Текст книги "Ночь Аиды"

Глава 5. Великий и ужасный (рабочее название)

– Картина Репина «Не ждали!», – ехидно проскрежетал незнакомец, выходя из портала и намеренно картинно расшаркиваясь перед райном Гримиумом. – Позвольте представиться, – окинув взором разрушенную комнату после едва заметной паузы, продолжил высокий золотоволосый мужчина. – Старший брат малолетних интриганок, сын и наследник бога-создателя Ару и богини-созидательницы Дану, перворожденный не-бог демон Вритру. Прошу любить и жаловать.

– Добро пожаловать в ад, – хрипло выплюнула я ответное приветствие, и, покачнувшись, шагнула вперед, намереваясь покончить со всем разом. – С вещами на выход или без вещей заберешь? – страх ушел на задворки, растворившись в чистом адреналине, который все еще бурлил в крови.

– О, боевая и дерзкая драконица, – расхохотался пришелец, переступая через неподвижное тело монаха и делая шаг навстречу ко мне.

– Сне-еж, не дури, – надтреснутый голос подруги слегка охладил разгоряченный дракой разум, но меня уже несло.

Стряхнув с плеча тяжелую горячую руку Коб-Ора, я сделала еще шаг и остановилась в центр комнаты, глядя прямо в золотые глаза демона. То, что он пришел за мной, и так понятно. Но я не позволю чертову отродью прихватить с собой и моих друзей, в том, что они полезут в драку, я нисколько не сомневалась. А с неведомым божеством конфликтовать – себе дороже выйдет.

– Я готова, пошли отсюда, – холодно бросила в лицо не-богу, стараясь выглядеть надменной и решительной.

– А мне и здесь неплохо, – Вритру внезапно оказался прямо передо мной, так близко, что я ощутила его горячее дыхание на своих губах.

Невольно отпрянув и брезгливо скривив губы, я едва не упала, споткнувшись о край ковра. Меня подхватили чьи-то руки, и я глубоко вздохнула, ощутив запах Коб-Ора. Мои драконы недовольно заворчали: остро пахло опасностью, а я все еще отказывалась выпустить их на свободу. Печально вздохнув, я тряхнула головой и, аккуратно вывернувшись из мужского захвата, вновь вышла вперед.

– Драконица, прелестная, смелая и восхитительно-вкусная, – прожурчал голос демона, обволакивая разум ядом страсти и вожделения.

Тишина, наступившая после реплики незваного гостя, стала практически осязаемой.

Все также пристально пялясь в бездонные глаза не-бога, я услышала, как судорожно втянула в себя воздух Наташка, и ощутила, как Северный Дикий крепче прижал ее к себе, не давая поддаться сладострастному безумию, что медленно разливалось в воздухе, задевая все живое.

Не разрывая зрительного контакта с Вритру, я едва заметно качнула головой, требуя от Фелино уйти с дороги и не попадаться демону на пути. Портал еще мерцал багровыми всполохами разорванного пространства, но края постепенно затягивались, словно кто-то невидимый сшивал рваную рану. Фел стоял позади существа, готовый кинуться в атаку в любой момент.

– Приветствую не-бога демона Вритру, – слова Гримиума приветствия тяжелыми глыбами упали в тишину комнаты, и мы все вздрогнули.

Райн шагнул вперед и стал рядом со мной, склонив голову в вежливом поклоне.

– Райн Гримиум из правящего дома Арракис, рода Заклинателей Огненных Змей, – голос короля звучал спокойно и уверенно, словно мы все находились на приеме во дворце, и никому из нас не грозила смертельная опасность. – Чего ты хочешь, божественный? Чем мы можем помочь тебе?

– Мне нравится твоя дерзость, юноша, – расхохотался Вритру, и все мы физически ощутили, как волна вожделения прокатилась по нашим венам. Чертов демон прекрасно осознавал, как его голос действует на человеческую плоть.

– Но в помощи смертных я не нуждаюсь. Все, что мне было нужно, я получил от глупца, возжелавшего стать гласом моей матери, – демон небрежно тряхнул своей роскошной гривой в сторону тела Читающего. – Он открыл двери моей темницы, вопреки воле предавшего меня сына. Но об этом после… Твою руку принцесса, нас ждут великие дела, – безо всякого перехода резко закончил не-бог и протянул мне ладонь.

