Текст книги "Наедине с герцогом"

Он был очень близко, но Изабелла решила не обращать на это внимания и произнесла:

– Однако эти же люди слетятся в Лондон к началу сезона, верно? Соблюдение правил приличия – это основа мира, в котором они живут. Малейшее нарушение обязательно заметят. У вас нет причин думать иначе.

– А я и не говорил, что никто ничего не заметит. Но все предпочтут закрыть на это глаза. Кроме того, мне кажется, что моя матушка не приглашала на бал ни одну из чопорных патронесс, поэтому никто ничего не узнает. Остальные же вскоре забудут о нашем танце.

– Вы уверены?

Герцог вздохнул.

– Мисс Смит, на вашем месте я бы сосредоточился на удовольствии от танца, а не беспокоился о том, кто что о вас подумает. Кроме того, маловероятно, что во Флеммингтоне до этого есть кому-либо дело.

Изабелла задохнулась. Она не только не заметила, что уже кружит по залу, а герцог крепко прижимает ее к себе (как это вышло, она и представить себе не могла), но и подумала, что с его стороны не слишком прилично делать намек на то, что ее семье и друзьям наплевать на то, что она танцевала запрещенный вальс, – несмотря на то что они родом из Моксли, а не из Флеммингтона (но это ничего не меняло).

– Вижу, что обидел вас. Прошу меня простить. – Герцог еще крепче прижал ее к себе. – Я только хотел сказать, что какими бы строгими ни были правила высшего света, в стране, где они так истово соблюдаются, кое-что прощается.

– Понятно. – Изабелла попыталась расслабиться.

В конечном счете ей это, наверное, удалось. Маловероятно, что ее мать и мистер Робертс когда-либо узнают об этом. Она здесь, чтобы получать удовольствие, и ей представилась возможность повеселиться в компании герцога. Должно быть, сейчас ей завидуют все присутствующие дамы. Одна мысль об этом развеяла все страхи девушки. Немного откинув голову назад, чтобы смотреть герцогу в глаза, Изабелла поинтересовалась:

– А что такое ход конем?

Губы герцога Кингсборо медленно растянулись в улыбке, а глаза озорно, по-мальчишечьи заблестели.

– Это способ развлечения, впервые продемонстрированный моим добрым другом мистером Гудардом пять лет назад на балу в Хэпстеде. Оттуда все и пошло.

– Позвольте спросить, в чем суть этого развлечения?

Улыбка Кингсборо стала еще шире. Он кружил Изабеллу возле оркестра.

– Не думаю, что мне стоит вам об этом рассказывать.

– Почему?

Герцог нагнулся к самому ее уху и прошептал:

– Потому что тогда мои намерения касательно вас станут гораздо более очевидными, а я пока что к этому не готов.

По спине Изабеллы пробежала дрожь. Этот человек уже говорил о своих намерениях относительно нее – ни больше ни меньше. Это польстило ей, что уж тут скрывать, и не только потому, что он герцог, а и потому, что он ей понравился. На самом деле Изабелла не смогла сдержаться – и не только из-за его привлекательной внешности (он был настолько очарователен, что она не могла отвести от него глаз), а еще и потому, что он не казался ни надменным, ни заносчивым, а скорее уверенным в себе. Это было словно глоток свежего воздуха. Беспечность, свойственная герцогу Кингсборо, лишь подчеркивала то, как смешно выглядел мистер Робертс со своим безупречным носовым платком и идеально уложенными волосами.

Изабелла подавила стон. Однажды она выйдет замуж за мистера Робертса. Даже несмотря на то, что пока он еще не сделал ей предложения, его намерения были ясны. Он слишком добропорядочен и не стал бы завсегдатаем гостиной в доме ее родителей, если бы в конце концов не собирался сделать то, чего все от него ожидают. Все это – сверкающий бальный зал и мужчина, близостью с которым Изабелла сейчас наслаждалась, – закончится в ту самую секунду, когда она вернется домой. Она танцует с самим герцогом! Вот это да! С человеком, который находится настолько выше ее по статусу, что нет ни малейшего смысла загадывать желание, которое зародилось в ее душе.

Если только…

– С вами все хорошо?

