Текст книги "Незваная гостья"

Тогда мне пришлось совершить второй исход с высоко поднятой головой, и, клянусь, я слышала, как Криста хихикнула.

Я была в ярости. Я почти решила для себя не прощать их обоих. Потом Бин сказала, что она разрывалась на части, но инстинктивно чувствовала, что если мы все уйдем, то семья развалится навсегда, и попыталась стать мостиком.

– Ты и в самом деле мостик, – огрызнулась я, – потому что позволила Кристе себя растоптать!

Она приняла обиженный вид, и я пожалела о своих словах.

Тогда я взялась за Гаса. Он якобы не понял, что ему следовало пройти на выход, и сказал в следующий раз предупредить его сообщением.

Семейка бесхребетников.

С того вечера я почти не общаюсь с папой. И больше не бывала в «Зеленых дубах». Я прекратила пикироваться с Кристой, а она – со мной, но это не значит, что я спокойна. Война перешла в подковерную фазу. Я все время настороже и ожидаю очередной бомбы.

Тэми снова садится рядом, протягивает мне кружку чая и опять вглядывается в обезличенную перекрашенную кухню. Ей тоже нравилось творение Мими, и как-то на Пасху она даже пририсовала своего цыпленка.

– Сука, – лаконично говорит она.

– Ага. И, представь себе, она организует отвальную вечеринку, – угрюмо добавляю я. – Показушное мероприятие, чтобы все попрощались с «Зелеными дубами», а она порхала бы туда-сюда в роли пчелиной матки.

– И в чем ты пойдешь?

– А я не пойду, – без обиняков говорю я. – Это вечеринка Кристы.

– Ну и что, – возражает Тэми. – Плевать на нее! Попрощайся с домом, повидайся с друзьями и семьей, напейся… На твоем месте я бы разоделась в пух и прах и показала бы этой твари.

Судя по мечтательному выражению в глазах у Тэми, она уже мысленно прикидывает, что можно было бы заказать на люксовой ритейл-платформе Net-a-Porter.

В этот момент у меня гудит телефон – это пришло сообщение от Бин:

Только что получила приглашение. По имейл, от Кристы. А тебе уже пришло?

Я захожу на электронную почту – от Кристы ничего нового, поэтому я отправляю в ответ:

Не-а.

Через мгновение она пишет снова:

Значит, еще придет. Я перешлю свое. Будет весело! Тебе правда стоит пойти.

– Это Бин, – говорю я Тэми, которая наблюдает за мной. – Она считает, что мне стоит пойти.

– Она права, – твердо говорит Тэми. – Выпей и съешь все, что можно, и оттянись по полной программе.

В этот момент на телефон приходит имейл от Бин, и я со сдержанным интересом открываю вложение. Это шикарное приглашение в виртуальном конверте и с карточкой, написанной витиеватым рукописным шрифтом.

– Как претенциозно, – сразу говорю я. – Можно подумать, речь идет о королевской свадьбе.

– «Мисс Криста Коулман и мистер Энтони Талбот от души приглашают вас на прощальную вечеринку в «Зеленых дубах». Шампанское и коктейли, с 18:30 до 21:00», – читает поверх моего плеча Тэми. – Шампанское и коктейли. Соображаешь? Будет где разгуляться!

– Тут еще одна карточка, – говорю я, щелкая по вложению. – Семейный ужин с 21:00 и допоздна.

– Две вечеринки! – восклицает Тэми. – Еще лучше!

– «Семейный ужин» звучит тухло, – морщусь я. – Я что, обязана на него остаться?

– Семейный ужин – для избранного круга лиц, – возражает Тэми. – Это vip-мероприятие. Она подаст по меньшей мере пять блюд.

Тэми права. Это будет такое супер-пупер гастрономическое шоу, что сейчас мне уже хочется его увидеть.

– Она подаст лобстера, – говорю я, вглядываясь в витиеватый шрифт. – Нет, жареного лебедя.

– Страуса во фритюре, фаршированного жареным лебедем.