От неожиданности я замешкалась и качнулась назад, чтобы вновь оказаться в объятьях Коб-Ора, который, воспользовавшись ситуацией, немедленно попытался засунуть меня за свою спину и напасть на демона.

– Нет, – успела выкрикнуть я, рванув в сторону улыбающегося Вритру.

Коб-Ор завис в воздухе, с перекошенным лицом, задыхающийся от удушья, оторванный невидимой рукой от пола.

– Остановись, я пойду добровольно! – не ведая, что творю, я подскочила к демону и, схватив его за плечи, попыталась хорошенько тряхнуть, лишь бы разорвать его контакт с воином.

Золотые глаза вострыми белыми зрачками изумлено глянули в мою сторону, но зато позади раздался стук и кто-то закашлялся, хвата воздух ртом.

– С-смелая, – ласково улыбнулся не-бог, а в следующую секунду мою шею сжала твердая жесткая рука, капля за каплей выдавливающая из меня воздух. – Никогда боль-ш-ш-ше не делай так, принцесс-с-са.

Зачарованная голосом и взглядом, я ощущала себя кроликом перед удавом, и уже неважно было, что жизнь пытается покинуть мое бренное тело. Хотелось полностью раствориться в золоте глаз пройти через белые врата в мир наслаждений и страсти.

Лицо демона становилось все больше, приближаясь ко мне. Хватка стала слабее, и тонкая струйка воздуха обожгла легкие, наполняя их спасительным кислородом. Я практически ощутила прикосновение не-бога к своим губах, когда что-то мелькнуло справа, Вритру отвлекся, и я изо всех сил шандарахнула коленом меж божественных ног, особо не целясь.

Кто-то сдавленно и синхронно охнул позади меня, а я с ужасом наблюдала, как Наташка, обернувшись кошкой, вцепилась всеми четырьмя лапами в плечо демона, пытаясь то ли откусить ему голову, то ли разорвать на части.

Вритру, не ожидавший нападения, на мгновенье растерялся, но уже в следующую секунду ухватил разъяренного зверя за шкирку, пытаясь отодрать его от собственной плоти. Но кошка успела запустить когти глубоко и, вцепившись зубами в плоть не-бога, повисла на демоне, пытаясь своей массой завалить его на пол.

Задние ее лапы обвили существо за талию, хвост бешено лупил по ногам, оставляя кровавые раны. Засмеявшийся было Вритру взревел от боли, обхватил кошку двумя руками за голову в попытке перекинуть ее через себя. Но Наташка в облике зверя только сильнее зарычала и глубже впилась всеми острыми частями своего тела в мужскую плоть.

Зерг, Фелино и Коб-Ор все еще пытались одолеть не-бога в человеческом виде, а я судорожно размышляла, какой облик принять, чтобы не навредить своим. И тогда Вритру начал ломать кошке лапы. Захлебнувшись диким воем и подавившись демонической кровью, Наташка, тем не менее, не выпустила из пасти восставшего из небытия демона. Одна из задних лап бессильно повисла сломанной веткой, из кошачьих глаз брызнули слезы. И меня накрыло.

Планку здравомыслия снесло моментально, и стены древнего монастыря дрогнули от дикого рева, разорвавшего мое горло. Ударом хвоста я снесла часть стены за своей спиной, чтобы в следующий момент вышвырнуть из разрушенной комнаты мужчин. Призрачный голубой дракон воздушной струей скинул их в монастырский двор, где в зеленую пружинистую подушку из растений воинов принял зеленый собрат.

Частично трансформировавшись, мое полузвериное тело творило нечто невероятное само по себе, я словно находилась в коконе оглушающей тишины и полыхающей ярости, разрывавшей мои внутренности, позволяя более рассудительным драконам управлять ситуацией. Черная лапа саданула не-бога демона по груди, оставляя глубокие царапины и отвлекая Вритру на себя.

Демон изумленно вскинул на меня глаза, небрежно отшвырнул ослабшую Наташку в сторону. Подруга отлетела к стене, ударилась головой и мягкой игрушкой осела на пол. Вритру же плотоядно улыбнулся, обнажая красивые белый клыки, и плавно скользнул ко мне.

