Текст книги "Дневник влюбленной во всех десятиклассницы. 1996—1997"

27 октября 1996. Жизнь по зимнему времени…

Перевели часы на зимнее время. Мы провели вечер с семьей наших друзей – у дяди Нурбулата, вечер трезвеннического типа. Мы ездили к ним в гости. Пили чай с вкусными пирогами – с мясом, с луком и яйцом, с яблоками и с вишней.

Рафаэль играл простые мелодии на клавишных. Еще Рафаэль ходит в тхэквондо, это современное корейское боевое искусство, похожее на каратэ. Он спросил меня, хочу ли я вступить в клуб по тхэквондо, пообещала подумать об этом. Марат Нурбулатович показывал фотоальбом с туристических поездок, по паре фотографий с каждой поездки, так уже почти целый фотоальбом набрался. Видела фотографии Булата и Ромы с последнего сплава.

Чтобы уйти пораньше, папа сказал: «Пора ложиться, а то завтра вставать очень рано!» – «Зачем?» – «В 3 часа ночи вся страна переводит часы назад, надо будет в 3 часа встать. Стрелки перевести!» – пошутил папа.

29 октября 1996. Tombe la neige (Снег идет)

А на душе у меня песня Сальваторе Адамо – Tombe la neige («Снег идет»). Нет, снег ещё не идет. Всё в этой песне – и радость, и боль, тоска, ожидание… и моя тайная влюбленность в Прокофьева. Его не было с 11-ти утра, опять был на подготовке к концерту. После первого урока Прокофьев попросил меня быть сегодня ответственной за журнал, а после уроков занести его в учительскую.

Вечером играла на фортепиано «Tombe la neige» по своим нотам, вспоминала по памяти: в прошлом году в мае мне удалось подобрать основную мелодию, мотив этой песни. Когда я его полюбила. Красивая, трогательная, милая мелодия. Найти бы настоящие ноты!

30 октября 1996. Там где страх, места нет любви…

Утром стоял легкий и морозный туман, дождя не было.

Прокофьев пришел сегодня в школу такой красивый, просто… удивительно какой. Как будто вчерашнее воспоминание о нем и музыка… да, глупости какие… Ну не знаю, прямо так и хочется… его обнять, что ли? Обнять глазами. Так обожаю его… Но нет, нет, я не влюблена!

Сходила в «Вегу» – в дворовый театральный клуб. Там группа репетировала, читали рассказ по ролям. С театрального, не заходя домой, пошла в школу – во дворе нашей школы была дискотека.

Слова одной песни, «Агаты Кристи», просто вдруг оглушили меня:

 
…Боль. Это боль – как её ты не назови!
Это страх. Там где страх, места нет любви…
 

Слова песни оглушили не громкостью. А смыслом. У любой песни стараюсь послушать слова, чтобы проникнуться их значением.

После всего этого шума, криков и толкучки – я незаметно отрываюсь от них и грустно бреду к себе домой. Опять раньше всех иду одна – уставившись в землю, размышляю на тему: «Там где страх, места нет любви!».

В том-то и дело – это правда! Недавно Алекс спрашивал меня о том, боюсь ли я его. Ответила ему, что не боюсь. На самом деле – боюсь. Боюсь не его, боюсь отношений. Боюсь совершить ошибку. Дрожу даже от любого касания… Зашла к Асие, позвала её на театральный.

Еще три месяца назад боялась находиться в непосредственной близости – ближе метра – от любого человека противоположного пола.

Сейчас Алекс становится мне ближе и ближе… Ближе и дороже.

Рада, что он приходит ко мне, и каждый раз остается подольше. Уже и думать забыла – с самого первого дня встречи Алекс был для меня сначала лишь другом того мальчика, в которого я влюбилась в десять лет. На чей день рождения впервые попала в этом году. Теперь он не только друг Булата. Он мой друг.

Последний октябрьский день 1996-го

Урок театрального искусства пошел мне на пользу. Выразительно рассказала стих Тютчева «Первый лист»:

 
Лист зеленеет молодой.
Смотри, как листьем молодым
Стоят обвеяны березы,
Воздушной зеленью сквозной,
Полупрозрачною, как дым… (…)
 

Так выразительно прочитала стих, что впервые самой понравилось.

