Текст книги "Шопоголик среди звезд"

– Вы что, знакомы? – с любопытством спрашивает Сидни.

Я едва сдерживаю истеричный смех. Знакомы? Ну-ка, ну-ка… Последние несколько лет Алисия пыталась (поочередно) сломать мою карьеру, испортить мою репутацию, разрушить бизнес моего мужа и расстроить мою свадьбу. Она ставила мне подножки на каждом шагу и поливала грязью. От одного ее вида сердце срывается в нервный галоп.

– Да, – выдавливаю я. – Знакомы.

– Так вот почему ты попросила за Ребекку! – Карола все никак не успокоится. – А я тут гадаю, как же их взяли практически с улицы…

– Да, я поговорила с Эрикой, – подтверждает Алисия.

И голос у нее изменился, надо же. Стал тише, спокойнее. Вся манера другая. Очень странно. Как будто ей в душу ботокс вкололи.

– Какая ты умница! – Фейт ласково обнимает Алисию за плечи. – Как Ребекке повезло с такой приятельницей!

– А мы тут Ребекке про тебя рассказываем, – встревает Карола. – Можно было и не утруждаться.

– Я сильно изменилась с нашей последней встречи, Ребекка, – усмехается Алисия. – Когда мы с тобой виделись?

Когда? Она еще спрашивает? Эта встреча не врезалась ей в память навечно, как врезалась в мою?

– На моей свадьбе, – сглотнув, отвечаю я.

Когда тебя выволакивали силой, а ты верещала и отбивалась.

Я жду проблеска воспоминания в глазах, признания вины, стыда – хоть чего-то. Но нет, взгляд все такой же отрешенно-пустой.

– Да, – тянет она задумчиво. – Ребекка, я понимаю, что у нас случались недоразумения, однако их пора оставить в прошлом. – На плечо мне ложится мягкая рука, которую я тут же сбрасываю. – Может быть, посидим за чашечкой мятного чая и поговорим по душам?

Что? Все свои козни и пакости она называет «недоразумения»?

– Я… нельзя же вот так просто… – Голос срывается, горло сдавило, сердце колотится, мысли разбегаются. Не знаю, что сказать.

Точнее, знаю. «Нет, – вот что ей надо сказать. – Издеваешься, что ли? Как такое оставить в прошлом?»

Но я не могу. Я на чужой территории. Я в родительской гостиной лос-анджелесского садика, в окружении незнакомых женщин, которые считают Алисию благодетельницей, оказавшей мне огромнейшую услугу. По коже бегут мурашки. Меня пробирает озноб. Все эти женщины – подруги Алисии. Не мои. Алисии. Это ее свита. Вечно она так, вечно она опускает меня ниже плинтуса. Даже сейчас, хотя я прекрасно знаю, что правда на моей стороне. Я словно съеживаюсь с каждой секундой. Она из привилегированного общества. И чтобы влиться, придется с ней любезничать. Но я не могу. Просто не могу. Я на нее даже смотреть не в силах, какое уж там ходить на йогу.

Как ей удалось запудрить им мозги? Почему они считают ее лапочкой и прелестью? Меня охватывает досада. Только-только я воспрянула духом, подумала, что получила свой пропуск, – и на тебе, поперек дороги встала длинноногая стерва Алисия.

Распахнув дверь, в гостиную влетает Эрика – разноцветная шаль реет, словно парус.

– Ребекка! Рада сообщить, что Минни чудесно справляется. На удивление быстро акклиматизировалась и уже заводит приятелей. Прирожденный лидер, – сияет Эрика. – Уверена, что вскоре вся группа будет ходить за ней хвостом.

– Отлично, – через силу улыбаюсь я. – Большое спасибо! Замечательные новости.

Это правда. Какое облегчение, что хотя бы Минни уже освоилась в Лос-Анджелесе и находит друзей. Хотя чему тут удивляться? Минни – заводила, покоряет всех с первого взгляда, конечно, у нее все идет как по маслу.

Я оглядываюсь на Алисию с ее свитой и ловлю себя на предательской мысли: а у меня?