И мир исчез. Монастырские стены, антураж комнаты, ругающиеся почем зря во дворе парни, запах крови и пота. Пустое подпространство За-Гранья подмигнуло мелькнувшими хвостами комет и растворилось в темноте. И только золотые глаза напротив меня не позволили утонуть во мраке. а затем вспыхнул свет, и, будь я человеком, ослепла бы в ту же секунду от нестерпимого блеска золота, яркими софитами озарившего все вокруг. Сморгнув невольные слезы, я успела ощутить кончиком драконьего хвоста чье-то движенье и, не раздумывая, ударила по врагу. В следующее мгновенье золотое пространство оказалось перечеркнутым рваной чертой от удара, и в образовавшуюся прореху хлынул ледяной воздух и слабый блеск далеких звезд.

– Почему – черный? – удивленно вопросил демон, все еще пребывая в мужском облике.

– Потому что радужный, – рявкнула я и ударила изо всех огненной струей в противника.

Это только в волшебных сказках так бывает, что растерянный монстр попадает под раздачу героя, доведенного до ручки убийствами семьи, возлюбленных и друзей. И под напором его праведного гнева медленно, но верно умирает. В жизни, как выяснилось, все иначе. Рассвирепевший от тяжелой раны не-бог демон Вритру в мгновение ока обратился в чудовищного по величине и красоте змея, пробив головой свою же золотую ловушку. И мы оказались в ночном небе. В неведомом мне мире с тройной луной в кольце из радужных лент.

Золотая рептилия с обжигающе-белой радужкой без зрачка подавляла своей массой меня, такую маленькую человечку в теле далеко не маленького черного дракона. Я-человек, запрокинув голову, сквозь зеркала глаз во немом удивлении и восхищении разглядывала древнее существо, а я-дракон тем временем, пыталась предугадать следующее действие противника. Всего-то и нужно было – разозлить и вымотать, а потом… Но как это сотворить, если в тебе живет всего лишь девять мифических существ, каждой из которых размером с голову змееподобного демона?

Пока я сомневалась, магия крови делала свое дело, и один за другим крылом к крылу рядом с черным становились собратья: красный, оранжевый, желтый, зеленый голубой, синий, фиолетовый. Последним обрел плоть золотой дракон. Скользнув в противоположную от черныша сторону круга, он неподвижно замер лицом к нам, распахнув крылья. В центре же драконьего кольца оказался Вритру в ипостаси первородной рептилии. В точках севера и юга расположилась я в облике черного зверя и золотой. Переплетя хвосты, остальные драконы замкнули кольцо и застыли, наблюдая и оценивая обстановку.

Золотой змей, тем временем достигнув, видимо предельных размеров, замер на самом кончике нервно подрагивающего хвоста, разрывая странный мир душераздирающим ревом. Сквозь демонический вой краем сознания я осознала, что кокон, в котором мы оказались изначально, – это огромное яйцо. И сейчас его остатки медленно фланировали рядом, поглощая темноту ночи и блеск звезд. Все мои ипостаси продолжали висеть в подпространстве За-Гранья, не проявляя признаков беспокойства, медитируя и наблюдая. Вместе со всеми наблюдала и я. Пока не заорала от ужаса, обнаружив перед собой бездонные белые глаза с полыхающим алым пламенем вместо зрачков.

Рев оборвался неожиданно, и в следующую секунду стремительно и незаметно глазу змей метнулся с высоты своего огромного роста к черному дракону. Будучи в чужом теле, даже телах, я не могла ни сбежать, ни забиться в норку, прячась от угрозы, волнами исходившей от Вритру. И сделать тоже ничего не могла. Мне не хватало ни сил, ни знаний.

Еще на холме, в момент битвы с дракайнами, я осознала, что иной раз стоит довериться и положиться на силу того, кто знает и умеет больше. Боги знают, насколько трудно у меня с доверием к миру и людям. Но драконы – они не человеки, не так ли? И предавать не умеют. А знают не в пример больше меня. В них говорит память предков.