Изабелла удивленно смотрела на герцога. И давно она погрузилась в размышления?

– Прошу прощения, – произнесла она. – Я задумалась.

– И, похоже, вы не собираетесь делиться со мной своими мыслями? – Он наградил ее насмешливой улыбкой, и на его щеках появились ямочки – все это придало ему ужасно лукавый вид.

В миллионный раз с момента их знакомства, состоявшегося всего десять минут назад, Изабелла почувствовала, как ее сердце затрепетало.

На ум ей приходило единственное слово: «пропала».

Она прекрасно понимала, что ее самые смелые мечты о таком мужчине, как герцог Кингсборо, останутся лишь мечтами. Как бы это ни было печально, она должна быть честной с собой, чтобы избежать многих неприятностей, или по крайней мере попытаться быть честной в сложившихся обстоятельствах.

– Откровенно говоря, я гадала, что сказал бы мой жених, если бы узнал, что я сегодня вечером танцую с герцогом-франтом. – Ну вот, она сообщила ему о мистере Робертсе и теперь с чистой совестью сможет наслаждаться остатком вечера, не беспокоясь о проявленном к ней интересе. Герцог поступит благородно и оставит ее – в этом она была уверена.

Но танец еще не закончился, и вместо того, чтобы отпустить Изабеллу, герцог лишь крепче прижал ее к себе и нахмурился.

– Жених?

– Да. – В ее голосе не было той уверенности, на которую она рассчитывала, скорее в нем прозвучало отчаяние. – Я решила, что лучше сказать вам правду: я почти помолвлена с очень достойным джентльменом – если быть точной, с одним бизнесменом.

Губы Кингсборо вновь растянулись в улыбке.

– Почти?

Изабелла тут же поняла свою ошибку, как только произнесла эти слова, но слово не воробей…

– Следовательно, пока вы с ним еще не помолвлены, верно?

Она тяжело сглотнула, пытаясь придумать, что сказать, чтобы отпугнуть его. Изабелла, разумеется, могла сообщить ему о себе чистую правду. Ее, конечно, тут же выпроводят из зала, но, по крайней мере, это спасет ее от дальнейшего общения с герцогом. Ей незачем еще больше очаровываться им и, что самое важное, влюбляться в человека, за которого она не может даже мечтать выйти замуж.

Это было мудрое решение. Однако Изабелла поймала себя на том, что делает нечто совершенно противоположное.

– Нет… пока. Верно.

Жаль, что она не может стукнуть себя как следует. Неужели она такая идиотка? Это прозвучало двусмысленно даже для ее собственных ушей… Святые небеса! Герцог Кингсборо может подумать, что она с ним флиртует. Изабелле еще никогда не было так стыдно.

Герцог вопросительно изогнул бровь, когда музыка затихла и они перестали кружиться.

– Нет пока, – пробормотал он, и его улыбка превратилась в волчий оскал.

Он смеется над ней? Или хочет проглотить ее целиком? Изабелле не нравилось ни то, ни другое.

Герцог поклонился, Изабелла в ответ сделала реверанс и приняла предложенную ей руку, позволяя увести себя из круга танцевавших. Она отчаянно пыталась придумать причину, чтобы избежать общества герцога Кингсборо, и уже собиралась сказать ему, что ей необходимо проследовать в дамскую комнату, но тут он наклонился чуть ближе к ней и сказал:

– Сегодня прекрасная погода. Не соблаговолите ли прогуляться со мной по террасе?

Изабелла знала, что должна отказаться и под любым предлогом немедленно покинуть его общество. В ее плане был лишь один недостаток – отсутствие решимости сделать это, когда герцог находился рядом с ней, заглядывал ей в глаза и ждал ее ответа, как будто устойчивость планеты зависела от ее согласия. Если бы он только знал, что ее согласие на самом деле лишь ускорит катастрофу.

Изабелла глубоко вздохнула и решила не слушать голоса разума, а делать то, что ей хочется, – каким бы скоротечным ни казалось счастье и как бы горько она потом об этом ни пожалела. Это был ее шанс очутиться в сказке, о которой она так долго мечтала. В роли прекрасного принца выступал герцог Кингсборо.

