Текст книги "Рассказы о Ромке и его бабушке"

— Ты же знаешь, ба, мне очень грустно от того, что у меня пока нет ни брата, ни сестры. И даже если у моих родителей кто-нибудь родится, то пройдёт много лет, пока я смогу с ним играть и он станет моим другом… Но у меня есть много друзей в школе, на тхэквондо, в доме, где я живу. А вот в моём классе есть мальчик, его зовут Дэн, он всё время один. Он родился без ступней ног и без кистей рук, поэтому не может играть, как мы. Доктор сделал ему замечательные протезы, и сейчас он двигается в школе без инвалидной коляски, но чувствует себя другим, не таким, как остальные дети. Недавно Дэн сказал, что у него есть мечта: он хочет, чтобы у него был настоящий друг, понимающий, что значит быть другим. Я посоветовал ему попросить Санту послать ему такого друга! Но он сказал, что не верит в сказки и в Санта-Клауса, — старался мальчик объяснить своей бабушке, почему обязательно надо, несмотря ни на что, в эту жуткую погоду добраться до Миллениум-парка.

Софья вцепилась в руль и с трудом вела машину не потому, что дворники не успевали чистить лобовое стекло, а потому, что она плакала горько и искренне, как плачут только в детстве.

«Хорошо, что Ромка сидит пристёгнутый ремнём безопасности на заднем сидении и не видит, как я реву», — думала Софья, слушая внука и параллельно вспоминая, как он в прошлом году нашёл старый стеклянный шар, положил его на стол и спросил её:

— Послушай, башка, а это волшебный шар?

— Конечно, дорогой мой, этот шар волшебный, он исполняет желания, — ответила ему тогда Софья, искренне играя с мальчиком в волшебство.

— Я так и знал, — тут же согласился Ромка. — Бабушка, а шар понимает по-русски или по-английски? На каком языке он думает?

Софья слегка растерялась от такого вопроса, не зная, что ответить.

— Ну конечно, какой я глупый, бабушка! Шар ведь не думает, а отражает… Надо просто представить своё желание в голове так чётко, чтобы шар увидел, что я хочу, — медленно и задумчиво произнёс тогда мальчуган, как будто вспоминая то, что знал давным-давно, но забыл.

— А что ты хочешь, малыш? — спросила его Софья, положив руки на вздрагивающие плечи ребёнка, успокаивая его.

— Я хочу лучше концентрировать своё внимание на уроках и контролировать своё поведение, когда мне хочется вот прямо сейчас что-нибудь сделать или сказать… Я не хочу так быстро считать и писать… Короче, ба, я хочу быть таким, как все! И не хочу быть другим… Поэтому каждый день я буду приходить к этому волшебному шару, садиться возле него и представлять, как я спокойно сижу на уроке, сложив руки на парте… И когда-нибудь шар исполнит моё желание, и я смогу просидеть так целый урок! — очень серьёзно сказал Ромка, вскочил и побежал навстречу своей маме, вернувшейся с работы. А Софья ещё долго тогда стояла с открытым ртом, поражённая тем, какую методику коррекции детской психики играючи предложил ребёнок.

Припарковав машину в подземном гараже, женщина и мальчик вышли в непогоду. И тут, как будто искреннее нетерпение внука раздвинуло ледяные тучи, засияло солнце, ветер стих, дождь перестал и уже настоящая большая радуга нарисовалась над парком.

Мальчик побежал к большому зеркальному бобу, заскочил туда, где его глянцевая поверхность образовывала пустое пространство, простираясь над землей, словно арка моста. Он посмотрел на своё отражение и чётко произнес:

— Ты такой же, как и я, мой брат — зеркальный близнец, только ты живёшь в ином мире. Я уйду, а ты останешься здесь и передашь Санте, что я очень прошу послать каждому друга… даже если этот каждый не такой, как все!

Потом Ромка вынырнул из чрева зеркальной капли, обнял Софью и зашептал ей в лицо:

— Соня, ты самая лучшая бабушка в мире! Я тебя так люблю!.. Спасибо, родная!

