Текст книги "Идиллия в Оксфорде"

Он одарил Валерию своей лучшей, заговорщицкой улыбкой, и у женщины заблестели глаза. Немногим удавалось видеть эту улыбку. Большинство коллег считали главу колледжа мрачным трудоголиком.

– Что стряслось, Вал? Или ты решила, что мне скучно одному?

– Нет, конечно. Там…

– Не волнуйся, я читал отчет. Очень подробный, как и всегда.

– Спасибо. Сотрудники канала «Индиго» дали мало информации. Но…

– Ты назвала вещи своими именами, Вал? Это будет что-то ужасное, – продолжил Стивен.

Он вернулся к большому антикварному письменному столу, заваленному бумагами, письмами, отчетами и старыми упаковками из-под бутербродов. Валерия со вздохом взяла пустой бумажный стаканчик и несколько приглашений. Она бросила стаканчик в мусорное ведро и принялась рассеянно сортировать приглашения.

– Дело не в программе… – начала она.

Но Стивен наконец-то отыскал в этих дебрях ее тщательно подготовленный отчет.

– «Как достать Луну с неба», – прочел он вслух. – Передачу ведут Гордон Рамсден…. Судя по твоим записям, полный идиот. …И консультант по продажам из Америки Пенелопа Энн Калхаун. А эта еще хуже.

– Мастер…

– …наследница династии Калхаунов, – продолжал он читать. – Председатель правления «Калхаун Ретейл» и вице-президент «Калхаун Картер», компании-учредителя, которую она покинула в возрасте двадцати трех лет ради учебы в школе бизнеса. Ей всего двадцать восемь, и ее мнение волнует многих. – Он оторвал взгляд от бумажного листа. – Ну да, конечно. Что она может знать о том, как воплотить в жизнь свою идею? Или о борьбе за начальный капитал? Ей этот капитал преподнесли на тарелочке. И держу пари, у нее в жизни не было ни одной идеи.

Валерия громко сказала:

– Стивен, там женщина в вестибюле утверждает, будто ты отец ее ребенка.

Стивен прикусил язык и уставился на нее непонимающим взглядом.

Вал продолжила:

– Привратник сказал, что она требует встречи с тобой. Он уже устал ее выпроваживать, но она никак не уходит.

Стивен молчал.

Она повысила голос:

– Стивен, там студенты внизу. Мимо постоянно ходят люди. Подумай, какой разразится скандал!

Он поморщился.

– Простите, мастер, – сказала Валерия, убедившись, что сумела привлечь его внимание.

В первое мгновение он ничего не ответил. Но насмешливое выражение сползло с его лица.

Наконец, он произнес:

– У этой женщины есть имя?

– Кортни. Больше она ничего не сказала.

– Ага.

– Я сказала привратнику, что вы очень заняты. Что у вас встреча в Лондоне. Что она должна была позвонить и договориться заранее. А она ответила, что никуда отсюда не уйдет.

– Да, – согласился он все с тем же каменным выражением. – Она не уйдет.

Значит, он ее знает! Может, и остальное правда?

Почему-то Валерия так не думала. Стивен Кониг был непростым человеком, но она готова была поручиться жизнью, что он никогда не бросил бы собственного ребенка.

Он сказал:

– Сколько времени у меня осталось до встречи с Пенелопой Энн Калхаун, на которой она объяснит всем, почему из изобретателей получаются плохие бизнесмены?

Валерия фыркнула. Стивен Кониг был и изобретателем, и бизнесменом. Причем одинаково успешным во всем.

– Ну?

– Машина придет в одиннадцать.

Он кивнул, помрачнев.

– Отлично. Я сделал несколько записей. Статистические данные и прочая чепуха. – Он бросил ей дискету. – Здесь. Распечатаешь для меня, ладно? А я спущусь вниз и поговорю с миссис Андервуд.

– Миссис… ой.

– Ее зовут, – медленно произнес Стивен, – Кортни Андервуд. Она была женой Тома. Ты его наверняка помнишь. Здоровый такой парень, скалолаз, изучал химию. Он погиб в Андах четыре года назад.

– Конечно, помню, – буркнула Валерия.

– Я крестный отец его дочки, – сказал он, сжалившись над ней. – Я не видел ни девочку, ни ее мать уже несколько лет. Том и Кортни не горели желанием общаться со мной.

– Ясно.