На уроке литературы Артем на вопрос Венеры Петровны почему он ничего не выучил, ответил: «А я не смог ни одного хорошего стихотворения найти»… Все стихи из выданного нам списка, кроме «Первого листа», были о любви!.. Тоже не готова прочитать стихотворение о любви перед всем классом, – я поняла, что он имеет в виду… может, у него были такие же мысли, как и у меня?..

– Артемий, как так? «Не мог стихов хороших найти». Влюбиться надо – тогда все стихи хорошими станут! – порекомендовала ему Венера Петровна. Да уж, попробуй-ка перед всем классом расскажи, ладно хоть я «Первый лист» там нашла!

Лиза рассказывала стих слишком быстро и торопливо, так что Венера Петровна останавливала ёе:

– Лиза, не торопись со стихотворением! Попробуй помедленнее и поласковей это сказать!

– Лиза, влюбиться надо! – с последней парты донеслось замечание Артема. И весь наш класс засмеялся…

Ко мне после уроков зашла Асия. Мы часик посидели и собрались выходить, как раздался звонок в дверь:

– Кто там?

– Алекс.

– На этот раз ты как-то впервые пришел не вовремя…

Я шла с Асией на наш театральный… И в то же время не хотелось разлучаться с Сашей…

Так этого и не произошло! На театральный мы пошли все вместе. Как только зашла туда с ним, почувствовала, как начинаю краснеть, то ли из-за перехода из холода в тепло, то ли опять из-за страха… или… одним словом, от стыда?

После театрального клуба Алекс проводил меня домой.

Мы сидели и говорили в моей комнате, прочитала ему кое-какие стихи. Из того заданного на дом списка стихов о любви.

– Только звук «Р» подводит меня, да?

– Ничего, все прекрасно: ты словно кошка мурлычешь…

– Алекс, а тебе кто-нибудь когда-либо писал стихи?

– Нет.

– Тогда можно я напишу…?

– Пожалуйста!

На самом деле уже написала ему стихи. Но пока еще ему показывать их рано.

Время шло удивительно быстро. Алекс посетовал:

– Почему-то, лишь только влюбляюсь, начинается серия неудач, полоса невезения. И чем сильнее влюбляюсь, тем больше.

Мы стали читать стихи, кто какие помнил со школы.

Заметила, у Алекса появился свежий шрам в районе виска. А что это такое и откуда – он не хотел рассказать. Говорит, что на «КамАЗе» начал раз в неделю подрабатывать, неудачно ударился. Круг света от моей лампы становился ярче и ярче в этой темноте. Десять часов, и… пришло время прощаться. Предупредила Алекса, что на осенние каникулы уезжаю к бабушке с дедушкой в Бугульму.

– Ладно, стихи стихами, любовь любовью. Время ждет, а жизнь – никогда. Моя бабушка говорила, что «самое большое наше заблуждение в том, что у нас впереди еще много времени».

Я молча стояла и качала головой, словно понимаю о чем речь, но в то же время выражаю сомнение по этому поводу.

– Время идет. И мне пора, – тихо сказал Алекс, надевая куртку. И ушел.

1 ноября 1996. Разговор с Дәү-әни (с бабушкой)

Сегодня последний день учебы, и после школы мы едем в Бугульму. Там живут папины родители.

Шел дождь. Мы ехали с нашим Джинджером в грязных от дождя «Жигулях». Сначала мы завезли кота к нашим друзьям – к Нурбулату-абый и его сыну Рафаэлю. Заснула, хотя сквозь сон слышала всё, что говорят родители.

– Она во сколько вчера легла? – спросил папа.

– Так он вчера к ней приходил. Ушел поздно… В десять. – ответила мама.

– Он вообще учится? Так надо ему понимать, что ей надо делать уроки!

– А мне их и не надо было делать, – я неожиданно «проснулась».

Дедушка и бабушка (Дәү-әти и Дәү-әни) устроили в день нашего приезда чаепитие с пирогами. Они приготовили лапшу и треугольники.

Утром Дәү-әни делала компот из сухофруктов, я встала ей помочь. Дәү-әни дала мне раскладывать по чашкам курагу, чернослив, изюм и сушеные яблоки. Затем, заливая содержимое чашек кипятком, Дәү-әни расспрашивала меня:

– Как ты живешь?… У тебя какие друзья?… А у тебя сейчас парень есть?