– И с «камушком» на шее.

Мы уже обе хихикаем, и когда на телефоне высвечивается звонок от Бин, я все еще улыбаюсь.

– Привет.

– Ну что, посмотрела? – в присущей ей нетерпеливо-обеспокоенной манере интересуется она. – Ты пойдешь?

– Не знаю, – говорю я. – Может быть. Звучит довольно солидно. По части напитков, по крайней мере.

– О да, Криста размахнулась. Она приглашает уйму народа. Из деревни, своих друзей и папиных… – Бин делает паузу и затем осторожно продолжает: – Она пригласила Марранов. Но я не знаю, придут ли они в полном составе.

Она имеет в виду, я не знаю, придет ли Джо. Я ненадолго закрываю глаза. Отлично. Джо Марран. До кучи.

– Ладно, я подумаю.

– Приходи, пожалуйста! – Телефонную линию буквально распирает от энтузиазма Бин. – Без тебя все будет не так, Эффи. Ты ведь хочешь взглянуть на дом, правда? И что-то свое забрать? В понедельник прибудут грузчики и перевезут все мои вещи ко мне, и ты могла бы сделать то же самое. Я заберу все свои старые книжки. И старую мебель.

– С Кроликом Питером? – Я смеюсь от удивления. – Куда ты ее поставишь?

Коттедж Бин полностью меблирован, в частности, в нем есть нормальная кровать суперкоролевского размера.

– Я освободила лишнюю комнату, – торжествующе говорит Бин. – Гости будут размещаться в Кролике Питере, а кто будет смеяться – пожалуйста, на выход.

– Никто не будет смеяться! – ласково говорю я. – Я сама с радостью погощу у Кролика Питера.

Повисает пауза, затем я с неохотой добавляю:

– А ты что наденешь?

– Значит, ты пойдешь! – восклицает Бин.

– Посмотрим, – уклончиво говорю я.

Возможно, я не настолько упряма, как мне кажется. Возможно, мне хочется поднять бокал за «Зеленые дубы». Возможно, мы помиримся с папой.

Другими словами, если я не пойду, помирюсь ли я с ним вообще когда-нибудь?

Я смотрю электронную почту – вдруг письмо от Кристы уже пришло, но ничего нет.

– Но вообще-то я до сих пор не получила приглашения на эту тусовку, – говорю я, и Бин снова смеется.

– Ты же знаешь Кристу. Она настолько технически безграмотна, что, наверное, отправляет каждое письмо по отдельности. О, Эфелант, я так рада, что ты пойдешь.

– Посмотрим.

– Ладно, посмотрим. Пусть так. Но дай мне знать, когда приглашение придет.

Сестра отключается, а я снова обновляю почту. От Кристы по-прежнему ничего. Можно предположить, что все семейные приглашения она должна была отправить вместе. Но мое она, вероятно, отложила на потом. Да что это я, в самом деле? Разумеется, она отложила его на потом. Она хочет поставить мне на вид. Ну, как ей угодно. Пусть ставит на вид. Мне плевать.

Но, как выясняется, не настолько плевать, потому что за последний час я обновила почту, пожалуй, сотню раз. Куда запропастилось это гребаное приглашение? Ей хорошо известно, как меня накрутить. Она в курсе, что мы с Бин общаемся. Думает, я не раскусила ее игру?

– Наберись терпения, – советует Тэми, которая сидит на диване в шапочке для душа и источает сильный запах кокосовой маски для волос. – А пока займись волосами. – Она указывает себе на голову. – У меня есть еще один пакетик этой штуки. Она классная.

Но я слишком возбуждена, чтобы наносить маску для волос, я больше не в силах ждать. Я подтягиваю к себе ноутбук и принимаюсь писать письмо.

– Что ты делаешь? – прищурившись, спрашивает Тэми.

– Разоблачаю блеф Кристы, – коротко отвечаю я. – Не может же она вечно играть со мной в игры.

Я строчу сообщение, мои пальцы быстро и решительно порхают над клавиатурой.

Привет, Криста.