– Успокоилась? – с иронией поинтересовался Стивен.

Валерия фыркнула.

– Меня это не касается, – надменно ответила она. Но да, втайне она испытала облегчение. Втайне. Здесь только скандала не хватало вдобавок к прочим неприятностям. И Стивен этого не заслужил, он ведь так много работает.

Он одарил ее бледной тенью своей былой улыбки.

– Ты врешь, Вал. Но не обращай внимания. Я ее выставлю. А потом поеду в студию, чтобы сделать рекламу нашему колледжу. Только не забудь распечатать мои записки.

Стивен вышел из кабинета и побежал вниз по каменной лестнице с такой же легкостью, как и в студенческие времена.

Валери выбежала на площадку и крикнула ему вслед:

– Мастер… а как файл называется?

Он не остановился. Но взглянул вверх, запрокинув голову, и его глаза весело заблестели. «Боже, какой же он сексуальный, когда не замыкается в себе», – подумала Валерия.

– Ерунда.

Стивен выбежал через переднюю дверь в дождливое весеннее утро.

Миссис Кортни Андервуд была очаровательна как всегда. Стивен понял это с первого взгляда. Он остановился в дверях будки привратника, на мгновение оставшись незамеченным.

Кортни что-то оживленно втолковывала привратнику. «А она совсем не изменилась с того дня, когда сказала, что выходит замуж за Тома», – подумал Стивен. Мягкие темные волосы блестят, как жидкая смола, чувственные губки слегка надуты. Привратник выглядел ошарашенным.

Стивен мог только ему посочувствовать. Он прекрасно знал об умении Кортни обезоружить любого мужчину. И привратник этого не заслужил.

«В отличие от меня», – поморщившись, подумал Стивен.

Он шагнул вперед.

– Все в порядке, мистер Джексон. – Я сам разберусь.

Кортни обернулась с проворством змеи.

«Совсем как в прежние времена, – заметил Стивен, стараясь удержаться от гримасы. – Кортни любит, чтобы у нее все было под контролем. Она терпеть не может, когда что-то… или кто-то… застает ее врасплох».

Она быстро опомнилась.

– Стивен! Дорогой!

Двое студентов, выгребающие почту из ящиков, беззастенчиво уставились на мастера и прекрасную незнакомку.

Кортни бросилась к нему в объятия, не обращая внимания на зрителей. «Нет, – мрачно подумал Стивен, – наслаждаясь вниманием зрителей. О, да, Кортни в своем репертуаре».

Неожиданно он вспомнил свою золотую Венеру, взволнованную, смущенную и не сознающую собственной привлекательности. Почему-то это воспоминание придало ему сил.

– Привет, Кортни, – бросил он бесстрастным тоном.

– «Привет, Кортни», – передразнила она, отстранившись и с упреком взглянув ему в глаза. – И это все? После всех этих лет?

Вдобавок к своему заявлению она запустила руки под его темно-серый пиджак. Он чувствовал, как кончики ее пальцев обжигают кожу через накрахмаленную рубашку.О, да, она все такая же. С лилейной кожей и длинными, длинными ресницами. С глазами, в которых так часто блестят сверкающие, словно бриллианты, слезы, но не никогда проливаются, чтобы веки не краснели. А ее рот уже приоткрылся для поцелуя.

Стивен так ее и не поцеловал.

Было время, когда у него дух захватывало при виде этих сияющих, ясных глаз. И она знала об этом. Кортни была уверена, что красавицам позволено все. Когда она уехала в Индию с богатым, бесшабашным Томом, Стивен думал, что никогда не оправится от этого удара.Но с тех пор прошло пятнадцать лет. Даже Кортни, которая всегда видела лишь то, что хотела видеть, должна понять, что Стивен Кониг сорвался с ее крючка.

«А я сорвался с крючка, – сердито сказал себе Стивен. – Да, сорвался».

Он отбросил ее руки и попятился.

– Давай лучше поднимемся в мою комнату.

– Звучит заманчиво.

Стивен ничем не выдал раздражения.

– Рано радуешься. Это всего лишь рабочий кабинет.

Он вывел ее во двор. Вокруг толпились студенты. С развевающимися на ветру шарфами, они несли в руках стопки книг или катили свои велосипеды.

– Как мне это знакомо, – оглядываясь по сторонам, заметила Кортни.

Стивен задохнулся от ярости.

– Ты меня удивляешь.

