Текст книги "Шопоголик и сестра"

6

К десяти часам я уже готова. Не хочу хвастаться, но, оглядывая свое отражение в зеркале, вынуждена признать – выгляжу я отпадно! Первым делом с утра Люк отвез меня в соседнюю деревню, в магазин для наездников, и я экипировалась по полной программе. На мне белоснежные бриджи, приталенный черный жакет, лакированные сапоги и новехонький бархатный шлем – все специальное, для верховой езды.

Я с гордостью беру большую красную розетку из атласной ленты – искушение, перед которым просто не смогла устоять в магазине. Там как раз была распродажа розеток всех цветов и размеров, так что я купила каждого цвета по штуке. Розетку я аккуратно цепляю к лацкану, как брошку. Оправляю жакет. Смотрюсь в зеркало.

Боже, я великолепна! Ни дать ни взять – призер «Крафтс»[5]5
  Крупнейшая национальная ежегодная выставка собак в Бирмингеме.


[Закрыть].

То есть не «Крафтс», а другой выставки. Там, где лошади.

Меня осеняет: может, начать по утрам кататься по Гайд-парку? Вдруг и правда стану профи в этом деле. Тогда можно каждые выходные приезжать к Сьюзи на совместную верховую прогулку. И мы бы вместе ходили заниматься в манеж, выступали бы в одной команде! И тогда Сьюзи забыла бы эту свою дуру Лулу.

– Ого! – восклицает Люк, входя в комнату. – Ну ты и прифрантилась!

– Классно выгляжу, да? – улыбаюсь я ему.

– Очень аппетитно. И сапожки – что надо. Долго вы будете кататься?

– Да нет, вряд ли, – со знанием дела говорю я. – Устроим выездку в лесу.

Это словечко я подслушала в магазине утром.

– Бекки… – Люк внимательно на меня смотрит, – ты хоть раз в жизни садилась на лошадь?

– Ну да! – помедлив, отвечаю я. – Само собой!

Один раз. В десять лет. И сразу свалилась. Но я, наверное, просто не очень старалась.

– Будь осторожнее, хорошо? Я еще не готов стать вдовцом.

Ой, ну зачем так драматизировать?

– Мне пора! – говорю я, взглянув на мои новые «наездницкие» часы со встроенным компасом. – А то опоздаю!

Конюшни находятся в стороне от дома, и уже на подходе я слышу бодрое ржание и стук копыт.

– Привет! – Лулу появляется из-за угла в потрепанных брюках для верховой езды и флисовой толстовке. – Мы готовы… – Увидев меня, она замолкает. – О боже, – она прыскает со смеху, – Сьюзи, посмотри на Бекки!

– Что там такое? – Сьюзи выбегает из-за угла и останавливается как вкопанная. – Господи, Бекки. Ну ты и… вырядилась!

Я оглядываю старенькие брюки Сьюзи, ее измазанные глиной сапоги и засаленный шлем и легко и почти непринужденно отвечаю:

– Да, постаралась.

– А это что? – чуть ли не в ужасе спрашивает Лулу, уставясь на мою атласную розетку.

– Украшение, конечно. Их продавали в магазине верховой езды, – с достоинством поясняю я.

– Для лошадей, – мягко говорит Сьюзи. – Бекки, это розетка для лошадей.

– А-а…

Некоторое время я смущенно молчу. Но потом решаю, что если вещь смотрится стильно, то никто не вправе запретить носить ее и людям. Эти лошадники такие зашоренные, кошмар.

– А вот и мы. – Альберт, главный конюх в имении родителей Сьюзи, ведет под узцы огромную гнедую лошадь. – Сегодня дадим тебе Пряника. Он у нас покладистый, правда, мальчик мой?

Я столбенею от ужаса. И на этого гиганта меня хотят посадить?

Альберт передает мне поводья, я машинально их принимаю, изо всех сил стараясь не удариться в истерику. Лошадь поднимает чудовищное копыто, и я испуганно отшатываюсь. А если она мне ногу отдавит?

– Ты садиться будешь? – спрашивает Лулу, легко вскочив в седло своего коня, который, признаться, гораздо крупнее моего.

– Конечно! – отвечаю я с деланным смешком.

Как? Как, скажите мне, я должна туда забраться?!

– Тебя подсадить? – спрашивает Таркин, который все это время разговаривал с Альбертом в нескольких шагах от нас. Не успела я и глазом моргнуть, как он подходит ко мне и поднимает к самому седлу.