– С огромным удовольствием, – ответила Изабелла, и внутри у нее все свернулось в тугой узел в ответ на удовольствие, которое отразилось на его красивом лице.

Когда герцог уводил ее из бального зала под звуки музыки и взрывы смеха, Изабелла не могла не сказать себе, что это сама судьба смеется над ней.

Глава 5

На улице было теплее, чем обычно в это время года, – ни дуновения ветерка, и сейчас на террасе было просто чудесно, особенно по сравнению с душным, жарким бальным залом. Энтони вынужден был признать, что шейный платок с фраком оказались как нельзя кстати. Он окинул взглядом свою спутницу, осознав, что в тонком вечернем платье и без шали ей несколько прохладнее, чем ему.

– Если вам холодно… – начал он, но замолчал, когда Изабелла покачала головой.

– Вовсе нет. Откровенно говоря, на улице я испытала настоящее облегчение. – Она кивнула в сторону бального зала. – Как бы великолепно там ни было, я рада возможности глотнуть свежего воздуха.

– И тем не менее… надеюсь, вы дадите мне знать, как только захотите вернуться.

Изабелла широко улыбнулась, и Энтони почувствовал, что у него поднимается настроение.

– Непременно, – пообещала она, – даю вам слово.

Настал черед Энтони улыбнуться. Он повернулся к дальнему концу террасы и неспешным шагом повел Изабеллу в ту сторону.

Кто его загадочная собеседница? И что именно привлекло его в ней? Энтони на секунду задумался над этим вопросом, но так и не смог на него ответить. Однако кое-что он знал совершенно определенно: она не мисс Смит – по крайней мере, он в это не верил – и прибыла не из городка под названием Флеммингтон. Можно было сойти с ума, гадая об этом остаток вечера, но Энтони предпочел другое, более простое решение.

Он остановился, вынуждая остановиться и свою спутницу, и повернул к ней голову.

– Признайтесь, мисс Смит, кто вы на самом деле?

Раньше он никогда не видел, чтобы люди так бледнели.

– Все в порядке, вам не о чем волноваться. – Энтони почувствовал, что обязан что-то сказать, чтобы она не лишилась чувств. – В списке гостей нет фамилии Смит, а мифический Флеммингтон – плод воображения моего брата. Сам факт, что вы с такой легкостью согласились с тем, что приехали именно оттуда, свидетельствует о том, что вы не желаете, чтобы раскрыли ваше инкогнито. Я прав?

Изабелла смотрела на него, как ему показалось, целую минуту, прежде чем открыть рот. Наконец она едва заметно кивнула.

– И как вы теперь поступите? – спросила девушка.

– Уж точно не стану вас выгонять, – ответил Энтони и, услышав тяжелый вздох, понял, что именно этого она и боялась больше всего. – В конце концов, учитывая ваш наряд, вы по меньшей мере принадлежите к мелкопоместному дворянству – никто из низшего сословия не может позволить себе такого дорогого платья.

– Я… э… я…

– Я все понимаю, – продолжал герцог, чувствуя непреодолимое желание поддразнить ее и надеясь как-то разрядить возникшее между ними напряжение. – Вы падчерица какой-нибудь аристократки, уже много лет запертая в неволе и вынужденная выполнять все прихоти своих сводных сестер. Но вот вы услышали о бале в Кингсборо, украли одно из их платьев и тайком прибыли на бал. Я прав?

– Вы не далеки от истины, – прошептала Изабелла и улыбнулась, как бы поощряя его продолжать.

Энтони почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Он не знал почему, но желание этой девушки подыграть ему еще больше подогревало его интерес к ней. Разумеется, ему было интересно узнать, кто она, – как же иначе? Но почему-то не это было самым важным в данный момент. Особенно если у нее были причины скрывать свое имя. В конце концов, она же упомянула о почти женихе. А если эта девушка просто не хочет, чтобы он узнал, что она явилась на бал? Вполне возможно.

Они стали спускаться по лестнице. Через минуту Изабелла спросила:

– Почему я все еще здесь? Вам известно, что я самозванка. Почему же вы решили не выпроваживать меня? Почему, даже если ваши брат и матушка знают правду, никто из вас не поступает так, как я ожидала?