Конечно, ради таких слов внука любая бабушка не то что поедет по обледенелому шоссе в непогоду, а перевернёт полмира.

Наступило католическое Рождество. Санта-Клаус исполнил игрушечные пожелания детворы, проехав по звёздному пути Рождественских ёлок и сбросив под каждой разноцветные пакеты с подарками. Правда, Ромка каждый год получал подарки трижды. Первый раз — когда над его ёлкой Санта-Клаус пролетал двадцать пятого декабря вместе со своей женой миссис Санта-Клаус. После этого наступали зимние каникулы, и мальчик летел с бабушкой к тёплому океану, где тоже была ёлка. Тридцать первого декабря, в новогоднюю ночь, туда приходил русский Санта, которого звали Дедом Морозом, и появлялся он с хорошей и весёлой девчонкой, своей внучкой, Снегурочкой. А третий раз — седьмого января, на другое, или православное, Рождество подарки приносил почтальон, и были они обычно от его прабабушки из далёкой Белой страны, где все ходят в тёплых шубах и сказка живёт очень-очень долго.

Ромку этот факт совсем не удивлял, поскольку с рождения он говорил на двух языках и точно знал, что одно и то же на разных языках называется по-разному и что у всего бывает пара или близнец. Так, у Санта-Клауса есть близнец Дед Мороз, а у католического Рождества — Рождество православное. И ещё мальчишка был уверен, что, разбросав игрушки, Санта начинал исполнять настоящие, большие детские мечты, и делал он это вместе с Дедом Морозом четырнадцать дней — от одного Рождества до другого. А поскольку в правильности своей технологии передачи желаний мальчишка был абсолютно уверен, он не сомневался, что в эти две недели зимних каникул стоит ждать результат своего посещения зеркального боба.

Итак, подарки под ёлкой были распакованы, а вещи для тёплого океана, наоборот, собраны в чемоданы и погружены в автомобиль, на котором мама и повезла внука с бабушкой в аэропорт.

Как известно, рождественские дни — это самое тяжёлое время для путешествий, поскольку все куда-то едут, что-то везут, встречаются, обмениваются тоннами подарков и дают себе твёрдые обещания никогда больше не участвовать в этом вселенском сумасшествии. Многие летят в тёплые края погреться на солнышке, или, наоборот, в снежные — покататься на лыжах, или ещё бог весть куда, но не это главное. А важно, что перемещаются они целыми семьями, со стариками, детьми, собаками, кошками, белыми крысами и ужами, рассованными по карманам и не подлежащими никакому контролю и учёту. Вот на таком бесконечно перегруженном рейсе и должны были лететь Ромка с Софьей в ласковую Флориду.

Посадка на самолёт тянулась бесконечно: вначале загрузили инвалидов и очень пожилых людей на специальных креслах, потом пошли остальные пассажиры с колясками для маленьких детей и собак. Не удивляйтесь: во Флориде можно встретить женщину, гуляющую с коляской, в которой сидит маленький симпатичный пёсик, причём не менее часто, чем с детской.

Вязкий, абсолютно забитый рейс из-за медленной посадки уже задерживался на час. Духота стояла невообразимая, Ромка мужественно стоял в очереди со своим рюкзаком и даже не ныл, как вдруг резко повернулся и бросился к щуплому мальчишке в круглых очках, толкающему перед собой небольшую коляску.

— Дэн, Дэн, как я рад тебя видеть, ты тоже летишь во Флориду на каникулы?! А кто это у тебя там, покажи! — радостно суетился мальчик, пытаясь увидеть, кто скрывается внутри конструкции на колёсиках за сетчатым окошком.

— Здравствуй, Роман, я тоже рад тебе. Мы летим с мамой и Фрэдди к моему доктору в Майами, — ответил Дэн как-то очень тихо. — Но прости, подошла наша очередь на посадку, я обязательно свяжусь с тобой по компу.