Вот, думаю, она не догадалась, ей папа об этом рассказал.

– Нет, не совсем чтобы «мой парень». Просто друг.

– А как его зовут?

– Александр.

– Он русский?

– Да. Но он мне просто друг.

Дәү-әни сказала, что в теперешнее время – как она слышала – у подростков больше свободы в головах и в поведении, а это значит, что у них больше легкомысленности и фривольности. Как нелепо, что завязываются близкие отношения, которые регулярно ведут к распаду. В настоящее время это становится почти нормальным, хотя на самом деле… мы знаем, легкомысленные отношения – не для нас!

Она поведала о чистоте и целомудрии, что девушки раньше себя берегли до свадьбы…

«Разве можно запретить это тебе?» – вопрошала бабушка. Нет, любые искушения молодежь может воспринять как вызов. Вызов – это преграда, её надо преодолеть. Нарушить. Дәү-әнкәй не хотела бы мне ничего запрещать, ведь теперь это бесполезно. Она хотела, чтобы я поняла, отчего эти запреты и почему так важна ответственность.

Есть такие девушки, которые не уважают себя, и поэтому позволяют обходиться с собою некрасиво. А потом они плачут, что о них «вытирают ноги». Но у меня есть голова на плечах, и я могу сделать правильный выбор… Понимаю к чему и зачем весь этот разговор. Разумеется, уверила Дәү-әни в том, что я, конечно, не такая. Что я всецело разделяю её консервативные взгляды…

3 ноября 1996. Что же надо человеку для счастья?

 
Что же надо человеку для счастья?
Чтобы было здоровье в крови
Чтоб удача в делах в каждой части,
И мечталось вечной любви
Каждый, как бы того ни скрывал,
Хочет быть любимым отчаянно.
Хочет, чтобы был тот, кто его понимал,
Ждет любви, ждет любви, понимания.
Что же надо человеку для счастья?
Чтоб спокойно и ровно в крови
Грело солнце души безотказно
Батарейкою вечной любви…
 

Сегодня в воскресенье Родители уехали. В понедельник им на работу. Заодно уже пора забрать Джина от Рафаэля, а то наш кот растолстеет от его заботы. Рафаэль даже носит миску с едой Джинджеру, ставит её под нос.

4.11.1996—8.11.1996. Каникулы

У бабушки и дедушки читала, писала и рисовала.

Сегодняшнее утро в Бугульме впервые за каникулы стало ясным, на небе образовались просветы, затем все небо и вовсе посветлело, посвежело и очистилось. Солнце посылало нам свое тепло, слегка даже согревая щеки, и это в ноябре! Но на деле стоял дикий холод, все травы пожухли, и вся земля обледенела в белом инее.

Солнце сопровождало меня всю дорогу, я ехала на автобусе обратно в Челны. По дороге домой хотелось, чтобы за время моего отсутствия пришло чье-нибудь письмо, и еще, чтобы по возвращении пришел к нам Алекс.

Вот, наконец, и дома! Никого нет, писем нет, только Джинджер спит спокойненько себе на моей кровати.

9 ноября 1996. Субботняя ночная прогулка

С утра падал снег, земля местами уже побелела. У меня было ощущение: зима, а я чего-то пропустила, забыла, словно все ждала и ждала чего-то… И учеба не училась, и на фортепиано не игралось. Написала пару писем своим двоюродным сестрам.

Да, догадывалась, что на самом деле я жду его. И Алекс пришел к обеду. Была счастлива видеть его. Мне надо было занести Каролине тетрадь, но никак не могла уйти. Да и не хотела. Завтра воскресенье. Мы все играли в разные карточные игры. Алекс показал мне несколько трюков на «чтение мыслей». Должно быть, Алекс вероятно забыл, что он месяц назад давал мне книжку Гарднера «Математические чудеса и тайны». Или решил проверить.

Мы вместе написали Паше письмо в Елабугу. Незаметно стрелка часов будильника приблизилась к 9 ночи. Пошли отправлять письмо, и вышла с Алексом на свежий воздух. Погода была – прелесть! Чуть подтаявший снег можно взять и сжать в руке, а свежий ночной воздух можно увидеть в свете фонарей. Такая красота и романтика! Вот так обычно все влюбленные реагируют на любую окружающую среду… Они смотрят как свет фонарей сверкает в снегу… И в то же время чувствовала, словно другая невидимая сила диктует: «Нет, смотри – не влюбись!»