Когда они спустились с лестницы, Энтони взглянул на нее. Под маской было трудно разглядеть выражение ее лица, но он видел глаза, в которых читались одновременно и искренность, и плохо скрываемое отчаяние. Энтони не мог отвести глаз, не мог отвернуться. Он как зачарованный смотрел на девушку, понимая, что, какие бы причины ни привели ее сюда, для нее это было вопросом жизни и смерти – рискуя всем, оказаться на этом балу.

– Вы меня заинтриговали, – признался Энтони.

– Несмотря на то что сообщила вам о том, что у меня есть жених?

– По-моему, вы сказали почти жених.

Глаза девушки потухли.

– И тем не менее… я выйду за него замуж. Это… – Она очертила в воздухе широкий круг, как бы указывая на роскошь, что ее окружала, – это лишь короткий эпизод в моей жизни.

В ее голосе прозвучала такая печаль, что Энтони почувствовал, как у него сжалось сердце. Внутренний голос нашептывал ему, что следует заключить стоявшую рядом с ним красавицу в объятия и крепко прижать ее к себе. Он хотел защитить ее, хотел не позволить ей стать супругой человека, за которого она не имела ни малейшего желания выходить замуж. Должно быть, этот брак устроили ее родители – партию, которая выгодна всем сторонам, исключая мисс Смит.

– Вы говорили своим родителям, что перспектива замужества с этим человеком вас, мягко говоря, не радует?

Девушка смотрела на него, широко открыв глаза.

– Откуда вы…

Энтони нежно увлек ее за собой, направляясь к карете в форме тыквы. У них под ногами мягко шуршал гравий, которым была усыпана дорожка, ведущая к лужайке.

– Вам ничего не нужно было говорить – и так все было понятно по вашему голосу и по выражению вашего лица, а особенно по вашим глазам…

Девушка едва заметно покачала головой.

– На самом деле эта случайно подвернувшаяся партия чрезвычайно выгодна моей семье. – Она криво улыбнулась, пожала плечами и добавила: – Мы поступаем так, как должно.

От одной мысли об этом Энтони стало не по себе. Никто не заслуживает того, чтобы выходить замуж из чувства долга. Неожиданно его осенило. А если он станет за ней ухаживать? Он герцог, поэтому ее родители, все всякого сомнения, одобрят этот брак. Кроме того, он ищет себе невесту. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы мисс Смит просто перебежала от одного нежеланного жениха к другому. Они только что познакомились, откуда он может знать, что ему удастся сделать эту девушку счастливей, чем мог бы сделать человек, которому она в настоящее время обещана?

И еще одна небольшая деталь: он не знает, кто она. Если эта девушка готова пожертвовать собой, бросив все на алтарь брака, возможно, у нее есть какой-то серьезный недостаток, с которым ее почти жених готов мириться или, хуже того, о котором он еще ничего не знает.

Энтони искоса взглянул на мисс Смит. Можно не сомневаться, что женщина с такими чертами лица, с такими чистыми голубыми глазами, с такой восхитительной фигурой идеальна во всем. Черт возьми, не хотелось верить в то, что это не так!

Чувствуя, что мисс Смит страстно желает избежать дальнейших разговоров на эту тему, Энтони предложил ей позировать художнику, который делал эскизы портретов. Спутница энергично кивнула ему, и герцог помог ей взобраться в карету-тыкву, после того как ее освободили лорд Шелби и какая-то дама (кстати, совсем не его супруга). Энтони был не из тех, кто осуждает окружающих (особенно учитывая его собственные бесчисленные похождения), но в данном случае он был скорее на стороне леди Шелби, поэтому не смог удержаться от замечания:

– А, Шелби, вы здесь!

Он смерил взглядом его спутницу – вдовушку, о которой поговаривали, будто она прокладывает путь к кошелькам джентльменов через постель.

– Мне интересно, а ваша жена в курсе того, с кем вы водите дружбу, любезный?

– Это не то… я… это… – заикаясь, произнес лорд Шелби.

Энтони нахмурился.