— Кто это? Это твой друг? — спросила Софья вернувшегося и немного растерянного внука.

— Это мой одноклассник Дэн. Он летит в Майами, и непонятно, кого это он вёз в коляске, ведь у него нет младшего брата, — задумчиво рассуждал вслух Ромка.

Наконец посадка закончилась, кондиционер в салоне включился, дышать стало легче, и самолёт начал выруливать на взлётную полосу. Вдруг над одним из пассажирских кресел загорелась лампочка экстренного вызова и стюардесса побежала в середину салона, а затем в кабину пилота, после чего командир корабля объявил по радио, что в связи с плохим самочувствием одного из пассажиров самолёт возвращается к месту стоянки в аэропорту.

Как только самолёт остановился, его дверь открылась и вошли двое — молодой человек и девушка, в голубой униформе с надписью «Экстренная ветеринарная помощь». Глаза пассажиров округлились от удивления, и многие даже поднялись с мест, чтобы понять, что же на самом деле произошло. Ветеринары направились к мальчику и женщине, между которыми на среднем сиденье лежал в сумке трёхмесячный щенок овчарки. Маленькое серое тельце животного с обрубками вместо лап непроизвольно сокращалось в судорогах, глаза его были закрыты, язык прикушен. Мальчик на соседнем кресле был очень бледен и сразу же поднялся, держась за спинку переднего кресла, чтобы к щенку был доступ.

— Понимаете, вы должны его спасти! Я ждал и искал его всю свою жизнь. Он мой друг! Я нашёл его… точно такого же, как и я! Понимаете… точно такого же, как и я, — тихо, но очень чётко и твёрдо произнёс мальчик. — Смотрите, — он поднял свои брюки, и все увидели, что вместо ступней у него протезы. — Я везу Фредди к моему доктору в Майами, он обещал сделать щенку такие же протезы, как и мне. Если мы сойдём с самолёта, то Фредди не попадёт завтра к доктору и останется калекой. Я очень прошу вас, помогите нам!

Глаза Дэна, а это, как вы уже догадались, был именно он, смотрели на ветеринаров и стюардессу с мольбой и надеждой. Девушка в голубой униформе открыла чемоданчик, сделала укол щенку, потом надела на него маску и открыла баллончик с кислородом. Четырёхлапый пациент перестал дёргаться, ровно задышал, его язык порозовел и стал двигаться в такт дыханию.

— Вот и хорошо, летите себе на здоровье. Просто твой друг, мальчуган, немного перевозбудился и устал от духоты. Каждые десять минут будешь давать ему немного подышать кислородом, а через два часа сделаешь ему ещё один укол. Держи лекарство. Кислородное оборудование отдашь в аэропорту прилёта. Счастливого пути! Ты прав, малыш: друг — это очень важно в жизни! Хорошего вам Рождества и удачной операции! — закончила инструкции ветеринар, протягивая мальчику шприц с лекарством.

Все 180 пассажиров, среди которых было не менее ста пожилых людей, инвалидов и детей, терпеливо ждали, пока будет оказана ветеринарная помощь щенку, который был таким же пассажиром, как и они, и у него, как и положено, был свой билет. На протяжении всего рейса Ромка сидел очень тихо и о чём-то думал, а после того, как стюардесса в очередной раз объявила, что со щенком теперь всё в порядке, что он спит и не проявляет признаков беспокойства, повернулся к Софье и прошептал:

— Понимаешь, башка, Санта исполнил моё желание! Дэн нашёл себе друга, точно такого же, как и он сам. Ведь когда я просил Санту, там, у зеркального боба, я представлял именно Дэна. Но я не ожидал, что его другом станет собака.

В итоге рейс прилетел позже на три часа. Кто-то опоздал на другой самолёт или поезд, у кого-то сорвалась важная встреча, от которой многое зависело, все очень устали и были голодны, поскольку теперь на внутренних рейсах кормят только в салоне первого класса, но никто не ругался. Все пассажиры как-то помолодели и посветлели изнутри от соприкосновения с чудом детской любви, улыбались и желали друг другу счастья.

