Текст книги "Невинный соблазн"

– Но не принимаете Его в своем сердце, – закончила Мередит за него.

Ник плотнее сжал зубы. Осуждение, звучащее в ее голосе, бесило его. Или это не осуждение, а разочарование? В любом случае отношение графини занимало его сильнее, чем следовало бы. Он не нуждается в одобрении со стороны этой особы. Честно говоря, уж лучше бы он ее презирал. Это помогло бы видеть вещи в подлинном свете.

– Интересно, как Эдмунду удалось найти себе в жены столь прелестное и невинное создание, как вы? – шутливо спросил он и, подойдя ближе, провел тыльной стороной ладони по ее щеке. – Удивительно, что столь чопорная особа могла пустить его в свою жизнь. О постели я умолчу.

Ойкнув, Мередит отшатнулась от нахала, но Ник, проворно заведя руку ей за шею, помешал графине отстраниться. Хватка у него была крепкой. Кожа затылка женщины на ощупь оказалась мягче шелка. Он вдохнул ее аромат. Мята и мед. Просто превосходно! Она смотрела на него широко открытыми глазами, приоткрыв рот. В глубине его горла зарождалось первобытное рычание. Он приблизился плотнее. Взгляд остановился на пухлых губках. В голове мужчины мелькнула непрошеная мысль: «Эта женщина может стать моей, стать прямо сейчас». Опустив руки, Ник отступил на шаг. Так низко пасть, возжелав ту, что носит в своем чреве ребенка его брата! Не может же он быть настолько порочным?

– Сегодня выдался трудный день, особенно для вас, – ее дрожащий голос был сродни теплому бренди. – Думаю, сегодня ночью призраки прошлого явились к вам. Лучше нам сейчас отправиться отдыхать.

– Я мало что помню о том, как жил здесь прежде. Это было слишком давно, – соврал он, взъерошив рукой волосы, словно хотел избавиться от ощущения мягкости после прикосновения к ней.

– Библиотека на первом этаже может похвастаться большим разнообразием книг. Иногда, когда моя голова слишком занята мыслями, я читаю. – Женщина нервно очертила книгой в воздухе подобие круга перед собой. Она не отрывала от мужчины встревоженного взгляда.

– Неплохое занятие. Скажите, что вас тревожит. – Ник потянулся за книгой и не удержался, чтобы слегка не задеть мягкую кожу ее запястья.

Словно обжегшись, женщина выпустила книгу из рук.

– Вы надеетесь, чтение «Путешествий Гулливера» способно отвлечь вас от ваших треволнений?

– Меня ничто не волнует, милорд. – Голос стал чуть более высоким. Она потерла то место, к которому он прикасался.

– Вы не умеете говорить неправду, миледи.

Ее глаза, расширившись, превратились в два сияющих зеленью озерца.

– Конечно нет.

– В самом деле? – усмехнувшись, произнес Ник.

Качнув головой, она поспешно пояснила:

– Я не лгунья, ни плохая, ни хорошая.

– Вы не совершите особой бестактности, если признаетесь, что мой приезд вам не по душе.

– Ваш приезд отнюдь меня не беспокоит. С какой стати? – спросила Мередит, вздрогнув и тщетно стараясь скрыть волнение.

Ник с любопытством взирал на нее. Большинство женщин были бы только рады, если бы мужчина взвалил все тяготы их существования на свои плечи. Графиня к их числу не относилась. С самого его приезда стало абсолютно ясно, что вдова ждет не дождется, когда он уедет. Он вернул ей книгу.

Женщина слегка кивнула.

– Спокойной ночи, милорд.

– Спокойной ночи.

Ник проводил ее глазами, пока она, развернувшись, удалялась от него по коридору. Мужчина рассердился на себя, осознав, что любуется естественным покачиванием ее бедер при ходьбе. Он продолжал стоять на том же месте до тех пор, пока графиня не вошла в свою спальню. Дверь с тихим щелчком затворилась за ней.

Странная женщина и отнюдь не жеманная ханжа, как вначале ему показалось. Женщины, чьи волосы вызывают в душе мужчины фантазии, а губы так и просят, чтобы их поцеловали, ханжами не бывают. Он несколько секунд стоял и смотрел на дверь спальни леди Брукшир. В одном он был убежден: в графине сокрыто куда больше, чем она позволяла ему увидеть.