Она окинула его смущенным взглядом.

– Что ты имеешь в виду?

Стивен подождал мгновение, чтобы взять себя в руки.

– Насколько я помню, ты приезжала в Мэгги всего один раз, – резко сказал он. – На балу в День поминовения. Ты помнишь? Когда ты подцепила Тома?

– Стивен! – Казалось, она поражена до глубины души. – Неужели ты до сих пор сердишься? После всех этих лет? – Удивление, да. Но и радость тоже.

Стивен готов был себя убить.

Он ответил с сарказмом:

– Всего лишь восстанавливаю порядок событий.

Кортни рассмеялась. Раньше Стивен считал этот девичий смех очаровательным. Теперь же он действовал ему на нервы.

– О, Стивен! Все так же цепляешься к мелочам.

– Это факты, и они важны, – возразил он.

Кортни раздраженно сдвинула брови. На мгновениеееочарование улетучилось. «Это что-то новенькое», – подумал Стивен. Ну конечно, он ведь никогда раньше не спорил с ней.

Ровным голосом он сказал:

– Ты никогда не приезжала в колледж. Более того, тебя бесило, что я здесь учусь. Помню, как ты язвила, что встречаешься со студентом. Так что давай не будем переписывать прошлое. – Он указал на маленькую кирпичную арку. – Сюда.

Он чувствовал на себе взгляд Кортни. Она мягко заметила:

– Ты ошибаешься. Мне не нужно ничего переписывать. Я помню… все.

Это слово, произнесенное тихим шепотом, предназначалось только для его ушей, словно тайная ласка. Стивен помнил эту уловку. Даже удивительно, как быстро в нем вспыхнула прежняя бессильная ярость.

Он стиснул зубы. За последние пятнадцать лет он отвык от «фокусов» Кортни.

– Я рад это слышать.

Она схватила его за руку и заставила остановиться у защищающей от ветра старой стены. Стивен взглянул на нее. Ее глаза были широко распахнуты.

– Я помню этот бал, – промурлыкала Кортни, глядя на его губы. – Как будто это было вчера. Разве мы не целовались с тобой здесь?

Она сменила духи. Запах был насыщенным и слишком пряным, словно в опиумном притоне. У Стивена закружилась голова. Он резко выдохнул.

Кортни улыбнулась.

– Видишь? Я помню.

О да, она прекрасно помнит свои дьявольские игры. Каждый раз, когда он встречался с ней с тех пор, она бросала его на колени каким-нибудь беззаботным замечанием, тайным обещанием близости. Со временем он перестал видеться с Томом. Проще было вообще перестать встречаться, чем постоянно чувствовать себя предателем.

– Убедился?

Стивен попятился.

– Мы никогда не целовались под этой аркой, – резко сказал он. – Она ведет в резиденцию главы колледжа. Двадцать лет назад я никогда не приходил сюда. Это было запрещено.

Он с отвращением отвернулся. Кортни, без сомнения, загладит свою оговорку. Ей всегда это удавалось. Но ему не хотелось выслушивать ее оправдания.

Он отомкнул резную калитку и направился к дому мастера. Это было старейшее здание в колледже, средневековая башня с каменной винтовой лестницей и наводящими ужас горгульями. Обычно Стивен улыбался им, проходя мимо. Сейчас он даже не посмотрел в их сторону.

Он заглянул в комнату секретарши.

– Миссис Андервуд несколько минут проведет в моем кабинете, Валерия. Ты не могла бы сварить кофе? И сообщи, пожалуйста, когда придет машина.

Он открыл дверь кабинета и остановился, пропуская Кортни вперед. Новые духи были очень пахучими. Просто душили.

Стивен пересек комнату, чтобы открыть окно.

– Итак… присаживайся, – предложил он, стараясь держаться от Кортни как можно дальше. – Не ожидал тебя увидеть. Что ты делаешь в Оксфорде?

Кортни была далеко не дура. Она сразу поняла, что Стивен нарочно отгородился от нее роскошным дубовым столом. В ее глазах сверкнули слезы.

– Не обижай меня, Стивен.

«Ее голос остался прежним», – с раздражением подумал Стивен. В промежутке между девятнадцатью и двадцатью четырьмя годами он безумно возбуждался от этих звуков. Сейчас ему тридцать девять, и через сорок девять минут ему ехать на телестудию. А эта легкая хрипотца по-прежнему сводит его с ума.