– Советую вам попрощаться прямо здесь, чтобы не испортить скандалом такой приятный вечер.

– Я с вами полностью согласен, ваша светлость, – ответил Шелби, поспешно покидая вдову, и припустил к дому.

Вдовушка бросила на Энтони разгневанный взгляд.

– Неужели вам было необходимо вмешиваться?

– Простите, что испортил вам веселье, леди Трэпли, но я советовал бы вам сегодня держать свои коготки подальше от женатых мужчин. В противном случае мне придется выставить вас вон.

Она снисходительно усмехнулась ему – и метнула взгляд в сторону мисс Смит. Вдова шагнула к Энтони и провела своим длинным пальцем по его груди. Мисс Смит задохнулась от возмущения, а леди Трэпли засмеялась.

– Может быть, мне стоит предложить свои услуги вам?

Несколько лет назад Энтони, скорее всего, принял бы ее предложение, но теперь все изменилось – он изменился, – и ему хотелось сделать все от него зависящее, чтобы быть достойным памяти своего отца. К тому же он не желал, чтобы мисс Смит думала о нем плохо. Понизив голос до шепота, герцог ответил:

– Само предположение, что меня вообще может заинтересовать ваше предложение, свидетельствует о том, что вы плохо разбираетесь в людях. – Нагнувшись еще ближе, Энтони добавил: – Нам обоим прекрасно известно, что вас пригласили сюда лишь в память о дружбе, которая связывала вашего покойного супруга с моим отцом.

Леди Трэпли открыла было рот, чтобы ответить, но благоразумно закрыла его и бросилась прочь. Было видно, что она разозлилась.

Энтони посмотрел ей вслед, а потом обернулся к мисс Смит.

– Прошу прощения, – произнес он.

Герцог чувствовал себя отвратительно из-за того, что эта девушка стала свидетельницей его резкой отповеди. Он осознавал, что его отец вышел бы из положения гораздо достойнее.

– Я терпеть не могу подобных личностей.

Мисс Смит улыбнулась, когда он сел рядом с ней напротив художника.

– Неужели, ваша светлость? А мне показалось, что она вам понравилась.

Это сарказм? Редкое качество у молодых дам. Энтони оно явно импонировало. Он не смог сдержать смех. Герцог откинулся на спинку сиденья и тут же обнаружил, что экипаж, должно быть, спроектирован для людей пониже ростом. Было невозможно не касаться всем телом мисс Смит, и они сидели, прижавшись друг к другу.

– Прошу прощения, – пробормотал Энтони.

– Не могли бы вы убрать свою руку, милорд? – попросил художник, махнув кусочком угля слева от Энтони. – Чуть-чуть приподнимите ее… вот так… Да, теперь гораздо лучше.

Энтони мог поклясться, что услышал, как мисс Смит сглотнула, когда он поднял руку и положил ее на спинку кресла. А может быть, ему показалось? Единственное, в чем он не сомневался: их ноги соприкасались и ее грудь была очень близко, не давая ему расслабиться. Господи, разве он мог сохранять спокойствие? Особенно когда мисс Смит ерзала на сиденье, увеличивая возникшее между ними напряжение.

Впервые с тех пор, как они познакомились, он был к ней настолько близко. Энтони почувствовал, что эта близость взволновала его естество – от этого так просто не отмахнешься. От этой девушки так вкусно пахло, как будто она только что искупалась в отваре жимолости. Энтони поморщился. Не следует ему сейчас предаваться мыслям о том, как она принимает ванну. Он взглянул на ее обнаженную руку и подивился ее безупречности – молочной белизны не портила ни одна веснушка. К сожалению, упомянутая рука располагалась у груди. Энтони попытался вести себя правильно и перестать шарить взглядом по телу мисс Смит, но его глаза, по всей видимости, были не настолько благовоспитанными и отказывались ему повиноваться, и уже через секунду это привело к довольно пикантной ситуации.

Энтони торопливо забросил ногу на ногу, взглянул на художника и обнаружил, что этот назойливый коротышка улыбается, глядя прямо на него. Слава богу, художник промолчал и вернулся к своей работе.