Глава 5

Мередит было просто необходимо на время сбежать отсюда. Два дня ничегонеделанья, пока Николас Колфилд разъезжал и осматривал ее владения, показались ей почти невыносимыми. Виделась она с ним по вечерам за трапезой. Мужчина проявлял светскую вежливость, никогда больше не пускаясь в откровенность, как сделал поздно вечером у дверей детской комнаты, никогда больше не дерзал прикасаться к ней. По этому поводу Мередит ощущала смесь облегчения и сожаления. Она проявляла лишь необходимое гостеприимство. Слишком много холодности Мередит себе не позволяла, но и особой теплоты не выказывала. Если она будет излишне добра, непрошеный гость, чего доброго, решит задержаться здесь подольше. Мередит совсем не хотелось, чтобы Николас Колфилд путался у нее под ногами, составляя собственное мнение об Оук-Ране и о ней самой.

После того как он слегка приоткрыл перед Мередит свою раненую душу, женщина почувствовала диковинное желание помочь деверю обрести покой, а мужчина в нем явно нуждался. Небезопасное для нее желание. Трудно было вынести то, что она знает слабое место человека, которого намерена лишить законного наследства.

После вчерашнего дождя за окном сверкала яркой зеленью лужайка. Воздух был наполнен сиянием утреннего солнца. Мередит решила, что засиделась в четырех стенах. Распорядившись оседлать лошадь, женщина быстро облачилась в бархатный костюм для верховой езды желто-коричневого оттенка. Конечно, цвет амазонки отнюдь не соответствовал трауру, в котором Мередит сейчас официально пребывала, но черного костюма в ее гардеробе просто не оказалось. Окинув критическим взглядом свое отражение в напольном зеркале, проведя руками по бедрам и талии, она решила, что в последнее время слишком злоупотребляла пшеничными лепешками с медом. Впрочем, беременная, пусть и на ранней стадии, женщина как раз и должна выглядеть слегка располневшей в области живота. Им с тетей вскоре доведется придумать, как создавать видимость большего животика. Наверняка Мари найдет какой-нибудь выход.

Норовистая кобылка Петунья, оседланная во дворе, уже ждала Мередит, когда та вышла из дома. Лошадка, похоже, соскучилась по прогулкам не меньше своей хозяйки. Вскоре они уже мчались по бездорожью. Мередит позволила лошади самой выбирать дорогу и наслаждалась ветром, овевающим ее лицо, пока Петунья скакала по холмам. Через некоторое время она, повернув лошадь, направилась к ферме Финнея. Это обширное хозяйство граничило с Оук-Раном на юге. Имея дюжину детей, Финнею и его жене было относительно легко вести хозяйство на такой большой ферме. Салли Финней вот-вот ждала появления на свет еще одного малыша. В последние дни все свое время она проводила лежа в постели, так как двигалась женщина по дому с трудом. Мередит полагала, что миссис Финней не будет против, если она составит ей компанию.

Когда графиня подъезжала к ферме, то заметила, что двор выглядит необычно пустынным. Соскочив с седла, привязала Петунью к столбу, вкопанному перед ухоженным садиком. Издали послышался крик. Мередит повернула голову в направлении поля: Том Финней и его дети окликали ее.

Сердце женщины сильнее забилось в груди, стоило ей заметить среди них того, кого там не должно было быть.

«Что он здесь делает?»

Дети Финнея вертелись вокруг Николаса Колфилда, непринужденно болтали с ним, соперничая друг с другом за его внимание. Малютка Мэг Финней жалась к его руке и с обожанием в сияющих глазах смотрела на своего героя. Признаться, Мередит и саму охватили чувства сродни девчачьему восхищению. Обнаженный торс мужчины блестел от пота. Волосы сияли на солнце, словно вороново крыло.

– Доброе утро, леди Брукшир, – поздоровался Том Финней.

– Доброе утро, мистер Финней… Дети… – Кивнув головой, Мередит повернулась к мужчине, которого чувствовала каждым своим нервом. – Доброе утро, мистер Колфилд!

