвестного противника, чем отступить в кошмар пустыни. Выход к какому-нибудь жалкому притоку сопровождался такими взрывами энтузиазма, которые напоминали взятия столиц. Солдаты бросались в грязные лужицы и плескались, оглашая окрестности восторженными криками. Захватив надежные плацдармы, армии Севера покатились дальше, поддерживаемые тыловыми конвоями. Инженеры безжалостно гнали пленных на работы: проложить через пески железнодорожные рельсы, оборудовать системы сигнализации. Сделать все это нужно прежде, чем погода вернется в нормальные рамки, а пустыни снова превратятся в непроходимый ад. Так что пленных, по сути, ставших рабами, оставалось только пожалеть.

Южные племена отбросили былые споры и соперничество. Внезапное вторжение Горрука привело к свертыванию торговли, что поставило под вопрос само существование тысяч крионцев. Они прекрасно знали, что генералы Горрука признают одно право – право сильного, а потому не стеснены никакими условностями и конвенциями. Для генерала существовала только одна война – тотальная; геноцид, грабежи, истребление – все это и многое другое входило в его арсенал террора. Крионцы Юга оказались жертвой своего собственного благодушия. В конце концов, экваториальные пустыни не стали непреодолимым барьером – безумие не знает преград.

* * *

– Весьма очевидно, не правда ли? – сухо спросил Эт Каласс. Он стоял у окна на третьем этаже своего четырехэтажного дома, глядя на серо-зеленый плац внизу, обрамленный чудесными котта. Сейчас, в пору цветения, их украшали оранжевые цветочки. Жаль, что это ненадолго: неподвижный, тяжелый от смога воздух; безоблачное и, тем не менее, мутное небо.

– Не могу вам сказать, – ответил начальник милиции генерал Эт Ралфкра. – Возможно, сами спутники оказались с дефектом, нельзя исключать и саботаж. Бомба с часовым механизмом – это несложно. Впрочем, никаких доказательств нет.

– Доказательство редко бывает орудием справедливости, тем более, когда это касается нашего друга Горрука, – заметил старый крионец, прилегший на диване в углу.

– Наш мудрый и достопочтенный Самамкоок, конечно, прав, – согласился Эт Каласс. – Кстати, как развивается последнее наступление Горрука? – он отвернулся от окна и подошел к стене, увешанной оперативными картами.

– Сейчас отклонился к западу и идет вдоль массива Рууе. Эт Барблус ожидает его в горах. Они встретятся в конце дня.

– Столько человек погибнет! – пробормотал министр. – И когда только все это закончится?

– После реставрации! – излишне громко ответил генерал.

– Самообольщение – опасная вещь, – сказал Самамкоок.

– В прошлом у нас были свобода и правда, – откликнулся Эт Ралфкра. – Они же будут и в будущем.

– Только в том случае, если наши короли будут чисты и мудры – а это суровое требование для смертного крионца. Даже если он из самых знатнейших и достойнейших, – задумчиво произнес Эт Каласс. – И давайте не забывать: наш претендент сам подвергается серьезной опасности.

* * *

Наступающие силы Горрука наткнулись на упорное сопротивление. Противник превосходил их численно и занимал заранее заготовленные оборонительные позиции. Для любого другого это означало бы катастрофу, но только не для Горрука. Преодолевая сопротивление, его войска неудержимо катились вперед, оставляя после себя тысячи мертвых и десятки тысяч несчастных. Они преодолевали пропасти и карабкались по скалам. Защитные линии маршала Эт Барблуса могли рухнуть в любой момент под неукротимым напором Горрука. Дошло до рукопашных схваток. Генерала видели в самых опасных местах – смелый и решительный, яростный и хладнокровный, не склоняющий головы под огнем противника, он появлялся везде, где требовалось дополнительное усилие. Однажды Горрук лично возглавил атаку на вражеское укрепление и был серьезно ранен, видели, как он, вытирая с лица кровь, призывал к решительному штурму, слышали, как, издав боевой клич своего племени, лично застрелил вражеского офицера. Воодушевленные примером своего командующего, северные войска сокрушали на своем пути все. Неся серьезные потери, южане отступали, оставляя поле боя истекающим кровью варварам из истерзанных легионов Горрука.