О господи.

Тут так высоко. Вниз я даже не гляжу – голова кружится. Вдруг Пряник делает шаг в сторону, и я чуть не вскрикиваю от страха.

– Поехали? – спрашивает Сьюзи и на своем старом коне Пеппере скачет к воротам и в поле: Лулу, цокнув языком, разворачивает своего коня и тоже выезжает из загона.

Так. Моя очередь. Поехали.

Эй, лошадь, поехали, говорю. Шагай.

Понятия не имею, что нужно делать дальше. Мне что, пнуть ее? Эксперимента ради тяну повод, но эффекта никакого.

– Но-о, – бормочу я. – Но-о, Пряник!

И тут, словно заметив, что его приятели уже ускакали, мой гнедой идет к воротам. И знаете… это не страшно. Трясет, конечно, и я этого не ожидала. Смотрю на Лулу, а ей хоть бы хны. Мало того, поводья она небрежно держит одной рукой. Выпендривается.

– Закрой ворота! – бросает она мне через плечо.

Закрыть ворота? Господи, как? Как закрыть ворота, сидя в седле?

– Я закрою, – приходит на помощь Таркин. – Развлекайтесь, девочки!

– Ладно! – весело отвечаю я.

Так. Если ехать легким шагом, все будет нормально. Это забавно. Светит ласковое солнце, ветерок теребит траву, лошади все такие гладкие и ухоженные, и все мы – прямо как на картинке.

Вы не подумайте, я не воображаю, но, объективно говоря, я тут выгляжу лучше всех. Уж одета я стильнее некоторых, это точно. По тропинке идут несколько человек, и я, проезжая мимо, элегантно киваю им и приветственно помахиваю хлыстиком. О, их это так впечатлило! Решили, видно, что я профессиональная наездница.

А если это мое призвание? Не купить ли нам с Люком парочку лошадей и надел земли? Мы вполне могли бы серьезно заняться коневодством. Устраивали бы у себя показательные выступления, скачки с препятствиями, как Сьюзи…

О черт. Что такое? Пряник вдруг начал как-то странно подскакивать.

Это и есть рысь?

Смотрю на Лулу и Сьюзи – они дружно подпрыгивают в такт своим лошадям.

Как это у них получается?

Я пытаюсь им подражать, но быстро отбиваю себе зад. Ой, ну почему седла делают такими жесткими? Придумали бы подкладочку мягкую, что ли. Была бы я дизайнером седел, делала бы их мягкими, удобными, с меховыми подушечками и с зажимами для бутылок по бокам…

– Переходим на легкий галоп? – кричит Сьюзи через плечо.

Я и охнуть не успеваю, как она бьет Пепперу пятками по бокам и несется, как на скачках. И Лулу за ней.

– Пряник, мы никаким галопом не пойдем, – поспешно сообщаю я своему коню. – Мы потихоньку…

Бо-о-о-о-о-о-о-оже мой. Ой, мама моя. Я упаду. Это точно. Сомнений нет.

От страха все тело сжимается, а руки так сильно вцепляются в поводья, что даже болят.

– Бекс, ты как? – кричит Сьюзи.

– Нормально! – кричу я в ответ не своим голосом.

Остановите меня. Мне больше ничего не надо. Ветер хлещет мне в лицо. От ужаса свело желудок.

Ох, смерть пришла. Кончилась моя жизнь. Одно радует: когда об этом напишут в газетах, я прославлюсь.

«Опытная наездница Ребекка Брэндон (урожденная Блумвуд) погибла, галопируя со своими подругами».

Господи. Кажется, поскакал помедленнее. Наконец-то. Мы уже идем рысью… потом быстрым шагом… Неужели останавливаемся? Счастье-то какое.

Чудом разжимаю пальцы.

– Правда, славно прокатились? – спрашивает Сьюзи, разворачивая Пеппера. Ее белокурые волосы выбились из-под шлема, щеки разрумянились. – Ну что, теперь попробуем настоящий галоп?

Настоящий?

Нет уж, дудки. Если Пряник сделает еще хоть шаг, меня стошнит.

– Бекс, а прыгать ты уже умеешь? – продолжает Сьюзи. – Тут по дороге есть два небольших препятствия. Но ты справишься, – подбадривает меня она, – у тебя очень хорошо получается!

Я теряю дар речи.

– Мне нужно подправить… эти, как их… стремена, – лепечу я. – А вы вдвоем езжайте.