Алекс проводил меня с почты назад до дома. Мы договорились встретиться завтра в 10 утра на рынке «Алан».

10 ноября 1996, воскресенье. День милиции

Мы с Алексом пришли на рынок к оговоренному времени (к 10 утра). Там мы искали мулине определенного зелено-салатового цвета для вышивки – для его мамы Полины Петровны. Не нашли.

После этого пошли к нему домой. Там была его мама и кошка Каспер. Недавно Полина Петровна, словам Алекса, «заразила его чистотой», и он у себя прибрался. Полина Петровна рассказала, как до того, как работать учителем труда, она работала в парикмахерской около года. Спросила у нее, что мне надо сходить к парикмахеру, давно пора бы постричься, наверное? Полина Петровна предложила подровнять волосы, если завтра вечером будет свободна.

Все-таки, наша дружба на нас воздействует одинаково хорошо: никто из родителей не способен внушить нам столь сильного желания прибраться в комнате, как возможность визита человека противоположного пола.

На полках над столом у Алекса полно тетрадей и книг. Мы с ним играли в нарды. Полина Петровна принесла нам поджаренных семечек и пошла в зал. Слышно было, как она строчит на швейной машинке – Полина Петровна шила занавески для школьных окон.

Затем мы через весь Новый город прошли, Саша меня проводил до дома Лины, у её подъезда мы и распрощались. Мне как раз надо занести ей было тетрадь.

– Пока!

– Заходи! – сказал он, открывая мне тяжелую наружную дверь от подъезда Каролины.

– Во вторник, в театральном клубе? Или завтра зайти к тебе? – ответила я.

– Ладно, посмотрим, увидимся.

У нас грустный праздник – последний день осенних каникул. Я опять была у Каролины, мы занимались уроками, настраивались на учебную волну, и… закончилось все тем, что сели играть в домино. Мы поговорили и по душам, отчего еще сильнее захотелось в школу!

Почувствовала почти «дежа-вю» в гостях у Каролины. Мы досмотрели последнюю серию «Острова Сокровищ» с потрясающим Рейнером Шене в роли Ван Дер Брекена. Рейнер Шене нынче наш с Каролиной самый обожаемый актер!

Сели играть в домино. И вот это «дежа-вю»: тогда и её мама (тоже учитель), точно с такими же словами и с той же походкой, и на такой же тарелке с синим узором принесла нам угощение. Снова семечки. У меня все то же самое уже произошло сегодня, и все как и у Алекса.

Домой возвращалась в 7 часов. Одна, в этот раз без провожатого… Все говорят, что девушке в это время одной возвращаться одной становится небезопасно. Сегодня у папы – праздник, день милиции. Раз вся милиция на своем празднике, то сегодня гулять одной еще более небезопасно. Встретила в комплексе по пути пару бывших одноклассников с их новыми друзьями, – Митька и Серого, точнее, Дмитрия М. и Сергея К. Когда-то меня хотели с Димой за одну парту посадить, но я попросилась пересесть от него за другую парту… Дмитрий спросил, как у меня дела. Ответила, что у меня все хорошо. Потом Сергей спросил, где мой провожатый. Пошутила, что он сбежал, ведь я не подарок. Ребята оценивающе улыбнулись, их друзья заржали, хотя Дмитрий сделал знак, «не смеяться», и мы попрощались.

Мама сказала, что пока сидела у Каролины весь вечер, приходил снова Алекс, оставил мне записку. Странно, что он к Каролине не зашел. Наверное, постеснялся. Мне так неудобно – ему издалека ехать пришлось… То-то мне еще после «Острова Сокровищ» домой хотелось идти! Это все Лина меня удерживала. В записке Алекс сообщил, что я могу зайти постричься завтра после 3-х часов – его мама согласна. Уже чуть и не забыла про просьбу о стрижке!… Спасибо ему, через весь Новый город ехал, чтобы сообщить, чтобы я завтра приехала.

