Текст книги "Наедине с герцогом"

Глава 7

– Куда мы идем? – спросила Изабелла, когда герцог потянул ее за собой.

В ее голосе прозвучала тревога, и немудрено – в конце концов, то, что герцог уводил ее из зала, намереваясь остаться с ней наедине там, где никто не мог бы им помешать, было явным нарушением приличий.

– Сюда, – ответил Энтони.

Он завел ее в комнату и торопливо запер дверь.

Они оказались в библиотеке – в святая святых, где герцог мог расслабиться и быть самим собой. Он обернулся и увидел, что мисс Смит смотрит на него как на пирата, который коварно похитил ее и увез за семь морей. Не на такую реакцию он рассчитывал.

Чтобы ее успокоить, Энтони сказал первое, что пришло ему в голову:

– Какое ваше любимое лакомство, мисс Смит?

Он увидел, как она нахмурилась, как будто ломала голову над тем, почему он задал ей такой нелепый вопрос. Но потом ее лицо разгладилось и она ответила:

– Клубника, ваша светлость. Не пирог с клубникой, не варенье, а свежая, сочная клубника.

Энтони не отрываясь смотрел на нее, а точнее, на ее губы. Разговор о клубнике привел к тому, что он стал гадать, какие же на вкус губы этой девушки и, хуже того, как бы ему об этом узнать.

Герцог видел, как мисс Смит подошла к одной из книжных полок и стала рассматривать то, что на ней стояло.

– Что это? – поинтересовалась девушка.

Энтони пожал плечами.

– Моя коллекция, по всей видимости.

Спеша остаться наедине с Изабеллой, герцог совсем забыл о коллекции – он хотел, чтобы ее отнесли наверх в его спальню и никто из посторонних ее не увидел. И дело было не в том, что кому-то могла показаться странной его страсть превращать обрывки и обрезки в нечто большее, а в чем-то более личном, интимном, – он хотел уберечь все это от чужих глаз. Каспер был единственным посторонним человеком, который видел его работы. Теперь Энтони, затаив дыхание, ждал, что скажет мисс Смит.

– Это ваши работы? – спросила она, взглянув на герцога через плечо, а потом вновь повернувшись к элегантной даме, сделанной из изогнутого гвоздя, двух медных пуговиц, куска ткани и отрезка бечевки. Сколько времени ему пришлось повозиться с ее лицом! Энтони вспомнил, как дважды стирал краску, прежде чем кукла стала выглядеть так, как он хотел.

Герцог почесал затылок, шагнул вперед, но не стал сразу отвечать, а подождал, когда мисс Смит перейдет к следующей фигурке – собачке, сделанной из газеты и выкрашенной в черный цвет.

– Мои, – ответил он, чувствуя себя почти так же, как во время проклятого тоста.

Энтони вновь поймал себя на том, что затаил дыхание. Мисс Смит повернулась к нему лицом и с распахнутыми от изумления глазами выдохнула:

– Они великолепны!

Великолепны?

Нервозность сменило бурлящее в груди пьянящее ликование. В устах мисс Смит похвала прозвучала так, как будто она смотрела на фантастический пейзаж с за́мком, горами и качающейся на озере лодкой, так искусно написанный, что человеку кажется, будто он очутился прямо на этой картине. Но ведь она просто рассматривала клочки и кусочки, которые он склеил, связал, сколол вместе – и получились смешные с виду персонажи. Какая нелепость, право! И тем не менее Энтони не мог отмахнуться от ее восхищенного взгляда – на него впервые смотрели как на настоящего чародея.

С еще большей решимостью герцог шагнул вперед и взял Изабеллу за руку, обрадовавшись тому, что она тут же затаила дыхание, а ее кончики пальцев затрепетали в его ладони.

– Кто вы на самом деле? – спросил он, глядя ей прямо в глаза и наклоняясь все ближе.

Она покачала головой.

– Я не могу сказать, – прошептала девушка.