Твой последний пост в Инсте просто бомба!! Как камушек? Надеюсь, с ним все в порядке. Будешь ли ты дома вечером в субботу? Я хочу заскочить за вещами, но если тебя не будет, могу заехать в другое время.

Эффи.

Я нажимаю «Отправить» и жду ее реакции. У Кристы всегда телефон при себе, в чехольчике на поясе со стекляшками, поэтому я знаю, что скоро она увидит мое письмо. И точно, через несколько минут приходит ответ.

Привет, Эффи!

Давненько от тебя ничего не было! Мы с твоим папой уже стали думать, что тебя вовсе нет и детей только двое. Шутка!!!

В субботу вечером мы дома, но у нас будет небольшая тусовка. Приходи, повеселимся! Поскольку ты сказала, что твоей ноги в этом доме больше не будет и меня ты видеть не желаешь, я не стала посылать тебе приглашение, но, если ты хочешь прийти, то мы, конечно, будем тебе ужасно рады. Форма одежды парадная, напитки с 18:30.

Криста

Я дважды перечитываю письмо, и, по мере того как его смысл проникает в мое сознание, мое потрясение становится все сильнее. Она не откладывала приглашение на потом – меня вообще не собирались приглашать. В наш семейный дом. На нашу семейную вечеринку, куда были приглашены все подряд. Меня не было в списке.

Это была бомба от Кристы после недель затишья. Она ждала возможности сбросить ее, и я как наяву представляю себе ее торжествующую улыбку на розовых напомаженных губах.

Щеки у меня пылают. Голова идет кругом. Я даже мысли не допускала, что меня могут не пригласить и, по сути, лишат последней возможности попрощаться с нашим семейным домом.

– Ну что, пришло письмо? – спрашивает Тэми, и я поднимаю глаза, стараясь казаться веселой.

– Официально не приглашена, – выдаю я и вижу, как она меняется в лице.

– Не приглашена? Ты шутишь! – Она вырывает у меня ноутбук и внимательно смотрит в экран. – Погоди, ты же приглашена.

– Но ведь это не совсем приглашение, так? Меня не было в списке. Криста «разрешает» мне прийти на вечеринку. А это уже другое дело. По сути это электронное письмо скорее тянет на антиприглашение.

– Невероятно, – выдыхает Тэми. – Это же твой дом!

– Больше нет.

– Погоди, но… твой папа. – У нее округляются глаза. – Он считает это нормальным? Не может быть!

– Не уверена, – говорю я, пытаясь изобразить на губах улыбку. – Полагаю, да. Знаешь, мы с ним почти не разговариваем. Так что, должно быть, это… и его желание тоже.

Я замолкаю. Ощущение такое, будто где-то захлопнулась дверь. Я даже не знала, что она была открытой, но сейчас она определенно закрылась.

– Это возмутительно! – восклицает Тэми. – Сколько ты прожила в том доме? И сколько фигурирует на сцене Криста? Что касается твоего отца… – Она недоуменно осекается, и какое-то время мы обе молчим.

– Ну ладно, – наконец произношу я дрожащим голосом. – Дай-ка сюда.

Негнущимися руками я беру ноутбук и нажимаю «Ответить».

– Что ты задумала? – спрашивает Тэми.

– Собираюсь отклонить любезное антиприглашение Кристы.

– Нет, – она качает головой. – Пока не надо. Переспи с этой мыслью.

Я никогда не понимала, что означает «переспать с мыслью». Ворочаться всю ночь с боку на бок, размышлять над проблемой, а утром выполнить то, что собиралась сделать накануне, только с двенадцатичасовой задержкой? И это что, хорошая идея?

– Не о чем тут думать, – говорю я и принимаюсь быстро печатать.

Дорогая Криста!

Какое заманчивое приглашение!!!

Мне посчастливилось мельком увидеть другое, которое ты отправила Бин, и оно, помнится, выглядело слегка иначе. Как мило с твоей стороны приготовить для всех разные приглашения. Суперперсонализированные!