К счастью, он быстро закончил свой рисунок, и Энтони наконец-то смог отстраниться от мисс Смит. Желая избежать дальнейшего соприкосновения, герцог так поспешно вскочил на ноги, что ударился головой о крышу кареты, потерял равновесие и повалился прямо на сиденье. Все бы ничего, если бы при этом он не ухватился рукой за правую ногу мисс Смит.

В следующее мгновение Энтони узнал об этой девушке многое. Во-первых, ее не так уж легко напугать: хотя вначале, когда он схватил ее за ногу, она пискнула от удивления, но не завопила и не ударила его по рукам (за что Энтони был ей чрезвычайно признателен). Выяснилось, что она обладала удивительной способностью сохранять спокойствие, когда сталкивалась лицом к лицу с непредвиденными обстоятельствами. Во-вторых, герцога поразило то, что он почувствовал, прикоснувшись к ней. Энтони был достаточно умным человеком, чтобы оценить важность первых двух наблюдений, раскрывающих характер девушки, но прекрасно понимал, что невозможно просто отмахнуться от своей реакции на прикосновение к ней. Как будто расплавленная лава разлилась по его руке, наполняя тело пульсирующим жаром, – герцог еще никогда не испытывал ничего подобного.

Он смутился настолько, что утратил дар речи. В конце концов, у него ведь уже был опыт общения с женским полом! Честно говоря, этого опыта ему было не занимать, – до тех пор пока здоровье его отца не стало ухудшаться, Энтони вел такой же праздный, развратный образ жизни, как и всякий молодой, не обремененный узами брака джентльмен (Каспер был тому свидетелем). На самом деле это было единственной причиной возникающих между ними разногласий: обстоятельства заставили Энтони повзрослеть и стать ответственным человеком; Каспер же отказывался оставить шалости, заявляя, что неправильно идти против собственной природы.

Что же касается мисс Смит… Энтони убрал руку с ее бедра и отважился взглянуть на девушку, ожидая увидеть на ее лице недовольную гримасу. Но увидел лишь, что она смотрит как раз на то место, где только что лежала его рука. Даже в полутьме экипажа герцог заметил, как покраснела мисс Смит. Она встретилась с ним взглядом, ее глаза округлились от удивления, а рот приоткрылся, как будто она хотела что-то сказать, но не смогла найти нужных слов. Этого мгновения Энтони не забудет никогда: он смотрел в ее глаза и точно знал, что это прикосновение подействовало на нее так же, как и на него.

– Ваш портрет, ваша светлость.

Энтони с трудом оторвал взгляд от мисс Смит и взял в руки рисунок, который протягивал ему художник. Чары рассеялись. Герцог поблагодарил художника, выпрыгнул из кареты и помог выйти мисс Смит. Она тут же ухватилась за протянутую ей руку и уже через мгновение стояла рядом с ним на земле.

– Вот ты где! – услышал Энтони голос матери.

Он оглянулся через плечо и увидел, что герцогиня направляется к ним в сопровождении Каспера.

– Я повсюду тебя ищу. Вот-вот подадут на стол, поэтому я решила, что настало время сказать тост.

Энтони уже хотел попросить матушку о том, чтобы она сама произнесла тост, но он знал, что так не принято. Он герцог, и провозглашать тосты – его обязанность, и не важно, что ему не по нраву перспектива произносить речи в комнате, полной людей. Энтони всегда было неловко выступать при большом скоплении народа – именно поэтому он до сих пор не занял положенного ему места в парламенте. Но поскольку это был первый бал, который давали в Кингсборо-Холле со дня смерти его отца, у Энтони не было выбора: тост должен был произнести новый герцог Кингсборо.

– Разумеется, – сказал он и натянуто улыбнулся, надеясь скрыть за улыбкой свою нервозность.

– Спасибо, мой дорогой, – произнесла герцогиня. Она искоса взглянула на мисс Смит, а потом вновь посмотрела на сына. – И если ты не против, пообщайся в конце концов немного и с остальными гостями – мне кажется, это поможет убедить их в том, что ты серьезно относишься к своему герцогскому титулу.