– Почему? – удивился он, обхватив ее голову ладонями, чтобы она не могла отвести взгляд. – Я не скажу ни слова ни одной живой душе, если вы этого не хотите. Ваши родители и ваш суженый никогда не узнают, что вы были здесь, но мне нужно знать, кто вы… Мне необходимо знать имя женщины, которая заинтересовала меня.

– Прошу вас, остановитесь, – пробормотала Изабелла и попыталась отойти от него. Но далеко ей уйти не удалось – за спиной находился книжный шкаф. – Это невозможно. Вы – герцог, а я… – Она прикусила язык.

Энтони наклонился.

– Кто вы, мисс Смит? – настойчиво спросил он, всматриваясь в ее глаза в поисках ответа.

В них плескался страх – страх, которого он не мог понять. Чего, скажите на милость, она так боится?

– Вы меня погубите, – произнесла девушка, уходя от ответа на вопрос. – Родители рассчитывают, что я буду вести себя благоразумно, и тут появляетесь вы и собираетесь все испортить. Я вам не позволю.

– Ваш отец задолжал этому человеку? Может быть, он проиграл ему в карты? – поинтересовался Энтони. Он пришел в отчаяние из-за ее отказа и всерьез разозлился. – Если все дело в этом, позвольте мне с ними поговорить. Я могу…

– Нет, – ответила мисс Смит.

В воздухе между ними повисло одно-единственное слово, грозящее разрушить мечты Энтони о будущем с этой девушкой.

– Одумайтесь, – настаивал герцог. – Не выходите замуж за человека, которого не любите, в то время как мы с вами… – Он глубоко вздохнул, чтобы справиться с эмоциями, нахлынувшими на него при мысли о том, что придется оставить всякую надежду. – Вы не можете отрицать, что между нами что-то есть – что-то большее, чем между едва знакомыми людьми.

Изабелла стиснула зубы, подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Ваше общество мне приятно, но боюсь вас разочаровать – ничего подобного я не заметила.

Она обманывала его. Энтони заметил, как на секунду на ее лице отразились истинные чувства, прежде чем ей удалось взять себя в руки.

– Неужели? – удивился он.

Герцог прижал девушку к книжному шкафу и так сильно ударил рукой по тяжелой полке, что одна из фигурок упала. Мисс Смит охнула, ее глаза забегали. Она оцепенела. Энтони решил, что она не станет противиться своему счастью.

– Я уверен, что смогу доказать вам обратное.

Обхватив ее голову руками, он подошел к Изабелле вплотную и прильнул губами к ее устам, – на них все еще чувствовался привкус лимонада, который она недавно пила. Мисс Смит замерла неподвижно в его объятиях, и Энтони уж начал опасаться, что она ударит его за подобную вольность. Но, поскольку до сих пор этого не произошло и девушка даже не попыталась отодвинуться, он решился не останавливаться и продолжал ее соблазнять: медленно провел кончиком языка по ее нижней губе. Мисс Смит задрожала. Отказа быть не может.

– Поцелуй меня, – прошептал Энтони, покрывая поцелуями ее лицо, облизывая мочку уха…

– Боже! – застонала мисс Смит.

Она обхватила его за шею и прижала к себе, как будто она тонула, а он был спасательным тросом.

Далее последовало какое-то умопомрачение, как будто они безумно хотели друг друга. Наконец-то Энтони ее поцеловал – поддался безотчетному импульсу, который так старательно пытался заглушить с момента их знакомства.

Подавив чувство вины, которое грозило вот-вот нахлынуть на него, Энтони позволил своим рукам опуститься вниз по спине мисс Смит, а языку – очутиться у нее во рту. Он думал о клубнике, спелой, сочной клубнике, и еще о том, как мисс Смит ест эту клубнику. Герцог не подозревал, что еда может быть столь эротичной, но мисс Смит убедила его в обратном – она говорила о клубнике своими манящими губами, и он точно знал: в дальнейшем клубника всегда будет ассоциироваться у него с чем-то восхитительным и соблазнительным.

Энтони приподнял подбородок девушки и стал целовать ее шею, вдыхая ее аромат, – только не мог сказать, какой именно. Раньше герцог думал, что это жимолость, но ошибся. Пахло не розой и не лавандой, запах которых предпочитают большинство дам, а чем-то другим – чистотой, вечерним закатом или утренней росой.