Выждав, пока обе скроются из виду, я сползаю на землю. Ноги ватные. Мутит. Чтоб я еще раз села верхом на коня? Да ни в жизнь. Как вообще люди могут считать эту пытку развлечением?

Чтобы унять бешено колотящееся сердце, валюсь на траву. Снимаю шлем, который натер мне уши, и уныло бросаю его рядом.

Сьюзи и Лулу сейчас, наверное, уже за несколько миль отсюда. Скачут себе галопом и беседуют о подгузниках.

Некоторое время я прихожу в чувство и наблюдаю, как Пряник жует траву. Наконец поднимаюсь и оглядываю безлюдное поле. Так. Что делать дальше?

– Идем, – говорю я Прянику. – Пойдем обратно. – Осторожно тяну за поводья. К моему удивлению, лошадь послушно идет за мной.

Вот так-то лучше. Уже можно жить.

Шагая по траве, я начинаю понемногу успокаиваться. Вообще, лошадь – классный аксессуар. А верхом на нее садиться совсем не обязательно. Я могла бы водить лошадь с собой в Гайд-парк хоть каждый день. Купить себе симпатичную лошадку и выгуливать ее, как собаку. А если кто спросит, отчего я не еду на ней верхом, с улыбкой отвечу, что мы сегодня отдыхаем.

Скоро мы выходим на пустую дорогу. С одной стороны она поднимается в гору и исчезает за поворотом. А с другой упирается в миленькую деревушку. Домики, зеленые лужайки и…

Ой. Не магазины ли это?

День, похоже, удался.

Полчаса спустя мне сильно полегчало.

Я накупила суперского сыра с грецким орехом, варенья из крыжовника и еще огромный редис – Люку точно понравится. Но самое приятное – я нашла магазин головных уборов! Там продают изумительные шляпы. Представляете, шляпы в деревне! Модистка местная, но, похоже, в своем деле она звезда второй величины после Филиппа Трейси. Нет, я, конечно, не часто ношу шляпки… но меня наверняка скоро пригласят на свадьбу, или на скачки в Аскот, или еще на какое официальное мероприятие. А цены – просто улет. Поэтому я купила пару шляпок – белую со страусиными перьями и черную бархатную, сплошь расшитую жемчугом. Шляпные коробки, конечно, громоздкие, но ради шляп можно и помучиться.

Привязанный к фонарному столбу Пряник приветствует меня радостным ржанием и бьет копытом по земле.

– Не бойся! – говорю я. – Я тебя не забыла.

Гнедому я купила целый пакет булочек с изюмом и еще шампунь «экстра-лоск» для гривы. Даю ему с руки булочку и стараюсь не дрожать, когда он касается губами моей ладони.

Только вот… куда же я дену все эти покупки? Нести пакеты и вести под уздцы лошадь несподручно. Задумчиво оглядываю Пряника. Попытаться сесть на него с пакетами и коробками в руках? Как вообще в старину передвигались люди с баулами?

Потом я замечаю какую-то пряжку на одном из ремней под седлом. На нее легко можно повесить пакеты. Пробую прицепить к пряжке один пакет – держится идеально! О, да тут по всей сбруе полно таких пряжек. Гениально! Наверняка они для этого и предназначены!

Радостно развешиваю пакеты по всем пряжкам, ремням и петлям на сбруе Пряника. Вот это да! Не думала, что с лошадью так удобно ходить за покупками. Последними я пристраиваю сбоку мои шляпные коробки. Такие нарядные – белые в ярко-розовую полоску.

Ну, можно и в путь.

Я отвязываю Пряника и вывожу его из деревни, стараясь, чтобы коробки не сильно били его по бокам. Пара прохожих застыла с открытыми ртами, повстречав нас на дороге. Ну и ладно. Просто не привыкли видеть тут незнакомых людей, вот и все.

У первого поворота мы слышим впереди цоканье копыт и вскоре натыкаемся на Сьюзи и Лулу.

– Вот она где! – говорит Лулу, прикрывая глаза от солнца и гарцуя на своей лошади.

– Бекс! – кричит Сьюзи. – А мы так волновались! Ты как?

– Прекрасно! – отзываюсь я. – Отлично провели время.

Пока мы сближаемся, я замечаю, как Сьюзи и Лулу обмениваются удивленными взглядами.

– Бекки, что ты сделала с Пряником? – Сьюзи ошалело оглядывает мои покупки, развешанные по всей лошади.

– Ничего, – говорю я. – Он в полном порядке. Я просто ходила с ним за покупками. И купила две классные шляпы!