После всех этих лет! Как можно быть таким идиотом? Он решил забыть о вежливости.

– Чего ты хочешь, Кортни?

Она взмахнула своими роскошными ресницами. Пятнадцать лет назад его бы бросило в пот. Но за прошедшие годы Стивен встречал многих женщин. Теперь он понимал, что это всего лишь маленькая уловка, которой Кортни пользовалась, когда ей это было удобно. Где же его взволнованная богиня, у которой не было никаких уловок? Эта мысль поразила его своей силой.

Кортни даже не заметила, что он ее больше не слушает.

– О, Стивен, – вздохнула она. – Ты все еще обижаешься после всех этих лет?

Стивен взглянул на часы.

– Не знаю, зачем весь этот спектакль, Кортни, но тебе придется доигрывать его в одиночестве. У меня назначена встреча в Лондоне, и машина придет с минуты на минуту.

Она облизала губы, не сводя с него глаз. Этот фокус он тоже помнил. Вопреки его воле, тело откликнулось. Проклятье.

Кортни заметила его выражение.

– Отпусти машину, – хриплым шепотом предложила она.

Стивен глядел на нее, не мигая.

– Ты и впрямь надеешься получить все, что хочешь, Кортни?

Она широко распахнула удивительные голубые глаза.

– Ты всегда был умнее меня, Стивен.

– Смотря что ты считаешь умом, – все так же насмешливо ответил он. – Слушай, Кортни, у меня нет времени на дурацкие игры. Что на этот раз? Деньги?

На гладком лбу появилась морщинка. Кортни вздохнула.

– Ты стал таким… таким расчетливым. Я не узнаю тебя.

– Это жестокий мир. Странно, что ты до сих пор этого не поняла, ведь тебе приходится заботиться о ребенке.

Кортни наклонила голову. Ее темные волосы блестели. Неровное викторианское стекло в решетчатых окнах дробило солнечные лучи на множество маленьких радуг. Казалось, она окружена сиянием. «Догадывается ли она об этом?» – с раздражением подумал Стивен.

И все же ему стало легче. Ему проще было сопротивляться, когда Кортни разыгрывала из себя Мадонну.

– Поэтому я и здесь. Мне нужно поговорить с тобой об Уиндфлауэр, – с чувством ответила Кортни.

Его глаза сощурились.

– Да ну?

После гибели Тома Кортнизаявиласьв дом его родителей, утверждая, будто у нее нет ни гроша. Стивен в это время был в Австралии. Вернувшись, он обнаружил убитую горем мать Тома на грани разорения. К тому же она сидела по ночам с малышкой, в то время как Кортни разгуливала по наимоднейшим ресторанам с мужчинами, которые затем прощались с ней в лимузинах с затененными стеклами.

– Кортни – настоящая пиявка, – сказала миссис Андервуд. – Я бы выгнала ее, но бедняжка Уиндфлауэр все-таки моя внучка. Ты единственный из друзей Тома, с которым я могу разговаривать. Ты ее крестный отец. Мне нужна помощь, Стивен.

И Стивен помог. После того, как Кортни уехала снова (с одним из своих «спутников»), это было непросто. Но на протяжении многих лет он договаривался о школах, каникулах, программах медицинского обслуживания и однажды даже о срочном вылете из зоны боевых действий.

Миссис Андервуд называла его святым. Сам Стивен испытывал неприятное подозрение, что швыряет деньги на ветер, хотя мог бы сделать нечто более полезное.

Теперь он сказал:

– Что с Уиндфлауэр?

Кортни склонила окруженную сиянием голову и улыбнулась. Ему захотелось ударить ее по лицу.

– Я вынуждена оставить ее у тебя.

Стивен был настолько уверен, что Кортни снова попросит денег, что в первое мгновение не понял, о чем она говорит.

– Что?

Она повторила.

– Но… – У него в голове не укладывалось. – Что ты несешь?

– Я отправляюсь в оздоровительный центр. Только для взрослых. Я не смогу взять ее с собой.

– Оздоровительный центр? И что собираешься лечить?

– Это духовное исцеление, – резко ответила Кортни.

Стивен онемел от удивления.Она с вызовом вскинула голову.

– Мой консультант утверждает, что мне необходима спокойная обстановка.

Дар речи вернулся.

– Ты серьезно?

– Мой внутренний ребенок нуждается в ласке.