Память, которая спит в моей (нашей) крови. И которая просыпается потихоньку в моем соларе и сознании. Жаль, что недостаточно быстро. Потому оставалось только наблюдать за битвой в качестве носителя своих зверей.

Мысли стремительно неслись перепуганным стадом, сердце колотилось пойманной птицей где-то в районе горла, а я, сжавшись в одну точку, пульсирующую адреналином, едва дышала от смеси любопытства, азарта и острого страха безнадежности, который неожиданно для меня самой привкусом лимона и острого обжег нёбо, заставив испугаться о потери дыхания.

«Не справимся!» – выдохнула я в солар черного.

«Прорвемся!» – мягко погладил изнутри золотой.

Плотное кольцо драконов сдерживало в клетке силы беснующегося не-бога демона. Их обманчиво призрачные тела принимали на себя удар за ударом, впитывали яд и темную кровь, веером разлетающуюся с порезов от драконьих лап на груди и укусов кошки. Прижав руки к груди, бесясь от собственного бессилия, я наблюдала, как демонический яд разъедает кожу моих зверей, оставляя незаживающие раны.

«Почему мы ничего не делаем? – не выдержав, закричала я в отчаянье. – Они же погибнут в круге! Они уже умирают!»

«Задача круга удержать и дождаться», – молвил золотой, сочувственно склонив голову в мою сторону, но не отрывая взгляд от Вритру, раз за разом кидающегося на разноцветный строй дракончиков.

То ту, то там вспыхивали черно-золотые искры, обжигая белыми зыками пламени шкуры зверей. А они молчали, поглощая и перерабатывая. Но я явно видела, ощущала всеми нитями нашей связи, что мы не справляемся. Боль, злость на весь мир и бешенство постепенно закипали в самом центре солара, окрашивая его в остро-фиолетовый цвет безнадежности.

На краю безумия я вдруг ухватила кончик чьей-то обиженности. Недоуменно сморгнув, осознала, что это возмутился фиолетовый дракочник, явно не считающий окрас своей шкуры безнадежным. Невольно я улыбнулась, попросила прощения и, наконец, смогла вздохнуть полной грудью, принимая неизбежность и где-то безнадёжность всего нашего предприятия, надеясь на то, что Аида вернет-таки Наташку на землю, ибо наш с ней уговор я намеревалась исполнить до последней точки.

Глубоко вдохнув полной грудью, я закрыла глаза и раскинула руки, позволяя миру силе наполнить меня, открывая все ведомые и неведомы ресурсы и силу крови своим зверям. Страх, тормозящий и блокирующий магию, уступил место эйфории, и я ощутила, как по жилам потекла, пульсируя и покалывая, мощь поколений, рожденных и умерших до меня. Покинувших этот мир в поисках других вселенных, но оставивших здесь часть своей любви.

Круг вспыхнул и засиял с новой силой. Драконы вспыхнули разноцветным пламенем, и оно метнулось вверх, образуя прозрачную стену, которая медленно, но верно начала расти верх, замыкая первородного змея в радужную темницу. Переливаясь всеми цветами радуги, струящиеся стены откликались на музыку драконьей крови и вторили ей разными голосами.

Глаза не-бога демона Вритру вспыхнули огнем безумия и ярости, в отчаянном броске он рванул вверх, стремясь обогнать растущую стену и вырваться на свободу. Но сила круга не позволила вырваться змею наружу. Змеиный хвост беспощадно лупил по моим драконам, шинкуя плоть, оставляя рваные раны. Я чувствовала каждый удар, содрогаясь от боли, забирая ее у зверей, истекая вместо них кровью. На грани бессознательного цеплялась из последних сил за реальность.

«Упадешь в обморок и нам хана», – равнодушно резюмировал мой циник, оценив ситуацию.

«Я… больше… не могу… простите», – едва удерживая нить жизни и разума в своих руках, всхлипнула я, сквозь кровавую пелену неутихающей боли глядя, как медленно стена растет ввысь, и мы просто не успеем закрыть купол, а круг теряет силу из-за раненных драконов и рано или поздно змей очередным ударом убьет одного из драконов, нарушит целостность и тогда ничто не помешает ему вырваться на свободу, уничтожая нас(меня) одного за другим.