Глава 7

Следующие несколько дней я пытаюсь отойти от потрясения. Алисия Биллингтон объявилась в Лос-Анджелесе… Только теперь она не Биллингтон, а Меррел. И это еще полбеды – как выяснилось после вчерашних поисков в «Гугле». Она баснословно богата, и ее знает весь Лос-Анджелес, потому что ее муж – основатель «Золотого покоя». Собственной персоной. Его зовут Уилтон Меррел, ему семьдесят три, у него седая бородка клинышком, неподвижные раскосые глаза (из-за перебора с пластическими операциями), и познакомился он с Алисией на гавайском пляже. На пляже. Кто знакомится с будущим мужем на пляже? Их дочь Ора на месяц младше Минни, и, если верить одному из интервью, они «надеются на дальнейшее прибавление в семействе».

«Гугл» обрушил на меня лавину статей о «суперстильной хранительнице домашнего очага» и «неповторимом британском шарме». Я переслала всю подборку Сьюз, которая ответила одним-единственным словом: «ЧТО????» У меня сразу отлегло от сердца. Сьюз Алисию не выносит. И Люк тоже (неудивительно, учитывая, что она когда-то уводила у него клиентов и пыталась разрушить компанию. Одновременно очерняя меня в газетах. Мы с Люком даже расставались из-за нее. Это был кошмар). Когда я ему сказала, он только хмыкнул: «Кто бы сомневался. Всегда выйдет сухой из воды, даже свои «Маноло» не замочит».

Беда в том, что здесь в ней души не чают. В «Листике» я ее пока больше не видела, слава богу, но я уже раз шесть слышала от других мам, как здорово, что мы с Квини старые подруги (подруги!), и не правда ли она чудо, и пойду ли я на ее спа-вечеринку?

Вот только спа-вечеринки от длинноногой стервы мне не хватало!

Ладно. Ничего страшного. Мне все равно. Буду искать приятельниц в других местах. Мало их, что ли? А пока займусь карьерой.

План у меня готов, приступаю сегодня же. Вдохновением послужил пример Нениты Дитц, прорвавшейся к художнику по костюмам и получившей работу на съемках. Поэтому сегодня я еду на экскурсию по «Седжвуд студио», где трудится Ненита Дитц, – прокрадусь в нужный отдел и найду ее. Люк даже раздобыл мне бесплатный ВИП-билет через кого-то из знакомых, хотя я ему о своем плане не говорила. Сначала добьюсь успеха, тогда сам увидит!

В кожаной папке на молнии мое портфолио как персонального закупщика – галереи образов, фото клиентов, даже пара эскизов. А еще я набросала разборы последних фильмов студии «Седжвуд», чтобы продемонстрировать свою компетентность. (Взять, к примеру, их фильм про инопланетян, «Темная сила». Костюмы следовало продумать тщательнее. Скафандры такие громоздкие. Уж наверное, к 2154 году мы будем летать в космос в джинсах-скинни и изящных шлемиках «Прада»?) Кроме того, я собрала подробное досье на саму Нениту, чтобы вызвать ее симпатию с первого взгляда. На мне обалденное платье от Рика Оуэнса (ей нравится этот бренд), я надушилась «Шанель № 5» (ее любимый аромат) и прочла в «Гугле» про Мартинику (ее любимый курорт). Осталось только с ней познакомиться, и мы отлично сработаемся.

Перед началом экскурсии я едва не приплясываю от предвкушения. Сегодня меня ждет новый жизненный виток! Я стою у знаменитых ворот – огромных чугунных ворот с вензелями и крупной кованой надписью «Седжвуд студио» поверху. Говорят, если их поцеловать, сбудется самая заветная мечта, поэтому туристы как один прикладываются к ним губами и фотографируются. Вот ведь глупости. Что толку уповать на ворота? Можно подумать, они волшебные. Можно подумать…

Ладно, ладно. Жалко, что ли? Просто так, на всякий случай. Я касаюсь их губами и шепчу: «Пожалуйста, пожалуйста, милые воротца, пусть меня сюда возьмут!» И тут сбоку открывается калитка.

– ВИП-посетителей прошу пройти на экскурсию!

Девушка в наушниках пропускает всех внутрь, проверяя билеты. Толпа туристов просачивается через калитку, и я вместе с ними. Я здесь! Я на студии «Седжвуд»!