11 ноября 1996. Поездка «просто за стрижкой»

Да, чуть не забыла… Каждый день в дневнике открываю для себя секреты счастья и чувства радости. Сегодняшнее мое счастье – это снег. Это первый снег, если не считать того снега, который шел в сентябре и таял, едва коснувшись земли и асфальта… Шла со школы под кружащимся снегом, напевая песню Адамо «Tombe la neige». Счастье – это ловить снежинки… А еще счастье – это когда ты ловишь случайную улыбку глаз, восхищение…

Направлялась по привычке со школы домой. Первый снег тонким слоем покрывал асфальт. Шла и пела…

– Хорошо поёшь! – услышала рядом незнакомый голос парня возле школьных ворот.

У тех ворот, где прощалась с Алексом перед «Осенним балом». Даже не заметила прохожего, шедшего позади меня. Так увлеклась в своем пении, что даже не почувствовала и не слышала его. Это был Антон, самый быстрый мальчик по бегу из нашей школы. С эстафеты. Антон, который с параллельного класса, а до этого мы и в другой школе вместе учились.

– Спасибо, Антон! – ответила ему.

Он не ожидал, что назову его по имени. Шла дорогу от школы до проспекта Чулман впереди него по первому снегу, а он шел позади меня. Больше ни одного слова ни он, ни я не произнесли. Нарочно замедлила шаг, чтобы Антон вперед прошел, а он тоже замедлил. Мне казалось, что он еще хотел что-то сказать, как-то продолжить диалог. Или он ждал, что я скажу чего-нибудь? «Нет, ничего не буду говорить. У меня же уже есть друг!». И тут прямо кстати вспомнила, что друг есть: мне же к Алексу надо. Не буду домой заходить! Прямо после школы, не пообедав, решила сразу же ехать, и как раз автобус в мою сторону.

Вот так и поехала после уроков к Алексу, в куртке прямо поверх школьной формы. Да, кстати – сейчас почти нигде нет школьной формы – только у нас, в гимназиях. Форменный пиджак, белая блузка и черная юбка длиной ниже колена.

У Алекса дома пока мамы не было, а он гостей принимал и развлекал, не ждал меня раньше пяти часов. Алекс пояснил позже, что это не специально так вышло – он шел с училища, по пути встретил случайно своих лучших школьных друзей – Ромку и Булата.

Так в коридоре у Алекса мы разминулись с уходящим Булатом. Он торопился на вечерние репетиции в Клуб Самодеятельной Песни, и еще ему домой за гитарой перед этим заскочить надо было. Алекс, растерявшись, представил нас друг другу… то есть, напомнил ему и мне, как нас зовут. Мы-то с Булатом и так уже друг друга пять лет как знаем. Булат же нас и познакомил! На Дне Рождения Булата мы уже и виделись в деревне в этом году. Надеялась, что раз Булат торопился, то не заметит меня в коридоре, держала свою осенне-зимнюю теплую шапку так, чтобы прикрыть рот и нос. Зачем? Сама не понимаю… ну, чтобы Булат меня не узнал. Чего я испугалась?.. Алекс все равно нас представил, Булат меня все равно увидел. Задержал взгляд на пару секунд, рассеянно так кивнул: «Здравствуй, Лейсан!»

Даже не знаю, как сказать… Было неловко, что я – девчонка, приехала в гости к мальчику… к парню… К его маме – волосы подстричь. Ребята на прощание пожали друг другу руки, а я нагнулась расстегивать молнию сапога. Комок в горле от этого момента. Не к месту – не ко времени вспомнила, что Булат из тех, кого я люблю. И даже его «шуточная» невеста на протяжении последних трех лет. Так над нами все родственники Асии в деревне шутили… если не всерьез. Мы же однофамильцы, Хусаиновы.

Нетрудно догадаться, что оставшимся гостем стал его друг Рома. Роман рассказывал о планах на следующее лето в июле поехать сплавляться по реке Белой в Башкирии. Он говорил, что возможно, Алекс даже и свое совершеннолетие, восемнадцать лет, мог бы в походе справить.

Часу в четвертом Рома только ушел, а затем сразу звонок. Пришла Сашина мама Полина Петровна:

– Добрый вечер! Я тут внизу в подъезде встретила Рому.

– Да, он только что ушел.

Мы с Алексом дротики самодельные (из спичек) в ковер запускали. Он показал мне книги, которые читает. Затем была головоломка с веревкой, сначала мы связывая друг другу руки, а потом выбираясь из созданного плена.