Я жду, что Сьюзи тут же попросит показать их, но она растерянно молчит.

– Она водила лошадь… за покупками, – медленно произносит Лулу, таращась на меня, потом наклоняется к Сьюзи и что-то шепчет ей на ухо.

Сьюзи сдавленно фыркает и зажимает рот ладонью.

А я краснею.

Она смеется надо мной!

Никогда не думала, что Сьюзи способна на такое.

– Просто я неважно езжу верхом, – с дрожью в голосе объясняю я, – вот и решила, что вы вдвоем покатаетесь лучше. Ну ладно. Пойдемте обратно.

Они разворачивают лошадей, и мы медленно бредем домой. За всю дорогу никто не проронил ни слова.

Как только мы возвращаемся домой, Лулу торопится к себе, Сьюзи спешит кормить близнецов, а я остаюсь в конюшне с Альбертом. Он любезно помогает мне отцепить все мои пакеты от Пряника.

Выхожу из конюшни, груженная пакетами, и сталкиваюсь с Люком. Он в резиновых сапогах и куртке-барбуре.

– Ну, как покатались? – весело спрашивает Люк.

– Неплохо… – отвечаю я, глядя под ноги. Втайне надеюсь, что он заметит неладное, но он, кажется, думает совсем о другом.

– Бекки, мне только что звонили из офиса. Нам нужно вплотную заняться контрактом с «Аркодас Груп». Прости, мне придется вернуться в город. Слушай, может, останешься здесь на несколько дней? – Люк улыбается. – Ты же так хотела повидаться со Сьюзи.

Он прав. Мне не терпелось повидаться со Сьюзи, поэтому я останусь тут! Чихать мне на эту дурищу Лулу. Вот сейчас пойду и поболтаю по душам со своей лучшей подругой.

Я спешу в дом и застаю Сьюзи кормящей обоих близнецов одновременно, пока Эрни так и норовит залезть к ней на колени.

– Знаешь, Сьюзи, – с места в карьер начинаю я, – скоро твой день рождения. Я хочу сделать тебе подарок. Особенный. Давай поедем в Милан! Только вдвоем!

– В Милан? – Она поднимает голову. Лицо застывшее. – Эрни, милый, прекрати. Бекки, я не могу поехать в Милан! Как я оставлю детей?

– Возьмем их с собой!

– Это невозможно! – Сьюзи почти что кричит. – Бекки, ты просто не понимаешь!

Ее слова меня больно ранят. Ну почему все только и делают, что твердят мне: «Ты не понимаешь!» Им-то откуда знать?

– Ладно, – я все еще не теряю надежды, – давай тогда устроим праздничный обед прямо тут! Угощение я куплю, от тебя ничего не потребуется…

– Не могу, – отвечает Сьюзи, не глядя на меня. – И вообще… на день рождения у меня другие планы. Мы с Лулу пойдем в салон красоты на целый день, на СПА-процедуры. Специальный день матери и ребенка. Лулу все оплатит.

Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами, даже не пытаясь скрыть изумление. Дни рождения мы всегда проводили вместе. Несколько раз сглатываю.

– Понятно. Ну, в таком случае… желаю приятно провести время!

На кухне тишина. Я не знаю, что еще добавить.

Впервые мне нечего сказать Сьюзи.

– Бекс… ты уезжала, – вдруг говорит Сьюзи напряженным голосом. – Далеко и надолго. И что мне оставалось делать? Жить без подруг?

– Нет, конечно! – энергично отвечаю я. – Не глупи!

– Я без Лулу просто пропала бы. Она – моя настоящая опора и поддержка.

– Конечно. – Слезы жгут мне глаза. Я отворачиваюсь, чтобы их сморгнуть. – Желаю вам всего хорошего. Не сомневаюсь, что вам вдвоем будет весело. Прости, что я вообще приехала и встряла между вами.

– Бекс, не надо так. Слушай… я поговорю с Лулу насчет этого салона красоты. Там наверняка найдется еще одно место.

Жуткое унижение. Она меня пожалела! Это уже слишком.

– Нет! – Собрав волю в кулак, я смеюсь. – Не надо, что ты. У меня все равно не будет времени. Кстати… я пришла сказать тебе, что возвращаюсь в Лондон. Люк назначил там срочные встречи.

Сьюзи удивлена:

– Уже? А я думала, вы поживете у нас денек-другой.