Верчу головой по сторонам, пытаясь сориентироваться. Вдаль по обеим сторонам бесконечной дороги уходят симпатичные здания в стиле «ар-деко». За ними большой газон, а за ним еще здания. Отыскать карту студии в сети мне не удалось, поэтому придется искать нужный цех самой.

– Мэм, садитесь! – Ко мне идет молодой блондин в темной куртке и гарнитуре с наушниками. – У нас есть еще одно место.

Обернувшись, я вижу вереницу гольф-каров, в которых рассаживаются туристы. Блондин показывает на заднее сиденье почти заполненной шестиместной машинки. Не хочу я садиться. Я хочу найти костюмерный цех. Впрочем, выбора нет.

– Отлично! – улыбаюсь я в ответ. – Спасибо.

С неохотой забравшись на заднее сиденье, я пристегиваюсь рядом с пожилой женщиной в розовых шортах из жатого ситца, снимающей все подряд на камеру. Развернувшись, она захватывает в кадр и меня, и я машу рукой в объектив. Блондин, устроившись за рулем, раздает всем наушники.

– Здравствуйте! – тотчас гремит в ушах его голос. – Меня зовут Шон, и сегодня я буду вашим экскурсоводом. Мы с вами побываем в прошлом, настоящем и будущем студии «Седжвуд». Увидим, где снимались наши любимые фильмы и сериалы. Смотрите в оба, может быть, вам повезет заметить кого-нибудь из звезд. Вчера, например, в самом начале экскурсии, буквально на этих же самых словах, кто бы вы думали, прошел мимо? Мэтт Деймон!

– Мэтт Деймон!

– Обожаю его!

– У него замечательные фильмы!

Все, оживившись, вертят головой, будто Мэтт сейчас как по заказу появится снова, а кто-то даже щелкает фотоаппаратом в пустоту. Как на сафари. Вообще, поразительно, что до сих пор не придумали устраивать сафари на звезд. Интересно, кто вошел бы в «большую пятерку»? Брэд Питт с Анжелиной совершенно точно. А уж увидеть всю их семью вместе… Такая же удача, как подсмотреть за кормящей детенышей львицей в Масаи-Мара (нам с Люком удалось).

– А теперь перенесемся назад во времени, в золотой век студии «Седжвуд», – говорит Шон. – Окунемся в самые волшебные моменты истории кино. Итак, поехали!

Гольф-кар трогается, мы из вежливости окидываем взглядом белые здания, газоны и деревья. Чуть спустя автомобильчик останавливается, и Шон показывает нам фонтан, у которого Джонно делал предложение Мари в «Как молоды мы были» 1963 года.

Я не смотрела «Как молоды мы были». Первый раз о нем слышу, если честно, поэтому фонтан у меня особенных эмоций не вызывает. Хотя он вполне изящный.

– А теперь двинемся дальше, к следующей нашей достопримечательности, – возвещает Шон.

Мы едем целую вечность, вокруг все такие же белые здания, газоны и деревья. Когда автомобильчик резко заворачивает за угол, мы в предвкушении вытягиваем шеи… но и там точно такие же белые здания, газоны и деревья. Вроде бы я ничего другого от киностудии и не ожидала. Но все равно как-то слегка… м-да. Где камеры? Где крики «Мотор!»? А самое главное, где костюмерный цех? Была бы у меня карта… (И остановился бы уже Шон!) Словно прочитав мои мысли, экскурсовод жмет на тормоз и оборачивается к нам с наигранным восторгом.

– Вам наверняка любопытно, где находилась та знаменитая решетка, в которую уронила кольцо Анна из «Лисьих плутней»? А находилась она прямо здесь, на студии «Седжвуд»! Можете подойти и посмотреть.

Мы послушно вылезаем. И действительно, на соседней изгороди красуется в рамке черно-белый кадр, на котором девушка в лисьем манто роняет кольцо в ливневую решетку. Решетка как решетка, ничего особенного. Но все, оттесняя друг друга, кидаются фотографировать. Наверное, мне тоже не помешает. Я делаю пару снимков, потом потихоньку отделяюсь от увлеченно щелкающей группы. Зайдя за угол, я высматриваю указатель «Костюмерный цех» или «Гардероб», однако вокруг только белые здания, газоны и деревья. И никаких звезд. Не факт, что они вообще здесь бывают.