Мама Алекса меня постригла – аккуратно кончики длинных волос подровняла. Я посмотрела, предложила еще покороче попробовать… Но Полина Петровна отказала:

– Короче лучше не стричь, такую красоту-то и кромсать жалко!

Мне было так-то необычно приятно услышать такой комплимент. Полина Петровна такая милая, ласковая, добрая женщина. Она по-доброму отнеслась ко мне. В молодости – лет до 23-х у нее тоже были совсем светлые белокурые волосы. Потом волосы стали темнеть. Говорит, количество эумеланина в наших светлых волосах увеличивается по мере взросления. И вот сейчас (ей около сорока с небольшим) она снова платиновая блондинка. Но чтобы оставаться блондинкой ей приходится уже красить волосы. «Мало кто остается блондинкой на всю жизнь» – закончила она свое размышление и стрижку. Алекс пошутил:

– Я понял. C годами… волосы темнеют… блондинки умнеют…

Мы вдвоем с Полиной Петровной укоризненно посмотрели на Сашу, и он поставил руки, приготовившись защищаться от того, что сейчас мы начнем бить его кухонными тряпками… Но мы этого не сделали.

– Вам идут светлые волосы, – нарушила я звонкое молчание.

У Полины Петровны, как мне в этот момент показалось, улыбнулись глаза… Интересно, вот губы не улыбались, а глаза сияли. Такие же серые глаза, как у Алекса…

12 ноября 1996. Ссора с Каролиной. Три Снегурочки. Доверие. Подгоревшие отношения с родителями.

Бывают такие дни, когда надо особенно уметь удержаться от ненужных слов, от ненужных действий, от лишних эмоций. Но понимаешь то, что надо было вести себя по-другому, – когда поздно.

В школе были сегодня уроки, к которым не была готова. Сидела и боялась, лишь бы меня не спросили сегодня. Старалась казаться спокойной и незаметной. Все обошлось.

С Каролиной поссорились. Каролина заметила, что я волосы подстригла. Без утайки поведала историю: ездила на выходных к Алексу. Это после него я заходила к в воскресенье, а вечером Алекс снова заходил сказать, чтобы я приехала постричься. А меня не было, я же у Лины! А в понедельник вновь мы встретились после уроков. Это его мама меня постригла…

Лина стала сетовать на то, что я отдаляюсь от нее. Ничего вчера не сказала ей о своих планах. Вот почему она с Голди вчера заходила ко мне, пойти вместе на прогулку, а никого не было дома… Сказала ей, что наоборот, это уже не первый раз, когда наши прогулки с кокер-спаниелем по набережной препятствуют мне общаться с моим другом Алексом. Он приезжает на автобусе – а меня дома нет. А ему-то добираться не десять-пятнадцать минут! Лина рассердилась: ей показалось, будто я её упрекаю в том, что из-за нее так надолго в воскресенье задержалась. Ко мне человек с другого конца города приехал, а я у нее!

– Если ты хочешь дружить со мной – то хоть иногда будь добра, предупреждай меня о своих планах! Если тебе так нравится общаться с ним, пожалуйста, общайся! Давай мы с ним расписание составим на аудиенцию с Вашим Высочеством…

И в таком духе. Каролина хотела поставить вопрос ребром, мол, я или он… но, похоже, вовремя спохватилась: результат этой невидимой схватки в моей голове непредсказуем…

Возможно ли, что вот так и растратила все свое душевное спокойствие, после ссоры была не в духе. В два часа Алекс пришел, принес два кислых зеленых яблока, мы сгрызли фрукты и подались в театральный. Выходили, как раз когда почтальонша в подъезде раскладывала газеты, письма и журналы, и – не успев положить в наш почтовый ящик, спросила, показав на мою квартиру: «Вы из этой квартиры? Вам письмо».

«Ну вот, прям так и светишься!» – прокомментировал Алекс.

Это было письмо от Паши. Не стала его открывать, положила в сумку. Забыла… Пусть будет так, забыла.