– Мне нравится твой запах, – прошептал Энтони и поцеловал мисс Смит в ключицу. – Что это?

– Ромашка и мед. Так пахнет мыло.

Голос у нее был хриплый. Ее пальцы запутались в его волосах. Девушка прижималась к нему так же неистово, как и он к ней. Жилка у нее на шее часто пульсировала – Энтони собственными глазами видел этот несомненный признак возбуждения.

Окрыленный ее реакцией и тем, как его собственная кровь бурлит в венах, герцог осмелел. Он позволил своим рукам спуститься ниже, обхватил ладонями ягодицы Изабеллы, легонько стиснул их и прижал девушку к своей возбужденной плоти. Глаза у Изабеллы округлились, но она, как он и ожидал, выгнула спину. Ее грудь приподнялась, натянув лиф.

– Не совершайте ошибки, мисс Смит. Еще никогда никого я так не хотел. Возможно, это противоречит логике, но я не в силах остановиться. – Энтони намеренно опустил взгляд на ее грудь. На его губах заиграла беспомощная улыбка. – Говорите что угодно, но я знаю: вы тоже это чувствуете – и лучшее свидетельство тому ваша готовность…

– Да как вы смеете! – воскликнула Изабелла, оборвав его на полуслове.

Она высвободилась из объятий герцога, разрушив чары и тем несказанно удивив его.

Энтони замер. Что, черт побери, происходит? Разве не она только что извивалась в его объятиях, как будто вся ее жизнь всецело зависела от его поцелуев? Откуда эта злость? А мисс Смит явно разозлилась. Разозлилась не на шутку, насколько он мог понять по ее глазам, мечущим громы и молнии.

– Вы… Да вы!.. – Она с силой оттолкнула его, отошла на довольно большое расстояние, повернулась к нему лицом и подняла руку вверх. – Стойте там, где стоите, – приказала Изабелла.

Она продолжала часто дышать, ее щеки горели. Энтони заметно успокоился: это свидетельствовало о том, что ее вспышка гнева вызвана не его поцелуями и даже не его словами (хотя он чувствовал, что она считает иначе), а скорее тем, что Изабелла поняла: по сути, он прав. Девушка ткнула в него пальцем.

– Я все решила еще до встречи с вами, – сказала она. – Я знаю, что моя жизнь не идеальна, но с готовностью ее принимаю. Моя мать была права, когда предупреждала меня о книгах, которые я так люблю читать. Это сказки для детей. Когда люди взрослеют, они должны мыслить рационально, а не витать в облаках. Мне все это известно, но все-таки я решилась прийти сегодня сюда – меня привела тайная мечта побывать на роскошном, сказочном балу в легендарном Кингсборо-Холле, – прежде чем навсегда утратить этот шанс. Память об этом вечере должна была оставаться со мной всю жизнь. А потом я встретила вас и…

– И?.. – осторожно спросил Энтони и двинулся к ней.

Изабелла прерывисто вздохнула. Их взгляды опять встретились, и в ее глазах он увидел отчаяние загнанного в угол зверя.

– И я стала надеяться на большее, желать того, чего желать не должна. Разве вы не видите? Своим поцелуем вы сломали мне жизнь, потому что с моим будущим мужем мне не испытать ничего подобного. Поэтому мне всю жизнь придется гадать о том, что могло бы быть, если бы все сложилось иначе. Как, впрочем, и вам.

Энтони было чертовски трудно сдержать самодовольную, горделивую улыбку после таких слов, но он попытался придать своему лицу серьезное выражение, надеясь на то, что выглядит обеспокоенным.

– Не обязательно все сложится именно так. Мы можем быть вместе, если только вы назовете мне свое настоящее имя, чтобы я мог поговорить с вашим отцом. Я попрошу у него разрешения ухаживать за вами и…

– Я уже сказала вам: это невозможно, поэтому умоляю вас: не усложняйте и без того непростую ситуацию, – попросила Изабелла, опустив плечи и печально улыбнувшись. – Наверное, я пойду.