К сожалению, я вынуждена отклонить твое любезное предложение. Я вспомнила, что тем вечером я буду занята. Я пока еще толком не знаю, чем именно.

Ты, должно быть, предвкушаешь возможность показать наш дом всей деревне!!! Очень надеюсь на то, что показ пройдет хорошо, и еще раз спасибо, что включила меня в почтовую рассылку.

С наилучшими пожеланиями.

Эффи.

Без долгих раздумий, а точнее, вообще без раздумий – в голове у меня странно пусто – я нажимаю «Отправить» и поднимаюсь с пола.

– Ты куда? – спрашивает Тэми. – Эффи, ты в порядке?

– В порядке, – говорю я. – Я к Мими.

Глава 4

Наша семья распалась, и это факт.

Я шагаю по улице в направлении квартиры Мими, и в моей голове проносятся быстрые, яростные и грустные мысли. Бин с ее миротворческой программой может говорить что угодно, но вы только на нас посмотрите. Когда-то мы были самой сплоченной семьей, вместе обедали, выезжали на пикники, ходили в кино… Теперь мы больше не собираемся. Я несколько недель не видела папу. Гас ушел в свободное плавание. Даже Бин притихла. А теперь вот это.

Я с тягостным чувством мысленно обращаюсь к тому моменту, когда начался наш разрыв с папой. Потому что это была не моя вина, действительно не моя. На следующий день после исхода из «Зеленых дубов» я позвонила ему. Но не дозвонилась и оставила сообщение. Я предложила пообедать или что-то вроде того.

И принялась ждать. Прошел день. Два дня. Три. Я все планировала, что скажу ему, когда мы будем это обсуждать. Я даже набросала своеобразный сценарий. Я извинюсь за эмоциональную реакцию. За то, что наорала на Кристу. Но затем объясню, что «посвежевшей» кухни мы с сестрой и братом не разглядели, зато увидели, что наше детство было стерто. Я объясню, что рядом с Кристой я постоянно ощущаю дискомфорт. Что все это сложнее, чем ему может представляться…

Но мы так ничего и не обсудили. На четвертый день папа прислал имейл, и я с бешено колотящимся сердцем открыла его – такого обескураживающего послания мне получать не доводилось. Папа сообщал, что моя корреспонденция до сих пор приходит в «Зеленые дубы» и, наверное, ее следует переадресовать.

Корреспонденция? Корреспонденция?

Ни слова о том вечере. Ни слова о Кристе. Ни слова о том, что имеет значение.

Моя обида взмыла до небывалых высот. Некоторое время я подумывала не реагировать вообще. Но потом решила ответить кратко и достойно: Сожалею, что моя корреспонденция причиняет беспокойство, приношу свои извинения, я немедленно ее переадресую. И с тех пор мы общаемся в таком духе. Кратко. По сути. Официально. В следующем письме папа известил меня о кончине какого-то дальнего родственника, о котором я никогда не слышала. Я выразила свои соболезнования, как будто обращалась к королевской семье. Неделю спустя он уведомил меня о том, что отправляет старые школьные рефераты, обнаруженные при уборке, а я на это ответила, что беспокоиться не стоит. И это все наше общение за два месяца.

Ощущение такое, что вместе с одеждой и искусственным загаром изменился он сам. Все то, что интересовало его прежде, перестало иметь значение. А я до боли скучаю по своему старому папе. Скучаю по его советам, когда в квартире что-то случается. По шуточному обмену новостями в мессенджере. По тем временам, когда я отправляла ему из ресторана снимок винной карты и спрашивала: «Что нам заказать?» – а он в ответ шутил: «Второе в рейтинге дешевизны, конечно», а потом давал настоящую подсказку.

Газетные статьи и телешоу об отчужденных отношениях в семье всегда были для меня дикостью. Я задавалась вопросом, как такое вообще возможно. А теперь это происходит со мной. И когда я задумываюсь об этом, я ощущаю какой-то головокружительный ужас.