Даже вспотев и запачкав костюм брызгами грязи, мужчина оставался таким же красивым, как и прежде.

– Леди Брукшир, – в тон ей ответил деверь.

Взгляд его скользнул по растрепанным на ветру волосам, по разгоряченному лицу… Осознав, как же неопрятно, должно быть, она сейчас выглядит, Мередит покраснела и принялась поправлять шляпку на голове.

– Вы приехали проведать Салли? – поинтересовался мистер Финней. – Она будет очень рада. Сейчас ей не хватает общения.

– Я так и предполагала, – промолвила Мередит, обращаясь к фермеру.

Она старалась не смотреть на мускулистое, поджарое тело Николаса Колфилда. Поправляя ленты шляпки под подбородком, графиня обратила внимание, что старшая дочь мистера Финнея тоже проявляет излишний интерес к статной фигуре Колфилда.

– Какая удача, что его светлость проезжал поблизости! Он помог вытащить застрявший в земле плуг. Мы с детьми пол-утра безуспешно убивались над ним…

– Повезло вам…

И вновь Мередит ощутила себя немного задетой. Несмотря на все услуги, которые она оказывала своим арендаторам, о том, чтобы помочь им с застрявшим плугом, и помыслить было нельзя. По блеску глаз мистера Финнея стало ясно, что этот поступок нового владетеля имения произвел на него неизгладимое впечатление.

– Лучше ступайте в дом. Салли не понравится, что я задерживаю вас, миледи.

Мистер Финней провел ее внутрь дома. Мистер Колфилд, что не укрылось от внимания Мередит, даже не думал последовать за ними. Скорее всего, найдутся и другие дела, которые пошатнут ее авторитет… Наверняка где-то должен родиться ребенок… или где-то требуется крыть соломой крышу… Мрачные мысли не покидали ее даже тогда, когда, усевшись в кресле, Мередит постаралась выслушать бесконечные жалобы Салли Финней.

– Так раздулась, что ступать не могу, – жаловалась Салли, придавленная к постели непомерной тяжестью огромного живота, пока ее спина покоилась на нескольких подсунутых под нее подушечках. – В прошлые разы мне не было столь тяжко.

– Может, если подложить подушку под ноги, то они не будут так отекать, – предложила Мередит и встала, намереваясь сделать это.

Салли пожала плечами.

– Я согласна на что угодно, миледи.

Мередит, воспользовавшись тем, что встала, выглянула из окна, проверить, что там делает мистер Колфилд.

– Мари принесла вам свой целебный чай? – рассеянно поинтересовалась графиня.

– Да-а, миледи. Она принесла травы и показала моей Кейти, как их правильно заваривать.

– Хорошо. Обязательно пошлите за Мари, когда придет время. Не стесняйтесь. Она опытна в этих вещах.

– Я всегда легко разрешалась от бремени, миледи. Не нужна мне вся эта суета вокруг. – Салли замахала рукой так, словно отгоняла мух.

– Я настаиваю. – Отвернувшись от окна, Мередит сурово посмотрела на Салли. – Если вы не пошлете за мной, я очень обижусь.

Салли снисходительно улыбнулась.

– Эх, миледи! Не стоит суетиться вокруг меня будто наседка над цыпленком. Я рожала уже много раз.

– Салли! – с ироничной суровостью в голосе воскликнула Мередит. – Вы мне сейчас же пообещаете послать за Мари.

– Хорошо, – согласилась женщина, шутливо подняв руки, словно сдавалась. – Клянусь, что пошлю за Мари, когда наступит время родов.

Мередит еще ненамного задержалась, заварив для Салли в чайнике принесенные Мари травы. Наконец она встала и попрощалась, пообещав навестить их ферму через неделю.

– Надеюсь, ребеночек к тому времени уже появится на свет, – погладив себя по животу, сказала Салли. – Не могу больше терпеть все это.

– Значит, я приеду к вам обоим в гости, – улыбнувшись, сказала графиня.

– И привезете медовые лепешки вашей кухарки? – с надеждой в голосе поинтересовалась Салли, едва заметно причмокнув губами.