Погода для конца года стояла фантастически тёплая, серьёзно жарило солнышко, и океан был похож на ласковую тёплую большую ванную. Софья и Ромка каждый день ходили на пляж, много плавали, играли в мяч, катались на досках. Наступило первое января, Дед Мороз принёс внуку в подарок новый скутер, но настроение у ребёнка было не очень, поскольку неизвестно куда подевались все мальчишки, а остались только девчонки и взрослые. Короче, ему было скучно.

Девочки самозабвенно возводили сказочный замок из песка, выкладывая его башни блестящими перламутровыми ракушками и разноцветными камнями. Ромке играть было абсолютно не с кем: бабушка, уже загнанная часом футбола, была не в счёт. Поэтому, захватив свои фигурки супергероев и ниндзя, мальчик подошёл к выстроенному замку, окружённому феями в розовых купальниках:

— Привет, отличный замок вы построили! Давайте поиграем в нём в приключения. Пусть мои игрушки поживут в вашем замке. Можно устроить небольшую осаду: ниндзя будут наступать, а супергерои будут защищать замок.

Девочка лет девяти встала и побежала к маме. Слегка располневшая женщина средних лет решительно подошла к Ромке и сказала:

— Мальчик, не мешай моим дочерям играть! Видишь, они не хотят, чтобы твои игрушки жили в песочном замке, им просто нравится строить.

Софья понимала, что внука и замок надо спасать, поэтому подошла поближе и сказала:

— Ромка, родной мой, ведь сегодня первое января, давай будем лепить новогоднюю бабу, только не из снега, а из песка. Повяжем ей шарф, наденем мою шляпу, сделаем из веточек руки, а из ракушек глаза, нос и рот.

Но тут раздался щенячий визг и из-за куста вылетел пушистый шар, врезался в самую большую башню замка, обрушил её и принялся радостно крушить остальную песочную красоту.

— Фу, Фредди, назад, нельзя! — раздался мальчишеский голос, и из-за тех же кустов вышел Дэн, поблёскивая на солнце своими протезами и нисколько этим не смущаясь.

Ромка схватил пёсика на руки, прижал к себе и начал с интересом рассматривать небольшие, сделанные из какого-то непонятного материала лапы-протезы щенка.

— Привет, Дэн! Это просто фантастика! Твой доктор что, волшебник?! Посмотри, какие классные лапы он сделал Фредди, а как быстро он на них бегает! Я так рад, что ты нашёл друга. И если я расскажу тебе, что это сделал Санта, которого я попросил об этом у зеркального боба, то ты всё равно мне не поверишь, — тараторил, смешивая все слова в одну кучу, абсолютно обалдевший Ромка.

— Я так рад тебя видеть, Роман! Как неудобно получилось, что Фредди разрушил такой красивый замок! Чудо, а не замок! — трагическим голосом сокрушался Дэн.

— Да брось ты! Какое это чудо, это просто куча песка! Вот то, что ты нашёл друга и помог Фредди научиться бегать и жить, вот это чудо! — и Ромка радостно рассмеялся.

— Понимаешь, Роман, у каждого народа своё чудо, — стал вдруг объяснять обычно молчаливый Дэн. — Эти девочки из народа ящериц, они греются на песке и любуются камнями. А ты, например, из народа кошек, ты умеешь играть, уходить в мир фантазий и воплощать в жизнь сокровенные желания других людей и существ. Я и Фредди — мы из народа дельфинов, поэтому нам не нужны руки и ноги, в воде мы можем двигаться и без них. А теперь пошли купаться… Фредди, за мной!