– Знаешь, у нас столько дел! – Я гордо поднимаю подбородок. – У меня ведь теперь тоже все по-другому. Я замужем! Квартиру придется обставлять… о Люке заботиться… устроить пару вечеринок…

– Ясно, – тянет Сьюзи. – Что ж, приятно было повидаться.

– Мне тоже! Здорово отдохнули! Надо как-нибудь… собраться снова.

Боже, какая фальшь. Обе мы безбожно фальшивим.

Пауза. У меня свело горло от слез. Сейчас расплачусь.

Нет, ни за что.

– Ну, пойду собирать вещи, – говорю я наконец, – спасибо за гостеприимство.

Я выхожу из кухни, забираю свои покупки и ухожу. И моя веселая улыбка держится на лице до самой спальни.

Любительские соревнования по верховой езде на приз Нижнего Плитона

Ипподром

Плитон

Хэмпшир

Миссис Ребекке Брэндон

Квартал Мейда-Вейл, 37

Мейда-Вейл

Лондон

30 апреля 2003 года

Уважаемая миссис Брэндон,

Благодарим Вас за запрос о соревнованиях на приз Нижнего Плитона. Подтверждаю, что мы вычеркнули Вас из списка участников по следующим дисциплинам:

Верховая езда

Конкур

Выездка

Прошу сообщить, намерены ли Вы, как планировали, стать участником конкурса на самого ухоженного пони.

С уважением,

Марджори Дэвис.

7

Не очень-то и хотелось. Я и без Сьюзи прекрасно проживу.

Люди создают семьи, меняется их жизнь, появляются новые друзья. Вот и все. Это нормально. У нее своя жизнь… а у меня своя. Так и должно быть. После крестин прошла уже неделя, а я о Сьюзи почти ни разу и не вспомнила.

Беру оставленный Люком после завтрака номер «Файнэншиал таймс» и бегло пролистываю.

Я теперь замужняя дама, у меня наверняка появится много новых друзей. На Сьюзи свет клином не сошелся. Начну ходить на какие-нибудь занятия, в кружок запишусь. И уж я-то себе выберу настоящих подруг, не каких-нибудь лошадниц с кучей детей. Они не будут называть своих отпрысков дурацкими именами вроде Космо…

Я с такой яростью листаю газету, что уже дошла до последней страницы. Даже сама удивилась – надо же, как быстро. Может, я незаметно овладела искусством скорочтения?

Отпиваю кофе и щедро намазываю шоколадной пастой тост. Я сижу на кухне в квартире Люка на улице Мейда-Вейл, за поздним завтраком.

То есть… в нашей квартире. Вечно забываю, что она наполовину моя! До нашей свадьбы Люк прожил тут несколько лет, а когда мы переехали в Нью-Йорк, сделал в ней полный ремонт и сдал ее. И теперь это самая стильная квартира в мире. Все в духе минимализма: на кухне кругом нержавеющая сталь, в комнатах бежевые ковры, ничего лишнего, из украшений – несколько предметов современного искусства.

Мне тут нравится. Даже очень.

Но если уж совсем начистоту, по-моему, тут слегка пустовато. Относительно интерьеров у нас с Люком совершенно разные вкусы. Он любит, чтоб нигде ничего лишнего. Я – чтобы везде всего побольше.

Но это не страшно. Я читала в журнале об интерьерах, что у эклектики свои преимущества. Нужно только каждому из супругов высказать свои соображения и создать общий неповторимый стиль.

Вот сегодня для этого как раз подходящий момент: с минуты на минуту должны доставить вещи, которые мы накупили за время свадебного путешествия, – до сих пор они дожидались нас на складе. Люк специально задержался, чтобы мне помочь.

Ох, как мне не терпится снова увидеть эти приобретения! Наши сувениры, напоминания о медовом месяце, я расставлю по всей квартире – пара украшений тут явно не помешает.

– Тебе письмо, – говорит Люк, входя на кухню. – По-моему, что-то важное.

– А-а! – Я нервно хватаю конверт.

Как только мы вернулись в Лондон, я обзвонила все большие магазины города – искала место персонального ассистента по шопингу. С моей прошлой работы в «Барниз» мне дали отличные рекомендации. Везде говорили, что я – суперкандидат, только вот свободных вакансий у них нет.

Я, конечно, такого не ожидала. Честно говоря, я была уверена, что от предложений просто отбоя не будет. Даже нафантазировала, как старшие менеджеры отделов из «Харродза», «Харви Николс» и «Селфриджес» будут приглашать меня на обеды и предлагать одежду бесплатно, лишь бы я согласилась у них поработать.