Улыбка Мередит стала шире. У нее уже вошло в привычку приносить корзинку с медовыми лепешками и прочими гостинцами всякий раз, когда у Финнеев появлялся на свет очередной ребенок.

– Конечно… И, поскольку ваше семейство все увеличивается, я, пожалуй, попрошу кухарку снарядить две корзинки.

Мередит вышла, оставив Салли в радостном расположении духа. Затянув свое пребывание у кровати беременной женщины, графиня не ожидала застать Колфилда возле дома. На поверку оказалось иначе… С накинутым на плечи сюртуком мистер Колфилд выглядел более-менее прилично одетым, хотя и не совсем. По крайней мере, теперь его мускулистый торс не бросался так вызывающе в глаза. На мужчине не было ни шейного платка, ни галстука, поэтому загорелая шея резко выделялась на фоне белизны его рубашки, край которой выбился из облегающих ноги бриджей для верховой езды. При виде этого лихого красавца у Мередит пересохло во рту. Влажные волосы переливались на солнце. Представив, как он умывается у колодца и капли стекают по его красивому телу, женщина почувствовала странное волнение.

Неприятно удивленная своими греховными мыслями, Мередит поспешно отвела взгляд. Как оказалось, своего коня мистер Колфилд привязал рядом с ее лошадью. Оба животных покорно ждали, пока мужчина о чем-то болтал со старшей дочерью фермера. Никем не замеченная, Мередит со все возрастающей подозрительностью уставилась на эту парочку. Как для пятнадцатилетней, грудь у темноволосой Кейти была уж слишком налита. С мужчиной она вела себя куда более самоуверенно, чем большинство девушек. Прильнув к лорду Брукширу, она водила пальчиками по его руке. На губах мужчины застыла странная полуулыбка. Мередит понятия не имела, что она может означать. На первый взгляд, в ней было больше снисходительности взрослого к ребенку, но графиня могла бы поклясться, что за этим фасадом таится оскал голодного волка. Не исключено, что мужчина вознамерился соблазнить юную сельскую девчушку во время своего пребывания в Оук-Ране.

Губы Мередит плотно сжались. Она энергично зашагала в сторону парочки. Стек[4]4
  Стек – здесь: хлыст.


[Закрыть] отбивал нервную дробь по голенищу ее сапожка. Двое заметили приближение графини, лишь когда Мередит взялась за поводья Петуньи. Кейти вздрогнула и с виноватым видом убрала руку.

– Полагаю, ты больше пригодишься своей маме, Кейти. Ступай в дом, – оторвав взгляд от лошади, приказала графиня.

Залившись румянцем, Кейти бросила последний взгляд на графа, а затем сказала:

– Да, мадам… Хорошего дня, милорд.

Девчонка постаралась изобразить реверанс, но вышло у нее не очень.

Мередит попыталась взобраться в седло. Это не удавалось ей до тех пор, пока большая рука бесцеремонно не подтолкнула ее сзади, усадив на дамском седле. Подавив возмущенный крик, графиня выпрямилась и гневно взглянула на нахала сверху вниз. Пальцы ее руки намертво вцепились в стек. Как же ей хотелось наотмашь ударить им по его ухмыляющемуся лицу, чтобы глумливая улыбка напрочь исчезла с него! Однако, переведя дух, женщина решила соблюдать приличия, даже если он ведет себя как сущий мужлан.

– Я не просила вашей помощи, милорд! – Мередит обрушила всю свою ярость на непослушные пряди волос, которые никак не желали покоиться под ее шляпкой.

– Я решил, что могу помочь, – пожав плечами, сказал мужчина и улыбнулся.

– Я не нуждаюсь в проявлениях заботливости подобного рода. – Взирая сверху вниз на Николаса Колфилда, Мередит позволила себе вложить в интонацию изрядную долю зимней стужи.

В его глазах танцевали искорки смеха.

– Не смог сдержаться, – приложив руку к груди, произнес мистер Колфилд. – Такова уж моя натура. Люблю, знаете ли, помогать ближним.

До сих пор ощущая обжигающее прикосновение его руки к нижней части своего тела, Мередит посмотрела в сторону домика фермера и заметила Кейти. Девчонка тоскливо выглядывала из окна. Мужчина взглянул в том же направлении.