Я не могу заставить себя рассказать Бин о том, насколько все плохо. Это просто слишком ужасно. К тому же она такая чувствительная, что испытает стресс и, вероятно, решит, что это каким-то образом ее вина. На самом деле есть только один человек, который, как я считаю, мог бы помочь. Это Мими, которая, когда мы росли, терпеливо разрешала все наши слезливые споры, выясняла, кто прав, кто виноват, и разбиралась со жгучими обидами. Если кто-нибудь может выслушать, дать совет и аккуратно провести переговоры, так это она.

Но именно ее, разумеется, я не могу попросить об этом.

Мими я застаю в саду, где она подрезает свой единственный розовый куст. Она недавно вернулась из Франции и загорела. Вообще в последнее время она много разъезжает: совершает туры выходного дня и арт-путешествия и целый месяц провела в Южной Африке, где посещала винодельни.

– Дорогая! Я тебя не услышала!

При виде меня ее лицо озаряется, она подходит и обнимает меня. В моих планах – начать со светской беседы, после чего перейти к основной теме, но затем я понимаю, что так не получится.

– Так вот, будет вечеринка, – говорю я.

– Да, я слышала о вечеринке, – нейтральным тоном отвечает Мими, продолжая обрезать куст.

– Просто чтобы ты знала, я не пойду, – говорю я с легким вызовом.

Может быть, мы с Мими проведем субботний вечер вместе, вдруг думается мне. Может быть, я приглашу ее на ужин. Да. Мы устроим свою маленькую вечеринку.

– Не пойдешь?

Она, похоже, искренне удивлена, и я думаю о том, как бы так объяснить, не вдаваясь в детали.

– Не хочется. И вообще не бери в голову, – быстро добавляю я. – Как у тебя дела? – Я наконец-то добралась до светской беседы, с которой планировала начать. – Ты очень хорошо выглядишь. И сад выглядит мило!

– Спасибо, моя дорогая. Потихоньку до всего доберемся. Вот думаю посадить сливу.

– Рассыпчатый сливовник!

– Именно.

Мы с Мими всегда вместе готовили рассыпчатый сливовник. Это была наша фишка. Мы собирали сливы, уворачиваясь от ос, а потом резали их, споря о том, сколько мускатного ореха нужно натереть, а затем к нам забредал Гас, его глаза загорались, и он спрашивал:

– Это что, у нас пирожок намечается?

Мими обрезает еще несколько веток, а затем, словно угадывая ход моих мыслей, спрашивает:

– Ты в последнее время говорила с Гасом? Он кажется очень озабоченным.

– Мы сто лет не общались, – отвечаю я, испытывая облегчение оттого, что можно поговорить о ком-то другом. – В сообщениях он вечно ерунду пишет, а когда мы в последний раз разговаривали, он выглядел очень взволнованным.

Мими неопределенно хмыкает, а затем легко добавляет, как бы меняя тему:

– А Ромилли будет на вечеринке?

Ха. Это ее секретный код. Мими не будет говорить гадости о Ромилли, потому что это не ее стиль. Но ясно, что она думает так же, как и мы с Бин: Гас в стрессе из-за своей кошмарной подружки.

Мы все понимаем, почему Гас запал на Ромилли. Она очень привлекательная и деятельная, и девочки у нее просто прелесть – Молли и Грейси. На первый взгляд кажется, что у нее полный комплект. Только при ближайшем рассмотрении выясняется, что в комплекте… фрик, одержимый манией контроля и успеваемостью дочерей и беззастенчиво использующий Гаса в качестве извозчика / шеф-повара / репетитора по математике. (Это мое собственное мнение.)

По-моему, Гас уже сообразил, что к чему. Он понимает, что Ромилли ему не подходит, понимает, что несчастлив, просто еще не дошел до того, чтобы что-нибудь предпринять. У меня такое ощущение, что «бросить Ромилли», вероятно, значится в списке дел на его письменном столе, но он поставил на него чашку кофе.

– Я об этом не слышала, – говорю я. – Но я уверена, что она там будет.