С волнением открываю конверт. Это из какого-то нового магазина «Имидж», который даже еще и не открылся. Я была у них на собеседовании пару дней назад, думала, примут сразу, но…

– Не может быть! Мне предлагают работу!

– Отлично! – улыбается Люк. – Поздравляю, милая! – Он обнимает меня и целует.

– Только… приступать нужно через три месяца, – добавляю я, дочитав письмо. И увядаю. – Целых три месяца без работы. Многовато.

И без денег, добавляю мысленно.

– Я уверен, ты найдешь чем себя занять, – весело отвечает Люк. – Что-нибудь придумаешь.

В прихожей раздается звонок, мы переглядываемся.

– Это, наверное, доставка! – кричу я. – Бежим вниз!

Квартира Люка находится под самый крышей, туда поднимается отдельный лифт – здорово, правда? Первое время, как только мы сюда въехали, я без конца каталась на лифте. Пока не начали поступать жалобы от соседей.

– Итак, куда будем складывать покупки? – спрашивает Люк, нажав на кнопку первого этажа.

– Свалим пока в углу гостиной. За дверью. Пока ты на работе, я все разберу.

– Отлично.

Пару секунд я молчу, вспомнив вдруг о тех двадцати шелковых китайских халатах. Как бы протащить их в квартиру тайком, пока Люк не видит?

– А если не хватит места, перенесем все лишнее в свободную спальню, – как бы между делом добавляю я.

– Не хватит места? – Люк хмурится. – Бекки, сколько вещей нам должны привезти?

– Да не так уж и много! Почти ничего! Просто если их упаковали в громоздкие коробки, то места понадобится больше, вот и все.

Под пристальным и подозрительным взглядом Люка я отворачиваюсь, сделав вид, будто поправляю ремешок часов. Груз вот-вот привезут, и мне страшновато.

Надо было, пожалуй, рассказать Люку о тех деревянных жирафах. Может, признаться сейчас, пока не поздно?

Нет, не стоит. Квартира у Люка большая, да что там, огромная! Какого-то несчастного жирафа он и не заметит.

Оставив двери нараспашку, мы выходим во двор. Там возле небольшого фургона стоит парень в джинсах.

– Мистер Брэндон?

Уф, кажется, пронесло. И правда, не могла же я накупить слишком много вещей! Фургончик совсем крошечный!

– Да, это я, – говорит Люк и, вежливо улыбаясь, протягивает ему руку.

– Не подскажете, где лучше поставить грузовики? – Парень чешет в затылке. – Они тут за углом.

– Грузовики? – переспрашивает Люк с застывшей улыбкой. – В каком смысле?

– Нам нужно разгрузить две машины. Можно поставить их на вашу стоянку во дворе?

– Конечно, ставьте! – вмешиваюсь я, поскольку Люк явно утратил дар речи.

Парень уходит, мы оба молчим.

– Вот! – весело объявляю я. – Здорово, правда!

– Два грузовика. – Люк все еще не верит собственным ушам.

– Да там, наверное, еще чьи-то вещи, не только наши! – убеждаю я. – Не могли же мы накупить целых два грузовика сувениров!

Нет, ну в самом-то деле.

Это же бред какой-то! Да при всем желании за десять месяцев невозможно…

Я абсолютно уверена, что мы никак не могли…

Боже мой.

За углом слышится свирепый рык моторов, и во двор въезжает огромная белая фура, а за ней еще одна. Они паркуются во дворе, со скрежетом спускают пандусы. Мы с Люком спешим заглянуть в переполненное чрево грузовика.

Ого. Впечатляет. Грузовик до отказа набит всякой всячиной вперемешку с мебелью. Кое-что завернуто в бумагу, что-то – в полиэтилен, а некоторые предметы и вовсе не упакованы. Оглядывая все это богатство, я начинаю жутко волноваться. Будто посмотрела видеозапись нашего путешествия. Ковры из Стамбула. Горшки из сушеных тыкв, купленные в Перу. А об этом древнем индейском заплечном мешке для младенцев я и вовсе забыла!

Рабочие в комбинезонах принимаются выгружать вещи. Мы отступаем в сторонку, чтобы не мешаться под ногами. Я все еще мечтательно разглядываю содержимое грузовика, погрузившись в воспоминания, и вдруг замечаю крошечную бронзовую статуэтку и с улыбкой поворачиваюсь к Люку:

– Это же Будда! Помнишь, когда мы его купили, Люк?