– И не посмотрите на фейерверк? – удивился Энтони, прекрасно понимая, что пытается найти повод хотя бы ненадолго задержать ее.

Возможно, когда они пообщаются подольше, появится какая-то незначительная деталь, которая поможет ему найти ее, потому что, какие бы нелепые причины она ни подыскивала, чтобы отвергнуть его ухаживания, Энтони был уверен: ему удастся все уладить, как только он узнает, какова преграда. Герцог увидел, что девушка задумалась, и решил продолжать.

– Нельзя утверждать, что был на балу в Кингсборо, если ты не видел фейерверка.

Изабелла скептически смотрела на него, но в конце концов кивнула.

– Хорошо, ваша светлость. Я согласна посмотреть на фейерверк, но после его окончания мне действительно нужно идти. Договорились?

– Разумеется, мисс Смит, – ответил Энтони, отлично понимая, что пока это максимум того, на что он может рассчитывать.

Глава 8

– Где, скажи на милость, тебя носило? – прошипела Луиза, приближаясь к Энтони. За ней по пятам послушно следовал ее супруг. Мельком взглянув на мисс Смит, Луиза прищурилась. – Честно признаюсь, я думала, что ты изменился, но ошиблась, верно? – Несмотря на обидные слова (в основном потому, что сказанное было правдой), Энтони не собирался обсуждать это здесь и сейчас и решил промолчать. В ответ его сестра лишь укоризненно покачала головой. – Ты же знаешь, все спрашивают о тебе.

– Кто именно? – вежливо уточнил Энтони. Он остановил проходившего лакея и протянул бокал шампанского сначала мисс Смит, а потом сестре и лорду Хантли.

– Гости, тупица! Или ты забыл о том, что должен исполнять роль хозяина одного из самых грандиозных балов года? Вот-вот начнется фейерверк – и матушке самой пришлось объявлять об этом! Она просто вне себя! И на то есть основания. – Луиза стукнула брата по плечу, совсем как в детстве, когда он ее раздражал.

Энтони застонал и сделал глоток шампанского. Он прекрасно понимал, что слишком долго отсутствовал и, вероятнее всего, это не осталось незамеченным, особенно герцогиней, которая рассчитывала на его поддержку.

– Лучше пойду разыщу матушку, – сказал он, решив снискать прощения.

Весь этот бал в конечном счете затевался ради нее – как лекарство, которое поможет ей справиться с потерей. Энтони взял мисс Смит под руку и повел ее вперед; сестра с мужем последовали за ними.

На террасе столпилось человек двести гостей, и Энтони не сразу разглядел свою матушку, которая стояла внизу на лужайке вместе с Уинстоном, Сарой и Каспером. Кроме них там прохаживалось несколько человек – большей частью у кареты-тыквы. Через минуту Энтони под руку с мисс Смит спустился к матери.

– Надеюсь, вы простите мое опоздание, матушка. Я был занят и потерял счет времени.

– Я бы сказал, потерял голову, – пробормотал Каспер и тут же получил от Уинстона тычок под ребра.

– А я-то надеялась, что ты, Энтони, уже вырос, – заметила герцогиня, мельком взглянув на мисс Смит. – Ты же знаешь, что сегодня вечером к тебе прикованы все взгляды. Неприлично исчезать потихоньку с молодой дамой, это может нанести непоправимый вред ее репутации. Тебе следует быть более сдержанным – у тебя теперь есть определенные обязательства.

Ему ли об этом не знать! Слова матери возмутили Энтони: если кто-то и изменился за один день, так это он. Это могут подтвердить и Каспер, и Уинстон: оба были просто поражены, когда герцог распрощался с тремя своими любовницами, хотя Уинстон обрадовался этому гораздо больше, чем Каспер. Однако теперь это казалось мелочью, учитывая то, как легко Энтони позволил себе сегодня вечером сбросить только что обретенную личину праведника.

– Я все прекрасно понимаю, матушка.