Затухающее сознание еще цеплялось за жизнь, но углях разума четко и ясно вдруг проступили понимание: это конец. Я не справилась. Мы не смогли. Все напрасно и Наташка никогда не покинет этот безумный мир. Хорошо, если жива останется.

Уже бездумно, ополоумев от боли, я впитывала в себя боль своих драконов. Видела, как золотой и черный, мощно взмахнув крыльями, выпустили, наконец, из себя призрачные вуали защиты, пытаясь объять полыхающий разноцветный круг своей силой.

Но слишком большой диаметр и пределы возможностей не позволяли соприкоснуться черной и золотой мощи. Ткань натягивалась до хруста и скрежета, но раз за разом возвращалась, словно тугая резинка, в свои границы.

И не-бог демон Вритру это заметил. Торжествующий рев вновь разорвал подпространство миров За-Гранья. Где-то слева в моей груди что-то кольнуло острой болью. А порвалась струна, разрывая связь души и солара. Последнее, что я увидела, перед тем как умереть окончательно, радостный оскал золотого змея и смерть фиолетового дракона.

Глава 6. Из-Гранье

Я очнулась возле стены от боли и обжигающей мысли: «Она умирает! Снежа умирает! Дракон умер!»

Какой дракон и где умирает подруга, я так и не поняла. Обведя затуманенным взором разрушенную комнату, с трудом поднялась на лапы, встряхнулась и вернулась в человеческую личину. За выбитым вместе со стеной окном слышалась ругань.

Вокруг меня валялись королевские воины, включая жреца, из-за которого все и началось. Я замерла и прислушалась: прикасаться к трупам не хотелось, а потому понадеялась на инстинкты кошки. Уж она-то точно должна знать и без касаний, мертв человек, или нет. Оказалось, все живы, но в глубокой и длительной отключке. Хотя Читающий не внушал доверия, да и кошка на него фыркала.

Через минуту в разломе показалась лобастая голова Ир-А-Биса, раздутый капюшон Коб-Ора и пятнистая морда Фелино позади. С улицы донеслось бряцанье оружия и спокойный голос Гримиума, уверенно отдающего приказы воинам. Видимо, кто-то из окружения короля или сам райн вызвали подкрепление.

Отряды, бок обок с которыми мы отражали нападение дракайн, расположились лагерем за пределами монастыря. И теперь часть воинов спешила на помощь. Да только помогать уже было некому. Снежа и какой-то там сын исчезли.

Предатели, напавшие на нас, обезврежены (я покосилась на неподвижные тела, чутко повела носом и хмыкнула, убедившись еще раз в том, что господа-товарищи в глубокой нирване). Оставалось понять, кто, куда и кого убивать теперь.

Кто-то коснулся моего плеча, и я инстинктивно вскинула руку в замахе, в последний момент успев притормозить кошачьи реакции и не ударить Зерга. Я-кошка виновато муркнула и вильнула извиняюще-осуждающе хвостом (ибо нефиг подкрадываться ко мне после драки с кучей неизвестных неожиданностей).

Я-человек смущенно улыбнулась, и, с трудом подавив отчаянное желание прижаться головой к плечу Северного Дикого, спрятаться в его объятьях от всего мира, прохрипела:

– Все нормально… Извини… Как вы?

Ответить мужчины не успели, в комнату стремительно ворвался королевский маг с подручными. Последние молча рассредоточились по всему помещению и принялись в прямом смысле слова вынюхивать, выстукивать, выковыривать непонятно что, видимо, в поисках ответов на один-единственный вопрос: как такое в принципе могло произойти. Поскольку нападавший представился.

И тут меня скрутило с такой силой, что я застонала, сложилась пополам и рухнула на колени. Силу удара о каменный пол я не ощутила от слова вообще. Боль выжигала изнутри солнечное сплетение раскаленным железом и взламывала тупым ножом черепную коробку. Глаза залило разноцветной пеленой, и я буквально ослепла от вспышек, пульсирующих в бешеном ритме за закрытыми веками.

Кто-то осторожно приподнял меня с пола, что-то прохладное легло на мое лицо, и я жадно раскрыла губы, требуя воды. Но вместо слов из моего горла вырвался очередной стон, и меня выгнуло такой дугой, что Зерг (именно он держал меня на руках) едва не выронил меня.