– Да ну? – угрожающим тоном произнес Стивен. – А в чем нуждается твой внешний ребенок? Твой настоящий ребенок. Бедная девочка, которую ты уже несколько лет таскаешь за собой по всей Европе.

– Только попробуй назвать меня плохой матерью! – взвилась Кортни, неожиданно растеряв большую часть своего очарования. – Как будто ты лучше. Когда ты в последний раз виделся с ней?

– А когда она в последний раз была в Англии? – парировал Стивен.

– Ты мог бы забрать ее к себе. Но нет, конечно. Это помешало бы твоей бурной холостяцкой жизни, – с обидой заявила Кортни.

Стивен постучал пальцами по столу.

– Ты сама говорила, что ребенок должен жить с матерью, – напомнил он. – Розмари Андервуд с радостью бы ее удочерила.

Ее глаза сузились.

– Я говорю не об удочерении. А о том, чтобы оставить ее на время. Уиндфлауэр нужен человек, который стал бы для нее отцом. Ты.

Все как всегда. Как он мог забыть, что Кортни невозможно переспорить? Она неуязвима в своем эгоизме. И здравый смысл тут не поможет.

И все же Стивен возразил:

– Но я ничего не знаю о детях.

– Найми няню, – пожала плечами Кортни. – Ты можешь себе это позволить. Или пойди на курсы. Женись. Что хочешь, то и делай. – Она легкомысленно взмахнула рукой. – Теперь твоя очередь.

– Моя очередь!

Телефон на столе зазвонил. Стивен снял трубку.

– Что еще?

– Простите, мастер. Я не хотела перебивать. – Это Валерия. Ее голос дрожал. – Мне позвонил Джексон. Он спрашивает, что делать с девочкой.

Стивен замер.

– Девочкой? – угрожающе тихим голосом переспросил он.

Кортни с равнодушным видом смотрела в окно.

– С девочкой, которая пришла в будку привратника. Она сказала, что приехала сюда с миссис Андервуд.

У Стивена потемнело в глазах.

– Ты хочешь сказать, что моя гостья бросила свою девятилетнюю дочь посреди Оксфорда?

– Э…

Кортни оглянулась.

– Я разберусь. – Стивен положил трубку. В его тихом голосе звучала смертельная угроза. – Значит, ты привезла ребенка с собой?

– Конечно. Мне ее негде оставить.

– И где же ты ее бросила?

Кортни раздраженно повела плечами.

– На улице. Я сказала ей, что вернусь через минуту…

– Минуту?

Пару минут назад она предлагала ему отослать машину.

– Черт возьми, но почему ты не взяла ее с собой?

Но он ведь знает ответ, не так ли? Кортни не хотела, чтобы ее девятилетняя дочка путалась под ногами, пока она будет строить глазки такому влюбчивому Стивену Конигу. Глупому Стивену Конигу со старомодными манерами и неспособностью устоять перед женскими чарами.Он вышел из-за стола. Теперь укрытие ему больше не требовалось. Злость заставила его забыть о желании.

– Мы идем за ней.

– Сам иди. Там слишком сыро…

– Идем, Кортни.

Разумные доводы на нее не действовали. Зато подействовала ярость. Женщина подчинилась без единого слова, но как только они вышли из здания, притворно поежилась в своем модном алом плаще. Стивен сделал вид, будто ничего не заметил.

Подойдя к будке привратника, Стивен обогнул десяток старых велосипедов и заглянул в теплое освещенное помещение. Внутри оказалось тесновато. Двое студентов увлеченно болтали с Джексоном, а еще одна девушка вытаскивала почту из старых деревянных ящиков. Маленькая девочка, едва заметная за стопками книг, стояла перед доской объявлений и увлеченно читала приглашение на студенческую вечеринку.

Стивен застыл на месте.

Девочка обернулась. Ее одежда, в отличие от материной, была не только немодной, но и не подходящей по размеру. В помещении было тепло, но бледное лицо девочки покрылось «гусиной кожей». Стивен сроду не видел на школьниках таких кошмарных ранцев как тот, который она прижимала к себе. Ее пальцы посинели от холода.

Она окинула его серьезным долгим взглядом. «Вылитый Том», – подумал Стивен.

За его спиной защелкали каблучки.

– Вот ты где, Уиндфлауэр, – сказала Кортни, взяв Стивена под руку. – Помнишь своего крестного папу?