– В конце концов, – с отчаянием продолжала герцогиня, – в приглашении заявлен фейерверк. Я до последнего ждала, когда ты вернешься, но гости уже начали беспокоиться и…

– Матушка, простите меня, – искренне произнес Энтони.

Раньше, когда его мать давала такие балы, рядом с ней всегда находился ее супруг. Сегодня герцогиня впервые появилась на публике без него, а Энтони беспечно бросил ее ради поцелуя с мисс Смит. Как же паршиво он себя чувствовал!

Герцогиня вздохнула, покачала головой, а потом улыбнулась.

– Думаю, ты заслужил мое прощение благодаря тому, что прекрасно произнес тост. Кстати, спасибо тебе – я знаю, что тебе было нелегко.

Нелегко?

Скорее, он чувствовал себя как в страшном сне. Ладони Энтони вспотели, шейный платок, казалось, затягивался на его шее, будто удавка. Герцог чувствовал, что его сердце бьется где-то в области коленей, а не в груди. Что уж говорить о стремлении подобрать правильные слова и не выставить себя дураком перед присутствующими? Он едва не лишился чувств. На самом деле Энтони был уверен, что во время всей этой пытки пальцы его ног утратили чувствительность.

Его мысли были прерваны яркой вспышкой света в ночном небе. С громким хлопком взорвался первый фейерверк. Энтони взглянул на мисс Смит, увидел, какими горящими глазами она смотрит на действо, – и испытал глубокое удовлетворение от осознания того, что приложил руку к этому празднику, доставившему ей радость.

– В детстве я смотрела на фейерверк из окна своей спальни, – произнесла она.

Ее голос был таким низким и протяжным, что Энтони показалось, будто она просто произнесла свои мысли вслух.

Герцог молчал в надежде, что она добавит что-нибудь еще, но Изабелла тоже молчала. В конце концов он прошептал:

– Родители разрешали вам не спать допоздна?

Она не повернула головы, но он видел, что она улыбается.

– Они не знали об этом, – сказала мисс Смит. – Они укладывали меня в положенный час, но я не спала и представляла, как прекрасен этот бал – красивые платья, танцы, негромкая, чарующая музыка. Когда начинался фейерверк, я чувствовала себя так, как будто сама побывала на балу среди всего этого великолепия.

Произнесенное таило массу интересных сведений, и Энтони решил воспользоваться моментом.

– Вы выросли в Моксли?

– О да, я…

Изабелла взглянула на него не мигая. Ее рот был полуоткрыт. На лице застыл испуг. Неожиданно девушка нахмурилась, потом выражение ее лица изменилось – на нем появились печаль и сознание собственного поражения. Энтони в свою очередь почувствовал себя настоящим хамом. Она не хотела, чтобы он узнал об этом, а он хитростью заставил ее рассказать о себе. С одной стороны, герцог жалел о содеянном, с другой – нет, потому что наконец-то ему выпал шанс, – точнее, шанс выпал им обоим. Если она живет неподалеку, он найдет ее несмотря ни на что.

– Кингсборо! – раздался за его спиной низкий голос.

Энтони обернулся и увидел направляющегося к ним Люсьена Марвена, графа Роксберри, в обществе прекрасной, недавно овдовевшей леди Кросби, оставшейся с шестимесячной дочерью Софией на руках.

Энтони улыбнулся, когда они подошли. Он всегда прекрасно ладил с Роксберри, обладавшим тягой к приключениям, которая больше всего нравилась герцогу. Шагнув вперед, Энтони уже хотел было ответить на приветствие, но тут краем глаза заметил какое-то движение. А потом одновременно произошло два события. Энтони повернул голову и увидел, как к ним направляется Дэниел Невилл в обществе незнакомой дамы. Они как раз подошли к леди Кросби и Роксберри, когда взорвался очередной фейерверк. Послышался громкий хлопок – и спутница Невилла вскрикнула.

Все остальное тут же было забыто. Энтони с широко открытыми от удивления глазами бросился туда, где стоял Невилл, держа в объятиях пошатнувшуюся даму.