Заметив, что двое взрослых смотрят на нее, Кейти вздрогнула и отошла от окна, скрывшись в доме.

– Сдается мне, я начинаю понимать вашу природу, милорд.

В голосе женщины звучало презрение. Она отвернулась от окна. Ее деверь был всего лишь распутником, готовым волочиться за каждой юбкой.

Ник с задумчивым видом уставился на нее своими темными глазами.

– Думаете, вы меня хорошо знаете? Полагаете, мне интересны маленькие девочки?

Не колеблясь она утвердительно кивнула. Ее деверь был наглым, грешным мужчиной, с радостью готовым погубить репутацию любой смазливой сельской девчонки, которая имела несчастье заинтересоваться им. Он живет греховной жизнью. Данное обстоятельство было яснее ясного. Он влачит тяжкое существование безбожника. Не важно, чья в этом вина – Колфилда или кого-либо другого, – главное заключается в том, что теперь это его собственный выбор.

– Значит, вот кого вы видите, глядя на меня, леди Брукшир? – понизив голос, спросил он.

Пристальный взгляд темных глаз и тихий рокочущий голос подействовали на Мередит – дрожь пробежала по всему ее телу, воспламеняя кровь. Неожиданно женщина ощутила неуверенность по поводу того, о чем они в сущности говорят. Что же она видит, когда смотрит на него? Узрев истину, леди Брукшир содрогнулась. Ничего более страшного она и представить себе не могла.

Она видит в этом мужчине то, что страстно желала, но никогда не могла получить.

Боясь заговорить, опасаясь выболтать ужасную правду, Мередит натянула поводья, но кобыла не двинулась с места. Опустив глаза, женщина увидела, что мужчина держит лошадь под уздцы, мешая ей сбежать.

Резкий смешок, сорвавшийся с его уст, странным образом повлиял на Мередит.

– Вы ничего не понимаете в моей природе, – сказал он. – Такие мужчины, как я, не интересуются молоденькими девушками.

«Такой мужчина, как вы… Распутник…»

Графиня не смогла удержаться и колко ответила:

– Да неужто? Минуту назад картина мне показалась яснее ясного… – Желая выглядеть невозмутимой, Мередит перевела дух. – Наивные молодые девушки, такие, как Кейти, могут стать легкой добычей опытных мужчин… таких, как вы, – добавила она уже более спокойным тоном.

Так оно в сущности и было. Мередит помнила, как в свое время Эдмунд с непростительной легкостью вскружил ей, дочери приходского священника, голову. А этот мужчина казался ей куда опаснее Эдмунда. Вид его напоминал ей одного из тех мифических героев, что полуобнаженными поднимались из своего убежища в лагуне. Вода стекала по их мускулистым телам. От разгоряченной кожи на холодном ветру поднимался пар… Тяжело сглотнув, Мередит постаралась избавиться от непрошеных образов. Боже милосердный! Если этот мужчина производил на нее столь сильное впечатление, несмотря на давнишнюю утрату всех иллюзий и надежд на любовь, то какие же грезы он должен зародить в головке Кейти?

– Я принимаю весьма близко к сердцу благополучие моих арендаторов, милорд.

– Не тревожьтесь, миледи. Кейти ничего не грозит от мужчин моего склада ума. Моим вкусам более соответствуют зрелые и опытные женщины…

Взгляд темных очей, скользнув по ее телу, остановился на растрепанных волосах. Мередит догадалась, что ее только что оценили и отнесли к разряду «зрелых и опытных». Ха-ха-ха! Знал бы он, что прав лишь наполовину! В столице Колфилд наверняка привык общаться с красивыми, утонченными женщинами, а не такими простушками, как она. Быть может, мысль, что у нее во чреве зреет дитя другого, совсем его не тревожит. Быть может, новоиспеченный граф воображает себе, что она является для него легкой добычей. Кто заступится за вдову с ребенком, если он вдруг пожелает проявить излишнюю настойчивость? Не исключено, наглец вообразил себе, будто она и сама скучает по постельному спорту, оставшись после смерти супруга, так сказать, не у дел. Если не брать в расчет холодный поцелуй на свадьбе, ни один мужчина никогда не целовал ее. Как ни печально, но Кейти, вероятнее всего, имеет больший опыт по части мужского пола, чем она, женщина вдвое старше.