Мальчишки и щенок вбежали в кипящую под сильным, но тёплым ветром воду и поплыли. Софья, слышавшая весь их разговор, осталась, поражённая, сидеть на песке. Она думала о том, что определённые места, наверное, притягивают к себе, концентрируют определённые энергии. И здесь они наверняка хорошие, добрые. Ведь не может быть просто случайностью, что в одно и то же новогоднее время, в одном и том же месте ей довелось опять увидеть такую совершенно особенную любовь человека к собаке.

Год назад первый день января выдался на редкость холодным и ветреным для восточного побережья Флориды, вода была ледяная, океан бушевал, песчаный ветер забивал глаза и рот любому смельчаку, появившемуся на пляже. Софья и Ромка пришли погулять под защитой деревьев в прибрежном парке, захватив с собой фотоаппарат. Удивительно, но мальчишке нравилось смотреть на мир через объектив. Выхватывая кусочки реальности, он испытывал азарт, сравнимый с тем, что он чувствовал, играя со своими компьютерными персонажами, — тот же прицел, поиск, ожидание, удовольствие от процесса и получения трофея. Правда, бабушка, не разделявшая его увлечения компьютерными играми, считала, что внук в такие минуты похож больше всего на охотящегося кота. Мальчик старался плавно и бесшумно подобраться к толстой красавице-белке с большим серым хвостом, которым та стучала по дереву, но за долю секунды до щелчка фотоаппарата белка мгновенно взлетала вверх и пряталась за ствол. Она играла с ребёнком, заманивая его в менее людную часть парка и как будто хотела ему что-то показать или с кем-то познакомить. Вдруг в объектив Ромкиного фотоаппарата попал весёлый молодой пёс серо-мраморного окраса с ярко-салатовыми глазами, остановившийся возле огромного, со множеством стволов индейского дерева, внутри которого когда-то, вероятно, могли пережидать ненастье коренные жители Америки. Эти деревья из вида фикусовых были настоящими раритетами, они жили до тысячи лет. Белка бегала среди бесконечных толстых веток своего дома и швыряла в пса какие-то маленькие сухие плоды. Собака нервничала, лаяла и нарезала вокруг дерева круги. Ромка же бегал за собакой, радуясь возможности подвигаться и поиграть со столь необычными друзьями.

Недалеко от дерева стояла тележка, где лежали какие-то сумки, тюки, скрученный тюфяк, а рядом с ней на циновке сидел бледный, худощавый мужчина лет сорока, спокойно наблюдавший эту сцену. Через несколько минут он достал из тележки игрушечного мишку и бросил собаке. Пёс понял команду, схватил зубами игрушку и весело понёс её обратно, своему, вероятно, хозяину. Мужчина ласково потрепал собаку по холке, глядя на неё с невероятной нежностью, а пёс лизал руки человеку и тёрся об них.

Каждый раз, когда Софья вспоминала этот момент, ей становилось тепло на душе и как-то блаженно что ли, прямо как в далёком детстве, когда щенки дворовой суки Ляли пищали и ползали по ней, перебирали лапками и щекотали мягкой шёрсткой.

Вдруг пёс поднял голову, посмотрел на Ромку, подбежал к нему, сел напротив и начал позировать перед фотоаппаратом, словно заправская модель. Мальчик с удовольствием сделал несколько снимков, и только после этого мужчина подошёл к собаке и поздоровался с Софьей и Ромой:

— Здравствуйте, меня зовут Тим, а это мой пёс Джереми. Он очень умный и дружелюбный. Мы только два дня как живём в этом парке, а он уже познакомился со многими его обитателями и гостями.

Отсутствие у мужчины загара само по себе говорило о том, что он не местный житель.

— Добрый день, да, замечательная собака, такая весёлая и очень жизнерадостная, — ответила ему Софья, поглаживая пса, облизывающего Ромкины руки.

— Это вы очень точно подметили: Джереми ценит и любит жизнь. Два месяца тому назад он перенёс сложнейшую операцию на сердце: ему заменили клапан. И теперь он может бегать и играть, как щенок, — Тим сказал об этом так просто, словно для него это было заурядное событие.