– Господи! – Он встретился отчаянно молящим о помощи взглядом с Энтони. – Кто-то выстрелил в нее. Кто-то хладнокровно выстрелил в нее!

Энтони увидел красное расплывающееся пятно на плече у дамы и понял, что Невилл прав.

– Положи ее на землю, – велел герцог, стягивая с себя фрак, чтобы уложить на него несчастную.

Затем Энтони развязал шейный платок, скомкал его и бросил Невиллу, который уже стоял на коленях рядом с дамой. Вместе с ним были Роксберри, Уинстон и Каспер. Все с готовностью бросились помогать.

– Зажмите этим рану. Прижмите посильнее, чтобы остановить кровотечение. Уинстон, ты остаешься за старшего, а я постараюсь выяснить, что, черт побери, произошло.

Не оглядываясь, Энтони бросился к лестнице, ведущей на террасу. Большинство гостей до сих пор толпились там, глядя на небо в ожидании следующего фейерверка и понятия не имея о том, что только что стреляли в женщину.

Перепрыгивая через ступеньку, Энтони быстро взбежал на террасу. Он остановился и огляделся, выискивая в толпе преступника. Тот, кто стрелял из пистолета, должен был стоять у края террасы, у самых перил, в наиболее многолюдном месте.

Подозвав лакея, герцог велел страже перекрыть все выходы. Потом он протиснулся между гостями, пробрался к перилам, оглядываясь, но ничего необычного не заметил. Черт! Преступник, скорее всего, уже сбежал. Завидев лорда Фромптона, Энтони похлопал его по плечу, привлекая внимание к себе.

– Произошло несчастье. В одного из моих гостей – а если быть точным, в гостью – стреляли.

– О боже! – пробормотал Фромптон. – Она мертва?

– Понятия не имею. Я оставил с ней брата и еще пару друзей, а сам побежал искать преступника. Женщине попали в плечо. Все указывает на то, что стрелявший стоял где-то возле вас. Вы случайно не заметили ничего необычного?

Фромптон покачал головой.

– Боюсь, что нет. Но я помогу вам искать. Только предупрежу свою жену.

Энтони благодарно кивнул в ответ на предложенную помощь, а потом бросился к одной из каменных скамей, стоящих вдоль террасы. Взобравшись на скамью, он вновь осмотрел толпу, но никто не спешил уходить. По всей видимости, преступник уже покинул имение.

Энтони спрыгнул со скамьи и направился к двери, ведущей к бальному залу.

– Никого не впускать, – приказал он стоявшему там лакею. – Только членов семьи.

Войдя в дом, герцог, не замедляя шага, взглянул на оркестр. Ничего необычного. Энтони поспешно взбежал по большой лестнице, ведущей в фойе, со словами:

– Фелпс, кто-нибудь только что здесь проходил?

– Какая-то дама, милорд, минут десять назад. Она давно уже уехала – на улице ее ждал экипаж, – ответил испуганный дворецкий.

– Черт! В одного из гостей стреляли.

Фелпс побледнел.

– Пошлите двух лакеев за констеблем и доктором Харпером.

– Слушаюсь, ваша светлость, – ответил Фелпс, развернулся и поспешил прочь.

Энтони вернулся в зал, где его встретил Невилл, который нес на руках пострадавшую. Он был очень бледен. На его лице было написано отчаяние – Энтони никогда не видел, чтобы этот повеса выглядел таким огорченным. Рядом с ним шли Уинстон, его мать и… лорд и леди Грифтон. Почему, скажите на милость, они спешат за Невиллом с такими кислыми физиономиями?

Энтони нахмурился. Ему всегда было наплевать на их скупость, эгоизм и заносчивость, но их имение находилось по соседству. Их нельзя было не пригласить.

Однако теперь было не время раздумывать – все объяснения потом. Сейчас самое важное – сделать все от них зависящее, чтобы помочь женщине, в которую стреляли. Взглянув за спины Грифтонов, Энтони увидел, что у лакея, которого он оставил у дверей бального зала, возникли неприятности с гостями, которых приходилось удерживать. Очень скоро кто-нибудь из них не выдержит, оттолкнет слугу и захочет войти.