– Хм-м. А что Бин? – мягко добавляет Мими. – У нее есть… кто-нибудь?

Мое сердце сразу скукоживается. Потому что если личную жизнь Гаса можно назвать неоптимальной, то у Бин…

Мне до сих пор больно при воспоминании об этом, хотя прошел уже год. История самая грустная и простая. Хэл, которого мы все любили, попросил Бин стать его женой. Он сделал предложение по всей форме, в парке, и мы все были так взволнованы… Бин была так счастлива… Но три дня спустя он передумал и покончил со всем разом. Не только с помолвкой, но и с отношениями вообще.

Они собирались выбирать кольцо. На самом деле Бин направлялась в ювелирный магазин, где они должны были встретиться. О господи. Это было ужасно. Ужасно. У меня была самая счастливая сестра в мире, а потом – самая разнесчастная. Милая, добрая, чуткая, щедрая Бин. Это просто неправильно. Это не должно было случиться с ней.

И да, я понимаю, что Хэл не виноват. Он совершенно честно сказал Бин о том, что увлекся, а потом понял, что просто не готов, и так отчаянно раскаивался в том, что облажался. Он был вынужден сделать то, что сделал, но…

Боже, любовь – это такое дерьмо. Это дерьмо.

– Не думаю, – говорю я, глядя на засохший лист. – Она об этом не упоминала.

– Хм-м, – снова в своей тактичной манере говорит Мими. – А ты, дорогая? Есть на примете кто-нибудь… интересный?

– Нет, – говорю я резче, чем собиралась. – Никого.

– Говорят, на вечеринке будут Марраны, – небрежно роняет Мими, срезая розу.

– Ага, – еще резче говорю я. – Я тоже слышала.

– Джо превратился в настоящую знаменитость, да? – Ее, похоже, забавляет этот факт. – Хотя его мама говорит, что его это напрягает. Мы пили кофе на днях. Она сказала, он ушел из соцсетей. Судя по всему, после появления на телевидении его берут штурмом. Осаждают! Знаешь, видео выложено в Интернете.

– Не сомневаюсь, – после паузы говорю я.

– Ты его видела?

– Нет, – говорю я, глядя в небо. – Не думаю.

Это, само собой, вранье, но не говорить же мне, в самом деле: разумеется, видела, как и все одинокие особи женского пола – половина из них предложила себя ему в жены, а другая – отправила экспресс-почтой свои трусики.

Мими явно смекает, что я не хочу говорить о Джо. Она защелкивает секатор и с улыбкой хлопает меня по руке.

– Пойдем-ка пить чай.

Зайдя на кухню, я останавливаюсь как вкопанная и с изумлением смотрю на шкаф. В уголке дверцы – маленькая картинка, сделанная маркером. Дерево и птичка. Просто и безумно красиво.

– Ты по-прежнему рисуешь! – восклицаю я.

– Да, – улыбается Мими. – Немножко. Нравится?

Мгновение я не в силах ответить.

– Да, – наконец выдавливаю я. – Очень.

– Вот, начало опять положено, – прищурившись, говорит Мими. – Ужинать будешь?

– Да, спасибо. – Я перевожу дыхание. – И вот что, Мими, давай сходим куда-нибудь в субботу вечером. Только мы с тобой. В ресторан или еще куда-нибудь?

– А как же вечеринка? – спрашивает Мими, включая чайник, и меня охватывает досада. Она что, не слушала?

– Я не пойду. Я лучше буду с тобой!

Мими тихо выдыхает и поворачивается ко мне лицом.

– Эффи, дорогая, в субботу вечером я занята. У меня… – она запинается, – у меня свидание.

Несколько жутких секунд у меня внутри все переворачивается. Свидание? У мамы? Свидание?

– Понятно, – говорю я сдавленным голосом. – Это… Ну, ты знаешь. Здорово!

Голова вдруг разом наполняется всякими непрошеными образами. Мими в ресторане чокается шампанским со сладким лисоподобным типом в галстуке, который жаждет «приятного времяпрепровождения и более».