— Собаке? Заменили клапан? — поразилась тогда Софья, почему-то краснея, как будто стыдясь своего недоверия. — Но ведь подобная операция стоит баснословно дорого даже для человека?

— Вы правы, очень дорого. Я был вынужден продать дом и машину, чтобы её оплатить. Оставил свою работу, и мы переехали сюда, на берег океана, поскольку Джереми нужен тёплый климат, чтобы он мог быстро восстановиться после операции и прожить ещё достаточно долго без повторной замены клапана. И, как видите, сейчас всё наше имущество помещается на этой тележке, — спокойно закончил Тим.

После этих слов у Софьи мелькнула подленькая мыслишка: «Это надо же, какую слезливую историю придумал бездомный. И как психологически рассчитал всё правильно — собаку обязательно пожалеют и подадут денег побольше».

За то, что она потом сделала, ей было стыдно до сих пор. Софья полезла в карман и со словами «Возьмите, пожалуйста, это для Джереми» протянула Тиму деньги.

— Извините, но нам не нужны деньги, — сказал, выпрямившись, хозяин собаки. – На первое время у нас есть немного, а потом мы найдем работу и снимем жильё, — мягко продолжил он. — Не обижайтесь, но в мире так много детей, которым необходимо дорогостоящее лечение, что я не могу брать деньги для нас… Отдайте лучше больным детям, а нам Бог пошлёт!.. Четыре года тому назад я заболел, мне сделали операцию, но неудачно, и тогда мой друг подарил мне щенка. Это был Джереми. Он спал на моей груди и дарил любовь — бессознательную, безотчётную, чистую, которая вылечила меня! Я поправился, но через год заболел Джереми. Разве я мог бросить пса, которого люблю больше всего на свете? Дом, машина, работа, город приходят и уходят, а такая любовь, как у нас с Джереми, это дарованное свыше счастье, и сейчас моя очередь беречь его, — закончил разговор Тим, взял Джереми за поводок, и они ушли.

Софья и необычно притихший и прижавшийся к ней Ромка остались на месте, оба наполненные непривычно-изумлённым ощущением соприкосновения с чудом.

«Сегодня, ровно через год, это чудо вернулось, теперь в лице Дэна и Фредди», — думала Софья. Визг скулящего от холода щенка, которого бережно выносил из океана Ромка, вернул её из воспоминаний в настоящее.

Мама Дэна подошла к берегу с двумя полотенцами и накрыла ими мальчишек, чтобы те согрелись. Софья же своим вытирала щенка на руках у внука.

— Башка, башка, — по привычке тараторил Роман, — Дэн считает, что он и Фредди из народа дельфинов, потому что у них нет кистей рук и ступней ног. А я думаю, что они оба из народа собак, как Тим и Джереми, только Тим и Джереми – собаки земные, а Дэн и Фредди – морские.

— Почему из народа собак? — удивилась Софья.

— А потому, что только человек с собачьим сердцем может любить так преданно и безотчётно, как собака. Я так любить не сумею! У меня другой талант — я умею играть и фантазировать. Поэтому Дэн прав: я из кошачьего народа, — не унимался мальчишка, кутаясь в бабушкин махровый халат.

Солнышко стало клониться к западу, на пляжи неумолимо наползала тень. Начался прилив, подул холодный ветер, напомнивший о том, что январь всё-таки зимний месяц. Наши герои: две женщины, двое мальчишек и щенок — собрали свои нехитрые пожитки и пошли домой через любимый пляжный парк. У самого выхода на прибрежную улицу, прямо у высокой полицейской будки, на циновке сидели наши старые знакомые: Тим и Джереми. Рядом с Тимом лежал ворох пальмовых листьев, из которых тот мастерил какую-то замысловатую штуковину, на Джереми, как и на его хозяине, была плетёная шляпа, только из неё торчали собачьи уши. Перед ними лежали плоды их творчества: шляпы, абажуры, кресты, украшения, коврики.