– Привет, – равнодушно буркнула девочка.

– Привет, – ответил Стивен.

– Он о тебе позаботится, – решительно заявила Кортни.

Стивен присел на корточки перед Уиндфлауэр.

– Ты знаешь, кто я такой, Уиндфлауэр? Правда?

– Один из друзей моей мамы? – равнодушно сказала девочка. И сглотнула, словно от страха.

Стивен подавил гнев. Она ни в чем не виновата.

– Ты хочешь остаться со мной?

На лице Уиндфлауэр отразилось сильнейшее удивление.

– Так мама сказала.

Похоже, ее мнением никто никогда не интересовался. У Стивена сжалось сердце.Он встал.

– Мне нужны ее документы. Свидетельство о рождении, медицинская карта, справка из школы.

– Все в ее ранце, – ответила Кортни. Стивен даже не ожидал от нее подобной предусмотрительности.

– А вещи?

Женщина указала рукой на потертый чемодан под доской объявлений. По мнению Стивена, он был слишком мал для полного набора детских вещей.

И тут его в очередной раз осенило.

– Отлично. Ты хочешь, чтобы я присмотрел за ней. – Такого приступа холодной ярости у него никогда еще не было. – Я это сделаю. Джексон, мне нужен ваш компьютер.

Его голос был тихим и вежливым, но Джексон сломя голову бросился отпирать дверь своего крошечного кабинета. Студенты умолкли, глядя на него во все глаза.

Стивен открыл текстовый редактор и очень быстро напечатал документ. Пока текст распечатывался, он оглянулся.

– Вы двое, – обратился он к парням, – будете свидетелями. – Он бросил Кортни два листа бумаги. – А это тебе. Ты передаешь мне полную опеку над твоей дочерью. Сюда впиши свой адрес… – Он с такой силой ткнул пальцем в бумажный лист, что чуть не пробил его. – И распишись.

Кортни вздрогнула.

– Но у меня нет адреса.

– Тогда напиши, что у тебя нет адреса. – Голос Стивена был таким же тихим. Таким же убедительным. И таким же угрожающим. – На обоих экземплярах. И не забудь расписаться.

Она подчинилась. В кои веки она казалась испуганной. Стивен вытащил из нагрудного кармана авторучку и тоже поставил свою подпись.

– Свидетели, – приказал он студентам. – Имена, адреса, дата. На обеих страницах.

К нему подошел Джексон.

– Пришла машина с телеканала «Индиго», мастер.

– Найдите им место для парковки и скажите, чтобы десять минут подождали, – все тем же ледяным тоном ответил Стивен.

Один из экземпляров он швырнул Кортни, не желая притрагиваться к ней даже пальцем. А второй аккуратно сложил и засунул во внутренний карман вместе с ручкой.

– Пожалуйста, присмотрите за чемоданом, Джексон. Я заберу его позже.

Стивен протянул девочке руку.

– Хочешь поехать со мной на телестудию? Увидеть съемку.

Она подумала и кивнула.

– Тогда попрощайся с мамой и идем.

– Прощаться? – Кортни была поражена до глубины души. Она опять вцепилась в его рукав. – Но нам так о многом надо поговорить…

– Мой адвокат к твоим услугам, – невозмутимо ответил Стивен. Он выдернул руку. – Я же говорил, что у меня назначена встреча. – А затем снова обратился к девочке, – Прощайся и идем.

Уиндфлауэр чмокнула маму в щеку и протянула ему ладошку. Он не ошибся. Ее пальцы были ледяные.

Стивен окинул Кортни таким презрительным взглядом, что она с перепугу попятилась. Он не поцеловал ее и не сказал на прощанье ни слова.Вместо этого обратился к Уиндфлауэр.

– В машине ты расскажешь о себе и о том, что ты любишь. Пойдем, я заберу свои вещи. Джексон, вы не проводите миссис Андервуд за пределы колледжа?

– Конечно, мастер.

Даже не взглянув на Кортни, он увел девочку с собой.Джексон позади произнес:

– Не желаете, чтобы я вызвал для вас такси, мадам?

«Благослови, Господи, этих флегматичных служителей, – подумал Стивен. – Впрочем, они привыкли иметь дело с экстравагантными личностями».

Теперь все, что ему нужно – это краткий курс воспитания девятилетних девочек.

Но сначала придется выступить по телевизору.

– Знаешь, за что я ненавижу британцев? – задумчиво произнесла Пеппер Калхаун.