Отопление дали в театральной студии, было слишком жарко – просто огонь! От этой ли жары, или от присутствия Алекса, почувствовала – краснею. Как-то неловко было, что мы заходили вдвоем, и как все девчонки на меня с интересом смотрят и словно следят за мною. А как посмотрю на них – сразу будто бы и не замечают. В горячем воздухе витало: «Что-то будет!» Ко мне подошла Гузель в компании своей группы поддержки – Инны и Анны. Оказывается, на каникулах тоже были репетиции, я их пропустила. Они полным ходом репетируют новогодний концерт. Гузель подошла, пока Алекс репетировал Деда Мороза.

– Лейсан, что-то тебя давно не видно!

– Каникулы же! Я в другом городе была. У бабушки.

– Мы решили, что надо дать возможность всем проявить себя! Снегурочками будем Асия, ты и я. Если ты не возражаешь, конечно.

Щеки горели. Думала, все решено, Снегурочка – это моя роль, только моя. Все-таки, Дед Мороз «мой», и мы с ним репетируем. Возможно, я против Асии бы не стала возражать, она тоже похожа на Снегурочку. А Гузель – это «Ночь», она эту роль и репетировала. Я бы возражала, но как? Гузель такая деловая и вежливая, и будь мы наедине с ней…

– Нет, я не возражаю, – ответила я. – А у тебя костюм Снегурочки есть?

– Пока нет. Но я найду, ты за меня не переживай, – ответила она.

– Ну… Хорошо тогда… – что там ответить-то надо было?

– Мы с Алексом будем выступать 27 и 28 декабря, Асия 23 и 24 декабря, а ты будешь Снегурочкой 25 декабря и 26-го вечером. Всё хорошо?

– Ладно, хорошо тогда…

Вот так сама добровольно отказалась от четырех выступлений. Всё потому, что хочу быть правильной, доброй, хорошей и… потому что я трусиха. Почему мне Асия ничего не сказала? А вот и она!

– Асия, ты хочешь быть Снегурочкой…

– Да, Лейсан, спасибо, я хотела. Не знала, как тебе это сказать… Ну… хорошо тогда…

– Пожалуйста…

Инна и Анна засмеялись, Гузель сдержала смех, спрятав его за доброжелательной улыбкой. У нас с Асиюшкой одинаково богатый лексикон… Или вид у меня был такой: «Пожалуйста, блин!»… Да, пожалуйста, очень смешно. С Асией я не стала ссориться, хватит с меня одной ссоры с подругой на сегодня! Когда Гузель ко мне приближалась своей красивой женственной походкой, приготовилась к дерзости, грубости и вызову. А Гузель решает свои вопросы дипломатично, мило, нежно и элегантно. Вижу, какая она красивая и хитрая, или у нее и подводка на глазах такая хитрая. Магия женственности и очарования! Интересно, а вот если бы я отказала, пошла на конфликт?

Кроме своих ролей нам ради улучшения сценических навыков задали сценку на тему «Доверие». В пятницу надо будет показать это «доверие», придумать самим ситуацию.

Придя после театрального ко мне домой, мы с Алексом стали обсуждать «Доверие», решили докопаться до самой его сути. Как показать доверие? Пока докапывались до сути доверия, свернули с пути, углубившись в собственные измышления и вопросы.

– У меня от тебя секретов нет. А у тебя – с полтонны. Но один твой секрет я уже знаю, – хитро улыбнулся Алекс.

– Какой секрет? Тебе и правда надо знать и другие мои секреты? Доверие – оно не в том, чтобы знать все-все секреты другого человека, и молчать о них. Не всегда стоит знать все секреты о другом человеке. А вдруг эти секреты тебе не понравятся?

– Не думаю, что у тебя есть такие секреты, которые мне не понравятся, – доверительно произнес Алекс. Самонадеянно.

– Хочешь узнать секрет? – вопрос задала слишком интригующе и игриво, словно шутя, добавила недавно услышанное от Прокофьева правило: – «Не задавай вопроса, коли не знаешь, что будешь делать с ответом».

– Хочу, конечно! У тебя сейчас такой хитрый взгляд, как у лисички! Аж любопытно! Сложно отказаться, – весело настаивал он.

– Ладно, скажу. Уже два года влюблена в нашей школе в одного человека.

Саша не ожидал. Сделал такое серьезное лицо, и сказал пасмурно:

– Хм… это тоже может быть секретом, я и не подумал.

– Я доверяю тебе. Готова отдать тебе все мои личные секреты. Теперь ты знаешь обо мне все.