– Мэм? – Словно из ниоткуда появляется Шон, похожий в своей черной куртке и гарнитуре на спецагента. – Мэм, не отходите далеко от группы.

– Да-да, хорошо. – Я обреченно плетусь за ним к гольф-кару и усаживаюсь. Бесполезно. Пока я привязана к этому автомобильчику, Нениту Дитц мне ни за что не найти.

– Справа расположены павильоны самых знаменитых в мире кинокомпаний, – гремит в наушниках голос Шона. – Все они снимают свои фильмы именно здесь, на студии «Седжвуд». А теперь прямо по курсу у нас сувенирный магазин…

Я пристально вглядываюсь во все проплывающие с черепашьей скоростью мимо указатели. На перекрестке я даже высовываюсь за борт, пытаясь рассмотреть вывески на павильонах. «Скэмпер продакшнс», «Эй-Джей-Би филмс», «Неприлично тонкая, неприлично звонкая»! Боже мой, это она! Фирма Нениты Дитц! Буквально перед носом! Все, я выхожу.

Вне себя от радости, я отстегиваю ремень и выскакиваю из гольф-кара, который как раз трогается. От толчка я шлепаюсь на траву – под испуганные возгласы экскурсантов.

– Мамочки! – взвизгивает одна из пассажирок. – Так и убиться недолго!

– Вы не ушиблись?

– Со мной все хорошо! Не беспокойтесь, все в порядке.

Я поспешно поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь и подхватываю кожаную папку с портфолио. Вот так. Карьера, я иду к тебе!

– Мэм? – Рядом вновь вырастает Шон. – Вы целы?

– А, Шон! – Я расплываюсь в улыбке. – Я, наверное, здесь сойду. Обратно доберусь сама, спасибо. Отличная экскурсия. Решетка мне очень понравилась. Хорошего вам дня!

Я иду прочь, но Шон, к моему негодованию, не отстает.

– Мэм, к сожалению, я не могу отпустить вас гулять по студии в одиночку. Если вы хотите прервать экскурсию, вас проводит кто-нибудь из наших представителей.

– Да зачем? – отнекиваюсь я. – Дорогу я найду.

– Так положено, мэм.

– Но честно…

– Это рабочая студия, посетители должны находиться под постоянным присмотром. Мэм, – добавляет он непререкаемым тоном.

Нет, правда. К чему такие строгости? Что у них тут, НАСА?

– А можно мне в дамскую комнату? – осеняет меня. – Заскочу на секундочку вон в тот павильон, всего на чуть-чуть…

– Дамская комната есть в сувенирном магазине, куда мы как раз направляемся, – говорит Шон. – Сядьте, пожалуйста, в машину.

Лицо у него суровое. Он явно не намерен отступать. Если я кинусь наутек, он, скорее всего, скрутит меня регбийным захватом. Едва удерживаюсь, чтобы не завопить от досады. Фирма Нениты Дитц в каких-нибудь двух шагах… Рукой подать.

– Хорошо, – бурчу я и угрюмо тащусь за Шоном к гольф-кару. Остальные смотрят на меня с любопытством и непониманием. Хоть пузыри над головой пририсовывай с вопросительными знаками, как в комиксах.

Мы срываемся с места, катим вдоль павильонов, куда-то поворачиваем, Шон рассказывает о каком-то знаменитом режиссере тридцатых годов, который любил загорать голышом, но я не слушаю. Все пропало. Может, прийти завтра еще раз и попробовать другую тактику? Оторваться еще до того, как всех рассадят по гольф-карам? Да!

Единственный лучик света – обещанный магазин. Хотя бы сувениров куплю. При виде кухонных полотенец и карандашей со шляпками в виде кинохлопушек я даже не сдерживаю тяжкий вздох. Моя пожилая соседка по автомобилю, подойдя поближе, вертит в руках пресс-папье в виде режиссерского рупора и украдкой косится на Шона, который не спускает с нас глаз.

– Не оглядывайтесь, – вполголоса говорит она, встав почти вплотную. – Иначе он нас засечет. Просто слушайте.