Она сердито взглянула на свое отражение в зеркале. Терри Вудс сдержала улыбку. Терри была британкой. Она уже два месяца делала Пеппер прически и привыкла к перепадам настроения своей клиентки. Обычно это означало, что ей приходилось делать то, что делать совсем не хочется.

– Нет, Пеппер, – жизнерадостно сказала она. – Расскажи. За что же ты ненавидишь британцев?

– За то, что они умеют так классно шантажировать.

– Шантажировать! – От удивления Терри чуть не выронила ножницы. – Прости. Я тебя не царапнула? Скушай шоколадку, чтобы успокоиться.

Пеппер испепелила ее взглядом.

– Именно это я и имею в виду. Шантаж.

– Что?

– Ты задела меня своими ножницами, и я собиралась вскрикнуть. Я имела полное право кричать. Даже орать на весь дом, чтобы выпустить пар. Но тут ты предложила мне шоколадку и все испортила. Шантаж!

Терри расхохоталась.

– Это не шантаж, это страховка. – Она перегнулась через плечо Пеппер и пододвинула к ней дольку шоколада с орехами. – Бери.

Пеппер явно боролась с собой.

– Мне нельзя.

Терри тщательно расчесала густые влажные волосы.

– Так кто же еще тебя шантажировал? Иззи?

– Не Иззи. Телеканал «Индиго», – еще более угрюмым тоном ответила Пеппер.

– Первый раз слышу.

– Почему-то меня это не удивляет.

– И что с ним?

Пеппер пожала плечами.

– Этим ребятам удалось меня выследить. А я в последнее время была слишком вежливой с финансовыми журналистами. Так что…

Она, прищурившись, смотрела, как Терри начинает накручивать ее влажные пряди на разноцветные папильотки. Густые волосы Пеппер вились от природы, но сегодня она заявила, что хочет роскошные локоны, словно с полотен прерафаэлитов.

– Этого мало.

– Папильоток мало? – удивилась Терри.

– Крути на все, что у тебя есть.

– Зачем?

– Потому что я хочу выглядеть крутой и процветающей. И очаровательной. И хорошим вложением капитала. Чтобы все и сразу.

Терри фыркнула.

– Я парикмахер, а не волшебница.

– Представляй себя доброй феей. И все получится. – Пеппер угрожающе улыбнулась.

Терри вздрогнула.

– Ты права. Наверное, я добрая, – с сомнением добавила она.

Она торопливо расчесывала, накручивала и закрепляла. Но ее любопытство никуда не делось.

– Так что с этим телеканалом?

– Именно из-за телеканала «Индиго» я и оказалась здесь в десять часов утра. Мне придется сыграть роль доброй феи для кое-кого другого.

– И что ты будешь делать на телевидении?

– Хороший вопрос, – мрачно сказала Пеппер.

Ее пальцы потянулись к шоколадке. Она отдернула руку и хлопнула себя по бедру.

– Ток-шоу.

– О.

– Мне бы сейчас сидеть с холодным компрессом на голове и обдумывать коммерческий проект столетия, – с горечью пояснила Пеппер. – Осталось всего-то пять часов, а идей никаких. А что я делаю? Еду на этот занюханный телеканал выступать перед студентами. Ха!

Коммерческие проекты Терри не волновали.

– Здорово. А когда это можно будет увидеть?

– Если ты смотришь телевизор в обеденный перерыв…

– Да, тут есть телик в подсобке. Так когда же?

– Сегодня. Это прямой эфир. Наверное, я сумасшедшая.

Терри присвистнула.

– Класс. И о чем передача?

– Как стать предпринимателем. – Пеппер полезла в сумку, стоящую у ножки кресла и вытащила помятый листок бумаги. – «По собственному опыту», – прочла она вслух. – «Это образовательная передача в новом формате. Каждую неделю мы будем приглашать двух успешных представителей мира бизнеса и высоких технологий, чтобы присутствующие в зале молодые люди могли задать им свои вопросы». Ничего сексуального.

На это Терри нечего было возразить.

– Не огорчайся, – утешила она Пеппер. – Издержки популярности.

– Именно это я и говорю себе, когда перестаю биться головой об стену.

Терри закрепила последнюю папильотку и отошла, внимательно изучая фантастический образ в зеркале.

– И что в этом плохого?