– Сюда, – велел Энтони Невиллу.

Тот развернулся и направился к зеленой гостиной. Когда все вошли, герцог закрыл дверь.

– Клади ее сюда, Невилл, я послал за врачом, а пока… – Энтони запнулся, прежде чем задать страшный вопрос. – Она жива?

– Кажется, жива, – ответил Уинстон, а герцогиня, которая, как полагал Энтони, была вне себя из-за того, что идеальный вечер неожиданно закончился несчастьем, подошла к лежащей даме и стала спускать рукав.

– Самое меньшее, что мы можем сделать, – это промыть рану, – объяснила она. – Передайте мне, пожалуйста, немного коньяка и еще один шейный платок. Этот насквозь промок.

Энтони с недоумением уставился на матушку, сбитый с толку ее повелительным тоном. Такой он ее давно не видел. Желая помочь, он быстро плеснул коньяка в бокал и поставил его на стол рядом с опустившейся на колени матушкой, а Уинстон с Невиллом оба протянули ему свои шейные платки. Один платок Энтони передал герцогине, которая тут же смочила ткань в коньяке и прижала ее к открытой ране на плече у несчастной. Маску с пострадавшей сняли. Этого лица герцог не видел с тех пор… Он не мог бы с уверенностью сказать, сколько времени прошло, но неожиданно понял, почему пришли лорд и леди Грифтон.

– Я думал, что она…

– Вот именно, – отрезала леди Грифтон. – По-видимому, она попыталась обвести нас вокруг пальца.

Энтони не нашелся с ответом и решил отправиться на поиски мисс Смит.

– Я должен объяснить ситуацию гостям, но скоро вернусь. Вы справитесь без меня?

Гости были, мягко говоря, сердиты из-за того, что их заставили ожидать на улице. Однако в глубине души Энтони не мог отрицать: он искал предлог, чтобы найти мисс Смит, и, по крайней мере, хотел пожелать ей доброй ночи перед отъездом.

Но когда герцог вернулся в бальный зал, ему стало очевидно, что там начинается паника. Оставшиеся гости, должно быть, поняли, что произошло, и волновались о собственной безопасности. Стараясь не обращать внимания на смятение, которое охватывало при мысли о том, что ему придется обратиться к гостям, Энтони сунул два пальца в рот и свистнул – возможно, это было не совсем прилично, но тут же сработало, приковав к нему всеобщее внимание.

– С ней все будет в порядке? – спросила Луиза, подходя к брату, как только последний заверил гостей, что стрелявший уже покинул особняк и больше не представляет угрозы ни для кого из окружающих.

Решив проявить радушие, Энтони закончил свою речь обещанием, что сейчас вновь заиграет музыка и продолжатся танцы, хотя втайне ожидал, что в следующие полчаса все гости разъедутся. Его семье было о чем позаботиться, тем более что уже прибыли врач и констебль.

– Надеюсь, – ответил он Луизе, рядом с которой молча стоял ее супруг. – Кстати, это леди Ребекка – дочь графа Эрмона.

На лице Луизы появилось удивление.

– Сумасшедшая? – Это было произнесено недоверчивым шепотом.

– Она самая, – подтвердил Энтони.

Ему еще предстоит выяснить, что она делала на балу. Он не приглашал ее, и, судя по выражениям лиц лорда и леди Грифтонов, они также были удивлены появлением своей подопечной.

– Если нужна помощь, я с радостью ее предоставлю, – заверил его Хантли.

Энтони с благодарностью кивнул.

– Спасибо. Честно говоря, я надеялся разыскать мисс Смит. Кто-нибудь из вас видел ее, с тех пор как вы вернулись в дом?

– Она ушла, – спокойно ответила Луиза. – Еще перед твоим приходом из…

– Зеленой гостиной, – пробормотал Энтони. Неожиданно у него стало тяжело на душе. Он встретился взглядом с сестрой. – Насколько я понимаю, перед отъездом она не сказала ничего важного?

Луиза покачала головой, потом неожиданно нахмурилась, и Энтони понял, что она вспомнила о чем-то важном.