С этой унизительной для себя мыслью Мередит вырвала из рук нахала поводья Петуньи.

– Но у зрелой и опытной женщины хватит здравого ума не связываться с вами.

Мужчина снова рассмеялся. Смех был каким-то всезнающим, почти интимным. У нее задрожали руки. Легкий озноб пробежал по груди и шее.

– Как правило, опытные женщины ищут именно моего общества. Они прекрасно знают, что я могу дать им как раз то, что им нужно.

Смущенная дерзостью его слов, чудовищным высокомерием и своими собственными непрошеными чувствами, Мередит поспешила закончить разговор:

– Держитесь от нее подальше, милорд.

– Зовите меня Ником, – неожиданно попросил он.

– Это не совсем удобно…

Ник! Столь по-простецки… Мередит оглядела мужчину с ног до головы. Да уж… Это имя вполне подходит ему.

– А я буду звать вас Мередит.

Большинство людей произносили ее имя довольно грубо, но только не он. Никаких неуместных ударений. Его глубокий голос смягчал резкость согласных, делая звучание соблазнительным, очаровательным.

– Лучше не надо.

Николас Колфилд улыбнулся своей волчьей улыбкой хищника. Белые зубы сверкнули на загорелом лице.

– Почему? Мы же семья как-никак… Я почти вам брат…

Брат…

Мередит едва не задохнулась от переизбытка чувств. Что ни говори, а в его присутствии она теряла способность рассуждать здраво. Ее мысли путались. Единственная, впрочем, оставалась пугающе ясной и определенной: «Этот мужчина мне не брат».

Одного взгляда в его насмешливые глаза хватило, чтобы понять: он также не относится к ней как к собственной сестре. Все его слова – не более чем очередная острота, насмешка над ней.

– Доброго дня, милорд.

Формальность в обращении служила хоть какой-то защитой, а в защите она очень сейчас нуждалась. Ник вновь схватил Петунью под уздцы.

– Отпустите мою лошадь, – потребовала Мередит.

Петунья заржала и дернула головой. Зазвенели притороченные к уздечке бубенцы. Либо животному передалось беспокойство хозяйки, либо просто наскучило ждать.

– Мне вот только что пришло в голову… Благоразумно ли с вашей стороны ездить верхом в вашем положении?

На сей раз в голосе мужчины не звучало и тени насмешки.

Мередит тупо уставилась на него, не понимая, чего от нее хотят… А затем она осознала собственный промах. Рука ее дотронулась до живота, где сейчас должна была зарождаться новая жизнь, вот только женщина совершенно позабыла о своей мнимой беременности.

– Такого рода поездки пойдут мне лишь на пользу.

Мужчина нахмурился.

– Разве большинство леди в вашем положении не предпочитают воздерживаться от прогулок верхом?

Здесь деверь был абсолютно прав: большинство женщин в интересном положении верхом не ездили. Мередит мысленно выругала себя за оплошность. Следовало помнить об этом, когда утром она распорядилась оседлать лошадь.

– Честно говоря, я как-то не подумала, что езда может навредить мне.

Он прищурился.

– Вам следует быть рассудительнее и думать не только о себе.

Почему его влияние должно распространяться на нее? Почему он ведет себя так, словно владеет Оук-Раном? Мередит терпеть не могла, когда посторонние вмешивались в ее личную жизнь. Он не будет приказывать ей, что делать, а что нет.

– Не вычитывайте меня так, словно я ребенок! Я давно научилась заботиться о себе… и о других. Я уже несколько лет только этим и занимаюсь.

– Однако сегодня предусмотрительность вам изменила, – высокомерно подняв темные брови, возразил мужчина.

– Прошу! Не беспокойтесь о том, что вас непосредственно не касается, – сжав уздечку в кулаке, рассердилась Мередит.

– А мне казалось, мы уже пришли к соглашению: теперь забота о вас и вашем ребенке лежит на мне.

Выпустив уздечку, граф скрестил руки на своей широкой груди.