Но Люк меня не слышит. Его взгляд прикован к огромному предмету, обернутому бумагой, который рабочие выволакивают из машины. Из обертки торчит жирафья нога.

Вот черт.

За первым гигантским жирафом выносят второго. Такого же.

– Бекки, а эти зверюги как здесь оказались? – спрашивает Люк, не повышая голоса. – Мы же договорились, что не будем их покупать.

– Помню, – охотно соглашаюсь я. – Договориться-то мы договорились, но потом наверняка пожалели бы. Вот я и приняла самостоятельное решение. Правда, Люк, они здорово будут смотреться в интерьере! Как центральный элемент декора!

– А это откуда? – Люк смотрит на пару фарфоровых ваз, которые я купила в Гонконге.

– А, это! – И я пускаюсь в объяснения: – Как раз собиралась тебе о них рассказать. Представляешь, это точные копии ваз эпохи Мин! Продавец сказал, что…

– Но какого рожна они тут делают?

– Я… их купила. Они прекрасно подходят к прихожей. Вот увидишь, на них будет держаться вся отделка! Нам все обзавидуются!

Он тычет пальцем в огромный разноцветный рулон:

– А это что?

– Это называется дхарри… – От его взгляда я замолкаю, а потом еле слышно добавляю: – Купила его в Индии.

– И меня не спросила.

– Ну-у…

Что-то не нравится мне его взгляд. Надо попытаться его отвлечь.

– Ой, смотри! А вот и полочка для специй, которую ты купил на рынке в Кении!

Но Люк не слушает: заворожен видом массивной штуковины, вытащенной из первого грузовика. Это гибрид ксилофона и стойки с висящими на ней медными кастрюлями.

– Это еще что за чертовщина? Музыкальный инструмент?

Болтающиеся на крючках гонги, похожие на кастрюли, ударяются с таким звоном, что двое каких-то случайных прохожих толкают друг друга в бок и хихикают.

Не стоило все-таки покупать эту дребедень.

– Э-э, да… – откашливаюсь я, – это индонезийский гамелан.

Пауза.

– Значит, индонезийский гамелан, – сдавленным голосом повторяет Люк.

– Да, частица культурного наследия! – оправдываюсь я. – Научимся играть на нем, он станет центральным элементом нашей…

– И сколько всего этих центральных элементов? – Люк озирается. – Бекки, все это барахло – оно наше?

– Выносим стол, посторонись! – кричит рабочий.

Господи боже мой. Так, думай быстренько. Надо спасать положение.

– Милый, смотри, это же наш обеденный стол из Шри-Ланки! – комментирую я и кладу руку ему на плечо. – Помнишь? Наш стол по индивидуальному заказу! Символ семьи и любви. – Я одаряю Люка нежной улыбкой, но он лишь качает головой.

– Бекки…

– Давай не будем портить такой момент! Это же наш стол, память о свадебном путешествии! Наша будущая фамильная реликвия! Надо обязательно проследить, чтобы его внесли осторожно!

– Ладно, – наконец сдается Люк. – Что уж теперь.

Грузчики бережно выносят стол. Кстати, несмотря на его нешуточный вес, несут они его довольно легко.

– Правда, здорово? – Я цепляюсь за локоть Люка. – Ты только подумай! Еще недавно мы были на Шри-Ланке…

И я смущенно умолкаю.

Это не деревянный стол, а совсем другой – со стеклянной столешницей на гнутых стальных ножках. А за ним несут и пару стильных стульев, обитых красным сукном.

Я в ужасе смотрю на них. По спине бегают предательские мурашки.

Попала. Вот влипла, а?

Это же тот самый стол, который я купила на выставке дизайнерской мебели в Копенгагене. И напрочь о нем забыла.

Господи, ну как я могла забыть о такой покупке? Как?!

– Стойте! – кричит Люк рабочим. – Парни, это не наше. Наш стол должен быть деревянный, с ручной резьбой, из Шри-Ланки.

– Такой там тоже есть, – говорит парень в комбинезоне. – Он в следующем грузовике.

– Этот мы не покупали! – все еще возмущается Люк.

Он вопросительно смотрит на меня, и я тут же пытаюсь состряпать на лице подобающее выражение: дескать, милый, я тоже в полном недоумении.

Мозги закипают от натуги, силясь что-то придумать. Ни за что не сознаюсь. Буду твердить, что этот стол впервые вижу, мы отошлем его обратно, и все уладится…

– «Отправлено миссис Ребеккой Брэндон», – читает парень в накладной. – Стол и десять стульев. Из Дании. Вот и подпись отправителя.