Яснее она выразиться не могла, даже если бы говорила, делая паузу после каждого слова. Его мать, как и сам Энтони, прекрасно знала, что девушка, чьим обществом он наслаждался последний час, не только обманщица, но и, скорее всего, особа, недостойная герцога. Это вызывало у него раздражение – большей частью потому, что Энтони знал: его матушка права. Он слишком долго отсутствовал в бальном зале, и гости стали гадать, куда же исчез хозяин, а поскольку больше всего от досужих сплетен пострадает его мать, у него не было иного выхода, кроме как послушать ее.

– Не волнуйся, – произнес Каспер с озорной улыбкой. – Я с огромной радостью составлю компанию мисс Смит, пока ты будешь исполнять свои герцогские обязанности.

Энтони ни на секунду не усомнился в его искренности, но, зная дьявольские уловки своего приятеля, был серьезно обеспокоен этим предложением. Особенно учитывая то, что речь шла о мисс Смит. Энтони попытался придумать отговорку, чтобы лишить Каспера возможности провести время в обществе этой девушки, но тут его спутница сказала:

– Как мило с вашей стороны, мистер Гудард.

– Вот и договорились, – произнесла герцогиня, взяла мисс Смит под руку и направилась назад к дому.

Энтони подождал, когда они отойдут подальше, и повернулся к Касперу со словами:

– Если ты начнешь с ней флиртовать, я вызову тебя на дуэль.

Его приятель прижал руку к груди и ответил:

– Обещаю быть паинькой.

Энтони нахмурился.

– Меня огорчает твое недоверие, – с наигранной горечью сказал Каспер.

Энтони нахмурился еще сильнее.

– Послушай, – вздохнул Каспер, – мисс Смит явно пришелся по сердцу ты, а не я, – хотя я даже не могу представить почему. Несмотря на свою репутацию, я ни разу не ставил под угрозу нашу дружбу ради женщины, не так ли?

Энтони вынужден был признать его правоту и покачал головой.

– И сейчас я не испытываю ни малейшего желания ею рисковать. Если эта девушка так важна для тебя, я не стану разрушать нашу дружбу – даю слово.

– Благодарю, – кивнул Энтони и поспешил за матерью и мисс Смит. – Понимаю, насколько странным это может тебе показаться, учитывая то, сколько всего мы вместе пережили, но в мисс Смит есть что-то особенное, и я… Мне кажется, я бы предпочел, чтобы остаток вечера она провела рядом со мной. Хотелось бы узнать, есть ли у меня шанс на что-то большее.

Учитывая то, что Энтони уже успел о ней узнать, он сомневался, что она согласится, и тем не менее не смог отделаться от мысли, что их пути пересеклись неспроста.

Каспер, который старался не отставать от приятеля, удивленно приподнял бровь.

– На большее? Ты же не думаешь реализовать с мисс Смит свои греховные помыслы? А?

– Нет, конечно! – воскликнул Энтони.

Спустя мгновение он понял, что Каспер отстал от него. Герцог остановился и оглянулся.

– Ну не о женитьбе же ты задумался! – Приятель смотрел на Энтони так, как будто у того только что голова слетела с плеч. – Вы ведь едва знакомы!

– Каспер, – предостерегающе произнес Энтони. – Я не собираюсь ни на ком жениться… пока. Поэтому, если ты не возражаешь, я был бы очень признателен, если бы ты воздержался от того, чтобы объявлять об этом во всеуслышание.

– Прошу прощения, – прошептал Каспер. – Сам не знаю, что на меня нашло.

Энтони закатил глаза и добавил:

– Кажется, мне нравится мисс Смит. – К черту ее будущего жениха. – И поскольку я все-таки подумываю о том, чтобы в недалеком будущем жениться, я решил присмотреться к возможным кандидаткам.

Каспер от удивления открыл рот.

– Ты шутишь?

– Нисколько. Честно говоря, я никогда в жизни не был так серьезен. Ты абсолютно прав: я знаком с мисс Смит недостаточно давно, чтобы сделать ей предложение. Но одно я знаю точно: она великодушна и обладает прекрасным чувством юмора.

И, чтобы не поддаться искушению поведать своему другу о том, как он провел время в компании этой девушки, Энтони торопливо поднялся по лестнице и решительно вошел в бальный зал.