Фу. Нет. Стоп. Это выше моих сил.

– И я считаю, что тебе стоит пойти на вечеринку, – безжалостно продолжает Мими и нежно дотрагивается до моего плеча. – Дорогая, ты что-то недоговариваешь?

Я замолкаю, пытаясь придумать, что ответить.

– Просто все сложно, – наконец говорю я. – Ну, ты понимаешь. С Кристой. И с папой. И со всем.

При имени Кристы Мими чуть-чуть передергивает. Она никогда не говорит о Кристе, но, когда она в первый раз увидела ее фотографию, я заметила, что лицо у нее слегка опрокинутое.

– Ну конечно, сложно, – в итоге говорит она. – Но ты любишь «Зеленые дубы». Это твой шанс попрощаться с домом. И там непременно есть вещи, которые ты хотела бы забрать.

– А вот и нет, – почти торжествующе говорю я. – Из своей комнаты я все вывезла, или ты забыла?

Пожалуй, мне давным-давно следовало бы все вывезти. Но мы с Бин – и Гас, если уж на то пошло – никогда, строго говоря, не «выезжали». До развода мы всегда приезжали на выходные, так что был смысл держать кое-какие вещи в «Зеленых дубах». Бин даже на какое-то время въехала обратно, когда в ее коттедже был ремонт, у нее по-прежнему в «Зеленых дубах» куча барахла, и кажется, что она все еще живет там.

Но это не мой случай. Я уже там не живу. Месяц назад я сгоряча обратилась в службу перевозки, чтобы они упаковали в коробки все, кроме мебели, и поставили под замок.

– А как же мебель? – настаивает Мими. – И книги?

– Нет, больше мне ничего не нужно. В любом случае все это отправится на хранение и может подождать.

Чайник закипает, но ни одна из нас не двигается.

– Я по-прежнему думаю, что тебе стоит пойти на вечеринку, – серьезно говорит Мими. – Я в этом убеждена, Эффи.

– Ну, я уже отказалась, – беспечным, почти легкомысленным голосом говорю я. – Так что поезд ушел. Ничего не поделаешь.

Больше мы не говорим о вечеринке. Мими кормит меня ужином, мы смотрим телевизор, и, когда обнимаемся напоследок, я действительно в полном порядке.

Дома я какое-то время отмокаю в горячей ванне, а потом готовлюсь спать. И вот когда я в последний раз проверяю телефон, начинают приходить сообщения от Бин.

Мими говорит, что ты ОТКАЗАЛАСЬ?

Эфелант, ты понимаешь, что это наш последний шанс увидеть «Зеленые дубы»?

Не игнорируй меня. Я знаю, что ты там.

Ладно, хорошо, ты не хочешь говорить. Ну так вот что я думаю. Я думаю, тебе следует написать Кристе и сказать, что ты все-таки придешь на вечеринку. Тебе не нужно с ней разговаривать. Ты можешь игнорировать ее весь вечер. Держись возле меня и Гаса.

Если хочешь, я сама напишу. Мне нетрудно.

Может, мне поговорить с папой?

Поговори со мной!!

Я не отвечаю на ее сообщения. Вместо этого я отключаю телефон, ложусь в кровать, зарываюсь под одеяло и зажмуриваю глаза. Плевать на то, что говорит Бин. Или Мими. Моя решимость крепнет с каждой минутой.

Мне не нужно идти на претенциозную бессмысленную вечеринку или в последний раз смотреть на «Зеленые дубы». Там нет абсолютно ничего такого, что я хотела или желала бы, или к чему испытывала бы малейший интерес. Ничего.

Я уже засыпаю, в полудреме прокручивая в голове свои позиции. Да что я вообще могу забрать из «Зеленых дубов»? Конкретно. Ничего! Мозг лениво обегает комнаты первого этажа, как бы проверяя их. Холл… гостиная… столовая… кабинет… затем второй этаж… лестничная площадка…

И тут я резко сажусь, сердце сильно колотится, ладонь прижата ко рту.

О боже. Боже мой. Мои матрешки!