Всеми клеточками кожи я ощущала суету, поднявшуюся вокруг меня в комнате, но не слышать, не видеть не могла, по-прежнему сгорая в огне боли. Обрывки тьмы и радуги мельтешили перед внутренним взором разрозненными картинками, в которых разноцветные драконы сплетались в танце и распадались кусочками золота.

В центре этого безумия призраком металась Снежка, дирижируя то драконьим хороводом, то… Хранительницами. Увидев знакомое лицо Агафьи в круге, я, наконец, смогла собрать себя в кучку, и, оттолкнув поддерживающие меня мужские руки, поднялась на ноги, преодолевая заботу и сопротивление Ир-А-Биса.

Выпрямившись во весь рост, слепо глядя за пределы За-Гранья, я замерла в центре разрушенной комнаты посреди мертвой тишины. На секунду мне показалось, что все, кто находился рядом, перестали дышать или просто-напросто исчезли. Но мысль мелькнула и исчезла: не до них, не маленькие, сами справятся. Зов помощи шел с Из-Гранья.

«Там Снежка и демон!» – вспыхнуло алым понимание, и я попыталась нащупать путеводную нить, чтобы добрать до подруги и помочь. Дорога зова рвалась пунктиром и терялась в мертвых звездах.

Слепым котенком я тыкалась среди созвездий и не находила отклика ни в одном перекрестке Миров, чтобы остановиться и нырнуть в изнанку Граней. Алые, голубые, зеленые и фиолетовые круги опоясывали планеты и вселенные. Но ни один из них не поддавался моей силе, мерцая и потухая, едва я приближалась.

Вспышка и новый мир. Шаг и новая вселенная. Разворот и еще один мир За-Гранья. И ни одного выхода наружу. Злость прорывалась черными лентами-змеями, ощупывая холодные звезды и осторожно прикасаясь к планетам. Ответом была ледяная тишина. И только солар пульсировал болью, не переставая, призывая и требуя прийти на помощь гибнущим существам. Существу. Человеку. Драконам.

В какой-то момент я потерялась в круговерти миров и начала метаться от одного к другому, опутывая пространство лентами-поисковиками. Толку от этого не прибавилось и я решила вернуться обратно, выдохнуть, чтобы снова нырнуть на поиски подруги.

Очнулась я посреди комнаты в компании Фела и Зерга. Мутным взглядом обвела полуразрушенное помещение и поинтересовалась, где райн и Коб-Ор. Точнее, сделала попытку. Голос отказывался мне служить, горло свело судорогой, и я закашлялась, пытаясь вернуть связную речь.

Фелино исчез и вернулся со стаканом воды. Северный дикий растеряно глянул на брата и нахмурился. Я скривила губы в улыбке, благодарно кивнула Фэлу и припала к кружке. Опустошила ее за секунду и протянула, желая еще.

Зерг перехватил и исчез, а я огляделась в поисках стула. Фэл кивнул, подал мне руку и помог дойти к уцелевшей стене, возле которой валялось перевернутое кресло. Установил его и я буквально рухнула: ноги не держали, колени тряслись, дышалось с трудом, а в голове неотступно билась мысль: «Быстрее! Быстрее! Не успеем!»

И я злилась от того, что не понимала, что не успеем и где. Кошка молчала, Снежа не выходила на связь, а ощущение опасности заставляло поджимать пальцы на ногах и вымораживало сознание до полного отсутствия чувства самосохранения.

– Держи, – Зерг протянул мне полный стакан, и я очнулась от мыслестрахов, принимая воду.

Пальцы с трудом разжались и обхватили кружку, зубы клацнули о край, и я поморщилась. Выпрямившись в кресле, глубоко вздохнула, закрыла глаза, мысленно прочитала «Отче наш», про себя же улыбнулась несоответствию молитвы и мира, выдохнула и сделала глоток. Холодная вода приятно обожгла губы и словно смыла с себя ужас и беспомощность. Пила я медленно, мучительно размышляя над тем, отчего не смогла отыскать Снежку ни в человечьем обличье, ни в драконьей ипостаси.