Черт.

Очень медленно и зловеще Люк поворачивается ко мне.

– Бекки, ты покупала в Дании стол и десять стульев? – спрашивает он почти ласково.

– Э-э… – я нервно облизываю пересохшие губы, – хм… возможно…

– Ясно. – Люк на мгновение прикрывает глаза, словно производя в уме сложные вычисления. – А потом ты купила еще один стол и еще десять стульев на Шри-Ланке?

– Но я же забыла про первый стол! – отчаянно оправдываюсь я. – Забыла – и все! Люк, мы же так долго путешествовали, кое-какие подробности вылетели из головы…

Краем глаза замечаю, как один из рабочих подхватывает тюк с двадцатью китайскими халатами. Этого Люк не вынесет. Надо увести его подальше от грузовиков. И как можно скорее.

– Мы со всем разберемся, – уверяю я. – Обещаю тебе. А ты пока пойди наверх и выпей чего-нибудь. Отдыхай! Я тут сама управлюсь.

Час спустя все кончено. Рабочие закрывают грузовики, я вручаю им щедрые чаевые. Когда отъезжают машины, из дома выходит Люк.

– Ну вот! – радостно сообщаю я. – Раз – и готово.

– Может, поднимешься наверх на минутку? – странным голосом предлагает Люк.

Сердце уходит в пятки. Он сердится? Неужели нашел мои двадцать китайских халатов?

Пока мы поднимаемся в лифте, я заискивающе улыбаюсь Люку, но его лицо остается каменным.

– Ты сложил все в гостиной? – спрашиваю я, когда мы приближаемся к нашей двери. – Или убрал в…

Люк распахивает входную дверь, и я умолкаю.

О господи.

Квартиру не узнать.

Бежевый ковер не виден под слоем свертков, тюков и мебели. Холл под завязку забит коробками из бутика в Юте, туда же втиснут балинезийский батик и еще пара китайских урн. Едва протиснувшись в гостиную, я прихожу в ужас. Всюду рассованы, распиханы и разбросаны пакеты. Свернутые в рулоны ковры и коврики всех стран мира заняли целый угол. В другом за каждый квадратный фут площади борются индонезийский кастрюльный гамелан, кофейный столик из сланца и настоящий индейский тотемный столб.

Видимо, надо что-то сказать.

– Ой-ой-ой! – фальшиво смеюсь я. – Надо же, сколько тут… ковриков.

– Семнадцать, – все тем же чужим голосом отвечает Люк. – Я посчитал. – Он перешагивает через кофейный столик из бамбука, который я купила в Таиланде, и разглядывает накладную, приклеенную к большому деревянному ящику. – А вот тут, оказывается, сорок кружек. Сорок!

– Конечно, сорок – это многовато. Но ведь они стоили всего пятьдесят пенсов каждая, такая удача! Нам теперь кружек на всю жизнь хватит!

Люк пристально смотрит на меня.

– Бекки, мне теперь вообще никогда и ничего не захочется покупать.

– Слушай… – Я пытаюсь пройти к нему, но пребольно ударяюсь коленкой о деревянную статую Ганеши, бога мудрости и успеха. – Все… не так страшно! Понимаю, тебе кажется, будто тут всего навалом. Но это… обман зрения. Распакуем все, расставим по местам – и будет замечательно!

– У нас теперь пять кофейных столиков, – продолжает Люк, словно и не слышал меня. – Ты в курсе?

– Ну… – я прочищаю горло, – не совсем. Пожалуй, придется… подумать над рациональной расстановкой.

– Рациональной? – Люк в недоумении оглядывает комнату. – Ты собираешься рационально расставить всю эту груду барахла?

– Да, сейчас квартира слегка захламлена, – поспешно соглашаюсь я. – Но это же поправимо! Я все расставлю по местам! Будет наш собственный неповторимый стиль. Нам нужно только все обдумать…

– Бекки, – перебивает меня Люк, – хочешь знать, что я сейчас обо всем этом думаю?

– М-м…

С тревогой наблюдаю, как Люк скидывает на пол две посылки из Гватемалы и плюхается на диван.

– Я гадаю, как же ты за все это расплатилась. Я просмотрел все наши счета, но там нет никаких китайских ваз. Или жирафов. Или столов из Копенгагена… Бекки, что все это время происходило за моей спиной?