– Хорошо, – удивленно отвечаю я и притворяюсь, будто увлеченно разглядываю кружку с логотипом студии «Седжвуд».

– Зачем вы спрыгнули с автомобиля?

– Хочу прорваться в кино, – перехожу я на шепот. – Мне нужно познакомиться с Ненитой Дитц. Там был ее офис.

– Почти угадала, – удовлетворенно кивает моя собеседница. – Потому что сама поступила бы так же.

– Правда?

– Да, я очень хотела на экран. Но что мне было делать? Я росла в Миссури. Родители мне даже чихнуть без разрешения не давали. – Глаза ее темнеют. – В шестнадцать я сбежала. Добралась до самого Лос-Анджелеса, где меня и отловили. Больше не решалась. А надо было.

– Как жаль, – неловко бормочу я. – В смысле… Что вам не удалось.

– И мне жаль. А вот у вас еще есть возможность, – продолжает она уже другим, деловым тоном. – Я проведу отвлекающий маневр.

– А? – Я хлопаю глазами.

– Отвлекающий маневр, – нетерпеливо повторяет она. – Не знаете, что это? Отвлеку их, а вы ускользнете, куда вам нужно. Шона беру на себя.

– О боже! – Я сжимаю ее узловатую руку. – Вы чудо!

– Пробирайтесь к выходу, – кивает она. – И бегите. Меня, кстати, зовут Эдна.

– Ребекка. Спасибо!

С колотящимся сердцем я отхожу к двери и замираю у стенда с фартуками и бейсболками «Как молоды мы были». И тут раздается оглушительный грохот. Эдна картинно рушится на пол, увлекая за собой стойку с посудой. Под испуганные возгласы посетителей весь персонал вместе с Шоном кидается к ней.

Мысленно поблагодарив Эдну, я на цыпочках выскальзываю за дверь – и тут же пускаюсь бегом, насколько позволяют босоножки на платформе (черно-белые «Эйч энд Эм», очень крутые, при том, что стоили всего двадцать шесть долларов). Отбежав подальше, я сбавляю скорость, чтобы не вызывать подозрений, и заворачиваю за угол. Там ходят люди, ездят велосипеды и гольф-кары, и вроде бы никто меня не пытается перехватить. Пока.

Единственная проблема – я понятия не имею, куда идти. Дурацкие белые павильоны похожи как две капли воды. Спросить, где находится офис Нениты Дитц, я не решаюсь – не стоит привлекать лишнее внимание. Мне и так ежесекундно мерещится визг шин автомобильчика, на котором Шон прилетит арестовывать беглянку.

Завернув за очередной угол, я останавливаюсь в тени под большим красным навесом. И что теперь? Территория тут громадная. Я заблудилась окончательно. Мимо проезжает гольф-кар с экскурсантами, и я сливаюсь со стеной, чувствуя себя скрывающейся от правосудия преступницей. Наверное, все экскурсоводы уже получили ориентировку. И меня внесли в список разыскиваемых. Что-то грохочет мимо, и я изумленно моргаю вслед, чуть не ахая – такое оно яркое, разноцветное и чудесное. Просто подарок судьбы! Гардеробная стойка на колесах! Длинную вешалку с одеждой в полиэтиленовых чехлах уверенно толкает перед собой сотрудница студии, тараторя в прижатый к уху телефон: «Я уже почти на месте. Не волнуйся, сейчас буду!»

Кто она и чем занимается, мне все равно. Главное – где одежда, там костюмерный цех. Так что я за ней! Как можно незаметнее пробираюсь по улице, прячась за колоннами и прикрывая лицо рукой. По-моему, достаточная конспирация, хотя некоторые прохожие на меня косятся.

Обогнув два угла, девушка заворачивает в проулок – я следую за ней по пятам. А вдруг она работает у Нениты Дитц? Даже если нет, все равно я, кажется, на верном пути.