Щенок на руках у Ромки смело залаял на Джереми, но тот повернул в его сторону голову, внимательно посмотрел на собачьего детёныша, подошел к куче шляп, выбрал одну из них, самую маленькую, с козырьком и принёс в зубах её Ромке. Мальчик взял шапку, и пёс пролаял несколько раз, как будто предлагая что-то.

— Добрый день! — поздоровался, приветливо улыбаясь, Тим. — Не удивляйтесь, это специальная шапочка для собак с отверстиями для ушей, а в подборе размера и подходящей модели Джереми ещё ни разу не ошибся. Посмотрите, как очаровательно выглядит ваш щенок в этой плетёной шапочке, да и для здоровья полезно: кожа на носу у собак сгорает почти так же быстро, как и у людей на лице, если они не носят широкополые шляпы… Знаете, мэм, всю выручку от продажи своих поделок сегодня мы отдаём в помощь приюту для бездомных животных, так что те деньги, что вы хотели подарить моему псу ровно год тому назад, можете сейчас потратить на шляпы для всей вашей семьи, — неожиданно произнёс Тим, вспомнив прошлогоднюю встречу с Софьей и Ромкой.

— Джереми, родной, подбери, пожалуйста, всем нашим друзьям плетёные шляпы, — подчеркнуто церемонно обратился он к своему хвостатому партнёру по бизнесу. Пёс по очереди выбрал и принёс каждому подходящую ему шляпу, после чего Софья, почему-то слегка засмущавшись, протянула Тиму деньги.

— Вы знаете, — сказал Тим, — я и Джереми обрели в этом уголке счастье. Мы оба здоровы, снимаем недалеко отсюда маленькое бунгало, ночью я работаю сторожем, а днем плету эти безделушки из листьев тропических растений и Джереми продаёт их. Благодаря ему как многие местные собаки, так и их хозяева одеты в наши шляпы. Такая своеобразная униформа для местного собачьего братства… Мы очень были рады вас вновь встретить, и, знаете, мы здесь бываем каждые выходные… Приходите, мой Джереми многому сможет научить вашего щенка, — при этих словах глаза пса стали ещё светлее, а улыбка его хозяина ещё белее и шире.

И как будто в подтверждение сказанного Джереми подошёл к Ромке, державшему Фредди на руках, пролаял несколько раз и отбежал немного в сторону по зелёной траве, словно предлагая побегать на перегонки, как в прошлый раз с белкой. Щенок неожиданно спрыгнул с рук мальчика и с задорным тявканьем побежал за псом. За Фредди, конечно, помчался Ромка, а за ним и Дэн. Джереми отбегал немного в глубь парка, затем останавливался, оглядывался и, словно улыбаясь — да, да… именно улыбаясь, — ждал Фредди и мальчишек. Опять отбегал, прокладывая маршрут среди цветов и деревьев. Первым, конечно, обратно к куче плетёных шляп прибежал Фредди, с удовольствием начав наводить свой порядок на циновке Тима, вторым прибежал Дэн, потом Ромка, бег которого непостижимым образом замедлял Джереми. Пёс лапами запрыгивал на спину мальчишке, сбивая его с траектории бега и как бы давая ему понять, что тот не должен быть первым в этой гонке.

— Ура, ура, мы победили! — кричал восторженно Дэн, подхватив на руки щенка и прижимая его к своей груди.

— Извините нас, пожалуйста, Тим, за беспорядок, — весело произнесла Софья. — Ромка сейчас всё положит на место.

— Вот и отлично, — проговорил Тим, — а Джереми ему поможет.

Мужчина, кожа которого за этот год приобрела коричневый просоленный оттенок жителя юго-восточной Флориды, и женщины в плетёных шляпах ещё долго наблюдали за игрой мальчишек и собак, напоминающей, скорее, цирковой аттракцион.

Здесь, на тротуаре прибрежной улицы, можно было бы и оставить наших героев, потому что история рассказана и волшебство свершилось. Но всё-таки хочется воспользоваться временем их игры, оглянуться вокруг и описать места, где они встретились и где сказка стала жизнью и судьбой.