– Ты забываешь о двух важных фактах, – сказала ей Пеппер. – Никто не знает, какими будут вопросы. И никто не заплатит мне за выступление.

– Ого.

– Я могу выставить себя полной идиоткой перед всеми.

– Тогда зачем это тебе?

– Все это долбаное слово. Боже, как я ненавижу британцев.

Терри обнаружила раскрутившуюся прядь. Она торопливо развернула папильотку и сунула зажим в рот.

– Что еще за слово? – сквозь зубы спросила она.

– Образование, – буркнула Пеппер. – Если ты занимаешься бизнесом в Британии, то должна сделать хоть что-нибудь для нужд образования. Причем бесплатно.

Впервые в жизни она была ограничена в средствах. По ее же собственным словам, это был очень полезный опыт. Но зато это отбило у нее всякую охоту заниматься благотворительностью.

– Тогда зачем тебе это?

– Хорошая реклама. Сейчас мне нужно как можно чаще появляться на людях.

Терри оставила в покое волосы своей клиентки и пристально взглянула на ее отражение.

– Но я думала, ты ненавидишь появляться на людях.

– Ненавижу, – согласилась Пеппер, и от этой мысли у нее пересохло во рту. – Но мне это необходимо. Вернее, моему проекту.

У нее засосало под ложечкой. Больше терпеть она не могла.

Пеппер взяла свою первую на сегодня шоколадку.

Стивен закончил читать отчет и засунул бумаги в дипломат. Уиндфлауэр сидела рядом с ним с таким видом, словно разъезжала в лимузинах целыми днями. Причем ее ноги даже не доставали до пола.

– Боюсь, тебе там будем скучно, – проворчал Стивен.

Уиндфлауэр (вот бедняжка, как же она живет с таким именем?) взглянула на него.

– Ничего. Я не буду путаться у вас под ногами. Мама говорит, что я не надоедливая. – В ее голосе не было хвастовства, а одна лишь покорность.

– Как только эта чертова передача закончится, можешь путаться под ногами, сколько захочешь, – с чувством заявил Стивен. – Я обещаю.

И тут машина въехала в захламленный дворик. Стивен знал, что телеканал «Индиго» появился недавно и борется за место под солнцем, и вовсе не ожидал увидеть здесь швейцаров в ливреях и мраморную лестницу. Но даже его удивили черные мешки с мусором и старая жаровня, стоящая у стены из гофрированных стальных листов.

Он склонился к шоферу.

– Вы уверены, что это то место?

– Именно это все у меня и спрашивают, – ответил водитель с мрачной усмешкой. – Он въехал на крошечный пятачок у неровной металлической стены и выключил двигатель. – Вас в два часа забрать? Если не захотите остаться на обед.

Что могут быть за обеды в таком убогом месте? Домашний самогон с колбасными обрезками? Стивен улыбнулся своим мыслям.

– В два часа.

Водитель вышел и торжественно распахнул дверь. Уиндфлауэр вылезла из машины и поежилась на холодном ветру.

– Надо будет купить тебе теплую одежду, – сказал ей Стивен.

По двору шла какая-то женщина, причем ее осторожная походка напоминала походку Кортни, когда та пробиралась между велосипедами. Стивен успел заметить бесформенный мокрый плащ и огромный шарф на голове.

– Эй, это та самая свалка?

Это прозвучало так неожиданно, что Стивен невольно усмехнулся.

– Боюсь, что да. Значит, вы еще одна гостья телеканала «Индиго»?

– Гостья, – фыркнула женщина. – Скорее уж, жертва. Как они вас сюда затащили? Не силой, надеюсь.

– Сэр, мадам, проходите, – предложил водитель.

Дверь была узкой, но она вела в довольно симпатичный коридор с картинами на стенах и приятным приглушенным освещением.

На даму в плаще обстановка не произвела ни малейшего впечатления. Она шагнула внутрь, но дальше не пошла.

– Эй! Мусорный телеканал! Есть здесь кто-нибудь?

Уинфлауэр захихикала. Стивен взглянул на нее с удивлением. Он впервые видел, чтобы девочка смеялась.Ответа не было. Дама в плаще задумчиво прикусила губу. Затем подняла ногу, сняла туфлю и принялась размеренно колотить каблуком по ближайшей батарее.Шум поднялся невыносимый. Стивен поморщился. Уиндфлауэр подпрыгнула от восторга и тоже начала разуваться.