Наконец девушка вкатывает стойку в двойные стеклянные створки. Выждав чуть-чуть, я осторожно прохожу за ней. Передо мной широкий коридор со множеством дверей, девушка где-то впереди здоровается с парнем в наушниках. Заметив его взгляд, я поспешно ныряю в короткий боковой коридорчик со стеклянной перегородкой чуть дальше по курсу. Я смотрю сквозь нее – и у меня перехватывает дыхание. Это же сокровищница! Столы со швейными машинами, а вокруг, по всему периметру, вешалки с одеждой. Я не могу пройти мимо! Внутри, слава богу, никого, так что я толкаю дверь и проскальзываю в помещение. Вдоль одной стены вывешены исторические костюмы – я перебираю их по очереди, щупая все эти потрясающие защипы, оборки, рюши и обтянутые тканью пуговицы. Подумать только – работать на костюмном фильме! Подбирать такие вот невероятные платья. А шляпы!.. Я уже тянусь к капору, отделанному широкими лентами, но тут дверь открывается, и в комнату заглядывает еще одна девушка в джинсах и с гарнитурой.

– Вы кто? – спрашивает она, и я, вздрогнув, виновато сую капор на место. Черт.

Мысли мечутся лихорадочно. Не хватало еще, чтобы меня выставили. Надо как-то выкручиваться.

– Привет! – как можно непринужденнее и приветливее отвечаю я. – Я новенькая. Только приступила. Поэтому вы меня раньше не видели.

– Ясно, – хмурится девушка. – А еще кто-нибудь есть?

– Э-э… сейчас нет. А вы не знаете, где Ненита Дитц? Мне надо ей кое-что передать.

Ха! Ловко я? А потом просто попрошу напомнить, где ее кабинет.

Девушка морщит лоб.

– Они же вроде на натуре все?

На натуре? Вот те раз. Как мне не пришло в голову, что она может быть на натуре?

– Хотя, может, вчера уже вернулись, кто их разберет. – Ненита Дитц девушку, похоже, совершенно не интересует. – Так где остальные? – Она нетерпеливо шарит взглядом по цеху, и до меня наконец доходит, что она имеет в виду тех, кто здесь обычно работает.

– Не знаю, – пожимаю плечами я. – Никого не видела.

По-моему, я справляюсь на ура. Что и требовалось доказать: главное – уверенность в себе.

– Они что, не понимают? Съемки в самом разгаре!

– Вот именно, – сочувственно киваю я. – Могли бы подумать головой.

– Что за отношение…

– Ужасно, – соглашаюсь я.

– Некогда мне кого-то вылавливать, – вздыхает девушка. – Ладно, значит, придется вам. – Она разворачивает белую хлопковую сорочку с пышным жабо.

– Что? – теряюсь я, и глаза девушки сужаются.

– Вы ведь швея?

У меня каменеет лицо. Швея?

– Э-э… Да, конечно, – вечность спустя выдавливаю я. – Швея, да. Кто же еще?

Нужно уносить ноги. И поскорее. Но не успеваю я сделать и шага, как девушка протягивает мне сорочку.

– Вот, это для старшей миссис Бриджес. Подшить снизу на полдюйма. Потайным швом, в таких костюмах всегда только потайной шов, – добавляет она. – Дейдре наверняка вас предупредила. Она вам показала насадку?

– Да-да. – Я напускаю на себе профессиональный вид. – Потайным швом. Вообще-то я как раз собиралась выскочить глотнуть кофе, так что подошью попозже. – Я кладу сорочку рядом со швейной машиной. – Приятно было познакомиться…

– Господи боже! – взрывается девушка, и я подскакиваю от неожиданности. – Какое может быть попозже? У нас съемки! Без году неделя, и уже с таким настроем?

Я испуганно пячусь.

– Простите…

– Вы намерены работать? – Девушка кивает на швейные машины и скрещивает руки на груди. Выхода нет. Я в ловушке.

– Хорошо, – сглотнув, говорю я и сажусь за машинку. – Вот.

Я видела, как шьет мама. И Дэнни. Подкладываешь ткань под иголку и жмешь на педаль. Ничего сложного.

С пылающими щеками я осторожно подсовываю сорочку под лапку.

– А накалывать не будете? – скептически осведомляется девушка.

– Э-э… я накалываю в процессе. Так мне привычнее. – Я осторожно давлю на педаль, и, к счастью, машинка стрекочет, как у настоящей швеи. Взяв со стола булавку, я втыкаю ее в ткань и прошиваю еще чуть-чуть. По-моему, правдоподобно, лишь бы девушка не вздумала подойти поближе.