– Спасибо за доверие. Хотя ты права, порой лучше не знать всех секретов и жить спокойно. Доверие доверию рознь. Вот как бывает – Хочешь одного доверия, а получаешь другое!

– Похоже, Алекс, мы ничего лучше о доверии не сочиним!

В порядке эксперимента решили переложить только что состоявшийся диалог на бумагу, немного подправив его. Алекс предложил поменять имена в сценке. «Ты можешь мне доверять, Лена». «Я очень тебе доверяю, Коля. Я должна тебе это сказать, что люблю… своего одноклассника… И я могу это доверить лишь тебе, ведь ты мой лучший друг!» – «Лена, спасибо за доверие. В этом и есть настоящее доверие… Доверие доверию рознь. Хочешь одного доверия, а вызываешь другое»…

Порепетировали. Он тихо, быстро собрался. Перед уходом Алекса оглядела всё – нет, он ничего не забыл. А мне хотелось даже бежать за ним, просто не знаю зачем, проводить его… Потянулась за шапкой, сдернула куртку…

– Нет, не надо провожать. Все будет хорошо.

Алекс ушел. Такой день ужасный! И с Каролиной поссорилась. С Асией чуть не поссорилась, и моей роли меня лишили… почти… И с Алексом отношения теперь натянутые. Язык мой – враг мой.

Посмотрела на сумку для театрального, где лежало письмо. Ладно хоть одна радость, сразу бросилась открывать Пашино письмо! Как я столько терпела?

«Дорогая сестренка Лея!» – очень милое начало. Сначала Павел подтвердил-таки мое предположение. Он так и написал, что я угадала: в прошлом письме была проверка… Все хорошо. Паша согласен играть по правилам… Читала и слышала сквозь строки письма Пашин голос. У него ко мне всё так сложно, грустно и противоречиво – и все как у меня. И его слова о том, каковой он меня считает. Сладкие, славные слова, до слез… Хоть один человек в этом мире есть, кто добр ко мне, кто уважает меня и считает меня хорошей. Сегодня разрываю связывающие меня нити обязательств и отношений – и с родителями, и с подругой, и мой друг тоже считает себя лишь другом. Хоть с одним человеком притворюсь хорошей. Напишу только о жизненном позитиве… Всё игра.

Не мне одной все кажется игрой, театральный тут не причем. С самого начала у нас есть «правила игры» – мы родственные души. Паша говорит, что у каждого человека есть люди обычные и родственные души: такие люди, с ними каждое молчание значительнее улыбки, каждая улыбка ценнее слова, каждое слово важнее предложения, каждая секунда дороже других минут, каждая минута дороже иных дней. Это не игра, лишь это. Он знает, Алексом мы играем в настоящих друзей. С Пашей всё гораздо сложнее: мы везде – шутя и всерьез – «притворяемся родственниками, по духу».

Письмо завершалось предположением – «Лея! Рано или поздно тебе надоест игра в джедая и принцессу, в Люка и Лея-сан… Скажи только, когда ты передумаешь, и я за час домчу к тебе с Татуина. Целую, Павел».

Признаться, мне понравилось переписываться с Пашей, поскольку он такой яркий, живой, его строчки отдают заботой, теплом, юмором, фантазией и горящей энергией. Он общительный, веселый, добрый и позитивный… Да, это правда, я обрадовалась письму. Еще как! Так рада, что он мы продолжаем поддерживать связь, как мы и обещали друг другу этим летом у «Камня дружбы». Письмо поначалу хорошее, правильное, такой лапочка, все по правилам… а в конце опять какие-то намеки! Хорошо хоть, не стала при Алексе открывать письмо… Да еще и «целую», чего себе позволяет! Для серьезных игр мы… и слишком маленькие… и слишком похожие… Да и живем далеко друг от друга. Или он решил, что ему 18, так писать можно? «Целую»…

Жалею о многих вещах. Надо делать выводы.

Во-первых, зря стала спорить с Каролиной и говорить о том, что из-за нее у меня тоже страдают отношения с Алексом. На что я рассчитывала? Что она успокоится: о’кей, всем плохо, баланс соблюден.

Во-вторых, надо быть сдержаннее: не стоило так открыто показывать свои эмоции о письме при Алексе.