Главной достопримечательностью места, где отдыхали Софья и Ромка, как вы помните, были океанские пляжи — многие километры изумительного песка, накрываемого волнами, или, как говаривали местные индейцы, «сильной высокой водой». Зимой здесь сезон ветров, поэтому паруса и парашюты, словно яркие разноцветные фонарики, развешенные по небу, украшали колышущуюся плоть океана. На песке же стояли пёстрые яркие домики спасательных станций. Пятьдесят лет тому назад в стиле ар-деко их создали молодые художники и причудливо раскрасили в жёлтые, лиловые, голубые тона, а поселились внутри них красивые загорелые парни-спасатели. И почему-то так случилось, что и эти бережно хранимые спасательные станции, и эти вечно молодые парни, словно пропитанные ушедшим временем сильных мужчин и тонких сексуальных женщин, как будто задержали здесь эпоху шестидесятых. Тот временной отрезок, когда было ясно, кто есть кто; где контрасты оттеняли и дополняли друг друга; где мужчины были щедры, женщины — преданны, а дети – счастливы; где было понятно, кто человек, а кто волшебник, и где люди были сопричастны истории.

Именно тогда, в шестидесятые годы прошлого века, здесь, на океанском побережье Флориды, начался очередной строительный бум, чему очень способствовали события, разворачивавшиеся на острове Свободы. Куба закрыла для американцев свои прекрасные отели, чем подтолкнула к ещё более интенсивному освоению Майами Бич — небольшой полоски шикарных пляжей, тянущихся между Атлантическим океаном и Бискайским заливом.

В этом милом городке, а вернее сказать, в пригороде огромного портового Майами, располагались в основном небольшие виллы, домики, маленькие мотели, где любили отдыхать как богатые, так и простые американцы.

Двух-, трёхэтажные смешные домики с яркими, всех цветов радуги козырьками и зонтиками были как бы естественным продолжением пляжей, с их такими же блестящими зонтиками и загорелыми красивыми людьми, говорившими на всех языках мира и одетыми исключительно в собственные тела, поскольку те клочки материи, что оставались на них, одеждой назвать было никак нельзя. И этому творческому, интернациональному и тёплому раю стали угрожать огромные монстры. Двадцати-, тридцати-, сорокаэтажные небоскрёбы с шикарными барами, ресторанами, казино начали теснить разноцветные домишки, спасательные станции и людей, играющих на пляже в волейбол. Но эти люди, живущие в Майами Бич и в Майами, приезжавшие сюда отдыхать на свои пляжи и любившие сидеть в маленьких ресторанчиках и танцевать на улицах под навесами сальсу из Колумбии, танго из Аргентины, фламенко из Испании и меренгу с Карибских островов, не были из народа сусликов, поэтому они сначала вышли на улицы с требованиями прекратить строительство крупных зданий, а затем заставили власти создать заповедник домов и пляжей в стиле ар-деко.

В ком-то из них текла кровь свободных пиратов, в ком-то – невольников с Ямайки и Юга Америки, в ком-то – испанских конкистадоров, а кто-то просто был из хиппи-цветов — история об этом умалчивает. Но благодаря им любой житель земли может по-прежнему прийти на эти пляжи, купаться, чувствовать запах океана, гулять или кататься на роликовых коньках по прибрежному треку, смотреть на дефиле длинноногих супермоделей на крышах трёхэтажного отеля «Николь», любоваться на фантастические гоночные машины, глазеть на потрясающе красивых людей всех оттенков загара — от чёрного до жёлтого, – движущихся под музыку и танцующих всеми частями тела практически на любом пятачке песка.

И, конечно, дети, пропитанные весёлой и задорной энергией этого заповедного места, созданного и сохранённого множеством искренних сердец, хотят творить волшебство и превращать фантазии в реальность.

Декабрь 2015 г. — январь 2016 г., Чикаго — Майами.