Но долго размышлять мне не пришлось: во дворе послышался зычный командный голос Коб-Ора, отдающий приказы и распоряжения тем, кто прибыл на помощь. В развороченном проеме показался Гримиум, осунувшийся, измученный, бледный до синевы, но решительный и злой. Зерг и Фелино покинули свой пост возле меня и теперь негромко разговаривали о чем-то с королем. И отчего-то напряжение, сковывающее затылок и плечи, спало, я расслабилась, закрыла глаза и попыталась дотянуться до подруги снова.

Обхватив ладонями в толстые стенки кружки, замерла, вглядываясь в пустоту: перед глазами замелькали обрывки картинок, а в ушах зазвучал Снежкин голос. Слова падали в пустоту тяжелыми камнями, и по темному полотну межмирья расходились круги от каждой строчки словно по воде.

– Ребята, – не открывая глаза, чтобы не спугнут мысль, негромко позвала я. – А вы помните стих, который Снежа нам читала.

Ответом было недоуменное молчание, а затем Гримиум задумчиво уточнил:

– Пророчество божественной Аиды?

– Ну да, – я решительно распахнула глаза и поднялась, полная сил и энергии. Прошлась по комнате и замерла напротив мужской компании.

– Если порассуждать и прикинуть, то получается, в пророчестве имеется руководство к действию.

– Какое? – напряженный голос Коб-Ора, появившегося в дверях, будто сломал какие-то преграды внутри меня и слова полились из меня потоком.

– Ну, смотрите: «Когда сквозь радугу пройдет, дракона сердце обретет…» и далее по тексту, – это сто процентов про райна Гримиума. Помните, как он обратился в красного дракона?

– Огненного, – машинально поправил меня Гримиум и задумчиво потер подбородок.

– Ну, пусть огненного, без разницы, – отмахнулась я, боясь упустить мысль. – Потом там что-то было про тень радуги… Не суть. А вот дальше я четко помню, речь зашла о драконьем хороводе. И чтобы это могло значит, кто знает? – вопросительно уставилась на озадаченных мужчин.

– Драконы должны где-то встать в круг? – чуть иронично поинтересовался Фелино.

Зерг покосился на него, но ничего не сказал, лишь нахмурился, пытаясь, видимо припомнить слова пророчества.

– Да… Если предположить, что Снежа и ее драконы – это первый круг силы или там магии какой-то. То тогда получается, что…

– Эдассих… – выдохнул Гримиум, ошарашено дернув головой. – Тогда Эдассих – это второй круг силы. Если она радужный дракон, тогда и в ней живут девять драконов, такова твоя мысль, вилда Шат Мау? – встретившись со мной взглядом, король без труда прочел ответ на свой вопрос.

– Да… – решительно подтвердила я, продолжая размышлять вслух. – И тогда получается, что вы, райн, – центр этой круговерти, – я ткнула пальцем в сторону короля. – Насколько я помню, именно ваш род столетьями усыплял Ананту, – настала моя очередь уставиться на Гримиума.

Фел, Зерг и Коб-Ор переводили взоры с меня на райна и обратно, внимательно слушая, но молчали, видимо, анализируя мои фантазии по поводу пророческих строк.

– Но… Не-бог демон Вритру – это же не божественная Ананта, – растеряно молвил Фелино, опередив короля.

– Ну и что? – упрямо дернула я головой. – Он тоже змея. И почему тогда укротитель гадов, – я кивнула в сторону озадаченно замершего Гримиума, – не сможет усыпить еще одну пробудившуюся тварь? Какая разница-то? Анаконда она и в Африке анаконда, а танцы со змеями одинаковы во все мирах. Во всяком случае, мне так кажется, – закончила я и выжидательно уставилась на мужчин.

– А ведь вилда права, – первым нарушил молчание Северный Дикий. – Два радужных круга силы. Плюс Хранительницы… Они ведь тоже в Ночь полной радуги становятся в хороводы. Да мощь королевского рода Заклинателей Огненных Змей… – Зерг на секунду запнулся, поднял на меня глаза. – Но тогда получается, что радужные драконы должны умереть… Я помню эти строки: «два радужных растают в дым…» – и столько сочувствия отразилось в его взоре, что кошка во мне взбесилась.