– Не тревожьтесь. Я сама как-нибудь о себе позабочусь.

– Пока вы не совершаете необдуманных поступков, Мередит, я не буду докучать вам своей заботой.

Высокомерный все же человек! Он преднамеренно обращается к ней по имени, зная, что это ее только злит. Мередит не подумала о том, сколь рискованно ведет себя, когда, развернув Петунью, галопом помчалась со двора фермы Финнея. Вонзив каблуки в бока лошади, она, поддавшись минутному порыву, надеялась на то, что комья грязи полетят прямо в красивое лицо этого нахала.

Удовольствие от мести было недолгим. Тряска во время скачки быстро прояснила ей голову. Мередит поняла, что повела себя очень глупо. Если она на самом деле хочет, чтобы непрошеный гость уехал задолго до предполагаемого рождения ее сына, ей надо сдерживать себя. Как деверь может поверить в то, что она способна управлять Оук-Раном и заботиться о себе, если ее поведение столь опрометчиво? Одно оставалось для нее вернее верного: когда настанет пора «рожать», этого мужчины в доме быть не должно. Даже без него, все время вертящегося под ногами, Мередит было сложно провернуть эту аферу.

– Черт его побери, – едва слышно произнесла она, переводя лошадь на рысь.

У него на глазах не стоит вести себя так неразумно. Если уж ей приходится терпеть его общество, следует быть степенной, рассудительной, настоящей учтивой светской леди… А главное – нужно быть скучной. Колфилд уедет из поместья только после того, как ему здесь станет невыносимо скучно.

Женщина заинтриговала его.

Она совсем не походила на тот заиндевевший от холода кусочек кружев, каким предстала перед ним при первой их встрече. И то, как Мередит задержала взгляд на его обнаженной груди, доказывало это. Когда они ругались, казалось, из ее зеленых глаз сыплются искры. В ту минуту она походила на неистовую женщину-воительницу. Ее пыл разжег в нем огонь, погасить который было не так уж просто. Теперь Мередит ничем не походила на ту чопорную светскую леди строгих нравов, какой она ему показалась вначале. А еще она смотрела на него с трудно скрываемым вожделением. Ему становилось все сложнее выдворить ее образ из своего сознания, особенно теперь, когда стало ясно: она что-то от него скрывает. Волнение, охватывавшее женщину в его присутствии, нельзя было всецело отнести к его привлекательности в ее глазах.

Ник не мог отрицать, что был чертовски раздосадован, когда амазонка умчалась от него таким галопом, что шею недолго себе свернуть. Ее светло-каштановые волосы, прежде заплетенные в косу, окончательно обрели свободу и теперь развевались вслед за ней подобно вымпелу. Ник едва не отправился в погоню, чтобы стащить беглянку с этой чертовой лошади. Как бы она его ни привлекала, женщина совсем не заботилась о собственной безопасности и безопасности ее не рожденного ребенка. О чем она думает, когда скачет верхом таким галопом? Желание овладеть ею и на собственном опыте познать, сколь страстен ее темперамент, не покидало его. Выругавшись, Ник схватился за уздечку своего коня и с невиданной легкостью запрыгнул в седло.

Учитывая всю безрассудность графини, он представить себе не мог, как она все эти годы справлялась со своими многочисленными обязанностями. Вздохнув, мужчина пустил коня рысью. Какое ему дело? Почему бы просто не бросить все и не уехать? Отчего нельзя вернуться к своей прежней жизни? Почему он чувствует себя чем-то ей обязанным? Чем больше он узнавал Мередит, тем сильнее проявлялось в нем это чувство морального долга…

Ник старался отогнать от себя такие вопросы, но они, подобно докучливым мухам, вились над ним. Бесполезно. Он хотел овладеть вдовой своего сводного брата, женщиной, носящей ребенка Эдмунда. Ник слегка покачал головой. Это желание противоестественно и порочно, но тем не менее оно существует.

Для человека, обычно ни в чем себе не отказывающего, это может означать большие неприятности в будущем. Существовал только один выход – уехать из Оук-Рана как можно скорее. А то чего доброго он решит, будто его привлекают в ней не только копна каштановых волос и соблазнительные округлости фигуры.