– Мисс Смит промчалась мимо меня. Она сказала, что уже слишком поздно и ей нужно торопиться домой.

– Она поблагодарила тебя за прекрасный вечер, – вставил Хантли.

– Да-да. Но как только мисс Смит выскочила за дверь, появились Дифорды и… Ах, вот и они.

Поспешный уход герцога выглядел бы как оскорбление, но у него не было времени слушать то, что они оба могли ему сказать. В его доме только что стреляли в леди Ребекку, он оставил несчастную на попечение своих матери и брата. Энтони на самом деле пора было возвращаться в гостиную, чтобы оказать, если необходимо, помощь раненой, не говоря уже о том, что у него было несколько вопросов к Ребекке и Грифтонам.

– Ваша светлость, – начала леди Дифорд. Она задыхалась. – Вы должны сказать нам, кто она, та блондинка в кремовом платье. Ваша сестра сообщила, что ее зовут мисс Смит, но вы явно должны знать больше. Например, где она живет? Каким образом она получила приглашение на бал, ваша светлость? Нам крайне важно ее разыскать.

– А вы можете сказать зачем? – поинтересовался Энтони.

Он был заинтригован.

Леди Дифорд заломила руки, словно для молитвы, посмотрела на своего супруга и ответила:

– Когда мой муж сказал, что платье мисс Смит удивительным образом похоже на платье нашей дочери, которое было на ней в день ее исчезновения много лет назад, я ему не поверила. – Она нервно засмеялась, но в этом смехе послышалась грусть. – Это случилось так давно, что я уже отчаялась ее отыскать, но потом тоже заметила эту девушку. Я присмотрелась повнимательней, и мне стало ясно, что именно это платье было на нашей Маргарет в день ее исчезновения.

Еще одно неожиданное открытие – похоже, ночь была полна сюрпризов. Энтони хотелось узнать больше, но он не забыл об особенностях леди Дифорд, поэтому ответил:

– Насколько я помню, ваша дочь исчезла, когда я был еще маленьким. Возможно, это платье просто похоже на ее наряд – в конце концов, сложно столько лет хранить в памяти ткань и фасон.

– В этом нет ничего сложного, – заверила его леди Дифорд и густо покраснела. – Я сама помогала дочери выбирать ткань и… – Ей понадобилось время, чтобы взять себя в руки. Она глубоко вздохнула. – После ее исчезновения я сделала точную копию платья для одной из своих кукол. Никакой ошибки – платье то же самое.

Энтони замер как громом пораженный. Заявление леди Дифорд поистине изумляло, поскольку это значило, что… Он не был уверен в том, что именно это значило, за исключением того, что у мисс Смит каким-то образом оказалось бальное платье, некогда принадлежавшее леди Маргарет. Неужели она где-то его нашла? Или украла? Или леди Маргарет когда-то сама его ей отдала? Все эти вопросы требовали ответов.

Что касается Дифордов, то Энтони понимал их отчаяние. Они потеряли дочь, которую уже давным-давно мысленно похоронили, а тут получили доказательство того, что она жива и как-то связана с мисс Смит. Он обязан ее найти, не только ради себя, но и ради них. А еще она сказала…

– Я не знаю точно, где она живет, но, судя по нашему разговору, полагаю, что недалеко. Я сделаю все возможное, чтобы ее найти.

– Благодарю вас, ваша светлость, – произнес лорд Дифорд. Его голос задрожал, и герцогу стало ясно, насколько это важно для него.

Леди Дифорд была не в силах говорить и лишь кивнула в знак благодарности.

– А сейчас прошу меня простить, у меня чрезвычайно важное дело. – И, обращаясь к своему зятю, Энтони добавил: – Хантли, ты распорядишься, чтобы лорду и леди Дифорд принесли что-нибудь выпить?

– Разумеется, – ответил Хантли, подзывая лакея, а сам Энтони отправился в противоположном направлении, отчаянно надеясь, что состояние леди Ребекки не ухудшилось за время его отсутствия.

Только бы врач приехал поскорее.