– Хотите, я вам ее сама принесу, когда подошью, – предлагаю я. – Вы ведь, наверное, торопитесь?

К моему облегчению, в наушниках у девушки раздается треск, и, раздраженно мотнув головой, она выходит в коридор, где лучше слышно. Я тут же прекращаю шить. Слава богу. Пора смываться. Но не успеваю я выбраться из-за машинки, как дверь распахивается, и девушка возникает снова.

– Еще они просят защипнуть спереди. Подшили уже?

– Эм-м, – сглатываю я. – Почти.

– Ну так заканчивайте и сделайте защипы. – Она хлопает в ладоши. – Скорее! Там ждут!

– Сейчас. – Кивнув, я снова запускаю машинку. – Защипы. Сейчас сделаю.

– И две дополнительные складки по окату рукава. Можете?

– По окату. Само собой.

Я бодро прокладываю строчку, потом поворачиваю рубашку и прокладываю еще шов. Девушка не спускает с меня глаз. Что ей, заняться больше нечем? Других дел нет?

– Вот. А теперь… защипнем.

Понятия не имею, что я творю. Верчу сорочку туда-сюда, расчерчивая ее швами вкривь и вкось, боясь остановиться, боясь поднять голову. У меня одно желание: пусть девушка наконец уйдет. Уходи, пожалуйста, уходи… пожалуйста, пожалуйста…

– Доделываете? – Девушка напряженно слушает наушник. – Там ждут.

Я, кажется, увязла в бесконечном швейном кошмаре. Рубашка накрепко простегана путаницей извилистых швов. Я судорожно жму на педаль, строчу то вперед, то назад, моля, чтобы кто-нибудь уже меня спас…

– Эй! – Девушка повышает голос, перекрикивая стрекот машинки. – Вы меня слышите? Ау! – Она стучит по столу. – Слышите меня?

– Ой. – Я отрываюсь от работы, словно только что очнулась. – Простите. Увлеклась.

– Забираю? – Она протягивает руку.

Я смотрю на нее долгим взглядом. В ушах стучит кровь. Вот-вот девушка выхватит из машинки злосчастную сорочку – и конец всему. Девушка запрет меня здесь, потом примчится внутренняя студийная охрана в черных куртках, и весь мой план рухнет, даже не начав претворяться в жизнь.

– Я… я решила сменить работу, – в отчаянии выпаливаю я.

– Что? – изумленно таращится на меня девушка.

– Да. На меня снизошло озарение. Я больше не хочу быть швеей, лучше стану дрессировщицей.

– Дрессировщицей?

Воспользовавшись ее полным и окончательным ступором, я вскакиваю и пробираюсь к выходу.

– Поеду на Борнео дрессировать горилл. Всегда мечтала. Так что, э-э, спасибо за вдохновение. – Я пячусь в коридор. – И Дейдре тоже поблагодарите от меня. С вами было очень приятно работать!

Не дожидаясь, пока девушка отомрет, я выскальзываю через двойные двери в коридор. Она что-то кричит мне вслед, но я не останавливаюсь. Бежать, бежать отсюда…

«Эхо Миссури»

ЯВЛЕНИЕ АКТЕРСКОГО ТАЛАНТА В СУВЕНИРНОМ МАГАЗИНЕ

Всего лишь парочку сувениров на память хотела приобрести после экскурсии по студии «Седжвуд» 70-летняя Эдна Гаттерби из Сент-Луиса. Однако приобрела нечто большее – роль в масштабной картине «Стоять насмерть», сентиментальной драме о Второй мировой войне, съемки которой начинаются в следующем месяце.

Режиссер Рон Тиксон пригласил пенсионерку из Миссури на пробы после происшествия в сувенирном магазине. «Когда я выбирал сувенир, рядом вдруг рухнула на пол пожилая дама. Кинувшись на помощь, я увидел в ней вылитую Веру, бабушку моей героини». В тот же день Эдна прошла пробы и получила небольшую роль.

«Я безмерно счастлива! Я всегда хотела играть в кино, – говорит Эдна. – Я должна от всей души поблагодарить Ребекку», – добавила она, однако дальнейших подробностей о загадочной Ребекке мы от нее не услышали.