– Нет, – рыкнула я с такой силой, что остатки оконных стекол рухнули во двор от вибрации кошачьего голоса. – Не дождетесь, ясно?! – угрожающе глянула на Зерга. – И не надейтесь, что я кинусь спасать исключительно вашу королеву, – зашипела в сторону Гримиума. – Снежана – в приоритете, всем ясно?

– Тала, – примиряюще поднял руки Фелино, – тебе не кажется, что мы должны действовать сообща?

– А никто и не спорит, Фел. Только у меня складывается впечатление, что кое-кто, – тут я метнула взор на райна, – предпочтет спасать свою разлюбезную женушку, а не мою подругу. Поэтому я всего лишь обозначила свои приоритеты. Выбор за Танцующей, не так ли? Обещаю одно: постараюсь вытащить обеих. Но одна я не справлюсь, и мы вес это прекрасно понимаем, – выдохнув, я пожала плечами, допила воду и решительно направилась на улицу.

– Вилда… – вопросительная интонация в голосе Гримиума заставила меня остановится и уточнить.

– Идемте во двор, чтоб было, где развернуться. Я совершенно не представляю, что мне, как Танцующей-На-Гранях делать, но нутром чую, места нужно побольше, – развернулась и исчезла в дверном проеме, оставив мужчин решать: следовать за мной или заняться другими вопросами.

Каждый шаг отдавался в голове строчками пророчества.

 
«…Змея проснется и уснет.
И кровь драконья запоет…»
 

«Запоет она, как же!» – ступеньки все никак не заканчивались, я злилась еще сильней, не мола сосредоточиться на словах и собственных мыслях. А в груди все сильнее разгоралась боль, будто кто-то всадил в меня острый гвоздь начал медленно вкручивать в тело.

Я почти бежала, боясь опоздать, но вот куда и зачем не понимала. Вылетев во двор, я растеряно заозиралась по сторонам.

– Где? – я схватила за рукав монаха, который пытался прошмыгнуть мимо меня в здание. – Где… – объяснить, что я ищу, у меня не получалось, и я растерянно развела руками, обводя пространство.

Как ни странно, рясоносец меня понял и указал рукой в сторону сада:

– Круг там, в оправе из Иридиных слез, – уточнил мужчина и нырнул в двери.

Не задумываясь, я помчала в указанном направлении, смутно припоминая, что слезы Ириды – это что-то типа цветов, про который рассказывал Фелино в дороге. Все остальное меня мало волновало, я бежала и понимала, что не успеваю. Опаздываю. Но упрямо верила, что добегу, смогу пойму. Успею. И молилась с такой силой, что слова земной молитвы переплетались с пророчеством, рождая в голове смутные образы и видения.

В круг, обрамленный цветами, я влетела, не разбирая дороги и остановилась, тяжело дыша, краем глаза отметив, что стою с центре своеобразной клумбы. Согнувшись пополам, уперев руки в колени, я пыталась отдышаться. Воздуха не хватало, я задыхалась и торопливо глотала воздух, с фанатизмом обреченного осознавая, что с каждым моим вдохом подруга теряет силу. А скорей всего и саму жизнь.

Собрав волю в кулак, я выпрямилась, зажмурила глаза, глубоко вдохнула, задержала дыхание и распахнула ресницы. Оглянулась вокруг, обнаружила центральную точку круга и шагнула в нее, успокаивая дыхание.

«Вдох-выдох, и мы опять играем в любимых…» Возмущенно фыркнув на глупости, которые лезли в мысли, я уселась в позу лотоса и замерла, дыша все легче и легче, успокаиваясь, смотря на отчаянно дрожащее сердце. В такт с моим дыханием через какое-то время заколыхались цветы. Головки их потянулись вверх к солнцу, а на лепестках задрожали капли росы, похожие на слёзы.

«Откуда… – озадачилась было я, но тут же прогнала шальную мысль, продолжив погружение в себя. – Медитация – мое все», – улыбнулась я, окончательно ныряя в себя и очищая мысли, купируя боль в солнечном сплетении и перебирая нити граней в поисках нужной, из которой сплету поисковую сеть, чтобы обнаружить пропавшую в За-Гранье Снежку.